Кому в Польше жить хорошо?

Рецензент. От проблем валютных логично перейти к проблемам образования. Тем более что воспитание детей и молодежи всегда считалось в цивилизованных странах наиболее выгодной формой вложения капитала.

Автор. Боюсь, что в вашей стране, как и в нашей, образование финансируется по остаточному принципу — выделяются крохи пирога после раздачи крупных кусков обороне, тяжмашу, «стройкам коммунизма» и т. п.

Для начала разговора предложу тревожный материал.

Католическая газета «Слово повшехне» (26.05.1988) опубликовала комментарий к докладу Института по исследованию проблем молодежи, в котором отмечается, что в последние годы в Польше значительно ухудшилось здоровье детей.

«От 30 до 45% учеников имеют отклонения от общепринятой нормы здоровья, среди них 10—15% нуждаются в помощи врачей или специальном лечении, около 8% детей нужна постоянная помощь психиатра, а 20—30% — педагогический и психологический уход.

Негативные общественные последствия имеет слишком ранняя сексуальная жизнь польских школьников. Многие из них ее начинают в 16—18 лет. Отсутствие определенных знаний в этой области ведет к плачевным результатам — ежегодно около 15 тыс. девушек от 15 до 19 лет становятся матерями. Решение прервать беременность принимают 10 тыс. молодых девушек, притом эта цифра является явно заниженной.

Важным барьером для правильного развития детей и молодежи является несовершенная система народного образования. Как утверждает один из авторов доклада, Я. Ярош, внутренняя система школьного образования углубляет расхождения между детьми богатых и бедных родителей. Сельская молодежь в 7 раз, а рабочая — в 3 раза реже, чем дети интеллигентов, поступает в высшие учебные заведения. Это является последствием неравномерного размещения школ, более низкой квалификации сельских учителей. Значительное недоразвитие сельских детей отражается и на их поступках. На селе среди молодежи наблюдается больше случаев самоубийств. Постоянно ухудшаются условия образования на селе. Для того чтобы обеспечить только начальное всеобщее образование, необходимо построить в стране 2 тыс. новых школ. 15 тыс. действующих школ требуют неотложного капитального ремонта. Тревогу вызывает и существующая в школах атмосфера. Проведенные в 1986 г. исследования показали, что начальная школа для 50% учеников была источником разных стрессов.

Много негативных явлений наблюдается среди рабочей молодежи. Плохая атмосфера в рабочих общежитиях, сложные условия труда и быта рабочих, особенно малоквалифицированных, трудный период адаптации выпускников вузов на предприятиях отрицательно сказываются и на авторитете труда. С этими проблемами сейчас сталкиваются почти 2,6 млн человек.

Обоснованное беспокойство вызывает проблема преступности среди молодежи, которая особенно распространена среди детей из неблагополучных семей.

Среди постоянно употребляющих спиртные напитки самую большую группу составляют молодые люди, многие из которых начинают пить уже с 14 лет. Алкоголизмом в Польше поражено около 1,5 млн молодых людей. Несмотря на принимаемые меры, проблемой польского общества остается наркомания. Предполагается, что она коснулась 200 тыс. человек, 50 тыс. из которых составляют школьники.

Подсчитано, что около 32% польских семей живут ниже социального минимума, 80% — не способны удовлетворять свои личные потребности.

Поэтому следует назвать утопией, пишут в заключение авторы доклада, желание видеть современное польское общество организмом без каких-либо социальных изъянов.

Та же католическая газета три дня спустя продолжила упомянутую тему, опубликовав под рубрикой «Школьники и алкоголь» статью К. Мрочека «Необходимое отрезвление», в которой, в частности, говорилось:

«Еще до недавнего времени считалось, что если школьная молодежь и употребляет спиртные напитки, то это делают только учащиеся профессиональных школ. Однако сейчас нет различия между молодежью профессиональных и общеобразовательных школ. Пьют и те и другие. Как показывают результаты проведенных опросов, первый контакт с алкоголем в начальных школах уже имеет половина учеников. В рапорте Института по исследованию молодежных проблем указывается, что среди учеников неполных средних школ алкоголь по стране употребляло около 85% школьников, в Лодзи — 86, а в Щецине — 90%. Опросы, проведенные в щецигских средних школах, показывают, что поводом к употреблению спиртных напитков являются семейные праздники и товарищеские встречи. Данные Института по изучению проблем преступности позволяют проследить, как употребляют алкоголь ученики неполных средних школ. Раз в неделю и чаще пьет около 7% учеников, каждый четвертый опрошенный спиртные напитки употреблял раз в месяц, половина — один раз в течение года. Непьющие составляют 13,8%.

Не является неожиданностью и тот факт, что чаще учеников средних школ пьют студенты, а еще чаще — рабочая молодежь. То, что школьники часто употребляют алкоголь, показывают и результаты деятельности вытрезвителей. В 1985 г. в них побывало 2600 человек моложе 18 лет и 95 тыс. человек в возрасте 18—20 лет.

Проведенные исследования в городе Конине показали, что ученики средних школ пьют чаще (84%), чем учащиеся профессиональных школ (74%). Пьют, как правило, дома. В старших классах ученики чаще всего пьют водку или вино, без особенного разбора. Ученики младших школ предпочитают пиво. На вопрос, имеют ли они по поводу выпивки неприятности, 65% ответило, что имели разговоры с родителями, а 5% — конфликты с милицией.

Как же реагирует молодежь на призывы воздержаться от употребления спиртных напитков? Об этом наглядно свидетельствуют итоги исследований Института по проблемам молодежи, проведенные в связи с обращением польского епископата отказаться от употребления алкоголя, которое было оглашено в августе прошлого года. 35% жителей Люблина его одобрило, однако это не значит, что они стали непьющими. Подобные результаты принес опрос жителей Кракова и Варшавы».

Рецензент. Я уже знаю, о чем вы будете говорить дальше — о бедственном положении учителей.

Автор. Полякам это известно, но для советского читателя такая информация будет полезна. Впрочем, перед нашими странами стоят одинаковые проблемы в области образования, и в частности в социальной и экономической защищенности учителей.

Опять берем католическую газету «Слово повшехне» (21.07.1988) и в ней статью того же автора — К. Мрочека.

С каждым годом, отмечается в статье, снижается уровень преподавания в школах. В связи с тем что заработная плата учителей низкая, многие из них вынуждены брать дополнительные часы, работают репетиторами, преподают предметы не по специальности Результаты такой деятельности — плачевные. Многие родители вынуждены для своих детей нанимать дополнительных учителей. Наряду с государственными школами сейчас в Польше появилось новое течение — уроки после уроков, плату за которые диктует спрос.

Положение учителей в стране настолько критическое, что этими вопросами должно заниматься не только Министерство национального образования ПНР. При повышении зарплаты учителей, которое вступило в силу 1 сентября 1987 г., правительство выделило почти 14 млрд злотых Как известно, зарплата педагогам выплачивается в зависимости от уровня их образования, места работы (на селе доплачивается 10%), рода школы. Однако оказалось, что в кассе министерства осталось 5 млрд злотых, предназначенных для повышения зарплаты, и 400 млн злотых, выделенных на премии. Неужели, спрашивает газета, эти суммы нельзя было разделить среди учителей, у которых и так заработная плата ниже социального минимума в Польше?

В Варшаве, пан Ежи, во время прогулки у Королевского замка, вы обратили мое внимание на расположившиеся бок о бок величественные особняки двух, как вы сказали, министерств — здравоохранения и духовного здоровья. Я переспросил и узнал, что речь шла о служебной резиденции примаса католической церкви Польши.

Ваши слова объясняют мне и читателю столь пристальное внимание католической газеты к проблемам образования. И вот последняя ссылка по данной тематике на «Слово повшехне» (18.01.1988), где опубликована статья о профессиональном обучении в Польше.

В ней, в частности, указывается, что сейчас в стране имеется свыше 7 тыс. профессионально-технических школ, в которых обучаются 1,4 млн юношей и девушек. Следует сказать, что в эти учебные заведения поступают около 80% выпускников восьмилеток и каждый второй выпускник средней школы.

Однако количественный рост профессионально-технических школ не отражается на качестве обучения, пишет газета Скорее наоборот: из года в год наблюдается снижение уровня подготовки специалистов, что сказывается на квалификации рабочих. Одна из причин — ослабление связей профшкол с предприятиями. В последние годы даже появилась тенденция закрытия заводских школ. Только в 1980—1985 гг. в Польше их было закрыто свыше 70. Сократилась и помощь предприятий в создании соответствующей материальной базы. Тот факт, что более 30% машин и оборудования профтехшкол действуют 20 лет, говорит сам за себя. Молодежь вынуждена учиться на устаревшей технике, что, в свою очередь, не только снижает уровень подготовки, но и значительно удлиняет период адаптации на производстве. Такая ситуация особенно характерна для электромеханических мастерских. Новое оборудование в польских профтехшколах составляет всего 16%. И хотя в 1984 г. было принято новое постановление о профтехшколах, положение не изменилось.

Важный недостаток в деятельности профтехшкол — отсутствие хороших наставников. Если некоторые из них являются специалистами своего дела, то другие совсем не имеют педагогических навыков Учащиеся слабо обеспечены учебниками. При проверке установлено, что почти 40% школьников не имели учебников и другой необходимой литературы. Да и сама программа обучения оставляет желать лучшего. Во многих школах преподавание остается на уровне 15—20-летней давности, а в таких областях, как электроника и радиотехника, — и того больше. Разница в том, чему обучаются в школе и что выпускник находит на предприятии, огромна.

Есть разница в стипендиях в разных профтехшколах. К примеру, учащиеся школы при шахте «Вуек» Катовицкого воеводства в первый год обучения по специальности электромонтера получают 3 тыс. злотых, а шахтера — 7 тыс. В то же время в заводской школе шахты «Вавель» стипендия составляет 11 тыс. злотых.

Ежегодно учебный год в профессиональных школах начинают четверть миллиона юношей и девушек, а в технических школах — 120 тыс. Это огромная кузница квалифицированных рабочих, и поэтому необходимо, чтобы она работала без перебоев, заключает газета.

В связи с акциями протеста в семи варшавских средних общеобразовательных школах и лицеях газета «Штандар млодых» (26.01.1989) писала, что борьба учителей против прогрессирующего процесса обнищания народного образования включает в себя справедливые требования — о поднятии зарплаты учителям до уровня среднего заработка инженерно-технических работников в народном хозяйстве, о роспуске армии контролеров и инспекторов системы Министерства народного образования. Газета отметила прогресс данной области: министерство уже отказалось от единого распорядка занятий для всех школ, изменило программы обучения, ликвидировало в своем аппарате отдел контроля.

Рецензент. Но даже такое «быстрое реагирование» не решит всех проблем. Нужны крупные финансовые средства и на компьютеризацию школ. Программа продажи школам 8 тыс. компьютеров была принята в 1985 г.

Необходимо поднять престиж учительской профессии. А то получится у нас, как в Болгарии, где, по данным 1986 г. (теоретический орган ЦК БКП, журнал «Ново время», 13 марта 1989 г.), только 26,5% всех учителей НРБ окончили вузы, что неизбежно отразилось на авторитете представителей данной социальной группы.

Автор. Кардинальная перестройка вплотную затронула и сферу народного образования Польши. Начался интенсивный процесс расчистки поля деятельности, который призван выкристаллизовать новую идею управления начальной, средней, высшей школами. Ее суть заключается в том, что многие компетенции отныне передаются низам, неизмеримо возрастает доверие к умным, мудрым педагогам, которых на местах предостаточно.

Эти преобразования, как подчеркнула газета «Трибуна роботнича» (31.12.1988), выстраданы практикой: польская школа многим напоминала систему австро-прусской подчиненности низших ступеней высшим, опирающуюся преимущественно на контроль, который осуществляется, как правило, сверху. Глубокие перемены сдерживались также чрезвычайно частой ротацией на посту министра. В последнее время что ни год, то новый руководитель.

Новый министр Я. Фисяк (52 года) начал действовать, как выразились сотрудники министерства, подобно урагану: сразу же отменил 149 распоряжений. Уверяет, что нужно распрощаться еще с 500 изжившими себя инструкциями. А для того чтобы принятое решение не плутало среди кабинетов, вдвое сократил (с восьми до четырех) число департаментов. Хочет, чтобы Министерство народного образования, чья деятельность простирается от детского сада до университета, было немногочисленным, но самым влиятельным по масштабам своего воздействия. Цель — децентрализация компетенции, ликвидация бюрократии, устранение барьеров, мешающих утверждению самостоятельности, создание действительной, а не декларативной платформы для личных инициатив национальной армии педагогов.

В разного рода блокадах оказались прежде всего школы. Их директора были в общем-то бесправными: все решал вышестоящий куратор. Ставя все с головы на ноги, министерство упрощает в первую очередь правовые акты, нацеливает педагогов окружить подлинной заботой и вниманием тех учащихся, которые и способны, и талантливы, особенно в области математических наук. По мнению Я. Фисяка, теперь ничто не мешает тому, чтобы талантливый ученик досрочно заканчивал среднюю школу и начинал изучать математику в вузе. Ведь именно энциклопедическая программа обучения, стремление к всезнайству, а главное — отсутствие надлежащей опеки над способными детьми обусловили безвозвратную потерю многих талантов. За рубежом между тем уже давно не редкость принятие в вузы 11—12-летних учащихся, успевших досрочно закончить среднюю школу.

Школа должна быть открыта не в свои внутренний дворик, а в широкий мир. Министерство рекомендует устанавливать прежде всего приграничные контакты. Будут они — значит, будут и интернационализм, и дружба, и познание мира, и толерантность (терпимость, понимание образа мышления, действий соседа). Для этого, конечно, надо знать иностранный язык. Более того, сегодня им даже следует владеть. Если уж зашла речь об иностранных языках, то любой выпускник вуза должен знать не менее двух языков, о чем сегодня даже трудно помыслить. Причем уровень знаний должен быть высоким. Помимо «здравствуйте», «до свидания», «сколько стоит эта вещь?», выпускник вуза должен владеть языком так, чтобы без труда мог написать работу, скажем, по проблемам электроники на иностранном языке.

Не секрет и то, что у польской молодежи недостаточные навыки самостоятельного мышления, она слабо подготовлена к учебе в вузах, в результате чего слишком запаздывает в написании кандидатских, других научных работ. А ведь подступы к такой работе должны формироваться еще в средней школе. Для этого необходимо научить учащихся умению обращаться к источникам, копаться в библиотеках, критически относиться к материалам, проводить анализы, сравнения, самостоятельно готовить рефераты, вести дискуссию и т. д. Иначе говоря, нужно отказаться от вербализма, традиционного заучивания формул, дат, целых абзацев из учебников.

Без самоуправления школы, считает министр Я. Фисяк, этого не добиться. Должна быть изменена прежде всего роль учителей и самой молодежи (им должно быть предоставлено право ошибки в самоуправляемой деятельности), а также родительского комитета, который сейчас занимается, как правило, членскими взносами, бутербродами, конвоированием экскурсий, что само по себе является важным, но не в такой мере, как сам процесс обучения. Самоуправление в школе — это и иная атмосфера, без использования отметок, баллов как репрессивной меры по отношению к учащимся!

Неординарна позиция руководства министерства и по отношению к профтехобучению. Шефство над ним должны взять промышленность, ремесла и даже частная инициатива. Сейчас завершается разработка доклада, в котором эксперты, как ожидается, придут к заключению, что средняя школа должна быть общедоступной. Это означает, что каждый, кто имеет соответствующие интеллектуальные способности, должен быть в такой школе. Сегодня, как известно, половина польской молодежи заканчивает свое образование на уровне школ профобучения, а в Силезии — больше чем половина. Вузы, даже если бы они хотели, не могут принять больше молодежи: ее неоткуда взять. При всеобщем среднем образовании стал бы более актуальным вопрос обучения той или иной профессии с помощью промышленности, ремесел. Кроме того, большей стала бы свобода в выборе профессии, освоение которой велось бы, разумеется, на более солидной основе, чем это делается сейчас.

С учетом этого перестраивает учебный процесс и высшая школа. Уже отменены лимиты приема на заочное и вечернее отделения вузов. Их определяют сами ректоры, исходя прежде всего из материально-технической базы, преподавательских кадров, других своих возможностей. Постепенно молодеют абитуриенты. 19-летних юношей и девушек было среди всех студентов долгое время только 10,2%, что является мизерным по сравнению с мировыми показателями, достижениями даже тех стран, которые развиты слабее, чем Польша. А ведь это обусловливает, как известно, развитие цивилизации, техники и науки страны.

Ставка сделана руководством министерства и на далеко идущие эксперименты. Определены четыре вуза, ректоры которых в соответствии с потребностями и возможностями могут осуществлять глубокие организационные изменения, принимать абитуриентов без экзаменов, пользоваться автономией и самоуправлением. Если все эти направления выдержат проверку практикой, масштабы преобразований, естественно, возрастут.

Снимаются ограничения и в области налаживания контактов, установления вузами сотрудничества с заграницей.

В апреле 1988 г. в воскресной программе Центрального телевидения ПНР был показан сюжет, посвященный планам создания в Польше частных школ. В студию был приглашен инженер А. Пашковский — член учредительной группы Общественного просветительского товарищества, которое выступило с инициативой организации в ПНР частных школ.

Он сообщил, что частные школы останутся под государственным контролем и в то же время будут подлинно общественным учреждением. Это будет школа, создаваемая в соответствии с пожеланиями родителей. Они смогут произвольно спроектировать форму обучения в такой школе, разумеется, одновременно подсчитав расходы на данные цели.

Частные школы, отметил А. Пашковский, будут находиться под надзором соответствующих руководящих органов системы народного образования. Учебный процесс будет основываться на официальных программах. Общественное просветительское товарищество считает, что эти программы «не так уж и плохи», скорее, условия, в которых дети учатся, тяжелы и не позволяют усвоить данные программы. Частная школа призвана в первую очередь обеспечить хорошие условия обучения для детей и хорошие условия для работы преподавателей.

А. Пашковский, касаясь выступлений польской печати по поводу организации в стране частных школ, заявил, что многие из них вызваны незнанием существа дела, использованием слухов. Всем, кто обращается в товарищество за разъяснением, дают исчерпывающие ответы по данному вопросу. Он подчеркнул, что выдвигаемую товариществом концепцию следует скорее назвать концепцией общественных школ, а не частных, так называемых доходных.

Товарищество не намеревается создавать элитарных школ для избранных детей богатых родителей. В то же время А. Пашковский признал, что частные школы будут дорогими, ибо они не появятся сами по себе, даром. А устройство хорошей школы стоит денег. Мы привыкли к бесплатной школе, отметил он. Мы не призываем отказываться от бесплатного обучения и помним о детях тех родителей, которые не в состоянии оплачивать обучение. Особенно широкие возможности частная школа откроет перед одаренными детьми.

А. Пашковский выразил уверенность в том, что эксперимент с устройством частных школ в Польше удастся. Частные школы будут, по его словам, действовать параллельно с государственными. Самое худшее в нынешней польской школе — это первое столкновение с ней ребенка, адаптационный период в течение первых двух-трех лет. Именно этот период частная школа может облегчить для ребенка, даст ему возможность почувствовать себя самоценной личностью. Если даже эксперимент потерпит фиаско, то дети смогут вернуться в государственные школы через несколько лет. Однако они придут туда с чувством уверенности в своих силах и способностях.

После выступления А. Пашковского ведущая передачи сообщила, что Центральное телевидение ПНР будет внимательно следить за деятельностью товарищества и информировать о ходе эксперимента.

Рецензент. А ведь сеть частных школ в Польше уже существует. Католический еженедельник «Слово повшехне» (24.12.1988) выразил удовлетворение в связи с разрешением министра национального образования ПНР создавать частные средние школы. В статье отмечается, что «частная школа имеет одну особенность — является очень дорогой. Поэтому ни одна семья не согласится платить ежемесячно 20 тыс. злотых за ребенка, если не будет уверена, что ему обеспечено высококвалифицированное обучение, и поэтому строгому контролю подлежат содержание школьных программ и система воспитания, однако к этому нельзя допускать чиновников из министерства. Их задача — наблюдать, чтобы хватало спортивных залов, учителей и учебников, а вопросы воспитания молодежи пусть оставляют другим — тем, кто его знает».

Автор. Опять мы сбиваемся на тему денег. Неужели образование и благосостояние шествуют рука об руку? Так думают не все.

«Как в Польше можно разбогатеть?» — статью под таким заголовком опубликовал еженедельник «Аргументы» (10.09.1987). В ней анализируются данные опроса Центра исследований общественного мнения, обратившегося с этим вопросом к польской молодежи.

По мнению 65,6% опрошенных, лучший способ разбогатеть — выехать на работу за границу. 62,7% видят путь «накопления богатств» в открытии собственного предприятия, 57,2% — в частых выездах за границу. Должность государственного или партийного руководителя 46,4% молодежи считают доходной. Далее в этом перечне идут: нелегальная торговля и спекуляция — 43,1%, большое индивидуальное хозяйство на селе — 40,7, использование личных связей — 36,1%, а 33,7% называют работу в хорошо оплачиваемой отрасли народного хозяйства.

Самую низкую оценку получили такие общепринятые нормы, как умение экономить и хозяйничать (26,3%), смекалка и инициатива (26,1%), высокая квалификация (25,3%), трудолюбие (20,1%), добросовестный труд (17,6%). На последнем месте анкетированные ставили образование — только 12,0%.

Рецензент. Маловоодушевляющие данные.

Автор. Об отношении польской молодежи к образованию можно сказать поподробнее.

Стремление польских девушек к образованию более сильное, чем у юношей. Эта тенденция заметна не столько в вузах, сколько в средних школах, лицеях. Их заканчивает вдвое больше девушек, чем юношей. Последние доминируют в группе выпускников профтехучилищ. Это установил социолог Збигнев Савиньский, завершивший исследование «Стремления польской молодежи к образованию в 1977—1987 гг.».

Около 97% девушек хотят получить минимум среднее образование. Среди ребят этот показатель — 87%. Откуда такая разница? Ученый считает, что во время кризиса (1980—1983 гг.) юноши начали рассматривать годы овладения знаниями как излишнюю потерю времени, отдавая предпочтение прежде всего самостоятельности, быстрому профессиональному старту. «Слабый пол» же по-прежнему расценивает образование как выбор жизненного пути, несмотря на то что его популярность среди молодежи, равно как и во всем обществе, заметно снизилась.

У польских девушек, указывает ученый, просто нет иной альтернативы. На рынке труда предпочтение отдается в первую очередь мужчинам, они больше зарабатывают, их охотнее продвигают по службе в учреждениях, на предприятиях. Поэтому девушки, серьезно относясь к образованию, считают, что оно может гарантировать им выбор работы по душе, перспективы приличных заработков, а также выгодное замужество.

Газета «Трибуна люду» (21.06.1988) поместила под заголовком «Магистры на рынке трудовых ресурсов» проблемную статью В. Падовича, в которой автор подвергает критическому анализу систему подготовки и трудоустройства специалистов с высшим образованием в Польше. В статье, в частности, говорится:

«В настоящее время в ПНР один из каждых 12 работающих имеет диплом об окончании вуза. В сравнении с другими европейскими странами, в том числе социалистическими, эта цифра небольшая. В Польше в настоящее время обучается в вузах только около 10% молодежи, родившейся в одном и том же году. В США, Канаде и Японии аналогичный показатель составляет 30%, в СССР и западноевропейских странах — 20—25%, а в большинстве европейских социалистических государств — 15—20%. Однако в ПНР зачастую можно услышать мнение, что и такого количества выпускников вузов слишком много для польской экономики.

В ПНР начиная с 1983 г., когда формально было отменено обязательное распределение выпускников вузов, трудности, связанные с поисками специалистами с высшим образованием работы, отнюдь не уменьшились.

Существенным недостатком в системе подготовки специалистов с высшим образованием является отставание вузов с введением в программы обучения современных дисциплин и предметов. Всеобщую критику со стороны студентов вызывает организация их летней практики, которая, как правило, в недостаточной степени связана с программами обучения. Большинство выпускников считают необходимым ликвидировать чрезмерный объем общетеоретических знаний энциклопедического плана, который в практической работе оказывается бесполезным.

Необычайно болезненной проблемой является оплата труда выпускников вузов, заработки которых, как правило, заметно ниже, чем заработки выпускников профтехучилищ, а зачастую и неквалифицированных рабочих. Только через 10 лет заработок молодого инженера может сравняться с заработком техника или неквалифицированного работника. В то же время возможности продвижения по служебной лестнице весьма ограниченны. В течение первых пяти лет по окончании вуза только 4—5% молодых специалистов имеют шансы получить руководящий пост, как правило, самого низкого уровня.

Низкие заработки выпускников вузов приводят к тому, что все чаще они выбрасывают свои дипломы и нанимаются на работу, не требующую высшего образования. Растет отток людей с высшим образованием в необобществленный сектор народного хозяйства. В нем работают в настоящее время только около 60 тыс. выпускников вузов.

Идея выдвижения лучших выпускников вузов путем конкурсов и локальной системы трудоустройства достойна широкого распространения. В целом же можно сделать такой вывод: в Польше сначала плохо готовят кадры с высшим образованием, а потом плохо используют их.

Рецензент. Во время упомянутой вами нашей прогулки на улице Краковского предместья вы заметили плакаты, которыми был облеплен фасад одного из зданий Варшавского университета. Убожество общежитий, запущенность и ветхость учебных зданий, мизерность стипендий — выход из этого застоя студенты и преподаватели видят в создании фонда университета и в пополнении бюджета за счет хоздоговорных работ. Многие столичные вузы сами зарабатывают себе средства, покрывающие до 30% их трат.

Дело, конечно, не только в финансах. Студенты бунтуют и по другим поводам, о которых говорится в статье собкора «Нью-Йорк таймс» (9.02.1988) в Варшаве Джона Таглиэйбью:

«Польские власти пытаются залечить незаживающую рану в престижной Академии наук страны, члены которой опубликовали открытое письмо, заявив, что бремя политического контроля мешает работе академических институтов, занимающихся социологией.

В прошлом месяце правительство откликнулось на это, назначив комиссию из шести человек во главе с вице-президентом Академии наук Владиславом Марковичем для изучения претензий, связанных с изменениями административной системы, введенными в период военного положения для обеспечения строгого политического контроля над работой академии. Тогда правительство постановило, что члены советов, контролирующих работу академических институтов, не избираются ее членами, а назначаются.

Члены советов принимают решения по таким ключевым вопросам, как присвоение академических степеней, назначение стипендий, выдача разрешений на поездку за рубеж, подбор сотрудников и выбор тем для исследований.

В этом письме 13 академиков и 23 члена-корреспондента заявили, что эти меры привели к созданию «острова бюрократического консерватизма», мешающего международному сотрудничеству, заменили принцип квалификации на научной основе принципом квалификации на основе симпатий коммунистической партии и отяготили ученых ненужной бумажной работой.

Ученые выразили недовольство тем, что стипендии для поездки за рубеж обычно назначаются в качестве «вознаграждения за политическую лояльность», а также осудили запрет на поездки за рубеж, введенный в отношении ученых, которые подписали письмо протеста против вывода из состава академии историка и одного из главных консультантов запрещенного профсоюза «Солидарность» — Бронислава Геремека.

Скандал в Академии наук отражает более широкое недовольство в системе высшею образования Польши, которая все сильнее ощущает тиски контроля со стороны правительства и еще более остро — отсутствие средств в связи с наблюдающимся в стране экономическим кризисом.

Причиной вспыхнувшего сейчас недовольства, по-видимому, являются объявленные в мае прошлого года результаты ежегодного назначения в советы, когда, по утверждению авторов этого письма, кандидатуры более видных ученых зачастую отклонялись в пользу тех, кто демонстрирует большую лояльность партии.

«Эти назначения являются одной из главных проблем», — сказал историк Александр Гейштор.

Это письмо произвело особенно большое впечатление на власти, по-видимому, потому, что многие подписавшие его ученые не связаны непосредственно с оппозицией. В их число входят профессор Гейштор, философы Адам Шафф и Ян Щепаньский и историки Эмануэль Ростворовский и Стефан Кеневич.

Барбара Скарга, философ, подписавшая это письмо, сказала, что этот протест в основном касается академического Института философии и социологии и Института литературных исследований. По ее словам, целью этого письма было представить комиссии полное документальное обоснование их претензий.

«У нас есть четыре человека, которые по политическим причинам не получили должности лекторов, — сказала она, — и в двух случаях люди не получили профессорское звание. Мы представляем документы и требуем объяснений».

Как она сказала, одна из главных претензии связана с указанием секретаря Академии наук, запрещающим ученым брать неоплачиваемый отпуск. В действительности это постановление запрещает поездки за границу, так как большинство польских ученых берут для таких поездок неоплачиваемый отпуск, финансируемый путем иностранной, зачастую частной, финансовой помощи из-за ограниченных возможностей получения официальных стипендий.

«Явной целью этого было помешать людям выезжать, — сказала Скарга. — Они хотят установить полный контроль».

Подписавшие письмо также выразили недовольство тем, что на выполнение сложных бюрократических правил уходит драгоценное время, необходимое для плодотворных исследований.

В Варшавском университете студенты в этом месяце выступили с публичным протестом против ухудшающегося состояния своей библиотеки, где из-за отсутствия средств и неспособности города предоставить помещение не создаются новые хранилища для книг.

Студенты завесили здания университета, расположенные на одной из главных улиц, транспарантами, гласившими, что «бездействие правительства ведет к уничтожению нашей библиотеки».

Автор. Западная пресса пристально следит за брожением умов в среде молодых поляков. В американской газете «Крисчен сайенс монитор» (27.06.1987) привлекает внимание статья Эрика Бурна, озаглавленная «Польша пытается проводить новый курс в отношении молодежи»:

«Варшава. С 50-х годов это были квартиры, потом — автомобили. Но и то и другое в последнее время уже не занимает такого важного места в жизни многих молодых поляков. Теперь молодежь больше всею стремится приобрести персональный компьютер.

В Польше пока не налажено производство компьютеров, но за год с небольшим в домах поляков их появилось по меньшей мере полмиллиона. Они получили их от своих родственников, живущих на Западе. Правительство разрешает беспошлинный ввоз компьютеров; оно также импортирует их для частного потребителя (а также более крупные компьютеры — для промышленности) и продает их на злотые, опять-таки без всякой пошлины.

Самый дешевый домашний компьютер стоит 100 тыс. злотых (это примерно 400 долларов по официальному обменному курсу), или в 3,5 раза больше среднемесячной зарплаты. Но родители охотно платят такую сумму.

«Это развивает умственные способности детей», — говорит отец двух сыновей. Кроме того, добавляет он, «благодаря этому они сидят дома, не слоняются по улицам и меньше вероятности того, что их приучат к наркотикам или выпивке».

И то и другое получило распространение среди молодежи здесь, в Польше, хотя наркотики пока не стали серьезной проблемой. Однако потребление алкогольных напитков — увы, укоренившаяся в Польше привычка — вызывает все большую тревогу, ибо из двух миллионов алкоголиков по меньшей мере 30% — это люди от подросткового возраста до 30 лет.

Один из самых популярных молодежных периодических журналов в Польше сейчас — это «Байтек», который официально предназначен для будущих специалистов по вычислительной технике. Это сугубо специализированное издание. Оно стоит 100 злотых, довольно дорого по польским стандартам. Ежемесячно выпускается и продается 250 тыс. экземпляров этого журнала.

Взгляд молодого таксиста, который вез меня, был прикован к этому журналу, который я только что приобрел. «Его нелегко достать», — сказал он и был очень доволен, когда получил журнал.

Журнал был основан и издается Александром Квасьневским, который был журналистом до тех пор, пока полтора года назад генерал Войцех Ярузельский не назначил его на пост министра по делам молодежи.

Квасьневский — самый молодой министр в кабинете генерала Ярузельского. Еще более необычно, пожалуй, то, что этот человек, которому 32 года, самый молодой руководитель коммунистической молодежи в Восточной Европе.

Хотя польская молодежь подвергается в гораздо меньшей степени систематической идеологической обработке, чем молодежь в остальных странах советского блока, режим не завоевал большей симпатии у молодежи, чем его занимающие более жесткие позиции союзники.

Квасьневский считает, что «разочарование», которое испытывает молодежь, в значительной мере связано с тем общим изменением настроя, которое наблюдается среди молодежи.

«Молодежь сегодня повсюду совсем другая, даже по сравнению с моим поколением, когда мы учились ч школе, — говорит он. — Мы можем лишь искать возможности найти с ними общий язык на их условиях».

«Абстрагируясь от наших конкретных политических проблем, — сказал Квасьневский, — я думаю, что нынешнее поколение молодежи просто не любит организованность в любой форме Индивидуализм проникает все глубже и глубже. Самое лучшее, что мы можем сделать, — это пытаться удовлетворять потребности людей».

Ответы на ключевые вопросы о том, поддержит ли активно молодежь программу развития страны, принятую на X съезде ПОРП, включится ли действенно в процесс реализации второго этапа экономической реформы и т. д., помогают найти результаты исследований, проводимых различными научными центрами во главе с Институтом изучения проблем молодежи.

Поляки являются одним из самых молодых народов Европы. Почти половина населения страны — это люди не старше 30 лет. В промышленности и сфере услуг трудятся свыше 6 млн молодых людей и еще около миллиона заняты в сельском хозяйстве и ремесленничестве. Эти демографические пропорции будут усиливаться, поскольку сейчас в школах, профтехучилищах и техникумах обучаются свыше 2,5 млн юношей и девушек и еще около полумиллиона учатся в вузах, на различных курсах. Роль молодежи еще более возрастет в ближайшие годы.

Однако данные социологов не дают поводов для оптимизма. Они прежде всего указывают на глубокое недоверие молодежи к начинаниям властей.

Так, по данным, обнародованным в еженедельнике «Жечивистость» (9.01.1988) сотрудником Института проблем молодежи Г. Новацким, только один из пяти молодых людей верит, что Польше удастся преодолеть кризис в течение ближайших пяти лет. Остальные считают, что для этого потребуется 10—15 лет. Лишь 47% опрошенных одобряют социалистическую форму хозяйствования Большое беспокойство вызывает тот факт, что около 33% анкетированных не видят для себя жизненных перспектив в ПНР и мечтают выехать на постоянное или временное жительство за рубеж.

Молодежь не ставит высоких целей в жизни Например, только 40% молодых людей хотят закончить среднюю школу и всего несколько процентов мечтают получить диплом вуза Подавляющее большинство главной целью в жизни считает семейное счастье (72%), ставя его выше профессиональной карьеры (66%) Работа воспринимается молодежью как неизбежное зло, а не как интересное, дающее удовлетворение занятие. 46,5% опрошенных заявили, что нет смысла добросовестно работать, поскольку труд плохо оплачивается. 25,9% молодых людей считают, что квалификации специалистов не находят должного применения в народном хозяйстве. Значительная часть молодежи критически относится к социализму, негативно оценивает хозяйственную реформу и в этом контексте пессимистически видит свои жизненные перспективы.

Проводимые ежегодно исследования не показывают больших изменений в сознании молодежи Перемены в этой области происходят очень медленно, несмотря на принимаемые властями различные меры, призванные побуждать активность молодых людей. В качестве примера можно назвать правительственную программу улучшения жизненного и профессионального старта молодежи, принятую в июне 1982 г., и утвержденный в мае 1986 г. Закон о принципах участия молодежи в государственной, общественной, экономической и культурной жизни, который вместе с пакетом исполнительных распоряжений вступил в силу с 1 января 1987 г. После принятия юридических актов наступила полная тишина. Нигде не слышно, чтобы кто-нибудь ссылался на эти документы, в том числе на распоряжение Совета Министров ПНР о создании государственного фонда молодежи. Он был задуман для поддержки хозяйственных инициатив молодежи, облегчения создания жилищных молодежных кооперативов Молодое поколение по-прежнему стоит сбоку. Юноши и девушки сторонятся молодежных организаций. Расходы на их содержание огромны, а результаты ничтожны. Общественная активность молодежи минимальна.

Профессор М. Козакевич считает, что нужно научиться жить с молодежью, находящейся в оппозиции к властям. По его мнению, никакими пропагандистскими мерами нельзя повлиять на сознание молодежи. Уважая ее право на собственную точку зрения, следует предоставлять молодому поколению возможность реализации, несмотря на неодобрение общественной системы, различных частичных задач как личного, так и общественного плана. Таким образом, можно упрочить у молодежи убеждение, что ее место здесь — в данном государстве, которому можно приносить пользу.

Рецензент. Кому в Польше жить хорошо! Каковы данные на этот счету социологов?

Автор. Резюме получается, как по некрасовской поэме, — очень мало кому живется хорошо.

Хотя главное в политической оценке качества жизни даже не уровень благосостояния, а удовлетворенность людей условиями проживания. Морально-психологический климат в обществе значит очень многое. Вряд ли стоит повторять, что пастух может быть счастливее миллионера. В конце 70-х годов поляки жили намного лучше советских людей, тем не менее именно в ПНР зрело недовольство.

Значение социального мира и уверенности большинства людей в будущем трудно переоценить Напряжение в обществе можно снимать не только экономическими реформами.

В самом начале переговоров в Варшаве за «круглым столом» стала реализовываться идея широкого общественного соглашения — во многом благодаря смелым решениям, принятым на 10-м пленуме ЦК ПОРП. Газета «Трибуна люду» (20.02.1989) подробно сообщила о результатах опроса, проведенною Центром по изучению общественного мнения Комитета по делам радио и телевидения ПНР. В ней, в частности, говорится, что 29% опрошенных выразили уверенность в улучшении материальных условий жизни в ближайшие три года, 39% — что их положение не изменится, и 29% — что наступит ухудшение. Доверие сейму выразили 61% опрошенных, правительству — 51, партии — 29, Войску Польскому — 75%. Что касается целесообразности легализации «Солидарности», то 78% анкетируемых ответили на этот вопрос утвердительно (в 1988 г. —34%).

Автор. Католическая газета «Слово повшехне» (8.10.1988) в статье «Действительность и прогнозы» анализирует проблемы распределения рабочей силы в ПНР.

«Сейчас в Польше на производстве занято около 18 млн человек. Эта цифра была бы еще выше, если бы не все возрастающая тенденция преждевременного ухода рабочих на пенсию Из 220 тыс. человек, вышедших на пенсию за последние годы, 130 тыс. — пенсионеры по инвалидности. Малорезультативными оказались попытки активизировать пенсионеров. По данным ГСУ, в 1985 г. из 6,3 млн пенсионеров на производстве было занято только 440 тыс. Сравнительно много пенсионеров работало в торговле — 25%, в просвещении — 22%.

За последние 15 лет возросло количество высококвалифицированных работников. Сейчас в Польше число работников с высшим образованием превысило 1,1 млн, со средним образованием — 2,6 млн, а со средним специальным — 3 млн человек.

Чрезмерно количество людей, занятых в сельском хозяйстве, — из-за большого количества индивидуальных хозяйств. Если в 1984 г. в сельском хозяйстве и лесничестве в Польше работало 29,6% трудоспособного населения, то в Болгарии этот показатель составил 21,3, Чехословакии — 13,6, ГДР — 10,6, Советском Союзе — 19,4%».

Рецензент. Ваши слова о счастливом пастухе актуальны для Польши. Считается почему-то, что наши селяне живут лучше горожан. Но опять же точные социологические данные предпочтительнее.

Автор. Еженедельник «Жечивистость» (28.08.1987) опубликовал под заголовком «Близко к критической точке» статью Е. Пардуса, в которой автор анализирует данные опроса «Как представители основных общественно-профессиональных групп воспринимают угрозу снижения уровня жизни», проведенного Центром по изучению общественного мнения. В статье, в частности, говорится:

«Больше всего оптимизма в оценке своего материального положения в нынешнем году проявляют крестьяне. 25% из них рассчитывают на улучшение положения. Далее следуют инженерно-технические работники, работники торговли и сферы услуг, среди которых 24,8% опрошенных надеются на перспективы улучшения. В то же время наиболее пессимистически воспринимают собственное материальное положение представители интеллигенции: 33,3% предсказывают его ухудшение. Далее следуют служащие, среди которых аналогичный показатель составляет 30,4%. Только небольшое число опрошенных, прежде всего интеллигентов, рассчитывают на сохранение нынешнего уровня жизни благодаря собственным усилиям и интенсивному труду.

Вызывают беспокойство данные, полученные в результате изучения денежных накоплений населения. Не имеют никаких сбережений на непредвиденные расходы 63,2% всех опрошенных, в том числе 72,8% пенсионеров, 66,8% неквалифицированных рабочих, 49,2% крестьян, 40,4% работников торговли и сферы услуг.

56,6% взрослых жителей страны не имеют вкладов в сберкассах, денежных накоплений дома.

Участники анкеты видят возможности экономии средств в первую очередь в ограничении расходов на разного рода услуги, обходясь при этом своими силами (так считают 80,3% опрошенных), а также в сокращении расходов на содержание семьи (66,1%), приобретение предметов длительного пользования (65,9%), на удовлетворение культурных потребностей (55,3%), отпуск (42,8%).

Тем не менее большинство участников опроса не планируют сменить работу на лучше оплачиваемую либо трудиться сверхурочно».

Рецензент. Что характерно для этой публикации от августа 1987 г. — в ней не акцентируется внимание на положении рабочего класса. Хотя, как известно, в течение последних 20 лет именно рабочие протесты являлись генератором всякого рода социальных конфликтов в ПНР.

Автор. Вероятно, дело в том, что 1987 г. был относительно спокойным: как и в предыдущие пять лет, слабо давало о себе знать забастовочное движение. А в мае и в августе 1988 г. по наиболее крупным промышленным центрам Польши прокатился шквал забастовок. Польская партийная печать сменила бравурный тон на озабоченный.

Издаваемый во Вроцлаве еженедельник ПОРП «Справы и людзе» опубликовал статью социолога, сотрудника Академии общественных наук при ЦК ПОРП Ежи Георгица под названием «Кто должен выражать интересы рабочих». В ней анализируются результаты социологических исследований, проводимых с целью изучения реакции населения, и прежде всего рабочих, на осуществленное правительством весной нынешнего года так называемое регулирование цен и доходов.

«Исследования, проводимые в течение двух последних лет в рабочей среде, показывают, что порог спокойного принятия изменений, ухудшающих жизненный уровень, значительно снизился и достиг опасной границы. Такое положение сложилось по целому ряду причин. Несмотря на некоторые изменения к лучшему в экономике, достигнутые в 1982—1984 гг. уровень жизни рабочих в настоящее время по-прежнему ниже, чем он был в начале 1980 г. В 1986 г. почти четверти рабочих семей не хватало денег на продукты питания, а 74% на промтовары, которые в основном приобретались за счет экономии на питании. Свою зарплату как достаточную на жизнь оценили всего лишь 29% квалифицированных рабочих и 16% из числа неквалифицированных.

В этом году своим положением недовольны две трети рабочих. В то же время подавляющее их число (65%) готовы работать лучше, если за это они получат соответствующее вознаграждение. Только 5% рабочих оценивают удовлетворение своих потребностей как хорошее и очень хорошее. 45% — как среднее и 45% — как плохое и очень плохое.

Дополнительные шансы для увеличения домашнего бюджета, куда входит возможность подработать в частном секторе, работа на нелегальном подряде или выезды за границу, практически исчерпаны. На эти доходы уже нельзя рассчитывать для улучшения жизненного уровня рабочих.

Деятельность же предприятий в рамках второго этапа экономической реформы, которая могла бы принести повышение производительности труда и соответственно заработной платы, тормозится в связи с общей стагнацией экономики. Почти повсеместно не хватает сырья, инструментов, материалов, очень мало изменилось положение в области капиталовложений. Этот тупик, в котором находится экономика, вызывает настроения апатии, скептицизма, которые могут очень быстро переродиться в бунт.

Важным фактором, который серьезно влияет на настроения рабочих, является углубившаяся в последние годы разница заработков в отдельных отраслях промышленности. Это касается прежде всего малых предприятий, производящих «непрестижную» продукцию, затрагивает и малоквалифицированных рабочих, доходы которых очень часто бывают ниже средних. Положение этой многочисленной группы трудящихся вырастает до уровня проблемы большого социального значения. Наибольшей пробивной силой обладает отраслевое лобби в тяжелой промышленности, судостроении. Эти мощные отрасли имеют возможность воздействовать на принятие общественно-политических решений в свою пользу на самом высоком уровне, путем «выбивания» повышения заработной платы без экономического обоснования.

Многие рабочие скептически относятся к участию различных политических институтов в процессе планирования и осуществления общественно-политических изменений в стране. Формально в этом процессе принимают участие партии, политические организации, выражающие интересы различных групп населения, профсоюзы, самоуправление. На самом же деле роль этих организаций сведена до минимума. Они не способны на практике выражать общественные интересы, а только участвуют в формальном одобрении уже выработанных администрацией решений.

В политической системе в настоящее время доминирующую позицию занимает экономическая администрация. На практике это означает диктат определенных общественных групп В этой связи характерной является степень доверия рабочих к целому ряду важнейших политических институтов. Доверие к ПОРП выразили всего 21,2% всех опрошенных Оценивая эту цифру, 61,4% анкетируемых рабочих заявили, что авторитет партии, по их мнению, является очень низким; 28,3% считают его средним, а 5,9% — высоким. Профсоюзы пользуются доверием у 26,1% опрошенных, а рабочее самоуправление — у 42,5%.

В настоящее время членами партии являются около 12,6% рабочих от их общего числа. Это составляет 38% всего состава ПОРП. Цифры говорят о том, что существует тенденция к уменьшению рабочей прослойки в партии. В настоящее время в ПОРП состоит 31,1% интеллигенции, что составляет более половины всех членов ПОРП. Таким образом, в партии доминируют конформистские группы интеллигенции с неясной общественно-профессиональной ориентацией.

Анализ участия рабочих в деятельности партийных органов показывает, что они представлены в них в соответствующих количественных пропорциях. Однако наибольшее влияние при принятии решении имеют группы политиков из числа партийно-государственного аппарата, которые вместе с промышленноэкономической администрацией составляют около 35% состава ЦК ПОРП. (Рабочие в составе руководящих органов составляют 12%.).

Здесь речь идет не только о количественных пропорциях, но и о таком явлении, как некомпетентность рабочих в целом ряде сложных общественно-политических вопросов, что они прекрасно понимают и болезненно переживают. Рабочие чувствуют, что их деятельность в высших органах власти зачастую сводится к роли статистов. Рабочие — члены ЦК прекрасно видят, что их привлекают в различного рода коалиции, имеющиеся в партаппарате и администрации. Это становится возможным в условиях бюрократической и зацентрализованной государственной и партийной системы власти. Создается ситуация, когда классовое сознание рабочих формируется вне партии.

Пустота в ПОРП, создавшаяся в результате отсутствия рабочих в партийных органах на уровне предприятий, заполняется представителями административного аппарата и самоуправления. Если отбросить как нереальную программу, которую пропагандируют подпольные структуры «Солидарности», то в перспективе органом, который будет пользоваться наибольшим доверием, может стать только рабочее самоуправление. Есть все признаки, что этот орган будет эффективно противодействовать натиску бюрократии, отраслевым лобби. Именно в этой связи самоуправление может стать тем органом, которому рабочие будут доверять больше, чем профсоюзам. Такое положение складывается в связи с тем, что самоуправление результативно отстаивает конкретные интересы рабочих на предприятиях. Профсоюзы во многих случаях ведут абстрактную работу по защите интересов трудящихся, которая мало влияет на улучшение положения трудящихся на конкретных предприятиях. А в условиях снижения жизненного уровня это серьезно влияет на снижение престижа профсоюзов в глазах рабочих».

Рецензент. Рабочее самоуправление в наших условиях не может обеспечить эффективности производства. Надо стремиться к использованию услуг менеджеров — профессиональных управленцев, а не возвращаться к практике сельского схода. Большинство проблем бизнеса, науки или политики нецелесообразно решать общим голосованием трудовых коллективов. Высшая квалификация, компетентность, личная ответственность — это ведь не пустые слова, а понятия, на основе которых должны решаться все вопросы. И лишь малую часть из них следует выносить на всеобщее обсуждение.

Интересно отметить, как меняется, становится все более зрелым и требовательным состояние общественного мнения. Перемены происходят буквально на глазах. Если раньше для поляков вопросы безработицы были чисто отвлеченным понятием и к ним многие относились с одобрением, то теперь, когда эта проблема стала реальностью, только 30% опрошенных высказались за введение резервной армии труда. Одновременно в последние годы возрастало позитивное отношение к частному сектору. В 1984 г. 59,5% опрошенных высказались с одобрением о его деятельности, а в 1988 г. — уже 72,5%.

Всем нам хорошо известно, что управлять обществом с помощью демократических мер намного труднее, чем в условиях диктатуры, только от последней проку мало и она недолговечна. Нельзя ведь, не получается обманывать (!) всех (!) все время (!).

Автор. Польские социологи действительно работают хорошо, что лучше наших, так это точно. По польской печати видно, что их работа нужна и ценится в обществе.

«Поляки-88» — так называется статья в католическом еженедельнике «Пшегленд католицки» (18.11.1988), в которой представлены результаты исследований группы социологов Института философии и социологии Польской академии наук.

«По сравнению с предыдущими годами, — отмечается в статье, — наглядно виден процесс обнищания польского общества, о чем свидетельствует рост числа людей, доходы которых составляют меньше 50% от средней заработной платы поляка. Это явление сильнее всего отразилось на крестьянах частного сектора, затронув в 1988 г. 40% от их общего числа, в 1982 г. доля крестьян составляла 13%, Категория неквалифицированных рабочих соответственно 32 и 10%, квалифицированных рабочих — 24 и 9%. В 1988 г. часть специалистов с высшим образованием, которые несколько лет назад составляли наиболее обеспеченную прослойку, очутились в группе низкооплачиваемых (11% против 1%). В целом процесс снижения доходов на душу населения коснулся каждого десятого в частном секторе, кроме сельского хозяйства (10% против 2% в 1982 г.).

С определенного времени наблюдаются глубокие различия между уровнем доходов, которые социологи считают минимальными для поддержания домашнего хозяйства, и тем, что зарабатывается в действительности. Увеличилось количество людей, по мнению которых все важные проблемы можно решить только при помощи знакомых и близких (40%).

66% опрошенных считают, что в Польше существует категория привилегированных. 8% говорят — таких людей нет, 26% не имели своего мнения по этому вопросу, при этом три четверти опрошенных считали, что ими являются члены ПОРП и новых профсоюзов, армия и милиция, или указывали на «власть». О «спекулянтах» говорили 8%, о богатых людях — 4% и столько же — о владельцах частного сектора. Привилегией считается доступ к дефицитным товарам, незаслуженно высокие заработки и доходы.

Отношение поляков к разным ведомствам и организациям неоднозначное. Доверие к ПОРП сохраняется на низком уровне, к профсоюзам и правительству — в последнее время немного возросло. Укрепилось доверие к «Солидарности», хотя ослабло к ее руководителям (исследования проводились до мая 1988 г.). Высоким является авторитет примаса католической церкви в Польше кардинала Ю. Глемпа. Большинство людей осуждают насильственные методы при решении социальных конфликтов, а также использование для этих целей армии. Специфической особенностью молодого поколения поляков является их радикализм. Этим объясняется активное участие молодежи в разных формах протеста, включая забастовки и демонстрации.

Анкеты указывают на существование явно выраженного конфликта на предприятиях. Многие участники майских забастовок 1988 г. отмечали, что руководящие кадры в промышленности от мастеров и выше — «люди властей».

Почти половина опрошенных увязывают экономическую реформу с деятельностью властей и считают ее необходимой, однако сами желают перейти работать в частный сектор, руководствуясь прежде всего экономическими соображениями. Необходимо подчеркнуть, что развитие частного сектора поддерживают около 73% опрошенных.

Политические взгляды поляков рассматривались в спектре их отношения к разным институтам страны, политическому и профсоюзному плюрализму. Против профсоюзного плюрализма на предприятиях высказались 23%, а за плюрализм — 48% всех анкетированных, в том числе и члены новых профсоюзов. Большинство из них также поддерживают политический плюрализм. На вопрос, нужен ли Польше сейчас сильный руководитель, который способен навести порядок, высказались 78%. За изменение избирательной системы в Польше высказываются 73%. За укрепление позиций ПОРП высказались 26%, за увеличение роли церкви — 49, за легализацию оппозиции — 39%».

Социология в ПНР и в СССР вышла на авансцену политической и общественной жизни. У поляков раньше, чем у нас. Трудно себе представить, что всего несколько лет назад по каналам ТАСС (15.08.1988) из Варшавы мог быть передан вот такой материал советских корреспондентов А. Дягутиса и В. Рунова:

«Политические и социально-экономические прогнозы, которые составляют польские социологи, играют важную роль в процессе социалистического обновления и демократизации жизни в стране, говорит директор Центра по исследованию общественного мнения в Варшаве С. Квятковский. А полученные работниками Центра данные опросов используются при составлении правительственных и ведомственных программ.

...Эта комната с первою взгляда чем-то напоминает бюро метеорологов. Длинные ящики с картотеками, на столах — листы бумаги, разрисованные кружочками и крестиками. Так выглядит одно из оперативных помещений Центра. Здесь, так же как и в бюро прогнозов погоды, делаются прогнозы, только предсказывающие не погоду, а политический климат в стране. Эти исследования требуют не менее кропотливого труда сотен и тысяч людей, чем те, которые производятся для определения направления ветра и места предполагаемых бурь.

Хотя социология как наука в Польше насчитывает несколько десятилетий, но практически только в последние несколько лет по достоинству оценена ее роль в общественно-политической жизни страны. Центр был образован в 1982 г. Уже через год он начал давать первую продукцию, которая сразу же стала необходима всем, поскольку этой продукцией была правда, нередко даже очень горькая.

Сегодня, когда за плечами Центра столько боев, полное признание в стране и за рубежом, когда даже внутренняя оппозиция и враждебная радиостанция типа «Свободной Европы» не гнушаются сослаться на его данные, С. Квятковский отнюдь не удовлетворен. Теперь Центр бьется за то, чтобы ни одно его исследование, даже самое «деликатное», не осталось похороненным в сейфах с грифом «Для служебного пользования». Он хочет, чтобы все поляки знали реалии общественно-политической ситуации в стране. Чтобы убедиться в том, что деятельность «бюро политических прогнозов» бьет в самую точку, достаточно назвать хотя бы несколько заголовков исследований: «Вопросы к правительству: зачем и почему?», «О чем думает народ после повышения цен?», «Что разделяет поляков?», «Уровень жизни в оценке общественного мнения», «Перестройка в СССР в восприятии поляков».

Практика показала, говорит С. Квятковский, что принятие решений на глазок очень часто приводит к плачевным результатам. Без глубокого анализа общественно-политической обстановки в настоящее время нельзя принимать важные меры в масштабах всей страны. Поэтому ни у кого не вызывает удивления, когда, например, работники Центра на следующий день после завершения очередного пленума ЦК ПОРП распространяют анкету с просьбой оценить принятые решения.

В год делается около 100 исследований, их результаты широко цитируются в печати. Так, например, прогнозы относительно выборов в Народные советы, Сейм ПНР, результаты всепольского референдума о путях реализации экономической реформы показали, что Центру можно верить. Исследовательские группы немногочисленны — всего по два-три человека. Работают над одной темой от трех дней до нескольких месяцев. Одна анкета содержит, как правило, около 300 вопросов. Главное условие проводимых опросов — их анонимность. Инспекторы, действующие во всех 49 воеводствах, работают более чем с 10 тыс. человек из всех слоев населения. А для каждого отдельного опроса используется от 1200 до 1800 человек. Специально разработанные анкеты приспособлены к машинной обработке, каждая из них составляется на основе строгого научного анализа, люди для опроса подбираются очень тщательно, чтобы достичь максимально объективного результата. В Центр также можно позвонить по телефону, который работает круглосуточно.

Нашу деятельность, говорит директор Центра, обогащают международные контакты. В последнее время установлены тесные связи с советскими социологами, которые в связи с перестройкой и гласностью сделали большой скачок в социологии».

Рецензент. Цены растут, людям живется все труднее. Однако сами цены немногое говорят об уровне жизни. Это особенно видно, когда задумаешься, сколько и каких товаров можно купить за эквивалент часа работы, и наоборот, как долго надо работать, чтобы позволить себе приобретение того или иного изделия. К такому заключению пришли сотрудники Польского экономического общества, завершившие расчеты, которые дают ответы на поставленные вопросы.

Расчеты базируются на данных Главного статистического управления ПНР, из которых явствует, что номинальное рабочее время составляет в неделю 42,5 часа, или 178 часов в месяц. В качестве доходов засчитываются, помимо зарплаты, премии, отчисления от прибыли и т. д., что затрудняет определение того, сколько именно зарабатывается за час работы, но тем не менее полученными данными все же можно оперировать.

Итак, в октябре 1988 г. средний заработок составил 43807 злотых. Расчеты показывают: для того чтобы купить 800-граммовую буханку хлеба, надо поработать 11 минут. Литр молока с содержанием двух процентов жира «стоит» 35 минут, килограмм кур (без карточек) — 3 часа 40 минут, килограмм ветчины — 6 часов, пол-литра «Выборовой» — целый рабочий день без десяти минут, пачка сигарет «Клубовы» — 15 минут, «Кармен» — 37 минут, «Мальборо» — 8 часов и столько же минут.

Теперь о том, что касается промышленных товаров. Для того чтобы приобрести один метр шерстяной ткани, необходимо поработать более 39 часов, импортный дамский свитер — 101 час, шубку из лисы — 6226 часов, автомобиль «Фиат-126» («Малюх») — 4065 часов, «Полонез-1500» — 7723 часа.

Один лотерейный билет «стоит» 12 минут, а пять, следовательно, — час. Это, собственно, как подчеркивает ежемесячник «Векторы господарки» (27.02.1989), и является наилучшим комментарием существующего положения дел.

Проблемам жизненного уровня уделяет пристальное внимание также Всепольский совет Патриотического движения национального возрождения, подготовивший ряд рапортов о положении 11 млн семей, испытывающих, разумеется в неодинаковой мере, последствия затянувшегося социального и экономического кризиса. Польша, отмечается в документе, принадлежит к тем странам, где чрезмерно умирают мужчины, находящиеся в так называемом производственном возрасте. Плохие условия окружающей среды, а также труда обусловили то, что в 1980—1987 гг. число пенсий, пособий по инвалидности возросло на 42%. Половина их — следствие профессиональных заболеваний, несчастных случаев на производстве во время работы.

Новых семей прибавляется в 2 раза больше, чем новых квартир. Растет число семей, где совместно проживают дедушка, бабушка, родители, их дети.

Может ли польской семье везти лучше, чем национальной экономике? На какое-то время — да. В 80-е годы было время, когда деятельность правительства предотвратила резкое падение уровня жизни прежде всего самых бедных слоев населения. Но использовать в долговременном плане такие методы уже невозможно. Поэтому следовало бы, по мнению ПДНВ, произвести некоторую переоценку политики по отношению к семье. Речь идет о том, чтобы это была не только социальная, но и общественная политика. Надо отдавать предпочтение не помощи, а созданию условий, благодаря которым семья могла бы взять свои дела в собственные руки. Для этого нужно, с одной стороны, оказывать помощь тем, кто без нее действительно не может обойтись, с другой — создать более широкие возможности для разного рода заработков — в форме надомной работы, неполного рабочего дня, частного оказывания услуг и т. д.

Необходима также просемейная переориентация всей национальной экономики. Сегодня рынок как бы отвернулся от семьи, делает немногое для того, чтобы удовлетворить ее потребности. Ожиданиям семей не отвечает ни количество, ни качество, ни структура предложения товаров.

В рубрике «Цены и заработки» под заголовком «Заколдованный круг инфляции?» газета «Трибуна люду» (11.12.1988) поместила статью В. Мицкевича, в которой есть интересный отрывок:

«Дефицит на рынке при параллельном сильном росте цен способствует расширению спекуляции, а также так называемой «теневой экономике», росту опасений за свое будущее всех тех слоев общества, которые живут только на зарплату или пенсию. Причем эти опасения вступают в противоречие с той картиной положения в экономике, которая базируется на статистических данных. Однако эти данные вызывают все больше нареканий. Так, например, подсчет так называемой «корзины основных потребительских товаров», которая считается основополагающим фактором при определении домашних бюджетов, становится все более проблематичным. Причина в том, что в магазинах нет основных продуктов и товаров из числа тех, которые должны находиться в «корзине». Люди вынуждены приобретать их с рук, у спекулянтов, по совершенно иным ценам, чего не принимает во внимание статистика.

Спекуляцией занимается незначительная часть общества. Однако это не означает, что в данной сфере не наживают огромных состояний.

Структура заработков в государстве весьма далека от желаемой. Так, например, медики и работники легкой промышленности имеют заработки, совершенно не соответствующие общественному рангу и трудовому вкладу представителей данных профессий. Неблагоприятная структура заработков приводит к тому, что даже в условиях постоянного повышения материального вознаграждения у людей не уменьшается недовольство, ощущение, что они оказались обойденными, обиженными».

Автор. Снова скажу о данных польских социологов, исследующих уровень жизни своих соотечественников. Наши ученые такие обследования проводят редко, во всяком случае в массовой печати ссылок на такие исследования я почти не встречал. Наша научная публицистика поднялась лишь до социологических обследований уровня жизни одной, отдельно взятой семьи (отец, мать и двое детей). А у нас большая часть населения живет в неполных семьях, десятки миллионов живут просто одиночками — в их числе лимитчики, учащиеся и другого рода мигранты, а также пенсионеры, инвалиды, малоимущие, больные и т. д.

Рецензент. Думаю, что социальная статистика и всесторонние исследования образа жизни населения и впрямь поставлены у нас лучше, чем в СССР. Советские люди живут, наверное, неплохо, так, по крайней мере, утверждают советские газеты, но свою польскую бедность мы лелеем и изучаем намного лучше, чем вы свою.

В 1981 г. Совет Министров ПНР принял постановление, которым обязал коллектив варшавского Института труда и социальных проблем регулярно изучать и направлять правительству сведения о величине прожиточного минимума в стране. Сейчас этими же вопросами также занимается бюро анализов и исследований профсоюзов. Исходя из предоставленных данных, правительство устанавливает минимальный уровень заработной платы. Скажем, в 1981 г., когда прожиточный минимум составлял 5,5 тыс. злотых, минимальная заработная плата составляла 5,4 тыс. злотых.

Автор. Перебор у нас получается с плохими новостями. Хотя мы с вами, пан Ежи, стараемся оставаться оптимистами даже при анализе пиковых ситуаций.

Польская пресса ставит точный диагноз болезням своего общества, в том числе не стесняясь говорит о бедности и нищете. У нас в стране социологи этим практически не занимаются (хотя до недавнего времени мы охотно обсуждали в науке и в прессе проблемы бедных Нью-Йорка и Парижа), а отдельные журналистские эссе в центральной прессе. Ну не могут же всерьез взволновать нашу необъятную Родину зарисовки с натуры о вырождении населения где-нибудь в российской глубинке (от пьянства) или на узбекских хлопковых плантациях (от массовых хронических отравлений пестицидами, дефолиантами и т. п.); больше всех беспокоятся военные, так как в армию некого брать из-за крайней физической хилости молодежи. Я не циник. Просто знаю, что поляков даже такая мелочь, как пустые полки магазинов, возмущает (!) до глубины души. Наша общественность уже привыкла к такому пейзажу, так как изобилие видела только в кино и в газетах.

У нас всколыхнуть общественное мнение в масштабах целой страны удается лишь в случае таких катастроф, как в Чернобыле и Армении. Очень мало у нас ситуаций истинного совпадения устремлений масс, прессы и властей. Чернобыль привел в трепет всех советских людей. А то, что в самом главном в стране московском Центре охраны здоровья матери и ребенка (как и в большинстве наших родильных домов) роженицам заносят трудноизлечимую стафилококковую инфекцию, — это мало кого удивляет, так как стало нормой. Нам остается лишь учиться у поляков, да и у своих прибалтов искусству публичного сопереживания и общественной активности.