4. Людовцы и демократы. Молодежное движение

Сильное впечатление произвел коммунистический форум в Москве не только на ПОРП, но и на другие политические и общественные организации в Польше. В Объединенной крестьянской партии — второй по численности после ПОРП — позитивное отношение к XX съезду КПСС сформировалось не сразу. Состоявшийся 10—12 марта 1956 г. II конгресс ОКП оказался мало примечательным событием и в сущности никак не определился в набиравших ускорение общественных процессах. И прав польский исследователь людовского движения Анджей Войтас, когда пишет: «веяния новых течений не достигли еще ОКП»¹. Председатель Главного комитета ОКП Владыслав Ковальский заявил себя как открытый противник каких-либо нововведений в политике и идеологии крестьянской партии. Это явно просматривается в его отчетном докладе на II конгрессе. Достаточно сказать, что самая, пожалуй, важная проблема в тот момент, занимавшая умы ряда партийных руководителей всех рангов и партийные низы, — как добиться того, чтобы из «трансмиссии» ПОРП, то есть формации, задачей которой было выполнять постановления центральных инстанций ПОРП, преобразоваться во вполне самостоятельную, самодостаточную политически, играющую весомую общественную роль партию, отражающую интересы польского крестьянства, — эта проблема В. Ковальским не была поставлена вовсе. Неслучайно в одном документе советского посольства он довольно осторожно назван человеком «лояльным к СССР и ПОРП»². На конгрессе с критическими замечаниями в адрес руководящих деятелей партии и отдельных функционеров центрального партийного аппарата выступили лишь немногие известные еще с предвоенной и военной поры деятели людовского движения (С. Игнар, Ю. Озга-Михальский, К. Банах, Ш. Дзедиц и А. Юшкевич; все они известные активисты и идеологи людовского движения).

Но так долго продолжаться не могло: уже веяли иные ветры. Мало-помалу голоса недовольных прорывались в средства массовой информации. В начале апреля центральный орган печати крестьянской партии газета «Зеленый штандар» (Зеленое знамя) подняла вопрос о необходимости создать условия для свободы внутрипартийных дискуссий³, а в конце того же месяца С. Игнар выступил с осуждением аграрной политики ПОРП и потребовал восстановить справедливость по отношению к подвергшимся несправедливым гонениям активистам людовского движения⁴. Его поддержал секретарь президиума Главного комитета ОКП и одновременно вице-маршал Сейма ПНР Юзеф Озга-Михальский, выступивший в той же газете со статьей, в которой вполне в духе времени требовал политической реабилитации всех сражавшихся в годы Второй мировой войны в Батальонах Хлопских⁵.

Весной 1956 г. в ОКП развернулись обсуждения вопросов, связанных с обновлением партии. С. Игнар разработал собственную концепцию преобразования ОКП в крестьянскую политическую партию «социалистического типа». Он считал, что в своем идейном развитии ОКП уже созрела до принятия программы строительства социализма⁶.

Открытое столкновение сторонников и противников надвигавшихся перемен в крестьянской партии произошло на II пленарном заседании ГК ОКП 10—12 мая 1956 г. Вниманию пленума В. Ковальский предложил доклад, озаглавленный «О задачах партии». Имелось в виду, что пленум «должен критически оценить минувший период и на фоне этой критической оценки дать указания активу ОКП» для предстоявшей работы⁷. Само собой разумеется, недавнему конгрессу партии он выставил самую высокую оценку. По мнению докладчика, все имевшие место в Польше ошибки и откровенные провалы внутренней политики правящих кругов подверглись критике еще на III пленуме ЦК ПОРП, то есть значительно раньше, чем в СССР⁸. Поэтому его анализ новых идей XX съезда КПСС носил скорее декларативный характер, чем по существу. Ковальский таким своеобразным способом пытался затормозить процесс намечавшихся в ОКП перемен. Он высказался за необходимость политической реабилитации тех, кто сражался в Армии Крайовой и Батальонах Хлопских. Привлекает внимание следующий фрагмент его доклада: «Основы нашего строя являются и останутся нерушимыми. Неразрывна наша дружба с Советским Союзом. Всякие попытки подрыва рабоче-крестьянского союза существующими еще у нас капиталистическими элементами, всякие попытки подрыва братского союза с Советским Союзом будут отражены со всею решительностью»⁹. Было ли это приглашение к обсуждению столь актуальной проблемы, как советско-польские отношения послевоенного периода, или лишь акт необходимого персонально для В. Ковальского лоббирования идеологии правящей партии? Трудно сказать. Во всяком случае, весь ход пленума показывает, если судить по его стенограмме, что желавших поставить под сомнение слова председателя президиума Главного комитета ОКП не оказалось, скорее наоборот. Самое большее, на что отважились участники пленарного заседания, это обсуждение некоторыми из них вопроса о так называемом механическом перенесении советского опыта построения социализма на польскую почву. Имелось в виду прежде всего неприятие однопартийной системы в СССР, а также коллективизации сельского хозяйства (со всеми ее трагическими издержками). Прозвучавшие на пленуме мнения были однозначны — слепое, догматическое копирование лишь вредит такому делу чрезвычайной сложности, как строительство нового общества.

В дискуссии выступило 40 человек, и это было свидетельством остроты столкновения противостоявших сил. Платформу оппозиции, то есть тех, кто желал перемен в ОКП, выразил прежде всего заместитель председателя Главного комитета партии С. Игнар. Он прямо, без дипломатических ухищрений заявил, что аппарат руководящих органов ОКП связан со службами государственной безопасности, авторитарно реализует кадровую политику партии и причастен к репрессиям неугодных партийных активистов. Далее он выступил в защиту Ч. Выцеха и К. Банаха, бывших видных деятелей левых течений людовского движения, которых сторонники В. Ковальского стремились устранить из политической жизни. С. Игнар заявил себя явным приверженцем автономности ОКП на политической сцене, равноправного партнерства крестьянской партии с ПОРП. В том же духе на пленуме выступили Ю. Озга-Михальский и член Главного комитета ОКП К. Банах. Все выраженные оппозицией претензии к сторонникам Ковальского суммированы в «Информации о подготовке и ходе пленарного заседания ГК ОКП» (10—12 мая 1956 г.), составленной в аппарате ЦК ПОРП. В этом документе сказано, что оппозиционно настроенная часть руководства и варшавского актива ОКП защищает следующие постулаты: ОКП должна быть равным партнером ПОРП (1); необходимо усилить аппарат ОКП «старыми» (то есть опытными, разделяющими людовские традиции) работниками вместо тех, которые выросли в условиях народной власти, а также реабилитировать старых людовцев, до сих пор отстраненных в результате «заблуждений» (2); полностью реабилитировать Батальоны Хлопске (3); добиваться большего участия людовцев на высших должностях в государственном аппарате (4); не проявлять активности в строительстве производственных кооперативов (5); стремиться к усилению оппозиции в руководстве ГК ОКП (6). Одновременно заслуживающей внимания считалась так называемая «югославская политика». Дело в том, что Югославия для многих людовцев, и не только для них, была неким образцом с точки зрения ее явно выраженного стремления к самостоятельности и государственному суверенитету, а также с точки зрения плюралистической модели экономики, в том числе сельского хозяйства.

Тот же документ относит к оппозиции еще двух членов президиума Главного комитета ОКП — это Владыслав Ягуштын и Людомир Стасяк. Автор «Информации» далее пишет: «Следует подчеркнуть тот факт, что такие члены президиума, как Игнар, Озга-Михальский, Стасяк, Выцех и Ягуштын приходят на заседания после предварительного обсуждения в собственном кругу проблем, которые они выдвигают. Следует сделать вывод, что они делят между собой проблемы для выступлений»¹⁰. Иными словами, обращалось внимание на то, что в президиуме Главного комитета ОКП началась фракционная борьба. А автор еще одного любопытного документа — информационной записки «О положении в Объединенной крестьянской партии» (датирована 31 мая 1956 г.), направленной посольством СССР из Варшавы в Центр, — анализируя выступления С. Игнара «и некоторых деятелей, поддерживающих его», обращает внимание на то, что «в руководстве ОКП нет единства во взглядах на деятельность крестьянской партии»¹¹. В связи с этим в высказываниях С. Игнара автор записки считает заслуживающими внимания те места, в которых просвечивает желание «вести работу независимо от деятельности партии рабочего класса, делается попытка вызвать недовольство у крестьян таким положением, а по существу отрицается необходимость рабоче-крестьянского союза». В то время как В. Ковальский в идеологической платформе ОКП настойчиво проводил программный тезис ПОРП о рабоче-крестьянском союзе, С. Игнар, хотя и призывал ОКП вести работу совместно с организациями ПОРП, одновременно считал, что «если члены ПОРП не согласны с линией деятелей крестьянской партии, то последние должны самостоятельно проводить свою работу». В цитируемом источнике акцент поставлен на необходимости самостоятельной политической линии людовского движения (точнее — к возврату утраченной самостоятельности): «крестьянская партия должна вести крестьянские массы к социализму своей дорогой, отличной от ПОРП», причем подчеркивается, что «11 лет работы крестьянской партии в условиях народной Польши являются напрасно потраченным временем для крестьянского движения»¹². В дальнейшем сотрудники советского посольства еще довольно длительное время оценивали деятельность С. Игнара негативно. Подвергалась критике, в частности, его работа в качестве председателя Главного правления Общества польско-советской дружбы в 1955—1957 гг.

Казалось бы, после достаточно суровой критики политической линии ОКП оппозиция сможет склонить чашу весов в свою пользу. Но так не произошло, поскольку оппозиционная группировка была немногочисленная, не имела весомой поддержки в воеводских и низовых организациях. Почувствовав свою неудачу, С. Игнар заявил, что подает в отставку с поста заместителя председателя партии, но она не была принята, а вопрос передан на рассмотрение в президиум Главного комитета. Сторонники демократизации в ОКП оказались при голосовании в меньшинстве¹³. И все же оппозиция достигла существенного результата: началась неформальная внутрипартийная дискуссия по важнейшим проблемам ОКП, среди которых на первое место выдвинулся вопрос о пересмотре места партии в политической системе ПНР. Конфликт в верхах ОКП, до той поры старательно скрываемый, вышел наружу.

Несколько иные процессы наблюдались в Демократической партии, численно значительно уступавшей ПОРП и ОКП. Довольно умеренная критика в адрес руководителей, поддавшихся ликвидаторским настроениям (которые находили выражение в роспуске малочисленных и не проявлявших активности партийных организаций в учреждениях), прозвучала еще на пленарном заседании ЦК 21—23 мая 1955 г., высказывались предложения искать новые формы работы с партийной базой, прежде всего заменить не отвечавшие требованиям времени аппаратно-бюрократические методы живой политической работой¹⁴. Пленум уточнил, кто составляет социальную базу партии — интеллигенция всех профилей и городские ремесленные слои, индивидуальные и кооперированные; подтверждалась генеральная линия партии — строительство социалистического общества в Польше. Дискуссия на пленуме частично, в приглушенном виде, нашла отражение в постановлении «О современных задачах, стиле и форме работы Демократической партии» (принято 23 мая 1955 г.)¹⁵. И хотя в январе 1956 г. очередной пленум ЦК ДП констатировал некоторое оживление деятельности партии¹⁶, кардинальных сдвигов достичь не удавалось, партия по-прежнему располагалась на периферии политического спектра страны. Объясняя причины запаздывания процессов демократизации партии, генеральный секретарь ЦК ДП Л. Хайн склонен был полагать, что виной тому — недостаток информации о скрытых механизмах функционировавшей в Восточноевропейском регионе политической системы, на определенном этапе приведшей к известным деформациям: «Решения майского [1955 r.J пленума не могли в тогдашней политической ситуации прояснить принципиальные источники этих перекосов»¹⁷. Иными словами, виновных предлагалось искать не внутри партии, а вне её, более того — вне Польши (читай — в СССР).

30 марта 1956 г. собралось совещание центрального и воеводского актива Демократической партии. К этому времени закрытый доклад Н.С. Хрущева уже становился достоянием гласности, циркулируя в виде отдельной брошюры в учреждениях и на предприятиях, высших учебных заведениях и воинских частях. Совещание обсуждало некоторые проблемы, поднятые XX съездом КПСС, в особенности связанные с культом личности Сталина. В ходе дискуссии указывалось на необходимость открытости в жизни государства и политических организаций, коллегиальности руководящих партийных органов, в том числе Демократической партии¹⁸. Е. Ёдловский, депутат Сейма от Демократической партии, в речи перед парламентариями 25 апреля говорил: «только XX съезд КПСС, который выявил ошибки и преступные методы, применявшиеся в Советском Союзе в период бериевщины, создал необходимую атмосферу для постановки проблемы правопорядка, проблемы правильного функционирования правосудия также и у нас»¹⁹. В свете решений московского партийного съезда, означавших разрыв с наиболее грубыми проявлениями сталинизма, в результате развернувшейся в связи со всем этим на страницах печати общепольской дискуссии руководству ДП удалось обрести необходимые идеологические ориентиры и уяснить, что «период ликвидаторских тенденций Демократической партии был результатом искривлений политической и общественной жизни в Польше, которые были связаны со всем комплексом явлений, обыкновенно называемых культом личности»²⁰. Таким образом, в слегка прикрытой форме признавалось, что политическая система в ПНР страдала тоталитаризмом и авторитарностью руководящих ее представителей.

30 мая на заседании президиума ЦК Демократической партии обсуждалась информация о дискуссиях в воеводских организациях партии, а также на совещании секретарей воеводских комитетов, состоявшемся 5 мая 1956 г. Политическое руководство ДП получило возможность убедиться в том, что партия мало-помалу обретала новое дыхание. В самом деле, на местах осознана была простая истина: ПОРП в лице ее высших и средних звеньев недооценивала Демократическую партию как политического партнера, временами просто пренебрегала ею. Отсюда в местных организациях возникла критическая оценка самой идеи межпартийного сотрудничества. Все смелее высказывались требования широкой демократизации страны, выработки новой программы действий ДП. В связи с приближавшимися очередными выборами в Сейм активисты «стронництва» требовали изменить положение о выборах. Популярным становился лозунг: «Мы хотим избирать, а не голосовать». Поскольку партийная база ДП и так не была широка в социальном и возрастном аспекте, актуальной становилась необходимость привлечения молодежи. Выдвигались и радикальные требования «рассчитаться» с руководством партии за минувший период деятельности. В некоторых звеньях настаивали даже на преобразовании ДП в оппозиционную партию (провозглашался лозунг: «Оппозиция теперь нужна в Польше»), А после ознакомления с документами XX съезда КПСС среди членов ДП уже доминировало падение доверия к коммунистическим властям, искренность официальных деклараций о демократизации жизни ставилась под сомнение, поскольку общественная и политическая ситуация на местах практически не изменялась²¹.

Картина была бы неполной, если не сказать о том, что происходило в этот период в политизированном молодежном движении. Лидерская позиция студенческого еженедельника «По просту» в большой мере способствовала динамичным процессам политической дифференциации. Союз польской молодежи к началу 1956 г. уже полностью исчерпал свой потенциал и оказался в идеологическом и организационном вакууме.

На страницах молодежной печати — «По просту», «Валька млодых» («Борьба молодых»), «Штандар млодых» («Знамя молодых») — живо, заинтересованно обсуждалась такая актуальнейшая проблема, как судьба польского молодежного движения, точнее — организационных его форм. Союз польской молодежи — аналог советского комсомола — уже не соответствовал требованиям времени: для руководящего слоя организации был свойствен формализм, явная и всеобъемлющая зависимость от правящей партии, отставание от политических запросов молодых поколений. В связи с этим в высших учебных заведениях, а особенно бурно в Варшавском университете, заявило о себе автономное студенческое движение.

8 апреля «По просту» публикует программную статью «Что делать?», в которой ставились на обсуждение вопросы дальнейшего развития Союза польской молодежи как выразителя политических устремлений молодой польской интеллигенции. В краткой форме основная мысль статьи формулировалась так: «Борьба вместе со всей нашей партией за возвращение и развитие коммунистических норм жизни, за строительство социализма»²². Казалось бы, кредо «По просту» не могло вызывать сомнений цензуры и всех, кто по роду своих обязанностей должен был отвечать за «идеологическую чистоту» политических высказываний прессы. Тем не менее статья вызвала форменный переполох в официальных кругах. И не удивительно: авторы статьи высказывались за создание автономной революционной студенческой организации (союза), за новые устав и программу, за избрание собственных руководящих органов. А это означало бы фактическое освобождение от идеологического контроля со стороны ПОРП. Для Главного правления СПМ появление статьи было полной неожиданностью, ведь это фактически была обструкция руководителям молодежного движения, ибо дискуссия уже шла без их участия '²³. Так, 9 апреля в газете «Штандар млодых» появилась статья о СПМ в Войске Польском²⁴. 10 апреля в том же издании прозвучала острая критика руководителей Союза польской молодежи²⁵. 15 апреля в «По просту» на ту же тему резко критически высказались В. Гродэк и Э. Лясота²⁶. 16 апреля «Штандар млодых» поместил большой обзор дискуссии, состоявшейся на активе Союза польской молодежи 15—16 апреля в Варшавском университете (с участием секретаря ЦК ПОРП В. Матвина — куратора молодежного движения по линии Секретариата ЦК партии)²⁷. Не на шутку обеспокоенный происходящим, Варшавский комитет ПОРП собрал 4—5 мая пленарное заседание, посвятив его актуальным вопросам молодежного движения; ЦК ПОРП представлял В. Матвин, который неоднократно высказывался за углубление процессов демократизации в стране. Пленум прошел очень активно и заинтересованно, о чем говорит хотя бы то, что в дискуссии выступило 30 человек²⁸. Общепольская дискуссия о судьбах СПМ только разгоралась. О необходимости оживить молодежное движение на селе заговорил и печатный орган ОКП «Зеленый штандар»²⁹. Вопрос о создании молодежной крестьянской организации был поставлен еще в начале мая в резолюции совещания представителей студенчества и интеллигенции — членов ОКП. Но резолюция не появилась в печати, поскольку этому воспрепятствовал А. Юшкевич, секретарь президиума Главного комитета ОКП³⁰.

Примечания

1. Wojtas A. Myśl polityczna Zjednoczonego Stronnictwa Ludowego w latach 1949—1962. Studium z dziejów zniewolonego ruchu politycznego. Toruń, 1991. S. 63.

2. АВП РФ. Ф. 0122. Оп. 40, 1956 г. П. 340. Д. 51. Л. 109.

3. См. редакционную статью: W walce o pełną demokrację wewnątrzorga-nizacyjną // Zielony Sztandar. 8.04.1956.

4. Ignar S. Atmosfera demokracji // Zielony Sztandar. 22.04.1956.

5. Ozga-Michalski J. Tysiące byłych żolnieży BCh na to czekają // Zielony Sztandar. 9.05.1956.

6. См.: Stępka St. Chłopi wobec wydarzeń politycznych w Polsce (1956—1959). Warszawa, 1999. S. 77.

7. AZHRL. Prezydium NK ZSL. Sygn. V/91a. K. 2. Стенограмма заседания пленума Главного комитета ОКП 10—12 мая 1956 г.

8. Ibidem. К. 23—24.

9. Zielony Sztandar. 16.05.1956.

10. AAN. PZPR. КС. Sygn. 1679. К. 96.

11. АВП РФ. Ф. 0122. Оп. 40, 1956 г. П. 340. Д. 51. Л. 105.

12. Там же. Л.103—104. В стенограмме II пленума ГК ОКП в выступлениях С. Игнара (он выступал дважды) такого высказывания нет.

13. Подробнее о ходе пленума см.: Wojtas A. Op. cit. S. 67—73.

14. Barcikowski W. W kręgu prawa i polityki: Wspomnienia z lat 1919—1956. Katowice, 1988. S. 249.

15. Stronnictwo Demokratyczne w Polsce Ludowej: Cz. II. T. 1. Wybór dokumentów z lat 1950—1958. Warszawa, 1970. S. 207—214.

16. Tygodnik Demokratyczny. 1—7.02.1956. № 5. S. 1, 3.

17. САН SD. Posiedzenia plenarne CK SD. Sygn. 56. K. 37. Стенограмма заседания пленума ЦК ДП (из доклада Л. Хайна 7 октября 1956 г.).

18. Tygodnik Demokratyczny. 4—10.04.1956. № 14. S. 3.

19. Цит. по: Czubiński A. Stronnictwo Demokratyczne (1937—1989): Zarys dziejów. Warszawa, 1998. S. 224.

20. САН SD. Posiedzenia plenarne CK SD. Sygn. 56. K. 39—40.

21. Wrona J. Stronnictwo Demokratyczne w systemie politycznym PRL 1944—1965: Studium krytyczne // Zeszczyty Historyczno-Polityczne Stronnictwa Demokratycznego. 1990. № 3(66). S. 85—86.

22. Po prostu. 8.04.1956. № 15. S. 1; Władyka W. Na czołówce: Prasa w październiku 1956 roku. Warszawa; Łódź, 1989. S. 190—191.

23. Тогдашний секретарь Главного правления СПМ Я. Шидляк в беседе с представителем советского посольства (3 апреля) рассказал о некоторых подробностях появления программной статьи в «По просту». Опубликовать ее предполагалось 1 апреля, статья была уже набрана и обсуждалась среди студентов-активистов в университете, но вмешались цензура и председатель Главного правления СПМ Г. Яворская. Тональность статьи была несколько смягчена, и в таком виде она представлена в ЦК ПОРП, где в целом была одобрена. «Мы же, — продолжил Я. Шидляк, — <...> не проявили достаточной настойчивости и принципиальности с тем, чтобы не допустить опубликование этой ненужной, ошибочной и вредной статьи, фактически призывающей к созданию автономной студенческой организации, действующей параллельно с СПМ» (РГАНИ. Ф. 5. Оп. 28. Д. 396. Л. 257—258).

24. Mirecki А. ...I о Z MP w wojsku potszebna jest dyskusja // Sztandar Młodych. 9.04.1956.

25. Zawadzki J. Kiedy dyskusja będzie skuteczna? Sprawy naszej organizacji // Sztandar Młodych. 10.04.1956.

26. См.: Grodek W. Sprawozdanie // Po prostu. 15.04.1956. S. 3. Там же: Lasota E. Zmierzch kapralstwa.

27. H.G. Dyskusja ogólnozwiązkowa — otwarta! // Sztandar Młodych. 16.04.1956.

28. Sztandar Młodych. 8.05.1956. См. также обзор работы пленума: Trybuna Ludu. 9.05.1956.

29. Czernik W., Krupa S., Kukułka J. List w sprawie młodzieży wiejskiej // Zielony Sztandar. 30.05.1956.

30. АВП РФ. Ф. 0122. Оп. 40, 1956 г. П. 340. Д. 51. Л. 107. Из записки советника посольства СССР В.А. Карпова «О положении в Объединенной крестьянской партии» от 31 мая 1956 г.