Миф об «ответственности СССР за вторую мировую войну»

Концептуально-методологической основой буржуазных фальсификаций чаще всего служат «теории политического реализма» с его центральным тезисом о том, что все действия любых государств в мировой политике определяет сила и борьба за власть. Так, в изданном в 1973 г. в ФРГ фундаментальном исследовании «История Германии со времен первой мировой войны» дается следующая интерпретация побудительных мотивов, якобы определявших внешнеполитические действия СССР, Англии, Франции и Германии в начальный период второй мировой войны: «Война в Европе, во всяком случае с момента вступления в нее обеих западных держав, шла не только за территории, границы и государственное существование Польши, но за принцип, на основе которого будет основан европейский порядок: гегемония или равновесие»¹. Подобная трактовка с точки зрения буржуазных авторов имеет уже то достоинство, что позволяет полностью выхолостить сущность противоречий между двумя группами империалистических государств, подменить конкретный историко-экономический анализ абстрактной схемой борьбы за сохранение или изменение «баланса сил».

Применительно к анализу советской внешней политики на первом этапе войны этот метод буржуазной историографии оказывается еще более «плодотворным», ибо дает «теоретическое» обоснование попыткам поставить СССР на одну доску не только с Англией и Францией, но и с фашистской Германией, поскольку все они «в равной мере» были движимы в конечном счете якобы одной и той же целью — «стремлением к силе». При этом, естественно, фальсифицируется весь комплекс внешнеполитической деятельности СССР — ее задачи, принципы, общая концепция, отдельные направления дипломатической активности и т. д. Но «достигается» искомая цель — поделить ответственность за возникновение и разрастание второй мировой войны «поровну», зачеркнуть всю совокупность мер СССР по противодействию агрессии.

Исходя из того, что все государства — будь то социалистические или капиталистические — всегда стремятся лишь к расширению своего влияния на международной арене, подходит, например, к анализу внешнеполитической деятельности СССР в 1939—1941 гг. западногерманский историк Ф. Фабри. Он утверждает, что основная цель советской дипломатии состояла вовсе не в противодействии расширявшейся фашистской агрессии, а в создании некоего противовеса Англии путем «расширения сотрудничества и усиления Германии». Фабри пишет: «Для Кремля вопрос стоял даже не о Германии, а о поддержании баланса сил в Западной и Средней Европе. Пока таковое существует, Советский Союз будет играть решающую роль в любом конфликте соответствующего масштаба»². В другой своей книге, развивая этот тезис, Фабри утверждает, что захват Гитлером ряда западноевропейских государств, и особенно агрессия на Балканах, были восприняты советским руководством чуть ли не с «одобрением»³. Все просто, если следовать логике Фабри: гитлеровская агрессия ослабляла позиции Англии, а следовательно, усиливала позиции СССР, и поэтому Советский Союз якобы целеустремленно стремился «к расширению сферы войны». Тем самым за нечто совершенно противоположное выдается борьба Советского государства против расширения сферы войны, его многолетнее последовательное противодействие фашистской агрессии.

Фальсифицирует реальность и другой западногерманский историк — С. Аллард. Он даже не считает нужным скрывать свою политическую цель — воспрепятствовать существующей, по его словам, «идеализации Советского Союза, особенно его внешней политики»⁴. Аллард старательно пытается низвести советскую внешнюю политику с ее честными принципами и задачами на уровень политики империалистической. Ради реабилитации мюнхенской стратегии западных держав он обвиняет СССР в срыве переговоров по обеспечению коллективных мер для пресечения агрессивных планов гитлеровской Германии. Цель Советского Союза, утверждает Аллард, состояла в том, чтобы «затянуть переговоры с английским и французским правительствами настолько, чтобы ясно дать понять Гитлеру, что договоренность с Москвой является безусловной предпосылкой для осуществления его агрессивных планов»⁵. Используя такую аргументацию, Аллард пытается доказать, что и накануне войны, и на ее первом этапе главная задача советской дипломатии состояла в том, чтобы «провоцировать конфликты между Германией и западными державами, оставаясь самим в стороне»⁶.

Подобный тезис весьма популярен в современной буржуазной историографии. Его смысл — создать впечатление, будто бы СССР «не был заинтересован» в пресечении немецко-фашистской агрессии. Одним из типичных примеров являются труды американского историка Л. Фишера⁷. Замалчивая роль США в осуществлении мюнхенскими политиками курса на сговор с гитлеровской Германией и в подталкивании Германии к войне против СССР, Фишер пытается внушить, что не империалистические державы, а Советский Союз способствовал развязыванию второй мировой войны. В таком же плане рассуждает известный английский историк Э. Батлер: СССР-де сознательно вел дело к войне, а после ее начала и вовсе не стремился к противодействию фашистской агрессии, которая, «по твердому убеждению коммунистов, могла быть использована для реализации их революционной стратегии»⁸.

Сами размеры бедствий, через которые прошел мир в 1939—1945 гг., заставляют западную историографию как можно меньше заниматься изучением утраченной альтернативы — своевременного союза с СССР против агрессоров, маскировать дело тем, что потерпела крушение, мол, «политика мира в целом». Так, повторяя весьма распространенный на Западе тезис, американский историк А. Органски пишет: «Для начала второй мировой войны оказалось достаточно одного безумца», ведь «Англия и Франция в канун второй мировой войны были настолько поглощены желанием сохранить мир, что отказывались понимать совершенно очевидное значение многих акций Германии»⁹.

Примечания

1. Deutsche Geschichte seit dem ersten Weltkrieg. Stuttgart, 1973, Bd 2, S. 9.

2. Fabry F. Der Hitler-Stalin-Pakt. 1934—1941. Darmstadt, 1962, S. 164.

3. Fabry F. Die Sowjetunion und das Dritte Reich. Eine dokumentierte Geschichte der deutsch-sowjetischen Beziehungen vom 1933 bis 1941. Stuttgart, 1971, S. 145, 290.

4. Allard S. Stalin und Hitler. Die sowjetrussische Aussenpolitik 1939—1941. München, 1974, S. 106—107.

5. Ibid., S. 148.

6. Ibidem.

7. Fischer L. Russian's Road from Peace to War. New York, 1969; Item. The Road to Yalta. Soviet Foreign Relations 1941—1945. New York, 1972.

8. Butler E. The Red Pattern of World Conguest. London, 1968, p. 34.

9. Organski A. World Politics. New York, 1958, p. 61—62.