За соблюдение договорных обязательств

Принципиальный подход СССР к Ирану был определен еще в первые годы Советской власти. Договор между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 г. закрепил отказ Советского правительства от всех трактатов, договоров, конвенций и соглашений, заключенных бывшим царским правительством и приводивших к умалению прав иранского народа. Руководствуясь ленинской политикой в отношении народов Востока и принципами мирного сосуществования, Советское государство заявило о своем отказе и на будущее участвовать «в каких бы то ни было мероприятиях, клонящихся к ослаблению и нарушению суверенитета Персии»¹.

Особое значение в советско-иранских отношениях в начальный период второй мировой войны приобретала статья V договора. В соответствии с пунктом 1 статьи V стороны обязывались не допускать образования или пребывания на своей территории организаций или групп, ставящих целью борьбу против другой стороны². 1 октября 1927 г. правовая основа советско-иранских отношений была укреплена Договором о гарантии и нейтралитете. Статья 3 этого документа, в частности, гласила: «Каждая из Договаривающихся Сторон обязуется не участвовать ни фактически, ни формально в политических союзах или соглашениях, направленных против безопасности на суше или на море другой Договаривающейся Стороны, равно как против ее целости, ее независимости или ее суверенитета»³.

Указанные договоры, особенно приведенные выше положения, в своей совокупности обозначили те самые рубежи, на которых в первую очередь стремилась удержать правящие круги Ирана внешняя политика СССР. Разумеется, этим не ограничивались ее задачи. Советская сторона прилагала большие усилия в целях нормализации торгово-экономических связей с Ираном, тем более что после прекращения действий в июне 1938 г. торгового договора между СССР и Ираном эти отношения значительно сократились.

В иранском ежегоднике «Вселенная» за 1967/68 г. опубликован ряд внешнеполитических документов Ирана, из которых видно, что в конце 1939 — начале 1940 г. иранские дипломатические представители в Москве и Анкаре неоднократно заверяли наркомат иностранных дел СССР и советское полпредство в Турции в дружественном отношении иранского правительства. Публикация завершается телеграммой министра иностранных дел Ирана Мозаффара Ааляма от 5 февраля 1940 г., в которой министр требовал от иранского посла в Москве Мохамеда Саеда⁴ заверять Советское правительство в дружественном отношении Ирана «по любому случаю и поводу, которые представятся». Составитель публикации, известный иранский историк Ахмед Али Сепехр, использует эти материалы для доказательства имевшей якобы место искренней заинтересованности Ирана в развитии дружественных отношений с СССР⁵. Ряд буржуазных историков, в том числе некоторых иранских, выступают с утверждениями о якобы «неоправданном беспокойстве» СССР положением дел на своих южных границах и «излишне активной» борьбе советской дипломатии против якобы «отсутствовавших» антисоветских тенденций Ирана, соблюдавшего-де «лояльный нейтралитет». Законное и справедливое желание СССР сохранить верность сторон договорным обязательствам выдается за некий «нажим Москвы» на Иран.

В действительности обстановка складывалась иначе. В той или иной мере иранские правящие круги постоянно допускали нарушение договорных положений основных советско-иранских документов. Так, искусственно затруднялась деятельность советских официальных представителей в Иране, особенно до заключения нового советско-иранского торгового договора 25 марта 1940 г. Полиция преследовала советских граждан, работавших в Иране. Был введен полицейский контроль над деятельностью советского клуба в Пехлеви. Репрессивные меры иранского правительства привели к прекращению проката советских кинокартин в Иране. МИД и другие иранские государственные учреждения и министерства настойчиво игнорировали торгпредство СССР в Тегеране. При этом указывалось, что, поскольку стороны не имеют торгового договора, торгпредство должно быть закрыто⁶.

Неспокойной оставалась и советско-иранская граница. Временами здесь по вине Ирана происходили опасные инциденты. Иранские власти попустительствовали деятельности вооруженных банд на советско-иранской государственной границе. С января 1939 г. по август 1940 г. было отмечено 38 случаев нападения таких банд с территории Ирана на советских граждан⁷.

Примечания

1. Документы внешней политики СССР. М., 1959, т. 3, с. 537.

2. См. там же, с. 538.

3. Документы внешней политики СССР. М., 1965, т. 10, с. 397.

4. М. Саед прибыл в СССР 21 апреля 1938 г., верительные грамоты вручил в тот же день.

5. См.: Агаев С.Л. Иран: внешняя политика и проблемы независимости. 1925—1941 гг. М., 1971, с. 308.

6. АВП. СССР.

7. АВП СССР.