Гитлеровская пропаганда «советско-германского согласия» усиливается

Начавшаяся подготовка гитлеровской Германии к агрессии против СССР сопровождалась дальнейшей активизацией Берлином той линии, которую он назойливо вел с первых дней второй мировой войны, — не жалеть усилий для пропаганды тезиса о наличии «хороших», едва ли не «дружественных» и «сердечных» отношений с Советским Союзом. Однако мотивы для этой линии были теперь другие. Если до разгрома Франции германская дипломатия, разведка, пропагандистские службы фабриковали миф о «советско-германском согласии» главным образом для того, чтобы убедить англо-французское руководство в «надежности» своего тыла на Востоке и тем самым заставить его принять гитлеровские условия широкого антисоветского компромисса, то теперь требовалось прежде всего замаскировать подготовку к агрессии против СССР, ослабить усилия СССР по укреплению своей безопасности.

Такая линия со стороны гитлеровцев продолжалась вплоть до последнего предвоенного месяца. Так, в начале июня 1941 г. статс-секретарь Отто Мейснер в беседе с первым секретарем советского посольства в Берлине уверял, что «в имперской канцелярии, дескать, разрабатываются новые предложения по укреплению советско-германских отношений, которые фюрер собирается вскоре представить Москве»¹. Характерно и другое: гитлеровцы долгое время охватывали дезинформационными мероприятиями и своих союзников, хотя это зачастую вступало в противоречие с практическими потребностями начавшейся подготовки агрессии против СССР. Примером может служить, в частности, послание Гитлера Муссолини от 31 декабря 1940 г., где рисовалась подчеркнуто радужная картина: «...нынешние отношения с Советским Союзом являются очень хорошими, мы находимся накануне заключения торгового соглашения, удовлетворительного для обеих стран, и поэтому имеется надежда, что серьезные затруднения, все еще существующие, будут разрешены на приемлемой основе»². А между тем заканчивалась вторая неделя с того дня, когда был подписан «план Барбаросса».

Германские власти старались использовать любые события в двусторонних отношениях между СССР и Германией для того, чтобы скрыть их остроту, замаскировать подготовку к агрессии. В апреле 1941 г. СССР был демонстративно приглашен принять участие в Лейпцигской ярмарке. В том же месяце был заключен двусторонний протокол об упорядочении пограничной линии на одном из участков в районе Балтийского моря. В связи с этим вновь инспирировались слухи о том, что в советско-германских отношениях намечается «нечто позитивное», о возможности обмена визитами видных государственных деятелей, вплоть до приезда в Берлин И.В. Сталина.

Заверения гитлеровцев в миролюбии, их лживые декларации, лицемерные улыбки не меняли главного в советско-германских отношениях — весьма ожесточенной борьбы непримиримых противников, не принимавших ни одного крупного внешнеполитического решения без учета возможной реакции другой стороны.

Дезинформация гитлеровцев далеко не всегда вводила в заблуждение серьезных наблюдателей даже в близких к Германий государствах. Обобщая состояние советско-германских отношений в преддверии нападения гитлеровцев на СССР, венгерский военный атташе в Германии Ш. Хомлок в донесении начальнику генерального штаба Венгрии Х. Верту 20 июня 1941 г. писал: «Существующие между Германией и Советской Россией политические, военные и экономические противоречия настолько глубоки и в то же время Германская империя... настолько заинтересована в ликвидации Советской России как великой державы, что военный конфликт с ней, насколько возможно в человеческих силах предвидеть, представляется неизбежным...»³

Дезинформационная кампания фашистской Германии тем более не вводила в заблуждение Советское правительство. Наоборот, в СССР проводилась многоплановая работа по усилению мобилизационной готовности советского народа. Показательным, например, было выступление Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина на собрании в одном из московских институтов 5 ноября 1940 г. «Международная политическая обстановка в переживаемый период в высшей степени неустойчива, — подчеркивал М.И. Калинин. — Капиталистический мир, охватываемый все более и более пламенем второй империалистической войны, вступил в полосу глубоких потрясений, которые чреваты весьма серьезными последствиями. А так как мы живем в капиталистическом окружении, то, разумеется, мы не можем не ощущать в той или иной степени подземные толчки, которые распространяются волнами от эпицентров этого своеобразного землетрясения... Такая сложная и в высшей степени неустойчивая международная обстановка обязывает нас быть в постоянной мобилизационной готовности, чтобы никакая случайность не могла застигнуть нас врасплох»⁴.

Советские полпредства, военные и торговые представительства за рубежом всесторонне информировали руководство страны о том, что фашистский Берлин после окончания «странной войны» в Европе с нарастающей активностью ведет дело к созданию вокруг Советского Союза сжимающегося кольца своих союзников и сателлитов, которые служили бы плацдармом для предстоящей агрессии, или участвовали бы в ней непосредственно, или же в крайнем случае становились бы для СССР своего рода «болевыми точками». Советское правительство делало все возможное и зависящее от него в тех исторических условиях, чтобы разомкнуть это кольцо и в любом случае ослабить попытки гитлеровцев нанести ущерб нашей безопасности еще до начала военных действий против СССР.

«Мы должны были спешить, — вспоминал Маршал Советского Союза А.М. Василевский. — Новая преступная акция фашистской Германии в Западной Европе — захват ею не только малых стран, но и Франции — не могла не вызывать у нас чувства повышенной настороженности. Мы должны были учитывать, что Германия подчинила себе почти весь промышленный комплекс Европы, ее военный потенциал значительно усилился, а ее агрессивные аппетиты возросли. Угроза фашистского нападения на Советский Союз стала более реальной»⁵.

Примечания

1. Бережков В.М. Указ. соч., с. 48.

2. DGFP. Series D, vol. 11, p. 993.

3. Венгрия и вторая мировая война, с. 257.

4. Калинин М.И. Избранные произведения. М., 1975, с. 303—304.

5. Василевский А. Указ. соч., с. 98.