Империалистические державы в борьбе за Иран

Политическая линия иранских правящих кругов обнадеживала Германию, позволяла ей рассчитывать на Иран как на плацдарм, открывающий путь не только к британским владениям, но и к Баку и советским республикам Средней Азии. Германский генеральный штаб с первых же дней второй мировой войны приступил к подготовке планов вторжения в страны Ближнего и Среднего Востока, в том числе и Иран¹. Политика иранского руководства облегчала выполнение и ближайшей задачи гитлеровцев в Иране — широкое использование сырьевых и продовольственных ресурсов страны. В октябре 1939 г. между Ираном и Германией был подписан секретный протокол, гарантирующий поставки стратегического сырья в «третий рейх». Торгово-экономическое проникновение Германии на иранский рынок развивалось такими темпами, что в 1940—1941 гг. ее доля в товарообороте Ирана возросла до 45,5%, а доля Англии упала до 4%. Бывший польский пресс-атташе в Иране Г. Ленчовский следующим образом оценивает ирано-германские связи: «Такая политика была выгодна и Германии, и Ирану, так как позволяла им продолжать и даже увеличивать свою взаимную торговлю. Полный союз между двумя странами представил бы лишние неудобства обеим из них. Иран мог стать театром военных действий из-за возможной британской акции, и, следовательно, Германия потеряла бы ценный источник снабжения»².

За период с 21 марта 1939 г. по 20 марта 1940 г. стоимость иранского экспорта в Германию составила 393,3 млн риалов, а стоимость импорта из Германии — 159,6 млн риалов. Большинство крупных промышленных и транспортных объектов в Иране строилось немецкими фирмами. Политическое лицо германской помощи раскрывалось по-разному. Например, в помещении зала ожидания вокзала, построенного немцами в Тегеране, потолок был сделан в форме свастики. Немецкая колония в Иране, фактически «пятая колонна», составляла около 5 тыс. человек. Это обстоятельство далеко не в последнюю очередь объясняло исключительную осведомленность германской миссии о мероприятиях иранского правительства³. Советское полпредство в Иране сообщало в Москву: «Немецкие дипломаты усиленно разъезжают по северной части Ирана. При техническом надзоре немецких и итальянских специалистов иранцы строят шоссейную дорогу от Тегерана через Демавенд — Амоль — наикратчайшего расстояния до Каспийского моря. Учителя германских школ в Тегеране «проговариваются» ученикам, что вслед за Румынией немецкие войска войдут в Болгарию, а затем и дальше...»⁴

Таким образом, антикоммунизм и потворство прогерманским элементам влекли иранское правительство к сближению с фашистской Германией. Как отмечали американские дипломаты в Тегеране, «Германия знает, что фундаментальная ориентация Ирана на Запад сильнее, чем на Россию, и то, что Великобритания сейчас не считается достаточно сильной, эффективно помогает Германии принимать позу ближайшего друга Ирана. Страх перед коммунизмом привел шаха к надежде, что Гитлер может сейчас защитить Иран от большевистского вторжения»⁵.

Именно в таких условиях советская сторона продолжала предпринимать усилия в борьбе за добрососедские отношения со своим южным соседом, стремилась добиться их конструктивного развития на имеющейся договорной основе. Одновременно СССР оказывал решительное противодействие как антисоветским проявлениям в политике иранского руководства, так и антисоветской активности в этой стране Германии и Англии. Антикоммунистические тенденции в руководстве Ирана, разжигаемые антисоветскими интригами империалистических держав, вероятно, завели бы Иран еще дальше в сторону от нормальных и тем более дружественных отношений со своим северным соседом, если бы не политика СССР. Усилия советской дипломатии во многом содействовали определенным позитивным изменениям в советско-иранских отношениях, происшедшим в первой половине 1940 г.

Немаловажное значение имели и серьезные перемены в международном положении, а также более реалистический учет обстановки в самом иранском руководстве. Война резко сократила приток товаров через Персидский залив. Военная и экономическая помощь Ирану со стороны Англии также сократилась. С другой стороны, отсутствие условий для нормальной торговли с СССР, и прежде всего отсутствие нового торгового договора после денонсации прежнего в 1938 г., а также транзита иранских товаров через советскую территорию ущемляло интересы торговых кругов северных районов Ирана. Широкая общественность, а также деловые круги Ирана требовали заключения нового торгового договора с СССР.

По оценкам советского полпредства в Тегеране, «оккупация Германией Голландии и Бельгии, а затем разгром Франции не могли быть расценены в Иране иначе, как сильнейший удар по сопротивляемости Англии. Уверенность в могуществе Англии этими успехами не только поколеблена, но и подорвана. Иранское правительство поспешило использовать создавшуюся обстановку в своих целях. Оно знало, что Советское правительство не останется равнодушным к позиции Ирана, занятой им в войне между Англией и Германией. Перед Ираном встала проблема доказать Советскому правительству свое намерение взять против англичан такой курс, который явился бы доказательством непричастности иранцев к английским планам»⁶.

Важное значение имело также то, что иранское правительство заняло более конструктивную позицию на советско-иранских переговорах о заключении нового договора о торговле, которые начались в Москве 24 января 1940 г. За основу переговоров был принят советский проект договора о торговле и мореплавании, врученный иранцам еще 4 марта 1939 г.

Такая позиция Тегерана приобретала тем более важное значение, учитывая заинтересованность англо-французской империалистической коалиции в использовании Ирана против СССР. Наиболее отчетливое выражение это нашло в планировании Лондоном и Парижем агрессии против СССР с южного направления. Так, в докладе «Об уязвимости нефтедобывающих районов России» английского министра по координации обороны лорда А. Чэтфильда, представленного в октябре 1939 г. в Комитет начальников штабов Великобритании, приводился список подходящих мест базирования авиации союзников для осуществления бомбардировочных рейдов против советского Закавказья. Вполне «подходящими» местами назывались иранские аэродромы в Игдире, Ардебиле, Иранбиди⁷. В докладе генерала М. Гамелена «О ведении войны» от 16 марта 1940 г. отмечалось, что Англия могла бы взять на себя инициативу в проведении сухопутных операций против СССР с территории Ирана⁸.

Однако иранское руководство в конечном счете негативно реагировало на попытки Англии и Франции использовать Иран в их антисоветских замыслах. Это стало серьезным показателем действенности советской политики в отношении своего южного соседа.

Примечания

1. См.: Гальдер Ф. Указ. соч., т. 1, с. 193, 205, 291.

2. Lenczowcki G. Russia and the West in Iran. 1918—1948. A Study in Big-Power Rivalry. New York, 1949, p. 167.

3. АВП СССР.

4. Там же.

5. FRUS. 1940, vol. 3, p. 637.

6. АВП СССР.

7. PRO. Cab. 80/4, p. 294—297. См.: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 44—45.

8. См.: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 47.