Тэтчеризм для Польши

Автор. Если бы я сегодня писал книгу, о которой мы ведем наш диалог, то в ней, несомненно, пришлось бы пространно говорить о Маргарет Тэтчер. Ее фамилия созвучна с английским словом «тичер» — «учитель». Она сама, английская пропаганда и некоторые польские круги сделали многое, чтобы донести до интеллигенции и рабочего класса ПНР ряд «наставлений» о путях выхода Польши из кризиса.

В газете «Таймс» (29.08.1988) была опубликована следующая статья заместителя председателя рабочей группы Европейского парламента по правам человека, члена палаты лордов Николаса Бетелла под заголовком «Роль Тэтчер в Польше»:

«Несмотря на продолжающиеся в настоящее время волнения в крупных городах Польши, визит Тэтчер в эту страну, который будет первым визитом в Польшу английского премьер-министра, по всей вероятности, как и планировалось, состоится 16 октября.

Неделю назад существовали опасения, что повторение репрессивных мер, примененных ранее в этом году, может привести к тому, что он будет отложен. Однако, судя по всему, предложение польского правительства начать переговоры с представителями бастующих, в том числе с руководителем «Солидарности» Лехом Валенсой, исключает возможность жестких мер полиции и подтверждает, что визит состоится в намеченный срок в октябре.

Разногласия из-за программы визита также, по всей вероятности, урегулированы. Тэтчер с самого начала недвусмысленно разъяснила, что она захочет не только встретиться с Валенсой, но провести эту встречу в Гданьске, его родном городе, «колыбели» «Солидарности». Польская сторона приняла теперь и это требование.

Английский премьер-министр и генерал Ярузельский возложат венок к мемориалу на полуострове Вестерплатте, неподалеку от Гданьска (прежде называвшегося Данцигом), где рано утром 1 сентября 1939 г. началась война. Затем она уделит время Валенсе.

Если и существует область, в отношении которой правительство и оппозиция Польши искренне придерживаются единого мнения, то это политические достижения Тэтчер. Их впечатление о нас чрезвычайно простое. Англия кажется им страной, некогда презиравшейся из-за застойной экономики и нецелеустремленной, которая впоследствии, после периода экономии, добилась самых поразительных успехов.

Несколько дней назад ведущий коммунистический еженедельник «Политика», выходящий в Варшаве, опубликовал интервью Нормана Теббита на целую полосу. Из этого материала явствовало, что существует верный путь к появлению новой надежды для страны, находящейся в отчаянном положении, — это проведение политики тэтчеризма. Официальные средства массовой информации в Польше помещают множество подобных статей, в которых «чудо», совершенное Тэтчер, без какого-либо чувства несообразности провозглашается-идеалом, к которому следует стремиться коммунистическим странам.

Оппозиция, называющая Тэтчер «наша железная леди», проявляет такой же энтузиазм. Она считает Тэтчер западным лидером, наиболее решительно противостоявшим агрессии Брежнева и наиболее эффективно побуждавшим новое руководство во главе с Горбачевым к проведению реформ. Широко известно также, что она убедила Министерство иностранных дел изменить его «нейтральную» позицию в отношении ответственности Советского Союза за массовые убийства в Катыни, признав «убедительные доказательства», указывающие на его вину.

Ей также ставят в заслугу то, что она защищала «Солидарность» в самые трудные для этой организации времена. В октябре 1984 г. тайной полицией Польши был убит священник Ежи Попелушко. Премьер-министр дала инструкцию Малькольму Рифкинду (который должен был отбыть в Польшу с визитом в качестве министра в следующем месяце) посетить могилу этого священнослужителя и выкроить время от официальных мероприятий для встречи с руководителями «Солидарности». Дипломатический протокол никогда не знал ничего подобного.

Сейчас дипломатический протокол изменен В наши дни английские министры, прибывающие с визитом в страны советского блока, организуют встречи с оппозицией, точно так же как они делали бы это в стране парламентской демократии, и это стало обычным делом. Посольства поддерживают контакты с лидерами оппозиции и приглашают их на приемы. Коммунистические правительства больше не возражают против этого, и примеру Англии последовал весь западный мир.

Однако визит Тэтчер будет иметь не только символическое значение. Внешний долг Польши составляет около 40 млрд долларов, инфляция — 50%, а покупательная способность средней еженедельной заработной платы составляет не более 10 фунтов стерлингов. С 1956 г. время от времени цинично повторяются беспорядки. Сейчас эта цикличность наблюдается в ускоренном виде, и это опасно как для Запада, так и для поляков.

Правительство генерала Ярузельского приступило к осуществлению программы реформ, однако, судя по всему, население не уверено в ее эффективности. Оно обращает взор на Запад, ожидая помощи, однако Запад не видит оснований для этого, чтобы «таскать каштаны из огня» для одного из противников. С другой стороны, он не хочет пожара в Центральной Европе, который покончил бы с разрядкой в отношениях между Востоком и Западом.

Таким образом, «Солидарность» вновь оказывается в центре событий. До сих пор правительство заявляло, что никогда не будет вести переговоры с Валенсой. Оно пыталось оттеснить его в сторону, однако каждый раз, когда проводится забастовка, руководители рабочих требуют права на создание отделения «Солидарности». Его не удается отстранить.

До сих пор правительство придерживалось курса, из-за которого Запад не имел возможности оказывать помощь так, как хотелось бы обеим сторонам. И дело здесь не в политике, а в деловых соображениях. Любой финансист, который стал бы вкладывать средства в экономику Польши в сегодняшних условиях, нарушал бы свои обязательства перед держателями акций. Хотелось бы верить, что польское правительство сейчас поймет это и проявит готовность выправить положение.

Поэтому Валенса будет говорить не только о проблемах судоверфи в Гданьске Он также будет стремиться к достижению договоренности, на основе которой он счел бы возможным рекомендовать всем своим сторонникам поддержать предлагаемую правительством программу экономии и реформ. Если он это сделает, то появятся вполне реальные шансы на успех этой программы.

Безусловно, ему придется в этом случае предоставить право на изучение этой программы и критику ее конкретных положений. А для того чтобы успешно делать это, ему потребуются некоторые условия: доступ к заслуживающей доверия информации, доступ к тем, кто принимает решения в правительстве, и право на изложение в случае необходимости точки зрения «Солидарности» через средства массовой информации.

Переговоры в этом направлении, если они начнутся, по-видимому, будут продолжаться много недель, и вполне возможно, что Тэтчер прибудет в Польшу в разгар таких переговоров Некоторым может показаться эксцентричной или даже лицемерной столь энергичная защита ею прав иностранного профсоюза Однако едва ли это справедливо. Имеет значение то, что ее миссия, возможно, окажется важной для будущей судьбы важной европейской страны в целом.

Экономическая головоломка Польши состоит из трех основных составных элементов: коммунистического правительства, неофициальных профсоюзов и источников финансовой помощи. Уникальность ситуации состоит в том, что взгляды Тэтчер могут оказать влияние на все эти элементы, что таким образом может помочь Польше выйти из нынешнего опасного положения и встать на путь, ведущий к возрождению экономики».

Рецензент. В издающейся в Париже газете «Русская мысль» (27.05.1988) помещена статья лондонского эмигранта, некоего Анатолия Федосеева, где синтезированы все антисоветские, антисоциалистические, антикоммунистические идеи тэтчеризма, который рекламируется западной прессой у себя и в соцстранах как наиболее эффективный способ политической организации общества. Заголовок статьи заключен А. Федосеевым в кавычки — «Рыночный социализм». Весь букет (пакет) экономических реформ, ныне об]явленных в СССР и в ПНР, таким образом, априори объявляется несостоятельным, дискредитируется усилиями «радиоголосов» и других мощнейших каналов антисоциалистической пропаганды. Эволюция налицо. В 60-х и 70-х годах Запад призывал нас «улучшать социализм», сегодня он требует его отвергнуть. И что нам здесь предлагают взамен? Тэтчеризм.

«В последнее время к идеям «социализма с человеческим лицом» и «демократического социализма» добавилась очень теперь популярная и весьма пропагандируемая идея, которую я бы назвал «рыночным социализмом». Люди никак не могут расстаться с многовековым очарованием идей социализма и все время изобретают новые и новые, «улучшенные» его варианты в погоне за своей мечтой всеобщего равенства, братства и справедливости. Только очень медленно люди приобретают опыт и начинают понимать, что у социализма не может быть желаемого человеческого лица (социализм противоречит человеческой природе). Социализм принципиально несовместим со свободой и демократией Социализм есть единовластие. Какая может быть свобода и демократия, если все средства существования людей являются государственной собственностью, что и превращает их в рабов государства? «Рыночный социализм» есть новая попытка совместить несовместимое.

Сильно «смешанная экономика». Похоже, что эта очередная попытка «улучшить» социализм, оставляя его в силе как противопоставление «эгоистическому, низменному капитализму», основана на западной практике «смешанной экономики», в которой существует относительно свободный рынок и планируемая государственная собственность в достаточно значительном масштабе, наряду с частной и корпоративной собственностью. В течение второй мировой воины вес воюющие державы по необходимости управлялись с помощью централизованного планирования, не делающего различий между видами собственности. Планировались и государственные, и корпоративные, и кооперативные, и частные предприятия, без централизованного планирования современную воину вести было невозможно. Она требовала напряжения всех сил и мобилизации всего хозяйства. Война была тотальной и, так сказать, требовала тоталитаризма.

Эта война и победа в ней были великолепным примером торжества централизованно планируемой индустриальной мощи. Война превратила каждую воюющую страну в единое, огромное, многоотраслевое предприятие, обеспечивающее производство всего, что необходимо для воины и жизни в военных условиях.

Именно этот пример привел к появлению на свет множества публикации, обсуждавших и провозглашавших возможность построения государства по типу наиболее совершенного промышленного предприятия или фирмы. Действительно, фирмы, производящие, скажем, автомобили или телевизоры, демонстрировали высшую степень организации, целесообразности, эффективности и, конечно, разумного планирования.

Колоссальные достижения науки и техники, осуществленные в ходе и в результате войны и обеспечившие блистательную победу, в свою очередь, подкрепляли социалистическую веру во всемогущество человеческого разума и, следовательно, в торжество справедливости, вытекающей из разумности Культ разума, возникший в эпоху европейского Ренессанса и заложивший фундамент социализма, получил в результате воины как будто неопровержимое обоснование. После всего этого было трудно сомневаться в возможности создания высокоорганизованного, справедливого и эффективного государства, управляемою с помощью разумного централизованного государственного планирования. Государства, которое будет обладать невиданной до сих пор эффективностью и социальной гармонией. Тогда уже можно было, при желании, наблюдать полную неудачу Советского государства, построенного именно на таких принципах. Не имея за спиной реального социалистического опыта, англичане, французы, американцы считали себя умнее всех, в том числе европейских народов, потерпевших неудачу в практике социализма. В результате после войны ряд стран Запада произвел почти полную национализацию тяжелой промышленности как основы всего хозяйства. Государство занялось централизованным планированием народного хозяйства. Так появилась сильно «смешанная экономика» и тенденция ее последующего превращения в полностью социалистическую: обобществление всего народного хозяйства и единовластное управление им с помощью централизованного (конечно, весьма разумного) государственного планирования. В послевоенное время надежд на прекрасное социалистическое будущее было хоть отбавляй (их и сейчас вполне достаточно).

Английский опыт. Англия ушла дальше всех в послевоенном обобществлении народного хозяйства. Все главные, решающие отрасли народного хозяйства оказались в собственности государства: уголь, сталь, электроэнергия, железные дороги, судостроение, автостроение, авиакомпании и аэропорты, телеграф, телефон, телевидение, космические, ядерные и оборонные предприятия, водоснабжение, газ, здравоохранение, школы, почта и ряд других. Это был реальный «рыночный социализм».

Любопытно, что в первое время (50—60-е годы) все это на социалистическом энтузиазме и вере населения в социализм работало неплохо. Вскоре, однако, начались серьезные неприятности. Население начало чувствовать «прелести» социализма и свое положение заложника очень мощных в Англии профсоюзов. Профсоюзы организовывали непрерывные забастовки именно против государственных предприятии, зная, что государство не может допустить их закрытия. Забастовки парализовали целые отрасли хозяйства. Останавливались железные дороги, почта, автобусы, связь, электростанции, оборонные предприятия. Прекращалось снабжение топливом, газом, электроэнергией. Население терпело все эти несчастья («за что боролись, на то и напоролись»), но недовольство социализмом росло. Государственные монопольные отрасли (уголь, энергия, газ, телефон) начали вздувать свои цены буквально на все, чтобы компенсировать потери, нанесенные профсоюзами (и самими трудящимися). Вздутые зарплаты и широко распространившееся безделье (по свидетельству премьер-министра Хита, скрытая безработица достигла 30%), несмотря на повышение цен, привели к многомиллиардным убыткам. Пришлось увеличивать налоги и оплачивать эти убытки. Иногда, впрочем, государственное предприятие объявляло о прибыли, что фактически означало недорасходованную субсидию. Заинтересованное правительство этот обман не разоблачало. Так появился миф прибыльных государственных предприятий. Началась инфляция, качество продукции и услуг значительно упало. Частный сектор воспользовался этим для себя, тоже вздувая цены и ухудшая качество. Государству пришлось даже закрывать многие предприятия, естественно, не по злому желанию. Общественная производительность стала падать. Народное хозяйство явно разваливалось и становилось совершенно неконкурентоспособным на международных рынках. Появились даже очереди. В 70-е годы я все это наблюдал лично и видел полное сходство происходящих процессов с советскими.

К концу 70-х годов «смешанная экономика» привела к стремительному росту инфляции, безработицы, нищеты. «Рыночный социализм» не работал, вернее, работал, но в сторону обнищания.

Первыми начали подавать голос наемные управляющие отраслями государственной промышленности. Они указывали на то, что государственное управление мешает им работать и ведет к неэффективности и убыткам. К началу 80-х годов большинству стало ясно, что «смешанная экономика» полностью провалилась Англия и ее премьер-министр Маргарет Тэтчер проявили инициативу первыми среди государств Запада. Началась распродажа государственного имущества. Были проданы целые отрасли народного хозяйства: телеграф, телефон и связь вообще, газ, авиакомпании и аэропорты, судостроение. Программа продаж охватывала все государственное имущество, и даже шел разговор о почте. Для Запада и некоторых других стран, получивших тот же опыт, это стало сигналом. Все западные государства принялись единодушно распродавать государственную собственность и ликвидировать «рыночный социализм», который в короткое время чуть не погубил даже очень богатые западные государства. Можно себе представить, как он «улучшит» нищие социалистические страны.

Тяжелую промышленность пришлось распродавать акционерным компаниям-корпорациям. Конечно, негосударственные корпорации были явно более эффективными, чем государственные корпорации. Еще более эффективным был частный собственник-«эксплуататор». Однако другого выхода не было: какой частник был в состоянии купить целую отрасль промышленности? Расщепить же гиганты прежде их продажи было неразумно частники купили бы наиболее эффективные «осколки», оставив «дрянь» на руках государства. Пришлось продавать отрасли целиком. Премьер-министр М. Тэтчер в ответе на мое письмо по этому поводу указала на свое предпочтение частнику и нежелание расщеплять гигантские корпорации.

Как видно, пропагандисты «рыночного социализма» оказались не в курсе мировых событии.

Как управлять миллионами людей? Можно подойти к вопросу «рыночного социализма» и с другой стороны: со стороны несовместимости рыночного автоматического управления общественным хозяйством и государственной собственности на это хозяйство. Во-первых, задачи войны, как бы сложны они ни были, неизмеримо проще, чем задачи управления многими и многими миллионами непредсказуемых людей, каждого со своим особенным характером и каждого со своими, ему одному известными личными задачами. По единым военным правилам их можно было подчинить на время войны решению единой военной задачи. В мирной жизни, не задавив эту самую мирную жизнь, подчинить их всех государственному диктату невозможно.

Во-вторых, самое превосходно организованное промышленное предприятие, взяв на себя обязанность устройства семейной жизни, рождений, смертей, ссор, дружбы, обеспечения и пеленками, и пищей, и жилищами, и т. д. и т. п., неизбежно превратится в хаос. Главное же то, что промышленное предприятие функционирует по точному технологическому процессу, рассчитанному и спроектированному на точных данных науки. Для частной деятельности миллионов индивидуумов у науки нет никаких технологических процессов.

В-третьих, вся суть неудач социализма в том, что в его условиях нет хозяев, то есть нет собственников-«эксплуататоров», способных и выжать должный труд из трудящихся (инженеров, ученых, техников, рабочих, ремесленников, артистов и т. д), и эффективно этот труд организовать на добровольных началах. Начиная с Ленина и Сталина и кончая Горбачевым, все вожди всегда говорили о необходимости каждому трудящемуся быть «хозяином», о необходимости строгого «хозрасчета» и «самоокупаемости». Вся проблема сводилась к тому, чтобы сделать из трудящихся хозяев, то есть заставить их самих себя «эксплуатировать». Сделать из трудящегося некоего гермафродита в виде совмещения трудящегося и эксплуататора в одном лице. Ведь именно противопоставление эгоизма трудящегося противоположному эгоизму «эксплуататора» в условиях положительного (в сторону «эксплуататора») социального равновесия есть ключ к целесообразности и эффективности общественного хозяйства и к общему материальному и духовному процветанию. Ведь только качественный и интенсивный труд самих трудящихся (с неба ничто не валится) может это процветание обеспечить. Государственная собственность на общественное хозяйство исключает всякое действенное сопротивление эгоизму трудящихся, так как «эксплуататоры» полностью отсутствуют. Эгоизм трудящихся расцветает пышным цветом, и связь между личным и государственным утрачивается.

Положим, что начальник государственного предприятия получил возможность устанавливать цены и зарплаты. Предприятия в СССР (разумно) не дублируют друг друга, то есть являются в значительной степени монополиями. Естественно, что начальник назначит на свою продукцию цену как можно выше. Другое предприятие будет вынуждено ее купить — и назначит на свою продукцию монопольную цену. Цены на все будут вздуты до небес. Латиноамериканская огромная инфляция будет «рыночным социализмом» посрамлена. Или вы рассчитываете на вмешательство Госплана?

Положим, что у предприятия никто не купит за высокую цену и ему придется продавать в убыток. Неужели вы в состоянии поверить, что оно соответственно понизит своим работникам и себе зарплату, а не начнет заниматься махинациями, чтобы «наскрести» себе и подчиненным на зарплаты и объявить, что убытка нет? Или вы рассчитываете опять на вмешательство высших (и, видимо, справедливых и чрезвычайно все видящих и все знающих) властей?

Ведь и вина-то не только начальника, а всех вместе. Начальник-то один, а работников у него тысячи. Вина всегда больше у коллектива. Положим, что начальник и понизит зарплату, так от него немедленно побегут, и в первую очередь квалифицированные работники. Предприятие лишится своих квалифицированных кадров и неизбежно погибнет. Как быть? Как заставить работников примириться с понижением зарплаты и без того очень низкой? Создать безработицу — и именно среди квалифицированных работников? Это — экономический абсурд, который приведет к еще большему падению производительности труда в стране. Может быть, вы порекомендуете закрепление работников за предприятием навечно? А так у начальника нет иного выхода, как пустить в оборот основной капитал предприятия или разные, находящиеся в его распоряжении материальные ценности, чтобы за их счет (разбазаривая предприятие) выплатить всем прежние зарплаты. Когда обман государства находится в личных интересах и начальника и его работников, никакой контроль не в состоянии разобраться среди тысяч работников, кто из них прав, а кто виноват. А умный начальник всегда действует вместе с коллективом своих работников: ведь без них-то он — ничто. В «рыночном социализме» для махинаций будет много больше возможностей.

Ну а что делать с необходимостью экономических балансов, как, например, между количеством продукции, ценами и зарплатами? Трудно сомневаться в том, что начальники устроят полный хаос в государственном масштабе, ведь необходимой конкуренции нет, а если и будет, то между государственными предприятиями, т. е. не между собственниками. Разоряться будет государство, а не начальники и их работники. Они и без того не богачи, а главное — всего лишь наемные трудящиеся у того же государства. При государственной собственности государственный план незаменим, иначе настанет хаос и никаких экономических балансов не получить. Тех самых балансов, которые автоматически устанавливались свободным и обязательно жестоко конкурентным рынком с помощью миллионов непланируемых и неорганизованных частников-«эксплуататоров». «Смешанная экономика» неизбежно приводит к потере экономического равновесия.

Конечно, всякая новая попытка «улучшить» социализм полезна. Люди на горьком опыте хоть и медленно, но поймут, что суть в эгоистической природе человека. В должных условиях эгоизм создает и чудеса высокой человеческой цивилизации, и взаимопонимание, и сотрудничество. В других — приводит к обнищанию и взаимной борьбе. Природу человека никому не дано изменить. Она от Бога. Единственный выход — в социальном равновесии миллионов противоположных эгоизмов. Только равноправное и равновластное взаимодействие этих миллионов разных эгоизмов даст людям возможность почувствовать и осознать важность и необходимость уважать других и сотрудничать с ними. Это приведет и к осознанию связи личного и общего, личности и общества. Приведет и к осознанию связи личного интереса с природой, с ее сохранением. Связи нас всех со Вселенной и Богом. Государственная собственность исключает преодоление эгоизма. Она его усиливает и подкрепляет. Ведь любой эгоист не только не считает себя эгоистом, но искренне уверен, что является высшим образцом справедливости и поборником общественных интересов. «Рыночный социализм» есть противоестественный гермафродит, не способный на нормальное, эффективное существование. Не пора ли прекратить «улучшать» социализм и не пора ли его просто прикончить!».

Автор. Лех Валенса в 1980 г., помнится, призывал соотечественников поднатужиться и построить «вторую Японию». Сегодня, после бесед и встреч с Тэтчер, он упомянул бы Англию, а не далекую загадочную Японию, в качестве образца для подражания. В наше время больших скоростей богатые быстро разоряются, а вот с бедными приятные метаморфозы случаются куда реже. Поэтому английский опыт так потрясает воображение, что видно из статьи в английской газете «Санди телеграф» (8.05.1988):

«Внезапно стало модным быть англичанином в Америке. Возможно, созданный Томом Вулфом в его романе-бестселлере «Костер житейской суеты» образ англичанина, живущего в США, — распущенного, ленивого алкоголика-шаромыжника — правдив, однако презрение американцев быстро сменяется уважением и даже страхом.

Модные дорогие магазины в Нью-Йорке стали пародией на английское поместье: на столах красного дерева лежат книги в кожаных переплетах, возле дверей небрежно ставят охотничьи сапоги.

В телевизионной рекламе хереса звучит речь английских высших классов, и американцы могут каждый вечер, переключив программу, смотреть передаваемый государственной телевизионной станцией сериал «Жители Ист-Энда».

Журналисты консервативных газет восхваляют Тэтчер, сравнивая ее с президентом Рейганом. Почти всегда сравнение оказывается не в пользу президента, которого показывают человеком, не имеющим сильной воли и идеологической убежденности Тэтчер. Рейганомику рассматривают как разжиженный и неудачный вариант тэтчеризма.

Американцы в значительной мере изменили свое отношение к Англии. На обеде в Иерусалиме несколько лет назад ведущий программы «Вечерние новости» телекомпании Эй-би-си Питер Дженнингс назвал Англию страной третьего мира с умирающей экономикой, промышленностью, которая находится в упадке, и телефонной системой, над которой смеется вся Европа. Против этого трудно было возразить.

Сегодня, по-видимому, Америка испытывает зависть к Англии. Последний номер одного из ведущих американских экономических журналов, «Форчун», поместил хвалебную статью под заголовком «Великое возрождение: Англия вновь с нами». Ранее Англия была «воплощением необратимого промышленного упадка», пишет «Форчун», но теперь она «переживает бурный подъем».

Английская экономика растет темпами, уступающими только японским. Компания «Бритиш стил», которая в 1980 г. попала в книгу рекордов Гиннесса как компания с крупнейшими годовыми убытками, в настоящее время является одним из наиболее прибыльных производителей в мире.

Однако многих американцев отнюдь не радует то, что Англия, ликвидировавшая в начале второй мировой войны свои американские активы, стала ведущим иностранным покупателем американских компаний.

За последние два года англичане вложили в Америке 40 млрд долларов, и в настоящее время активы Англии в США достигли громадной суммы — 80 млрд долларов. Американцы могут выйти из своей компании или фабрики, которой владеют англичане, приехать в своем «рейнджровере» к своему дому, принадлежащему англичанам и построенному с использованием английского цемента, и, смотря по своему японскому телевизору повторный показ сериала «Монти Питон», поужинать пищей, купленной у компании, принадлежащей англичанам.

Хотя вторжение иностранцев в Америку возглавляют японцы, англичане недалеко отстают от них; они проникли почти во все отрасли американской экономики. По данным новой книги Мартина и Сьюзан Толчин «Скупая Америку», они являются ведущими вкладчиками в городе Вашингтоне и скупили ряд лучших административных и жилых зданий.

По вполне понятным причинам Пентагон в Вашингтоне обеспокоен тем, что английские компании, в частности «Бритиш аэроспейс», «Плесси», «Ферранти» и «Дженерал электрик компани», скупают американские оборонные фирмы — ведь некоторые из них работают над секретными оборонными проектами США. По данным «Уолл-стрит джорнэл», в настоящее время одна английская фирма намерена присоединить к себе американскую компанию, выпускающую приборы ночного видения, вопреки желанию американцев.

До прошлого года англичане контролировали один из двух крупнейших банков в Америке — «Крекер нэшнл бэнк», который тогда принадлежал «Мидлэнд бэнк», и вложили в отделение банков в США 54 млрд долларов. Это гораздо меньше суммы в 170 млрд долларов, потраченной японцами, однако превышает вклады Канады и Франции.

В конце 1985 г. в американских отделениях иностранных фирм работали три миллиона американцев; эти филиалы выплачивали 80 млрд долларов в виде заработной платы и платили налоги в сумме 8,5 млрд долларов».

Рецензент. Итак, да здравствует Великая Британия?

Автор. Да пусть себе живут как хотят и не будоражат других понапрасну. Нас с вами интересует то, как поездка Тэтчер в ПНР, так же как и визит Дж. Буша, была использована для идеологической и политической поддержки польской оппозиции, и то, как буржуазная пресса вновь не скупилась на посулы. Уж извините за такое сравнение, но опять был слышан неумолчный, приятный звон монет, но мошну не развязали, хотя и обещали.

Пропагандистская кампания вокруг польского визита Тэтчер продолжалась год. Согласитесь, что это долгий срок, в течение которого нагнеталось напряжение, формулировались фантастические по своим масштабам щедрые прожекты.

Вот как это начиналось. Примером может служить статья в лондонской газете «Дейли экспресс» (23.12.1987) ее политического редактора Роберта Гибсона под заголовком «Мэгги говорит: я должна увидеться с Валенсой». Ниже следуют отрывки из этой статьи:

«Г-жа Тэтчер потребовала символической встречи с лидером «Солидарности» Лехом Валенсой в качестве условия своего визита в Польшу в будущем году.

Хотя Тэтчер и Валенса не являются единомышленниками в политике, его крестовый поход за то, во что он верит, отражает ее собственные убеждения.

Ее деловое послание, адресованное польскому правительству, будет приветствоваться как рождественское послание доброй воли тем, кто находится за железным занавесом.

Оно покажет гражданам советского блока, что она готова продолжать ставить вопрос о правах человека перед советским руководством и не собирается ограничиться изречением банальных истин.

По словам друзей, Тэтчер, хотя она никогда не бывала в Польше, чувствует себя связанной с польским народом. Она заявила: «Мы всегда должны помнить о том, что вступили в войну из-за Польши. Люди никогда не забывают подобных вещей».

Ее взгляды на права человека и ее требования включить эти права в любые будущие договоренности по сокращению вооружений также ободряют поляков и русских, поскольку те знают, что их авторитарным режимам перемены могут быть навязаны только с позиции силы.

Важнейшим и одновременно парадоксальным является тот факт, что именно экономические успехи Тэтчер делают ее столь завидным «уловом» для польского правительства.

Она навязала строптивой стране непопулярные экономические меры, а ведь именно в такой ситуации оказалось сейчас загнанное в угол польское правительство (его народ отверг предложенный им комплекс финансовых мер).

Недавно польские средства массовой информации говорили о Тэтчер как о человеке, возглавляющем одну из наиболее преуспевающих экономик в мире.

Тэтчер согласилась нанести визит после бесед на Даунинг-стрит с польским министром иностранных дел Марианом Ожеховским, который также добивается дальнейшей активизации торговли и смягчения условий выплаты долгов».