Глава IX. Воссоединение братских народов

К вечеру 16 сентября единственным хозяином Польши стал вермахт. Это — исторический факт. И даже не имеет значения, что польские части еще сражались, что еще держалась растерзанная люфтваффе Варшава — истина в том, что правительство Польши бежало из страны, бросив ее на произвол судьбы.

Выполнив ту главную цель, ради которой и существовало — спровоцировав Большую Европейскую Войну.

Красноармейцы в Западной Беларуси

В горячке стремительного наступления немецкие генералы могли малость напутать, ухватить кусок польской территории пожирней — поди потом разбирайся, зачем да почему. Посему руководство СССР приняло решение занять свою часть польской территории — именно свою; хозяином Западной Белоруссии и Западной Украины в ситуации позорного бегства законного владельца по пакту 23 августа 1939 г. являлся СССР.

Есть пакт о ненападении с новым хозяином остальной Польши — Третьим Рейхом, по нему между СССР и Германией проведена разграничительная линия — значит, время эту линию превратить в советско-германскую границу. Дабы избежать ненужных случайностей типа захвата немцами Львова, Бреста или Гродно. Чтобы этого не случилось, 17 сентября в 5.40 на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии вступили части Красной Армии. Причины этого шага были подробно изложены в ноте советского правительства, врученной в 3.15 того же утра польскому послу в Москве Вацлаву Гжибовскому: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными.

Ввиду такой обстановки Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Одновременно Советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью».

(Правда. № 259 (7944). 18 сентября 1939 г.)

Бронеавтомобили РККА переходят границу

В результате освободительного похода Красной Армии интернированными оказались 454,7 тыс. польских военнослужащих, полицейских и жандармов. Большинство из них (около 300 тыс.), в первую очередь украинцы и белорусы, были сразу же отпущены по домам. В лагеря НКВД попали 125 тыс. человек. Из них до 19 октября 1939 г. сорок тысяч также были отправлены по месту жительства. Однако после того как в ноябре 1939 г. польское правительство в эмиграции додумалось объявить состояние войны с Советским Союзом, все находящиеся в лагерях польские военнослужащие автоматически стали военнопленными с соответствующим режимом содержания.

Вины СССР в этом нет — в этом есть исключительно вина польского эмигрантского правительства. Они «обиделись» на передачу Вильно Литве! Как будто от них зависело хоть что-то! В те дни само существование «польского правительства в изгнании» зависело лишь от доброй воли Франции и Англии, принявших решение считать кучку избежавших интернирования польских генералов и «политиков» этим самым правительством; «польское правительство в изгнании» было величиной условной, с политическим влиянием, стремящимся к нулю.

Безусловным фактом является то, что ко времени вступления советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии государства Польша уже не существовало.

Доказательства? Да сколько угодно! Во-первых, у Франции с Польшей — договор о военном союзе, но для французов было бы безумием атаковать немцев, если Польши уже нет. Французы отказались от активных действий на своем фронте 8 сентября — поскольку от своего военного представителя уже знали, что шляхта предала свою страну.

Во-вторых, удирающее правительство Польши, которое 17 сентября «еще было на территории Польши», не объявило войну СССР. И то, что это правительство не объявило войну СССР и после своего бегства, вплоть до ноября.

В-третьих, главнокомандующий польской армией, который 17 сентября «еще был на территории Польши», не дал приказ поискам на отражение агрессии. (Кстати, защищаясь, им легче было бы отойти и в Румынию). Как и то, что главнокомандующий польской армией не отдал такого приказа и после 17 сентября.

В-четвертых — союзник Польши от агрессии СССР, Румыния, у которой с Польшей именно на этот случай был союзный договор (о совместном отражении советской агрессии), не усмотрела в действиях СССР агрессии и не объявила ему войну.

В-пятых, союзники Польши, Франция и Великобритания, не предъявили СССР ультиматум отвести свои войска за пределы границ Польши, как они это сделали 3 сентября в отношении Германии.

В конце концов, в-шестых — Лига наций не исключила СССР из своих членов и даже не призвала мир к его экономической блокаде.

Английский политический деятель Д. Ллойд-Джорж писал польскому послу в Лондоне осенью того же года, что «...СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны... Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».

И, кстати, столь шокирующая «прогрессивную общественность» фраза Молотова о Польше как уродливом порождении Версальского договора оказывается — всего лишь калька с более раннего высказывания Пилсудского насчет «искусственно и уродливо созданной Чехословацкой республики».

Чтобы совсем все было ясно, можно сравнить вклад вермахта и РККА в разгром польской армии. «Против Германии польские войска потеряли 66,3 тыс. убитыми и 133,7 тыс. ранеными, против СССР — 3,5 тыс. убитыми и 20 тыс. ранеными. И это соотношение неудивительно. Ведь к 17 сентября немцы не только разгромили основные группировки польской армии, но и окружили практически все ее боеспособные части».

Относительно же линии разграничения между советскими и германскими войсками — поначалу намечалась иная, проходившая намного западнее граница — по рекам Сан и Висла. Но Советскому Союзу не было нужды оккупировать этнически польские территории, достаточно было взять под защиту единокровных белорусов и украинцев. Американский историк Уильям Ширер писал в 1959 г. о решении Сталина отказаться от собственно польских территорий: «Хорошо усвоив урок многовековой истории России, он понимал, что польский народ никогда не примирится с потерей своей независимости».

Как отмечает историк Дж. Гросс (в вышедшей в США в издательстве Принстонского ун-та в 1988 г. монографии), в то время, когда Советская Армия вступила на землю Западных Белоруссии и Украины, польская администрация на этих территориях была совершенно дезорганизована в результате поражения польских войск и наплыва беженцев. Ввиду враждебного отношения к польским оккупантам местного населения, они начали создавать отряды «гражданской самообороны» (зверства которых: массовые расстрелы, вырезанные на спинах и других частях тела звезды и т. д. ни чем не уступали тому, что после будут здесь же вытворять гитлеровцы). В свою очередь, местные жители «вооружались против поляков и польских властей. Широкомасштабная гражданская война была предотвращена, — пишет американский историк, — только благодаря быстрому вводу советских войск...».

Это — не голословные утверждения. Все эти факты зафиксированы в боевых донесениях войск РККА, вступивших в Западную Белоруссию. Свидетельствует советская хроника:

«С утра 19 сентября из танковых батальонов 100-й и 2-й стрелковых дивизий и бронероты разведбатальона 2-й дивизии была сформирована моторизованная группа 16-го стрелкового корпуса под командованием комбрига Розанова... Н 7 часов 20 сентября ей была поставлена задача наступать на Гродно. Продвигаясь к городу мотогруппа у Скиделя столкнулась с польским отрядом (около 200 человек), поднявшим антипольское выступление местного населения. В этом карательном рейде были убиты 17 местных жителей: из них 2 подростка, 13 и 16 лет. Развернувшись, мотогруппа атаковала противника в Скиделе с обоих флангов. Надеясь остановить танки, поляки подожгли мост, но советские танкисты направили машины через огонь и успели проскочить по горящему мосту, рухнувшему после прохода танков, ни другой берег реки Скидель. Южнее плавающие танки самостоятельно форсировали реку. Однако окруженный противник отчаянно сопротивлялся в течение полутора часов и бой завершился лишь к 18 часам».

Так что произошедшее 17 сентября 1939 г. было в своем историческом смысле не агрессией СССР против Польши, а ликвидацией польской агрессии.

Вступившие на территорию «крэсов всходних» как освободители советские войска избегали, где это было возможно, столкновений с польскими частями. Начальник штаба при ставке главнокомандующего польской армией генерал В. Стахевич в донесении отмечал: «Советские солдаты не стреляют в наших, всячески демонстрируют свое расположение...». Зам. начальника штаба генерал Ю. Яклич в те дни записал в дневнике: «Большевики на рассвете перешли границ танковыми и моторизованными частями. Танки идут открыто с белыми флагами.,. Наша армия дезориентирована. Одни оказывают упорное сопротивление, другие пропускают советские войска. Те обходят их и продвигаются дальше».

Все западные исследователи констатировали, что инциденты во время вступления частей Красной Армии имели локальный характер и широких размеров не принимали. Отмечался также и тот факт, что советские войска продвигались нарочито медленно, что давало возможность польским частям отходить к румынской границе. Особенно медленно шло продвижение на юг от Львова.

* * *

Немецкое командование, как писал впоследствии германский посол в Бухаресте Фабрициус, «было в ярости оттого, что русские не постарались как можно быстрее закрыть румынский коридор для польских властей и армии...». Большинство этих же исследователей приходит к выводу, что действия Советского Союза ничего не могли изменить, поражение Польши в войне с Германией было практически свершившимся фактом.

22 сентября 1939 г. английским и французским генштабами был подготовлен рапорт, квалифицировавший действия СССР по отношению к Германии как упреждающие и отмечавший, что они были «предприняты лишь тогда, когда стало очевидным окончательное поражение Польши, с которой история сыграла злую шутку». На самом деле история сыграла злую шутку с немцами — но они поймут это чуть позже...

Как подметил американский историк Б. Будурович, в июне 1936 г. Польша препятствовала принятию международных санкций против фашистской Италии, захватившей территорию Абиссинии (Эфиопии) именно ввиду того, что последняя, по слонам Ю. Бека, якобы «перестала существовать как государство».

Что ж, ныне пришел черед и Польше «перестать существовать как государству»...

Присоединив Западную Белоруссию и Западную Украину, Советский Союз серьезно отодвинул свои западные границы, что в будущей войне с Германией оказалось весьма важным. Может быть, стало главным итогом этого присоединения.

До 17 сентября 1939-го в Белоруссии польско-советская граница проходила всего в 40 км от Минска (до тогдашней границы, станции Негорелое, сегодня скорый поезд от Минска идет двадцать пять минут), в 140 км — от Витебска, в 120 км — от Мозыря. После 17 сентября 1939-го расстояние от Минска до границы составило от 330 км, до Гродно до 360 км до Бреста, от Витебска — 450 км, от Мозыря — 400 км.

На Украине советско-польская граница проходила в 30 км от Каменец-Подольского, в 40 км — от Новограда-Волынского, и 100 км — от Коростеня, в 50 км — от Проскурова, в 150 км — от Житомира. После воссоединения украинского народа: граница от Каменец-Подольского прошла в 300 км (прибавка в 270 км), от Новограда-Волынского — в 240 км, от Коростеня — в 280 км, от Проскурова — в 320 км, от Житомира — в 400 км.

Летом 1941-го немцам пришлось с боями проходить эти дополнительные сотни километров — теряя технику, людей и, что самое главное, — драгоценное время. Ведь последнее было использовано для мобилизации, эвакуации населения и заводов, подготовки новых оборонительных рубежей.

Сейчас достоверно известно о катастрофе первых недель войны и стремительном продвижении немцев. Можно только предугадать, куда мог бы дойти вермахт, и чем бы вообще закончилась Великая Отечественная война, если б не было «буфера» из экс-польских территорий, если бы немецкое наступление началось бы от старой советско-польской границы.

Правда, Минск немцы и так взяли исключительно быстро — через неделю; но ведь могли — на второй день войны! В Полоцк немецкие танки вошли на 24-й день войны (а могли бы — через три дня), Витебск пал на 18-й день, Мозырь — на 51-й. В Украине на линию Новоград—Волынский—Проскуров—Каменец—Подольский фашисты вышли на 17-й — 18-й день войны. Бои под Коростенем длились до 53-го дня войны.

В целом, сентябрьский поход Красной Армии в Польшу все неангажированные историки признают естественным и нормальным внешнеполитическим ходом Советского Союза, справедливым деянием — по всем нормам международного права. Так считают все нормальные ученые, специалисты в области истории Второй мировой — за исключением догадайтесь кого.

Действительно, история никого не учит. Похоже, старый сценарий пытаются повторить и в наши дни. Польские «профессора истории» вместо объективного анализа и изложения реальных фактов вещают своим доверчивым студентам фальшивые байки о начале Второй мировой и о вкладе Польши в победу антигитлеровской коалиции. Диву даешься, кому нынче в польских университетах раздают звания профессоров! Ничего поэтому нет удивительного в том, что оценки событий 17 сентября 1939 г. диаметрально различаются по разные стороны границы на Буге, ибо мы знаем истину, а поляков их «профессора» беззастенчиво дурят. Дурят именно так, как опытные «кидалы» разводят деревенских дурачков на варшавском базаре. И будут продолжать интенсивно дурить, врать, изворачиваться и дальше — ибо эти их действия четко ложатся в общую канву антироссийской истерии, что ныне вновь правит бал на Висле и Варге, на древних землях Пястов и Ягеллонов. Истерии, что отравляет воздух в моей Польше, отданной сегодня на поругание злобным идиотам, старательно исполняющим любые пожелания своего брюссельского барина и вашингтонского военного вождя. А жаль.