Советско-английский союзный договор (26 мая 1942 г.)

Контрнаступление, начатое под Москвой, переросло в общее стратегическое наступление Красной Армии. Всего с июня 1941 г. до конца апреля 1942 г. на советско-германском фронте сухопутные войска Германии потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести более 1,5 млн человек. Было уничтожено около 4 тыс. танков и штурмовых орудий противника¹.

Успешные наступательные операции советских войск зимой 1941/42 г. имели огромное значение не только в Великой Отечественной войне Советского Союза, но и во всей второй мировой войне. Все свободолюбивые народы понимали, что их судьба решалась именно на советско-германском фронте. Английский, американский и другие народы горячо выражали свои симпатии советскому народу в его героической борьбе против германских агрессоров. Постоянный заместитель министра иностранных дел Англии А. Кадоган констатировал, что в стране очень сильны прорусские настроения². Рузвельт писал главе Советского правительства 12 апреля: «Американский народ в восторге от замечательной борьбы Ваших вооруженных сил»³.

Восхищение героической борьбой советского народа против общего исключительно опасного врага перерастало в требование народных масс Великобритании и США о более активном участии вооруженных сил этих стран в войне против Германии, об укреплении сотрудничества между Великобританией, США и СССР.

Одним из вопросов, нуждавшимся в решении, было предложение Советского правительства Идену во время его пребывания в Москве о заключении советско-английских договоров о союзе и послевоенном сотрудничестве. Рассмотрение этого вопроса британским правительством серьезно затянулось.

Только 28 января Иден представил правительству меморандум по этому вопросу, высказываясь за подписание договоров. Но учитывая позицию США, писал он, следует еще раз обратиться к Рузвельту. Если он не согласится с предложениями России, то следует искать компромиссное решение, а окончательное урегулирование вопроса отложить до мирной конференции. Россия будет иметь возможность вносить на ней свои предложения, «мы будем свободны принимать или отклонять их»⁴.

Для того чтобы были понятны неоднократно вносившиеся и в дальнейшем британским правительством предложения отложить решение ряда вопросов до мирной конференции, следует уточнить общий смысл таких предложений. Он сводился к тому, что Англия уже не будет нуждаться в СССР для разгрома Германии и поэтому сможет отклонять советские предложения. В Лондоне не сомневались, что подавляющее большинство стран — участниц конференции поддержит при решении этих вопросов Англию и США.

Когда 6 февраля этот меморандум Идена рассматривался на заседании британского военного кабинета, развернулась весьма показательная дискуссия. Бивербрук констатировал, что Сталин требует всего лишь признания советских границ в том виде, в каком они существовали в июне 1941 г., когда Германия напала на СССР. Он выступал за принятие предложений Советского правительства. «Министр сказал, — говорится далее в протоколе заседания, — что наши отношения с Россией ухудшаются, мы не можем позволить себе ожидать, а должны протянуть руку дружбы и подписать договор с ней возможно скорее. Стоит напомнить, что до сих пор Россия внесла в ведение войны гораздо больший вклад, чем Соединенные Штаты...»⁵

После него слово взял А. Иден. «Создание хорошей основы этих отношений имеет исключительное значение. М-р Сталин желает заключить с нами договор не только о союзе в войне, но также о послевоенном сотрудничестве. Если мы не сможем заключить с ним договоры, то мы не будем иметь действительного сотрудничества. Иден выражает уверенность, что договор может быть заключен не иначе как на основе границ России июня 1941 г. Он высказывается за то, чтобы заявить правительству Соединенных Штатов, что с точки зрения более широкого подхода к войне и англо-русского сотрудничества мы хотели бы принять требования м-ра Сталина о границах России 1941 г.»

Однако лорд-хранитель печати лидер лейбористской партии К. Эттли и некоторые другие министры высказались против принятия советских предложений. Черчилль завершил дискуссию заявлением о необходимости согласования вопросов с США⁶.

Между тем еще 4 февраля 1942 г. государственный департамент передал Рузвельту меморандум по этому вопросу. Этот документ наглядно свидетельствует о том, что, хотя СССР и США были союзниками в войне, в госдепартаменте по-прежнему относились к Советскому Союзу с предельной враждебностью. Авторы меморандума даже в условиях, когда германские войска находились не так далеко от Москвы, клеветнически заявляли, что Сталин стремится к заключению с Великобританией договоров, «которые превратили бы Советский Союз в доминирующую силу в Восточной Европе, если не на всем континенте». Такие заявления ничем не отличались от «большой лжи» гитлеровского министра пропаганды Геббельса. Посвятив значительную часть документа изложению подобных резко антисоветских домыслов, в том числе об опасности «распространения большевизма», госдепартамент США высказался за то, чтобы «занимать твердую позицию»⁷, то есть отказываться признавать советские западные границы по состоянию на 22 июня 1941 г.

Если в Лондоне сочли необходимым учитывать законные интересы СССР в отношении восстановления его довоенных границ, то в госдепартаменте США придерживались иного мнения. Вашингтон вполне устраивало, что Советский Союз, воюя против общих врагов, отстаивал одновременно и интересы США, но считаться с законными интересами СССР американские правящие круги не хотели.

17—18 февраля британский посол в США лорд Галифакс передал американцам тексты полученных им из Лондона телеграмм, в которых была изложена позиция британского правительства. В них подчеркивалось, что отклонение советских предложений «может оказаться концом перспектив на плодотворное сотрудничество с Советским правительством в наших общих интересах». Впоследствии это может отразиться также на решении СССР, вступать в войну с Японией или нет. «Вряд ли можно сомневаться в том, что Советское правительство испытывает подозрение, как бы наша политика сотрудничества с правительством Соединенных Штатов не осуществлялась за счет интересов России и как бы мы не захотели установить после войны англо-американский мир»⁸. Рузвельт дал Уэллесу указания сообщить Галифаксу, что он не считает возможным принять советские предложения. Этот вопрос, сказал он, должен решаться после окончания войны. Президент Соединенных Штатов Америки отметил, что сам обратится по этому вопросу к Советскому правительству⁹.

10 марта Галифакс получил из Лондона новые указания для бесед с Рузвельтом, в которых еще более настойчиво доказывалась необходимость дать Советскому правительству положительный ответ. В телеграмме Галифаксу сообщалось: «Сталин желает, в чем мы убеждены, быть уверенным в том, что мы поддерживаем его в достижении им в войне его минимальных целей... Сталин наверняка будет рассматривать такую позицию как нежелание сотрудничать, что будет подтверждать его подозрения, что он не может надеяться на то, что мы и Соединенные Штаты действительно будем учитывать интересы России, что мы желаем, чтобы Россия продолжала вести войну за британские и американские цели, наконец, что мы охотно наблюдали бы за тем, как Россия и Германия взаимно истощают друг друга. Это... сделает невозможным плодотворное сотрудничество с Россией в этой критической обстановке. Мы не можем игнорировать тот факт, что наши нынешние отношения с Россией совершенно неудовлетворительны и это ослабляет и ставит под угрозу ход войны в целом»¹⁰. Британский посол передал текст этой телеграммы Уэллесу.

12 марта Рузвельт пригласил советского посла Литвинова и информировал его о своей позиции. Он сказал, что «по существу у него нет никаких расхождений» с Советским правительством по вопросу о советских западных границах и что он всегда считал ошибкой отделение прибалтийских провинций от России после первой мировой войны. Рузвельт заявил, что «он заверит Сталина частным образом, что он с ним абсолютно согласен». Президент сказал, что он «не предвидит никаких затруднений с желательными Советскому Союзу границами после войны, однако сейчас считает постановку этого вопроса преждевременной»¹¹. Но советский посол поставил вопрос: что будет, если ко времени окончания войны президентом США окажется не Рузвельт?¹²

По указанию из Москвы Литвинов информировал госдепартамент, что Советское правительство приняло информацию Рузвельта к сведению¹³. Со своей стороны оно вопроса о западных границах СССР перед правительством США не поднимало.

25 марта на заседании британского военного кабинета было решено продолжать переговоры с Советским правительством «на основе его требований относительно границ». «Тот факт, — говорится в протоколе заседания, — что мы можем сделать относительно мало путем военной помощи России, делает заключение договора тем более необходимым»¹⁴. Два дня спустя Иден сообщил советскому послу о готовности британского правительства продолжить переговоры и заключить с СССР договоры на тех основах, которые уже обсуждались¹⁵.

Вскоре в Лондоне стало известно, что Рузвельт намеревается пригласить Молотова в Вашингтон для переговоров о втором фронте. 8 апреля оно приняло решение пригласить наркома иностранных дел СССР посетить также Лондон и подписать указанные договоры¹⁶. Об этом сразу же был информирован советский посол в Лондоне¹⁷. Советское и английское правительства передали друг другу подготовленные ими проекты договоров¹⁸.

В.М. Молотов прилетел в Англию 20 мая. На следующий день во время встречи с Черчиллем и Иденом нарком заявил, что он уполномочен вести переговоры о заключении советско-английских договоров, а также об открытии второго фронта в Европе. Он подчеркнул, что большее значение имеет второй вопрос, который он намерен обсудить также с Рузвельтом.

Британский премьер предложил рассмотреть сначала проекты договоров. Он начал с изложения имеющихся трудностей, ссылаясь при этом на отрицательную позицию Рузвельта. Тем не менее, сказал он, для того чтобы показать, что дружба Великобритании с Россией будет продолжаться и после войны, британское правительство готово подписать договоры. Они будут обеспечивать главные интересы Великобритании.

Черчилль все же снова начал выдвигать старые оговорки, осложняя ход переговоров. Излагая позицию Советского правительства, нарком иностранных дел СССР заявил, что оно считает необходимым воссоединить территории, захваченные гитлеровцами, и ни на какие уступки в этом вопросе пойти не может. «Если британское правительство считает, — сказал он, — что соглашение на данной базе сейчас невозможно, то лучше отложить вопрос о договорах до более благоприятного будущего»¹⁹

Ссылаясь на договорные обязательства Англии перед Польшей, Черчилль не хотел давать официального согласия на установление советско-польской границы по «линий Керзона», то есть на воссоединение с СССР западных районов Украины и Белоруссии. Чтобы вывести переговоры из тупика, Форин оффис подготовил новый проект договора, в котором обходился молчанием вопрос о западных границах СССР, но содержался новый существенный пункт — о союзе на 20 лет. 23 мая наркому был передан этот новый проект²⁰.

Англичане ознакомили с новым проектом также посла США в Лондоне Дж. Вайнанта, и он во время беседы с советским наркомом заявил о поддержке Рузвельтом этого проекта²¹.

Поскольку стало очевидным, что на основе старых проектов договориться невозможно, 25 мая Молотов, согласно полученным из Москвы указаниям, заявил о готовности подписать договор на основе нового проекта.

Британское правительство официально известило наркома иностранных дел о том, что оно признает Латвию, Литву и Эстонию составной частью СССР. Их бывшие представители были исключены Форин оффисом из официального списка членов дипломатического корпуса в Великобритании²².

26 мая 1942 г. Молотов и Иден подписали советско-английский договор о союзе в войне против гитлеровской Германий и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны.

Договор состоял из двух частей. В первой части содержалось обязательство сторон оказывать друг другу в силу союза, установленного между СССР и Великобританией, «военную и другую помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии и всех тех государств, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе». Стороны обязались без взаимного согласия не вступать ни в какие переговоры с гитлеровским или любым другим правительством в Германии, которое ясно не откажется от всех агрессивных намерений, а также не вести переговоров и не заключать перемирия или мирного договора с Германией или любым другим государством, связанным с ней в актах агрессии в Европе, иначе как по взаимному согласию.

Первая часть договора должна была оставаться в силе «до восстановления мира».

Таким образом, краткое советско-английское соглашение от 12 июля 1941 г. заменялось оформленным по всем правилам союзным договором. В статье 1 договора речь шла о войне «против Германии», а не только «против гитлеровской Германии», как говорилось в этом соглашении, что имело, учитывая изложенные выше коварные планы британской реакции о сделке с Германией в случае отстранения от власти Гитлера, немаловажное значение. Кроме того, договор был направлен также и против европейских союзников Германии по агрессии, то есть Италии, Финляндии, Румынии и Венгрии. Это представляло собой существенное дополнение, предотвращавшее в будущем немало недоразумений в отношениях между двумя странами.

Вторая часть договора содержала обязательства СССР и Великобритании принять после окончания военных действий меры, находящиеся в их власти, чтобы «сделать невозможным повторение агрессии и нарушение мира Германией». В случае же новой агрессии с ее стороны СССР и Великобритания обязывались оказать друг другу «всякую военную и другую помощь и содействие». Вместе с тем правительства обеих стран заявляли о своем намерении сотрудничать в послевоенный период с другими государствами «в целях сохранения мира и сопротивления агрессии». СССР и Великобритания обязались не заключать союзов и не принимать участие в коалициях, направленных против другой договаривающейся стороны. Вторая часть договора заключалась на 20-летний срок с автоматическим продлением, если ни одна из сторон не заявит о своем желании отказаться от договора²³.

Советское правительство придавало договору существенное значение в деле укрепления отношений между СССР и Великобританией и упрочения их сотрудничества в войне. Подписание его означало одновременно и дальнейшее сплочение всей коалиции Объединенных наций.

Для ратификации советско-английского договора в срочном порядке была созвана сессия Верховного Совета СССР. В своем докладе на сессии 18 июня В.М. Молотов дал договору высокую оценку. Верховный Совет СССР ратифицировал договор и одобрил внешнюю политику Советского правительства в целом.

24 июня договор был ратифицирован также английским королем.

Дело теперь заключалось в том, как будет выполняться советско-английский договор. Его добросовестное претворение в жизнь могло приблизить конец войны. Советский Союз со своей стороны твердо выполнял все свои союзнические обязательства, вносил максимально возможный, главный вклад в дело разгрома общего врага. Но об английском правительстве этого сказать нельзя было.

Это видно особенно наглядно из позиции Великобритании по вопросу об открытии второго фронта в Европе, то есть о действительно активном участии ее в военных действиях против Германии.

Примечания

1. См.: История второй мировой войны, т. 4, с. 483.

2. FRUS. 1942, vol. 3, p. 528.

3. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 18.

4. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 2, p. 237 (курсив мой. — В.С.).

5. Public Record Office, Cab. 65/29.

6. Ibidem.

7. FRUS. 1942, vol. 3, p. 510—511.

8. Ibid., p. 514—518.

9. Ibid., p. 521.

10. Ibid., p. 532.

11. История второй мировой войны. М., 1975, т. 5, с. 68.

12. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 2, p. 240—241.

13. См.: Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 158: FRUS. 1942, vol. 3, p. 536.

14. Public Record Office, Cab. 65/29.

15. См.: Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 212.

16. Public Record Office, Cab. 65/26, 65/30.

17. См.: Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 217.

18. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 2, p. 246.

19. Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 222.

20. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 2, p. 248—249, 251.

21. См.: Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 519.

22. Public Record Office, Cab. 65/26.

23. См.: Внешняя политика Советского Союза... Документы, т. 1, с. 270—273.