Отпор советской дипломатии политике нажима

Учитывая итоги военных конфликтов с Советским Союзом в 1938—1939 гг., в Токио были вынуждены пойти на переговоры с СССР по ряду спорных вопросов, рассчитывая прежде всего добиться односторонних преимуществ. При этом линия японской дипломатии была двуличной, отражающей политическую борьбу в японских правящих кругах. В телеграмме германского посла в Токио О. Отта МИД Германии от 8 сентября 1939 г. приводилась следующая развернутая оценка расстановки внутренних сил в Японии по основным международным вопросам: «Главная цель Японии в настоящее время заключается в окончании китайского конфликта... Традиционные сторонники политики ориентации на Германию, особенно в армии, видят возможность дальнейшего сотрудничества против Англии, если мы сумеем убедить Советский Союз в необходимости прекращения помощи Китаю. В военных и политических кругах все более усиливаются тенденции признания Англии как общего врага... Правительство Японии полно решимости продолжать свою политику в отношении Китая, игнорируя позицию Англии, и в ближайшее время надеется заставить вывести войска воюющих держав из сеттльментов... Силам, враждебным Англии, все сильнее противостоят деловые круги, которые ожидают значительного увеличения экспорта в англосаксонские страны в результате военных действий в Европе». Отт далее писал, что в Японии столкнулись интересы двух экономических группировок. Одну из них интересовало главным образом ограбление Китая и других стран Дальнего Востока, вторую — использование военной ситуации в Европе для получения сверхприбылей путем поставок воюющим странам сырья, вооружения, боеприпасов, продовольствия и т. п.¹

Исходя из необходимости не допускать обострения советско-японских отношений, сдерживать агрессивные настроения в Токио, правительство СССР проявляло готовность к широкому диалогу с Японией, который охватывал бы как торгово-экономические, так и политические вопросы. Возобновляя переговоры с СССР, японское руководство одновременно начало зондаж советских намерений при помощи германских дипломатов, с тем чтобы совместными усилиями оказать нажим на советскую сторону. Большую активность проявлял гитлеровский посол в Токио Отт. Когда по приезде в Токио вновь назначенный советский полпред К.А. Сметанин² нанес протокольный визит в германское посольство, Отт сразу же заговорил о том, что японские военные круги изменили, мол, свое отношение к СССР и заинтересованы в урегулировании всех спорных вопросов и скорейшем заключении торгового договора. Закончил Отт утверждением, что военные круги Японии стремятся подписать с СССР пакт о ненападении³.

27 ноября 1939 г. германский посол снова повел речь о том, что, мол, «японцы, в особенности армия, желают установить с СССР дружественные отношения». Он подробно рассказал о выступлении в палате пэров графа Тэрауци, незадолго перед этим вернувшегося из Германии. (Тэрауци объяснил необходимость развития нормальных отношений Японии с СССР на примере Германии.) Уверяя, что японские военные круги, дескать, меняют курс в отношении СССР, Отт называл и цену этого «миролюбия» — принципиальные политические уступки со стороны СССР, признание Маньчжоу-Го и, главное, прекращение помощи СССР национальному правительству Китая⁴. В этих вопросах действия японских правящих кругов были согласованы с Германией.

4 октября 1939 г. посол Японии в Москве встретился с народным комиссаром иностранных дел СССР. Того заявил, что, поскольку советская сторона согласилась на заключение торгового договора, он вносит проект предложений по данному вопросу. Посол высказал мнение, что следует договориться о принципиальной стороне дела, а практические вопросы можно было бы обсудить в Токио с полпредом СССР. Японские предложения предусматривали применение принципа наибольшего благоприятствования в отношении таможенных пошлин как на вывозимые товары, так и на ввозимые⁵.

Японскому послу было сказано, что его проект будет передан Наркомвнешторгу для изучения. Ответ последует в ближайшее время. При этом советская сторона высказала пожелание вести переговоры в Москве. Но Того настаивал, чтобы они проходили в Токио. В.М. Молотов ответил послу: «Мы это предложение японского правительства обсудим и, если будет малейшая возможность, пойдем ему навстречу в этом вопросе»⁶.

13 ноября 1939 г. Того передал в НКИД декларацию, содержавшую перечень вопросов, которые, по мнению японской стороны, могли быть предметом обсуждения. Предусматривалось заключение рыболовной конвенции и торгового договора, создание комиссий по уточнению границ и урегулированию конфликтов. К декларации были приложены проекты предложений о создании комиссий по урегулированию и предупреждению конфликтов между СССР и Маньчжоу-Го, между МНР и Маньчжоу-Го, а также проекты предложений о создании комиссий для демаркации границы.

Два дня спустя министр иностранных дел Японии К. Номура передал К.А. Сметанину проект соглашения о функциях погранкомиссий, создание которых предусматривалось соглашением о ликвидации конфликта в районе Халхин-Гола, и проект рыболовной конвенции. Министр заявил о желании японского правительства приступить к переговорам о заключении долгосрочной (на восемь лет) рыболовной конвенции. Номура также уверял в заинтересованности Токио «активно содействовать урегулированию вопроса о платежах по КВЖД», просил полпреда передать в Москву пожелание японского правительства ускорить переговоры о заключении торгового договора⁷.

19 ноября 1939 г. было достигнуто соглашение о составе, функциях и месте работы смешанной комиссии по уточнению границы между МНР и Маньчжоу-Го в районе Халхин-Гола. Соглашение предусматривало, что смешанная комиссия начнет работу в Чите, а вторая половина ее заседаний будет проходить в Харбине. В тот же день японскому послу было передано следующее заявление Советского правительства по вопросу о заключении торгового договора:

«1. Правительство СССР выражает свое согласие на заключение с Японией договора или же временного соглашения о торговле и мореплавании.

2. Правительство СССР согласно с мнением правительства Японии, что торговые взаимоотношения между СССР и Японией должны быть построены на принципе наибольшего благоприятствования и на ближайшее время могут регулироваться на началах клиринга.

3. В договоре или во временном соглашении о торговле и мореплавании между СССР и Японией, наряду с другими условиями, должны быть предусмотрены:

а) наибольшее благоприятствование в отношении таможенных пошлин и других подобных сборов как по ввозу, так и по вывозу;

б) воздержание, как общее правило, от ограничений и воспрещений, не применяемых и не могущих быть примененными по отношению к третьей стране как по ввозу, так и по вывозу;

в) обеспечение для договаривающихся сторон применения режима наибольшего благоприятствования в области торгового мореплавания»⁸.

Японскому послу было заявлено: «Правительство СССР выражает уверенность, что заключение договора или временного соглашения о торговле и мореплавании будет базироваться на ликвидации имеющихся между японскими фирмами и советскими организациями недоразумений по выполнению советских заказов. Народный комиссариат иностранных дел сообщает о готовности Советского правительства немедленно приступить к торговым переговорам в Москве»⁹.

1 декабря 1939 г. Того вручил В.М. Молотову памятную записку японского правительства по рыболовному вопросу. «Рыболовный вопрос в самой Японии и вне Японии, — заявил посол, — всегда рассматривался как барометр взаимоотношений между Японией и СССР. Поскольку Япония стремится улучшить взаимоотношения между обеими странами, она, естественно, хотела бы возможно скорее урегулировать рыболовные вопросы». Того зачитал памятную записку: «Проект рыболовной конвенции, окончательно согласованной 9 ноября 1936 г. ...предусматривает оставление в силе рыболовной конвенции между Японией и Союзом ССР, подписанной в 1928 г., равно как и всех приложенных к ней документов, на восемь лет, считая с 1-го января 1937 г. Проект этот прежде всего признает стабилизацию на тот же срок основной части рыболовных участков, находившихся у японских подданных в аренде, а с другой стороны — представление советской госпромышленности участков с уловами до пяти миллионов пудов... Нынешний проект конвенции выработан на основе упомянутого проекта конвенции 1936 г., но, поскольку прошло три года с того времени, как он был окончательно согласован, в него введены поправки с принятием во внимание положения рыболовных участков за это время...»¹⁰

Представленный документ основывался на японском проекте 1936 г., уже отклоненном в свое время советской стороной. Советское правительство не собиралось менять свою позицию. Приходилось также учитывать, что полностью зависимое от японцев Маньчжоу-Го не внесло последнего взноса за КВЖД. Как и в 1938 г., СССР не намеревался заключать рыболовную конвенцию до тех пор, пока японское правительство не выполнит своих гарантийных обязательств в отношении платежа за КВЖД. 15 декабря 1939 г. народный комиссар иностранных дел СССР сообщил японскому послу, что Советское правительство не считает возможным заключение рыболовной конвенции на условиях, предложенных японской стороной. Тем не менее оно готово приступить к переговорам о заключении рыболовной конвенции на приемлемых условиях на длительный срок. Для этого необходимо, чтобы японское правительство, по крайней мере, предварительно выполнило свои гарантийные обязательства в отношении платежа за КВЖД¹¹, который надлежало внести еще в марте 1938 г. «Если японское правительство поймет нашу точку зрения — будет очень хорошо, если нет — это его дело»¹², — закончил беседу народный комиссар иностранных дел СССР.

Последующие события показали, что твердая позиция советской дипломатии, а также необходимость считаться с интересами японских деловых кругов, настаивавших на урегулировании вопроса о рыболовстве в советских водах, заставили правительство Японии уступить. Однако, пообещав уладить вопрос о последнем взносе за КВЖД, в Токио не спешили. В связи с этим НКИД СССР выразил сожаление, что японское правительство задерживает уплату взноса за КВЖД и тем самым откладываются переговоры о заключении рыболовной конвенции на длительный срок. Советское правительство вновь указало, что переговоры затягиваются из-за невыполнения японским правительством своих обязательств¹³.

27 декабря 1939 г. Того был вручен советский проект протокола по вопросу о рыболовной конвенции, в статье 1 которого указывалось: «Рыболовная Конвенция между Японией и Союзом Советских Социалистических Республик, так же как и все приложенные к ней документы, подписанные 23 января 1928 г., останутся в силе до 31 декабря 1940 г.». В перспективе же советская сторона предлагала заменить данный протокол новой конвенцией, о которой велись переговоры между Японией и СССР¹⁴.

В Токио приняли советский проект, но с поправкой относительно взноса за КВЖД. «Правительство Маньчжоу-Го готово, — заметил посол, — произвести платеж за КВЖД, хотя бы на другой день после подписания Соглашения, если только будет установлена точная сумма, которую оно должно платить Советскому правительству. Но оно имеет пожелание в отношении способов платежа, заключающееся в том, чтобы после уплаты СССР закупил на уплаченную сумму товары японского и маньчжурского происхождения... Касаясь Временного Рыболовного Соглашения, Того заявил, что считает проект Протокола принятым, и просил указать на те пункты, которые следует оставить в обмене нот»¹⁵.

В тот же день японская сторона получила ответ:

«1. Советское правительство согласно закупить товары японо-маньчжурского происхождения на 2/3 суммы платежа по последнему взносу за КВЖД.

2. Для того чтобы не затягивать подписание протокола о продлении на 1940 г. Рыболовной Конвенции, мы не возражаем против принятия ст. 2 этого протокола без изменений».

Японский посол предложил записать, что не менее двух третей суммы будет истрачено на покупку товаров японо-маньчжурского происхождения. Эта формулировка, пояснил Того, облегчит ему добиться уплаты процентов на всю сумму просроченного платежа. С советской стороны последовало согласие¹⁶.

Таким образом, оба соглашения — о КВЖД и о продлении рыболовной конвенции — были готовы к подписанию¹⁷. Стороны договорились парафировать временное рыболовное соглашение и опубликовать одновременно эти документы. Того заявил, что «он рад благополучному завершению рыболовного вопроса и, в соответствии со вторым пунктом соглашения, считает целесообразным, чтобы обе стороны приступили к переговорам о заключении рыболовной конвенции на длительный срок...». Что касается Сахалина, продолжал посол Японии, то советская сторона считает, что там имеет место несоблюдение японскими концессионерами своих обязательств. Конечно, им нужно быть осторожными, но нет ли какого-нибудь практического способа для урегулирования этого вопроса?¹⁸ Советский представитель ответил, что вопрос о нефтяной и угольной концессиях урегулировать можно, по здесь необходимы взаимные усилия. Что же касается пограничных комиссий на море, то к этому вопросу следует отнестись внимательно и создать условия для прекращения инцидентов¹⁹.

Оба соглашения — о КВЖД и продлении рыболовной конвенции — были подписаны 31 декабря 1939 г.²⁰ Советское правительство и общественность, подчеркнула газета «Известия» в статье «По поводу советско-японских соглашений 31 декабря 1939 г.», придавали большое значение нормализации советско-японских отношений и со своей стороны были готовы содействовать осуществлению этой задачи²¹.

Решение вопроса об уплате последнего взноса за КВЖД создавало благоприятные предпосылки для заключения новой рыболовной конвенции на длительный срок. Однако дальнейшему успешному ходу переговоров помешало затягивание Японией уточнения монголо-маньчжурской границы в районе реки Халхин-Гол. Комиссия из представителей Советско-Монгольской и японо-маньчжоугоской делегаций начала работу 7 декабря 1939 г. в Чите. Всего было проведено 16 заседаний: с 7 по 25 декабря 1939 г. в Чите, с 7 по 30 января 1940 г. в Харбине. Точки зрения сторон были полностью противоположными²². В этих условиях Советское правительство не считало возможным вести переговоры о заключении новой рыболовной конвенции, пока не будет урегулирован вопрос о границе между МНР и Маньчжоу-Го в районе недавнего конфликта. Создавалось впечатление, что состояние неурегулированности пограничных вопросов нужно было японской стороне в значительной мере для того, чтобы показать правящим кругам США, что Япония не стремится к нормализации отношений с СССР.

Добившись важных результатов в решении ряда вопросов в отношениях с Японией, Советский Союз продолжал борьбу против затягивания советско-японских переговоров, за создание новой политической основы в отношениях между двумя государствами. Это находило отклик среди представителей японских деловых кругов, заинтересованных в развитии торгово-экономических отношений с СССР. Твердый подход СССР к переговорам о продлении рыболовного соглашения, по вопросу о КВЖД произвел на них должное впечатление. На политическое и военное руководство Японии по-прежнему оказывало сдерживающее воздействие поражение японских вооруженных сил у Халхин-Гола, а также успехи внешнеполитических мероприятий СССР в Европе. Под воздействием таких настроений один из сотрудников японского посольства в Москве писал: «Является полным абсурдом мнение, будто Россия развалится изнутри, когда начнется война. Россия с ее огромной территорией, богатыми ресурсами и большим населением не потерпит поражения так легко...»²³

В этих условиях ряду японских политических деятелей становилось все яснее, что методы угроз и нажима на СССР вряд ли принесут плоды. В беседе с полпредом СССР в Токио К.А. Сметаниным новый министр иностранных дел Японии Хатиро Арита²⁴ 19 января 1940 г. отмечал, что «за последнее время отношения между СССР и Японией начали улучшаться и он рад содействовать их улучшению в дальнейшем». Спустя две недели Арита снова счел необходимым подчеркнуть, что «атмосфера во взаимоотношениях двух стран изменилась»²⁵. В начале 1940 г. Арита заявил в парламенте, что Япония намерена добиваться разрешения важнейших неурегулированных вопросов между СССР и Японией²⁶. В деловых кругах Японии возрастала заинтересованность в развитии торгово-экономических отношений с СССР. Президент нефтяной концессии на Северном Сахалине вице-адмирал Сайондзи, посетивший советского полпреда 5 февраля 1940 г., высказал уверенность в возможности взаимопонимания и установления дружественных отношений между Японией и СССР²⁷.

Несмотря на заявления о желании улучшить советско-японские отношения, в Токио не торопились заняться урегулированием нерешенных проблем или соблюдать в полной мере уже достигнутые договоренности. 28 февраля 1940 г. советский полпред в Токио посетил министра иностранных дел Японии и заявил, что японское правительство нарушило соглашение от 31 декабря 1939 г. В подтверждение он привел, в частности, следующие факты: 1) коммерческий департамент затянул выдачу разрешения фирмам на осуществление заказов советского торгпредства в счет платежей за КВЖД; 2) вопреки договоренности «Чосен банк» отказался перевести на счет Госбанка СССР одну треть платежей по КВЖД; 3) не был урегулирован вопрос о выполнении фирмой «Мацуо Докярд» своих обязательств²⁸.

Не ограничиваясь дипломатическими мерами, Советское правительство открыто высказало свое отношение к происходящему с трибуны высшего государственного органа — Верховного Совета СССР. «В наших отношениях с Японией мы не без известных трудностей, но все же разрешили некоторые вопросы, — заявил глава Советского правительства на шестой сессии Верховного Совета СССР 29 марта 1940 г. — Об этом говорит заключенное 31 декабря прошлого года советско-японское соглашение по рыболовному вопросу на текущий год, а также согласие Японии на уплату последнего, долго задерживавшегося ею, денежного взноса за КВЖД. Тем не менее нельзя выразить большого удовлетворения нашими отношениями с Японией. Так, до сих пор, несмотря на происходившие длительные переговоры советско-монгольских и японо-маньчжурских делегатов, остался нерешенным важный вопрос об установлении границы на части территории в районе бывшего в прошлом году военного конфликта. Японскими властями продолжают чиниться препятствия к нормальному использованию внесенного Японией последнего денежного взноса за КВЖД. Совершенно ненормальны во многих случаях отношения японских властей к сотрудникам советских органов в Японии и Маньчжурии. В Японии должны, наконец, понять, что Советский Союз ни в каком случае не допустит нарушения его интересов. Только при таком понимании советско-японских отношений они могут развиваться удовлетворительно»²⁹.

Твердая позиция советской стороны вынудила Токио скорректировать свою позицию на советско-японских переговорах об уточнении границы между МНР и Маньчжоу-Го в районе конфликта на реке Халхин-Гол. Они завершились достижением 9 июня 1940 г. соглашения, определявшего прохождение границы в указанном районе³⁰.

В середине 1940 г. возобновились переговоры о заключении новой рыболовной конвенции, в чем особенно были заинтересованы деловые круги Японии. Позиция Японии по-прежнему состояла в том, чтобы без всяких изменений продлить на 10 лет конвенцию 1928 г. Советское правительство 20 июня 1940 г. заявило о необходимости внести в нее ряд уточнений, которые должны были отражать происшедшие перемены. Советская сторона исходила из того, что новая конвенция должна основываться на сдаче участков японским подданным на принципе торгов. Закрепление тех или иных участков за японскими подданными без торгов СССР считал неприемлемым, но Япония настаивала на своих предложениях. Переговоры не привели к положительным результатам.

Примечания

1. DGFP. Series D, vol. 8, p. 28—29.

2. К.А. Сметанин прибыл в Японию 21 сентября 1939 г., верительные грамоты вручил 20 ноября 1939 г.

3. См.: Кутаков Л.Н. Указ. соч., с. 244.

4. АВП СССР.

5. Там же.

6. Там же.

7. АВП СССР.

8. АВП СССР.

9. Там же.

10. Там же.

11. АВП СССР.

12. Там же.

13. Там же.

14. АВП СССР.

15. Там же.

16. Там же.

17. Там же.

18. АВП СССР.

19. Там же.

20. См.: Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. 4, с. 477—479.

21. См. там же, с. 480—481.

22. См.: Советско-монгольские отношения. 1921—1974, т. 1, с. 557.

23. Цит. по: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 172.

24. Пробыв у власти менее пяти месяцев, кабинет Абэ 14 января 1940 г. подал в отставку. Новым премьер-министром стал адмирал Ионаи, министром иностранных дел — Х. Арита.

25. АВП СССР.

26. См.: Известия, 1940, 2 февраля.

27. АВП СССР.

28. Там же.

29. Шестая сессия Верховного Совета СССР. 29 марта — 4 апреля 1940 г., с. 40—41.

30. См.: Известия, 1940, 10 июня.