«Кредитное лассо» не затянулось

На 10-м пленуме ЦК ПОРП 27 октября 1982 г. с удовлетворением констатировалось, что «народное хозяйство Польши уже приложило огромное усилие, перейдя от отрицательного в течение 10 лет сальдо в торговле с капиталистическими странами к положительному в текущем году». Польское руководство в 1982 г. вдвое сократило импорт с Запада, предпринимая все возможное, чтобы восстановить прежние объемы экспорта (с 8 млрд долларов в 1980 г. он упал до 5,5 млрд в 1981 г.) польских товаров в обмен на конвертируемую валюту.

Внешняя задолженность Польши странам Запада в 1979 г. составляла 11 млрд долларов. Спустя два года потрясения внутриэкономической жизни Польши увеличили этот долг в 2,5 раза. 23 июля 1982 г. корреспондент агентства Франс Пресс передал из Франкфурта-на-Майне, одной из финансовых столиц западного мира:

«В 1982 г. Польша должна погасить сумму, превышающую 10 млрд долларов, 3,5 млрд из которых составляет выплата процентов. Как сообщается во Франкфурте, Польша обратилась к банкам с просьбой позволить ей выплатить в этом году лишь половину процентов.

В прошлом году из подлежащей выплате суммы в 7,5 млрд долларов была отсрочена выплата примерно 4,6 млрд. Проценты, составляющие 2,7 млрд долларов, были выплачены прежде.

По данным, поступающим из Варшавы, долг Польши ее западным кредиторам достиг к концу 1981 г. 25,5 млрд долларов. Если выплаты не будут отсрочены, полагают во Франкфурте, то к 1985 г. нужно будет выплатить 27,2 млрд долларов, к которым добавятся еще 13 млрд в виде годовых процентов. Польша предполагает, что за этот период активное сальдо ее платежного баланса составит около 6,8 млрд долларов. Таким образом, в период до 1985 г. ей придется занять еще 33,4 млрд долларов для погашения прежних долгов».

Наиболее удручающе воспринимается в данном сообщении сумма процентных выплат, составляющая половину валютного долга. Малейшая просрочка или любой перенос сроков платежей ведет к увеличению этих процентов. Прямо как у слишком бойкого официанта, ведущего расчет с незадачливым посетителем: «Сорок и сорок? Рубль сорок! Пиво брали? — Нет! — Два сорок! С вас три сорок!».

«Необходим углубленный анализ всего комплекса отношений с заграницей», — подчеркивалось в докладе Первого секретаря ЦК ПОРП В. Ярузельского на 7-м пленуме ЦК ПОРП 24 февраля 1982 г. В докладе далее говорилось:

«Были и есть честные, взаимовыгодные соглашения с западными партнерами. Мы их ценим, они помогли нам модернизировать промышленность, создали хорошую основу для дальнейшего развития сотрудничества. Мы заинтересованы в его продолжении. Однако многие сделки оборачивались для нас роковым образом. Зачастую нам продавались устаревшая технология и уже изъятые из западной промышленности лицензии. От нас требовали завышенных процентов за кредиты.

Главную ответственность за эту близорукую политику несут конкретные люди из прежнего центрального руководства. Однако не безвинны также многие специалисты, эксперты, работники торговли и финансов. Немногие имели смелость проявлять беспокойство и поднимать тревогу. Наоборот, часто рекомендовались и поощрялись иные действия.

По имеющимся оценкам, из более чем 400 закупленных в последний период западных лицензий каждая десятая была для польской экономики ненужной, невыгодной. Покупались лицензии, которые вообще не удалось реализовать, а также такие, которые дали бы худший и более дорогой продукт, чем польская промышленность.

Подобным же образом обстояло дело с импортом. За валюту покупались элементарные компоненты для производства, которые можно было производить в стране. Покупались зубной порошок, бечевка для сноповязалок, зонтики, охотничьи патроны и т. д. и т. п.

Это не анекдоты, товарищи. Это материал для серьезных размышлений, для углубленной оценки ответственности, для соответствующих выводов. Ошибочная кредитная, импортная и лицензионная политика оживила во многих людях миф о том, что благосостояние можно построить «кратким путем». Этот культ лицензий был также выражением недооценки польских ученых и инженеров, таланта которых хватило бы не на одну страну. Мы рассчитываем, что инженеры и ученые ныне удвоят усилия, чтобы во многих областях польская технология быстро могла стать независимой от необоснованного импорта.

В свете этого опыта надо с намного большей, чем прежде, активностью и вниманием относиться к естественным для Польши рынкам в социалистических странах. Мы не оценили в достаточной степени выгод, вытекающих из распределения труда в рамках СЭВ.

Сегодня мы расплачиваемся за легковерие и близорукость. Мы должны твердо встать на собственные ноги, быть достойным доверия участником международной экономической жизни, в том числе желанным партнером для западных стран».

Наблюдая вакханалию правых вокруг «польского вопроса», публичные дебаты о долгах ПНР, вынесенные на первые страницы буржуазной прессы, потуги США организовать экономическую блокаду Польши, трудно поверить, что еще недавно внешне все было иначе. На протяжении 70-х годов кредиты из капиталистических государств широким потоком текли в Польшу без каких-либо преград, после долгих лет эмбарго открылись для ПНР западные сейфы с лицензиями.

Непосредственным поводом введения экономических санкций было введение в Польше 13 декабря 1981 г. военного положения. Однако анализ этих санкций и всей экономической политики империализма позволяет констатировать, что задолженность Польши и ее серьезные экономические трудности являются в значительной степени результатом сознательных действий, направленных на то, чтобы поставить польскую экономику в глубокую зависимость от Запада, умело усугубить невозможность выполнения Польшей ее финансовых обязательств. В этой реакции империализма кроется парадокс: впервые, пожалуй, в экономической истории кредиторы сознательно создают положение, когда становится невозможным погашение задолженности.

Прерванные США переговоры на тему рефинансирования польских кредитных обязательств и отсутствие возможности использования новых кредитов не только на то, чтобы привести экономику в движение, но даже и на кратковременное финансирование текущих контрактов, затрудняют выход Польши из кризиса, создают напряженность в международных отношениях.

С особой дискриминацией встречается польская внешняя торговля. В экспорте это проявляется в затрудненном доступе на западные рынки и в вынужденном снижении цен на польские товары, в импорте — в своеобразной политике эмбарго. Все это привело к резкому спаду производства польской перерабатывающей промышленности и поставило Польшу перед лицом специфической ситуации во внешней торговле, спад экспорта уменьшает возможности погашения задолженности и финансирования импорта, что, в свою очередь, влияет на дальнейшее снижение производственных возможностей польской промышленности.

«Мы являемся свидетелями невиданной экономической агрессии главного капиталистического государства — США, направленной против социалистических стран, прежде всего против Польши и Советского Союза», — говорилось в комментарии польского агентства ПАП (8.07.1982).

Каким же все-таки образом использовал империализм свое «абсолютное оружие», свой экономический потенциал в подрывной деятельности против социализма в Польше? Вернемся к началу кризисной ситуации в ПНР. Вплоть до конца 1980 г. администрация уходящего президента Дж. Картера благодушно взирала на польские события, без излишнего шума санкционируя предоставление новых кредитов. Такой же политики придерживались и их западноевропейские партнеры.

В обмен на обещание Польши с 1986 г. ежегодно в течение шести лет поставлять в ФРГ дополнительно к предусмотренным 2,4 млн тонн еще 800 тыс. тонн каменного угля во Франкфурте-на-Майне был подписан 10 октября 1980 г. договор на получение Польшей кредитов на сумму 1,2 млрд марок (около 600 млн долларов). В августе 1980 г. в Лондоне международный банковский синдикат предоставил ПНР заем в сумме 325 млн долларов. Как английский, так и западногерманский кредиты предусматривали высокие проценты — из расчета ставки, на 1,5% превышающей лондонскую межбанковскую ставку.

Польские долги быстро увеличивались, притязания «Солидарности» росли еще быстрее, и западные кредиторы не преминули перейти на другой дипломатический язык — с позиции силы, угроз и шантажа. Тон, как всегда в таких случаях, задали американцы. Нимало не стесняясь, они в официальных правительственных заявлениях пытались дискредитировать правительство ПНР, выставлять ему ультимативные условия, сгущать краски и выражать бурное удовлетворение тяжелым политико-экономическим кризисом Польши. Вот образец такой диффамации. 15 ноября 1980 г. корреспондент агентства Юнайтед Пресс Интернэшнл передал из Вашингтона:

«Американские должностные лица сообщили, что правительство Польши обратилось к Соединенным Штатам с секретной просьбой оказать стране чрезвычайную финансовую помощь в размере 3 млрд долларов, но что в американском правительстве идет спор о том, должны ли давать такое серьезное обязательство правительство и конгресс, чей срок полномочий истекает.

Должностные лица — из министерства финансов и сельского хозяйства — убеждают правительство подождать, пока польское правительство не докажет, что реформы в отношении профсоюзов, которые были достигнуты в результате августовских забастовок рабочих, гарантированы и стали национальным законом Польши.

Как указывают в официальных кругах, экономическое положение в Польше, очевидно, остается критическим и никакого решения не найдено для проблемы погашения польского долга в твердой валюте в размере 21 млрд долларов.

Выплата процентов с такой суммы поглощает большую часть поступлений Польши от экспорта, а польская аграрная экономика, которая построена на выкармливании скота зерном, испытывает нехватки в его поставках.

Если урегулирование не будет найдено, то придется забивать скот, который является основным аграрным «активом» в Польше».

С этой поры западные кредиты Польше резко уменьшились и их предоставление вошло составной частью в грандиозную кампанию западной дипломатии по дестабилизации социалистического строя в Польше. Каждая, даже самая ничтожная торгово-финансовая операция с ПНР становилась объектом бурных дебатов в империалистических средствах массовой информации. Подобная полемика носила тем более деструктивный характер, что она звучала диссонансом с практикой западных банков, как правило, не предающих гласности свои финансовые сделки.

В январе 1981 г. Англия предоставила Польше небольшой краткосрочный кредит после долгих переговоров Великобритании с другими западными государствами. В заявлении МИД Великобритании от 22 января, в частности, говорилось:

«Польское правительство обратилось к ряду западных стран с просьбой об оказании помощи в преодолении нынешних экономических трудностей, включая погашение иностранных долгов Обстоятельства совершенно исключительные. Поэтому мы предложили Польше временную помощь на короткий срок, чтобы обеспечить продолжение коммерческих операций и помочь Польше выполнить долговые обязательства перед Соединенным королевством в первом квартале 1981 г. (выплата процентов по займам. — Прим. Г.В.).

Новый кредит включает 15 млн фунтов стерлингов для закупки продовольствия у Общего рынка, а общая сумма кредита превышает 30 млн Масштабы и сроки предложенной нами помощи соответствуют тому, что предпринимается другими кредиторами, прежде всего нашими партнерами по Общему рынку.

Безрезультатно окончилось в конце февраля 1981 г. в Париже совещание представителей правительств 15 западных государств на тему о финансовой задолженности Польши. Интерес представляют система аргументации, доводы, используемые в рассуждениях на этот счет буржуазной прессой.

Крупная программа оказания помощи «потребует недвусмысленного обещания варшавского правительства провести экономические реформы», подтвердила газета «Вашингтон пост» (25.02.1981). Выгодная для Запада при любом исходе политическая игра в кредиты и проценты должна была продолжаться. Американцы не могли от нее отказаться и поэтому объявили в последний день встречи в Париже, что администрация Рейгана разрешила отсрочить Польше выплату процентов в размере 80 млн долларов. Это вместо просимых Польшей у США 3 млрд долларов на цели рефинансирования уже имеющихся долгов. Это в ответ на объявленное в те дни согласие СССР на четырехлетний мораторий в области погашения долгов ПНР Советскому Союзу.

Секретные, и тем не менее проходившие в условиях санкционированной полной «утечки» информации, переговоры финансовых заправил Запада в Париже были продолжением аналогичного рода безуспешных, по вине США, встреч в декабре 1980 г. и в январе 1981 г. Американцы пообещали решить в апреле 1981 г. вопрос о предоставлении всеми западными кредиторами Польше отсрочки погашения долгов на три месяца, в то время как польская сторона просила предоставить ей трехлетний льготный период (с 1981 по 1983 гг.).

Наступил конец марта 1981 г., обстановка в Польше крайне обострилась в связи с угрозами «Солидарности» провести всеобщую национальную забастовку. Администрация Рейгана «предупредила» правительство ПНР, что «подавление властями независимого профсоюзного движения» в этой стране лишит Польшу всякой дальнейшей американской экономической помощи.

Ни о каких отсрочках по старым кредитам или о предоставлении новых американцы не сообщали Вместо этого генерал Александр Хейг, государственный секретарь США, рассуждал в телевизионной программе Эн-би-си «Встреча с прессой» (31.03.1981), что нежелание польского правительства уступить новым требованиям «Солидарности» или «ликвидация прогресса достигнутого до сих пор этим профобъединением» сделает «чрезвычайно трудным и сложным делом» получение какой-либо помощи от любой западной страны, включая США.

Рейган лично, в ходе телефонных переговоров с канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом, сообщала газета «Вашингтон пост» (1.04.1981), пытался оказать на него нажим с целью изменить положительное решение ФРГ в ответ на просьбы ПНР об оказании ей новой комплексной чрезвычайной помощи. В Вашингтоне заявили, что Советский Союз и другие социалистические страны должны нести самую большую долю тягот, связанных с оказанием любой долгосрочной помощи Польше.

Ни Западная Германия — самый главный капиталистический кредитор Польши, которая должна была ФРГ на март 1981 г. почти 4,5 млрд долларов, — ни Франция не последовали тогда диктату Вашингтона. 31 марта 1981 г. президент Франции Валери Жискар д'Эстэн информировал в ходе личной встречи заместителя председателя Совета Министров ПНР М. Ягельского, что Франция предоставит Польше в 1981 г. сумму, эквивалентную 800 млн долларов, то есть столько же, сколько и в прошлом году. 16 апреля 1981 г. корреспондент агентства ДПА передал, что после совещания в «Дрезднер банке» во Франкфурте-на-Майне все западногерманские банки согласились отсрочить, первоначально на три месяца, платежи Польши по погашению многомиллиардных долгов.

Свой скромный вклад в 50—60 млн долларов пообещала сделать в июле — декабре 1981 г. Япония. Австралия предоставила Польше кредит в 46 млн долларов, чтобы дать ей возможность продолжать традиционные закупки австралийской шерсти, шкур и кожи. Кредиты на 9,4 млн долларов в феврале 1981 г. и на 5,5 млн долларов в октябре 1981 г. выделила Польше Италия — для приобретения итальянской сельскохозяйственной продукции.

Как расценивать эти факты? В качестве гуманной помощи не голодающим, но испытывающим затруднения людям? Впечатлительная западная публика и тем более буржуазные политические деятели давно привыкли к существованию на нашей планете до миллиарда человек, которые терпят нужду и лишения куда большие, чем граждане народной Польши. Чем вызвано было такое человеколюбие империализма? А может быть, это цена, которую готов заплатить капитализм за уничтожение социализма в Польше?

Конечно, помогать Польше было необходимо, и лучше всех на Западе это понимал ближайший польский западный сосед — ФРГ, руководители которой отдавали себе отчет в чрезвычайно опасных последствиях для всей Европы, и не только для нее, развязывания гражданской войны на территории ПНР.

Но американская сторона находила способы заставить своих союзников в Старом Свете не слишком отходить от точки зрения прижимистых и твердолобых «ястребов», воцарившихся в Вашингтоне. Администрация Рейгана оценивала польских контрреволюционеров с позиции крайнего прагматизма и обещала платить не вперед, а только по конечному результату. Таков примерный смысл статьи лондонского корреспондента газеты «Вашингтон пост» (2.04.1981) Л. Дауни.

«Западноевропейские правительства настойчиво призывают Соединенные Штаты отказаться от формальных и политических возражении и принять участие в оказании на срочной основе помощи Польше на много миллиардов долларов, с тем чтобы вытащить эту страну из пучины экономического и политического кризиса.

Европейцы во главе с Бонном и Парижем доказывают, что необходимо дать конкретные обязательства насчет незамедлительного оказания помощи В обмен на это они, по видимому, согласились проявить солидарность с рейгановской администрацией, публично подчеркивая, что эта помощь будет поставлена в зависимость от избавления Польши и впредь от насильственных репрессивных действий СССР и бескомпромиссных деятелей в самой Польше.

По словам европейских официальных деятелей, они, несмотря на колебания американцев, ожидают, что те окажут поддержку форсированным переговорам с целью удовлетворить просьбу Польши об оказании ей комплексной помощи на 10,9 млрд долларов».

Забегая вперед, скажем, что американцы так и не раскошелились. В официальных кругах США лишь отметили, что оказание помощи Польше — одно из самых трудных решений, которое предстоит принять администрации Рейгана. Месяцами руководители США и других западных правительств, буржуазная пресса вели шумные дебаты на тему о том, вкладывать ли миллиарды долларов в новую помощь Польше и в предоставление ей кредитов.

13 декабря 1981 г. всем стало ясно, что западные прогнозы в отношении бесконечных уступок польских властей не оправдались.

Спустя 48 часов 460 западных банков — в лице своих представителей от 19 банков во главе с координирующим их «польскую деятельность» франкфуртским «Дрезднер банком» — заявили, что соглашение об отсрочке уплаты долгов ПНР в 1981 г. не будет подписано в конце года, как объявлено было ранее, 4 декабря.

16 января 1982 г. в Париже, на проходившем там закрытом совещании 16 капиталистических стран-кредиторов Польши, было принято решение «заморозить» на неопределенный срок переговоры с Варшавой о пересмотре сроков выплаты 3,5 млрд долларов в счет погашения государственного долга за 1982 г.

Но единства между западными партнерами-кредиторами по-прежнему не наблюдалось. Лондонская газета «Таймс» (17.12.1981) в редакционной статье под заголовком «Что должен делать Запад» отмечала:

«Использование польским правительством во главе с генералом В. Ярузельским чрезвычайных военных полномочий само по себе еще не является достаточной причиной для автоматического осуждения этого шага. В аналогичных обстоятельствах большинство государств поступило бы точно так же.

В высшей степени неправильно прекращать оказание гуманной помощи, что явилось первой акцией со стороны американцев. У Запада нет морального права и веских политических причин дополнительно карать польский народ.

Поляки просили помочь им с финансами, поскольку они не в состоянии осуществить эти выплаты за счет собственных ресурсов. У Запада нет иного выхода, кроме как согласиться.

Это произведет впечатление дружественного жеста, и, что еще важнее, это будет проявлением реализма, продиктованным нашими собственными интересами, ибо банки сейчас — своеобразные «заложники» своих должников. Зримой альтернативой отсрочки погашения долгов является признание банкротства, в результате чего многие западные банки останутся с крупным дефицитом на руках. По крайней мере, пока суммы, данные в долг, проходят по категории активов, у банков нет необходимости относить их к графе убытков, и остается пусть весьма слабая, но все же возможность того, что в один прекрасный день эти долги смогут послужить основой для притязаний на получение реальных средств. Польша не единственная страна, находящаяся в таком положении. Просто ее пример самым наглядным образом показывает все опасности, сопряженные с финансированием более слабыми странами своих дефицитов с помощью западных банков.

Более спорным является вопрос, следует ли Западу приложить активные усилия, чтобы спасти польскую экономику от дальнейшего упадка посредством оказания прямой помощи со стороны западных правительств или через Международный валютный фонд, — здесь предпочтительнее пока проявлять скептицизм».

Финансируя антисоциализм в Польше — путем прямых подачек контрреволюционным организациям и посредством кредитов, призванных косвенно поощрить осуществление нужных Западу социально-экономических изменений, — империализм был бы, разумеется, в восторге, если бы социализм полностью сдал свои позиции в этой стране. Но и в условиях поражения контрреволюционных сил Запад не мог по многим причинам пойти на разрыв финансово-экономических отношений с ПНР или со всеми социалистическими странами. Это было бы крайне невыгодно экономически сегодня и особенно на перспективу. С политической точки зрения и конкретно в «польском варианте» Западу пришлось бы отказаться от явных преимуществ «держать ногу в приоткрытой двери» — в противном случае дверь в Польшу перед ним захлопнулась бы окончательно и навсегда.

Во всеуслышание, по пропагандистским каналам, США шантажировали одновременно и Западную Европу, и Польшу, и Советский Союз. Последним грозил «новыми суровыми финансовыми мерами» министр обороны США К. Уайнбергер. Он считал недостаточно твердыми даже объявленные Р. Рейганом санкции против СССР и Польши, настаивал «на более решительных позициях» и угрожал не согласным с США западноевропейцам, что, если те не введут более суровые санкции против русских и поляков, Соединенные Штаты могут официально объявить о невыполнении Польшей обязательств по ее огромному долгу.

«Это практически было бы равносильно объявлению о банкротстве Польши и вынудило бы сотни коммерческих банков в капиталистическом мире потребовать от Польши уплаты долга и конфисковать имеющиеся у них польские активы, — писала «Вашингтон пост» (16.01.1982). — Это, в свою очередь, вызовет «кредитный кризис» для всего советского блока и пресечет торговлю между Востоком и Западом — источник серьезных экономических выгод, прибылей и рабочих мест для западных европейцев, особенно для Западной Германии.

По мнению должностных лиц государственного департамента, успешно воспротивившихся этой идее, такая американская политика будет означать «двойное поражение» для Соединенных Штатов, как выразился один из них. «Это торпедирует союз НАТО и отдаст Польшу на милость русским», — сказал этот сотрудник государственного департамента.

Государственный секретарь Хейг и министр финансов Риган успешно ратовали в правительстве за более постепенную политику, основанную на сотрудничестве с союзниками; довести дело до объявления Польши неплатежеспособной, заявили они, значило бы вызвать кризис в западной банковской системе, которая потеряет в случае объявления о банкротстве 7,4 млрд долларов (в расчет берутся авуары, которыми ПНР располагает в западных банках. — Прим. Г.В.). Кроме того, как заявили эти должностные лица, такое объявление о банкротстве лишит Запад тех рычагов, которыми он располагает: перспективы дальнейшей финансовой помощи Польше и возобновления нормальных экономических отношений в случае отмены военного положения».

Газета «Вашингтон пост» (12.06.1982) поместила статью заместителя министра финансов США Р.Т. Макнамары «Следует ли Соединенным Штатам объявить Польшу несостоятельным должником?», в которой «аргументы» — если, конечно, таковыми могут быть дубинка, аморальность и вероломство — американской официальной точки зрения были даны предельно откровенно:

«Вместе с нашими союзниками мы договорились в Версале (июнь 1982 г. — Ред.) осторожно подходить к развитию финансовых отношений с СССР и другими странами Восточной Европы... Ввиду неопределенности в вопросе об уплате Польшей своих долгов частные компании, предоставившие этой стране средства в долг, в Соединенных Штатах и за границей дают мало или вовсе не дают новых кредитов Польше.

Возможно, еще более важно то, что мы и наши союзники на время прекратили всякие переговоры об отсрочке платежей по польским долгам за 1982 г. и настаиваем на том, чтобы эта страна выполнила все обязательства в назначенные сроки, если она не выполнит трех условии: 1) не отменит военное положение, 2) не предоставит свободу всем задержанным и 3) не возобновит подлинный диалог с «Солидарностью» и церковью.

Не объявляя Польшу несостоятельным должником, мы сейчас добились того, что твердая валюта поступает из Польши на Запад, а не с Запада в Польшу. Поскольку Польше трудно найти средства для погашения своих долгов, Советский Союз вынужден предоставлять ей ресурсы, с тем чтобы военное правительство этой страны могло поддерживать необходимый уровень жизни, предотвращая голодные бунты, гражданские волнения и гораздо более серьезные проблемы.

Объявление Польши несостоятельным должником вряд ли позволит оказать еще больший, чем сейчас, экономический нажим на поляков и русских. На самом деле объявление Польши несостоятельным должником в настоящее время может, наоборот, ей помочь. Польское правительство могло бы использовать официальное объявление страны несостоятельным должником в качестве предлога, чтобы не выплачивать даже те небольшие суммы, которые оно сейчас вносит, и это даст полякам возможность выплачивать долги другим кредиторам, не объявившим Польшу банкротом. Это привело бы к прорыву единого фронта, который нам и нашим союзникам до сих пор удавалось держать. В таком случае польское правительство могло бы возложить на Соединенные Штаты вину за свои экономические беды и вынуждено было бы обращаться за экономической помощью исключительно к Советскому Союзу».

Не перегнул ли Макнамара палку? Вовсе нет! 30 марта 1982 г. генерал А. Хейг, тогда еще госсекретарь США, заявил — по-солдатски прямолинейно, — выступая в телевизионной программе телекомпании Эн-би-си «Встреча с прессой»: «Мы хотим обречь режим этой страны на изоляцию и взвалить, если можно так выразиться, Польшу на спину Советского Союза с точки зрения экономики и кредитов». В аналогичном телевизионном интервью день спустя Рейган высказался на ту же тему, не пытаясь соблюсти даже элементарный дипломатический такт.

«Вопрос. Что вы можете сказать насчет ситуации в Польше в последнее время, особенно в свете вашего заявления, сделанного несколько недель назад, о том, что, если понадобится, вы введете дополнительные санкции?

Ответ. Мы следим за развитием событий в Польше. Вместе с нашими союзниками мы ввели целый ряд санкций. Сейчас совместно с ними мы разрабатываем меры прекращения предоставления кредитов подобным странам и Советскому Союзу, который, как мы знаем, стоит за всей этой польской проблемой. В то же время мы делаем все возможное, чтобы помочь польскому народу, причем таким образом, чтобы не создавалось впечатления, что эту помощь оказывает их правительство. Мы поставили пшеницы и кукурузы на сумму около 55 млн долларов. Принимаются и другие меры через католические благотворительные организации, за деятельностью которых мы наблюдаем. Думаю, что также необходимо, чтобы они поняли, что если они изменят свое поведение и пойдут правильным курсом, то наряду с кнутом может появиться и пряник».

«Кнут» не помог. «Кредитное лассо» на шее ПНР и СССР, если выражаться в духе скотоводческой терминологии президента Рейгана, не затянулось.

Пространные, повторяющие друг друга выступления американских руководителей о том, объявлять или нет ПНР банкротом за неуплату долгов капиталистическим банкам, или о том, какими дополнительными санкциями «покарать Москву и Варшаву», продолжались долго и не окончились в 1982 г.

Почему, который раз зададимся вопросом, такая ожесточенность в политико-экономическом шантаже? Ведь что касается чисто финансовых проблем, то здесь империализм был, есть и будет в выигрыше. Капиталистические банки для того и существуют, чтобы выкачивать огромные прибыли из тех, кому они предоставляют кредиты (для оплаты товаров, приобретаемых у тех же стран-кредиторов, что опять же крайне выгодно Западу). И должников у этих финансовых спрутов много — задолженность развивающихся стран империалистическому миру возросла с 87 млрд долларов в 1971 г. до 524 млрд в 1981 г., увеличиваясь ежегодно на одну пятую только за счет процентов («Экспресс», Париж, 26.02.1982).

Но банкротом ни одно государство пока еще не объявляли. Более того, даже самые острые финансовые взаимоотношения банков-кредиторов со своими зарубежными клиентами, будь то правительства или частные лица, почти не попадают на страницы буржуазной прессы. За что же Польше такое публичное внимание? Читателю хорошо известен ответ и в этом мнении его лишний раз утвердит отрывок из выступления главы польской делегации В. Ярузельского на XXXVI заседании Сессии Совета Экономической Взаимопомощи в Будапеште 10 июня 1982 г.:

«Дух антикоммунистического крестового похода изменил в некоторых столицах реалистический подход к мировым проблемам. Особое место в этой стратегии предназначено Польше. Наша страна оказалась на переднем крае, приняла на себя самый острый удар империалистической политики дестабилизации, и поэтому польские проблемы нельзя рассматривать без учета их широкого международного контекста. Существует тесная взаимосвязь, параллельные действия внутренних сил антисоциалистической оппозиции и конфронтационной политики империализма в глобальном масштабе.

Решая наши польские проблемы, мы должны рассчитывать прежде всего на собственные силы. Однако это не только проблемы исключительно нашей страны. Польша стала объектом ожесточенной атаки не потому, что она Польша, а потому, что она социалистическая, что мы сорвали планы, нацеленные на отрыв нашей страны от экономического и оборонительного социалистического содружества.

Своеобразие действий антисоциалистической оппозиции в Польше заключалось в том, что она избрала в качестве объекта конфронтации с властью, с социализмом экономику, чтобы парализовать ее и таким образом добиться падения социалистического государства. Преднамеренно наносились удары по ключевым областям экономической жизни страны. Характерным в этом отношении стала обстановка в добывающей промышленности, особенно в польской угольной промышленности. Под предлогом заботы о шахтерах экстремисты «Солидарности» привели к резкому катастрофическому падению добычи угля на 38 млн тонн. В то же время, когда американские радиовещательные станции «Свободная Европа» и «Голос Америки» восхищались забастовками в Польше и бойкотом «шахтерских суббот», американские угольные концерны перехватывали традиционные европейские рынки сбыта польского угля. В одном только 1981 г. мы потеряли почти полмиллиарда долларов за счет уменьшения экспорта угля. Таким образом, антисоциалистические силы безошибочно исполнили антипольский заказ — конкурентоспособности польского угля был нанесен ощутимый удар.

Совокупность неблагоприятных явлений в польской экономике, накапливающихся в 70-е годы, с деструктивными действиями противника привела к очень глубоким экономическим последствиям. Резко снижалась продукция, национальный доход только в прошлом году уменьшился более чем на 13%. В текущем году он также продолжает снижаться, хотя все более медленными темпами. В результате этого значительно ухудшились условия жизни общества.

Введение военного положения приостановило нашу страну на шаг от катастрофы. Однако противник не хочет примириться с поражением. Он стремится помешать процессу стабилизации, пытается вызывать волнения внутри страны и одновременно выдвигает на международном форуме наглые ультимативные требования и применяет санкции и дискриминационную практику. Итак, Польша подвергается экономической блокаде. Это усложняет нормализацию, оттягивает момент отмены чрезвычайных мер.

В этой обстановке с уважением следует оценить поведение преобладающего большинства польского общества, которое, повседневно встречаясь с большими жизненными трудностями, зачастую с резкими недостатками, проявляет чувство ответственности, терпение, понимание существа чрезвычайно сложного периода, который переживает сейчас наша страна.

Народная Польша является и будет суверенной страной. Мы не отступим перед империалистическим диктатом. Верим в патриотизм, рассудок, исторический опыт польского народа, в союзническую солидарность и помощь социалистических друзей.

В трудном экономическом положении Польши особое значение имела и в дальнейшем имеет помощь, оказываемая прежде всего Советским Союзом, а также другими странами Совета Экономической Взаимопомощи».