2. Двусторонние отношения с Германией: торгово-экономические аспекты

Положение дел в торгово-экономической сфере отношений между СССР и Германией в известном смысле было уникальным. В одной из бесед с английским послом Ст. Криппсом, которая состоялась 7 августа 1940 г., советский нарком иностранных дел сопоставлял советско-германские и Советско-английские торговые отношения. Указав на то, что Германия продолжает поставлять Советскому Союзу промышленное оборудование, нарком подчеркивал, что «с Англией у нас не выходит этого и даже, напротив, английской стороной не выполнены наши прежние заказы...»¹. За относительно короткий срок СССР вывез из Германии важнейшее оборудование. Достаточно широкий круг советских специалистов ознакомился с германской промышленностью, в том числе и военной. Такого положения не было в отношениях ни с одной капиталистической страной. Подход СССР к торговле с Германией определялся стремлением максимально использовать экономические и научно-технические ресурсы своего будущего противника — высокоразвитой индустриальной державы — в интересах советской промышленности и укрепления обороноспособности Родины.

В сборнике статей, опубликованном в ФРГ в 1977 г., отмечается: «В торговых отношениях с Германией Советский Союз показал себя упорным, несговорчивым партнером, который последовательно отстаивал собственные экономические и оборонные интересы. Часто высказываемое исследователями мнение о «существенной поддержке» германской военной экономики советскими поставками сырья не учитывает того объема и ассортимента поставок, которые СССР требовал и получал от Германии. Например, в конце 1940 г. СССР согласился увеличить поставки зерна в Германию на 10%, но за это Германия должна была увеличить поставки в СССР алюминия и кобальта, которых крайне недоставало ей самой. А в ответ на просьбы Германии о дополнительных поставках сырья СССР выдвигал новые требования о поставках станков и грузовых машин, а также вооружений»².

Вымыслы о «советском экономическом содействии» Германии решительно разоблачались советской стороной. В частности, в одном из своих выступлений весной 1940 г. нарком иностранных дел СССР говорил, что со стороны Англии и Франции продолжаются попытки оправдать враждебные в отношении советской внешней торговли акты тем, что «нашей торговлей с Германией мы помогаем последней в войне против Англии и Франции. Нетрудно убедиться, что эти аргументы не стоят ломаного гроша. Для этого нужно сравнить СССР хотя бы с Румынией. Известно, что половину всего внешнего товарооборота Румынии составляет торговля с Германией, причем доля национальной продукции Румынии в экспорте в Германию, например, по таким основным товарам, как нефтепродукты и зерно, намного превышает долю национальной продукции СССР в нашем экспорте в Германию. Тем не менее в отношении Румынии правительства Англии и Франции не прибегают к враждебным актам и не считают возможным требовать от Румынии прекращения торговли с Германией. Совсем другое отношение к Советскому Союзу»³.

К середине 1941 г. нефтяные ресурсы Германии составили 10 млн т: из них 0,5 млн т добывалось собственно в Германии, 0,8 млн т—в оккупированных гитлеровцами странах, 8,7 млн т — у европейских союзников «третьего рейха», причем подавляющая часть приходилась на буржуазно-помещичью Румынию. В целом же в 1939—1941 гг. нефтяные ресурсы Германии за счет союзников и оккупированных стран увеличились в 20 раз⁴. В свете этого становится очевидной тенденциозность обвинений Советского Союза в том, что он якобы содействовал «преодолению Германией внешней зависимости в сырье и продовольствии».

Советская дипломатическая служба, внешнеторговые организации видели политические аспекты торговли с Германией. В отчете о ходе выполнения советско-германского торгово-кредитного соглашения, заключенного 19 августа 1939 г., нарком внешней торговли СССР А.И. Микоян, заместитель наркома А.Д. Крутиков и торгпред СССР в Германии Е.И. Бабарин указывали: «Обращают на себя внимание согласованные выступления немецких фирм с предложениями на наши запросы как в отношении цен, так и сроков поставок. Немецкие фирмы перерабатывают наши запросы довольно продолжительное время, не вызываемое необходимостью. Вывод: поведение немецких фирм по отношению выполнения наших требований, всех обязательств требует от нас максимального внимания и осторожности в смысле выполнения нами своих требований по отношению к немцам. Тем более это необходимо учесть, так как поведение немецких фирм в настоящее время является отражением политики германского правительства»⁵.

Основу торгово-экономических отношений СССР и Германии определяли два соглашения, прежде всего торгово-кредитное соглашение от 19 августа 1939 г., которое предусматривало размещение советских заказов в Германии в течение двух лет в счет кредита на сумму 200 млн марок и поставку советских товаров на сумму 180 млн марок. Кредит был предоставлен на условиях 5% годовых. С октября 1939 г. между СССР и Германией проходили переговоры, закончившиеся 11 февраля 1940 г. подписанием хозяйственного соглашения, которым предусматривалось, что СССР будет экспортировать сырье, а Германия — поставлять Советскому Союзу промышленные изделия, в том числе вооружение.

С точки зрения использования тех возможностей, которые открылись для СССР в торгово-экономических отношениях с Германией, показательной является, например, деятельность группы работников советской авиационной промышленности, которая побывала в Германии в составе торговой делегации во главе с наркомом черной металлургии СССР И.Ф. Тевосяном. В задачу группы входило изучение немецкой авиационной техники вплоть до выбора объектов для закупки. Член группы — известный авиаконструктор А.С. Яковлев в своих мемуарах пишет: «В один из первых дней пребывания в Берлине нас принял генерал-полковник Удет — заместитель Германа Геринга, бывшего в то время министром авиации. Генерал Удет ведал всей технической частью министерства авиации и был теснейшим образом связан с авиационными промышленниками — Мессершмиттом, Дорнье, Хейнкелем и др. ...Он сразу заявил, что по указанию Геринга покажет нам все самолеты, моторы и предметы оборудования, состоящие на вооружении германских ВВС».

После ознакомления с авиатехникой у советских специалистов возникли сомнения: новейшие ли образцы техники показывала им немецкая сторона? «Признаться, меня тоже смущала откровенность при показе секретнейшей области вооружения, — отмечает А.С. Яковлев. — Действительно, может быть, нас водят за нос, втирают очки, пытаясь продать устаревшие типы самолетов? После зрелого размышления мы решили, однако, пока не спешить с окончательным заключением, а побывать на заводах. Там будет виднее.

И действительно, поездка по заводам во многом помогла рассеять наши сомнения. Серийное производство самолетов и моторов, характер технологической оснащенности заводских цехов довольно убедительно говорили о том, что показанное в Иогаништале и есть основа технического оснащения «Люфтваффе» — военно-воздушных сил гитлеровской Германии»⁶.

Весьма показательна и политическая сторона дела, большое внимание к подобным контактам со стороны советского руководства. После возвращения делегации в Москву ее членов принял И.В. Сталин. «...Он предложил подробно рассказать о поездке... Сталин очень интересовался вооружением немецких самолетов: стрелково-пушечным, бомбовым, а также сравнением летно-технических данных с нашими машинами аналогичных типов»⁷. 26 ноября 1939 г. в беседе с В.М. Молотовым германский посол фон Шуленбург затронул вопрос о поездке советской экономической делегации. Нарком заметил: «Что же касается впечатления, которое сложилось у делегации во время пребывания в Германии, то в общем оно благоприятное. Вначале, однако, у членов делегации не было удовлетворения, пока им показывали старье, но потом, когда им стали показывать более интересные и более новые образцы, делегация получила в общем благоприятное впечатление»⁸.

В контактах с германскими представителями по экономическим вопросам советская сторона активно отстаивала интересы нашего государства. Такой подход не могли не отметить и немцы. 19 декабря 1939 г. в телеграмме из Москвы о подготовке советско-германского хозяйственного соглашения руководители немецкой делегации отмечали: «Первая беседа, состоявшаяся сегодня с Микояном, как и ожидалось, привела к осложнениям: Микоян настаивал, чтобы германские компенсационные поставки осуществлялись, насколько это возможно, в максимальной степени за счет военных поставок. Советское правительство настаивало на позитивном ответе относительно переданного в Берлин сводного списка военных заказов, включая отдельные наименования, окончательно отклоненные в Берлине. Как известно, мы отклонили возможность поставки следующих объектов: обоих крейсеров — «Seydlitz» и «Prinz Eugen», плана постройки «Бисмарка», тяжелой морской артиллерии, 24-сантиметровых орудий, мин и торпед новейших конструкций, оборудования для производства артиллерийских снарядов. Советское правительство считает, однако, что лишь осуществление поставок по всем перечисленным в списке наименованиям явится достаточным эквивалентом для поставок сырья...»⁹

22 декабря 1939 г. в беседе с В.М. Молотовым посол фон Шуленбург жаловался: «В ходе экономических переговоров между представителями СССР и Германии имеются большие разногласия, в частности не найден общий язык в вопросе о военных заказах со стороны Советского Союза... Программа советской стороны слишком велика, и германское правительство, находясь в состоянии войны, не может выполнять этих заказов»¹⁰.

В случаях, когда германская сторона не в полной мере соблюдала условия торгово-экономических соглашений с СССР, с советской стороны следовала решительная реакция. Так, 6 апреля 1940 г. фон Шуленбург докладывал в Берлин, что Микоян обратил внимание на задержку поставок каменного угля из Германии. «До тех пор, — сказал он, — пока в этой области не произойдет решительный поворот к лучшему и пока не будут осуществлены эффективные поставки из Германии, не может быть и речи о возобновлении поставок зерна и нефти»¹¹.

В мае 1940 г. германский МИД выразил недовольство тем, что «поставки из Советского Союза сырья и продовольствия не соответствуют темпам, которых ожидали и которые можно было ожидать в соответствии с заключенным соглашением и договоренностью... Это касается в первую очередь нефтепродуктов... Кроме того, Германия заинтересована в максимально быстрой транспортировке металла. Предыдущие темпы поставки металла также не соответствуют договоренности»¹².

Напряженность в советско-германских контактах по торгово-экономическим вопросам чувствовалась постоянно.

Например, в августе 1940 г. германские власти разрешили Советскому Союзу организовать торговую выставку в Кенигсберге. «Много было хлопот для сотрудников советского торгового представительства в Берлине с этой выставкой, — вспоминает И.Ф. Филиппов. — Немцы делали все, чтобы СССР не смог показать на выставке существо социалистического строя, духовный и культурный рост советского народа. Они запретили, например, давать на стендах тексты Советской Конституции. После первых дней осмотра выставки гестаповцы стащили «книгу отзывов». Пришлось установить специальный контроль за новой книгой»¹³.

После принятия решения о нападении на Советский Союз гитлеровцы не раз пытались использовать торговлю с СССР в отвлекающих целях. Начальник отдела экономики и вооружений ОКВ генерал Томас в книге «Основные факты из истории германской военной экономики и экономики вооружения» писал: 14 августа 1940 г. «начальник отдела экономики и вооружения во время беседы с рейхсмаршалом Герингом был извещен о том, что фюрер хотел, чтобы поставки русским производились аккуратно только до весны 1941 года. После этого мы не будем заинтересованы в полном удовлетворении русских требований»¹⁴. Вместе с тем германский МИД рекомендовал немецким фирмам принимать советские заказы даже в тех случаях, если в пределах договорных сроков не будет возможности их выполнить. Германская сторона, создавая видимость выполнения своих обязательств, в то же время всячески сопротивлялась поставкам оборудования в СССР.

В этих условиях советская дипломатия и внешнеторговые организации еще более настойчиво добивались политической пользы от торгово-экономических отношений с Германией. В ноябре 1940 г. в Москве состоялись торговые переговоры. Советская сторона настаивала на увеличении экспорта из Германии в СССР исключительно дефицитных станков и промышленного оборудования. Германский представитель Шнурре докладывал в связи с этим в Берлин: «Советский Союз хочет получить от нас только те товары, в которых он остро нуждается»¹⁵.

После того как в ноябре советская делегация во главе с народным комиссаром иностранных дел СССР вернулась из Берлина в Москву, один из сотрудников экономической делегации, А.С. Яковлев, в соответствии с правительственным заданием продолжал знакомиться с германской авиационной промышленностью. «По возвращении в Москву, — писал авиаконструктор, — меня сразу же, чуть ли не с вокзала, вызвали в Кремль... Сталина, как и прежде, очень интересовал вопрос, не обманывают ли нас немцы, продавая авиационную технику. Я доложил, что теперь, в результате этой, третьей поездки, создалось уже твердое убеждение в том, что немцы показали истинный уровень своей авиационной техники. И что закупленные нами образцы этой техники: самолеты «Мессершмитт-109», «Хейнкель-100», «Юнкерс-88», «Дорнье-215» и другие — отражают состояние современного авиационного вооружения Германии... Я высказал твердое убеждение, что гитлеровцам, ослепленным своими успехами в покорении Европы, и в голову не приходило, что русские могут с ними соперничать... Поздно ночью, перед тем как отпустить домой, Сталин сказал: «Организуйте изучение нашими людьми немецких самолетов. Сравните их с новыми нашими. Научитесь их бить»¹⁶.

«Каждый день мирной передышки, — подчеркивает А.С. Яковлев, — работал на нас.

Выигрыш во времени был особенно дорог для нашей авиации: он позволил за 1939—1940 годы создать новые, вполне современные типы боевых самолетов и к 1941 году запустить их в серийное производство»¹⁷.

Итоги выполнения хозяйственного соглашения между СССР и Германией с 11 февраля 1940 г. по 22 июня 1941 г. показали, что с советской стороны было сделано все возможное для использования экономики Германии в интересах укрепления обороноспособности СССР. Всего германские товарные поставки в СССР на основании хозяйственного соглашения достигли суммы 287,7 млн германских марок¹⁸.

Примечания

1. АВП СССР.

2. Forstmeir F., Volkman H.E. (Hrsg). Kriegswirtschaft und Rüstung, 1939—1945. Düsseldorf, 1977, S. 382.

3. Шестая сессия Верховного Совета СССР. 29 марта — 4 апреля 1940 г., с. 28.

4. Eicholtz D. Geschichte der deutschen Kriegswirtschaft. 1939—1945. Berlin. 1971, Bd 1, 1939—1941, S. 223.

5. Международная жизнь, 1978, № 3, с. 112.

6. Яковлев А. Цель жизни. Записки авиаконструктора. М., 1974, с. 168—172. См. также: Жилин П.А. Как фашистская Германия готовила нападение на Советский Союз. (Расчеты и просчеты). 2-е изд., доп. М., 1966, с. 216—217.

7. Яковлев А. Указ. соч., с. 175—176.

8. АВП СССР

9. Akten... Serie D. 1937—1945, Bd 8, S. 438.

10. АВП СССР.

11. Stalin und Hitler, S. 200.

12. Ibidem.

13. Филиппов И.Ф. Указ. соч., с. 118.

14. Нюрнбергский процесс..., т. 2, с. 530.

15. Akten... Serie D. 1937—1945. Bonn, 1964, Bd 11, S. 603.

16. Яковлев А.С. Указ. соч., с. 220.

17. Там же, с. 221.

18. См.: Международная жизнь, 1978, № 3, с. 113.