Призыв СССР оказать коллективный отпор агрессору

Итало-эфиопский конфликт непосредственно не затрагивал интересов СССР. Но, верные политике борьбы против империалистической агрессии, концепции неделимости мира, права всех народов на независимость, Коммунистическая партия и Советское правительство проявляли глубокую заинтересованность в сохранении мира, предотвращении нападения Италии на Эфиопию. В Советском Союзе отчетливо понимали, что агрессивные действия Италии могут еще больше обострить положение в мире, которое и так лихорадили японская агрессия в Китае и все более вызывающая позиция фашистской Германии.

В условиях неослабного роста военной опасности, порождаемой агрессивными устремлениями Германии, Японии и Италии, Советский Союз, как уже говорилось, придавал принципиально важное значение укреплению Лиги наций, повышению ее эффективности в деле сохранения мира. Огромный удар престижу Лиги наций нанесла уже ее неспособность оказать противодействие захвату Японией в 1931 году Маньчжурии. Если Лига наций снова проявила бы неспособность предотвратить вооруженный конфликт или пресечь действия агрессора, то это продемонстрировало бы ее полную несостоятельность как организации, призванной обеспечивать сохранение мира. Напротив, если бы Лига наций, используя все свои возможности, обуздала итальянских агрессоров, это укрепило бы ее авторитет и послужило бы полезным предостережением для правителей других стран, зарившихся на чужие земли.

В Советском Союзе не могли не учитывать всей опасности последствий итало-эфиопского конфликта для дальнейшей расстановки сил на мировой арене. Италия была одной из первых держав, признавших СССР. В течение десяти лет между двумя странами существовали неплохие отношения, в конце 1933 года они подписали договор о ненападении. Если же Италия совершила бы нападение на Эфиопию и Советский Союз вместе с другими членами Лиги наций применил бы против нее санкции, то Италия тем самым оказалась бы в лагере активных противников СССР.

Несмотря на все эти соображения, Советский Союз был готов выполнить все свои обязательства как член Лиги наций, если бы эта организация приняла решение о коллективных санкциях против итальянских агрессоров.

В связи с итало-эфиопским конфликтом Советское правительство еще раз продемонстрировало свою принципиальную позицию относительно колониальной политики империалистических держав. Оно заявило, что относится «отрицательно к системе колоний, к политике сфер влияния, к мандатам и ко всему, что имеет отношение к империалистическим целям»¹.

Позиция Советского Союза была обстоятельно изложена на открывшейся 4 сентября 1935 г. в Женеве чрезвычайной сессии Совета Лиги наций. Советская делегация последовательно выступала в Лиге наций за строгое соблюдение положений устава Лиги об оказании помощи жертве агрессии. М.М. Литвинов заявил 5 сентября на заседании Совета, что Лига не имеет права проявлять безразличие к конфликту, предоставляя Италии «свободу действий». «Налицо несомненная угроза войны, — говорил он, — угроза агрессии, которую не только не отрицает, а, наоборот, подтверждает сам представитель Италии. Можем ли мы пройти мимо этой угрозы..? Разве это не было бы вопиющим нарушением устава Лиги?» Нарком отмечал, что это означало бы подрыв Лиги наций, от которой в немалой степени зависит устойчивость всего здания международного мира и безопасности народов. Он предложил Совету не останавливаться ни перед какими усилиями и средствами, чтобы предотвратить вооруженный конфликт между двумя членами Лиги и выполнить обязанности, являющиеся «смыслом существования Лиги»².

Правительство Эфиопии передало Советскому правительству глубокую благодарность за это выступление наркома, указав, что оно оказало Эфиопии «большую помощь», которую эфиопское правительство «высоко ценит»³.

Заявление советского наркома широко комментировалось в заграничной печати. Высокопоставленный сотрудник аппарата Лиги наций англичанин Ф. Уолтер также отмечает, что, как все понимали, дело шло к нападению Италии на Эфиопию, «однако только Литвинов отважился сказать то, что все имели в виду... Заявление Литвинова было безусловно разумным, выдержанным и своевременным»⁴. В книге английского историка Э. Робертсона констатируется, что Советский Союз «решительно поддержал Эфиопию»⁵.

Вопрос об опасности итальянской агрессии против Эфиопии оказался в центре внимания также начавшейся 9 сентября очередной сессии ассамблеи Лиги наций. М.М. Литвинов подчеркнул на сессии глубокую заинтересованность Советского Союза в укреплении Лиги наций как орудия мира, так как это орудие может не один раз понадобиться и в будущем. Нарком призвал членов Лиги не допускать новых покушений на устав Лиги, а пускать его в ход во всех случаях агрессии, откуда бы она ни исходила и против кого бы она ни была направлена.. Он заверил, что Советский Союз «не уступит никому в лояльном выполнении принятых на себя международных обязательств, особенно когда речь идет об обеспечении за всеми народами блага мира...»⁶.

В телеграмме в НКИД М.М. Литвинов подчеркивал, что «сам факт применения Лигой серьезных санкций против Италии будет грозным предостережением и для Германии»⁷.

В передовой статье «За политику мира, против колониальных захватов» газета «Правда» 15 сентября указывала, что возникновение войны в Восточной Африке повлекло бы за собой «непосредственно угрозу всеобщего взрыва, всеобщей военной катастрофы». В таких условиях СССР последовательно и решительно отстаивает интересы мира, борется за коллективную безопасность. Осуждая всякие планы, направленные на превращение Эфиопии в чью-либо колонию, подчеркивала газета, СССР исходит из неоспоримого права каждого государства на суверенность и независимость.

Министр иностранных дел Англии С. Хор в своей речи на ассамблее 11 сентября заверял в верности Англии Лиге наций и принципам коллективной безопасности. Он заявлял, что Англия готова выполнить свои обязательства по уставу Лиги, специально подчеркнув при этом: «Если необходимо нести бремя, то его необходимо нести коллективно»⁸. Даже некоторые английские историки признают «большую долю блефа» в этой речи, так как в Лондоне не придавали особого значения Лиге наций, а тем более применению санкций⁹. Упомянутый выше Г. Ченнон также отмечал в своем дневнике: «Англия потребовала от Лиги наций принятия санкций, которые, как мы знали, никогда не будут осуществлены. Мы спасали свое лицо»¹⁰.

Что же касается французского правительства, возглавлявшегося П. Лавалем, то его позиция не могла не вызывать самого серьезного беспокойства. П. Лаваль выступал в Женеве фактически в качестве добровольного адвоката итальянских агрессоров. М.М. Литвинов отмечал в этой связи, что П. Лаваль защищал в Лиге наций интересы Италии лучше самих итальянцев. Позиция Лаваля, сообщал нарком в Москву, будет иметь своим результатом «умаление престижа Лиги и поощрение агрессивности Муссолини»¹¹.

Впрочем, если британская дипломатия действовала более искусно, действительная позиция Англии мало чем отличалась от позиции Франции. Об этом свидетельствовали беседы С. Хора и А. Идена с П. Лавалем в Женеве 10—11 сентября. Они единодушно исключали применение против Италии военных санкций и морской блокады¹².

Создавшееся положение было обсуждено 24 сентября на заседании английского правительства, в ходе которого стало очевидно, что британское правительство по-прежнему думало о соглашении с Италией, а не о мерах воздействия на нее. Хор писал в этой связи Идену, находившемуся в Женеве, что на заседании «высказывались опасения, не окажется ли Совет Лиги столь непреклонным в своем отношении к Италии, что это уничтожит любую возможность достижения соглашения». Идену предписывалось иметь это в виду, когда такие решительно настроенные представители, как Литвинов и др., «будут добиваться совершенно бескомпромиссной позиции»¹³. «Я уверен, — подчеркивал Хор, — что вы не допустите торопливости Совета в отношении обсуждения вопроса о санкциях»¹⁴.

Это высказывание английского министра особенно показательно в двух планах: во-первых, это было признанием последовательной и принципиальной позиции, которую Советский Союз занимал в Лиге наций при обсуждении итало-эфиопского конфликта; во-вторых, Англии по этой причине было не по пути с СССР, так как она все еще рассчитывала на соглашение с Италией, то есть на империалистическую сделку за счет Эфиопии.

В этой связи кое-кто за границей начинал муссировать идею, что Советский Союз, мол, и в одиночку мог бы принять против Италии решительные экономические и другие меры. Смысл таких «подсказок» сводился к тому, чтобы попытаться втравить СССР в вооруженный конфликт с фашистскими агрессорами. Ответ на эти инсинуации был дан Исполкомом Коминтерна. В нем констатировалось, что «меры, принятые одним СССР, обратятся лишь против него же»¹⁵. Разумеется, в Советском Союзе учитывали, что в случае, если бы СССР в результате мер, принятых против Италии в одностороннем порядке, оказался в состоянии серьезного конфликта с ней, то ему пришлось бы считаться и с опасностью резкого обострения положения как на его дальневосточных, так и на европейских границах.

В этой связи можно отметить, что гораздо более задетой итальянской агрессией оказалась Великобритания. Располагая самыми крупными военно-морскими силами в Средиземном море и своими войсками во многих районах, находящихся недалеко от Эфиопии, Великобритания действительно была в состоянии и в одиночку i пресечь итальянскую агрессию. Но в Лондоне какие-либо односторонние меры со стороны Великобритании считали совершенно исключенными. Англия сочла возможным принять участие даже и в ограниченных по характеру коллективных мерах лишь после того, как она заручилась (18 октября 1935 г.) заверениями французского правительства, что оно будет действовать вместе с Англией¹⁶.