Империалистический сговор не исключен: тайная дипломатия

Международная обстановка начального периода второй мировой войны была такова, что и до и даже после катастрофического поражения англо-французской коалиции летом 1940 г. Советское правительство не могло полностью сбрасывать со счетов возможность антисоветского сговора враждующих империалистических коалиций. Маршал Советского Союза В.И. Чуйков в своих воспоминаниях, в частности, пишет о том, что говорил ему И.В. Сталин осенью 1940 г. «Не надо думать, — говорил он (Сталин. — П.С.), — что после поражения Франции западные соглашатели уйдут со сцены. И сейчас, даже в такой трудный момент для английского народа, между Берлином и Лондоном снуют умиротворители агрессора. Они каждую минуту готовы пойти на новые уступки, лишь бы агрессор повернул свое оружие против Советского Союза»¹.

Сам подход к войне со стороны Англии и Франции после 1 сентября 1939 г. говорил о живучести расчетов на то, что «настоящая война» должна разразиться против СССР. Гитлеровцев как бы приглашали к тому, чтобы они продолжали развивать агрессию в направлении Советского Союза. Французский журналист Р. Доржелес поражался происходившему на Западном фронте: «Артиллеристы, расположившиеся у Рейна, спокойно глазели на германские поезда с боеприпасами, курсирующие на противоположном берегу, наши летчики пролетали над дымящимися трубами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная забота высшего командования состояла в том, чтобы не беспокоить противника»². Французский исследователь генерал А. Бофр в своей работе «Драма 1940 года» писал, что в союзных армиях война стала казаться «каким-то гигантским сценарием молчаливого соглашательства, при котором ничего особенного произойти не может, если мы будем корректно играть нашу партию. Во французских и британских военных кругах ожидали, что политическое руководство придет в конечном счете к компромиссу с Германией»³.

Французский историк Бо де Ломени признает, что, хотя Франция и находилась в состоянии войны с Германией, действия французских войск против вермахта свелись лишь к «ничтожной карикатуре на наступление», «колеблющейся робкой игре». Французское правительство и военное руководство, по сути дела, продолжали в условиях войны прежний мюнхенский курс⁴.

Тем временем закулисные маневры англо-французского руководства велись во многих столицах мира. Так, при посредничестве Италии Франция вела зондаж о прекращении войны с Германией уже в сентябре 1939 г. Французский посол в Риме А. Франсуа-Понсе 16 сентября заявил министру иностранных дел Италии Г. Чиано, что если Гитлер после завершения польской кампании выдвинет «разумные» предложения о мире, то он мог бы рекомендовать своему правительству рассмотреть возможность соглашения с Гитлером. В сентябре 1939 г. германскому посланнику в Люксембурге О. фон Радовицу было сообщено о желании министерства иностранных дел Франции достичь «почетного мира» с Германией. В декабре 1939 г. в зондаж по заключению мира включился папа римский Пий XII. Услуги посредничества предлагали обеим сторонам правительства Нидерландов, Испании, Бельгии, Норвегии, Финляндии. В ноябре 1939 г. король Бельгии Леопольд III и королева Нидерландов Вильгельмина обратились к Англии, Франции и Германии с призывом о заключении мира.

Полным ходом работала и машина тайной дипломатии. Опираясь на новые архивные материалы, советский исследователь Л.А. Безыменский пишет: «Сейчас установлено, что непосредственно вслед за нападением на Польшу Гитлер, Геринг и Канарис начали широкое наступление на «тайном фронте», стремясь, во-первых, восстановить все довоенные каналы связи с Англией, во-вторых, прозондировать, насколько серьезен переход Англии в лагерь открытых противников Германии. С этой целью были мобилизованы все силы, в их числе Б. Далерус — в Швеции, Ф. Папен — в Турции, король Бельгии, находившийся под германским надзором, ряд других эмиссаров. Так, Далерус был принят Гитлером и Герингом и получил программу сепаратных переговоров с Англией. Заметим лишь одно: если в серии тайных контактов июня — августа 1939 г. инициатива преимущественно принадлежала английской стороне, предложения которой Гитлер не принял, то теперь картина изменилась: инициатива шла из имперской канцелярии»⁵.

Влиятельные круги США вели поиски широкого политического взаимопонимания с гитлеровской Германией. В начале октября 1939 г. с Герингом встречался крупный американский нефтепромышленник У.Р. Дэвис, предлагавший Белому дому выступить в качестве посредника между воюющими сторонами. Несколько раз в течение октября с тем же Герингом и о том же беседовал глава «Дженерал моторс оверсиз корпорейшн» Дж. Муни. В ходе этих бесед Геринг подбрасывал американцам идею об организации встречи представителей Англии, Франции и Германии. В свою очередь министр без портфеля Я. Шахт обращался к американскому послу в Берлине Х. Вильсону с просьбой о передаче Ф. Рузвельту просьбы о посредничестве между воюющими сторонами. К зондирующим контактам с гитлеровцами были причастны и шведский промышленник, друг Геринга Б. Далерус, на встрече с которым Гитлер всячески подчеркивал свое желание установить с Англией дружественные отношения и дать гарантию ее безопасности, и бывший верховный комиссар Лиги наций в Данциге, швейцарский дипломат и ученый К. Буркхардт, и представители ряда нейтральных стран⁶.

В конце 1939 — начале 1940 г. серьезный зондаж в направлении англо-германского сговора был предпринят доверенным лицом высших политических сфер «третьего рейха» принцем Максом Гогенлоэ, который уже в течение ряда лет выполнял наиболее ответственные поручения Берлина в тайной дипломатии. Англичане ожидали подобного обращения. Английский посланник в Швейцарии Дэвид Келли вспоминал: «Перед моим отъездом из Лондона сэр Роберт (Ванситтарт) под большим секретом сообщил мне имена двух немцев, которых я — в случае, если они обратятся ко мне, — должен выслушать. Как-то в июне бывший швейцарский посол в Лондоне г-н Паравичини пригласил меня посетить его вечером и — если я не возражаю — встретиться с принцем Максом Гогенлоэ-Лангенбург... Это был один из тех, с которыми я должен был встретиться.

Это была первая из трех-четырех встреч, для которых Гогенлоэ предпринял поездки в Швейцарию. Они происходили в течение 5—6 недель перед тем, как начались бомбежки Англии... Гогенлоэ каждый раз и все настойчивее передавал мне то же послание, которое, по его словам, исходило от Гитлера. Согласно ему, Гитлер не хотел наносить ущерба ни Великобритании, ни Британской империи (хотя указывалось на полезность соглашения о бывших германских колониях) и не хотел выдвигать репарационных требований. Его единственное условие состояло в том, чтобы мы заключили мир и дали бы ему в Европе полную свободу рук»⁷.

В ходе поездки в Европу заместителя государственного секретаря США Сэмнера Уэллеса в феврале—марте 1940 г. премьер-министр Франции Э. Даладье заявил американцу, что он готов к дальнейшим контактам с Германией, если Франция будет застрахована от новой войны с ней в будущем⁸. Сама же поездка С. Уэллеса предпринималась в русле поиска возможностей для «умиротворения» держав-агрессоров. Как сообщали в Берлин германские дипломаты, США предлагали «заключить четырехлетнее перемирие между воюющими сторонами и одновременно вступить в экономические переговоры, в которые будут вовлечены Япония (но не Россия) и Италия»⁹. В Лондоне и Париже одобряли американские усилия по «достижению справедливого решения европейских противоречий». Уэллесу дали понять, что Англия и Франция не исключают компромисс с державами «оси».

Буквально через несколько дней после поражения Франции к принцу Гогенлоэ в швейцарское местечко Гстаад специально прибыл германский посланник в Берне. Он доставил Гогенлоэ письмо от В. Хевеля, одного из ключевых лиц во внешнеполитическом механизме «третьего рейха». Будучи представителем германского МИД при ставке Гитлера, В. Хевель пользовался его неограниченным доверием. Через Хевеля к Гитлеру и другим нацистским руководителям шли нити закулисных контактов Германии с западными державами, в том числе и по каналам принца Гогенлоэ. О письме из гитлеровской ставки Гогенлоэ вспоминал: «Посол торопился, и лишь после его отъезда я вскрыл конверт. В нем было письмо. Я точно помню, что оно начиналось так: «Главная ставка фюрера. Посол Хевель». И далее: «После длительных размышлений фюрер принял решение вступить в союз с Англией». Излагая концепцию Гитлера, Хевель подчеркивал, что война для Англии проиграна и что ей предоставляется «последний шанс» получить от Германии гарантии империи. «Я был удивлен спокойным тоном письма и отсутствием ультимативных требований, — продолжает Гогенлоэ. — Насколько я помню, в нем называлась дата, кажется, сентябрь. До этого времени предложение должно было быть принято, иначе начнутся бомбежки Англии. Я считал и сейчас считаю, что предложение было сделано всерьез. Добавлю, что письмо было подписано не только Хевелем, но и юридическим советником министерства иностранных дел Гауссом»¹⁰.

Контакты Келли с Гогенлоэ были далеко не мимолетны, тем более что в них были замешаны не только они оба. Так, в июне 1940 г. в Берлин приехал К. Буркхардт. В Берлине он вел политические беседы, после чего посетил в Берне того же Келли и сообщил, что Гитлер ищет перемирия с Англией на следующей базе: признание за Германией положения мировой державы, возвращение колоний, гарантия неприкосновенности Британской империи. Келли донес об этом в Лондон. Галифакс интерпретировал это предложение как официальное.

Это было передано Буркхардту, а затем Келли. Излагая ответ Келли, Гогенлоэ сообщил Хевелю, что английский посланник считает Гитлера «великим человеком», однако Англия не испытывает доверия к немецким обещаниям. Гогенлоэ тут же связался с Ватиканом и просил поддержки, дабы папа Пий XII обратился к Рузвельту за посредничеством в деле заключения мира.

Крупная операция в целях достижения англо-германского сговора была предпринята за полтора месяца до начала Великой Отечественной войны. 10 мая 1941 г. Р. Гесс, заместитель фюрера по руководству нацистской партией, вылетел из Аугсбурга в Англию на истребителе «Ме-110» якобы «сугубо по личной инициативе». За несколько дней до вылета Гесс получил установку Гитлера: не предъявлять Англии «стеснительных условий». На встрече с лорд-канцлером Саймоном и представителем Форин оффис Киркпатриком, которые беседовали с гитлеровцем в официальном качестве, Гесс изложил условия заключения англо-германского мира. В обмен на прекращение состояния войны и гарантию сохранности английской колониальной империи Берлин требовал признания Лондоном германской гегемонии в Европе, возврата Германии всех ее бывших колоний. В случае отказа, грозил Гесс, Англию ожидает усиление воздушной войны и войны на море¹¹. Предложенные германские условия в принципе были не новыми. Что касается их объема, то Берлину они вряд ли казались столь уж нереальными. Ведь за многие годы взаимодействия с Англией Гитлер был приучен ожидать от нее только уступок своим нарастающим претензиям.

Через несколько дней в Англии публично сообщили о появлении Гесса, что было воспринято в гитлеровском руководстве как свидетельство неудачи его миссии. Немедленно заработала пропагандистская машина «третьего рейха», Гесса дезавуировали, объявили «душевнобольным». Но факт оставался: миссия Гесса означала, что в Берлине не отказывались от надежды на компромисс со своим империалистическим противником в преддверии нападения на СССР.

Широкая политическая сделка не состоялась, как не состоялась она и в предыдущих случаях политических контактов такого рода между двумя империалистическими коалициями, — соперники не сошлись в цене. Гитлеровцы требовали гораздо большего, чем это было приемлемо для другой стороны. Так или иначе, все эти контакты объединяла неоспоримая закономерность: ни Англия, ни Франция, ни США, ни различные посредники ни разу не пытались помешать гитлеровскому руководству осуществить свои антисоветские планы на Востоке.

Примечания

1. Чуйков В.И. Миссия в Китае. — Новый мир, 1979, № 11, с. 202.

2. Dorgelès R. La drôle de guerre. Paris, 1957, p. 9.

3. Beaufre A. Op. cit., p. 198.

4. Beau de Lomenie E. Les responsabilités des dynasties bourgeoises. De Hitler à Pétain. Paris, 1973, t. 5, p. 454—459.

5. Безыменский Л.А. Тайная дипломатия принца Гогенлоэ (Из истории закулисных переговоров между гитлеровской Германией и западными державами). — Новая и новейшая история, 1980, № 1, с. 133.

6. См.: История дипломатии. М., 1975, т. 4, с. 13—14.

7. Цит. по: Безыменский Л.А. Указ. соч. — Новая и новейшая история, 1980, № 1, с. 133.

8. См.: История дипломатии, т. 4, с. 15, 16.

9. DGFP. Series D. London, 1954, vol. 8, p. 771.

10. Цит. по: Безыменский Л.А. Указ. соч. — Новая и новейшая история, 1980, № 1, с. 134—135.

11. См.: Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов. В 7-ми т. М., 1958, т. 2, с. 764—770 (далее: Нюрнбергский процесс...).