Противоречия и борьба в фашистском лагере. События 30 июня 1934 г.

Полное подчинение фашистского государственного аппарата военным концернам ни в коей степени не означало устранения присущей империализму конкурентной борьбы монополий. Напротив, эта борьба приобрела в гитлеровской Германии еще более острые и обнаженные формы. Возможность широкого использования для подавления конкурентов государственной власти придавала ей грандиозные масштабы. Борьба велась не только за квоты, пакеты акций, рынки сбыта, но и за влияние на фашистскую верхушку, что открывало перед монополиями невиданные ранее возможности лишить конкурента его квот, акций, рынков и даже покончить с ним «окончательно», то есть изгнать из страны или засадить в концлагерь. Ожесточенная конкурентная борьба с использованием фашистского государственного аппарата в качестве своеобразной дубинки развертывалась в гитлеровской Германии как между финансово-промышленными группами, так и внутри них.

В первые месяцы фашистской диктатуры полем ожесточенной схватки двух групп монополистов явился концерн «Ферейнигте штальверке». Здесь на протяжении ряда лет, как указывалось выше, в качестве претендентов на руководство концерном выступали две финансово-промышленные группы: Тиссена—Флика и Вольфа — Штрауса. В 1933 году, опираясь на тесные связи с фашистским руководством, Тиссен добился «реорганизации» концерна. В разгар экономического кризиса государство, чтобы поддержать концерн, купило за 125 млн. марок пакет акций дочерней компании «Ферейнигте штальверке» — «Гельзенкирхнер бергверке АГ». Затем эта компания, контрольный пакет акций которой находился в руках государства, была объединена с рядом предприятий Тиссена и увеличила свой капитал более чем вдвое. Доля государства сократилась с 50 до 22%. Ввиду этого фашистское правительство сочло «нецелесообразным» дальнейшее участие государства в деятельности компании и за бесценок передало свой пакет акций тому же Тиссену. Овладев компанией «Гельзенкирхнер бергверке АГ», Тиссен стал полностью хозяйничать в «Ферейнигте штальверке». Соперника Тиссена Вольфа гитлеровцы бросили на скамью подсудимых по обвинению в злоупотреблениях, члены его финансово-промышленной группы Штраус и Сольмсон были удалены из правления «Ферейнигте штальверке».

Используя связи с фашистским правительством, Тиссен в 1933 году захватил в свои руки ключевые позиции в Рейнском синдикате бурого угля — крупнейшем угольном тресте, соперничавшем с тиссеновской группой.

На протяжении всех лет фашистской диктатуры ожесточенная конкурентная борьба велась между «Ферейнигте штальверке» и «ИГ Фарбениндустри». Опираясь на позиции в фашистском правительстве, оба концерна с переменным успехом наносили удары друг другу. «Ферейнигте штальверке» удалось потеснить «ИГ Фарбениндустри» и захватить в свои руки часть производства синтетического горючего, искусственного азота и отравляющих веществ. В свою очередь концерн «ИГ Фарбениндустри» внедрился в угольную промышленность Рура, являвшуюся до того вотчиной Тиссена.

С 1937 года основная борьба в монополистическом лагере фашистской Германии шла между «Ферейнигте штальверке» и концерном «Герман Геринг». Средства для создания концерна Геринга не только были получены от правительства и конфискованы у «неарийских» капиталистов, но частично предоставлены тем же «Ферейнигте штальверке». Насколько «добровольна» была эта передача, свидетельствует угрожающее заявление Геринга заправилам «Ферейнигте штальверке», что их отказ будет квалифицироваться «как саботаж в деле обеспечения Германии железом»¹.

К началу второй мировой войны концерну Геринга удалось значительно ослабить позиции своего соперника. Особенно усилились позиции концерна в результате захвата в 1938—1939 годах горнометаллургических и угольных предприятий Австрии и Чехословакии. Во время захвата Австрии Тиссен предложил Герингу поделить пополам акции крупнейшего австрийского горнопромышленного треста «Альпине Монтана». Однако Геринг потребовал передачи ему большинства захваченных акций и добился своего. Противоречия между обеими концернами накалились до предела. Генеральный директор «Ферейнигте штальверке» Пенсген был вынужден покинуть наблюдательный совет концерна Геринга. Сам Тиссен осенью 1939 года бежал за границу. «В разногласиях между Тиссеном и гитлеровским правительством решающую роль играл спор о разделе добычи»,²— с полным основанием пишет профессор Вальтер Бартель.

Таким образом, фашистская Германия являлась ареной ожесточенной конкурентной борьбы между монополиями. Использование фашистской государственной власти придавало этой борьбе невиданные до того масштабы и остроту. Пример фашистской Германии еще раз подчеркивает лживость заявлений апологетов империализма, утверждающих, что господство финансового капитала якобы ослабляет неравномерность и противоречия внутри капиталистического хозяйства. На самом же деле оно усиливает их.

При фашистской диктатуре стали выявляться острые противоречия между гитлеровским правительством, стоявшими за его спиной магнатами тяжелой и военной промышленности, милитаристскими кругами, с одной стороны, и массами городской мелкой буржуазии — с другой.

Как уже отмечалось выше, городское среднее сословие — торговцы, ремесленники, владельцы гостиниц, ресторанов, пивных и т. д. — сыграло большую роль в приходе гитлеровцев к власти.

Именно мелкобуржуазная масса, вырванная из привычной обстановки ударами экономического кризиса, составила основной контингент избирателей фашистской партии на выборах в 1930—1932 годах. По данным переписи 1933 года, в Германии одних лишь мелких промышленных предприятий, на каждом из которых было занято от одного до пяти человек, насчитывалось свыше 3 млн.³ Демагогические призывы гитлеровцев, когда они рвались к власти, адресованы были прежде всего к среднему сословию. Эти слои, утверждали нацисты, не задеты «процессом разложения», поэтому они воплощают «народное», «истинно германское» начало. «Мы требуем, — гласил один из пунктов программы фашистской партии, — создания и сохранения здорового среднего сословия; немедленной муниципализации крупных магазинов и сдачи их внаем по дешевым ценам ремесленникам и мелким промышленникам». Кроме того, гитлеровцы обещали освободить среднее сословие от процентного рабства. Они заявляли, что покончат с ростовщиками и мелкая буржуазия будет иметь возможность получать кредиты на льготных условиях. Нацисты привлекли к себе мелкую буржуазию демагогическими посулами упрочить ее положение перед лицом наступления крупного капитала.

Положение в корне изменилось с приходом гитлеровцев к власти. Теперь они перешли от слов к делу — обузданию в интересах концернов среднего сословия, чтобы у него не было помыслов о руководящей роли в «третьей империи»

Первый удар фашистского правительства обрушился на так называемый «боевой союз промыслового среднего сословия». Союз был создан гитлеровцами в 1932 году с целью мобилизации и использования поддержки городской мелкой буржуазии. Программа его предусматривала возвращение к средневековым порядкам с их цеховой системой. Предполагалось, что крупные магазины будут превращены в рыночные помещения, где разместятся мелкие торговые точки и ремесленные предприятия.

После прихода нацистов к власти руководители союза решили, что настало время попытаться осуществить свою программу на практике. Члены союза атаковали универмаги, магазины стандартных цен, подвергая их разгрому и расхищая имущество. Союз начал создавать комиссии, которые должны были заняться передачей в его ведение банков и торговых палат. Среди мелкой буржуазии широко распространилось движение за назначение лидера союза Вагенера министром торговли Пруссии. На некоторые крупные предприятия союз направил своих специальных комиссаров с целью их децентрализации и превращения в мелкие предприятия.

Эта активность среднего сословия немедленно вызвала резкий отпор со стороны фашистского руководства. Специальным указанием Геринга от 30 мая 1933 г. союзу под угрозой крупных штрафов было запрещено вмешиваться в экономическую жизнь страны. Поскольку члены союза много говорили о необходимости «довести национал-социалистскую революцию до конца», распространить «революцию и на сферу экономики», 7 июля 1933 г. за подписью Гитлера было опубликовано официальное сообщение, в котором говорилось, что «революция закончена» и всякие попытки распространить ее на экономику «представляют опасность для народа и государства»⁴. Через два дня Гесс издал специальный приказ по фашистской партии, который категорически запрещал ее членам принимать участие в каких-либо действиях, направленных против универмагов, магазинов стандартных цен и т. д., а прусский министр юстиции Керль объявил, что правительство не остановится и перед смертной казнью «за саботаж в хозяйстве» со стороны рядовых членов нацистской партии⁵.

Вскоре министр внутренних дел Фрик распространил специальное циркулярное письмо, угрожая заключением в концлагерь всем, болтающим о необходимости завершения фашистской «революции». После этого многие члены союза были арестованы и брошены в концлагеря. В начале августа 1933 года председатель союза Вагенер был отстранен от своей должности, а ряд его ближайших сотрудников арестованы. В конце августа 1933 года указом Геринга «боевой союз промыслового среднего сословия» был распущен.

Экономическое положение среднего сословия с приходом гитлеровцев к власти продолжало оставаться тяжелым. Если принять оборот розничной торговли, являющийся важным показателем благосостояния мелкой буржуазии, в 1929 году за 100%, то в конце 1933 года он составил 59,7%.

Мечты мелких буржуа о ликвидации «процентного рабства» оказались беспочвенными. Подлинное отношение гитлеровских вожаков к этому пункту своей программы ясно сформулировал фашистский экономист Келлер: «Заплати, приятель, старые долги и не делай новых — этим проблема процентного рабства разрешается сама собой»⁶. Интересно отметить, что сразу после прихода нацистов к власти в защиту ссудного капитала от нападок мелких буржуа выступил Шахт. «Ссудный капитал полезен, — заявил он, выступая в кильском институте мирового хозяйства. — Поэтому если хотят пользоваться ссудным капиталом, необходимо платить проценты».

Фашистский режим не оправдал надежд, которые возлагали на него немецкие бюргеры. Вполне естественно, что в этой обстановке среди мелкой буржуазии нарастало недовольство. Главной ареной, где развернулось это недовольство, явились фашистские штурмовые отряды. К моменту прихода гитлеровцев к власти штурмовые отряды насчитывали 600 тыс. человек и могли рассматриваться как сравнительно надежное орудие фашистского руководства. Их командный состав состоял из офицеров и бывших унтер-офицеров, а рядовой — из наиболее обеспеченных слоев мелкой буржуазии. После прихода фашистов к власти численность штурмовых отрядов стала возрастать, и в начале 1934 года штурмовиков насчитывалось уже 3 млн. человек⁷. Социальный состав CA изменился. В штурмовые отряды хлынули разорившиеся мелкие буржуа, потерявшие работу служащие, деклассированные элементы. Многие из них были весьма далеки от фашизма. Рядовыми членами CA стали немцы, которые хотели что-то получить от фашистского режима и притом немедленно. Однако их постигло полное разочарование. Вскрылось, что обещания гитлеровцев мелкой буржуазии оказались лживыми от начала до конца. Новичков, пополнявших штурмовые отряды, в массовом порядке направляли на принудительные работы в промышленность или на постройку автострад.

Недовольство, охватившее штурмовиков, проявлялось в разговорах о необходимости совершения новой «революции» или по крайней мере доведения «национал-социалистской революции до конца». Участились столкновения штурмовиков с эсэсовцами.

Как реагировало руководство CA на брожение, охватившее штурмовиков?

С одной стороны, оно поспешило террористическими мерами подавить любое проявление недовольства. Сотни штурмовиков были арестованы и брошены в концлагеря. В мае 1934 года был издан секретный приказ о расширении в штурмовых отрядах системы слежки и шпионажа. «В каждый штурмовой отряд, — говорилось в приказе, — назначается доверенное лицо... На эту работу берутся только старые, испытанные бойцы, известные одному начальнику штурмового отряда и невидимые для всех остальных служащих части»⁸.

Штурмовиков, неблагонадежных с точки зрения командования, массами выгоняли из отрядов. В Берлине за несколько недель из отрядов было исключено свыше 3 тыс. штурмовиков; во Франкфурте-на-Майне местный отряд штурмовиков был распущен. К концу 1933 года число лиц, исключенных из штурмовых отрядов, превысило по всей Германии 200 тыс. человек⁹.

Расправляясь с недовольными штурмовиками, руководители CA — начальник штаба CA и имперский министр Рем, руководители штурмовых отрядов Берлина и Силезии Эрнст и Гейнес и др. — в то же время стремились использовать брожение среди штурмовиков в своих целях. Они были недовольны тем, что Гитлер, став канцлером, оттеснил их на задний план.

В западногерманской исторической литературе широкое распространение получила версия, призванная изобразить руководителей штурмовиков, группировавшихся вокруг Рема, как противников милитаризма, сторонников демократии и т. п. Эта версия, не имеющая ничего общего с действительностью, находилась в фокусе судебного процесса, затеянного властями ФРГ в мае 1955 года над убийцами Рема. Нет сомнения, что, если бы группа Рема дорвалась до власти, она так же послушно выполняла бы агрессивные замыслы военных концернов, как и гитлеровская клика.

Путь к захвату власти клика Рема видела в превращении штурмовых отрядов в регулярные вооруженные силы фашистской Германии. Сам Рем стремился «прежде всего заполучить в свои руки военное министерство»¹⁰. В первые же месяцы существования фашистской диктатуры группа Рема предприняла ряд шагов, чтобы оттеснить или подчинить себе рейхсвер и добиться поставленной цели. Летом и осенью 1933 года представитель CA Крюгер вел переговоры с офицерами рейхсвера Лоренцом и Кармани о прохождении будущими военнослужащими вермахта допризывной подготовки в рядах CA. Начальник военной подготовки CA сосредоточил в своих руках военно-спортивную подготовку молодежи. Руководство CA поставило задачу: в течение года довести военную подготовку 250 тыс. штурмовиков до уровня военнослужащих вермахта. 15 июля 1933 г. на совещании у военного министра Бломберга Ремом был поставлен вопрос о полном уравнении в правах руководящего состава CA с офицерами и генералами вермахта. В результате переговоров полковника Хейнрици с руководством CA 1 сентября 1933 г. было решено, что в дальнейшем военнослужащие рейхсвера будут рекрутироваться только из членов штурмовых отрядов.

В феврале 1934 года руководством CA был разработан детальный план превращения штурмовых отрядов в вооруженные силы фашистской Германии. Предусматривался даже постепенный краткосрочный (на 4 недели) призыв в CA всего мужского населения, годного к несению воинской службы. Стремясь подчинить себе рейхсвер, Рем 19 марта 1934 г. отдал распоряжение об «органическом сотрудничестве» высшего руководства CA с министерством рейхсвера. Еще до этого Рем направил Бломбергу письмо, в котором указывал, что «функцией рейхсвера должно быть лишь военное образование народа. Вопросы мобилизации и ведения войны должны быть делом CA»¹¹. В ответ на выдвинутый Бломбергом план довести численность рейхсвера со 100 тыс. до 300 тыс. человек Рем потребовал образования под своим руководством министерства национальной обороны и установления контроля над рейхсвером, штурмовыми и охранными отрядами. Это поставило бы под контроль Рема свыше 3 млн. человек¹².

Претензии клики Рема на руководящую роль в вооруженных силах, а затем и в фашистском правительстве натолкнулись на отпор со стороны военно-милитаристских кругов, руководства гитлеровской партии и правительства и стоявших за ними финансово-промышленных групп.

Военно-милитаристские круги — генералитет и юнкерство, всецело поддерживая агрессивные планы гитлеровского правительства, в свою очередь требовали от него, чтобы создание вооруженных сил для будущей агрессии осуществлялось под их руководством. Точка зрения военщины на построение вооруженных сил фашистского рейха находила полное понимание среди членов фашистского правительства. Гитлер и его клика считали, что штурмовые отряды по своей военной подготовке непригодны для выполнения агрессивных задач большого масштаба. Об этом Гитлер без обиняков заявил 18 февраля 1934 г. на совещании руководства рейхсвера и штурмовых отрядов. Гитлеровцы отводили CA в будущей войне лишь полицейские функции внутри Германии и на оккупированной территории. В то же время гитлеровцы высоко ценили опыт военщины по организации и проведению актов агрессии. Новая фашистская армия мыслилась ими как прямая наследница традиций реакционного пруссачества с его духом казарменной муштры, слепого подчинения начальству, насилия и разбоя.

Кроме того, гитлеровцы, которые стремились тогда сосредоточить в своих руках всю полноту политической власти в стране, нуждались в поддержке военщины. 27 апреля 1934 г. официально было объявлено, что здоровье престарелого президента Гинденбурга находится в критическом состоянии. Станет ли Гитлер его преемником, объединит ли он в своих руках после смерти Гинденбурга власть канцлера и президента, а следовательно, и верховного главнокомандующего вооруженными силами — в немалой степени зависело от генералитета.

Наконец, позиция фашистского руководства в конфликте рейхсвера с CA определялась личными моментами: если бы Рем встал во главе объединенных вооруженных сил фашистской Германии, он не только оттеснил бы Геринга на лестнице фашистской иерархии, но стал бы серьезным соперником и для самого Гитлера. Не удивительно, что между фашистским руководством и генералитетом с первого дня прихода гитлеровцев к власти установилось полное взаимопонимание и самое тесное сотрудничество. 3 февраля 1933 г. Гитлер, только что заняв канцлерское кресло, собрал руководящий состав вермахта на секретное совещание и заверил собравшихся, что вся его политика будет направлена на подготовку новой войны. «Цель всей политики одна, — заявил Гитлер, — восстановление политической силы... Молодежь и весь народ должны проникнуться убеждением, что только война может нас спасти... Возрождение вермахта является важнейшей предпосылкой достижения цели...»¹³.

Это заявление Гитлера с полным одобрением было встречено руководством рейхсвера. Оно подвело еще более прочную базу под сотрудничество генералитета с фашистской верхушкой. Агрессивные замыслы фашистского правительства Гитлер вновь изложил на совещании высших офицеров рейхсвера 18 февраля 1934 г. Конкретная договоренность между генералитетом и верхушкой нацистской партии была достигнута 11 апреля 1934 г., когда Гитлер, Бломберг и командующий сухопутной армией Фрич в качестве почетных гостей на борту карманного линкора «Дейчланд» посетили маневры военно-морского флота. По другой версии, сговор Гитлера с Бломбергом, Фричем и командующим военно-морским флотом адмиралом Редером состоялся во время парада флота в июне 1934 года на борту принадлежащей «трудовому фронту» яхты «Крафт дурх Фрейде»¹⁴. По всей вероятности, в июне речь шла уже не о принципиальном сговоре, а об отдельных деталях и уточнении его.

Сделка заключалась в следующем. Генералы обещали, что Гитлер будет преемником Гинденбурга. Гитлер, со своей стороны, взял на себя два обязательства: во-первых, раз и навсегда покончить с притязаниями Рема на руководство вооруженными силами и превращение CA в основу для создания фашистского вермахта и, во-вторых, в течение года ввести в Германии всеобщую воинскую повинность. Помимо подготовки к агрессивной войне создание массовой армии должно было усилить позиции военщины внутри страны.

16 мая 1934 г. под председательством Фрича состоялось конфиденциальное совещание руководящих офицеров министерства рейхсвера, командующих родами войск и военных округов для обсуждения вопроса о преемнике Гинденбурга. Сам Гинденбург по болезни не присутствовал на совещании, но его желание было известно: назначить после его смерти регентом Германии сына бывшего кайзера Вильгельма II. Однако это предложение генералы не поддержали. Среди них возник другой проект: Гитлера оставить главой правительства, а фашистского наместника Баварии генерала Эппа, близкого к монархическим кругам, сделать президентом Германии. Однако после того как Бломберг сообщил о состоявшейся сделке с Гитлером, о том, что штурмовые отряды будут распущены и в кратчайший срок будет введена всеобщая воинская повинность, генералы единодушно пришли к решению о том, что Гитлеру будет позволено сосредоточить в своих руках посты главы правительства, президента и главнокомандующего вооруженными силами страны.

В этот период финансово-монополистические круги были обеспокоены брожением среди штурмовиков и требовали от Гитлера немедленно принять в отношении CA самые решительные меры. 17 июня 1934 г. доверенное лицо монополий Папен выступил в Марбурге с речью, в которой обрушился на стремления штурмовиков к «второй революции», «замене третьей империи четвертой империей» и т. п. В то же время Папен резко критиковал фашистское правительство за его медлительность. «Надо решительно выступить против дураков, — заявил он, — которые требуют идти так далеко, что все дело может быть переведено за рамки разумного и испорчено... Руководство должно быть на страже, чтобы никакая новая классовая борьба не повторилась под другими знаменами»¹⁵. 28 июня 1934 г. Папен выступил с речью на заседании внешнеторговой палаты, где в еще более резкой форме повторил основные положения своего выступления в Марбурге. Характерно, что сразу после Папена слово взял Гесс, заявивший, что руководство фашистской партии полностью разделяет выдвинутые Папеном соображения¹⁶.

Требования монополий о немедленном искоренении всякой оппозиции в фашистском лагере были поддержаны военщиной. Гинденбург направил Папену после речи в Марбурге приветственную телеграмму. 29 июня 1934 г. в центральном органе нацистской партии «Фелькишер беобахтер» генерал Бломберг опубликовал статью, в которой гарантировал Гитлеру полную поддержку рейхсвера.

21 июня 1934 г. Гитлер посетил Гинденбурга в его поместье Нейдек и заверил, что в ближайшие дни он беспощадно расправится с руководством штурмовых отрядов и покончит с оппозицией в CA.

Подготовку к атаке на CA гитлеровцы вели по двум направлениям. С одной стороны, были приведены в полную боевую готовность эсэсовские отряды, которым и было поручено провести «акцию». Гиммлер набрал из эсэсовцев специальные команды убийц. Каждая из них получила точные указания относительно лиц, подлежащих аресту и расстрелу. В Берлине верховное руководство операцией взял на себя Геринг, а в Мюнхене, в окрестностях которого (Висзее) находилась резиденция Рема, — сам Гитлер.

Одновременно Гитлер принял меры, чтобы усыпить бдительность руководства CA и не допустить массовых выступлений штурмовиков в момент операции. 4 июня 1934 г. Гитлер вызвал к себе Рема и предложил ему в целях водворения известного спокойствия среди штурмовиков распустить их на месяц в отпуск и собрать 30 июня 1934 г. в Висзее совещание руководителей CA для обсуждения сложившегося положения. Рем принял эти предложения.

28 июня 1934 г. Гитлер под предлогом участия в свадьбе гаулейтера Тербовена прибыл в Эссен, где встретился с Круппом и Тиссеном. «Гитлер сообщил, что исполнение его обещания (выступление против штурмовиков) последует сейчас же, и еще раз заручился поддержкой крупной промышленности»¹⁷.

Операция, тщательно подготовленная фашистским руководством, военщиной и монополиями, была осуществлена в ночь на 30 июня 1934 г. Рано утром Гитлер прилетел в Мюнхен, где арестовал и расстрелял руководителей штурмовых отрядов, прибывших на запланированное «совещание». Вслед за тем в Висзее был арестован со своим окружением Рем, препровожден в мюнхенскую тюрьму Штадельхейм и там расстрелян. В Берлине массовые расстрелы осуществлялись в казармах штурмовиков в Лихтерфельде¹⁸.

«Ночь длинных ножей» распространилась на всю страну. В десятках городов производились массовые аресты и расстрелы без суда и следствия. Активное участие в этих действиях, наряду с эсэсовцами, принимали отряды рейхсвера. 26 июня Бломберг распорядился отменить в войсках рейхсвера все отпуска и держать их в состоянии тревоги¹⁹. Как показал впоследствии фельдмаршал Клейст, бывший в 1934 году командующим Силезским военным округом, генерал Фрич отдал специальный приказ о помощи частей рейхсвера эсэсовцам. Особенно усердствовал в сотрудничестве с эсэсовцами руководитель общевойскового отдела министерства рейхсвера генерал Рейхенау.

По официальным данным, оглашенным Гитлером в рейхстаге 13 июля 1934 г., в ходе событий 30 июня были уничтожены лишь 19 высших руководителей CA, 31 штурмовик-офицер и 3 эсэсовца как «соучастники заговора», 13 офицеров-штурмовиков и гражданских лиц оказали при аресте сопротивление и были убиты, а трое покончили жизнь самоубийством²⁰.

Эти фашистские официальные данные не выдерживают никакой критики. Статс-секретарь Мейснер в своих воспоминаниях пишет, что, по данным министерства внутренних дел, число жертв составило 250—300 человек²¹. В то же время фашистский фельдмаршал Мильх показал в Нюрнберге, что он только в концентрационных лагерях встречал не менее 700—800 человек, арестованных 30 июня 1934 г. Однако и эти данные являются неполными. «Белая книга о расстрелах 30 июня 1934 г.», опубликованная осенью того же года в Париже, а затем переведенная на многие языки, основываясь на неопровержимых документах, оценивает число убитых гитлеровцами в этот день в 1184 человека²².

Среди расстрелянных находилось все руководство CA во главе с Ремом. Одновременно гитлеровцы использовали «ночь длинных ножей» для массовых расстрелов антифашистов, деятелей буржуазной оппозиции, наконец, для сведения счетов со своими личными противниками и конкурентами. На Нюрнбергском процессе бывший фашистский министр внутренних дел Фрик признал, что 30 июня 1934 г. «были убиты многие люди — я не знаю, сколько, — которые не имели ничего общего с путчем»²³. 30 июня были убиты, в частности, лидер католической оппозиции доктор Клаузенер, старый соперник Гитлера по руководству фашистским движением в Германии Грегор Штрассер, непосредственные участники поджога рейхстага Эрнст Гейнес и др., престарелый баварский буржуазный политический деятель фон Kapp, который в качестве премьер-министра Баварии двинул войска и полицию против гитлеровских путчистов в Мюнхене 9 ноября 1923 г., и многие другие. Среди убитых находились и видные представители военщины — генералы Шлейхер и Бредов, вынашивавшие в 1932—1933 годах планы установления в стране военно-фашистской диктатуры за спиной Гитлера.

Чтобы успокоить низшее и среднее офицерство рейхсвера, не посвященное, естественно, в детали сговора генералитета с фашистской верхушкой, Геринг заявил, что убийство Шлейхера якобы было «случайным»: Гитлер-де приказал лишь арестовать Шлейхера, но его жена оказала при аресте мужа сопротивление и оба были убиты. Это заявление является лживым. В действительности Гитлер еще в январе 1934 года заявил начальнику полиции Дильсу, что Шлейхер и Бредов должны быть «устранены»²⁴. Тот факт, что военщина допустила убийство Шлейхера и Бредова, свидетельствовал о том, что для укрепления союза с гитлеровцами генералитет был готов пожертвовать некоторыми своими представителями.

Для оправдания расстрелов 30 июня 1934 г. гитлеровцы выдвинули версию о якобы готовившемся руководством CA заговоре и о связях Рема и Шлейхера с французским правительством. Эту версию категорически отрицает в своих воспоминаниях тогдашний французский посол в Берлине Франсуа-Понсе²⁵. Нет никаких данных и о «путче», который якобы подготовляли сторонники Рема.

Финансово-промышленные и военные круги приветствовали «ночь длинных ножей». От их имени Гинденбург направил Гитлеру телеграмму, в которой выражал последнему «глубокую благодарность и искреннюю признательность за поведение 30 июня 1934 г.». Орган промышленников Рура газета «Дейче бергверксцейтунг» писала 5 июля 1934 г.: «Промышленные круги, исходя из своих особых задач, приветствовали захват власти национал-социалистами в первую очередь по той причине, что спокойствие, порядок и обеспеченность необходимы как хлеб для их созидательной деятельности... Промышленность впервые после долгого времени почувствовала твердую почву под ногами. Все это было бы вновь поставлено под вопрос, если бы снова вместо прежних партий новые честолюбивые группы и клики получили бы возможность развязать борьбу за власть. Наша экономика избавлена от этой опасности благодаря быстрому вмешательству властей 30 июня. Мы благодарны ей за это»²⁶. Несколько дней спустя фашистское правительство издало специальный закон, объявлявший действия 30 июня «необходимым мероприятием по защите государства»²⁷.

События, развернувшиеся 30 июня 1934 г., наглядно выявили лицо фашистской диктатуры по отношению к мелкой и средней буржуазии. На брожение и шатание мелких буржуа, находившихся в штурмовых отрядах, гитлеровцы ответили массовыми расстрелами и арестами. Вновь со всей очевидностью был подтвержден тот факт, что «фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала»²⁸.

После 30 июня штурмовые отряды были реорганизованы и значительно сокращены за счет исключения из них ненадежных, с точки зрения фашистов, элементов. Начальником штаба CA стал вместо Рема преданный Гитлеру нацист Лютце. Эсэсовские отряды 20 июля 1934 г. были выведены из подчинения начальнику штаба CA и превращены в самостоятельную организацию в рамках фашистской партии²⁹.

«Ночь длинных ножей» явилась первым серьезным кризисом фашизма. Однако этот кризис не привел к ослаблению и расшатыванию фашистской диктатуры. В силу ряда обстоятельств, и прежде всего отсутствия единства в лагере противников фашизма, разногласия внутри фашистского руководства, наметившееся брожение среди штурмовиков, недовольство широких слоев населения учиненной гитлеровцами кровавой резней не вылились в массовые выступления против гитлеризма. В ходе событий нацистам удалось добиться целей, о которых говорилось в воззвании ЦК КПГ, нелегально распространенном по стране в июле 1934 года, — «отвлечь возмущение и ненависть народа в сторону некоторых нежелательных руководителей штурмовых отрядов, запугать всех штурмовиков, облегчить Гитлеру проведение новых террористических, ведущих к голоду, мероприятий и его политики национальной измены»³⁰.

После 30 июня 1934 г. мелкая буржуазия была запугана, деморализована гитлеровским террором и продолжала оставаться добычей нацистской демагогии. Фашистское правительство в интересах монополий и подготовки страны к грабительской войне могло беспрепятственно осуществлять новые акты, направленные против среднего сословия. Лишь в сентябре 1938 года в принудительном порядке было закрыто около 100 тыс. магазинов, в первом полугодии 1939 года ликвидировано не менее 70 тыс. ремесленных предприятий. Всего за шесть довоенных лет (1933—1939 гг.) около 430 тыс. мелких и средних буржуа были вынуждены ликвидировать свои «гешефты»³¹.

Другим следствием событий 30 июня 1934 г. явилась консолидация реакционного блока гитлеровцев, военщины и монополий. «Ночь длинных ножей» устранила последние препятствия для тесного союза гитлеровцев с генералитетом. В интересах форсирования новой войны Гитлер с санкции генералитета через месяц после событий 30 июня 1934 г. был объявлен верховным главнокомандующим вооруженными силами фашистской Германии. Это явилось проявлением неразрывного слияния целей и интересов гитлеровцев и военно-милитаристских кругов.

Примечания

1. Цит. по И.М. Файнгар, Очерк развития германского монополистического капитала, стр. 65.

2. W. Bartel, Deutschland in der Zeit der faschistischen Diktatur 1933—1945, S. 100.

3. «Statistisches Jahrbuch für das deutsche Reich. 1933», В., 1933, S. 91.

4. «Dokumente der deutschen Politik», Bd. I, S. 75.

5. «АВП СССР», Обзор печати, ф. 56, оп. 9, п. 119, д. 55, л. 26.

6. «Neues Vorwärts», 1935, Nr. 86.

7. «Weißbuch über die Erschießungen am 30. Juni 1934», Moskau-Leningrad, 1935, S. 36.

8. «Weißbuch über die Erschießungen am 30. Juni 1934», S. 38.

9. P. Merker, Deutschland—sein oder nicht sein? Bd. I, S. 582.

10. «PHN», Bd. IX, S. 301.

11. «Die Welt», 9. Mai 1957.

12. G. Reitlinger, Tragdie einer deutschen Epoche, Wien — München — Basel, 1956, S. 62.

13. «Der Nationalsozialismus. Dokumente 1933—1945», Fr. am/M., 1957, SS. 180—181.

14. J. Wheeler — Bennet, Die Nemesis der Macht, S. 334.

15. «Rede des Vizekanzlers von Papen vor dem Universitätsbund Marburg 17. 6. 1934», В., 1934, S. 9.

16. «АВП СССР», Обзор печати, ф. 56, оп. 9, п. 119, д. 56, л. 43.

17. «Weißbuch über die Erschießungen am 30. Juni 1934», S. 59.

18. O. Meissner, Der Staatssekretär unter Ebert — Hindenburg — Hitler, Bonn, 1950, S. 366.

19. G. Reitlinger, Tragödie einer deutschen Epoche, S. 67.

20. «PHN», Bd. XXX, Dok. 2572-PS, S. 603 f.

21. O. Meissner, Der Staatssekretär unter Ebert — Hindenburg — Hitler, S. 370.

22. «Weißbuch über die Erschießungen am 30. Juni 1934», S. 68.

23. «PHN», Bd. XXXI, Dok. 2950-PS, S. 384.

24. «PHN», Bd, XXX, Dok. 2460-PS, S. 549.

25. A. François — Poncet, Als Botschafter in Berlin 1931—1939, München, 1957, S. 196.

26. «Deutsche Bergwerkszeitung», 5. Juli 1934.

27. «Reichsgesetzblatt», 1934, Bd. I, S. 529.

28. Г. Димитров, Избранные произведения, т. I, стр. 377.

29. F. Maler-Hartmann, Dokumente des Dritten Reiches, Bd. II, München, 1939, S. 606.

30. «Rundschau», 12. Juli 1934.

31. «Wirtschaft und Statistik», 1941, Nr. 19.