Советские предложения о коллективных мерах против германской агрессии

В июле—августе 1938 г. происходило дальнейшее усиление агрессивности фашистской Германии, что приводило к еще большему обострению положения в Европе. Советское полпредство в Берлине сообщало в Москву, что усиленным темпом происходит подготовка Германии к активным действиям. Проводятся большие военные маневры. Германские власти не только не скрывают этих мер, но даже афишируют их, создавая атмосферу нервозности и запугивая Чехословакию и Францию¹.

Вместе с тем в результате действий тройственного блока агрессоров продолжала накаляться обстановка во всем мире. В передовой статье «Фашизм — это война! Социализм — это мир!» газета «Правда» 1 августа 1938 г. констатировала, что блок агрессоров «стремится к главной цели — к мировой войне для реализации своих захватнических планов».

Несмотря на все более наглые действия фашистской Германии, правящие круги Англии и Франции продолжали придерживаться политики потворствования им. Они еще больше усилили давление на правительство Чехословакии, добиваясь от него удовлетворения требований Германии в отношении Судетской области. Смысл этого давления заключался в том, чтобы Чехословакия «совершила самоубийство с целью избежать убийства»². Правительства Англии и Франции надеялись, что после «мирного урегулирования» судетского вопроса наконец будут созданы благоприятные условия для достижения ими соглашения с Германией.

20 июля Ж. Бонне заявил чехословацкому посланнику С. Осускому: «Чехословацкое правительство должно точно знать нашу позицию. Франция не будет воевать из-за судетского вопроса... Чехословацкое правительство не должно считать, что если разразится война, то мы будем на его стороне». С. Осуский, для кого это не было новостью, просил лишь о том, чтобы публично французское правительство и впредь подтверждало свою солидарность с Чехословакией, ибо иначе будет ослаблена позиция чехословацкого правительства в переговорах по судетскому вопросу. Ж. Бонне обещал удовлетворить эту просьбу. Но чехословацкое правительство, сказал он, «должно отдавать себе отчет в том, что Франция, как и Англия, на войну не пойдет»³.

Советский полпред во Франции Я.З. Суриц отмечал в то время, что французские политические деятели прекрасно понимают, что в Чехословакии решаются судьбы многих стран. Они отдают себе отчет, что в результате расчленения Чехословакии Германия захватит решающие стратегические позиции для будущей войны и господствующее положение во всей Центральной Европе. Огромное большинство французов сходятся на том, что теперешняя Франция уже не способна выдержать единоборства с гитлеровской Германией. Нормальная и простая логика подсказывает, что единственным союзником Франции является Советский Союз, располагающий мощной сухопутной армией и, как признают французские военные органы, сильной авиацией. «И тем не менее — и это факт бесспорный — теперешнее правительство меньше всего свою чехословацкую политику строит в расчете на помощь СССР... Несмотря на наличие советско-французского пакта, на наличие параллельных пактов с Чехословакией, взаимно между собой связанных и друг друга дополняющих, — писал полпред, — руководители французской внешней политики ни разу по-серьезному (если не считать обрывочных разговоров Ж. Бонне) не предложили приступить к совместному и практическому обсуждению вопроса, вытекающего из наших пактов». Э. Даладье, отмечал полпред, проводит тактику «игнорирования СССР»⁴.

Советское правительство видело всю опасность политики западных держав для дела мира в Европе. Оно было готово принять эффективные коллективные меры борьбы против агрессии, но оно реально оценивало обстановку и не питало иллюзий относительно политики английских и французских правящих кругов. 11 августа М.М. Литвинов писал по этому вопросу дипломатическим представителям СССР в Праге, Берлине, Лондоне и Париже: «Мы чрезвычайно заинтересованы в сохранении независимости Чехословакии, в торможении гитлеровского устремления на юго-восток». Однако западные державы «не считают нужным добиваться нашего содействия, игнорируют нас и между собой решают все, касающееся германо-чехословацкого конфликта»⁵.

Через несколько дней по указанию Советского правительства И.М. Майский заявил лорду Галифаксу, что Советский Союз «все больше разочаровывается» в политике Англии и Франции и считает ее «слабой и близорукой», способной лишь поощрять агрессора к дальнейшим «прыжкам». Тем самым, сказал он, на западные державы «ложится ответственность приближения и развязывания новой мировой войны». Политика Англии и Франции в отношении Чехословакии была охарактеризована полпредом как попытка «обуздать не агрессора, а жертву агрессии»⁶.

В отличие от западных держав Советский Союз по-прежнему был преисполнен решимости, если это потребуется, выполнить свои обязательства по договору с Чехословакией. И.М. Майский заявил 16 августа чехословацкому посланнику в Лондоне, что в случае нападения на Чехословакию Советский Союз «выполнит свои обязательства»⁷. Аналогичное заявление 17 августа полпред сделал Галифаксу⁸. В тот же день полпред встретился также с американским поверенным в делах в Англии Х. Джонсоном. Снова подтвердив готовность Советского правительства выполнить свои договорные обязательства, полпред отметил, что Чехословакия является ключом к положению в Центральной Европе. Поэтому «нельзя позволять Гитлеру уничтожить Чехословакию и меры к предотвращению ее уничтожения необходимо принимать немедленно»⁹.

Советское правительство сочло полезным поставить в известность о твердой позиции СССР также и Германию.

22 августа М.М. Литвинов заявил германскому послу в СССР Ф. Шуленбургу, что Советский Союз выполнит свои обязательства перед Чехословакией¹⁰.

Советский Союз придавал предотвращению захвата Германией Чехословакии огромное значение. Это соответствовало общему курсу советской внешней политики, направленному на сохранение мира, но одновременно было связано также с конкретными соображениями. Пока существовала Чехословакия, Германии было не так-то просто решиться на нападение, например, на Францию или Польшу. Она была серьезным барьером на пути германской агрессии в Юго-Восточную Европу. Затрудняя германскую агрессию на восток вообще, Чехословакия была преградой и для осуществления агрессивных планов Германии в отношении СССР. Советский Союз был готов сотрудничать с Францией в деле защиты независимости Чехословакии, оказывать чехословацкому народу всю возможную помощь.

Вполне естественно, что в Чехословакии интересовались тем, каковы реальные возможности СССР оказать ей помощь. Начальник генерального штаба чехословацкой армии генерал Л. Крейчи оценивал их очень высоко: Россия может выставить на поле боя такие же силы, как и Германия, сохраняя при этом достаточно войск и на Дальнем Востоке. Он характеризовал Советскую Армию как первоклассную, отмечая, что у нее хорошая дисциплина. Численность ее составляет 1,7 млн человек. Обученный резерв насчитывает 8 млн человек. Он говорил, что, по мнению германских специалистов, Советская Россия может немедленно выставить на ноле боя 90—100 дивизий, а в течение короткого времени увеличить число дивизий до 240—260; если русская армия очень хорошая, то русская авиация исключительная. Военные ресурсы СССР неисчерпаемы. СССР имеет развитую военную промышленность. Техническое вооружение русской армии великолепное. И что самое главное: СССР хочет оказать нам помощь¹¹.

Для того чтобы попытаться как-то оправдать предательство Францией своего чехословацкого союзника, французское правительство решило предпринять коварную дипломатическую акцию, надеясь свалить хотя бы часть вины на Советский Союз. 31 августа Ж. Бонне дал французскому поверенному в делах в Москве Ж. Пайяру указания поставить перед Советским правительством вопрос, каким образом СССР сможет оказать помощь Чехословакии, учитывая позицию, занятую Польшей и Румынией. Польское правительство, сообщил при этом Ж. Бонне, категорически заявило, что оно приняло решение «воспрепятствовать проходу советских войск через свою территорию и перелету советской авиации. Правительство Румынии дало идентичный ответ, но в более сдержанных выражениях»¹².

1 сентября Ж. Пайяр передал этот запрос В.П. Потемкину¹³. Сообщая об этом советскому полпреду в Праге, заместитель наркома отмечал, что снова обращает на себя внимание особое ударение, сделанное Ж. Бонне на затруднениях, которые военная помощь Советского Союза Чехословакии встретила бы со стороны Польши и Румынии. По-видимому, писал он, подчеркивая эти затруднения, Ж. Бонне рассчитывает получить от нас такой ответ, которым французское правительство могло бы воспользоваться «для оправдания своего собственного уклонения от помощи Чехословакии»¹⁴.

Посетив 2 сентября 1938 г. М.М. Литвинова, Ж. Пайяр прямо задал вопрос о том, «на какую помощь со стороны СССР может рассчитывать Чехословакия, учитывая затруднения, имеющиеся со стороны Польши и Румынии». Нарком воспользовался этим случаем, чтобы очередной раз изложить принципиальную позицию Советского правительства по вопросу о помощи Чехословакии. «При условии оказания помощи Францией, — сказал он, — мы исполнены решимости выполнить все наши обязательства по советско-чехословацкому пакту, используя все доступные нам для этого пути»¹⁵. Нарком внес три конкретных предложения:

поставить вопрос в Лиге наций, чтобы она вынесла решение об агрессии, что, возможно, могло бы оказать влияние на позицию Румынии и Польши;

для определения конкретной помощи Чехословакии провести совещание представителей советской, французской и чехословацкой армий;

созвать совещание представителей Англии, Франции, СССР и других государств, заинтересованных в сохранении мира, и принять общую декларацию, которая могла бы удержать Гитлера от военной авантюры¹⁶.

Содержание своего заявления Ж. Пайяру М.М. Литвинов изложил также чехословацкому посланнику З. Фирлингеру. 11 сентября В.П. Потемкин напомнил все указанные три советских предложения возвратившемуся в Москву французскому послу Р. Кулондру¹⁷.

Советские предложения были переданы также британскому правительству. 3 сентября И.М. Майский подробно информировал о них У. Черчилля. Последний в тот же день направил лорду Галифаксу письмо, в котором не только пункт за пунктом точно и полно изложил содержание советских предложений, но и подчеркнул их огромное значение¹⁸. 8 сентября, когда И.М. Майский был принят Галифаксом, он и сам изложил британскому министру эти предложения. Полпред напомнил также общую позицию Советского правительства по вопросу о борьбе с агрессией. Галифакс ответил, что он теперь вполне понимает советскую точку зрения, но своего отношения к ней никак не выразил¹⁹.

Оставляя без ответа советские предложения, французское и британское правительства пытались замолчать их, сузить и исказить их содержание. Это наглядно иллюстрирует и следующий пример. Несколько дней спустя Н. Чемберлена и Галифакса посетили лидеры лейбористской партии У. Ситрин, Х. Долтон и У. Моррисон. Основываясь на недавно принятой на съезде тред-юнионов декларации, они говорили, что правительства Великобритании, Франции и СССР должны объединиться и твердо заявить Гитлеру, что есть пределы, далее которых он не должен идти. Рассказывая об этой встрече на заседании правительства, Н. Чемберлен сказал, что он ознакомил лейбористских лидеров с позицией французского правительства. Кроме того, премьер сказал им, что французы запросили СССР о его позиции и выяснилось-де, что Советское правительство не собирается, мол, принимать какие-либо меры до тех пор, пока Франция не окажется в состоянии войны, а затем оно «поставит вопрос в Женеве». Для представителей лейбористов эта информация оказалась большим ударом, сказал Н. Чемберлен, и лейбористская партия стала занимать «мягкую позицию»²⁰. Этот случай показывает, насколько грубо и умышленно глава британского правительства фальсифицировал позицию СССР в целях введения в заблуждение общественного мнения страны.

Между тем положение в Европе становилось с каждым днем все более опасным. Германский канцлер принял 3 сентября 1938 г. решение о приведении войск к 28 сентября в боевую готовность²¹. Вместе с тем принятые в Германии меры военного характера вовсе еще не означали, что она действительно собиралась воевать, так как соотношение сил было не в ее пользу.

Прибыв в Женеву на очередную сессию ассамблеи Лиги наций, заместитель министра иностранных дел Англии Р. Батлер 11 сентября передал Ж. Бонне, что британское правительство, по-видимому, не согласится на совместный англо-франко-советский демарш²². Когда в тот же день М.М. Литвинов встретился в Женеве с Ж. Бонне, последний ограничился заявлением, что он, мол, передал англичанам советские предложения, но они были ими отклонены. О позиции самого французского правительства Ж. Бонне даже не упомянул. «Бонне разводил руками, — сообщал в Москву нарком, — что, мол, ничего сделать нельзя»²³.

Правительства Англии и Франции не поддержали советских предложений. А между тем осуществление этих предложений, предусматривавших как политические, так — в случае необходимости — и военные меры, могло сыграть важную роль в предотвращении агрессии и укреплении мира.

В то время как Советский Союз считал необходимым противопоставить агрессивным устремлениям все более наглевшего германского империализма и фашизма единый фронт стран, заинтересованных в сохранении мира, в Лондоне и Париже разрабатывались совершенно иные планы. 6 сентября во французской газете «Репюблик» и на следующий день в британской газете «Таймс» открыто был поставлен вопрос о том, не следует ли чехословацкому правительству подумать о передаче Германии Судетской области. Пригласив 7 сентября советского полпреда С.С. Александровского, Э. Бенеш сообщил ему, что «Англия и Франция производят бешеный нажим с прямыми угрозами оставить Чехословакию на произвол Гитлера»²⁴.

Таким образом, правительства Франции и Англии не проявляли заинтересованности в сотрудничестве с СССР, чтобы остановить германских агрессоров. Они продолжали придерживаться политики попустительства германской агрессии, лишь бы она была обращена не на запад, а на восток.

Примечания

1. Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 438—439.

2. The Diplomatic Diaries of Oliver Harvey. L., 1970. P. 149.

3. DDF. Sér. 2. T. 10. P. 447.

4. Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 396—397.

5. Междунар. жизнь. 1973, № 7. С. 104—105.

6. Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 436.

7. FRUS. 1938. Vol. 1. P. 546.

8. DBFR. Ser. 3. Vol. 2. P. 107.

9. FRUS. 1938. Vol. 1. P. 67—68.

10. Документы по истории мюнхенского сговора. С. 175.

11. Документы советско-чехословацких отношений. Т. 3. С. 491.

12. DDF. Sér. 2. T. 10. P. 900. Французская газета «Тан» 19 июля, а затем и в последующие дни также писала, что Польша и Румыния решительно отказываются пропускать советские войска через свою территорию. См.: Стегарь С.Л. Дипломатия Франции перед второй мировой войной. М., 1980. С. 185.

13. Документы по истории мюнхенского сговора. С. 185—186.

14. Там же. С. 187.

15. По инициативе чехословацкого правительства в советско-чехословацкий договор о взаимопомощи 1935 г. была включена оговорка о том, что обязательства СССР и Чехословакии об оказании помощи друг другу будут действовать лишь в том случае, если помощь Советскому Союзу и Чехословакии в случае агрессии против них будет оказана также со стороны Франции.

16. Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 470—471.

17. Документы по истории мюнхенского сговора. С. 205—207.

18. Churchill W.S. The Second World War. L., 1949. Vol. 1. P. 229—232.

19. Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 484.

20. Public Record Office. Cab. 23/95. P. 114—115.

21. ADAP. Ser. D. Bd. 2. S. 547. Уже три дня спустя британское правительство получило соответствующую информацию. См.: Kordt E. Nicht aus den Akten. Stuttgart, 1950. S. 279—281.

22. Colvin I. Vensittart in Office. L., 1965. P. 242.

23. Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 487—488.

24. Там же. С. 480.