16 месяцев хаоса и анархии

Катастрофа стала неотвратимой к концу 1981 г. За 16 месяцев Польша в своем развитии была отброшена далеко назад. Жизненный уровень населения был возвращен к показателям 1970 г.

Национальный доход ПНР за 1981 г., по официальным данным, уменьшился по сравнению с предыдущим годом примерно на 15%.

С января по ноябрь 1981 г. объем реализованной промышленной продукции сократился на 12,9% при росте фонда заработной платы на 24,7%. Денежные доходы населения за 11 месяцев возросли до 1887,5 млрд злотых. Из них почти половина не была обеспечена товарами.

За 10 месяцев производительность труда снизилась в промышленности на 14%, в строительстве — на 21%. Добыча каменного угля в Польше за 1981 г. упала на 21,4%, или на 40 млн тонн, по сравнению с предыдущим годом, который также был убыточным (на 14 млн тонн меньше плана) из-за забастовок на шахтах. Тем самым был нанесен огромный ущерб национальному топливно-энергетическому обеспечению, в котором на долю угля приходится около 80%. Серьезный урон понесли экспортные доходы Польши, зависевшие от угля на 15—16%. На внешний рынок в 1981 г. было поставлено 16 млн тонн против 41 млн тонн в 1979 г.

По добыче угля Польша была отброшена на рубеж 1974 г., производству бензина — 1975 г., цемента — 1971 г. Острый дефицит угля и электроэнергии парализовал ключевые отрасли промышленности, в том числе и выпуск стройматериалов. Из 23 цементных заводов работала только половина и то не на полную мощность. Нехватка цемента повлекла за собой резкое сокращение жилищного строительства (годовой план был реализован на 62%). Срок ожидания квартир почти для двух миллионов очередников растягивался с 8 до 20 лет.

В 1982 г. из 900 тыс. человек, занятых в строительстве, более 475 тыс. могли остаться без работы — в 1981 г. почти наполовину сократился фронт капитального строительства. Из-за отсутствия средств не могли вступить в строй некоторые важные промышленные объекты. На новостройках уже к концу 1980 г. скопилось машин и агрегатов, закупленных преимущественно в социалистических странах, на общую сумму в 50,2 млрд злотых. Как информировала газета «Курьер польски», это оборудование в основном было складировано на таких стройках, как целлюлозно-бумажный комбинат в Квидзыне (5,9 млрд злотых), металлургический комбинат «Катовице» (5,7 млрд), тракторный завод «Урсус» (3,6 млрд), металлический завод в Люблине (2,3 млрд), шарикоподшипниковый завод в Красьнике (1,6 млрд), металлургический завод им. М. Новотко (1,6 млрд), комбинат «Сталева Воля» (1,2 млрд), химический комбинат «Полице» (1,1 млрд), цементный завод «Пшиязнь-2» в Вежбице (1 млрд злотых). «Эти запасы постоянно растут, — писала газета еще в ноябре 1980 г. — Образованные в каждом воеводстве специальные комиссии должны решить, что делать с машинами и оборудованием, бесполезно лежащими под открытым небом. Комиссии призваны скорее успокоить правительство и граждан, нежели добиться конкретных, эффективных результатов, поскольку таковых быть не может: нагроможденные на складах машины и оборудование — это специализированные агрегаты, закупленные за границей для особых строек. Это не универсальные станки, которые могут найти применение на металлургическом комбинате, автозаводе или на верфи».

Польская печать сообщала, что уже за первые три месяца существования «Солидарности» — в течение августа, сентября и октября 1980 г. — страна недополучила от народного хозяйства разной продукции на сумму 70 млрд злотых, что сопоставимо с третьей частью всех государственных ассигнований на социальные нужды в 1980 г. В результате частичного невыхода трудящихся на работу только в течение двух дней — 10 и 24 января 1981 г. — страна лишилась рыночных изделий примерно на 8 млрд злотых.

Политика забастовок и экономического саботажа, проводимая «Солидарностью», привела страну на край пропасти. Пленум ЦК ПОРП в феврале 1981 г. возложил на руководство «Солидарности» значительную часть ответственности за экономический кризис 1980—1981 гг.

«Несомненно, одна часть причин заключается в экономических последствиях ошибок прошлого, тогда как другая их существенная часть возникла лишь теперь, вскоре после подписания соглашений (о регистрации и деятельности профсоюза «Солидарность» после августа 1980 г. — Прим. Г.В.) Решающую роль здесь сыграла нарастающая волна затяжных забастовок. Вследствие этого мы несем значительные убытки, которые в итоге сокращают возможности преодоления кризиса в нашей экономике, уменьшают нашу и без того ограниченную платежеспособность. Вследствие расстройства системы снабжения и кооперации и в результате забастовок производственные потери в промышленности во второй половине 1980 г. не только не сократились, но, наоборот, значительно возросли и достигли 88 млрд злотых. Это равносильно тому, как если бы польская промышленность вообще не работала в течение десяти дней. Экономическое положение нашей страны быстро ухудшается. Особенно плохие результаты мы имеем в 1981 г. в промышленности, где уровень производства снизился за месяц почти на 28 млрд злотых. Падение уровня производства охватило практически все без исключения отрасли, в особенности те, которые имеют важное значение для снабжения рынка и поставок средств производства сельскому хозяйству. В результате наше общество недополучало ежемесячно в сравнении с положением год назад 3,8 млн тонн каменного угля, 275 тыс. тонн цемента, 11 тыс. стиральных машин, 52 тыс. радиоприемников и телевизоров, 7600 легковых автомашин, 405 сельскохозяйственных тракторов, 1,5 млн метров тканей, 1,3 млн пар обуви, 5 тыс. тонн фосфорных удобрений».

После августа 1980 г., когда вскрылись ошибки партийного и государственного руководства в социально экономической политике, «Солидарность» сделала ставку на стремление людей к материальным благам. Почти десять лет страна распределяла больше, чем производила, а при разоблачении этой порочной политики, как ни странно, главным требованием стало увеличение заработной платы. Забастовками, угрозами и шантажом «Солидарность» «вырывала» у правительства решения о ее повышении.

Многочисленные экономические и прочие советники «Солидарности», естественно, отдавали себе отчет, что при неизменном или даже сокращающемся общественном производстве рост зарплаты приведет к инфляции. Когда результаты инфляции начали ощущать на себе не только пенсионеры и низкооплачиваемые слои, но и все трудящиеся, «эксперты» заговорили, но не об авантюристских действиях некоторых функционеров «Солидарности», а о «несостоятельности» социалистической системы.

Введение военного положения в ПНР означало, в частности, конец требованиям о повышении заработной платы, запрещение забастовок, в том числе направленных на повышение заработной платы.

Польский публицист Р. Гиза недавно писал: «К концу 1981 г. наше народное хозяйство утратило все черты плановости. В нем начала господствовать стихия, редко встречаемая даже в капиталистических странах. Кроме того, нарушены экономические связи между городом и деревней, а также связь между производством и рынком. Государство стало благотворительным институтом, раздающим деньги, не имеющие материального обеспечения. Уровень промышленного производства сейчас примерно на 20% ниже уровня, отмеченного два года назад».

В 1981 г. в Варшаве выросли очереди не только в магазинах, но и у посольств Австрии, Англии, ФРГ, Швеции и других западных стран. Это в основном молодые люди, желающие выехать за границу. В первом полугодии 1981 г. более 500 тысяч человек получили заграничные паспорта. Целью поездки они обычно называли туризм или посещение родственников, однако и польским паспортистам, и работникам иностранных консульств хорошо известно, что большинство отправляется на заработки. Одни — на два-три месяца, другие — на год-два, третьи — насовсем. Ежедневно 200—300 человек пересекало австрийскую границу. Переполнены были лагеря беженцев не только в Австрии, но и в ФРГ.

«Выезд молодых поляков за границу, — отмечал осенью 1981 г. в беседе с журналистами член Государственного совета ПНР Эдмунд Османчик, — это самый грозный результат переживаемого экономического кризиса и дестабилизации в стране. В прошлом году решились бежать из страны 70 тысяч молодых польских граждан. Ныне, по прогнозам, их число превысит 100 тысяч, что составляет третью часть естественного прироста населения страны».

С немалой долей стыда писали газеты о доцентах и журналистах, выезжавших в западные страны, чтобы на сборе клубники или мытье посуды сколотить «капитал» на автомобиль или виллу. О тех, кто уезжал и бросал польский паспорт, печать молчала. «В интересах доброго имени Польши, нравственного облика выезжающих, а также государственной казны и народного хозяйства следует урегулировать правовые принципы эмиграции с целью заработков и снять с нее покрывало стыдливого молчания», — писал польский еженедельник «Политика» в августе 1981 г.

Журнал считал необходимым заняться вопросами эмиграции незамедлительно, «так как не для всех граждан нашей страны в ближайшие годы найдется работа. С полной уверенностью мы можем сказать, что в нынешнем году останутся без работы более 120 тысяч выпускников различных учебных заведений, в том числе около 15 тысяч молодых людей, окончивших вузы».

Выход из этого положения «Политика» видела один: «Необходимо не только признать эмиграцию с целью заработков, но и сделать все, чтобы создать выезжающим справедливые условия для работы там и возвращения на родину через несколько лет».

Директор департамента сотрудничества с заграницей Министерства труда, заработной платы и социальных вопросов ПНР Р. Карваньский заявил корреспондентам в октябре 1981 г., что «безработица в Польше в ближайшие месяцы неизбежна».

Снижение промышленного производства в стране не могло не отразиться и на внешней торговле ПНР.

По сообщению польского еженедельника «Жиче господарче», внешнеторговый оборот республики за первые три квартала 1981 г. сократился по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 21%. Поставки польских товаров на внешние рынки снизились на 24%, что уменьшило валютные доходы ПНР на 4,5 млрд валютных злотых.

За 10 месяцев 1981 г., по данным бюджетно-финансовой комиссии сейма, общая платежная задолженность Польши только в свободно конвертируемой валюте возросла почти на 3 млрд долларов и составила более 25 млрд долларов.

Ущерб от снижения экспорта польских товаров в капиталистические страны усугубили умышленные дискриминационные действия западных корпораций против народной Польши, что привело к снижению общего импорта в ПНР из западных стран за девять месяцев на 25%, а поставок для промышленности — даже на 40%. Такое сокращение импорта из стран Запада создало большую угрозу для отраслей промышленности, находящихся в прямой зависимости от закупок и поставок из этих стран. Если бы не помощь Советского Союза, других социалистических стран валютой, сырьем и товарами первой необходимости, Польша оказалась бы в условиях еще более глубокого кризиса.

Страна, в которой почти треть трудоспособного населения занята в сельском хозяйстве, оказалась перед угрозой голода.

Польское агентство печати сообщило об относительно хорошем урожае сельскохозяйственных культур в 1981 г. Валовой сбор зерновых достиг 20 млн тонн (рост по сравнению с прошлым годом на 2 млн) Сахарной свеклы было собрано 16 млн тонн (рост почти на 5 млн), картофеля — 43 млн тонн, что на 17 млн больше, чем в 1980 г. На начало 1981 г., по сообщению польского еженедельника «Политика», в стране имелось почти 22 млн свиней (больше, чем где-либо в Европе) и более 13 млн голов крупного рогатого скота.

Но снабжение страны продовольствием, несмотря на это, резко ухудшилось.

До 1981 г. в систему государственных заготовок попадало около 30% всего производимого в стране зерна, 85—90% убойного скота, более 60% молока, свыше 40% яиц.

В 1981 г., по сообщению Министерства сельского хозяйства и Пищевой промышленности ПНР, государственные закупки составили только 60% того, что было получено за это время год назад. Убойного скота, например, в целом за год ожидалось закупить на 600 тыс. тонн меньше.

Основным поставщиком сельскохозяйственной продукции в этот период стали госхозы. На их долю приходилось около 50% всех заготовок. Однако, как уже говорилось выше, в стране при общей площади сельскохозяйственных угодий в 20 млн гектаров 14 млн гектаров находится в распоряжении 3 млн единоличных крестьянских хозяйств.

Представители «сельской «Солидарности» призывали единоличников не выплачивать государству налоги и проценты за кредиты, вести борьбу за «свободную торговлю» сельскохозяйственной продукции без ограничения цен. Крестьяне стали резать скот и продавать мясо горожанам по ценам, в 2—3 раза превышающим закупочные. Сейм ПНР вынужден был принять закон о запрещении свободной торговли мясом. Но страну уже захлестнула волна спекуляции продуктами, усилились анархия и хаос в продовольственном обеспечении страны. Многие карточки на руках населения оставались неотоваренными. Пустели полки в магазинах, длиннее становились очереди за продуктами и товарами первой необходимости.

Центральная комиссия по борьбе со спекуляцией констатировала многочисленные злоупотребления в продовольственных магазинах и предприятиях общественного питания, которые принадлежат частным лицам или переданы в аренду.

В стране на 1982 г. было около 4,5 тыс. магазинов и предприятий общественного питания, находящихся в частных руках. Когда решался вопрос об увеличении числа таких предприятий в сфере обслуживания населения, немало говорилось, что частные предприятия лучше обслуживают население, внимательнее относятся к покупателям и посетителям. На практике такое мнение не подтвердилось.

Работники государственной торговой инспекции выявили, что покупателей обвешивают, обсчитывают, продают им по спекулятивным ценам «левый» товар и спиртные напитки. Каждое второе блюдо и каждая вторая чашка кофе, проверенные инспекцией в частном секторе, не отвечали стандартам качества.

Серьезную проблему представляет собой спекуляция. В 1981 г. органы милиции выявили 6646 преступлений, связанных со спекуляцией. Это вполовину больше, чем в предыдущем год. Кроме того, отмечено 64 146 нарушений правил торговли, от которых пострадали покупатели. Половину от общего количества спекулянтов составляют работники торговли и свыше 20% — тунеядцы.

Выступая на совещании 21 апреля 1981 г., председатель Центральной комиссии по борьбе со спекуляцией, заместитель Председателя Совета Министров Е. Оздовский заявил, что причинами спекуляции ныне являются труднейшие экономические условия, дезинтеграция общественной жизни, несовершенство системы контроля, низкая моральная ответственность некоторых граждан. Борьба со спекуляцией должна быть борьбой не только с фактами ее проявления, но и с причинами, порождающими это явление.

В сентябре 1981 г. сейм принял закон о борьбе со спекуляцией. Он повторял во многом положения уголовного права, вводил систему штрафов в качестве наказания (до 15 тыс. злотых), а также объявлял ускоренное судопроизводство, то есть в течение 24 часов с момента задержания лиц, виновных в спекуляции.

С введением военного положения спекуляция резко сократилась, но ненадолго. Уже в конце декабря 1981 г. началась нелегальная продажа товаров, которые были припрятаны спекулянтами еще задолго до введения в Польше военного положения.

Средства массовой информации регулярно информируют население о результатах проводимых обысков и изъятии нелегально хранимых товаров в особо крупных размерах. Только в феврале 1982 г. у 36 злостных спекулянтов было изъято товаров на 135,3 млн злотых.

Основным предметом спекуляции продолжает оставаться водка. Нелегальная продажа спиртных напитков составляет 60% всех спекулятивных сделок.

По словам заместителя председателя Центральной комиссии по борьбе со спекуляцией В. Тшасека, в 1981 г. было совершено 1420 взломов магазинов, вагонов, складских помещений, откуда похищено почти 250 тыс. бутылок водки. Государству нанесен ущерб на 82 млн злотых.

Результаты проверок показали, что в некоторых магазинах в обход карточной системы продается от 9 до 40% мяса.

До сих пор не удалось полностью устранить случаи продажи крестьянами мяса владельцам частных столовых и кафе, другим предпринимателям, которые перепродают мясо на «черном рынке» по спекулятивным ценам.

Опасные масштабы приобрело фальшивое изготовление и подделка карточек на продовольствие. Органами милиции раскрыты 40 человек, которые изготовили 12 тыс. фальшивых продуктовых карточек. Западные радиостанции, чтобы вызвать анархию на продовольственном рынке, усиленно призывают население подделывать карточки либо красть их.

На рост преступности в значительной степени влияет алкоголизм. В состоянии опьянения было совершено в 1981 г. более 80% убийств, 90% ограблений, 80% поджогов, 90% нападений на работников органов охраны общественного порядка. Увеличилось число случаев управления автомашинами в нетрезвом состоянии. Ежегодная статистика автодорожных происшествий возросла на 20%.

Обнаружилась — причем в каких размерах! — и другая социальная язва: наркомания. Как писала газета «Слово повшехне» (7.04.1982), в Польше употребляют наркотики около 600 тыс. человек. Число их постоянно росло за счет 13—14-летних подростков, жертв ошибок и безразличия со стороны идеологов, воспитателей и родителей. Поклоняясь пришедшей с Запада моде на «полную свободу» и вседозволенность, эти подростки вынуждены промышлять воровством и проституцией, чтобы оплачивать растущие в цене (экономический кризис!) дозы героина. А откуда героин?

Газета «Бостон глоб» (18.11.1981) отмечала, что в обстановке нехваток, дефицита и забастовок в Польше существует одна процветающая кустарная промышленность, которая грозит ввергнуть польскую молодежь в очень опасный и специфический кризис (ведь по крайней мере 80% польских наркоманов моложе 21 года). На полях и приусадебных участках повсюду в стране польские крестьяне выращивают мак, из ярко-красных цветов которого добывают героин, и продают его перекупщикам и наркоманам. Лица, занимающиеся изготовлением героина, с помощью оборудования, которое можно найти на любой кухне, получают жидкость, на 70% представляющую собой наркотик.

В этой стране, где почти все стало дефицитом, героина так много и он так дешев, что Польша становится своего рода «Эльдорадо» для наркоманов со всей Европы. «Героин купить здесь легче, чем спиртные напитки», — приводит газета «Бостон глоб» слова Мацея Крогулеца, координатора программы борьбы с наркоманией, известной под названием МОНОР. Он считает, что в ПНР проблема наркомании стоит острее, чем где-либо в Европе.

Польские компетентные органы отдавали себе отчет в сложности положения, но действенные меры по ограничению масштабов роста преступности и правонарушений смогли осуществить только с введением в стране чрезвычайного положения. Деятельность милиции по поддержанию порядка и безопасности в стране саботировалась ожесточенными усилиями функционеров «Солидарности», всех антисоциалистических сил. «Падает дисциплина на многих предприятиях, усиливаются спекуляция и тунеядство», — говорил в выступлении на заседании 15 мая 1981 г. Президиума Совета Министров ПНР министр внутренних дел М. Милевский. Органы милиции, несмотря на принимаемые меры, не всегда в состоянии эффективно предупреждать нарастающую волну нарушений общественного порядка. Их работа становится все более трудной, а иногда просто невозможной, продолжал министр. В ряде случаев принимать меры против преступников не дают случайные прохожие, которые встают на их защиту. Это потворствует задерживаемым, которые оказывают сопротивление и устраивают провокации, выдавая себя... за деятелей «Солидарности» при исполнении ими «служебных обязанностей».

За 11 месяцев 1981 г. число преступлений возросло более чем на 30% по сравнению с таким же периодом прошлого года и достигло 300 тыс. Было отмечено более 500 убийств, более 100 тюремных бунтов, свыше 10 случаев воздушного терроризма.

В 1981 г. уже не очереди за продуктами, как было осенью 1980 г., а пустые прилавки в магазинах свидетельствовали, что положение достигло критической отметки. Наряду с мясом, колбасами, жирами, маргарином, маслом исчезли из продажи мука, макароны, консервы, крупы, сахар, мед, варенья, горох, фасоль. Только рано утром можно еще было купить сыр, молоко, картофель, как правило, с ограничением закупок в одни руки. Огромные очереди выстраивались за хлебом. По единодушному свидетельству польской печати, таких трудностей с продовольствием страна не испытывала со времен второй мировой войны.

Усиливающиеся противоречия между интенсивно развивающейся промышленностью и неспособностью частного сельского хозяйства обеспечить город дешевыми продуктами были одной из причин острых социальных конфликтов в ПНР (1970, 1976, 1980 гг.).

Попытка повышения цен на продукты питания вызвала в декабре 1970 г. забастовки, переросшие в уличные беспорядки. В Гданьске, Гдыне и Щецине имели место жертвы со стороны демонстрантов, милиции и солдат Войска Польского. Вопрос о том, почему это случилось, где проходила граница между протестом рабочих и действиями закулисных сил гданьских событий 1970 г., до сих пор окончательно не выяснен.

В июне 1976 г., чтобы смягчить неравновесие между потреблением и спросом и частично сократить государственные субсидии на продукты и товары широкого потребления, руководство страны решило пересмотреть структуру розничных цен одновременно с финансовой помощью семьям с низкими доходами. Мероприятие, проведенное поспешно и без разъяснительной работы, натолкнулось на сопротивление населения, заставившее руководителей отказаться от своих решений.

Оппозиция увидела за этим проявление слабости руководства: достаточно чуть нажать на него — и оно отступит. Бывшие руководители ПНР вновь, как и в 1970 г., не смогли извлечь всех необходимых выводов из событий 1976 г. Курс на продолжение усиленной индустриализации и дальнейший рост заработной платы практически не был пересмотрен.

Несмотря на попытки отдельных членов ЦК ПОРП дать классовый анализ причин декабрьского кризиса 1970 г., в новом партийном руководстве во главе с Э. Гереком возобладала прагматическая точка зрения: «рабочий протест» был глубоко обоснован, многочисленные акты вандализма и антипартийные выступления на побережье — дело рук хулиганских элементов, не имеющих ничего общего с рабочим классом, а в целом во всем виновато прежнее партийно-государственное руководство.

Единственным практическим выводом из событий 1970 г. стало бесспорное положение о необходимости повышать жизненный уровень населения. В этом направлении был сделан колоссальный скачок вперед. Но прогресс этот не был обоснован экономически, он носил искусственный характер, о чем выше уже говорилось, и не мог принести стабильных долговременных результатов. Так, в 1979 г. производство растениеводческих культур по сравнению с 1970 г. возросло на 8,4%, в то же время в животноводстве этот рост составил 39,8%. Такая диспропорция заставила Польшу значительно увеличить импорт зерна и других кормов. В 1980 г. 40% потребностей животноводства удовлетворялось импортными кормами Потребление мяса росло, нанося значительные убытки... государственной казне. Закупочные цены были на много выше розничных, магазинных.

В течение многих лет цены на продукты питания сохранялись неизменными, что вело к быстрому росту бюджетных дотаций: с 17 млрд злотых в 1971 г. до 51 млрд в 1975 г. и почти 170 млрд злотых в 1980 г. Огромные цифры, они означали, что к каждым 100 злотым, истраченным населением в 1980 г. на продукты питания, из госбюджета доплачивалось еще 43 злотых. Структура цен; как отмечалось на VIII съезде ПОРП (февраль 1980 г.), в течение последнего десятилетия оставалась нерешенной проблемой.

Государственная экономика с огромным трудом несла бремя дотаций на продовольствие. И достаточно было начаться осенью 1980 г. резкому падению сельскохозяйственного производства одновременно с увеличением на него финансовых затрат, как размер государственных дотаций на продукты питания сразу подскочил более чем в 2 раза — в 1981 г. он составил 360 млрд злотых.

Одним из важнейших этапов на своем пути к власти кулацкая часть польского крестьянства рассматривала создание «сельской «Солидарности» и, добиваясь ее признания, не скупилась на щедрые посулы. «Зарегистрируйте «сельскую «Солидарность» и будете есть ветчину и масло!» — вещали листовки и плакаты деревенских богатеев. Власти пошли на уступку, регистрация состоялась. И что же? Несмотря даже на хороший урожай сельскохозяйственных культур в Польше в 1981 г., в государственной и кооперативной сети положение ухудшилось. Введенные ранее для упорядочения снабжения населения карточки на мясо, масло и другие продукты питания остались неотоваренными. В чем же дело?

Опираясь на «сельскую «Солидарность», кулачество организовало бойкот государственных закупок. В результате сельхозпродуктов в 1981 г. поступило на заготпункты на 40%, а мяса — на 50% меньше прошлогоднего. Все больше товаров крупные единоличники направляли на «черный рынок», цены на котором многократно превышают цены государственных магазинов. Многие крестьяне отказывались продавать свою продукцию государству, поскольку деньги обесцениваются, крайне же нужные деревне машины, запчасти, горючее, удобрения и комбикорма попали в разряд особо острого дефицита: по оценкам польских экспертов, из-за падения промышленного производства в ПНР заявки села на технику и запчасти в 1981 г. были удовлетворены только наполовину.

Злонамеренные действия экстремистов в городе и деревне привели к возникновению своеобразного «заколдованного круга»: в городе росло недовольство рабочих плохим продовольственным снабжением, а в деревне увеличивалось число недовольных тем, что нельзя купить сельхозтехнику и другие промышленные изделия.

Как писал обозреватель Б. Рачков в московской газете «Красная звезда» (8.12.1981), антинародные элементы в Польше явно использовали «опыт» чилийской контрреволюции, которая, как известно, делала прямую ставку на то, что, чем больше неудовлетворенность населения, тем легче использовать его для борьбы с народной властью, чем сильнее разруха, тем легче захватить власть.

В «польском сценарии» имелась, правда, пикантная деталь. Развалив в кратчайший срок руками «Солидарности» народное хозяйство страны, контрреволюция развернула шумную кампанию «помощи голодающей Польше». С одобрения западной пропаганды поляки, живущие в капиталистических странах, стали слать почтовые продуктовые посылки своим родственникам в Польшу.

Во Франции в ходе широко разрекламированной кампании «рождество для Польши» удалось собрать свыше 220 тыс. долларов — сумма, которой хватило, чтобы послать в Варшаву вагон продовольствия (30 тонн). В Бельгии польская община численностью 80 тыс. человек собрала и направила в Польшу продуктов на 15 тыс. долларов. В Англии открыли даже специальную контору по отправке в Польшу продовольственных посылок — до тысячи штук в месяц. Прославился американский промышленник польского происхождения Е. Пишка — он направил летом 1981 г. на свою бывшую родину 3 тыс. тонн рыбных котлет, 80 тонн суповых концентратов и 16 тонн мороженых кур.

На 31 июля 1981 г. Польша получила из капиталистических стран 8 тыс. тонн даров продовольствия на общую сумму около 17 млн долларов. 40 центов на душу населения за год — материально граждане ПНР ощутить этого «благодеяния» не могли. Но зато сколько было сказано слов. Война слов. Каждая дарованная таким способом (рыбными котлетами) сотня долларов сопровождалась соответствующей телевизионной передачей, статьей, унижающей достоинство граждан народной Польши.

Можно считать, что Запад свои доллары зря не выкинул. Развернутое им пропагандистское многомесячное шоу с целью дискредитации одного из крупнейших социалистических государств в глазах миллиардов жителей планеты, вероятно, стоило потраченных денег. Тем более что платили в основном простые люди, сбитые с толку лживой пропагандой, а не западные правительства и частные банки.

Внутри Польши распределение большинства «даров» было взято в руки католической церковью, которая пыталась таким образом возвысить свой собственный авторитет, а также использовать зарубежные подаяния в качестве аванса, символа предстоящей «крупной помощи Запада» польской контрреволюции — при условии, конечно, если та захватит власть в стране.

Министр иностранных дел ПНР Ю. Чирек, выступая на пресс-конференции в ФРГ 18 августа 1981 г., подчеркнул, что в Польше нет голода, есть трудности в отношении ассортимента предлагаемых товаров, а также с распределением товаров, но поляки не хотят жить за счет других. В 1981 г. Польша действительно вынуждена была импортировать продовольствие в размерах, значительно превышавших поставки прошлых лет. При этом польская пресса и официальные должностные лица неоднократно говорили о том, что продовольствие из западных стран не могло кардинальным образом влиять на состояние снабжения ПНР в 1980—1981 гг.

США, Канада, западноевропейские государства и даже Бразилия выделили кредиты ПНР на покрытие закупок продовольствия в своих странах, но эта экономическая «помощь», во-первых, не была долговременной (кредиты были краткосрочные, на два-три года), во-вторых, оказывалась на невыгодных условиях (с выплатой огромных процентов — 15 и более), в-третьих, была ограниченной по своим размерам (ПНР просила больших сумм), в-четвертых, «помощь» всегда предоставлялась для целевого использования, то есть для экспорта в Польшу тех товаров, продажа которых была наиболее выгодна стране-кредитору и продавцу, а не того ассортимента, в котором более всего нуждалась польская экономика, в-пятых, что самое главное, была обусловлена политическими требованиями о предоставлении новых конкретных уступок контрреволюционным силам — именно с такого рода оговорками США предоставляли в 1980—1981 гг. серию «продовольственных кредитов» Польше на сумму около одного миллиарда долларов.

В 1981 г., например, Польша импортировала из США кукурузы на 446,6 млн долларов, соевой муки — на 103,7 млн долларов, соевых бобов — на 49,2 млн долларов, пшеницы — на 54,8 млн долларов и других сельскохозяйственных товаров, включая лярд, растительное масло, рис и хлопок, — на 62 млн долларов. Кроме того, Соединенные Штаты продали Польше в кредит молочных продуктов на 101 млн долларов.

Наступило 13 декабря 1981 г. С «Солидарностью» как с политической партией оппозиции было покончено. США спустя сутки объявили о полном прекращении поставок сельскохозяйственных продуктов в ПНР, «приостановили» рассмотрение просьбы польского правительства о предоставлении ему кредитов на покупку продовольственных излишков у министерства сельского хозяйства США на сумму 740 млн долларов. В те декабрьские дни ни одна из капиталистических стран не последовала примеру Соединенных Штатов Америки, несмотря на ожесточенную кампанию давления на них со стороны администрации Рейгана.