Начало советско-германского военного противостояния и антигитлеровские акции СССР

Факты, имеющиеся ныне в распоряжении историков, подтверждают — в сентябре 1939 г. со стороны гитлеровцев были возможны крупные антисоветские акции. Примером тому может служить замысел военно-политической операции германской военной разведки, названный по имени ее главы «планом Канариса». Подготовка операции продолжалась, несмотря на подписание советско-германского договора о ненападении.

Суть операции состояла в том, чтобы использовать условия германо-польской войны для инсценировки в восточных районах Польши — силами антисоветских эмигрантских организаций и групп во взаимодействии с вермахтом — «народного восстания» с его последующим переносом на территорию Советской Украины. Конечная цель — попытаться оторвать часть Украины от СССР. Операция готовилась в течение ряда лет.

Еще в 1937 г. между «Организацией украинских националистов» (ОУН) и абвером было оформлено соглашение о сотрудничестве в политико-подрывной деятельности на Востоке. Вместе с германскими вооруженными силами на территорию Западной Украины должны были войти диверсионные отряды общей численностью в 12 тыс. человек, подготовленных в специальных лагерях. Радиопропаганду на Западную Украину развернули германские передатчики в Вене, Граце, Лейпциге. Для непосредственного руководства «украинским восстанием» был создан штаб под началом одного из главарей ОУН Р. Яры. Нити общего руководства «восстанием» сходились в диверсионной службе германской военной разведки.

После 23 августа 1939 г. приказа об отмене «плана Канариса» не последовало. Наоборот, после посещения южного фронта германских войск в Польше глава абвера контр-адмирал Канарис на совещании 11 сентября 1939 г. заявил: «Если сейчас развязать украинское восстание, то оно будет направлено против Польши и России». Начать операцию на Украине требовал и штаб сухопутных войск Германии. Как пишет советский исследователь Л.А. Безыменский, далее события развивались так: «...12 сентября Канарис срочно запросил директив у Кейтеля, который от имени ОКВ разрешил действия диверсантов. Это решение одобрил Гитлер. 15 сентября Канарис отдал приказ двинуть отряды ОУН в рядах армии Листа¹. Все было готово, но... рано утром 17 сентября... Канарису доложили: части Красной Армии выступили в освободительный поход за воссоединение Белоруссии и Украины. Как записал в дневнике один из сотрудников абвера, наступил «крах всех надежд, которые так пышно расцвели в последнее время...»²

В начале сентября 1939 г. в боевую готовность были приведены войска Киевского и Белорусского Особых военных округов, созданы управления Украинского и Белорусского фронтов. Тогда же в ряде военных округов страны был проведен учебный сбор запасных контингентов. Освободительный поход Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию начался в обстановке, когда немецкие войска не только вышли на рубеж рек Западный Буг и Сан, но и в ряде мест переправились на их восточные берега, вступили на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, продвигаясь дальше на восток. Решимость Советского правительства к отпору фашистским захватчикам вынудила германское руководство проявить сдержанность.

Предпринятые СССР чрезвычайные меры предотвращали дальнейшее ухудшение стратегической обстановки для Советского Союза. Бездействие со стороны СССР имело бы следствием появление германских вооруженных сил в оперативной близости от жизненных центров Советского государства. Именно так рассматривались стратегические аспекты действий СССР в отношении Западной Украины и Западной Белоруссии в английских политических кругах. «То, что русские армии должны были находиться на этой линии («линии Керзона». — П.С.), было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть»³, — подчеркивал У. Черчилль в своем выступлении по английскому радио 1 октября 1939 г.

Трагическая участь, выпавшая на долю польского народа, — показатель того, что ожидало бы население Западной Украины и Западной Белоруссии уже с сентября 1939 г. Говоря о «новом порядке» в «генерал-губернаторстве», созданном гитлеровцами в оккупированной Польше, его глава Г. Франк заявил: «Я получил... чрезвычайный приказ беспощадно разорять эту область как территорию войны и как трофейную страну. Я должен был сделать из этой экономической, социальной, культурной и политической структуры груду развалин»⁴. На территории «генерал-губернаторства», как и на присоединенных к Германии польских землях, была развернута чудовищная программа геноцида. Так, в ходе одной только «чрезвычайной акции по умиротворению» («акция АБ») было уничтожено около 3500 польских деятелей науки, культуры и искусства, закрыты высшие и средние учебные заведения⁵. В 1940 г. на польской земле заработал Освенцим.

Таким образом, мероприятия СССР в отношении Западной Украины и Западной Белоруссии объективно стали реальной мерой противодействия фашистской агрессии — значительный район континентальной Европы был выведен из-под сферы надвигающейся гитлеровской оккупации. Впервые со времени прихода фашизма к власти в Германии и безостановочного осуществления им своих захватнических планов (Австрия, Чехословакия, Польша) этим захватам был воздвигнут мощный барьер. В то же время не было и открытой конфронтации с Германией. Одновременное успешное решение этих задач в обстановке сентября 1939 г. требовало точного расчета соотношения сил, большой государственной мудрости.

28 сентября 1939 г. правительство Германии пошло на подписание договора между Советским Союзом и Германией, установившего линию разграничения по рекам Западный Буг и Нарев. Разграничение проходило примерно по так называемой «линии Керзона», которая была предложена Англией, Францией и США еще в 1919 г. как граница, основанная на Этнических принципах. Демаркация по рекам была важна прежде всего для того, чтобы не допустить непосредственного соприкосновения советских вооруженных сил и германского вермахта. Все это, однако, не меняло главного — со второй половины сентября 1939 г. началось противостояние Вооруженных Сил СССР и вооруженных сил наиболее мощной и агрессивной державы империалистического лагеря.

Выполняя общую политическую установку Берлина — проявлять сдержанность и пока не провоцировать СССР, германская сторона избегала обострений. Советская сторона отвечала тем же. «Нашим командирам, — вспоминает В.И. Чуйков, — приходилось часто бывать в немецких штабах для уточнения разграничительных линий. Их встречали уважительно, внимательно разбирали их претензии и выполняли требования, обусловленные соглашением... Но провокаций немецкие солдаты не устраивали.

В искренность их дружеских излияний из нас мало кто верил. Мы верили в мудрую политику нашей партии, в свои силы, всячески демонстрировали выдержку, но в то же время спешили возводить укрепления для обороны от столь сомнительных друзей. Никто из нас не сомневался, что мирный пакт о ненападении с Германией — дело временное, вынужденное»⁶.

Важнейшей формой реакции ВКП(б) и Советского правительства на установление непосредственного военного противостояния с Германией стала крупная серия государственных решений военного и военно-экономического характера, принятых в первые месяцы после начала войны. Уже 1 сентября 1939 г. Верховный Совет СССР принял Закон о всеобщей воинской обязанности, который юридически закреплял перевод Вооруженных Сил на кадровое положение. Сроки прохождения действительной службы рядового и сержантского состава сухопутных войск и авиации увеличивались до трех лет, на флоте — до пяти. С осени 1939 г. началось развертывание Советских Вооруженных Сил: формировались десятки новых дивизий. В сентябре 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о реконструкции существующих и строительстве новых авиационных заводов — производственные мощности советского авиастроения намечалось увеличить почти в 2 раза. В декабре 1939 г. на вооружение советских войск были приняты тяжелый танк КВ-1 и средний танк Т-34. Эта техника представляла собой качественно новую ступень в развитии мирового танкостроения. В целом в военно-экономической области до конца 1939 г. в СССР были приняты решения, обеспечившие увеличение общего объема продукции военной промышленности СССР в 1940 г. более чем на одну треть⁷.

Курс СССР на быстрейшее укрепление обороноспособности в условиях возросшей угрозы германского фашизма — предметное опровержение буржуазных апологетов легенды о «советском сговоре с Германией».

Экономическая политика партии в эти годы направлялась на более рациональное размещение производительных сил, ускорение темпов нового строительства, на полное освоение производственных мощностей каждого предприятия. Благодаря усилиям партии и рабочего класса промышленность СССР в годы перед Великой Отечественной войной добилась значительного подъема. Советское государство имело перед Великой Отечественной войной значительное количество оборонных заводов и других военно-промышленных предприятий, позволивших в годы войны развернуть массовое производство танков, самолетов, орудий, боеприпасов и другого вооружения.

Особенно важное значение придавалось строительству оборонных предприятий на востоке страны. В результате уже в 1940 г. в восточных районах выплавлялось 28,9% чугуна, 32,2% стали, добывалось 35,9% угля и 11,6% нефти, здесь была основная база цветной металлургии страны⁸. Крупнейшей броневой базой становился Урал. В середине 1941 г. здесь завершалось строительство предприятия по производству танков КВ, с 1940 г. на выпуск новых танков Т-34 переходил один из заводов на Урале. Предвоенный Урал был также одним из крупнейших поставщиков артиллерийского и стрелкового оружия. Бывший в годы войны наркомом вооружения, член Политбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов писал:

«Советская промышленность, наша тяжелая индустрия, созданная ленинской партией за годы пятилеток, обеспечила еще в мирные годы производство значительного количества вооружения и оснащение Красной Армии самыми передовыми типами артиллерийских систем. Как показал опыт войны, по своим техническим данным они превосходили артиллерийские системы, выпускаемые заводами не только Германии, но и других, оккупированных гитлеровцами, европейских стран, вооружением которых была оснащена немецко-фашистская армия»⁹.

Внимание партии к вопросам создания и производства боевой техники и вооружения для Красной Армии накануне войны значительно усилилось. Создание лучших образцов танков, самолетов, артиллерийских систем и т. п. было результатом усилий всех работников оборонной промышленности. Когда эти образцы проходили испытания и принимались на вооружение, ЦК ВКП(б) и СНК СССР давали твердые задания на их массовый выпуск. Вместе с тем серийное производство новых моделей требует огромных материальных и трудовых затрат, перестройки технологического процесса. Все это практически можно было сделать — и действительно было сделано — только начиная с 1941 г., поскольку переключить всю экономику на военное производство до начала войны не представлялось возможным. Справедливо в этом отношении мнение бывшего наркома вооружения СССР Б.Л. Ванникова: «Ни одно государство, какой бы сильной экономикой оно ни обладало, не выдержит, если оборонная промышленность еще в мирный период перейдет на режим военного времени»¹⁰. Важно в мирное время создать такие условия, которые позволили бы с началом войны быстро перевести экономику страны на военные рельсы и обеспечить массовое производство боевой техники и вооружения. «Созданная в предвоенные годы оборонная промышленность, — отмечается в Тезисах ЦК КПСС к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции, — обеспечила вооруженные силы страны современной военной техникой»¹¹. Тем не менее при несомненных успехах в развитии оборонной промышленности в ее работе были и серьезные недостатки¹².

Экономическая база, существенно окрепшая за период неучастия СССР в мировой войне, и составила основу обороноспособности СССР в Великой Отечественной войне.

За неполные два года отсрочки вовлечения СССР во вторую мировую войну личный состав Вооруженных Сил СССР увеличился почти в 3 раза; было сформировано 125 новых дивизий. Только за 11 месяцев 1940 г. в строй вступило 100 новых боевых кораблей. Общее водоизмещение новых военных кораблей ВМФ СССР, введенных в строй с начала 1939 г. до 1941 г., возросло по надводному флоту на 107 718 т, по подводному — на 50 385 т. В конце 1940 г. в постройке находилось еще 269 современных кораблей. Состоявшийся в марте 1940 г. Пленум ЦК ВКП(б) потребовал от руководства Наркомата обороны коренной перестройки системы обучения и воспитания личного состава армии и флота, максимального приближения всех учений к реальной боевой обстановке¹³.

Примечания

1. Во время германо-польской войны генерал В. Лист командовал 14-й армией, наступавшей из Верхней Силезии в направлении Кракова.

2. Безыменский Л. Канун второй мировой войны. Тайное и явное. — Новое время, 1979, № 33, с. 26.

3. Churchill W. The Second World War, vol. 1, p. 353.

4. Цит. по: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 34.

5. См.: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 207.

6. Чуйков В.И. Указ. соч. — Новый мир, 1979, № 11, с. 199.

7. См.: История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1970, т. 5, кн. 1, с. 120; Советские Вооруженные Силы, с. 226, 229—230, 234.

8. См.: История второй мировой войны. 1939—1945, т. 3, с. 380.

9. Устинов Д.Ф. Избранные речи и статьи. М., 1979, с. 56.

10. Вопросы истории, 1969, № 1, с. 131.

11. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1972, т. 9. 1966—1968, с. 299.

12. См.: История Коммунистической партии Советского Союза, с. 455.

13. См.: Гречко А.А. Указ. соч., с. 60—61; Горшков С.Г. Морская мощь государства. М., 1979, с. 198.