Рост противоречий в фашистской экономике. «Четырехлетний план»

Проводимая фашистами милитаризация не только не разрешила противоречий экономики Германии, а, напротив, привела к их дальнейшему обострению. Невиданное до того по масштабам вмешательство фашистского государства в экономическую жизнь еще больше углубило присущее капитализму противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистическим характером присвоения. В 1935 году производство средств производства достигло докризисного уровня 1928 года, а производство средств потребления топталось на уровне 91% к 1928 году. В 1936 году однобокий характер развития экономики еще более усилился. Отрасли, работавшие на войну, значительно превзошли уровень 1929 года, тогда как производство в мирных отраслях все еще не достигло докризисного уровня. С каждым годом все большая часть национального дохода шла на непроизводительные военные цели. По официальным, заведомо преуменьшенным данным, накануне второй мировой войны она достигла 22%¹. Доля потребления населения в национальном доходе с 90,7% в 1932 году сократилась до 52,4% в 1938 году. Расхищались природные богатства страны, почти полностью приостановилось жилищное строительство, нещадно эксплуатировался основной элемент производительных сил — рабочий класс. Проводимое фашистским правительством «регулирование» не только не устранило свойственной капиталистической экономике анархии производства, а, напротив, придало ей особо уродливый характер. Оно вело, в частности, к разрыву установившихся традиционных связей как между отдельными участками хозяйства внутри страны, так и всей германской экономики с мировым рынком. «То, что пропаганда Геббельса называла планированием, — пишет В. Ульбрихт, — представляло собой не что иное, как перестройку хозяйства на войну и систематический захват всей политической и общественной жизни страны военными магнатами и нацистскими бонзами»².

Для осуществления милитаризации экономики гитлеровцы в первые годы своего пребывания у власти могли использовать не только «обычные» методы — усиление эксплуатации трудящихся и грабеж мелкой буржуазии ради обогащения военных концернов, но и тот факт, что в результате экономического кризиса почти половина производственных мощностей промышленности не использовалась, а армия квалифицированной рабочей силы, не находившая применения, насчитывала 7—8 млн. человек.

Однако к концу 1936 года этот фактор в значительной степени исчерпал себя. Экономика фашистской Германии столкнулась с серьезными трудностями. Стала ощущаться нехватка рабочей силы. Сосредоточение сырья и рабочей силы в военной и тяжелой промышленности тяжело отразилось на легкой и обрабатывающей промышленности и возможностях ее экспорта. В то время как общий уровень производства в 1936 году за счет гипертрофического развития военных отраслей превысил уровень 1929 года, экспорт не достиг докризисного уровня. Относительно низкий уровень экспорта, обусловленный перекачкой всех средств в военную промышленность, приводил к тому, что не на что было закупать сырье для той же военной промышленности. Что касается золотого запаса, то он растаял еще в первые месяцы гитлеровской диктатуры. Положение с иностранной валютой стало настолько тяжелым, что в 1935 году министерство финансов заявило, что «консульская служба не сможет больше оплачиваться»³. В кассе Рейхсбанка находились лишь платежные обязательства государства, наличность составляла 64 млн. марок⁴. Шахт предупредил правительство об угрозе инфляции. В то же время катастрофически сократились запасы сырья внутри страны. 26 мая 1936 г. на заседании правительственного органа — «исследовательского комитета по сырью» указывалось, что в стране имеются запасы сырья лишь на один-два месяца (в начале 1934 г. их хватало на пять-шесть месяцев). Бензина оставалось на девять недель, дизельного топлива — на шесть недель⁵. 12 мая 1936 г. Шахт доложил правительству, что если к началу первой мировой войны сырьевые запасы Германии оценивались в 7—8 млрд. марок, то к середине 1936 года — лишь в 0,5 млрд. марок⁶.

Германский империализм был лишен в тот период и возможности попытаться разрешить свои экономические трудности путем немедленного развязывания грабительской войны — вермахт еще находился в стадии формирования. В этой обстановке финансово-промышленные группы, определявшие политику фашистского правительства, вынашивают план, который в основном сводился к следующему: использовать фашистский государственный аппарат для нового неслыханного нажима на трудящихся и грабежа мелкобуржуазных масс в целях скорейшей подготовки армии и экономики в войне, что обеспечило бы монополиям дальнейшее получение высоких прибылей. Идея этого плана возникла еще осенью 1935 года⁷.

На ряде совещаний, состоявшихся весной и летом 1936 года с участием фашистских руководителей и представителей ведущих концернов, было согласовано, что новая программа будет осуществляться под флагом достижения автаркии, то есть ликвидации экономической зависимости Германии от мирового рынка, прежде всего в области снабжения сырьем. Еще на съезде нацистской партии в сентябре 1935 года Гитлер провозгласил необходимость добиться независимости фашистской Германии от поставок бензина и каучука. Именно эта цель удачно сочетала для монополий возможность широкого использования в их корыстных интересах государственного бюджета с эффективной подготовкой экономики страны к войне.

Новая программа составлялась на основе заявок монополий. Так, концерн «ИГ Фарбениндустри» потребовал поставить вопрос об увеличении выпуска химических продуктов, прежде всего синтетического горючего и каучука, Крупп — стали и угля и т. п. Сбором и обобщением заявок занимался созданный в начале 1936 года под руководством Геринга специальный орган — «штаб по сырью и девизам».

На основе требований монополий в августе 1936 года была сформулирована так называемая «памятная записка» Гитлера о «четырехлетнем плане». Цель плана определялась следующим образом:

«1. Немецкая армия должна быть в четыре года готова к действию.

2. Немецкая экономика должна стать за четыре года готовой к войне»⁸.

В памятной записке констатировалось, что экономика фашистской Германии не в состоянии справиться старыми средствами с задачей увеличения добычи сырья и повышения выпуска продукции, ибо исчерпаны благоприятные факторы, действовавшие до сих пор, — наличие свободной рабочей силы, незагруженных производственных мощностей и т. д. В Германии не имеется необходимых запасов стратегического сырья для будущей войны, указывалось в записке, нет и возможности создать эти запасы за счет форсирования экспорта немецких товаров. «Окончательное решение» всех проблем немецкой экономики, заявил Гитлер, «лежит в завоевании жизненного пространства», то есть в войне⁹. Поэтому любой ценой необходимо подготовить к ней экономику и в качестве первоочередной задачи за четыре года довести производство синтетического бензина с 700—800 тыс. до 3 млн. т, искусственного каучука — до 70—80 тыс. т, добычу железной руды — с 7 млн. до 25—30 млн. т¹⁰.

8 сентября 1936 г. на очередном съезде нацистской партии в Нюрнберге Гитлер, публично сообщив о «четырехлетнем плане», подчеркнул, что реализация его потребует новых величайших жертв от народных масс страны. «Пушки вместо масла!» — сформулировал сущность этого плана Гесс в выступлении 11 октября 1936 г.¹¹ И, действительно, «четырехлетний план» открыл новый этап в усилении эксплуатации и грабежа трудящихся.

Каким образом это осуществлялось на практике?

Для проведения в жизнь мероприятий по «четырехлетнему плану» громоздкий бюрократический аппарат государственно-монополистического капитализма, созданный в первые годы нацистской диктатуры, был еще более раздут.

Геринг был назначен «генеральным уполномоченным по четырехлетнему плану» с задачей «поставить все экономические силы на службу подготовки и ведения войны»¹². Ему подчинялись министерства экономики, снабжения, финансов, труда, продовольствия, а также рейхсбанк. Сам Геринг ничего не смыслил в экономике, его функция заключалась в том, чтобы использовать фашистский государственный аппарат и свою власть заместителя Гитлера в правительстве для «проталкивания» решений специального органа монополий, созданного при «генеральном уполномоченном» — «генерального совета по четырехлетнему плану». Хотя формально возглавлял совет Кернер, главную скрипку в нем играл представитель концерна «ИГ Фарбениндустри» Краух, который одновременно занимал пост уполномоченного «четырехлетнего плана» по вопросам сырья и синтетических материалов¹³.

В интересах монополий активизировалась деятельность и ранее созданных органов. 4 сентября 1938 г. под руководством Геринга как «постоянного представителя фюрера» начал работу «имперский совет обороны», образованный еще в 1934 году. Совет обороны явился новой бюрократической государственно-монополистической надстройкой над уже существующими. Его целью являлось «примирение противоречивых интересов» отдельных монополий, что свидетельствовало об обострении борьбы монополий за сырье, рабочую силу, государственные субсидии.

Еще шире развернулась деятельность созданного в сентябре 1935 года «посреднического бюро Б», призванного координировать действия военного командования с мероприятиями концерна «ИГ Фарбениндустри» и других военных монополий. В январе 1936 года при бюро была создана собственная разведывательная служба, действовавшая в тесном контакте с разведкой вермахта. Ее специальной функцией являлось «приобретение» тем или иным способом патентов для немецких военных концернов¹⁴. 14 сентября 1937 г. в правлении концерна «ИГ Фарбениндустри» был составлен документ, из которого явствовало, что функции «посреднического бюро Б» значительно расширяются и ему надлежит установить «органическую связь со всеми правительственными органами, ведающими экономикой».

В декабре 1936 года состоялись два совещания фашистского руководства с генералитетом и промышленниками, в ходе которых подверглись конкретизации основные установки «четырехлетнего плана» подготовки армии и экономики к войне. 2 декабря 1936 г. Геринг сообщил собравшимся авиапромышленникам и высшим офицерам военно-воздушных сил, что начиная с 1 января 1937 г. все авиационные заводы работают по мобилизационному плану, то есть переходят на серийное производство самолетов. «Мы находимся уже в состоянии войны, — пояснил Геринг, — но пока еще не стреляем»¹⁵. Особое ликование собравшихся вызвало заявление Геринга, что при закупке продукции авиационной промышленности правительство не будет руководствоваться финансовыми соображениями, ибо «деньги отныне не играют больше никакой роли».

17 декабря 1936 г. Гитлер и Геринг провели совещание в помещении «Дома прессы» бывшего рейхсрата, на котором присутствовало 80—100 представителей ведущих военных концернов. Разъясняя «четырехлетний план», фашистские лидеры прежде всего заверили собравшихся монополистов, что план означает всемерное усиление гонки вооружений. «Вооружениям не предвидится конца»¹⁶, — под ликование собравшихся объявил Гитлер. Позднее, в ноябре 1938 года, Геринг заявил, что «четырехлетний план сохранится на протяжении жизни нашего поколения»¹⁷.

Естественно, что никаких точных цифр и конкретных сроков фашистский «план» не предусматривал. Впоследствии любое мероприятие гитлеровского правительства на потребу монополиям могло быть объявлено «плановым». Дело кончилось тем, что в конце 1938 года, когда провозглашенный гитлеровцами четырехлетний срок действия плана уже приближался к концу, было объявлено, что цель плана — «поднять уровень вооружений в три раза»¹⁸.

На совещании 17 декабря 1936 г. Гитлер и Геринг заверили монополистов, что «четырехлетний план» означает усиление финансовой и иной помощи военным концернам. «Вопрос об издержках производства не играет роли. Лучше иметь свою дорогую резину, чем по дешевке покупать чужую», — так была сформулирована в угоду монополиям финансовая сторона «четырехлетнего плана» Гитлером еще в «памятной записке»¹⁹.

И действительно, «четырехлетний план» открыл широкий простор для перекачки средств, изъятых фашистским правительством у народных масс, в карманы монополий. Отношения между монополиями и фашистским правительством строились, как правило, на основе практики, введенной концерном «ИГ Фарбениндустри» еще в декабре 1933 года. Тогда концерн договорился с правительством об увеличении производства синтетического бензина на комбинате «Лейна-верке» до 80 тыс. т к концу 1934 года и до 300—350 тыс. т к концу 1935 года. При этом фашистское правительство гарантировало в течение 10 лет сбыт всей продукции за «соответствующую цену» (25 марок за 100 кг). Затем эта гарантийная цена должна была каждые два года пересматриваться «в интересах концерна»²⁰. Насколько эти операции были выгодны концерну и обременительны для немецких трудящихся — налогоплательщиков говорит тот факт, что литр искусственного бензина стоил на рынке в четыре раза дороже натурального. Чтобы ликвидировать «невыносимую» для «ИГ Фарбениндустри» конкуренцию нефтяных фирм, ввозивших в Германию натуральный бензин, ввозные пошлины на него, и до того чрезвычайно высокие, были еще более увеличены и по существу превратились в запретительные²¹.

На подобных условиях концерн «ИГ Фарбениндустри» заключил с правительством соглашение и на производство искусственного каучука²². С введением «четырехлетнего плана» эта практика получила широкие масштабы.

На совещании у Геринга 17 марта 1937 г. магнаты тяжелой и военной промышленности Рура — Крупп, Рехлинг и др. предъявили фашистскому правительству требование о том, чтобы усиленная государственная поддержка по «четырехлетнему плану» оказывалась не только химической промышленности, нов не меньшей мере отраслям промышленности, находившимся под их контролем. Результаты не замедлили сказаться. 16 июня 1937 г. на новом совещании монополистов Геринг заявил «стальным королям», что необходимо в кратчайший срок форсировать производство черных металлов в Германии независимо от того, сколько это будет стоить²³. Фирма Круппа, все капиталовложения которой в 1935 году не составляли и 9 млн. марок, немедленно вкладывает 116,9 млн. марок в строительство крупнейшего танкового завода, 23 млн. марок — в строительство завода синтетического бензина в Ван-Эйкеле и еще 141 млн. марок — в строительство второго танкового завода²⁴. Сбыт продукции этих предприятий полностью гарантировался правительством.

Фашистское государство не только скупало по высоким ценам всю военную продукцию монополий, но финансировало строительство военных предприятий, требовавших крупных капиталовложений, прежде всего строительство предприятий по производству синтетического горючего, каучука, алюминия. Еще в 1934 году с участием государства для производства синтетического горючего из бурого угля основывается акционерное общество «Браунколебенцин АГ», техническим директором которого, а по существу полновластным хозяином, являлся один из заправил концерна «ИГ Фарбениндустри» Бютефиш²⁵. В значительной степени на средства из государственного бюджета концерн Геринга соорудил в районе Брауншвейга металлургический комбинат. Несмотря на то что эти предприятия целиком или в значительной части финансировало государство, вся прибыль шла в карманы монополий. Интересно отметить, что хотя общая сумма капиталовложений была в 1936 году значительно выше, чем в 1928 году, собственные вложения монополий были почти на одну треть ниже²⁶.

Введение «четырехлетнего плана» открыло новый этап в наступлении военных концернов на мелких и средних предпринимателей, на промышленность, производящую товары широкого потребления. Официальная установка гласила: «Вся промышленность должна работать на вооружение... или быть закрыта»²⁷. В конце 1936 года фашистское правительство провело перепись, охватившую 180 тыс. промышленных предприятий, 300 различных отраслей хозяйства. На каждое предприятие заводился специальный паспорт с данными о его производственной мощности, сроках и мероприятиях по его перестройке на нужды военной экономики и данными о выполнении военных заданий. Были разработаны планы распределения между отраслями промышленности важнейших видов продукции и сырья. Все предприятия были разбиты на следующие группы: «решающие в военном отношении» (военные и военно-химические заводы, угольные шахты) — они в первую очередь снабжались сырьем и рабочей силой, «важные в военном отношении» и «важные для снабжения населения»²⁸. Предприятия, не попадавшие ни в одну из этих категорий, подлежали закрытию. Если учесть, что классификацией занимались представители монополий, засевшие в «генеральном совете по проведению четырехлетнего плана», то легко представить, какие большие и притом совершенно легальные возможности открылись перед ведущими военными концернами для удушения мелкой и средней буржуазии в обрабатывающей промышленности, сосредоточения основного контингента квалифицированной рабочей силы и запасов сырья в руках крупных монополий.

Наряду с этим монополии четко определяли рамки государственного вмешательства в экономику. Директор концерна Маннесмана Цанген, вступая в ноябре 1938 года на пост руководителя Имперской группы промышленности, без обиняков заявил, что «принцип самоуправления экономики будет сохранен и следует избегать прямого вмешательства государственных органов путем предложений и мероприятий»²⁹.

Составной частью «четырехлетнего плана» являлось не только усиление эксплуатации трудящихся, но и введение для них принудительного труда. «Желания трудового фронта (то есть загнанных фашистами на «трудовой фронт» рабочих. — Г.Р.) теперь полностью отходят на задний план... Работа в три смены сама собой разумеется»³⁰, — провозгласил Геринг на собрании промышленников в октябре 1938 года. Шеф полиции Далюге получил приказ составить картотеку на всех взрослых трудоспособных немцев³¹. Затем 22 июня 1938 г. последовало распоряжение Геринга в качестве «уполномоченного по четырехлетнему плану» о полной милитаризации рабочей силы. Закрепощением рабочих занялось вновь созданное специальное ведомство.

Фашистские главари и руководители военных концернов понимали, что осуществление «четырехлетнего плана» встретит сопротивление миролюбивых демократических сил немецкого народа. Поэтому неотъемлемой частью плана являлось усиление кровавого террора против всех противников фашистской диктатуры, проведение террористических мероприятий, чтобы запугать широкие народные массы и не допустить массовых выступлений против гитлеровцев. Геринг публично заявил, что он «беспощадно подавит всякое сопротивление», не останавливаясь в случае нужды перед «применением варварских методов»³².

В секретной инструкции, разосланной Гиммлером по органам СС, предлагалось усилить слежку за рабочими и принять необходимые меры к подавлению возможных беспорядков. «Необходимо считаться с тем, — указывалось в инструкции, — что при осуществлении четырехлетнего плана могут наступить беспокойные времена... Беспощадность в подавлении первых попыток выступлений является лучшим средством предупредить повторные и более широкие выступления»³³.

Накануне второй мировой войны в Германии значительно расширяется сеть концентрационных лагерей. Укрепляются прямые связи монополистов с карательно-террористической службой фашистского режима. Все более широкий размах приобретает деятельность «кружка друзей рейхсфюрера СС». С 1936 года перевод «кружком» средств в кассу Гиммлера принимает регулярный характер, причем сумма ежегодных взносов значительно превышает 1 млн. марок³⁴. Концерны Сименса, «ИГ Фарбениндустри», Флика, «Ферейнигте штальверке», «Винтерсхалль АГ» и банкир Шредер ежегодно передавали Гиммлеру по 100 тыс. марок, Немецкий банк — по 75 тыс. марок и т. д.

Таким образом, «четырехлетний план» явился новым шагом в деле подчинения государственного аппарата страны монополиям и использования его в их корыстных целях. Никогда раньше перед монополиями не открывались такие безграничные возможности грабить казну и усиливать эксплуатацию трудящихся. Прибыли всех военных концернов значительно возросли по сравнению с первыми годами фашистского господства.

В результате осуществления фашистского «четырехлетнего плана» 240 тыс. промышленных предприятий были переведены на работу по военно-мобилизационному плану. Этот перевод экономики на военные рельсы уже в мирное время дал фашистской Германии определенное временное преимущество перед лицом ее конкурентов. «Военная и военно-экономическая сила стран оси — Германии и Италии и их готовность к нанесению первого удара (выделено мной. — Г.Р.) в настоящее время превосходят таковые западных держав», — констатировалось 24 мая 1939 г. в докладе начальника военно-промышленного штаба верховного командования вермахта генерала Томаса³⁵.

Вместе с тем осуществление «четырехлетнего плана» раскрыло глубокий авантюризм всей хозяйственной политики гитлеровцев. С каждым месяцем экономика фашистской Германии не только не стабилизировалась, а запутывалась в новых противоречиях. Угроза экономического кризиса, который с 1937 года уже бушевал в западных странах, была военно-экономическими мероприятиями гитлеровцев лишь несколько отодвинута, но не снята. В этих условиях гитлеровцы активизировали свои усилия по развязыванию войны.

Примечания

1. «Die deutsche Industrie im Kriege (1939—1945)», В., 1954.

2. W. Ulbricht, Der faschistische deutsche Imperialismus (1933—1945), S. 79.

3. «PHN», Bd. XXVII, Dok. 1301-PS, S. 136.

4. «Archiv IfZ», Dok. Nik. 53—80.

5. «Archiv IfZ», Dok. Nik. 53—80.

6. «PHN», Bd. XXVII, Dok. PS-13-01, S. 138.

7. «PHN», Bd. IX, S. 174.

8. «Archiv IfZ», Dok. Ni-4955.

9. 10 декабря 1937 г. этот факт был публично признан Геббельсом. «Когда меня спрашивают, не является ли четырехлетний план военным планом, — заявил он, — то я отвечаю: да, так оно и есть!» (цит. по W. Ulbricht, Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. II, В., 1953, S. 196).

10. «Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte», 1955, Heft 3, S. 208.

11. «PHN», Bd. XXXVIII, Dok. 104-М, S. 167. Эти слова часто ошибочно приписывают Герингу.

12. «PHN», Bd. XXXVI, Dok. 258-ЕС, S. 247.

В буржуазной исторической литературе имеет широкое хождение версия о том, что Шахт в качестве министра экономики имел принципиальные возражения против «четырехлетнего плана», что он выступал якобы за мирное направление развития экономики, что эта борьба кончилась поражением Шахта и его отставкой в ноябре 1937 года с поста министра экономики, а затем и директора Рейхсбанка. Цель этой версии состоит в том, чтобы оправдать в глазах общественности одного из главных немецко-фашистских военных преступников — Шахта и тем самым косвенно обелить преступную деятельность военных концернов в период фашизма.

На самом деле до назначения Геринга уполномоченным по «четырехлетнему плану» вся перестройка экономики на военные рельсы проводилась под руководством Шахта.

И в дальнейшем, как это признано на Нюрнбергском процессе Герингом, между ним и Шахтом не было никаких принципиальных разногласий по вопросу вооружения Германии. И тот, и другой всемерно содействовали скорейшему вооружению фашистской Германии в целях агрессивной войны.

13. «Archiv IfZ», IG Farben, Bd. III, Dok. Ni-6766, S. 150 f.

14. «Trials of War Criminals», vol. VII, p. 20.

15. «PHN», Bd. XXXII, Dok. 3474-PS, S. 335.

16. «Archiv IfZ», IG Farben, Bd. III, Dok• Ni-7990, S. 85.

17. «PHN», Dok. 3575-PS, Bd. XXXII, S. 414.

18. Ibid., S. 413.

19. «Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte», 1955, Heft 3, S. 210.

20. «Archiv IfZ», IG Farben, Bd. V, Dok. Ni-881, S. 13 ff.

21. «Kämpfendes Leuna (1916—1945)», Teil 1, 2, Halbband (1933—1945), S. 623.

22. Ibid., Dok. Ni-8326, S. 43.

23. «Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte», 1955, Heft 2, S. 202.

24. «Archiv IfZ», Krupp, Bd. 15, Dok. Nik-12407, S. 77ff.

25. «Trials of War Criminals», vol VII, p. 132.

26. «Wochenbericht», 1936, Nr. 23, S. 7.

27. «PHN», Bd. XXVII, Dok. 1301-PS, S. 161.

28. «PHN», Bd. XXXIII, Dok. 3787-PS, S. 149f.

29. К. Pritzkoleit, Die neuen Herren, München — Basel — Wien, 1959, S. 713.

30. «PHN», Bd. XXVII, Dok. 1301-PS, S. 161.

31. «PHN», Bd. XXXII, Dok. 3575-PS, S. 413.

32. «PHN», Bd. XXVII, Dok. 1301-PS, S. 162.

33. «Neues Vorwärts», 14. Febr. 1937.

34. «Zeitschrift für Geschichtwissenschaft», 1960, Heft 2, S. 315. Монополии направляли деньги на «особый счет Ц» в Кёльнский банк Шредера. Последний пересылал деньги Гиммлеру.

35. К. Pritzkoleit, Das kommandierende Wunder, S. 712.