Советско-монгольская победа на Халхин-Голе

На Дальнем Востоке 1 сентября 1939 г. не было мирным днем для СССР. Шел к исходу четвертый месяц боев, которые вели советские и монгольские войска против японских милитаристов, вторгшихся 11 мая на территорию братской Монголии в районе реки Халхин-Гол. Военные действия против СССР и МНР являлись «агрессивной войной, проводившейся японцами»¹ — так впоследствии квалифицировал эти события Международный военный трибунал для Дальнего Востока на Токийском процессе главных японских военных преступников.

В поздравительной телеграмме народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова красноармейцам, командирам, комиссарам по случаю победы на реке Халхин-Гол подчеркивалось: «В боях с зарвавшимися японскими захватчиками наши части защищали не только дружественную Советскому Союзу Монгольскую Народную Республику, не только нерушимость договоров, заключенных Советским правительством, но и Советские земли от Байкала до Владивостока. Провокационная попытка японцев захватить территорию МНР преследует цель создания плацдарма для нападения на СССР, на Советское Забайкалье»².

Телеграмма, датированная 29 августа 1939 г., была направлена на следующий день после того, как в районе конфликта окончательно определилась военная обстановка. 28 августа 75-тысячная 6-я японская армия генерала О. Риппо оказалась в окружении. В последний день перед началом второй мировой войны вся территория МНР была освобождена от захватчиков.

Позади, однако, были тяжелые бои. Наступление, которое начали вооруженные силы Японии 2 июля 1939 г. вместе с маньчжурскими войсками, отражала с Советско-Монгольской стороны группировка, которая по численности уступала неприятелю в 3 раза. Июльское наступление японских войск закончилось провалом, но противник продолжал подтягивать к месту боев новые части, в том числе лучшие подразделения японских ВВС из Китая, тяжелую артиллерию из крепости Порт-Артур. В дни, когда в Москве на англо-франко-советских переговорах в полной мере выявлялся саботаж западными державами усилий СССР предотвратить мировую войну и когда стали очевидными их попытки подставить СССР под двойной удар держав-агрессоров, на Дальнем Востоке вели необъявленную войну советско-монгольские и японские войска.

На 1 сентября 1939 г. Япония была уже побежденной стороной. В боях с мая по сентябрь 1939 г. ее авиация потеряла 660 самолетов. Потери японо-маньчжурских войск за этот же период достигли 52—55 тыс. человек, из них около 25 тыс. убитыми³. Правительства СССР и МНР высоко оценили подвиги советских и монгольских войск. 29 августа Президиум Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых задач и проявленное геройство присвоил 31 участнику боев у Халхин-Гола звание Героя Советского Союза. Тысячи советских и монгольских воинов были награждены орденами и медалями СССР и МНР.

9 сентября 1939 г. японский посол в Москве Сигенори Того⁴ посетил НКИД СССР и предложил заключить перемирие, создав две комиссии для проведения демаркационных линий между СССР и Маньчжоу-Го, а также между МНР и Маньчжоу-Го. Верные себе, японские милитаристы попытались было даже грозить. Того намекал, что Япония сосредоточила в районе конфликта большие силы, можно ожидать новых серьезных столкновений⁵. Но факт военного поражения был бесспорным, в Токио это понимали. Японское правительство предлагало превратить район Халхин-Гола в демилитаризованную зону. Одновременно посол заявил, что японское правительство желает заключить с СССР торговый договор⁶. А в более широком плане, заявил Того, японский кабинет заинтересован улучшить взаимоотношения между СССР и Японией в целом.

На следующий день японская сторона получила ответ: СССР — за прекращение военных действий. Правительство СССР считает целесообразным создание предложенных комиссий⁷. Оно дало согласие также образовать комиссию по урегулированию конфликтов, предложило восстановить в районе Халхин-Гола то положение, которое существовало до возникновения конфликта, т. е. оставить старую границу между МНР и Маньчжоу-Го и отвести от этой границы войска. Было также заявлено о готовности заключить торговый договор между СССР и Японией⁸.

В Токио, однако, не приняли предложение о восстановлении прежней границы в районе реки Халхин-Гол и об одновременном отводе от границы советско-монгольских и японо-маньчжурских войск. Япония предложила оставить японо-маньчжурские и советско-монгольские войска на той линии, которую они занимали по положению на 15 сентября 1939 г. В интересах урегулирования конфликта Советское правительство ответило согласием. Таким образом, войска оставались на занимаемых ими в 13 часов по московскому времени 15 сентября линиях. Была достигнута также договоренность о том, что в целях уточнения границы между МНР и Маньчжоу-Го в районе недавнего конфликта будет создана комиссия из представителей сторон⁹.

Договоренность о прекращении военных действий с 2.00 16 сентября 1939 г. была оформлена совместным протоколом представителей местного командования — от Советско-Монгольской стороны протокол подписал комбриг М.И. Потапов, с японской — генерал-майор Фудзимото¹⁰.

Итоги конфликта и его урегулирование означали, что СССР и МНР одержали крупную военно-политическую победу не только на Дальнем Востоке, но и в более широком плане. Отпор японским империалистам показал практический вклад СССР в дело борьбы с агрессией, его готовность выступить на защиту друзей, неизменную верность своему интернациональному долгу. «Прочность и силу монголо-советской дружбы, — отметил Ю. Цеденбал, — не раз испытывали наши враги, в частности в кровопролитных сражениях в районе реки Халхин-Гол. Руководствуясь принципами пролетарского интернационализма, выполняя свой интернациональный долг, Советский Союз оказал монгольскому народу помощь своими вооруженными силами в борьбе против японской агрессии и тем самым спас свободу и независимость нашей Родины, способствовал укреплению позиций антиимпериалистических сил на Дальнем Востоке»¹¹.

В своих мемуарах Маршал Советского Союза Г.К. Жуков пишет, что большую работу в период боевых действий на Халхин-Голе проводили Ю. Цеденбал и советское полпредство в МНР. «С тех пор Ю. Цеденбал душевно сроднился с советскими людьми, которые в его лице видят дружественный нам монгольский народ, идущий по пути социализма. Искренним уважением у монгольского народа, государственных и партийных руководителей пользовался и И.А. Иванов¹²: он всегда старался во всем помочь монгольским друзьям и словом и делом»¹³.

Победа на Халхин-Голе представляла собой фактически военную помощь Китаю в его борьбе с японскими захватчиками. Исход событий на Халхин-Голе был вкладом СССР в срыв мюнхенской политики западных держав в Азии, прежде всего попыток Англии и США спровоцировать большую советско-японскую войну.

Что касается самой Японии, то поражение в конфликте серьезно сказалось на ее экспансионистских планах, послужило важным фактором сдерживания антисоветских устремлений Токио как в начальный период второй мировой войны, так и впоследствии.

В сентябре 1939 г. принц Ф. Коноэ в беседе с германским послом в Токио О. Оттом признавал: «Японии потребуется еще два года, чтобы достигнуть уровня техники, вооружения и механизации, который показала Советская Армия в боях в районе реки Халхин-Гол»¹⁴. Впоследствии этот фактор сказался и на японских оценках перспектив германо-советской войны, которые оказались в целом более реалистичными, чем, в частности, прогнозы Лондона и Вашингтона. Когда в Токио были получены сведения о предстоящем нападении Германии на СССР, там с самого начала выразили сомнение в действенности ставки гитлеровцев на стратегию «блицкрига».

Примечания

1. Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. М.—Л., 1950, с. 199.

2. Советско-монгольские отношения. 1921—1974, т. 1, с. 429.

3. См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945, т. 1, с. 244.

4. С. Того прибыл в СССР 29 октября 1938 г., верительные грамоты вручил 4 ноября 1938 г.

5. См.: Капица М.С., Иваненко В.И. Дружба, завоеванная в борьбе (Советско-монгольские отношения). М., 1965, с. 102.

6. См.: Кутаков Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений. М., 1962, с. 231.

7. См. там же.

8. См. там же, с. 231—232.

9. См.: Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. 4, с. 461—462.

10. См.: Советско-монгольские отношения. 1921—1974, т. 1, с. 434—435.

11. Правда, 1957, 16 мая.

12. И.А. Иванов прибыл в Монголию 19 сентября 1939 г., верительные грамоты вручил 20 октября 1939 г.

13. Жуков Г.К. Указ. соч., т. 1, с. 172.

14. Цит. по: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 182.