Визит папы римского в Польшу

Кто заказывает музыку? Почему во время торжественной мессы Иоанна Павла II в Варшаве на площади Победы религиозный хор к концу празднества затянул песню «Красный поясок» (официально в ПНР не исполняется, поскольку в ней говорится о землях, отошедших после войны к СССР)?

Кто превратил в июне 1979 г. девятидневную поездку папы римского «на родину» не в своего рода ностальгическое возвращение к «родным пенатам», а в «фантастическое по своим масштабам политическое мероприятие», как писала западная печать, направленное на усиление влияния церкви в социалистических государствах?

На эти и другие вопросы еще предстоит ответить в этой главе.

Правая печать и телевидение всех западных стран всячески утверждали, что папа встретил в Польше «триумфальный» прием, что чуть ли не все население ПНР вышло на улицы продемонстрировать свою «преданность» идеалам католической религии. Запестрели заголовки типа: «Неистовство верующих из-за папы в Кракове», «В Польшу прибыл аятолла Войтыла», «Грандиозное событие — наиболее важное после смерти Сталина».

«Замысел кардинала С. Вышиньского является блестящим, — писала итальянская газета «Репубблика». — Он состоит в том, чтобы постепенно подвергать коррозии сферу идеологического воздействия партии, но делать это медленно, не идти на авантюры, то и дело заключать частичные и временные соглашения. Это проявилось, например, в близости коммунистическим лидерам заявлений Войтылы об антинацистском сопротивлении, о единстве нации и стремлении к миру во всем мире. Именно таковы были излияния А. Казаролли (кардинал, государственный секретарь папского престола, главный архитектор «восточной политики» Ватикана. — Прим. Г.В.) во время встречи с Э. Гереком. К той же области относится такой эмоциональный момент, когда папа встал на колени перед могилой Неизвестного польского солдата... Однако окончательная цель этого проекта, видимо, состоит не в том, чтобы достичь сбалансированного сосуществования. Его цель — учитывая бесспорную силу церкви в Польше — оказать на режим решающее давление».

Как говорится, каждый видит то, что хочет. Другая итальянская газета, «Мессаджеро», поместила комментарий, существо которого, естественно, не поднималось на щит западной пропагандой. «Папа в своих выступлениях в Польше всегда учитывал нынешнее положение в Европе и те границы, которые сложились после Ялтинского совещания 1944 г. Как поляк, — продолжала газета, — папа знает, что линия по Одеру — Нейсе, которую Бонн до сих пор отказывается признать, существует и должна оставаться неизменной. Это может показаться очевидным, но для стран Восточной Европы (прежде всего для Польши и СССР) имеет такое политическое и психологическое значение, которое нельзя недооценивать. К этому надо добавить открытое признание папой той роли, которую сыграл Советский Союз в деле освобождения европейских народов. Когда папа заявил в Освенциме: «Мы знаем, как пострадал русский народ в последней войне, сражаясь за свободу народов», он окончательно положил конец той двойственности, которая имела место в политике некоторых его предшественников. Ватикан сейчас стремился доказать, что свободные проповеди папы не превратятся во враждебные акты или тайную полемику».

Во время визита папы в Польшу было что комментировать и кому это делать. Из 35 западных стран прибыли 850 журналистов и работников телевидения, десятки тысяч поляков, проживающих за рубежом.

Церковные власти тщательно подготовились к приезду Иоанна Павла II, до мелочей продумали сценарии встреч с верующими, мобилизовали тысячи прихожан для поддержания порядка. В Варшаве, Ченстохове и частично в Гнезно и Кракове были устроены ограждения из строительных лесов, призванные сдержать стихийное движение верующих. Наготове были сотни медицинских работников, к местам встреч и маршрутам следования доставлялись вода, питание.

Улицы и площади городов, которые посетил глава Ватикана, надолго украсились желто-белыми флагами Ватикана, гобеленами с портретами святого отца, иконами и транспарантами. Преобразились бастионы католицизма — костелы, фронтоны которых покрыли огромные панно с изображением Иоанна Павла II и лозунги. «Ты — наша опора», «Ты — наша гордость», «Молодежь — твоя сила», «Папа приезжает в Польшу — к молодежи». В любом киоске продавались открытки, значки и памятные медали с изображением папы.

На площади Победы, рядом с могилой Неизвестного солдата, где состоялась торжественная месса, вырос огромный алтарь с крестом. Сама площадь была поделена с помощью металлических труб на зоны, ограничивающие передвижение масс. Цены на билеты на площадь Победы в Варшаве подскочили с 30 до 1000 злотых (около 50 рублей). За немалую сумму сдавались в качестве смотровых площадок балконы домов, стоящих на пути следования святого отца. Ничего удивительного, если учесть, что в Польше продаются даже места в церкви на воскресные богослужения.

По прибытии в Варшаву Иоанн Павел II проследовал по улицам, буквально усеянным цветами. Выступая перед собравшимися на площади Победы, он, в частности, сказал: «Если мы отбросим крест — этот ключ для понимания нашего народа, мы лишим себя основ для понимания, не поймем самих себя. Нельзя без Христа понять того народа, прошлое которого было таким прекрасным и одновременно таким страшно трудным. Невозможно понять Варшаву — столицу Польши, которая в 1939 г. решилась на неравную борьбу с агрессором, на борьбу, в которой она оказалась покинутой союзническими державами, на борьбу, в которой легла под собственными развалинами. Сегодня на этой площади Победы в польской столице я молюсь вместе с вами, чтобы Христос не перестал быть для вас открытой книгой жизни в будущем, в нашем польском завтра».

Эти слова были встречены громом аплодисментов. Собравшиеся с полуслова понимали оратора, каждый его жест. Во время выступления папы над толпой поднимались и такие плакаты, как «Свобода и независимость. Движение в защиту прав человека и гражданина». Следовал неуловимый жест Иоанна Павла II, и тотчас же исчезал тот или иной транспарант.

Встречи святого отца с молодежью Варшавы и Гнезно окончательно убедили всех в том, что религиозный характер визита приобретает все более отчетливую политическую направленность и окраску. Обращает на себя внимание тот факт, что немалая часть польской молодежи, присутствовавшей на проповедях Иоанна Павла II, понимала, что участвует в некоей демонстрации, которая если и не запрещена властями, то идет вразрез с обычными манифестациями и означает открытое волеизъявление того, что не принято афишировать в обычной жизни.

В Ченстохове в поведении папы римского наступила перемена: он стал более сдержан. Многие объясняли это тем, что возымело действие представление руководства ПОРП, которое предупредило, что если святой отец не прекратит антисоциалистические выпады, то власти не гарантируют успешного хода визита. В свою очередь папа выразил неудовлетворение лаконичностью освещения в польской печати его пребывания в стране, а также тем, что ему не позволяют посетить сверх программы Вроцлавское и Катовицкое воеводства.

Иоанн Павел II последовательно продолжал проводить свою линию, делая это не без мастерства, камуфлируя свои политические тезисы религиозными постулатами. В вате христианских речей были утоплены политические мысли.

Выступая на конференции польского епископата в Ченстохове, он изложил, по сути дела, условия церкви, касающиеся нормализации ее отношений с государством. Он заявил, что за такую нормализацию агитирует в нашу эпоху взгляд на права человека, в том числе право на свободу религии. «Понятно, что конкретное осуществление этих принципов только тогда станет отвечать идее свободы религии, когда будут учитываться реальные потребности церкви, связанные с ее многогранной деятельностью. Настоящий диалог должен означать полное уважение убеждений верующих, полное обеспечение их гражданских прав, нормальные условия деятельности церкви как религиозной общины, к которой относится огромное большинство поляков».

Таким образом, папа дал понять, что, если государство выполнит эти «требования», оно может рассчитывать на поддержку Ватикана.

Пребывание в Кракове — заключительный аккорд Иоанна Павла II. Здесь он посвятил большую часть речи Краковскому епископу Станиславу, казненному 900 лет назад из-за разногласий между государством и церковью королем Болеславом Смелым.

В завуалированной форме Иоанн Павел II намекал, что польскому государству было трудно не только в прошлом, что сложные проблемы стоят перед ним и сейчас. Его утверждения о роли человеческой личности звучали в унисон с заявлениями на ту же тему президента США Дж. Картера. Совершенно определенный политический подтекст сопутствовал его словам о том, что во время восстания в оккупированной гитлеровцами Варшаве союзники своевременно не оказали ей помощи. Такой же характер носили его намеки на положение священнослужителей в Литве.

Он напомнил об «исторической миссии» Польши, особенно активно взывая к молодежи и рабочим. Заявление Иоанна Павла II, что он не ограничится Польшей, а попытается объединить на основе религии всех славян, всю Европу, а может быть и весь мир, — было достаточно утопично. Но папа продолжал свою мысль о том, что без церкви не может существовать польское государство, что католицизм — это именно та база, на которой необходимо строить единство Польши и всей Европы.

Внимание привлекли также слова Иоанна Павла II о том, что он считает себя не только «польским папой», а «папой славянским». Беспрецедентным был и его ответ на вопрос студентов Люблинского католического университета, как им следует относиться к марксистско-ленинской идеологии: «С уважением! Необходимо искать общие точки соприкосновения».

Прощаясь в Кракове перед отлетом в Рим, Иоанн Павел II отвечал взаимностью на «любовь» польских юношей и девушек. Он дал слово регулярно давать о себе знать по радио Ватикана либо в письменных посланиях. Пообещал также посетить ПНР в 1982 г. по случаю 600-летия Ченстоховского монастыря.

Итальянская пресса, неплохо разбирающаяся в делах папского государства, пыталась дать свою интерпретацию причин, побудивших правительство ПНР согласиться на приезд папы в Польшу. «Польша, — писала газета «Аванти!», — по политическим и экономическим мотивам является слабым звеном среди коммунистических государств. Используя этот визит, правительство Варшавы пыталось разыграть две карты. С одной стороны, Герек стремится добиться внутри страны как можно более тесного сближения между церковью и государством. Другая карта, которую разыгрывает Герек, — логическое продолжение первой: Польша, сплоченная изнутри, может играть более заметную роль на международной арене». Еженедельник «Эспрессо» строит свои гипотезы: «Польские коммунисты делали ставку на перемирие, с тем чтобы, предоставив церкви кое-какие свободы, заставить ее тем самым постепенно приспособить свою политику к политике правительства. Однако ни Войтыла, ни Казаролли, ни польская церковь не намерены идти по этому пути. Во время своей официальной встречи с Гереком Иоанн Павел II недвусмысленно заявил, что «церковь не желает привилегий», а стремится к соглашению, которое «отвечает историческим задачам нации».

Папский визит в 1979 г. в Польшу был трудным и дополнительно осложнил отношения между государством и епископатом. Естественно, что примас польской церкви кардинал Вышиньский стал выдвигать более острые политические требования перед государством, а папа римский расширять свое влияние не только на Польшу — координационный центр его панславистской политики, но и на все социалистические страны, использовать шире в своей религиозной пропаганде тезис о правах человека. Польские руководители в 1979 г. хотели использовать привязанность Иоанна Павла II к родине. Но К. Войтыла, как умный и опытный политик, в свою очередь стремится воздействовать на ПНР, на другие социалистические страны. По мнению итальянской газеты «Аванти!», в портфеле папы находился «самый настоящий политический проект о воссоздании некоего славяно-католического единства».

Панславистские идеи папы не сумели «переварить» даже сопровождавшие его западные журналисты. Они бурно прореагировали в Гнезно на речь главы Ватикана. Обвинили его в национализме, в стремлении противопоставить славянскую христианскую культуру европейской. После этого западные телеоператоры начали снимать не парадную сторону встреч, а стариков и одетых в национальные костюмы крестьян, чтобы показать, кого же пытается превозносить папа и кого он действительно представляет в Польше перед Западом.

Подготовка визита и пребывание папы в Польше, его речи и, разумеется, конфессиональные моменты в поведении верующих поляков вызвали многочисленные пропагандистские спекуляции во всем капиталистическом мире. Первое в истории посещение главой Ватикана социалистического государства расценивалось на Западе как начало «наступления» католической церкви против социализма, как «вызов» социалистическому строю. Политику ПОРП и польского государства, учитывающую исторически сложившуюся приверженность большинства населения католической церкви и придерживающуюся принципа свободы вероисповедания, называли не иначе как «уступкой», отказом от «догм» коммунистической идеологии перед лицом значительно усилившей свои позиции церкви. Определенные намеки делались и в адрес Советского Союза, который вынужден был вроде бы «позволить» польскому государству такую терпимость в отношении церкви.

Западная пресса, радио и телевизионные программы были наводнены сенсационно-интригующими сообщениями. Французская газета «Монд» не без лицемерной «заботы» о внутреннем спокойствии в ПНР задавала риторический вопрос: «Не может ли поездка папы в Польшу спровоцировать то, что австрийский примас кардинал Ф. Кёниг называл «психологическим землетрясением»?».

При этом даже заявления главы ватиканского государства о религиозном значении этого визита всячески обыгрывались как предостережения верующим от несдержанности и возможных политических эксцессов. «В Польше предстоящий визит папы Иоанна Павла II, по-видимому, вызовет самую многочисленную демонстрацию в современной польской истории и поколеблет власть правительства», — предсказывал в начале 1979 г. директор Института международных изменений Колумбийского университета США С. Байслер. Он продолжал свои пророчества и после окончания визита святейшей особы «Папа выступал в Польше очень сдержанно, и миллионы верующих вели себя очень сдержанно. Тем не менее визит папы еще раз привлек внимание к роли церкви как группы давления в Польше... Энтузиазм польской молодежи по поводу приезда папы был мощным сигналом потенциальных будущих трудностей польского режима».

Предсказание американского «советолога» сбылось год спустя, но его широковещательные в течение 1979 г. заявления нельзя не расценить как провокацию, подстрекательство антисоциалистических сил, в том числе и в самой Польше. Поездка папы в Польшу проходила в обстановке свободного контакта с огромными массами населения, охваченными религиозным рвением, однако никаких катастрофических событий, на которые кое-кто надеялся и к которым кое-кто стремился, тогда не произошло.

Итальянская газета «Репубблика» приводила высказывания одного из польских священнослужителей, признавшего, что, «откровенно говоря, на улицах городов не было тех толп, на которые мы рассчитывали. Мы думали, что народный энтузиазм и психологическая мобилизация населения будут огромными, однако они были довольно сдержанными».

Подобный расчет на установление контакта папы римского с населением суверенного социалистического государства — в данном случае его родины Польши, — так сказать, через голову законных государственных властей, вызвал беспокойство в римской курии, которая не хотела осложнений в своей «восточной политике», проводившейся с большой осторожностью и терпением папами Иоанном XXIII и Павлом VI. Косвенной попыткой несколько сгладить негативное впечатление от своей поездки в Польшу явилось, в частности, заявление в поддержку договора об ОСВ-2, с которым Иоанн Павел II выступил после своего возвращения в Рим.

В 1979 г. визит папы римского в ПНР всколыхнул диссидентские круги в стране и реакционную эмиграцию. Польский католический идеолог Юзеф Тисхнер в парижской эмигрантской «Культуре» писал: «Визит Иоанна Павла II в Польшу завершил важный период диалога. Сразу же положение изменилось. Уже не коммунисты призывают католиков к сотрудничеству, а католики — всех других. Визит стал символом непокоренного духа, был успехом христианства и католической церкви и поражением марксизма...». Ежи Турович — главный редактор католического журнала «Тыгодник повшехны» — отмечал на страницах итальянского журнала «Авснире»: «Польский август не был бы возможен без присутствия поляка в папском кресле». Оба католических публициста признавали лишь то, что является фактом. Избрание краковского кардинала папой и его поездка в Польшу были одним из главных сигналов для выступления контрреволюции в этой стране. Первые «свободные и независимые» польские «профсоюзы» возникли не в августе 1980 г., как принято считать, а фактически гораздо раньше — нелегально, месяц спустя после восшествия на Святой престол Иоанна Павла П.

Буржуазные средства массовой информации и пропаганды были полны «надежд» после избрания К. Войтылы папой римским и с особым интересом ожидали его визита в Польшу. Они надеялись, что визит Иоанна Павла II даст мощный импульс силам, которые в свою программу включили ликвидацию социалистического строя. Их ожидания оправдались. Как писал американский «Ньюсуик» в июне 1979 г., во время встречи Войтылы с Гереком папа ясно дал понять, что не изменил своего взгляда на отношения между церковью и государством и что роль церкви должна быть более чем просто духовной. Во время визита в Польшу папа использовал прежде всего различные мифические символы, для того чтобы выразить свою мысль о «борьбе против государственной власти и за права церкви». Западный мир тогда оценивал выступления Войтылы как «смелый вызов польскому режиму и другим режимам в Восточной Европе». Годом позже, летом 1980 г., когда забастовки на северном побережье Польши достигли кульминации, Иоанн Павел II в письме, формально адресованном тогдашнему польскому примасу С. Вышиньскому, выразил свою поддержку забастовщикам, заявив, что всегда был и будет с теми, кто борется «за хлеб насущный и социальную справедливость».

Буржуазная пресса, телевидение и радио по достоинству оценили письмо папы римского польскому примасу, которое было передано в печать 20 августа 1980 г., в период разгара беспорядков на польском Побережье. «Я всецело с вами в это трудное время, — писал папа римский. — Всеми своими молитвами, всем своим сердцем я принимаю участие в тех переживаниях, которые все больше и больше охватывают мою родину и моих соотечественников. Я прошу польский епископат во главе со своим примасом, обратив свой взор к Святой Деве, которой мы одарены для защиты нашей нации, и на этот раз найти в себе силы помочь нашему народу в его длительной борьбе за хлеб насущный, за социальную справедливость, за гарантии его неотъемлемого права на жизнь и развитие, которого он желает... Я с вами...». В папской резиденции отслужили в тот же день мессу перед тремя сотнями польских паломников.

На фоне «наступательной дипломатии» главы Ватикана, оправдывавшего свое вмешательство в польские дела заявлением, что христианство не знает государственных границ, кое-кому на Западе оказалась весьма не по душе более умеренная в 1978—1981 гг. позиция руководителя польской церкви — примаса кардинала С. Вышиньского. Западная пропаганда постоянно пыталась воспользоваться несовпадением мнений примаса, которого при жизни нередко обвиняли в «соглашательстве» с правительством, и более «жесткого» в своей политике папы римского. Это утверждение стало столь широко известно, что грозило серьезными осложнениями для дела римско-католической церкви. Папа Иоанн Павел II предпринял беспрецедентный в истории Ватикана акт: принял не в своем кабинете, а сам посетил находившегося с визитом в апостольской столице кардинала С. Вышиньского в его резиденции.

В критические моменты польского кризиса, осенью 1980 г., в ПНР отправлялись разнообразные личности, имеющие тесные связи с папой. Не подлежит сомнению, что в их задачи входило информировать папу о развитии событий в Польше и дать ему возможность воздействовать на них. Например, в момент наивысшего напряжения, в августе — сентябре, Польшу посетил специальный секретарь папы Дзивиш. Конечно, не было случайным и то, что в середине сентября в Польшу направился кардинал Хоффнер, президент конференции западногерманских епископов. Эмиссары клерикальной оппозиции в ФРГ, представленные группировкой ХДС-ХСС, также сыграли свою роль в контроле и подстрекательстве событий в Польше.

Стоит вспомнить, как раздували в январе 1981 г. при помощи западных средств массовой информации поездку Л. Валенсы в Италию и в Ватикан: 200 журналистов у трапа польского самолета в римском аэропорту Фьюмичино, толпа карабинеров и телохранителей, беседы с папой, с руководителями ведущих профобъединений Италии, пресс-конференции, ежедневное пространное освещение визита по телевидению, транслируемое на все западные страны по каналам «Евровидения».

При горячем участии крайне заинтересованных антикоммунистических кругов два поляка — святой отец и его духовный сын — Войтыла и Валенса призваны были воскресить польский национализм, сделать его, за ширмой «независимых профсоюзов», реальной антисоциалистической силой. Любопытно, что к собственно профсоюзной деятельности оба никогда не имели никакого отношения. В Ватикане профсоюзы запрещены. Валенса тоже был слабо знаком с профсоюзами.

Развертывание новой волны забастовок в Польше совпало с возвращением делегации всепольской согласительной комиссии (руководящего органа «Солидарности») из Ватикана. Газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (31.12.1980), к сожалению, не преувеличивала, когда с весьма примечательным удовлетворением комментировала: «У истоков польского движения нынешнего года стоит прежде всего имя Войтылы. К руководству римско-католической церковью пришел человек, который только что трудился на посту краковского архиепископа». Его избрание папой и последовавший после этого визит в Польшу ободрили всех, кто стремился осуществить с помощью церкви изменения, все дальше уводящие общество от социализма.

Каждый, кто бывал последние годы в Польше, мог судить о конкретных масштабах влияния там католической церкви. Папа римский Иоанн Павел II — Кароль Войтыла — уже при жизни превращен в святого. Во всех, даже самых отдаленных уголках страны приезжий сталкивается с местами, связанными с различными событиями жизни папы. Тут он родился, там работал, тут останавливался на какое-то время, там смотрел из окна. На этом месте он стоял во время своего последнего визита, в том доме ночевал. Во многих зданиях, даже в квартирах атеистов, висят его портреты. Издаются сборники его стихов и пьес. По случаю 62-й годовщины со дня рождения Иоанна Павла II, передавало агентство ПАП (19.05.1982), варшавский театр «Лица людей и лицо бога» поставил спектакль, в основу которого положены поэтические произведения К. Войтылы.

Днями раньше театр города Бельско-Бяла поставил драму «Иеремия». Это третья пьеса папы римского, поставленная на польской сцене. «На первый план в спектакле выдвигается национальная тематика, — писала в рецензии на постановку газета «Слово повшехне» (14. 04. 1982). Среди главных героев постановки — библейский пророк Иеремия и польский гетман С. Жолковский (один из предводителей польско-литовской интервенции против русского государства в начале XVII века, который также принимал участие в подавлении крестьянско-казацких восстаний на Украине. — Прим. Г. В.). Союз этого рыцаря с пророком в деле защиты высшей ценности — отчизны, оказавшейся в смертельной опасности, стал стержнем спектакля. В финальной сцене спектакля является призрак гетмана, и зрители узнают, что еще явится мститель, восставший из его праха...».