Экономическая политика ПНР

В 1980—1982 гг. «борцы за свободу» всячески очерняли успехи, достигнутые за неполные четыре десятилетия существования народной Польши.

В результате второй мировой войны и гитлеровской оккупации 1939—1945 гг. Польша лишилась 40% национального богатства. 70% заводов и фабрик лежало в развалинах. Страна потеряла свыше 6 млн граждан (22% населения), более полумиллиона поляков стали инвалидами. Отчаянная борьба свергнутых классов против социальных перемен принимала формы гражданской войны, унесшей 50 тыс. жизней.

Чего же достигла народная Польша за 36 лет, до 1980 г.? Создана современная промышленность. К 1980 г. доля Польши в мировом промышленном производстве составила примерно 2,5% (в 1938 г. — 1,3%) при населении, составляющем 0,8% мирового. Этот показатель выводил страну в первую десятку промышленно развитых стран мира.

Социализм обеспечил доступ к культуре самых широких слоев польского общества, тем самым она получила сильнейший импульс к развитию. Большую известность во всем мире получили современные «польские школы» кино, театра, архитектуры, изобразительного искусства. В Польше усиленно культивируются национальные традиции. Об этой стороне культурной политики свидетельствует огромный объем работ по восстановлению и реставрации памятников старины. Возрождены полностью разрушенные гитлеровцами исторические кварталы Варшавы, Гданьска, Вроцлава. В первозданном виде восстановлено более 6 тыс. домов.

Писатель-эмигрант Витольд Гомбрович, которого трудно заподозрить в симпатиях к новому строю, признал в 1954 г.: «Прежняя польская культура была продуктом высшего слоя, живущего облегченной жизнью... Польскую жизнь можно было пересмотреть только коренным образом, но эта задача превышала силы нашей «суперструктуры». Так что нынешние времена в Польше — первая в нашей истории глубинная вспашка польского быта».

Однако в ходе строительства социалистического общества в стране возникали трудности, вызывавшие недовольство трудящихся, чем неоднократно пытались воспользоваться антисоциалистические силы. Это было связано с недорешенностью узловых проблем строительства социализма.

Критический анализ положения, характеризующегося недостаточной эффективностью промышленности, слишком медленным развитием сельского хозяйства и жилищного строительства, указывал на необходимость изменения стратегии развития. На смену методам хозяйствования, при которых упор в основном делался на экстенсивные факторы — увеличение числа занятых, строительство новых предприятий, — должны были прийти методы, ориентированные на интенсификацию роста, то есть на повышение производительности труда за счет внедрения достижений технического прогресса, более экономное расходование рабочей силы, повышение ее квалификации и на более эффективное использование сырья и средств производства.

Эта новая стратегия, которая стала проводиться в жизнь в период с 1970 по 1980 г., была определена VI партийным съездом.

Поначалу — в первой половине 70-х годов — расчеты во многом подтвердились (они могут быть названы и блестящими, и «ослепляющими»). Фонды потребления выросли по сравнению с 1970 г. на 51% и превзошли плановые задания на 39%. Реальная заработная плата возросла на 40%, превысив плановые показатели в 2 раза. В рамках социальных программ были увеличены пенсии, пособия матерям, построены дома отдыха для трудящихся, для крестьян-единоличников было введено бесплатное медицинское обслуживание. Промышленное производство вместо предусмотренных 50% выросло почти на 64%. Сельское хозяйство выполнило плановое задание роста производства, равнявшееся 19%. Фактически значительный рост производства являлся в первую очередь результатом повышения производительности труда, которая в несельскохозяйственных отраслях выросла на 48%. Все это способствовало увеличению национального дохода вплоть до 1975 г. не на 7%, как планировалось, а на 9,7%.

И хотя, несмотря на это, денежная масса превосходила предложение товаров, а возникшую в результате неблагоприятных погодных условий в 1974 и 1975 гг. нехватку продуктов растениеводства и животноводства пришлось покрывать за счет импорта, экономическое положение в 1975 г. выглядело прочным, как никогда.

В то же время партийное руководство и плановые органы отдавали себе ясный отчет в том, что продолжение динамичного процесса модернизации можно обеспечить лишь в том случае, если необходимый для этого импорт промышленной продукции можно будет финансировать за счет увеличения экспорта, то есть если экспорт превысит импорт. В связи с этим в качестве одной из главных задач пятилетнего плана было определено 75-процентное увеличение экспорта. Поскольку импорт современного промышленного оборудования ежегодно приводил к дефициту в торговле с капиталистическими странами, была поставлена цель добиться увеличения экспортных возможностей путем переориентации структуры производства на выпуск экспортных товаров.

Нацеленная на модернизацию экономики программа капитальных вложений, в ходе которой фактически была обновлена половина машинного парка промышленности, в значительной мере покоилась на импорте современных машин, целых промышленных объектов и поточных автоматических линий. Решающее значение приобрели непрерывно увеличивавшиеся поставки оборудования из высокоразвитых в промышленном отношении капиталистических стран — поставки, относительно широкие масштабы которых представляли собой новое явление в истории социалистической индустриализации. Поскольку импорт должен был оплачиваться в западной валюте, единственной возможностью выходить из положения являлось увеличение экспорта в капиталистические страны или — в тех случаях, когда поступления от экспорта были недостаточны, — закупка оборудования в этих странах в кредит.

Варшава только в счет кредитов закупила в западных странах — особенно в начале 70-х годов — промышленного оборудования на 8 млрд долларов, писала газета «Франкфуртер альгемайне» (18.08.1980). В 1974 г. импорт из капиталистических стран впервые превысил ввоз из социалистических стран в стоимостном выражении. Ввозу из промышленно развитых капиталистических стран, составившему округленно 25 млрд долларов между 1971—1975 гг., противостоял вывоз на общую сумму в 16 млрд долларов. Преодоление внешнеторгового дефицита превратилось в первоочередную экономическую задачу, поскольку выплата процентов и погашение кредитов чрезвычайно обременяли экономику.

В последующие годы не удалось заметно расширить экспортные возможности, не говоря о том, чтобы поднять экспорт на 75%. В целом экспорт в капиталистические страны между 1975—1978 гг. вырос лишь на 7%. Торговый дефицит вследствие большого объема внешней торговли продолжал увеличиваться в абсолютном выражении и возрос в 1975—1978 гг. на 12,5 млрд долларов: ввоз составил 30,5 млрд, вывоз — 18 млрд долларов (Франкфуртер рундшау. 1981. 11 апреля). Задолженность Польши промышленно развитым капиталистическим странам составила в 1980 г. округленно 25 млрд долларов.

Только в 1980 г. на уплату долгов было истрачено более 7,6 млрд долларов. Согласно данным Министерства финансов ПНР, из этой суммы 1,8 млрд долларов предназначались для уплаты процентов и 5,8 млрд — на погашение кредитов.

Польша должна была прекратить импорт современного промышленного оборудования, что поставило под вопрос всю «новую стратегию модернизации». Негативное влияние такого поворота на важнейшие показатели польской экономики не заставило себя долго ждать.

Начиная с 1975 г. можно констатировать непрерывное снижение темпов роста промышленного производства, дающего две трети национального дохода. До 1979 г. увеличение национального дохода вместо запланированных 40—42% составляло всего лишь около 13,3%, а после первого в истории народной Польши абсолютного сокращения в 1979 г. на 2% упало в 1980 г. еще на 4 пункта.

Основные цели социальной программы продолжали осуществляться. Во второй половине 70-х годов была повышена минимальная заработная плата, установлены пенсии по старости для крестьян-единоличников, повышены пособия для рожениц, а жилищное строительство достигло рекордного уровня. Однако ни это обстоятельство, ни увеличение после 1975 г. поставок для населения товаров длительного пользования (легковые автомобили, телевизоры, холодильники и т.д.) в принципе не меняют ничего существенного в той трезвой оценке экономического положения страны, которую дал на VIII партийном съезде в феврале 1980 г. Э. Герек: «Характерным для второй половины 70-х гг. являлось серьезное ухудшение экономических условий — как внешних, так и внутренних. Стали заметны колебания на мировом рынке, стремительно росли цены на горючее и сырье, становились все хуже условия экспорта. Несколько следовавших друг за другом неурожайных лет в нашем сельском хозяйстве сделали необходимым значительное увеличение импорта зерна и кормов для скота, в результате чего народное хозяйство было дополнительно обременено значительными расходами. Наша экономика обременена также выплатами ранее полученных кредитов». Герек рекомендовал заменить импорт лучшим использованием отечественных факторов интенсификации экономики. Однако это предложение было выдвинуто с опозданием, по крайней мере, на пять лет.

Польский экспорт в развитые капиталистические страны уже с 1974 г. практически переживал застой — с началом глубочайшего кризиса капиталистического мирового рынка с момента окончания войны.

Кризис отнюдь не затруднил импорт в Польшу, поскольку любое капиталистическое предприятие именно в период кризиса бывает особенно заинтересовано в покупателях. Однако условия для сбыта польской промышленной продукции на капиталистическом мировом рынке становились все тяжелее, так как сбыт предназначенных на экспорт товаров сталкивался с усилившейся конкуренцией изделий капиталистической индустрии. Возможности сбыта сохранялись только для сырья — такого, как уголь, медь, сера, — а также для сельскохозяйственных продуктов, в которых остро нуждалось само польское население и которые теперь должны были выбрасываться на мировой рынок ради получения валюты. Так, успех стратегии индустриализации в ПНР оказался в зависимости от мирового капиталистического рынка.

Не радовало успехами и польское сельское хозяйство. С его нынешней структурой оно достигло предела своих возможностей. Известно, что в Польше округленно три четверти полезной сельскохозяйственной площади обрабатывается примерно тремя с половиной миллионами крестьян-единоличников. Две трети этих хозяйств имеют земельную площадь менее пяти гектаров. Рентабельность их невысокая. Урожаи зерновых и других культур в государственных сельскохозяйственных предприятиях Польши за несколько последних лет были выше, чем урожаи за те же годы в индивидуальных крестьянских хозяйствах.

Была также и прямая экономическая и политическая диверсия Запада против социалистической Польши. Именно внешняя и внутренняя контрреволюция нанесла удар в решающий момент и обратила тем самым в острый кризис трудности, которые в принципе можно было преодолеть. Весьма характерно здесь мнение обозревателя одного из видных западногерманских политических изданий, газеты «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (18.08.1980): «Если бы Варшава смогла продолжить в течение ближайших двух лет нынешнюю экспортную и импортную политику, то ей удалось бы в основном выпутаться».

Экономический спад, усложнение социально-экономической и политической действительности, активность враждебной пропаганды дополнялись крупными просчетами идеологических институтов ПНР в 70-е годы. Подтвердился вывод здорового ядра ПОРП о том, что нельзя ограничиваться голым экономизмом, что не все благополучно в идеологической сфере — снизилась активность первичных партийных и молодежных организаций, утвердились победоносно-трескучий тон и парадность во внутрипартийной жизни, протекционизм и кумовство в кадровой политике, оборончество в идеологии.

Слабость организаторской, разъяснительной работы в широких массах, помноженная на многолетние усилия противников социалистического строя, дали свои результаты. Достаточно было решения о повышении цен на мясо летом 1980 г., чтобы в различных районах страны вспыхнули «дикие» забастовки и разразился острый социально-политический кризис. Его уже не могли смягчить ни персональные изменения в руководстве партии и в правительстве, произведенные на экстренных заседаниях ЦК ПОРП в августе — сентябре 1980 г., ни компромиссные соглашения с руководителями забастовок в Гданьске, Щецине и Ястшембе (Силезия).

Но было ясно одно: закончился значительный отрезок развития Польши, который начался в декабре 1970 г. также после глубоких социальных потрясений.