Переход КПГ на нелегальное положение. Антифашистская борьба в 1933—1935 годах

Фашистская провокация с поджогом рейхстага послужила сигналом для развертывания по всей Германии чудовищного террора и травли антифашистов. С 28 февраля 1933 г. Коммунистическая партия Германии была вынуждена осуществлять свою деятельность в условиях подполья.

Переход КПГ на нелегальное положение происходил в трудных и сложных условиях. Большинство членов партии привыкло работать в условиях легальности и имело незначительный опыт конспиративной работы. Методы борьбы с фашизмом в Италии, Венгрии и других странах, о которых было известно из литературы, не всегда подходили к конкретным условиям Германии. Несколько неожиданными для многих членов КПГ оказались масштабы и сила кровавого гитлеровского террора. Лишь в первые месяцы фашистской диктатуры около 2 тыс. коммунистов были убиты гитлеровцами и свыше 60 тыс. активных членов КПГ брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря¹.

Отрицательное влияние на все дальнейшее развитие борьбы КПГ против фашизма оказал тот факт, что партия не смогла уберечь от ареста своего вождя Эрнста Тельмана, а также ряд испытанных руководителей — Иона Шеера, Эдгара Андре, Фите Шульца, Эрнста Пуца, Франца Штенцера и многих других опытных функционеров партии. «Это был тяжелый удар, нанесенный партии в исключительно серьезной обстановке»², — пишет историк коммунистического движения в Германии О. Винцер. Организованный переход КПГ на нелегальное положение осложнялся и тем, что подавляющее большинство членов партии являлись безработными: из 360 тыс. коммунистов лишь 40 тыс. имели постоянную работу.

Но, несмотря на все трудности, КПГ высоко подняла знамя борьбы против фашизма и с честью выдержала тягчайшее испытание, выпавшее на ее долю в период фашистской диктатуры. «КПГ была единственной политической партией в Германии, которая не капитулировала перед нацистским террором, а бесстрашно продолжала борьбу. Находясь в подполье, партия разоблачала военные планы нацистов и монополистов, социальную демагогию гитлеровцев»³.

Это вынуждены признать и представители реакционных кругов. Так, западногерманский буржуазный публицист Пехель пишет в своей книге: «Коммунисты были единственными, кто после роспуска своей партии и ареста большинства ее руководителей и активистов тотчас же опять возобновили борьбу против фашистского режима, на этот раз в условиях подполья»⁴. Один из руководителей фашистского гестапо Дильс впоследствии писал, что после запрещения «нелегальный аппарат КПГ с большим воодушевлением начал вести работу на широком фронте... Конспирация и система работы были такими, что редко удавалось узнать, где начало и конец цепи, состоящей из отдельных лиц»⁵. В докладе гестапо от декабря 1934 года признавалось, что КПГ располагает «поколением революционеров, которые в течение десятилетий воспитывали в себе качества организаторов и закалялись в повседневной борьбе... Когда время от времени эти кадры настигал удар, то вновь и вновь возникал центр организации, который снова пытался связать оборванные нити»⁶.

В своей деятельности в первые месяцы нацистской диктатуры КПГ руководствовалась решениями пленума ЦК, состоявшегося нелегально 7 февраля 1933 г. в Цигенхальсе (район Берлина)⁷. На пленуме последний раз перед членами Центрального Комитета КПГ выступил Эрнст Тельман. Характеризуя сложившуюся в стране обстановку, он указал, что немецкая реакция поставила вопрос об уничтожении всего авангарда рабочего класса и «всякое сомнение в том, что это правительство воздержится от каких-либо крайних мер террора, является в высшей степени опасным»⁸. Пленум провозгласил «железный курс на сохранение партии и продолжение ее борьбы, несмотря ни на какие удары со стороны фашистского террора».

Первостепенное значение для всей последующей деятельности партии имело указание пленума о необходимости решительно преодолеть парламентские иллюзии и организованно перейти на нелегальное положение. «Было бы преступлением, — говорил Э. Тельман, — терпеть какие-либо парламентские иллюзии в наших рядах». Надо иметь в виду, что маневры немецкой реакции в первый период пребывания гитлеровцев у власти способствовали сохранению парламентских иллюзий не только у рабочих социал-демократов, но и части коммунистов.

Немецкая буржуазия хорошо помнила события 1923 года, когда в результате всеобщей забастовки было свергнуто правительство Куно. Поэтому она избрала в 1933 году «легальный» путь, облегчивший деятельность правых руководителей социал-демократической партии, убеждавших трудящихся, что в своих действиях Гитлер будет ограничен парламентом. Немецкие рабочие ожидали, что Гитлер по образцу Муссолини организует для свержения правительства «поход на Берлин», и были готовы дать ему отпор. По свидетельству ветерана немецкого рабочего движения Отто Бухвица, в конце января 1933 года на дорогах, ведущих к Берлину, а также в Саксонии и Тюрингии были выставлены рабочие посты, чтобы помешать продвижению к столице фашистских банд⁹. Однако Гитлер без всякого «похода на Берлин» получил канцлерский пост из рук президента Гинденбурга. Рабочие ожидали, что гитлеровцы, придя к власти, сразу предпримут попытку покончить с республикой и парламентом, и были готовы ответить на это всеобщей забастовкой. Однако Гитлер поклялся в верности Веймарской конституции и назначил на 5 марта 1933 г. выборы в рейхстаг, которые формально проходили на основе законов Веймарской республики. Именно парламентские иллюзии, насаждаемые много лет правыми оппортунистическими вождями, удерживали значительную часть социал-демократических рабочих от решительных выступлений совместно с коммунистами против фашистов. Поэтому фашисты и стремились на первых порах придать своему террористическому режиму видимость конституционности.

«Миллионы наиболее сознательных рабочих, являвшихся членами рабочих партий, профсоюзов, спортивных, кооперативных и культурных организаций, считали просто немыслимым, что все эти организации могут быть подавлены»¹⁰, — пишет В. Бартель. В худшем случае, полагали они, им придется использовать полулегальные методы, применявшиеся немецким рабочим классом в борьбе с «чрезвычайными законами против социалистов» в 1878—1890 годах.

В этой обстановке борьба против парламентских иллюзий, на необходимость всемерного развертывания которой указал февральский пленум ЦК КПГ, приобретала первостепенное значение для всей дальнейшей деятельности партии. С целью свержения фашистской диктатуры, прежде чем она сможет укрепиться, пленум призвал трудящихся к «концентрации всех сил для развертывания всех форм массового сопротивления, массовых действий и массовой борьбы по всем линиям — демонстрации, стачки, массовые стачки и, наконец, всеобщая стачка против фашистской диктатуры»¹¹. В новой обстановке, отметил пленум, приобретает особо важное значение единство антифашистских сил в Германии и на международной арене в целом. Еще 30 января 1933 г. ЦК КПГ направил правлению СПГ предложение о создании единого фронта борьбы против фашистской диктатуры, о совместном проведении всеобщей стачки. Однако ответ на это предложение, как уже отмечалось выше, был дан отрицательный.

Действуя в духе указаний февральского пленума, ЦК КПГ 27 февраля 1933 г. обратился с открытым письмом к социал-демократическим и христианским рабочим, призывая их, вопреки воле руководителей, объединить силы для борьбы с фашизмом. «В борьбе антифашистов за свободу принадлежность к различным партиям не должна быть препятствием для совместных действий, для совместной борьбы.., — говорилось в открытом письме. — Если мы, рабочие, работницы и заводская молодежь, чьими руками создаются все ценности, будем бороться совместно плечом к плечу, то мы будем непобедимы»¹². Письмо предлагало рабочим, независимо от их партийной принадлежности, организовывать группы самообороны, создавать представительные органы по руководству борьбой масс против фашизма.

В марте 1933 года в партийных организациях КПГ был распространен «Призыв Эрнста Тельмана ко всем коммунистам», где на первый план выдвигалось достижение единства действий партий рабочего класса для борьбы за сохранение и восстановление демократических прав. В этом пламенном призыве Тельман требовал от каждого немецкого коммуниста во главе масс «защищать от посягательств гитлеровцев каждый остаток социальных завоеваний, каждый жалкий остаток демократических свобод, преодолевать все препятствия антифашистскому единству, чинимые вождями СПГ и Всегерманского объединения профсоюзов, влияние раскольников и саботажников, которые пытаются разрушить и предать братство социал-демократических и христианских товарищей по классу с их братьями-коммунистами»¹³.

Вскоре после выборов в фашистский рейхстаг 14 марта 1933 г. ЦК КПГ вновь обратился к правлению СПГ с предложением об организации совместных действий для отпора гитлеровцам¹⁴. Это предложение было повторено 5 мая 1933 г. в связи с запрещением гитлеровцами деятельности профсоюзов. В открытом письме «К социал-демократическим рабочим Германии» ЦК КПГ в июне 1933 года сформулировал программу совместных действий обеих партий рабочего класса против фашизма. Она предусматривала организацию отпора нацистскому террору, защиту прав рабочих на предприятиях, разоблачение агрессивной сущности внешней политики гитлеровцев¹⁵.

Среди рабочих — социал-демократов была великая тяга к единству действий с коммунистами. С 1933 года на территории фашистской Германии активно действовала группа социал-демократов, находившаяся в оппозиции к правлению СПГ в Праге. В условиях подполья группа издавала газету «Арбейтер цейтунг» и информационный бюллетень, на страницах которого она требовала создания единого пролетарского фронта и резко критиковала руководство СПГ за соглашательство с буржуазией. Социал-демократы, группировавшиеся вокруг этих органов, считали, что гитлеровскую диктатуру можно свергнуть только путем революционных действий снизу.

Под давлением рядовых членов и низовых функционеров СПГ правые вожди партии были вынуждены принять в 1934 году так называемый «Пражский манифест», который декларировал: «В борьбе против национал-социалистской диктатуры не может быть компромиссов, нет места реформизму и легальности»¹⁶. Однако на практике правые лидеры СПГ продолжали саботировать развертывание активных действий против фашизма, мешали достижению единства рабочего класса.

Несмотря на фашистский террор, который привел к нарушению регулярной связи между центральными и низовыми органами КПГ, а также арест тысяч активных членов партии, КПГ ни на один день не прекращала своей деятельности и борьбы. В десятках городов — Вормсе, Дортмунде, Дюссельдорфе и др. — прошли забастовки и демонстрации против прихода гитлеровцев к власти. В подполье был налажен выход центрального органа партии — газеты «Роте фане», разовый тираж которой доходил до 300 тыс. экземпляров, и провинциальных печатных органов — газет «Рур-эхо», «Гамбургер фольксблат» и др. Общий тираж периодической нелегальной печати КПГ превышал 1 млн. экземпляров. Большим тиражом была издана брошюра, разоблачающая гитлеровскую провокацию — поджог рейхстага. Полицейское бюро Штутгарта доносило 21 апреля 1933 г., что нелегальные издания КПГ в большом количестве распространяются в провинции Вюртемберг. Бременская полиция была вынуждена 26 мая 1933 г. признать, что местный орган КПГ — газета «Арбейтер цейтунг» продолжает нелегально выходить на шести страницах. Двум подпольщикам-коммунистам удалось наладить выпуск антифашистской литературы в типографии, расположенной в помещении берлинского гестапо. В Берлине и Гамбурге нелегальной коммунистической литературы издавалось в 1933 году больше, чем во времена легального существования партии.

Летом 1933 года в момент, когда Геббельс, выступая на стадионе в Дуйсбурге, утверждал, что «с коммунистами покончено», тысячи антифашистских листовок взвились над стадионом.

По данным гестапо, за один лишь октябрь 1934 года в Берлине антифашистами были нелегально изданы 3 брошюры, 41 название журналов и газет, свыше 20 листовок, из них одна иллюстрированная¹⁷.

В стране действовало значительное количество нелегальных радиостанций; их передачи пользовались большой популярностью среди рабочих. Уже в 1934 году нацисты были вынуждены выставить на улицы городов сотни специально оборудованных автомашин с целью обнаружения подпольных передатчиков. Тысячи рабочих за слушание этих радиопередач были арестованы и брошены в концлагеря.

КПГ решительно выступила против запрета гитлеровцами массовых организаций трудящихся, введения антирабочего закона «о порядке национального труда», в защиту жизненных интересов трудящихся.

В марте — апреле 1934 года свыше 60% рабочих крупных предприятий саботировали выборы в «советы доверенных»¹⁸. КПГ развернула широкую разъяснительную работу, указывая, что этот институт можно, вопреки планам нацистов, использовать против фашистского режима для защиты интересов рабочих. Весной 1935 года рабочие отклонили большинство предложенных гитлеровцами кандидатур и избрали лиц, пользовавшихся их доверием. Это явилось серьезной победой антифашистских сил и морально-политическим поражением гитлеровцев. «С полным основанием национал-социалистские «вожди» в Рурской области заявили, что голосование против фашистских кандидатов является выступлением против правительства Гитлера»¹⁹, — писал Вальтер Ульбрихт.

Под руководством коммунистов происходили многочисленные как мелкие, так и крупные забастовки, принимавшие зачастую характер открытых антигитлеровских выступлений. В мае 1933 года 25 тыс. рабочих и служащих «Дейче верке» в Киле провели забастовку, требуя удаления фашистских штурмовиков с территории предприятия. Вслед за тем с аналогичным требованием выступили рабочие медеплавильного комбината «Миттельдейчланд». Лишь в течение мая — июня 1933 года кратковременные забастовки против ухудшения фашистами условий труда произошли на аккумуляторной фабрике в Хагене, заводе автооборудования в Штутгарте, металлургическом комбинате «Феникс» в Дюссельдорфе, на Везерском пароходстве и ряде шахт Рура и Силезии. В июле 1934 года успешную часовую забастовку за повышение аккордной заработной платы провели 1500 рабочих автомобильного завода «Оппель» в Рюссельсхейме и рабочие электротехнического комбината фирмы АЭГ в Берлине.

Под руководством коммунистов рабочие применяли и такую форму борьбы, как замедление темпов работы. Например, в июле 1933 года шахтеры Рура под руководством нелегального комитета единства осуществили это мероприятие в широких масштабах.

В условиях непрерывных преследований и слежки со стороны карательных органов гитлеровского государства, пыток и мучений в случае ареста коммунисты ни на один день не прекращали самоотверженной борьбы против фашизма. Они неутомимо воссоздавали разгромленные подпольные организации, формировали новые нелегальные группы, установили связи подпольных организаций в Германии с органами ЦК КПГ за рубежом — в Чехословакии, Франции, Польше, Австрии, Бельгии и других странах. «Снова и снова подтверждается факт, — докладывало гестапо Висбадена в марте 1935 года, — что подпольная КПГ располагает огромным штабом активистов, обладающих выдающимися организаторскими и тактическими способностями. Несмотря на строжайшее наблюдение, они смогли в отдельных районах в результате неустанной работы успешно восстановить нелегальную деятельность КПГ»²⁰.

О размахе нелегальной борьбы КПГ против фашизма дает наглядное представление опубликованный западногерманским историком Фольмером отчет администрации и гестапо правительственного округа Аахен за 1934—1936 годы. Гитлеровцы были вынуждены признать, что, несмотря на арест ряда активных членов и руководителей аахенской партийной организации, она вела широкую разъяснительную антифашистскую пропаганду среди населения, особенно среди молодежи и безработных, отправленных на строительство пограничных укреплений, поддерживала постоянный контакт с представительствами КПГ в Бельгии и Голландии. «Уверенность... коммунистов в осуществлении их политических целей невозможно было поколебать, — признает Фольмер. — Большую часть рабочих нацистам удавалось держать в повиновении лишь благодаря строжайшим карательным мерам»²¹.

В Гамбурге подпольная организация КПГ насчитывала в 1934 году свыше тысячи членов. Ее газета «Гамбургер фольксцейтунг» выходила регулярно два раза в месяц тиражом 1200 экземпляров. Там же действовала организация пролетарской солидарности «Красная помощь», насчитывавшая в своих рядах свыше 2 тыс. человек. Организация оказывала содействие лицам, преследовавшимся нацистским режимом, помогала семьям арестованных антифашистов. За короткий срок ей удалось помочь перебраться за границу 60 антифашистам, жизни которых угрожала опасность. Летом 1934 года гитлеровцы напали на след организации и арестовали ряд ее членов. Однако окончательно разгромить организацию нацистам так и не удалось. В глубоком подполье она продолжала свою деятельность.

В тесной связи с гамбургской организацией КПГ действовала коммунистическая группа антифашистского сопротивления в Киле, регулярно издававшая еженедельную газету «Арбейтер вельт»²².

Под флагом деятельности спортивного союза антифашистским группам сопротивления удалось установить тесный контакт в масштабе всей провинции Шлезвиг-Гольштейн²³.

В Берлине, в районе Крейцберг, активно действовала антифашистская группа сопротивления, ядро которой составляли молодые рабочие-спортсмены во главе с Вилли Зенгером и Альфредом Нейманом. Под видом спортивных поездок к чехословацкой границе и встреч с иностранными спортсменами члены группы установили регулярную связь с немецкими коммунистами, находившимися в Праге²⁴.

Исторической заслугой КПГ является последовательная и целеустремленная борьба против распространения в массах человеконенавистнической фашистской идеологии. Решительно осуждая разгул шовинизма и гонку вооружений в гитлеровской Германии, коммунисты, используя все доступные им средства, разъясняли трудящимся гибельность пути, по которому гитлеровцы вели страну; выступали в качестве неутомимых поборников мира, защитников подлинных национальных интересов немецкого народа.

Разоблачая лицемерную болтовню гитлеровцев, рядившихся в тогу борцов за «равноправие» Германии, ЦК КПГ в заявлении, опубликованном по поводу введения в Германии всеобщей воинской повинности, указывал: «Воззвание гитлеровского правительства о введении всеобщей воинской повинности означает переход к усиленной милитаризации Германии с целью непосредственной подготовки и развязывания империалистической войны... Подготовка фашистской, разбойничьей войны, взваливающая на плечи немецкого народа еще более тяжелое бремя, чем даже политика соблюдения версальских обязательств, проводившаяся капиталистами Веймарской республики, неминуемо приведет Германию к еще более тяжелому поражению, чем в последней мировой войне. Эта политика ведет к катастрофе. Мы, коммунисты, выступаем против войны. Мы стоим за сохранение мира. Капиталисты хотят войны не в интересах трудящихся Германии и не ради их освобождения, но лишь ради увеличения прибылей финансового капитала»²⁵.

Если лидеры СПГ и деятели распущенных буржуазных партий, скатываясь в болото шовинизма, так или иначе приветствовали оккупацию гитлеровцами Рейнской демилитаризованной зоны, то КПГ обратилась к трудящимся Германии со специальным воззванием, в котором разъяснила, что этот шаг Гитлера служит не интересам немецкого народа, а является лишь этапом на пути развязывания нацистами новой мировой войны. КПГ призвала трудовой народ Германии ясно показать во время фашистского плебисцита 29 марта 1936 г., что он не хочет иметь ничего общего ни с Гитлером, ни с проводимой им политикой военных катастроф²⁶.

Германские коммунисты в неравной схватке с фашистами показывали замечательные образцы мужества, беззаветной преданности идеям марксизма-ленинизма. «Руководители КПГ сидели в тюрьмах гестапо и в концентрационных лагерях, против них велись многочисленные судебные процессы. На них сыпались смертные приговоры и длительные сроки тюремного заключения. Но их поведение перед кровавыми судьями было образцовым.., — признает буржуазный публицист Р. Пехель. — Они так мужественно держались на суде, что даже самых прожженных гитлеровских судей пробирала дрожь перед стойкостью и непоколебимой решимостью обвиняемых и их гневным презрением к фашизму»²⁷.

Брошенный в фашистский застенок Эрнст Тельман ни на одну минуту не терял веры в силы немецкого рабочего класса и светлое будущее немецкого народа. «Мы, коммунисты, — писал он из тюрьмы, — любим наш народ, нашу страну. Именно поэтому мы хотим видеть ее свободной от фашистской диктатуры, свободной от концентрационных лагерей и угнетения»²⁸.

После ареста Тельмана переходом партии на нелегальное положение руководил член ЦК КПГ гамбургский слесарь Ион Шеер. В конце 1933 года он попал в руки фашистских палачей. Гитлеровцы, пытаясь вырвать у Шеера сведения о нелегальных организациях КПГ, подвергли его нечеловеческим пыткам; били плетьми, обваривали кипятком, целыми кусками вырезали кожу на теле, но Шеер не проронил ни слова. Вместо ответов он плевал своим палачам в лицо. Гамбургского коммуниста Эдгара Андре фашисты истязали так, что он мог передвигаться лишь на костылях. Его последние слова перед казнью были: «Смерть фашизму! Да здравствует коммунизм!». Один из выдающихся руководителей компартии в приморской области Фите Шульце был схвачен гитлеровцами и приговорен фашистским судилищем к смертной казни. Он встретил приговор словами: «Одним бойцом станет меньше, но мы победим, вопреки всему!». Молодой рабочий-коммунист Карл Вольф, закованный в кандалы, перед самой казнью выразил желание в последний раз как следует размять руки. Как только ему немного ослабили кандалы, он поднял руки и ударил стоявшего вблизи гестаповца, так что тот рухнул на землю. «Десятки тысяч борцов против фашизма и войны, — писал В. Пик, — подвергались нечеловеческим мукам, шли в тюрьмы и на эшафот, но тем не менее они сохраняли прочную веру в несокрушимую силу рабочего класса и победу социализма»²⁹.

Вопреки желанию правления СПГ, находившегося в Праге, и князей церкви, перешедших в услужение фашистам, коммунистам порой удавалось установить боевое единство с рабочими — социал-демократами и католиками. Большое значение в этом плане имела резолюция ЦК КПГ от 1 августа 1934 г. Учитывая растущее стремление среди рабочих — социал-демократов и католиков к установлению единства действий с коммунистами, резолюция нацелила членов партии на всемерное достижение единства действий трудящихся во всех массовых организациях, в том числе фашистском «трудовом фронте», на базе совместной борьбы против фашистских законов о труде, снижения заработной платы, запрещения перехода с одного предприятия на другое. Это решение было своевременным и способствовало активизации работы КПГ по обеспечению единства действий для борьбы против фашизма.

В сентябре 1934 года руководство КПГ и СПГ в округе Гессен — Франкфурт совместно опубликовали обращение, в котором призывали всех трудящихся округа, независимо от их партийной принадлежности, активно содействовать «развитию нашей общей борьбы в защиту наших экономических завоеваний, усилению массового сопротивления фашистскому террору, расширению борьбы за освобождение антифашистов, брошенных в тюрьмы и концентрационные лагеря». Обращение заканчивалось словами: «Окружные правления коммунистической и социал-демократической партий объявляют, что они рассматривают каждого саботажника этих совместных выступлений как врага рабочею класса и что они стремятся в ходе общей борьбы до kohl выявить имеющиеся разногласия и создать единую реве люционную партию рабочего класса»³⁰.

Этот документ являлся первым соглашением о совместных антифашистских действиях, заключенным между местным нелегальным партийным руководством КПГ и СПГ. Вслед за тем аналогичные соглашения были заключены между коммунистами и социал-демократами в Среднем и Верхнем Бадене, Нижней Саксонии, Берлине, Дортмунде и ряде других областей и городов Германии.

В районе города Цайц (Средняя Германия) в 1933—1935 годах успешно действовала большая антифашистская организация, в которой рука об руку с коммунистами сотрудничали социал-демократы, католики, беспартийные. Организация, построенная по принципу строгой конспирации, проводила нелегальные собрания, издавала газеты, брошюры и листовки. Только 1 мая 1934 г. было распространено 5 тыс. листовок.

Летом 1935 года было достигнуто соглашение о единстве действий между берлинским окружным правлением СПГ и организацией «Красная помощь» района Берлин — Бранденбург. Обе организации заявили о твердой решимости единым фронтом выступать против фашистского террора и оказывать помощь антифашистам, ставшим его жертвами. В Нижней Саксонии такое же соглашение было установлено между коммунистами и комитетом пролетарского единства, состоявшим главным образом из членов социал-демократической партии. «Все еще существующие расхождения не должны помешать нам добиться единства в борьбе, — заявляли участники соглашения. — Мы хотим выяснить эти разногласия по-товарищески, в ходе сотрудничества. Выжидать — значит капитулировать. Капитулировать — значит и дальше голодать и бедствовать. Поэтому надо создавать единый фронт борьбы и победы!»³¹.

В Дортмунде коммунисты, социал-демократы и представители профсоюзов создали летом 1935 года комитет единства для борьбы за восстановление свободных профсоюзов. «Мы, рабочие, — коммунисты, социал-демократы, беспартийные, — говорилось в соглашении, — борясь плечом к плечу, хотим создать боевой свободный профсоюз, этот старый, но все же новый профсоюз, на знамени которого мы напишем: борьба за экономические и политические права трудящихся, за установление единства действий рабочего класса для свержения фашизма...»³².

Во Франкфурте-на-Майне нелегальные окружные правления КПГ и СПГ провели в сентябре 1934 года совместное совещание, на котором было принято решение «объединиться для единства действий, чтобы превратить повседневную борьбу всех эксплуатируемых за хлеб и зарплату в широкую массовую борьбу против фашизма и стоящих за ним монополистов вплоть до их уничтожения»³³.

В Ганновере до 1934 года действовал комитет пролетарского единства, состоявший из членов КПГ, СПГ и беспартийных.

На четырех предприятиях Рура рабочие — коммунисты и социал-демократы создали нелегальный комитет по воссозданию разгромленного фашистами профсоюза горнорабочих. Комитет установил связь еще с 18 шахтами, нелегально руководил избирательной кампанией в «советы доверенных», восстановил на производстве профсоюзные группы.

Там, где трудящиеся единым фронтом выступали против фашизма, их борьба приобретала ощутимые формы: организовывались стачки, «советы доверенных» выступали в защиту прав рабочих, издавалась и распространялась нелегальная антифашистская литература. Во многих районах Германии, хотя дело и не доходило до совместных выступлений с коммунистами, рядовые рабочие — социал-демократы и католики, вопреки воле руководства, развертывали подпольную антифашистскую деятельность. Так, в каждом районе города Хемниц (ныне Карл-Маркс-Штадт) действовали нелегальные организации СПГ. В Берлине находился центр нелегальной социал-демократической организации «Роте штоструп», которая имела свои опорные пункты также в Дрездене, Лейпциге, Гамбурге, Киле, Галле и других городах³⁴.

Все это свидетельствовало о том, что в 1933—1935 годах массы трудящихся Германии — не только коммунисты, но и социал-демократы, христиане, беспартийные — были настроены антифашистски. Объединение демократических антифашистских сил немецкого народа, базой которого послужило бы единство действий рабочего класса, имело реальный шанс помешать упрочению фашистской диктатуры и сползанию Германии к новой национальной катастрофе. Однако вследствие антирабочей и антинациональной позиции, занятой руководством СПГ и профсоюзов — самых крупных организаций рабочего класса в стране, эта возможность была упущена.

Примечания

1. «Коммунистический Интернационал перед VII Всемирным конгрессом», М.—Л., 1935, стр. 111.

2. Отто Винцер, 12 лет борьбы против фашизма и войны, стр. 32.

3. W. Pieck, Zur Geschichte der Kommunistischen Partei Deutschlands, В., 1948, S. 33.

4. R. Pechel, Deutscher Widerstand, Erlenbach— Zürich, 1947, S. 68.

5. R. Diels, Lucifer ante Portas, Stuttgart, 1950, S. 237.

6. «Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», 1958, Sonderheit, S. 192.

7. Члены ЦК КПГ прибыли на пленум на двух автобусах под видом загородной прогулки. Несмотря на строгую конспирацию, совещание все же привлекло внимание полиции и его пришлось прервать, а участникам рассеяться. Через два часа после этого в Цигенхальс ворвались штурмовики («Die illegale Tagung des ZK der KPD am 7. Februar 1933 in Ziegehals bei Berlin», SS. 5—7).

8. Цит. по W. Ulbricht, Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. I, В., 1953, S. 654.

9. О. Buchwitz, 50 Jahre Funktionär der deutschen Arbeiterbewegung, В., 1949, S. 136.

10. «Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», 1958, Heft 5, S. 1004.

11. W. Ulbriсht, Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. I, S. 659.

12. Цит. по Отто Винцер, 12 лет борьбы против фашизма и войны, стр. 28—29.

13. «Beiträge zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», 1959, Heft 4, S. 792.

14. «Rundschau», 1933, № r. 6, S. 149.

15. «Zur Geschichte der deutschen antifaschistischen Widerstandsbewegung 1933—1945. Eine Auswahl von Materialien, Berichten und Dokumenten», В., 1958, SS. 47—49.

16. E. Matthias, Sozialdemokratie und Nation, Stuttgart, 1952, SS. 26—27.

17. W. Schmidt, Damit Deutschland lebe, SS. 632 f.

18. «Rundschau», 30. Aug. 1934.

19. W. Ulbricht, Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. II, S. 74.

20. «Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», 1958, Sonderheft, S. 192.

21. В. Vollmer, Volksopposition im Polizeistaat, Stuttgart, 1957, S. 22.

22. G. Weisenborn, Der lautlose Aufstand, Hamburg, 1953, S. 175.

23. «Dokumente des Widerstandes», S. 26.

24. «Neues Deutschland», 20. Febr. 1954.

25. Цит. по Отто Винцер, 12 лет борьбы против фашизма и войны, стр. 973.

26. «Rundschau», 26. März 1936.

27. R. Pechel, Deutscher Widerstand, SS. 68—69.

28. «Neues Deutschland», 21. Okt. 1950.

29. «Erkämpft das Menschenrecht. Lebensbilder und letzte Briefe antifaschistischer Widerstandskämpfer», В., 1958, S. 150.

30. «Rundschau», 1934, Nr. 50, S. 2134.

31. V. Ulbricht, Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. II, S. 59.

32. W. Schmidt, Damit Deutschland lebe, S. 648.

33. «Internationale Pressekorrespondenz», 1934, Nr. 36, S. 431.

34. G. Weisenborn, Der lautlose Aufstand, S. 175.