Война на землеБез объявления войны Бросив вооруженные силы Третьего рейха против Польши, Гитлер приказал своим генералам отбросить прочь все прежние правила ведения войны, сам намек на гуманность и этику. Немецким войскам предстояло одержать молниеносную победу, придерживаясь основного принципа «победителей не судят», который обещал безнаказанность. Необходимо было лишь инициировать повод, позволявший развязать войну. Создание условий необходимых для начала «справедливых и обоснованных» боевых действий фюрер взял под свой личный контроль. В течении почти двух недель шла тщательная подготовка провокации на германо-польской границе под кодовым названием «Гиммлер».
Вечером (в 20:00) 31 августа 1939 г. группа эсэсовцев, переодетых в польскую форму, ворвалась в помещение радиостанции в приграничном немецком городке Глейвице. Нападавшие связали персонал радиостанции и передали по радио призыв, якобы исходивший от имени польского правительства к «горносилезским повстанцам» — идти маршем на Вроцлав (Бреслау) и убивать всех немцев. Официальное немецкое агентство новостей «Deutches Nachrichten Buro» немедленно дало комментарий к этим событиям, назвав польское заявление «сигналом к действию польским мятежникам на территории Германии». Повод для начала агрессии против Польского государства был состряпан. На рассвете 1 сентября 1939 г. части Вермахта пересекли немецко-польскую границу и без объявления войны начали боевые действия. Приграничные сраженияВестерплятте В свое время каждый советский ученик знал, что в июне 1941 г. первыми на пути немецких захватчиков встали пограничники и гарнизон Брестской крепости. Они первыми приняли на себя удар врага. У поляков тоже была своя «Брестская крепость». Каждый польский школьник или студент на вопрос о самом известном эпизоде сентябрьской кампании 1939 г. ответит — «Вестерплятте». Это без сомнения один из самых ярких примеров мужества и стойкости польского солдата, проявленных в годы Второй мировой войны. * * * 14 марта 1924 г. Лига Наций постановила передать Польше территорию полуострова Вестерплятте от устья портового канала до начала морской акватории (общая площадь 60 га) в качестве территории для военного терминала. 31 октября 1925 г. постановление вступило в силу. Поляки сразу же приступили к строительству военных и хозяйственных объектов: 19 складских помещений для хранения боеприпасов, военного снаряжения и техники, бассейна для обслуживания транспортных кораблей, железнодорожной линии, соединявшей полуостров с Данцигом. Территория терминала со стороны канала была отгорожена кирпичной стеной, а со стороны канала и пляжа защищалась изгородью с проволочными заграждениями. В 1927 г. арсенал вступил в действие. Гарнизон Вестерплятте нес службу в очень сложных условиях, не характерных для других районов страны. Польских солдат окружала враждебная атмосфера — немецкие жители Данцига не скрывали своего настойчивого стремления к объединению с Третьим Рейхом. Солдаты для прохождения службы на Вестерплятте проходили тщательный отбор. Первоначально их набирали из состава 4-й пехотной дивизии, дислоцировавшейся в Поморье, позднее стали набирать из состава батальона морской пехоты в Вейхерове. С 1938 г. на Вестерплятте служили солдаты из разных пехотных частей. Срок службы ограничивался шестью месяцами: весной и осенью происходила смена состава. Офицеры и сержанты могли находиться на полуострове гораздо более продолжительное время. Караульная служба составляла важнейший элемент гарнизонной солдатской жизни. Она отнимала столько времени, что на обучение оставалось всего лишь два дня в неделю. Боевые стрельбы проводились на полигонах в Вейхерове и Тчеве. Инцидент, произошедший весной 1933 г. выявил беззащитность терминала перед нападением со стороны Данцига. Это вынудило военную администрацию заняться вопросом о строительстве караульных помещений и нового здания казармы. За год с небольшим было построено четыре караульни, расположенных в ключевых пунктах обороны — в местах наиболее вероятных атак противника. Караульни представляли собой стандартные гарнизонные строения, однако с целым рядом весьма существенных особенностей. Окна располагались на такой высоте, чтобы можно было вести огонь стоя. В подвалах установили специально оборудованные кабины для станковых пулеметов. Новые караульни получили нумерацию: 1, 2, 3, 4, 5. Караульня № 3 с железобетонными подвалами предназначалась для младшего офицерского состава. В 1936 г. завершилось строительство новой казармы, построенной в виде несимметричной буквы «Т», поперечная часть которой была обращена к каналу. Такая конструкция защищала от обстрела со стороны Нового порта главный корпус казармы, на первом этаже которого размещались комнаты солдат. В подвале могло разместиться две трети гарнизона Вестерплятте. Там же находился командный пункт, радиостанция, арсенал, электростанция, колодец с мотопомпой, гараж и оружейная мастерская. Весной 1939 г. немцы приступили уже в открытую к подготовке к войне. Полиция Вольного Города (Данциг) была развернута до штата двух полков (6000 человек), была сформирована бригада СС «Heimwehr Danzig» численностью около 2000 человек, создавались ряд вспомогательных частей. Через судоверфь «Schihau» в город контрабандным путем провозилось оружие. В Данциге резко усилились репрессии против поляков. Весной 1939 г. прибыла очередная смена гарнизона (солдаты из состава 2-й пехотной дивизии легионистов). На подступах к караульным помещениям было сооружено дополнительно несколько сторожевых постов. Это были древесно-земляные простые конструкции в виде траншей с оборудованными огневыми позициями для легкого и тяжелого стрелкового оружия. Пост «Prom» прикрывал подступы с восточной стороны, где Вестерплятте соединялся с протокой реки Вислы. Около пляжа был сооружен пост «Fort», при строительстве которого использовались, оставшиеся еще со времен Первой мировой, бетонные сооружения береговой артиллерии. Возле бассейна разместили пост «Łazienki», южнее находился пост «Elektrownia». На берегу канала определили местоположение поста «Przystań», немного дальше него в направлении караульни № 2 находился пост, названный в честь его командира, сержанта Дейка. Поляки возвели на полуострове противотанковые и проволочные заграждения, поставили минные поля. В целях улучшения обзора в некоторых местах был прорежен лес. Гарнизон Вестерплятте располагал весьма скромными огневыми средствами. Правда удалось доставить на полуостров, укрыв в железнодорожных вагонах, одно старое полевое 75-мм орудие, 4 миномета и 2 противотанковые пушки. В караульнях и на складах находился 41 пулемет разных типов. За несколько дней до начала войны эсэсовцы из бригады «Heimwehr Danzig» обнаружили и конфисковали состав с военным грузом (минами, гранатами, запалами, медпрепаратами), следовавший через Данциг на Вестерплятте. В летние месяцы 1939 г. полякам удалось провести из Гдыни в нескольких транспортных судах 81 солдата, что позволило довести численность гарнизона до 210 человек. Война 25 августа 1939 г. к порту Данцига под предлогом дружественного визита подошел немецкий учебный броненосец «Schleswig-Holstein». Под палубой «дружественного» корабля размещалась штурмовая рота морской пехоты. В действительности линкор должен был утром следующего дня (26 августа) огнем своей артиллерии (четыре 280-мм пушки, десять 150-мм и четыре 88-мм орудия) уничтожить польские укрепления на Вестерплятте. Начало нападения было отсрочено. Польский гарнизон полуострова был приведен в состояние боевой готовности. Часть солдат находилась на сторожевых постах с утра до ночи, чтобы не дать врагу застать себя врасплох, было усилено наблюдение за райном Нового Порта, каналом и пляжем.
На рассвете 1 сентября 1939 г. «Schleswig-Holstein» вошел в канал, достиг т.н. излучины «Пяти звезд» и в 4:48 с расстояния в несколько сот метров дал два залпа по Вестерплятте, начав Вторую мировую войну. Долгие 7 дней 1 сентября. После десятиминутной артподготовки немецкая пехота начала атаку. Кирпичная стена и металлические ворота были частично разрушены, немцы проникли на территорию терминала. Поляки не растерялись — меткий огонь ручных пулеметов поста «Wal» (командир, капрал Эдмунд Шамлевский) и станковых пулеметов поста «Prom» (командир, капитан Леон Паяк) остановил противника, который стал отступать, понеся большие потери. «Schleswig-Holstein» возобновил обстрел польских позиций. В дело вступила немецкая штурмовая рота морской пехоты. Морские пехотинцы подошли вплотную к посту «Prom», но вновь были отброшены на исходные позиции. Перегруппировав свои силы враг повторил атаку, но атакующих буквально смели польские минометы. Остатки морской пехоты отошли под сильным пулеметным огнем. Потерпев неудачу, немецкое командование приказало сосредоточить огонь всех орудий броненосца по посту «Prom». Артобстрел причинил сильные разрушения. Осколком снаряда был тяжело ранен поручик Паяк, были разбиты два противотанковых орудия и единственная полевая пушка. Немецкая морская пехота вновь атаковала. Хорунжий Грыжман, сменивший капитана Паяка, приказал бойцам отступить к караульне № 1. Незадолго перед этим группа солдат под командованием капрала Ковальчука уничтожила связками гранат немецкую пулеметную точку в здании полицейского участка, расположенного за стеной, откуда противник вел огонь в тыл защитников Вестерплятте.
Под натиском вражеской пехоты гарнизон «Prom»-а отошел без потерь к караульне № 1. Немецкую пехоту встретил сильный и хорошо организованный огонь из здания караулен № 1 и № 5. Немцы залегли. Еще два раза они пытались овладеть терминалом, но безуспешно. Итог первого дня боев: противнику удалось захватить небольшую часть полуострова, понеся при этом значительные потери — 100 убитых и раненых (в основном среди морских пехотинцев). Поляки потеряли 5 убитых и несколько человек было ранено. Немцы пришли к выводу, что овладеть Вестерплятте фронтальной атакой — задача не из легких. 2 сентября. До 14:00 велся беспокоящий огонь с броненосца «Schleswig-Holstein» и из минометов, установленных в окрестностях Данцига. Неоднократно немецкая пехота бросалась в атаку, но каждый раз повторялся вчерашний сценарий — наступление захлебывалось под сильным и метким огнем защитников караулен № 1, 2, 5 и поста «Fort». В 17:00 в небе над Вестерплятте появилось около 50 пикирующих бомбардировщиков Ju-87. Их атака возымела ошеломляющий, прежде всего психологический, эффект. Защитники Вестерплятте могли только безучастно наблюдать за бомбежкой. Две бомбы попали в здание караульни № 5, погребя под обломками весь ее гарнизон. Другие две бомбы пробили крышу казармы, уничтожив все 4 миномета и перебив телефонный кабель. Вся земля около казармы была усеяна солдатскими личными вещами. Когда налет закончился, майор Сухарский (командир гарнизона Вестерплятте) приказал сжечь документацию и шифры. Если бы немцы в этот момент начали атаку, то скорее всего добились бы успеха. Оборона полуострова была парализована. Однако противник перешел к активным действиям только вечером, когда защитники полуострова уже оправились от шока, вызванного бомбежкой. В этот день погибло 9 польских солдат, вдвое больше получило ранения. 3 сентября. Опять день начался с артиллерийского обстрела, который продолжался до 7:00. В 15:00 немцы возобновили огонь. Несколько снарядов попало в здание казармы, но разрушения были невелики. Немецкая пехота действовала очень вяло и не добилась успеха. Поздним вечером стало известно, что Англия и Франция объявили войну Германии. Эта новость подняла боевой дух среди бойцов гарнизона. 4 сентября. Ночью немецкое командование произвело перегруппировку сил, осаждавших Вестерплятте. На полуостров был переброшен учебный саперный батальон из Дессау, насчитывавший свыше 750 человек, имевших на вооружении большое количество пулеметов и огнеметы. Значительно увеличилось количество батарей полевой артиллерии. Около устья Вислы была размешена батарея тяжелых 210-мм мортир. К обстрелу польских позиций было решено привлечь несколько боевых кораблей, находившихся в гавани Данцига. В 4:40 начался мощный артобстрел. В 5:00 немецкая пехота перешла в наступление, нанеся фронтальный удар на участке между караульней № 1 и железнодорожным полотном. Поляки встретили противника сильным ружейно-пулеметным огнем и вынудили его отступить на исходные рубежи к руинам поста «Prom».
Около 14:00 немцы возобновили артобстрел, в котором впервые принимали участие мортиры. Около 15:00 началась новая атака, захлебнувшаяся, как и предыдущая. Усиление активности вражеской артиллерии изматывало силы защитников Вестерплятте. Небольшая численность гарнизона не позволяла оперативно осуществлять перегруппировку сил, кроме того солдаты и офицеры уже четвертый день непрерывно находились под огнем. Начинали кончаться запасы пресной воды. Но несмотря на все трудности, боевой дух оставался по-прежнему на высоте. Бойцов воодушевлял своим примером капитан Домбровский, который фактически руководил обороной полуострова со 2-го сентября, заменив майора Сухарского, находившегося в подавленном состоянии после воздушного налета. 5 сентября. Около 11:00 немецкие корабли подвергли Вестерплятте мощному орудийному обстрелу. После его окончания началась атака пехоты. Однако немецкие солдаты залегли под мощным пулеметным огнем, ведшимся из караулен № 1 и № 2. Потребовалась поддержка минометов. В результате минометного огня здание караульни № 2 было сильно разрушено, серьезные разрушения были нанесены караульне № 2 и посту «Przystań».
6 сентября. В 10:30 немецкие батареи тяжелой и полевой артиллерии открыли мощный огонь по польским позициям. Артобстрел продолжался около полутора часов. Затем началась атака саперного батальона, который вновь был остановлен огнем защитников Вестерплятте. Немцы обозленные отсутствием успехов, возобновили минометный огонь, в результате которого сильно пострадали караульни № 1, 2 и казарма. Вечером противник подвел по железной дороге цистерну с нефтью. Немцы намеревались разлить нефть и поджечь лес, расположенный перед польскими укреплениями. План удалось осуществить только частично: железнодорожное полотно было повреждено и цистерну не удалось подвезти слишком близко к польским позициям. Поляки обстреляли и подожгли ее. Огромный столб черного дыма и яркого пламени поднялся высоко в воздух. Пожар бушевал до утра. 7 сентября. С первых утренних часов по Вестерплятте велся интенсивный артиллерийский огонь. Все вражеские батареи обстреливали небольшой клочок земли. Стена огня постепенно передвигалась в глубь полуострова. У поляков не вызывало сомнений, что немцы готовились к генеральному штурму. Несколькими прямыми попаданиями была полностью уничтожена караульня № 2, правда никто из ее гарнизона по счастливому стечению обстоятельств не пострадал.
В 8:30 артобстрел закончился. Казалось, что после такого смерча, все живое будет уничтожено, но когда немецкие пехотинцы начали штурм, их встретили огнем защитники караульни № 1, сторожевых постов «Fort» и «Tor».
Поляки дрались с фанатичным упорством, пытаясь любой ценой остановить врага, но силы были уже на исходе. Майор Сухарский принял решение о капитуляции гарнизона. Вся система обороны полуострова была дезорганизована, волновала судьба раненых, кроме того, он знал об истинном положении на фронте. Защитники Вестерплятте получили приказ прекратить сопротивление и собраться в подвале казармы. Немцы тоже прекратили огонь. К собравшимся солдатам и офицерам обратился их командир. Он поблагодарил их за самоотверженное выполнение воинского долга и объяснил причины своего решения.
Генерал Эберхардт, командовавший войсками штурмовавшими Вестерплятте, в знак уважения воинской доблести разрешил майору Сухарскому оставить при себе офицерскую саблю. Раненых польских солдат и офицеров немцы поместили в госпиталь, остальных отправили в лагеря для военнопленных.
Немцы потеряли в ходе боев за Вестерплятте только убитыми около 400 человек, не считая раненых. Польские потери составили 15 человек убитыми и 50 ранеными. Битва под Млавой Дивизии 3-й немецкой армии пересекли I сентября 1939 г. польскую границу на участке от Грудзендза до Мышымец и вышли на территорию северной Мазовии. Немецкое наступление развивалось по двум основным направлениям: на Млаву и Прасныш. Одновременно из района Квидзиня и Киселиц на Грудзендз развивал наступление XXI немецкий пехотный корпус. Удар на Млаву наносился частями 1-го армейского корпуса (11-я и 61-я пехотные дивизии, танковая дивизия «Kempf»). Прорвав оборону польских войск, корпус устремился к городу Пултуск. Армейский корпус «Wodrig» (1-я и 12-я пехотные дивизии) наступал на Прасныш. После достижения этой цели его части должны были продвигаться в направлении города Ружана, расположенного на реке Нарев. Немецкая 38-я кавалерийская бригада прикрывала фланги наступавших войск 3-й армии, ведя наступление на Остроленку.
Командование польской армии «Модлин» получило первые сообщения о начале боевых действий в 5 часов утра 1 сентября 1939 г. Вскоре стали поступать донесения от вступивших в бой армейских частей. Подразделения, прикрывавшие подступы к позициям основных сил армии, первыми приняли на себя удар врага. Сейчас крайне важно было вычислить направление его главного удара. Утром 1 сентября на Млавском направлении, а к вечеру под Кржыновлога Мало польские силы прикрытия были выбиты со своих позиций. Немцы вошли в соприкосновение с 20-й пехотной дивизией и «Мазовецкой» кавалерийской бригадой и в 12 часов дня нанесли удар по польским позициям в районе Млавы, Огнем артиллерии и станковых пулеметов атаку удалось отбить.
На основании данных, полученных в ходе первого дня боев, командование армии «Модлин» пришло к выводу, что противник основной удар наносит на Млавском направлении и стало перебрасывать на этот участок подкрепления. 2 сентября часть подразделений 79-го пехотного полка были сняты с позиций в районе Ржегнова и передислоцированы на западный фланг. Предполагалось организовать контратаку, но немцы внесли свои коррективы. Днем 2 сентября после мощной двухчасовой артиллерийской подготовки корпус «Wodrig» перешел в наступление под Ржегновом. Немцы прорвали слабую польскую оборону и стали быстро продвигаться, заходя в тыл 20-й пехотной дивизии. Все предпринятые поляками контратаки были отбиты. В сложившейся ситуации командование армии «Модлин» приказало войскам оставить ржегновские позиции и организовать оборону на участке Дебск—железнодорожная станция Носаржево. Тем временем положение еще больше осложнилось. Вечером 2 сентября оставила свои позиции под Ланетами (примыкавшие к позициям 79-го пехотного полка) Мазовецкая кавбригада и отступила к Праснышу. Через образовавшуюся брешь сразу же прорвались немецкие войска.
Командование 3-й немецкой армии спешило использовать успех корпуса «Wodrig» и стало перебрасывать на это направление части с других участков фронта. Ночью со 2 на 3 сентября на восточный фланг перевели танковую дивизию «Kempf», которая не сумела прорвать польскую оборону под Млавой. Сюда же была направлена 1-я кавалерийская бригада. Таким образом в битве под Млавой оказались задействованы основные силы 3-й немецкой армии. Немцы добились подавляющего превосходства на направлении главного удара, но в результате перегруппировки сил 3-я армия имела ослабленный восточный фланг. Поляки могли нанести контрудар силами оперативных групп «Нарев» и «Вышков», сконцентрированных на реке Нарев, но упустили такую прекрасную возможность. В секторе отдельной оперативной группы «Нарев» имели место лишь небольшие стычки с немецкими пограничниками. Разведывательные рейды, осуществленные частями группы 2 и 3 сентября на территорию Восточной Пруссии, подтвердили полную пассивность немцев, у которых в этом районе не было серьезных сил. Однако командование группы и прежде всего штаб Верховного Главнокомандующего не учли создавшихся благоприятных условий для объединения всех войск северного участка фронта и нанесения удара по слабому крылу 3-й немецкой армии.
Польское верховное командование потрясенное столь динамичным развитием событий на всем фронте не было способно оперативно реагировать на изменение ситуации. Отсутствовали точные сведения о силах противника и его действиях. Сказывалась децентрализация системы управления. Не доставало единых командных центров, способных координировать действия армий и оперативных групп. Прорыву немцами позиций под Ржегновом командование армии «Модлин» не придало серьезного значения. 2 сентября командующий армии приказал продолжать держать оборону подступов к главным оборонительным рубежам. 8-я пехотная дивизия, находившаяся во втором эшелоне, должна была нанести контрудар и задержать врага. Оптимизм внушали донесения 20-й пехотной дивизии, которая до сих пор успешно отражала атаки противника под Млавой, сковав тем самым значительные силы 3-й немецкой армии. Опираясь на млавскиий укрепленный рубеж, можно было стабилизировать положение и обеспечить организованный отход армии за линию рек Висла и Нарев.
Согласно приказу, 3 сентября 20-й пехотной дивизии предписывалось продолжать оборонять млавские позиции, «Мазовецкой» кавбригаде поручили оборону Прасныша, а 8-й пехотной дивизии предстояло атаковать противника, теснившего восточный фланг армии. «Новогрудская» кавбригада активными беспокоящими действиями прикрывала западный фланг. Утром 3 сентября немцы прекратили наступление на млавском направлении. Двухдневные беспрерывные атаки польских укреплений не принесли ожидаемых результатов. I армейский корпус понес серьезные потери.
О тяжелом положении корпуса под Млавой генерал Ворманн впоследствии писал: «...первый корпус встретил на своем пути севернее Млавы хорошо укрепленные позиции неприятеля, упиравшиеся с обеих сторон в болота, и не смог их прорвать, несмотря на поддержку танков и бомбардировщиков. Части корпуса окопались, понеся тяжелые потери.» Во второй половине дня (3 сентября) немцы возобновили наступление, предваряемое многочасовым беспокоящим артиллерийским огнем. Немецкая пехота продвигалась очень осторожно. Прикрываясь танками и гоня перед собой несколько десятков крестьян из окрестных деревень, немцы пытались подойти как можно ближе к польским окопам. Но полякам удалось огнем из противотанковых орудий остановить немецкие танки перед линией заграждений, а пулеметным огнем отсечь пехоту.
Небольшой группе немецких пехотинцев удалось прорваться к деревне Голакова, еще одна группа сумела захватить два передовых опорных пункта на левом фланге 9-й роты 80-го пехотного полка. В полосе обороны 6-й роты противник преодолел проволочные заграждения, но в результате решительной контратаки резервного взвода 6-й роты был отброшен. Больше в этот день немцы не предпринимали попыток захватить млавские позиции.
На западном крыле армии в секторе «Новогрудской» кавбригады враг не проявлял активности. Бригада провела несколько раз разведку боем, чтобы помочь 20-й пехотной дивизии. Днем 2 сентября часть сил бригады (4-й полк конных стрелков и стрелковый батальон) под командованием полковника Желиставского провела атаку в направлении Нажым и Рывосины, ударив во фланг немецких войск, действовавших против 20-й дивизии. Атака имела успех. Были взяты даже пленные, но оказать серьезного влияния на общую ситуацию эта акция не могла.
1-я и 12-я пехотные немецкие дивизии из состава корпуса «Wodrig» продвигались в северном и северо-западном направлениях в тыл, оборонявшейся под Млавой, польской 20-й пехотной дивизии. Ночью со 2 на 3 сентября немцы заняли город Грудуск. Часть сил 1-й пехотной дивизии продолжала преследовать подразделения польского 79-го пехотного полка, который прикрывал фланг 20-й дивизии. Южнее Грудуска образовалась многокилометровая брешь в польской обороне. Чтобы задержать врага польское командование направило в этот район 8-ю пехотную дивизию. Дивизия должна была осуществить передвижение ночью.
На рассвете 3 сентября, обосновавшись на новом месте, командир дивизии получил приказ перейти к обороне, в 7 часов утра новый приказ — перейти в наступление. В полдень очередной приказ — развернуть наступление силами 21-го пехотного полка на Прасныш, 13-й и 32-й пехотные полки должны обороняться севернее Грудуска. Около 16:00 очередной приказ предписывал 13-му и 32-му полкам тоже перейти в наступление. В результате поток противоречащих друг другу приказов привел к тому, что части дивизии выступили в разное время и без поддержки артиллерии. Немцы легко отразили атаки 8-й пехотной дивизии и сами перешли в наступление. С наступлением темноты со стороны Грудуска атаковали немецкие танки. Многие польские части охватила паника (13-й и 32-й полки). Польские солдаты были плохо подготовлены к действиям в ночное время, командиры потеряли связь со своими частями. В тылу действовали немецкие диверсанты, сея хаос и замешательство. В относительном порядке отступал только 21-й полк.
В это же время на правом фланге армии «Модлин» немецкие танковые части дивизии «Kempf» и 1-я кавалерийская бригада атаковали «Мазовецкую» кавбригаду. Немцы нанесли удар южнее Прасныша. После короткого, но ожесточенного боя бригада была вынуждена отойти на юг. Разведывательный отряд танковой дивизии «Kempf» устремился по шоссе Прасныш—Цеханув, отметив свой путь горящими польскими селами. Ночью отряд достиг Цеханува. Находившиеся в городе батальон саперов и рота танкеток вступили в бой с врагом. Немного позднее их поддержал бронепоезд. Однако вскоре подошли основные немецкие силы и утром 4 сентября Цеханув был взят. Генерал Пшеджимирский, командующий армией «Модлин», чтобы избежать окружения приказал всем войскам отходить в район Сульмежыц и Опиногорского леса. 4 сентября отступавшие войска на марше подверглись сильным налетам немецкой авиации и понесли большие потери. Положение ухудшалось с каждым часом. Польское командование лихорадочно стало создавать оборонительный рубеж на реках Висла, Буг и Нарев, пытаясь закрыть немцам путь на Варшаву. Но в целом, это была скорее импровизированная оборонительная линия, не способная сдержать мощный удар противника. Бои в «Поморском коридоре» Боевые действия в Поморье немцы начали с нападения на городок Хойнице (важный железнодорожный узел) и с попытки захвата мостов через Вислу в Тчеве. Они попытались захватить хитростью эти два объекта, имевших большое оперативно-тактическое значение. 1 сентября около 4:15 утра дежурный немецкой пограничной железнодорожной станции объявил об отправлении транзитного скорого поезда в Хойнице, но вместо объявленного состава появился немецкий бронепоезд. Его команда захватила внутренний дворик станции, арестовав находившихся там нескольких невооруженных солдат, железнодорожников и гражданских лиц. Оставив часть команды на станции, бронепоезд затем тронулся в сторону Рытла. Поднятый по тревоге, польский 1-й пехотный батальон оказал сопротивление врагу. Польские саперы взорвали мост и вынудили немцев вернуться на станцию в Хойнице. Одновременно резервная рота батальона атаковала с нескольких сторон станцию. Немцы стали отступать, прикрываясь пленными, и попытались на бронепоезде уйти на свою территорию, но поляки взорвали еще один переезд на трассе Хойнице—Тштухов. Бронепоезд остановился и попал под обстрел польской артиллерии, которая причинила ему сильные повреждения. Мосты через Вислу в Тчеве немцам тоже не удалось захватить. «Фальшивый» товарный поезд, идущий транзитом из Мальборка, который на самом деле должен был доставить штурмовую группу, перед въездом на один из мостов задержал пулеметным огнем польский саперный взвод. Немецкая авиация нанесла бомбовый удар по станции и армейским казармам в Тчеве. После короткой перестрелки охрана предмостных укреплений отступила на другой берег реки и взорвала мосты. В это время ударная группировка 4-й немецкой армии (XIX и II армейские корпуса) нанесла мощный удар на широком участке фронта от Хойнице до Нотец в южной части польского Поморья. XIX корпус должен был выйти к Висле между Свецем и Грудзендзом. Наступающий правее в направлении Коронова, II корпус должен был достичь Вислы в районе Хелмно. Южный фланг основных сил 4-й армии прикрывал III армейский корпус, наступавший в направлении Накло. На северном фланге действовали 207-я резервная пехотная дивизия и подразделения пограничников (под командованием Каупища), целью которых являлось овладение ключевыми пунктами польской обороны около Данцига. Из юго-западной части Восточной Пруссии наступал на Грудзендз XXI армейский корпус, стремившийся захватить основные переправы через Вислу. В первые утренние часы I сентября 1939 г. командование польской армии «Поморье» получило сообщения воздушной разведки, на основе которых был сделан вывод, что немцы стремятся разрезать «польский коридор» на две части и окружить, находившиеся там войска (две пехотные дивизии и оперативная группа «Черск»). Позднее эти предположения подтвердили разведанные 9-й пехотной дивизии. Немецкая 4-я армия наступала на наименее ожидаемом направлении — через города Семпольно и Веньцборк к реке Брда в районе Прушча и Коронова. Особенно опасным было продвижение противника к Прушча, поскольку здесь в польской обороне существовала 12-км брешь, через которую 3-я немецкая танковая дивизия могла беспрепятственно выйти к Висле и отрезать все пути к отступлению из «коридора» польским частям. Сразу же после начала боевых действий польские пограничники сообщили по телефону командиру 9-й пехотной дивизии о продвижении крупных танковых сил противника в направлении Семпольно. Командир дивизии понимал, что немцы спешат к незащищенному участку фронта под Прушча и приказал 34-му резервному пехотному полку в кратчайшие сроки занять оборону под Гостычином, чтобы преградить путь врагу. 1-й батальон достиг Гостычина около 10 часов утра и расположился на его западной окраине. Почти в это же время к городу подошли немецкие танки. Хорошо организованным огнем из стрелкового оружия и противотанковых орудий первая немецкая атака была отражена. Правда не все прошло так гладко. 3-й батальон не успел в назначенное время занять оборону и при выходе из Тухольских лесов на подступах к городу Прушча, наткнулся на части 3-й немецкой танковой дивизии. Попытка отбить город у немцев закончилась плачевно. Батальон был рассеян огнем артиллерии и в беспорядке отступил за реку Брда, преследуемый вражескими танками. Немцам удалось захватить неповрежденный мост через реку около местечка Соколе-Кужница. Между реками Висла и Брда больше не оставалось польских частей, способных оказать действенное сопротивление.
Командование армии «Поморье», крайне обеспокоенное столь непредвиденным развитием событий уже днем 1 сентября решило нанести контрудар по танковым немецким колоннам, продвигавшимся к Брда. В наступлении должны были принимать участие 9-я (командир — полковник Юзеф Веробей) и 27-я (командир — Юлиуш Драпелла) пехотные дивизии. Руководство всей операцией поручалось командиру 27-й дивизии. Вечером 1 сентября командиры дивизий встретились в штабе 9-й дивизии в Тухоле и согласовали план действий. Однако вскоре прибыл командир 34-го пехотного полка подполковник Вацлав Будревич с известиями о разгроме 3-го батальона своего полка под Прушча и захвате противником моста через Брда. Было принято решение немедленно провести контратаку в направлении Соколе-Кужница, оттеснить немцев за реку и организовать на ее берегах оборону. В случае неудачи обе дивизии должны были нанести удар из района Быславка на Коронова. Во время марша 27-й дивизии к месту сосредоточения в ее штаб пришел новый приказ командующего армии, согласно которому дивизии следовало двигаться по железной дороге или в пешем строю к Быгдощу. Причины произошедшего неясны. Возможно командование армии «Поморье» изменило приказ, исходя из оптимистических донесений командира 3-й пехотной дивизии, надеясь, что она сможет еще продолжительное время удерживать линию реки Брда и прикроет переброску 27-й дивизии. В наступивших сумерках с трудом удалось установить связь с колоннами 27-й дивизии, продвигавшимися по лесным массивам, и направить их к местам погрузки в районе Осе и Тлень. Измученные дневным форсированным маршем, солдаты тратили последние силы, чтобы добраться до новых мест сосредоточения. Тем временем выяснилось, что дивизии не удастся использовать железнодорожные составы, поскольку дорога к Быгдощу была уже перерезана немцами. Оперативная группа «Черск» тоже получила приказ отступать в южном направлении. Войска группы должны были отходить к линии Цекцыньских озер, чтобы прикрыть северный фланг 9-й пехотной дивизии. Но ночью с 1 на 2 сентября ситуация резко осложнилась. В штаб армии «Поморье» пришли сведения о появлении большого числа вражеских танков в районе Свекатова в тылу всей группировки польских войск. Еще днем 1 сентября генерал Гудериан приказал 3-й танковой дивизии, которая только что овладела местечком Соколе-Кужница, продвигаться к Свекатова. Дивизия овладела деревней, а ее разведывательный батальон продолжал наступать через Тухольские леса к Висле в направлении Свеця. Утром 2 сентября перед 27-й польской пехотной дивизией была поставлена задача — очистить тылы 9-й дивизии от прорвавшихся вражеских частей. Однако этот приказ выглядел убедительно лишь на бумаге. Приказы, направляемые командирам крупных польских воинских частей приходили чаще всего с опозданием, а порой и вообще не доходили до адресатов. Кроме того, они обычно не отражали реально сложившейся ситуации. Вот и сейчас, когда фронт был прорван, а в тылу и на флангах польских войск находилось более 300 немецких танков, одной пехотной дивизии предстояло выполнить задачу времен Первой мировой войны, но, к сожалению, это был не 1914 год. Овладев инициативой немцы полностью парализовали действия польских частей, сражавшихся в «Поморском коридоре». Командование армии «Поморье» утратило контроль над своими войсками и осталось безучастным свидетелем их гибели. 9-я пехотная дивизия, потерявшая связь с командованием армии, продолжала выполнять задачу, согласованную еще вечером 1 сентября с командиром 27-й дивизии. К концу дня 2 сентября части дивизии (34-й и 35-й пехотные полки) отошли за реку Брда и сосредоточились под Быславком. Но частей 27-й дивизии там не оказалось. Дивизиям не удалось наладить взаимодействие. Генерал Драпелла, которому было поручено командование объединенными силами двух дивизий, уклонился от исполнения своих обязанностей. В течении всего дня (2 сентября) командование армии предпринимало безуспешные попытки установить связь с окруженными войсками. Связные самолеты, пытавшиеся обнаружить штабы полковника Веробья и генерала Скотницкого, возвращались ни с чем, часто попадая под обстрел своих частей. 2 сентября на короткое время все-таки удалось установить телефонную связь с оперативной группой «Черск». Генерал Бортновский таким способом передал приказ, в котором потребовал организовать 3 сентября одновременный контрудар силами 9-й, 27-й пехотных дивизий и оперативной группы «Черск» с целью уничтожения противника в лесах около Свекатова. Удар должны были поддержать части, оборонявшие Быгдощ. План операции, разработанный генералом Драпелла, предусматривал: 9-я пехотная дивизия наступает из района Быславка вдоль восточного берега реки Брда на юг; 27-я дивизия ведет наступление из лесов, лежащих к юго-западу от Блондзимя в юго-западном направлении; ОГ «Черск» прикрывает левый фланг ударной группировки войск. Однако наладить взаимодействие между частями вновь не удалось. Днем 2 сентября 27-я дивизия перешла в наступление. Наступление велось двумя колоннами, одна из которых продвигалась на Вичрхуцин, Трутново, Ловинек, а другая на Тлень, Льняно, Гушыну, Прушча. Несмотря на отсутствие связи с 9-й дивизией, командование 27-й дивизии надеялось на ее помощь (9-я дивизия, согласно старому плану, после нанесения удара из-под Клонова, должна была соединиться с западным флангом 27-й дивизии). В то же время командир 9-й дивизии выполняя свою задачу, также рассчитывал на помощь 27-й дивизии. Не имея точных сведений о действиях своего соседа, полковник Веробей, решил не изменять старый план операции и ударить в направлении Сухон. Сперва части 27-й дивизии продвигались к Свекатову и Тушыну, не встречая сопротивления врага, но на подступах к этим населенным пунктам их атаковали танки и пехота 3-й немецкой танковой дивизии. Разгорелись бои, продолжавшиеся до наступления сумерек. Польские подразделения вводились в бой по частям, постоянно подвергаясь атакам с воздуха, и несли большие потери. Генерал Драпелла приказал с наступлением темноты оторваться от противника и обойдя его с флангов продвигаться на юг по шоссе Грутшно—Тшецевец. На рассвете 3 сентября потрепанные польские части стали стекаться к Тшецевцу, откуда они направлялись к Быгдощскому плацдарму. Дивизии предстояло оборонять участок от местечка Втоки на берегу Вислы до Августово. Всего удалось вывести 5 батальонов из состава 23-го и 24-го пехотных полков с частью дивизионной артиллерии. Четыре батальона (в т.ч. и весь 50-й пехотный полк) не получили приказ об отступлении и остались в лесах под Вержхуцинем. 3 сентября они соединились с войсками ОГ «Черск», а затем с 9-й пехотной дивизией и разделили ее участь. Наступление 9-й дивизии тоже постигла неудача. Польские части предпринимали неоднократные попытки пробиться на юг, ведя наступление в двух направлениях, но все атаки захлебывались под мощным огнем врага. Вскоре мотопехота 20-й немецкой моторизованной дивизии при поддержке танков перешла в контратаку и, смяв оборону 1-го батальона 34-го пехотного полка, прорвалась в тыл дивизии. Положение ухудшалось с каждой минутой. Немцы брали в клещи польские войска, тесня их с трех сторон: с запада, с юга и с севера. XIX корпус Гудериана рвался на восток, спеша занять позиции вдоль западного берега Вислы и тем самым перекрыть полякам путь к отступлению. Генерал Скотницкий, не мешкая, приказал частям ОГ «Черск» отступать в восточном направлении, надеясь вывести войска прежде, чем немцы успеют замкнуть кольцо окружения. Пытаясь помочь 9-й дивизии, он отдал приказ «Поморской» кавбригаде нанести удар на Короново, который по его оценке увеличивал шансы дивизии прорваться к Быгдощу. Но бригада не могла выполнить поставленную перед ней задачу. Она была гораздо слабее по сравнению с немецкими 3-й танковой и 23-й пехотной дивизиями. Даже в случае успеха операции 9-й дивизии все равно не удалось бы воспользоваться ее результатами, поскольку ее части находились слишком далеко от места нанесения удара и необходимо было время, чтобы привести их в порядок. В ходе марша «Поморская» кавбригада наткнулась под Поледнем на разведбатальон 3-й немецкой танковой дивизии. В завязавшемся бою 8-й полк конных стрелков и 11-й дивизион конной артиллерии отбросили противника и бригада продолжала наступление. Под Лушковем спешенным польским эскадронам при поддержке артиллерии, ведшей огонь прямой наводкой, удалось лишь после жаркого боя сломить немецкое сопротивление. Около Тополинка удача вновь сопутствовала полякам. Правда здесь враг яростно оборонялся, грамотно используя рельеф местности. В атаках пришлось задействовать весь личный состав бригады — офицеры вели в бой свои подразделения с карабинами в руках. Ценой больших потерь «Поморская» бригада смогла вырваться из окружения и соединиться с основными силами армии «Поморье». К Свеця пробились некоторые пехотные польские части группы «Хойнице» (под командованием полковника Маевского) из состава ОГ «Черск». Через Вислу им пришлось переправляться вплавь при помощи подручных средств. Остальные войска группы «Черск» были уничтожены в ожесточенных боях с моторизованными немецкими частями. Из окружения удалось выйти только отдельным группам солдат и офицеров. Тем временем XIX и II немецкие корпуса вышли 3 сентября к Висле и полностью замкнули кольцо вокруг польских войск, оставшихся в Тухольских лесах. 3-я танковая дивизия наступала с востока и юга, действуя на участке от Сведя до Трупы. Левее ее расположилась 23-я пехотная дивизия, введенная в бой из резерва 4-й немецкой армии. С запада кольцо окружения замыкала 2-я моторизованная дивизия, расположившая свои части севернее Плевно. В северном секторе (от Осе до местечка Трупа) окопалась 20-я моторизованная дивизия. Судьба окруженных 9-й, 27-й пехотных дивизий и остатков ОГ «Черск» была предрешена. 32-я и 3-я пехотные дивизии немецкого 11-го корпуса, действовавшие на внешнем кольце окружения, отбросили 2 сентября со своих позиций 22-й пехотный полк 9-й дивизии, форсировали реку Брда и устремились к Хелмно. Уже 3 сентября разведотряд 32-й немецкой дивизии, усиленный противотанковой артиллерией, овладел Збрахлином, где провел тяжелый бой с отступавшими к Быгдощу польскими частями. Окруженные польские войска утром 3 сентября сосредоточились под Францишковом, Крупоцинем и Брамце. Около 8:00 начались интенсивные налеты немецкой авиации. Результаты бомбовых ударов по частям, расположенным на открытой местности и лишенным эффективной противовоздушной обороны, были ужасны. 9-я дивизия распалась на несколько отдельных групп. Командир дивизии потерял управление и сумел выйти из окружения вместе с тремя офицерами и двадцатью рядовыми. Войска беспорядочно отступали, потеряв все свое тяжелое вооружение. Некоторые польские подразделения еще продолжали сражаться в Крупоцине и Францишкове и даже пытались контратаковать немцев, но везде были разбиты. Полуразбитые части отступали к Висле. Некоторым из них удалось добраться до Грудка, где под руководством начальника дивизионной артиллерии полковника Миколая Аликова был наспех организован импровизированный отряд, двинувшийся утром 4 сентября к Грудзендзу в надежде перейти около города по мосту на восточный берег Вислы. Под Ежевем они встретили небольшую группу немецких танков, которую удалось отбросить, но в районе Трупы стояли уже более крупные силы противника. Разгорелись кровопролитные бои, в ходе которых из рук в руки переходили казармы в Групе. К вечеру 4 сентября все было кончено — отряд распался на небольшие группы, которые самостоятельно пытались просочиться через боевые порядки немецких войск. Некоторые из них еще долго бродили по немецким тылам, нападая на тыловые части, пока не кончились боеприпасы и запасы продуктов.
Из всей 9-й дивизии только 35-й пехотный полк сохранил боеспособность. Сосредоточившись в лесном массиве Вершляс, он по счастливой случайности избежал бомбежек. Продвигаясь на юг и ведя постоянные стычки с отдельными немецкими подразделениями, полк вышел к Стронно. Здесь ему пришлось столкнуться с немецкими войсками, прочесывавшими территорию от остатков разбитых польских частей. Полк понес большие потери, но все-таки сумел прорваться. 5 сентября остатки полка (более 300 человек под командованием полковника Маевского) соединились с войсками армии «Поморье». Вечером 3 сентября генерал Бортновский доложил Верховному Главнокомандующему о положении войск, окруженных в «Поморском коридоре». Он подтвердил, что эти части уже можно считать потерянными. Армия «Поморье» лишилась трети своих сил уже в первые дни войны и была сильно ослаблена. Поражения можно было бы избежать или хотя бы смягчить его последствия, но польское командование оказалось не на высоте. Между частями, сражавшимися в «коридоре» не было налажено четкого и слаженного взаимодействия и отсутствовало единое руководство. Львиная доля ответственности лежит на командире 27-й пехотной дивизии, генерале Драпелле, которому было поручено командование всей окруженной группировкой войск, но он бросил их на произвол судьбы, хотя 2 сентября еще существовала возможность вывести из котла если не все, то по крайне мере часть сил. Кольцо немецкого окружения (особенно в южном секторе) не было еще достаточно прочным и одновременный удар трех польских соединений мог бы решить дело. Разгром польских войск в «Поморском коридоре» и выход 11-го немецкого армейского корпуса к Висле в районе Хелмно сильно осложнил положение оперативной группы «Восток», действовавшей на правом фланге армии «Поморье». 1 сентября дивизии XXI-го армейского корпуса 3-й немецкой армии смяли оборону польских пограничников и частей охранения, и вошли в соприкосновение с 16-й пехотной дивизией, занимавшей позиции на реке Осы. Около полудня немцы атаковали позиции 64-го пехотного полка, растянутые вдоль шоссе Лясин—Слупски Млин. В наступлении участвовали 4 батальона пехоты, 3 артиллерийских дивизиона и около 70 танков. Атака была отбита, обе стороны понесли серьезные потери, но противнику удалось нащупать слабое место в польской обороне около Домбрувка-Крулевска, где находился всего один кавалерийский эскадрон. Немцы без особого труда переправились в этом месте через реку Осе и нанесли удар во фланг дивизии в районе Белавек, вынудив отступить 1-й батальон 66-го пехотного полка. Контратака 1-го батальона 65-го пехотного полка задержала продвижение неприятеля, но отбросить его обратно за реку не удалось. Немцы тем временем перебросили на плацдарм свежие силы и опять перешли в наступление. Бои шли с переменным успехом. Сперва немецкие танки прорвали польскую оборону и устремились в тыл 64-го пехотного полка, но около 7 часов вечера поляки подтянули подкрепления к месту прорыва и снова остановили врага. Надеясь вернуть утраченные позиции, командование 16-й дивизии решило контратаковать. Атака, проводившаяся ночью, без должной подготовки, провалилась. Несмотря на пессимистичные донесения командира 16-й пехотной дивизии, генерал Болтуч, командир ОГ «Восток» не видел повода для лишнего беспокойства. Он принял решение нанести контрудар силами 4-й пехотной дивизии, снятой с относительно спокойного участка фронта и еще не участвовавшей в боях. Вскоре командование 4-й дивизии получило первые распоряжения. 14-й полк дивизии переходил в подчинение командования 16-й пехотной дивизии, поскольку успех планируемого наступления зависел от степени надежности ее обороны. Чтобы ускорить переброску 14-го полка часть его подразделений перевозилась по железной дороге. Основным же силам 4-й дивизии предстояло пройти в пешем строю и днем 2 сентября занять исходные рубежи в районе Радзыня. В предстоящей операции должны были принимать участие шесть батальонов пехоты (по два из состава 14-го, 63-го и 67-го пехотных полков) и два артдивизиона. Но еще до начала наступления на участке обороны 16-й дивизии ситуация коренным образом изменилась и расстроила планы генерала Болтучя. Полковник Свитальский неожиданно отвел свой 64-й пехотный полк с позиций на северном берегу Осы, мотивируя свой шаг приказом командования. На самом деле никакого приказа не было, но остановить отступавшие подразделения уже не смогли. Полковник Свитальский находился в подавленном состоянии с первого дня войны и фактически не мог командовать полком. В свою очередь это влияло на общую атмосферу, царившую в штабе дивизии и в остальных частях. 2 сентября немецкая пехота и танки при мощной артиллерийской поддержке атаковали позиции 16-й дивизии в районе Грута, Аллилово, озера Мелно. Во время ожесточенного боя окопы несколько раз переходили из рук в руки. Натиск немцев усиливался. Дивизия потеряла 100 убитых и более 400 раненых, некоторые части были деморализованы. Генерал Болтуч приказал 16-й дивизии отойти, ей на помощь перебрасывалась 4-я дивизия. Командование армии «Поморье» было крайне встревожено развитием событий на реке Оса. Генералу Болтучю приказали не позднее, чем 3 сентября контратаковать врага всеми вверенными ему силами под Мелно. 4-я дивизия сменила части 16-й дивизии, которые отступали в направлении Радзиня. Полковник Свитальский был отстранен от командования дивизией, вместо него назначили полковника Богушрови-Шысри. Чтобы остановить продвижение врага и поднять боевой дух войск польское командование поручило 141-й эскадре истребителей атаковать немецкие колонны в районе Мелно. Неожиданное появление польской авиации вначале вызвало некоторое замешательство у противника, но уже после первой атаки немецкие средства ПВО пришли в себя и открыли плотный заградительный огонь. Польские пилоты атаковали цели по своему усмотрению, не существовало четкой отработанной системы. В результате из 9 машин, участвовавших в налете, 3 были сбиты, а немцы понесли небольшие потери. Более успешным оказалось другое задание, когда эскадра получила приказ атаковать немецкие самолеты в районе Грудзендза и Лясина. Польские истребители сумели предотвратить два немецких налета, сбив при этом 7 вражеских бомбардировщиков. Однако ситуацию переломить не удалось. 16-я дивизия продолжала беспорядочно отступать и оставила без прикрытия железнодорожную линию Яблоново—Грудзендз, лишив таким образом 4-ю дивизию возможности занять исходные рубежи для нанесения контрудара. Несмотря на столь неблагоприятное развитие ситуации, генерал Болтун все же решил попытаться реализовать свой план. В ходе ночного боя немцы были отброшены к местечкам Орле и Слуп, но вернуть прежние позиции на берегу Осы не удалось. 3 сентября на протяжении всего дня пехота 4-й дивизии продолжала вести тяжелые бои. Генерал Болтун, сосредоточивший в районе Радзыня 16-ю дивизию, планировал привести ее части в порядок и попытаться еще раз атаковать, но 4-я дивизия не выдержала напряжения и вскоре стала отходить к Мелно и Груты. 14-й пехотный полк после ожесточенного боя овладел железнодорожной станцией Мелно и захватил сахарный завод, однако во время атаки помещичьей усадьбы попал под мощный удар немецкой авиации. Понеся большие потери, полк стал беспорядочно отступать к Радзыня. Под угрозой окружения оставил свои позиции также польский гарнизон Грудзендза. 3 сентября в ходе упорных и кровопролитных боев польская оборона на подступах к Быгдощу была прорвана. Сражавшиеся здесь части 15-й пехотной дивизии и остатки 27-й дивизии отступали к реке Брда и Быгдощскому каналу. В Быгдоще в это время вспыхнуло восстание, организованное местным немецким населением. Против повстанцев полякам пришлось бросить воинские части, которым помогали польские жители города. После тяжелых уличных боев, в ходе которых было убито более 300 мятежников, восстание удалось подавить. Позднее немецкие войска в отместку расстреляли в Быгдоще более 1500 поляков (военнопленных и гражданских лиц). Проанализировав сложившуюся ситуацию, командование армии «Поморье» пришло к выводу, что продолжение обороны Поморья не имеет оперативно-тактического значения. Войска ОГ «Восток» получили приказ отходить в западном и восточном направлениях. Оборонительные бои армий «Лодзь» и «Познань» В конце августа 1939 г. армия «Лодзь» (генерал Юлиуш Руммель) еще не завершила мобилизацию. 2-я пехотная дивизия легионистов. находилась в пути к местам дислокации, а 44-я пехотная дивизия должна была достичь состояния боеготовности лишь к 9-му сентября. В распоряжении командования армии находились 10-я, 28-я, 30-я пехотные дивизии и «Волынская» кавалерийская бригада. Генерал Руммель понимал, что развертывание этих сил на главных оборонительных рубежах, проходивших вдоль рек Варта и Видавка не обеспечит надежной обороны, которая позволила бы выиграть время необходимое для завершения мобилизации. Расстояние от границы до передовых оборонительных позиций составляло около 76 км. Немецкие танковые и моторизованные части могли преодолеть этот путь за 3—4 часа и уже в первый день войны приступить к их прорыву. Чтобы задержать продвижение противника на дальних подступах, генерал Руммель 29 августа 1939 г. подтянул к границе все крупные воинские формирования, которыми он располагал. Главная цель — выиграть время для сосредоточения войск на основных оборонительных линиях. Битва под Мокрой 1 сентября 1939 г. в 5:00 разведывательные подразделения 4-й немецкой танковой дивизии (10-я армия) пересекли границу Речи Посполитой и устремились по направлению к Кшепице. 12-й пехотный полк из состава 31-й немецкой пехотной дивизии прорвал слабую оборону польской пограничной стражи и роты национальной обороны «Клобук» и захватил Старокшепице. После небольшой артподготовки немецкая пехота и танки 36-го танкового полка атаковали позиции 3-й роты НО «Клобук» около Кшепице и после короткого, но ожесточенного боя городок был взят. Польская рота отходила к Клобуку, а части 4-й немецкой танковой дивизии подожгли Старокшепице и Кшепице, дошли до развилки дорог у высоты 256 и разделились на две колонны. Одна стала наступать на Рембелице Крулевске и Завады, другая наносила удар в направлении Вилковецко и Мокры. Отбросив заслоны польской 7-й пехотной дивизии, немецкая 4-я танковая дивизия вошла в соприкосновение с частями «Волынской» кавбригады. Немецкая авиация начала усердно бомбить районы сосредоточения польской кавалерии. Первые сведения о начале боевых действий поступили в штаб «Волынской» кавбригады от пограничников. Одновременно из Кшепиц от 3-й роты НО «Клобук» поступила информация о появлении мотоциклистов и танков противника. В 6 часов утра разведывательный патруль доложил о захвате Кшепиц немцами. Вскоре перед окопами 4-го батальона 84-го пехотного полка, оборонявшего лесной массив в районе Клобука, появился первый вражеский разведотряд. В центре оборонительных рубежей батальона находились холмы, изрезанные оврагами, мелиоративными каналами и прудами. Местность очень подходила для ведения обороны. Немцы попытались с ходу атаковать позиции 12-й роты Станислава Радеевича, гоня перед собой женщин и детей из окрестных деревень, но в решающий момент враг замешкался и люди смогли пройти через польские окопы. Ураганный пулеметный огонь вынудил немецкую разведку (мотоциклисты и две бронемашины) отступить, бойцы 12-й роты взяли нескольких пленных. Немцы подходили к позициям 21-го уланского полка, боевой порядок которого выглядел следующим образом: — основные силы полка под командованием майора Старжецкого дислоцировались на западной окраине леса в районе Мокры; здесь же была сосредоточена большая часть огневых средств полка: 2-я и 4-я батареи полевых орудий, пулеметный взвод, три противотанковых пушки. Эти силы должны были поддерживать тесную связь с 4-м батальоном 84-го пехотного полка; — два взвода 1-го эскадрона 21-го уланского полка (с тяжелым пулеметом на тачанке) занимали позиции на высот 258 и обеспечивали оборону на южном фланге в районе Рембелиц Крулевских. Им разрешалось в экстренной ситуации отходить к высоте 229, продолжая прикрывать южный фланг бригады. Боевое охранение должно было поддерживать связь с 19-м уланским полком в районе Каменьшчызны и Лешчыны; — к государственной границе были высланы офицерский патруль и отряд разведчиков (3-й эскадрон), который с высоты 268 около Опатова должен был вести наблюдение за дальними подступами к Мокре; — дополнительную огневую поддержку полку оказывал 2-й дивизион конной артиллерии, разместившийся в поселках Мокра II и Мокра III; — около полкового штаба находился взвод самокатчиков; Дислокация полка была одобрена полковником Филиповичем, который усилил его резерв еще 4-м эскадроном (с двумя станковыми пулеметами) из состава 12-го уланского полка. Вскоре перед окопами 21-го уланского полка появились многочисленные толпы беженцев из разрушенных окрестных деревень и местечек, спасавших свою жизнь и свой нехитрый скарб. Возникла опасность — немцы могли воспользоваться ситуацией и прикрываясь гражданским населением, как щитом, подойти вплотную к польским позициям. Наблюдатели заметили вражеские танки и бойцы приготовились к отражению атаки. Миновав Вилковецк, немцы повели наступление на позиции 2-го и 4-го эскадронов, немецкая артиллерия обстреливала Мокру зажигательными снарядами, бомбардировщики постоянно наносили удары по деревне и лесному массиву. Начался сильный пожар. От бомбежки сильно пострадали склады боеприпасов 2-го дивизиона конной артиллерии. Расчеты польских противотанковых орудий подпустили вражеские танки на расстояние 150 м и открыли сильный огонь. Первыми же выстрелами были подбиты два танка, остальные отошли и с дистанции 400 м стали вести обстрел позиций артдивизиона. Темп огня усиливался с обеих сторон. Немецкая пехота залегла уже после первых орудийных залпов и практически нс принимала участие в бою. Через полчаса немцы отступили, оставив на поле брани догорать три танка. Еще один танк был выведен из строя во время отхода защитниками высоты 268. Успешный исход первой серьезной схватки с врагом поднял боевой дух в частях «Волынской» кавбригады. Многие теперь поверили в то, что кавалерия может сражаться с танками. Позиции 19-го уланского полка около 20:00 (1 сентября) атаковали три немецкие колонны, состоявшие из мотоциклистов, пехоты и бронетехники. Диспозиция полка выглядела так: — 4-й эскадрон с четырьмя станковыми пулеметами и противотанковым орудием оборонялся в лесах южнее Гродзиско в районе высоты 216 и Каменьшчызны, поддерживая связь с боевым охранением 21-го уланского полка около Рембелиц Крулевских; — 2-й эскадрой (четыре станковых пулемета и противотанковая пушка) занимал позиции около Лешчын вплоть до реки Листварте; — 3-й эскадрон (два станковых пулемета и противотанковое орудие) находился в резерве в Завадах; — 1-й эскадрон (два станковых пулемета и противотанковое орудие) располагался в районе фольварка, расположенного в 500 м от моста в Завадах. Его основная задача заключалась в обеспечении связи с 30-й пехотной дивизией. Первая немецкая колонна быстро преодолела окопы 4-го эскадрона и устремилась к Рембелице Крулевске. Другая наткнулась на позиции 2-го эскадрона и после короткого боя вынуждена была отступить. Третьей удалось прорваться к опушке леса, где она была практически вся уничтожена. Немецкая 4-я танковая дивизия, готовясь к очередному наступлению, провела несколько разведок боем, стремясь вытеснить польские части прикрытия с предполья. Немцам удалось занять господствующие высоты 268 и 258 и Рембелице Крулевске. После сильной артподготовки и при авиационной поддержке в 10:30 началась общая атака. Главный удар с участием около 100 танков наносился по предполью Мокры, два вспомогательных — через лес в районе высоты 216 и по позициям 4-го батальона 84-го пехотного полка. В ходе начавшегося боя немцы прорвались на участке обороны 19-го уланского полка и пройдя по лесным дорогам вышли к железнодорожному полотну у Избиска. 19-й полк уланов оказался отрезанным от остальных частей «Волынской» бригады и оказывая яростное сопротивление отходил на восток. Немецкая разведка обнаружила незащищенный участок леса на северном фланге 21-го уланского полка и командование 4-й танковой дивизии немедленно приказало нанести в этом районе удар, пытаясь выйти в тыл уланам. Сильный огонь орудий 2-го дивизиона конной артиллерии внес некоторое замешательство, но не смог остановить вражескую атаку. Не считаясь с потерями, немецкие танки прорвали оборону 4-го эскадрона и подошли вплотную к расположению 3-й и 4-й батарей артдивизиона. Уланы и артиллеристы отошли к Мокре и продолжали оказывать упорное сопротивление — бой шел за каждую улицу, за каждый дом. Польские противотанковые орудия уничтожили 4 танка противника. В самый решающий момент к оборонявшимся прорвался бронепоезд № 53 и с расстояния в 2,5 км стал обстреливать вражеские боевые порядки. Немцы не выдержали артогня и отошли на исходные позиции. Полковник Филипович направил на помощь сражавшимся остаткам эскадронов 21-го уланского полка несколько подразделений из состава 12-го полка уланов (кавалерийский эскадрон и 21-й бронедивизион). Эскадрон ротмистра Холлака во время марша наткнулся на окраине Мокры на немецкую танковую колонну и практически весь был уничтожен. Только отдельным бойцам удалось укрыться в лесу. 21-й бронедивизион решительно контратаковал врага и добился успеха. Немецкие танки отступили к Велковецку, оставив на поле боя 12 догоравших машин. Поляки взяли пленных. В секторе обороны 4-го батальона 84-го пехотного полка тоже шли тяжелые бои. Немецкая мотопехота яростно атаковала, неся большие потери. Окопы 11-й и 12-й рот полка вражеская артиллерия буквально сравняла с землей и польским пехотинцам пришлось отступить в лес. Капитан Радаевич (командир 12-й роты) бросил в контратаку свой последний резерв. После ожесточенной рукопашной схватки позиции удалось вернуть. К полудню (1 сентября) немцы прекратили атаки на южном и центральном участках обороны «Волынской» кавбригады. Только на северном фланге продолжались тяжелые бои — 19-й уланский полк пытался выйти из окружения. Полковник Филипович обратился к высшему командованию с просьбой о воздушной поддержке, но ему был дан ответ, что на участке обороны бригады не предусмотрено использование авиации. Тем временем в 12:15 части 4-й немецкой танковой дивизии вновь перешли в наступление. На позиции 21-го уланского полка в промежутке между лесами наступало около 100 танков. Со стороны Рембелиц Крулевских наносился вспомогательный удар. Немецкие танки атаковали позиции противотанковых орудий 2-го дивизиона конной артиллерии. Дивизион понес очень тяжелые потери — 2-я и 5-я батареи были практически уничтожены. Враг ворвался на улицы населенных пунктов Мокра II и Мокра III. Возникли сильные пожары, густой дым застилал поле брани. Неожиданно немцы вышли к хорошо замаскированным позициям 1-й противотанковой батареи, орудия которой молчали до сих пор. Батарея подпустила противника поближе и с расстояния в несколько десятков метров открыла ураганный огонь. Эффект был впечатляющим — на предполье пылали костры из 13 вражеских танков. Остальные повернули обратно и скрылись за близлежащими холмами. Польские части несли большие потери, но продолжали удерживать свои позиции. Особенно досталось 12-му уланскому полку. 2-й дивизион конной артиллерии из-за нехватки снарядов пришлось отвести в тыл. Немцы усиливали натиск. Филиповичу пришлось задействовать в сражении свой последний резерв — 2-й полк конных стрелков. На южном фланге взвод немецких мотоциклистов с тремя бронемашинами атаковали позиции 10-й роты 84-го пехотного полка. Атака была легко отбита и противник, потеряв одну бронемашину, отступил. В 15:00 расположение «Волынской» бригады подверглось сильному налету немецких бомбардировщиков. Всего же 1 сентября бригада 15 раз подвергалась бомбардировкам, в которых участвовало от 9 до 26 самолетов. После воздушного налета началось последнее в этот день немецкое наступление. Основной удар вновь наносился на центральном участке. Со стороны Велковецка на польские окопы наступало 180 танков, мотопехота при поддержке артиллерии и авиации. Одновременно немцы продолжали активные действия против 19-го уланского полка и 4-го батальона 84-го пехотного полка. Жарче всего было на участке обороны 2-го эскадрона 12-го уланского полка, занимавшем позиции между местечками Мокра II и Мокра III. Немцы вели интенсивный артиллерийский огонь, сосредоточив под его прикрытием перед окопами эскадрона более 70 танков. Им удалось оттеснить уланов к железнодорожной насыпи. Командир 2-го эскадрона поручик Рачковский обратился к командованию полка с просьбой о помощи. В бой вступил 4-й эскадрон. Бой шел у железнодорожного полотна, в лесу, на улицах Мокры, в строениях лесничества. Росли потери с обеих сторон. Орудийные расчеты 2-го дивизиона конной артиллерии сражались до последнего снаряда. Наводчик одного из орудий Ян Кавяк метким огнем уничтожил несколько танков, пытавшихся преодолеть железнодорожный переезд. В решающий момент (когда все остальные члены расчета погибли) ему снаряды подавал командир полка, подполковник Кучек. Несмотря на яростное сопротивление, артдивизиону пришлось отойти за железную дорогу. Положение 12-го уланского полка стало критическим. Прервалась связь с командованием бригады и даже со своими эскадронами. Командование бригады бросило в бой 2-й полк конных стрелков, приказав поддержать огнем уланов в районе железной дороги. Три эскадрона должны были обороняться на стыке 12-го уланского полка и 4-го батальона 84-го пехотного полка. Немцы продолжали яростно атаковать. Польские танкетки 21-го бронедивизиона контратаковали пехоту противника, доставив ей немало хлопот, но враг подтянул противотанковые орудия и атака захлебнулась. Бронедивизион отошел, потеряв одну машину. 19-й уланский полк уже несколько часов вел тяжелый неравный бой в окружении. Уланам удалось пробиться к железнодорожному переезду под Избиском. Оставалось сделать последний рывок, чтобы пробиться к основным силам «Волынской» бригады. Эскадроны полка вступили в бой с немецкими танками, но перевес сил оказался на стороне врага. В этот момент в бой вступили польские бронепоезда № 52 и 53. Огонь их орудий застал врага врасплох. Экипажи некоторых немецких танков даже бросили свои машины и спасались бегством. Весь железнодорожный переезд был забит подбитой и брошенной бронетехникой. В бою принимал участие десант из состава экипажа бронепоезда № 53, который гранатами подбил несколько танков. Подразделения 19-го уланского полка вырвались из мешка. Немецкая артиллерия стала вести огневую «дуэль» с польскими бронепоездами. Вскоре к делу подключились самолеты люфтваффе. Бронепоезда получили несколько прямых попаданий и отступили. Польское командование боялось, что немцы сильно повредят железнодорожное полотно и бронепоезда окажутся в ловушке. Последнюю атаку немцы предприняли в 16:30 на участке обороны 4-го батальона 84-го пехотного полка. Батальон отступил в глубь леса и стал готовиться к контратаке. Но немцы уже выдохлись и сами с наступлением сумерек оставили захваченные позиции. Над полем боя опустилась тишина, лишь изредка прерываемая беспокоящим огнем артиллерии. Основные силы 4-й немецкой танковой дивизии находились в районе Опатова и Велковецка. Только 12-му гренадерскому полку удалось закрепиться возле железнодорожного переезда на окраине Избиска. Немцам не удалось с ходу прорвать оборону «Волынской» кавбригады и им пришлось дорого заплатить на недооценку и пренебрежение к врагу. Их потери составили 800 человек (убитыми и ранеными) и 100 единиц бронетехники (в т.ч. около 50 танков). Поляки потеряли 200 убитых и 300 раненых, многие солдаты и офицеры попали в плен. Поздно вечером 1 сентября полковник Филипович получил сведения, что 1-я немецкая танковая дивизия заняла Клобук. Медлить было нельзя и ночью бригада заняла новую линию обороны: — 19-й уланский полк расположился в лесу около деревень Борова и Маровки (в 12 км юго-восточнее Клобука); — 2-й полк конных стрелков окопался на западной окраине леса Лободно; — 11-й пехотный батальон и 21-й бронедивизион обосновались в районе Островы, Рывачки; — 12-й и 21-й уланские полки находились в резерве; Приказ об отходе на новые рубежи не дошел до 4-го батальона 84-го пехотного полка, который остался на своих прежних позициях. Чтобы уточнить обстановку командир батальона, майор Сокол, выслал патруль в направлении окопов 12-го уланского полка. В районе Мокры патруль наткнулся на немецкое охранение. Немцы не проявляли особой активности. Все предполье освещалось пламенем пожаров. В 22:00 майор Сокол приказал прорываться на соединение с «Волынской» кавбригадой. Шли осторожно, обходя крупные немецкие части. Перед самым рассветом в районе лесничества Лободно батальон вышел к передовым позициям бригады. * * * Три пехотные дивизии армии «Лодзь» 1 сентября сражались с передовыми частями шести немецких дивизий. 2 сентября враг вошел в соприкосновение с основными силами армии. 30-я пехотная дивизия, оборонявшаяся в излучине реки Варты, в течение всего дня отражала атаки 18-й и 19-й немецких пехотных дивизий. К вечеру 2 сентября немцам удалось создать небольшой плацдарм под Дзялошыном. 28-я пехотная дивизия успешно сдерживала натиск 1-й немецкой легкой дивизии, а 10-я пехотная дивизия вела кровопролитные бои против трех дивизий 8-й немецкой армии. «Волынская» кавбригада под Лободно сражалась с частями 4-й танковой дивизии, по-прежнему нанося им серьезный урон. 1-я немецкая танковая дивизия из состава XVI-го армейского корпуса, наступавшая севернее Ченстохова, встретила на своем пути Слабое сопротивление и сумела глубоко вклиниться в тыл польских войск. Части польской 7-й пехотной дивизии (армия «Краков»), защищавшие Трусколяшов и Клобук, еще 1 сентября были отброшены со своих позиций. На стыке армий «Лодзь» и «Краков» образовалась большая брешь, через которую вражеские танки беспрепятственно продвигались на восток и уже 2 сентября форсировали Варту под Гиллами и Плавно. Польское командование не располагало в этом районе войсками, способными преградить дорогу целой танковой дивизии. Резервная армия «Прусы» находилась еще на стадии формирования. На второй день войны над армией «Лодзь» нависла угроза полного окружения. Вечером 2 сентября генерал Руммель приказал войскам отходить на запасные оборонительные рубежи. Здесь им предстояло отдохнуть и перегруппировать свои силы. Отход планировалось завершить к концу дня 3 сентября, но измученные и потрепанные в боях части не успели осуществить передислокацию в светлое время суток. После изнурительных маршей по дорогам, переполненным беженцами, под постоянными ударами вражеской авиации, 10-я и 30-я пехотные дивизии заняли свои новые позиции ночью с 3 на 4 сентября. 28-й дивизии пришлось вести бой с 1-й немецкой легкой дивизией и лишь на следующий день (4 сентября) ее полуразбитые части стали занимать оборонительные рубежи на берегу реки Видавки. В результате всех этих задержек одновременно с отступавшими войсками армии «Лодзь» к главному оборонительному поясу вышли немецкие дивизии. В то время, как армия «Лодзь» вела тяжелые бои на границе, армия «Познань» (командующий генерал Тадеуш Кутшеба) практически бездействовала. Слабые части ландвера и пограничники атаковали несколько приграничных польских городков, но были быстро отброшены на свою территорию. Утром 2 сентября «Великопольская» кавалерийская бригада совершила несколько рейдов на территорию Германии. В городе Заленчу была уничтожена вражеская автоколонна из 80-и машин. Пассивность немцев перед фронтом армии и сосредоточение противником основных сил против южного соседа (армия «Лодзь») подвигли генерала Кутшебу на идею проведения наступательной операции на подступах к Серадзя. Во время беседы с начальником штаба Верховного Главнокомандующего, генералом Вацлавом Стахевичем, он представил план нанесения контрудара по флангу наступавшего противника под Серадзем силами 17-й и 25-й пехотных дивизий совместно с «Великопольской» кавбригадой. Начало операции было намечено на 6 сентября. Но за это время ситуация уже в корне изменилась и контрудар отменили. Вместо него был получен приказ скорейшего отвода всех войск на линию главного оборонительного пояса. Бои армии «Краков» В Силезии наступали войска 14-й немецкой армии генерала Листа. Перед ними стояла задача помешать польским частям, сконцентрированным около Кракова, нанести удар по правому флангу 10-й немецкой армии, наступавшей на Варшаву. Кроме того, они должны были как можно быстрее захватить переправы через реку Дунаец и разгромить группировку польских войск в юго-западных воеводствах. VIII армейский корпус (две пехотные дивизии, 5-я танковая дивизия) наступал из района Гливице в направлении Миколов—Пшчыне, Две пехотные дивизии из состава XVII корпуса наносили удар из-под Моравской Остравы на Дзедзице и Бельско-Бяла, одна дивизия наступала из-под Чадей на Жывец. В тыл армии «Краков» (командующий генерал Антоний Шиллинг) через западные отроги Карпат наступал XXII немецкий армейский корпус (2-я танковая и 4-я легкая дивизии, 4-я горнопехотная дивизия). Северный фланг армии «Краков» (7-я пехотная дивизия, «Краковская» кавбригада) подвергся ударам частей XIV и IV корпусов 10-й немецкой армии. Боевые действия начались еще ночью с 31 августа на 1 сентября 1939 г. до начала вторжения. Группы немецких диверсантов и отряды силезских немцев (5-я колонна) атаковали во многих приграничных польских городах важные промышленные и военные объекты. Несколько часов шли ожесточенные бои, в ходе которых польским войскам и полиции при активной поддержке местного населения удалось уничтожить либо рассеять большую часть нападавших. Утром 1 сентября мотопехота (8-я и 28-я пехотные дивизии) немецкого VIII армейского корпуса прорвала линию приграничных польских укреплений и стала развивать наступление на Миколов, стремясь к концу дня преодолеть основную оборонительную полосу. Но ее продвижение было остановлено в результате двухдневных тяжелых боев с польской 55-й пехотной дивизией. Особенно ожесточенная схватка разгорелась за лесной массив Выры и высоту № 341, где оборонялась Миколовская рота НО капитана Викарского. Основная ударная сила VIII-го корпуса — 5-я танковая дивизия — нанесла удар в секторе ОГ «Бельско» (6-я и 21-я пехотные дивизии). Немцы атаковали в самом слабом месте, где оборону держали два пехотных батальона (неполного состава) 6-й дивизии. Весь день шел бой, немцы так и не смогли прорваться, но батальоны были ослаблены до предела и вряд ли бы выдержали еще одну атаку. Генерал Шиллинг приказал 6-й пехотной дивизии отвести свои части к Пшчына. Дивизия совершила 38-км марш-бросок и к рассвету 2 сентября заняла новые оборонительные рубежи. Очень тревожная ситуация складывалась на южном фланге армии «Краков». Части XXI 1-го немецкого корпуса прорвали на участке между Оравка и Новым Таргом оборону 1-го полка корпуса пограничной стражи и вышли в тыл польских войск. Генерал Шиллинг решил бросить в бой свой единственный мобильный резерв — 10-ю кавалерийскую моторизованную бригаду (командир — полковник Станислав Мачек), которая вечером 1 сентября за-пяла позиции на линии Йорданув—Кабка. На следующий день под Йорданувом она сумела остановить наступление 2-й немецкой танковой дивизии, уничтожив при этом около 50 вражеских танков. В этот же день полуразбитый 1-й полк пограничной стражи под Хабувкой отразил атаку 4-й легкой дивизии. Однако ситуация продолжала ухудшаться. Уже на первый день войны между 7-й пехотной дивизией, «Краковской» кавбригадой (в результате их отступления) и ОГ «Силезия» образовался большой разрыв. Польское командование приказало закрыть брешь частям 22-й пехотной дивизии, которая первоначально должна была войти в состав армии «Карпаты». 2 сентября транспортные колонны дивизии стали прибывать в район Кшешовице — Тшебиния. В это время 7-я пехотная дивизия (командир — генерал Януш Госиоровский) сражалась в районе Ченстохова. Потеряв связь с соседями (на севере с «Волынской», на юге с «Краковской» кавбригадами), ее части отходили к Янову. Но поляков опередили моторизованные подразделения 2-й и 3-й немецких легких дивизий. 3 сентября 7-я пехотная дивизия была окружена около Янова и полностью разбита. Вырваться удалось лишь отдельным солдатам и офицерам. «Краковская» кавбригада пыталась помочь генералу Госиоровскому, но под Щекоцинами ввязалась в бои со 2-й немецкой легкой дивизией и не смогла пробиться. Решающие события произошли на силезском фронте 2 сентября под Пшчына. Под покровом утренней мглы танки 5-й немецкой танковой дивизии как сквозь масло прошли через плохо подготовленные польские оборонительные позиции и прорвались в центр расположения 6-й пехотной дивизии, которая только что закончила передислокацию и готовилась к бою. В последовавшей хаотичной схватке дивизия потеряла половину своей полевой и противотанковой артиллерии, несколько подразделений были полностью уничтожены. Сообщения (отчасти преувеличенные) о полном разгроме 6-й дивизии склонили генерала Шиллинга отдать приказ о немедленном общем отступлении армии «Краков».
Между тем еще сохранялись шансы ликвидировать последствия вражеского прорыва под Пшчына. Немцы тоже понесли ощутимые потери и 5-я танковая дивизия, опасаясь фланговых контрударов действовала весьма осторожно. Появилась возможность атаковать ее открытый правый фланг силами 21-й пехотной дивизии. К операции можно было также привлечь 203-й пехотный полк из ОГ «Силезия» и оставшиеся боеспособные части 6-й пехотной дивизии. Но польское командование не решилось на активные действия и ночью со 2 на 3 сентября началось отступление. Отход основных сил прикрывали импровизированные вооруженные отряды, сформированные из местных жителей, полицейских, солдат и офицеров разбитых частей. Эти формирования оказывали яростное сопротивление, но конечно не являлись серьезной помехой на пути наступавших немецких войск. Впоследствии эти события послужили поводом к многочисленным репрессиям со стороны оккупационных властей по отношению к мирному населению. Гораздо больше трудностей доставляли врагу гарнизоны отдельных польских опорных пунктов. Одним из таких ярких эпизодов является бой около Венгерска Гурка, где крепостная рота батальона пограничной стражи «Березвеч» под командованием капитана Тадеуша Семика задержала на 36 часов продвижение 7-й немецкой пехотной дивизии. После отхода соседних частей рота продолжала драться в окружении, укрывшись в пяти бетонных дотах. Вечером 3 сентября пал последний дот. Отступление армии «Краков» поставило на повестке дня вопрос о подготовке новой промежуточной оборонительной линии на реке Дунаец, которую должны были защищать части ОГ «Бельско»(позднее переименована в ОГ «Борута»). Польское высшее командование приказало 24-й и 11-й пехотным дивизиям из состава армии «Карпаты» занять позиции на подступах к речным переправам. 3 сентября основная часть дивизий находилась на марше или перевозилась по железной дороге. Существовала опасность, что немецкие мобильные части успеют оседлать переправы прежде они сумеют организовать оборону. Ситуация на третий день войны 3 сентября 1939 г. польская армия отступала на всех участках фронта к так называемой «главной оборонительной линии», которая по сути дела являлась мифом. Потери были велики: полностью погибла 1-я пехотная дивизия, 9-я и 27-я пехотные дивизии, «Поморская» кавбригада сохранили менее половины своего личного состава. Были оставлены хорошо укрепленные оборонительные рубежи в Силезии и западных приграничных районах. После разгрома 7-й пехотной дивизии и прорыва XV-го немецкого корпуса в Келечызне под угрозой окружения оказалась группировка войск армии «Прусы», находившаяся в Свентокшыских горах. Эти войска находились еще в процессе формирования и большинство частей не имели полного состава. 3 сентября на основании сообщений о быстром продвижении противника в глубь польской территории Верховный Главнокомандующий Рыдз-Смиглы приказал начать подготовку к обороне Варшавы и среднего течения Вислы. В этот же день произошли очень важные политические события мирового масштаба.
В 9:00 посол Великобритании в Берлине передал германской стороне ультиматум, в котором от немецкого правительства требовалось в течение двух часов прекратить все боевые действия против Польши и отвести войска к линии польско-немецкой границы. Днем такой же ультиматум передал посол Франции. Немцы проигнорировали ультиматумы — началась Вторая мировая война. Польское руководство надеялось на оперативную помощь со стороны союзников — французская армия могла перейти в наступление и вынудить Гитлера перебросить часть сил на запад, но этого не произошло. Вместо наступления, французские войска вели «странную» войну: закопались в землю вдоль границы с Германией, сделали для приличия несколько вылазок (силами до батальона), вели рекогносцировку местности. Реальной помощи Польша не получила и Гитлер мог спокойно расправляться со своей жертвой. Немцы рвутся с севера 4 сентября войска армии «Модлин» отступали на всем фронте, пытаясь оторваться от преследования. Обе ее пехотные дивизии (8-я и 20-я) были сильно потрепаны и в скором времени их боеспособность могла свестись к нулю. Немецкие моторизованные войска могли выйти в любой момент к рекам Висла и Нарев около Модлина. Чтобы выиграть время необходимое для подготовки обороны штаб Верховного Главнокомандующего решил нанести контрудар из района Пултуска во фланг, наступавшей на Варшаву, 3-й немецкой армии. План операции, в которой должны были принимать участие ОГ «Вышков» генерала Ковальского (1-я пехотная дивизия легионистов, 41-я пехотная дивизия) и «Мазовецкая» кавбригада, был составлен на основании данных карты, найденной у убитого немецкого офицера, где были обозначены направления наступления, проходившие через Цеханув на юго-запад. Тем временем противник изменил свои намерения. 3-я немецкая армия отошла к Нареву и двинулась в направлении Ружань—Пултуск, стремясь переправиться через Буг и выйти в тыл польских войск восточнее Варшавы. Польский контрудар должен был состояться ночью с 5 на 6 сентября, но ОГ «Вышков» получила приказ только утром 6 сентября. Войска группы стали занимать исходные рубежи. 41-я пехотная дивизия генерала Вацлава Пекарского снялась со своих позиций под Ружанем, оставив в городе два батальона 115-го пехотного полка с артиллерийским дивизионом. 6 сентября по приказу генерала Пекарского полк отступил из Ружаньских фортов и занял позиции на восточном берегу Нарева, напротив города. Мост через реку не был уничтожен. Командование армии «Модлин» не было поставлено в известность о произошедшем. Днем 6-го сентября 115-й пехотный полк отбил несколько сильных атак 12-й пехотной дивизии и танковой дивизии «Kempf», но немцы сумели переправиться севернее и южнее Ружаня. Генерал Млот-Фиалковский, командующий ООГ «Нарев» (18-я и 33-я пехотные дивизии, «Подольская» и «Сувалкская» кавбригады) установил связь с Верховным Главнокомандующим и проинформировал его об оставлении Ружаня. Рыдз-Смиглы приказал любой ценой удержать линию реки Нарев. 41-й пехотной дивизии, перешедшей в подчинение командующего ООГ «Нарев», предстояло вместе с 33-й пехотной дивизией ликвидировать вражеские плацдармы на восточном берегу реки. Однако дивизии не выполнили поставленных задач. Во время передислокации их части смешались и ночью (с 6 на 7 сентября) напоролись на засаду, организованную 22-м немецким кавалерийским полком, который успел форсировать Нарев южнее Ружаня. Польские пехота и артиллерия понесли большие потери. Дивизионные обозы бежали к Бугу, разнося по дороге слухи об окружении и сея панику. Ночью полуразбитые дивизии, потерявшие связь с командованием, стали беспорядочно отступать на юг, открыв немцам дорогу в тыл армии «Модлин». С 6 сентября шли тяжелые бои под Пултуском. Гарнизон города (четыре пехотных батальона) и части 1-й пехотной дивизии легионистов отбивали яростные атаки двух немецких пехотных дивизий и полка СС «Deutschland». Утром 7 сентября несмотря на упорное сопротивление польских частей немцам удалось форсировать Нарев под Гножнем и создать плацдарм. Гарнизон Пултуска был выбит из города и удерживал восточный берег реки. Генерал Ковальский, удрученный поражением 41-й и 33-й пехотных дивизий, вместе со своим штабом находился в лесах севернее Вышкова. Потери были катастрофические: полки 41-й дивизии насчитывали едва ли 35% личного состава, от 33-й дивизии осталось всего 5 потрепанных батальонов пехоты и небольшое количество артиллерии. Генерал приказал остаткам дивизий отходить за Буг и организовать оборону на реке от устья Ливца до Брок. Вместе с ними отступали 1-я пехотная дивизия легионистов, «Мазовецкая» кавбригада и гарнизон Пултуска. 8 сентября польские войска переправились через Буг по мосту в Вышкове и приступили к подготовке новых оборонительных рубежей. На берегах Варты и Видавки 4 сентября войска немецкой 8-й армии генерала Бласковица вышли к реке Варта и атаковали 10-ю польскую пехотную дивизию, которая только недавно закончила передислокацию и еще не успела оборудовать оборонительные позиции. Несмотря на яростное сопротивление (подразделения польского 28-го пехотного полка сражались до последнего человека), немцы захватили плацдармы под Дзержозно и Глинно. «Крэсова» кавбригада, прикрывавшая северный фланг 10-й дивизии, по невыясненным причинам, отошла на восток, оголив фронт. Из-за некомпетентности польского командования и неразберихи, царившей в штабах, немцы без помех переправились через реку на центральном участке обороны дивизии в районе Мнихова. 31-й польский пехотный полк, который должен был защищать город, лишь на рассвете 4 сентября начал отвод своих подразделений из-под Серадзя и застал свои позиции уже занятые противником. На южном крыле 17-я немецкая пехотная дивизия форсировала Варту под Беленем и закрепилась на западном берегу реки, отразив контратаки 30-го пехотного полка. Весь южный фланг армии «Лодзь» буквально трещал по швам. Здесь оборону держала слабая импровизированная группа полковника Людвика Чижевского (2-й пехотный полк из состава 2-й пехотной дивизии легионистов, 146-й пехотный полк 44-й пехотной дивизии и ряд мелких подразделений). Немецкая 1-я танковая дивизия (XVI танковый корпус) после ожесточенного боя прорвала оборону 146-го полка, усиленного батальоном танков 7-TP, и захватила города Йежов и Розпж. Не имея точных данных о положении на фронте, генерал Руммель давал штабу Верховного Главнокомандующего оптимистическую оценку ситуации. Только вечером 4 сентября, получив свежие донесения от командиров частей, он утратил прежнее спокойствие. Руммель решил отказаться от пассивной оборонительной тактики и предложил главному командованию нанести контрудар силами армии «Прусы» (13-я, 19-я, 29-я пехотные дивизии и «Виленская» кавбригада) при поддержке войск армии «Лодзь». Но штаб Верховного Главнокомандующего отклонил это предложение и вернулся к старому плану (предложенному генералом Кутшебой еще 3 сентября) нанесения контрудара частями армии «Познань» по флангу немецких войск, наступавших в районе Серадзя. Успех всей операции напрямую зависел от степени прочности польской обороны на реке Варта. Однако уже днем 5 сентября ситуация резко осложнилась. 10-я пехотная дивизия и «Крэсова» кавбригада неоднократно атаковали немецкие плацдармы, пытаясь сбросить противника в реку. Особенно кровопролитный бой шел под Беленем и Строньском, где действовал 4-й пехотный полк легионистов (из состава 4-й пехотной дивизии легионов). Не взирая на чрезмерную усталость (бойцы за день прошли маршем около 100 км), полк оттеснил немцев к реке, но ликвидировать плацдарм не хватило уже сил. Все попытки поляков, несмотря на первоначальный успех, отбить Йежов и Розпж провалились. Немцы перешли в наступление и еще глубже вклинились в польскую оборону под Мниховом. Весь день (5 сентября) шла упорная схватка между 2-м польским пехотным полком легионистов и частями немецкой 4-й танковой дивизии за Борово Гуре — ключевой пункт польской обороны на южном фланге армии «Лодзь». Три раза немцы при мощной артиллерийской и авиационной поддержке захватывали высоту и каждый раз были выбиты оттуда. Вечером им все же удалось овладеть Борово Гуре и отбить все польские контратаки, в которых участвовали даже тыловые службы полка. Обескровленный 2-й пехотный полк легионистов занял позиции у подножия высоты, а с наступлением темноты получил приказ отступить. В боях погибло 30% его личного состава. Немцы потеряли несколько десятков единиц бронетехники. Не менее отважно сражался на подступах к Петркуву 86-й пехотный полк из состава 19-й пехотной дивизии. Весь день (5 сентября) он сдерживал натиск 1-й немецкой танковой дивизии. Когда вражеские танки прорвали оборону, бойцы продолжали вести бой на улицах города. Вечером из-за угрозы окружения полк получил приказ об отходе. Потеря Петркува и выход передовых немецких танковых частей в тыл польских войск, перечеркнул возможность нанесения контрудара по флангу XVI танкового корпуса силами армии «Прусы». К тому же генерал Доб-Бернацкий, который лично руководил подготовкой операции, не имел четкого плана действий. Первоначально он намеревался нанести удар частями 19-й пехотной дивизии и «Виленской» кавбригады, но убедившись, что силы противника выше ожидаемых, решил усилить ударную группировку двумя полками 29-й пехотной дивизии. Затем он вновь вернулся к прежнему плану. Постоянная путаница в приказах дезориентировала командиров частей. Время шло, а наступление не начиналось.
Ночью с 5 на 6 сентября Доб-Бернацкий получил шифровку от Верховного Главнокомандующего, который информировал об отступлении армии «Лодзь» и приказывал отвести войска армии «Прусы» в район Томашув-Мазовецки—Опочно в целях прикрытия Варшавского направления. Доб-Бернацкий отдал приказ остановить уже начавшееся наступление, но приказ не дошел до 76-го пехотного полка 29-й пехотной дивизии (командир — Станислав Сенкевич). Утром 6 сентября полк при поддержке 3-го дивизиона 29-го полка легкой артиллерии перешел в наступление в направлении Милеюв—Лонгинувка, пытаясь зайти в тыл 1-й немецкой танковой дивизии. Начались тяжелые бои. Атака немецких танков свела численность полка к небольшой группе пехоты и нескольким орудийным расчетам. Полк погибал, но продолжал отчаянно сопротивляться, защищая честь своего знамени, которое удалось вынести с поля боя капеллану, ксендзу Воробью, под охраной конных разведчиков. Немцы потеряли 200 убитых и 40 единиц бронетехники. С польской стороны погибло 32 офицера (в т.ч. и командир полка) и 652 солдата. Днем 6 сентября части XVI-го немецкого танкового корпуса атаковали около Томашува-Мазовецкого позиции 13-й польской пехотной дивизии, прикрывавшей варшавское направление. После двухчасового боя немецкие танки нашли бреши в польской обороне и вышли в тыл дивизии, которая понесла тяжелые потери и была вынуждена отступить. Дорога к польской столице была открыта. Отступление к рекам Дунаец и Ниде Армия «Краков» отступала к рекам Ниде и Дунаец двумя группами, которых разделяла между собой Висла. Войска, отступавшие южнее Вислы, состояли из ОГ «Борута» (6-я и 21-я пехотные дивизии, 10-я кавалерийская моторизованная и 1-я горнопехотная бригады); южнее отходили части ОГ «Ягмин» (23-я, 55-я, 22-я пехотные дивизии, крепостная группа и «Краковская» кавбригада). Немцы не преследовали отступавшие войска и полякам удалось в Кракове отдохнуть, пополнить боеприпасы и провиант. Ночью с 5 на 6 сентября Краков был оставлен. Опасения, что противник ударит по северному флангу армии Шиллинга, ослабленному после разгрома 7-й пехотной дивизии, не подтвердились. Войска 10-й немецкой армии повернули на северо-восток к Кельце, чтобы выставить заслон против возможного контрудара со стороны польских частей, сосредоточенных на территории Келещизны. Южный фланг армии «Краков» продолжала успешно прикрывать 10-я моторизованная кавбригада. Несмотря на огромный перевес сил с немецкой стороны, бригада вместе с немногочисленными подразделениями корпуса пограничной стражи вела активную оборону и умело используя рельеф местности наносила чувствительные потери XXII-му корпусу генерала Клейста. Тем не менее уже на пятый день войны немцы вышли на оперативный простор, захватив Пейм и Мышленице. Теперь части 2-й танковой и 4-й легкой дивизий могли выйти к реке Дунаец быстрее, чем войска ОГ «Борута». Противник теснил отступавшие польские части по всей линии фронта. После серии упорных боев вражеские танки захватили города Бохен, Виснич и устремились к Тарнуву. 6 сентября немецкая 4-я легкая дивизия атаковала у Тарнува позиции 24-й польской пехотной дивизии, входившей в состав армии «Карпаты». Дивизия отразила все атаки и готовилась к новым боям. Необходимо было продержаться хотя бы еще один день, поскольку ОГ «Борута» смогла бы приступить к переправе через Дунаец не ранее 7 сентября. Однако вечером 6 сентября командующий армией «Карпаты», генерал Фабрицы, приказал 24-й дивизии отойти к реке Вислоке. Это решение было вызвано ситуацией на фронте в Карпатах, где перешли в решительное наступление две немецкие горнопехотные дивизии. 5 сентября 1-я немецкая горнопехотная дивизия выбила польских пограничников из приграничных местечек Мушыны, Лелюхово и Войково, выйдя в тыл 2-й горнопехотной бригаде, развернутой на реке Дунаец. Бригада была вынуждена отойти за реку Бяла, где планировалось организовать оборону вместе с полком КПС. С этого момента линия реки Дунаец была потеряна для поляков. ОГ «Борута» больше не могла рассчитывать на прикрытие и ей предстояло с боями переправляться через реку. ОГ «Ягмин» при которой находился со своим штабом генерал Шиллинг приближалась к реке Ниде, но 6 сентября разведка «Краковской» кавбригады сообщила о продвижении танковых и моторизованных колонн противника по направлению к Хмельнику. Немцы могли в течении нескольких часов захватить речные переправы. Перед армией «Краков» стала отчетливо вырисовываться перспектива полного окружения на линии рек Ниде—Дунаец. * * * За первые пять дней войны немцы добились серьезных успехов. Прорыв обороны армии «Лодзь», разгром северного фланга армии «Прусы», выход вражеских моторизованных частей на Келещизну, где еще не завершился процесс формирования и концентрации польских резервных дивизий, отступление армии «Карпаты» — поставили польские войска, сражавшиеся западнее Вислы в весьма затруднительное положение. Мобильность немецких частей приводила к тому, что практически все контрмеры польского командования запаздывали. Статичная оборонительная тактика времен Первой мировой, которой придерживались польские пехотные дивизии легко взламывалась танковыми и моторизованными частями Вермахта, быстро находившими в ней слабые (чаще всего незащищенные) участки, либо обходившими ее с флангов. Хорошо обеспеченное средствами связи и разведки, немецкое командование могло быстро и главное своевременно реагировать на любое изменение ситуации. Польские же штабы порой не располагали сведениями не только о действиях противника, но и о положении своих войск. Разведанные приходили неточные, часто устаревшие. Подводило качество оборудования. Путаница с приказами, которая часто возникала из-за стремления угнаться за стремительно развивающейся ситуацией, приводила к хаосу и падению боевого духа среди офицеров и солдат, а длительные И иногда бессмысленные марши утомляли и без того измученные войска. Не удавалось координировать взаимодействие крупных воинских соединений. Яркий тому пример — события на северном участке фронта под Млавой и на реке Нарев. 6 сентября 1939 г., проанализировав донесения командующих армиями, маршал Рыдз-Смиглы принял решение прекратить оборону западных воеводств и отдал приказ об общем отступлении к линии рек Висла и Дунаец. Для каждой армии были оговорены направления: — резервная армия «Прусы» отходит к районам бассейна среднего течения реки Вислы; — армия «Лодзь» отступает через Раву Мазовецку к Гуре Кальваре; — армия «Познань» отступает через Лечице-Лович к Варшаве; — армия «Поморье» отходит через Сохачев к Варшаве; — переправы через Вислу должна была защищать армия «Люблин»; Армии «Краков» и «Карпаты» планировалось объединить в армию «Малопольска» под единым командованием генерала Фабрици, которой предстояло оборонять линию рек Дунаец и Вислы до Аннополя. В случае прорыва противника этим войскам надлежало отходить к реке Сан. На севере армия «Модлин» и ООГ «Нарев» должны были держать оборону по берегам Вислы и Нарева. Рыдз-Смиглы при этом отстранился от централизованного управления и упустил возможность координировать действия крупных воинских соединений. Между тем выполнение приказа Верховного Главнокомандующего с самого начала натолкнулось на огромные трудности. Польские войска не могли соревноваться в скорости с немецкими танковыми и моторизованными частями, которые могли их легко опередить и перерезать все пути отступления к Висле. Кроме того, движение польских войск затруднялось бесконечными толпами беженцев на дорогах.
Польское командование не располагало на берегах Вислы и Сана частями, способными удержать мосты и броды до подхода основных сил. Поспешно сформированная (4 сентября) армия «Люблин» главным образом состояла из импровизированных формирований. Единственной реальной боевой единицей являлась Варшавская бронемоторизованная бригада (командир — полковник Стефан Ровецкий), но и она еще не была полностью отмобилизована. Несмотря на то, что кампания против Польши успешно развивалась, немецкое командование тоже имело поводы для беспокойства. На четвертый день боевых действий ведущие европейские державы объявили войну Третьему Рейху. Французская армия после двух недель мобилизации могла перейти к активным действиям на Западном фронте. Неожиданный быстрый отход польской армии ставил под сомнение реализацию основного принципа плана «Weiss» — уничтожение главных польских сил западнее реки Вислы. Среди немецких генералов не было единого мнения относительно планов дальнейшего ведения войны. Генерал Рундштедт, командующий группой армий «Юг» полагал, что поляки постараются организовать прочную оборону за Вислой и Саном и настаивал на скорейшем продвижении вглубь польской территории. По мнению же начальника генерального штаба, генерала Гальдера, следовало считаться с сильным польским сопротивление в районах Лодзи и Кельце. В конечном итоге решили не отходить от первоначального плана ликвидации основных сил польской армии западнее Вислы. Моторизованные части 10-й немецкой армии наступали несколькими гигантскими клещами на Варшаву, Пулавы и Сандомир. После захвата плацдармов на восточном берегу Вислы большая их часть должна была повернуть на запад, отрезав тем самым от переправ отступавшие польские войска, и вместе с подходившими с запада немецкими пехотными дивизиями разбить их. Одновременно, чтобы помешать полякам организовать оборону на Висле и Сане, немецкое командование планировало направить мобильные части из состава 14-й армии на Люблин, а из состава XIX моторизованного корпуса Гудериана на Седлице. 8 сентября XIX корпус нанес удар восточнее Варшавы в направлении Бреста. На флангах польской обороны вновь возникла опасная ситуация. Отступление к линии больших рек Первые бои на подступах к Варшаве Польской столице отводилась важная роль в оперативных планах немецкого командования. Варшава являлась политико-административным и промышленным центром страны, важным транспортным узлом, через который проходили коммуникации, связывающие Балтийское побережье и Карпатские горы, восточные и западные воеводства. Из четырех железнодорожных мостов на центральном участке Вислы два двухсторонних находились в Варшаве. Их захват сильно затруднял снабжение польских войск, сражавшихся в большой излучине Вислы, эвакуацию материальных ценностей и мирного населения из западных районов страны. В Варшаве было сосредоточено большое количество предприятий военной промышленности. На заводах, выпускавших бронетехнику, артиллерийские орудия, самолеты, боеприпасы, средства связи, оптику, работало на нужды армии свыше 20000 рабочих. Здесь же находились Центральный санитарный склад, Главный склад инженерного оборудования, склады различных армейских частей. Хорошо налаженная телефонная и телеграфная сеть позволяла поддерживать связь практически с любым населенным пунктом.
Для многих поколений поляков Варшава была символом существования независимого польского государства. Падение столицы привело бы к неотвратимым последствиям в морально-психологическом аспекте — многие потеряли бы веру в победу и смысл дальнейшего сопротивления агрессору. * * * Днем 3 сентября маршал Рыдз-Смиглы приказал приступить к подготовке оборонительных рубежей на южных подступах к Варшаве около мостов и бродов через Вислу от Модлина до Сандомира. Оборону столицы возглавил генерал пограничной стражи Валериан Чума. Гарнизон города в это время состоял из 4 маршевых пехотных батальонов, батальона столичного гарнизона и 4 батарей полевой артиллерии. Генерал Чума развернул бурную деятельность по формированию новых частей: за пять дней удалось сформировать две роты танков 7-TP, роту танкеток, две роты противотанковых орудий, 360-й пехотный полк, ряд мелких вспомогательных подразделений и несколько артиллерийских батарей; были задержаны эшелоны 40-го и 41-го пехотных полков, 9-й полк и 49-й дивизион тяжелой артиллерии, 5-й и 29-й полки легкой артиллерии. 8 сентября столичный гарнизон состоял уже из 7 линейных, 3 маршевых и 7 импровизированных батальонов пехоты. Создавались два полка народного ополчения. Артиллерия располагала 56 орудиями (в т.ч. 16 тяжелых гаубиц). Бронетехника насчитывала 27 танков и несколько танкеток.
Главный оборонительный рубеж проходил вдоль внешних границ предместьев и кварталов на окраинах города: Сельце, Охота, Мокотув, Чисте, Воля, Коло, Повазки, Изабелин, Маримон. На улицах Варшавы возводились баррикады и противотанковые заграждения. Польское командование сконцентрировало основные силы в кварталах Охоты и Воли, где ожидался первый вражеский удар. 5 сентября началась эвакуация государственных административных учреждений, сотрудников дипломатического корпуса. Из города была выведена большая часть полиции. Ночью с 6 на 7 сентября покинул Варшаву Рыдз-Смиглы, перебравшийся в Брест. Верховный Главнокомандующий оставил в городе начальника своего штаба с несколькими офицерами. В эту же ночь по радио выступил министр пропаганды, подполковник Роман Умястовский, эмоциональным голосом призвавший варшавян строить баррикады. Мужчинам, способным носить оружие, приказывалось оставить город и уходить на восток. Решительное вмешательство генерала Чумы привело к отстранению со своего поста подполковника Умястовского. Его функции были возложены на подполковника Вацлава Липиньского. Благодаря энергичным мерам руководства обороны и мэра города Стефана Старжынского удалось преодолеть возникшую волну психоза всеобщей эвакуации. Население Варшавы принимало активное участие в оборонительных мероприятиях, вступая в созданные по инициативе мэра города отряды Гражданской обороны, ПВО, рабочие батальоны, тысячи добровольцев трудились на строительстве укреплений и баррикад. 8 сентября генерал Чума назначил Стефана Старжынского гражданским комиссаром при штабе обороны Варшавы. Старжынский стал символом участия мирного населения в обороне своего родного города.
Днем 8 сентября к подступам Варшавы подошли передовые части 4-й немецкой танковой дивизии генерала Рейнхардта, насчитывавшей около 260 танков, 4 моторизованных пехотных батальона и 3 артдивизиона. С польской стороны лишь 7 линейных батальонов представляли реальное боевое значение. Они должны были обороняться на растянутом фронте (более 20 км). Нехватка транспортных средств и многочисленные баррикады на городских улицах ограничивали и без того небольшую мобильность этих частей. Бойцы варшавского гарнизона еще не принимали участия в боях. Генерал Рейнхардт командовал хорошо оснащенными частями, которые уже почувствовали вкус победы и были полны решимости взять город. Располагая свободой маневра, он мог сосредоточить силы на отдельном участке либо атаковать одновременно в нескольких местах. В штаб 4-й танковой дивизии прибыли командующие 10-й армии и XVI-го танкового корпуса, чтобы лицезреть картину падения польской столицы. В 17:00 (8 сентября) немецкие танки и бронемашины атаковали польские позиции в кварталах Охота и Чисто, но встретили упорное сопротивление и с потерями отошли. Несмотря на неудачу, берлинское радио поспешило заявить на весь мир о падении Варшавы. Ложная информация должна была подтолкнуть Сталина к активным действиям на восточных границах Польши, а для западных стран стать предупреждением.
Немецкое командование спешило подтвердить радиосообщение. 9 сентября в 7:00 4-я танковая дивизия перешла в наступление. После артподготовки 35-й танковый полк и 12-й моторизованный пехотный полк атаковали Охоту, 36-й танковый полк и 33-й моторизованный полк наступали на Воле. Защитники Варшавы отразили все атаки противника. Особенно отличились в бою 75-мм полевые орудия, стрелявшие по танкам прямой наводкой. Некоторые расчеты записали в этот день на свой боевой счет несколько уничтоженных вражеских машин. В районе Воли 8-я рота 40-го пехотного полка подпоручика Здислава Пацака-Кужмерского обнаружила просочившуюся немецкую колонну. Когда танки и автомашины противника въехали на территорию, заранее обильно политую керосином и скипидаром, поляки открыли огонь зажигательными пулями. Возник сильный пожар. Немецкая колонна, лишенная на узких улицах возможности маневрировать, понесла тяжелые потери. Большой урон нанесла врагу польская тяжелая артиллерия — от огня дальнобойных гаубиц погибли три офицера из штаба генерала Рейнхардта. Днем защитники города перешли в контратаку. Подразделения 40-го и 41-го пехотных полков при поддержке 5 танков выбили немцев с перекрестка улиц Опачевской и Груецкой, вернув утраченные утром позиции. В ходе боев 9 сентября 4-я немецкая танковая дивизия потеряла безвозвратно 45 танков. Несколько десятков боевых машин было повреждено и подлежало серьезному ремонту. На следующий день после неудачного штурма Мокатува список потерь пополнился еще 5 танками. Удары самолетов люфтваффе не принесли ожидаемых результатов. Ни один из варшавских мостов не удалось разрушить, а немногочисленная польская артиллерия ПВО сумела сбить и повредить 20 самолетов. Вести о боях под Варшавой облетели весь фронт, вселяя среди польских солдат и офицеров веру в победу.
Одновременно с подготовкой к обороне Варшавы, шло строительство оборонительных рубежей на берегах Вислы. Командующий недавно созданной армии «Люблин», генерал Тадеуш Пискор, имел в своем распоряжении всего лишь несколько батальонов пехоты и кавалерийских эскадронов, которые могли в лучшем случае вести наблюдение за подступами к мостам и переправам через Вислу. Единственной полнокровной боевой единицей являлась Варшавская бронемоторизованная бригада, занимавшая оборону на участке от Демблина до Солец. В резервных центрах лихорадочно шла мобилизация еще нескольких частей. С 6 сентября в соответствии с приказом Верховного Главнокомандующего об отступлении к линии больших рек стали задерживаться воинские эшелоны, предназначавшиеся армии «Прусы». Таким способом состав армии «Люблин» пополнился еще несколькими пехотными батальонами и артдивизионами. Всего удалось собрать 7 пехотных батальонов, 17 кавалерийских эскадронов (из них 12 моторизованных) и 140 орудий. Большая часть этих войск защищала мосты и речные переправы. В остальных местах немцы могли практически беспрепятственно форсировать Вислу. В некоторой степени положение удалось исправить после прибытия только что отмобилизованной 39-й пехотной дивизии и ОГ «Сандомир» (командующий — подполковник Антон Сикорский). 9 сентября 1-я немецкая танковая дивизия достигла берегов Вислы около Горы Кальварии и после боя с польским отрядом, состоявшим из 3 кавалерийских эскадронов, создала на восточном берегу реки небольшой плацдарм. Немцам также удалось форсировать Вислу под Отвоцком. Около Мацеевич отряд ротмистра Гвидона Соломона при поддержке двух батарей 3-го дивизиона конной артиллерии задержал танки 4-й танковой дивизии, а в районе Сандомире ОГ «Сандомир» (94-й пехотный полк, ряд подразделений из состава 12-й и 36-й пехотных дивизий) предотвратила все попытки 5-й немецкой танковой дивизии форсировать Вислу. Несмотря на все эти успехи польская оборона не смогла бы выстоять под натиском основных сил 10-й немецкой армии, которая быстрыми темпами продвигалась к центральной Висле. Но удар так и не был нанесен в связи с неожиданным развитием событий на реке Бзуре, которые вынудили немецкое командование перебросить туда все танковые и моторизованные дивизии 10-й армии. Разгром армии «Прусы» 7 сентября полуразбитые части 13-й, 29-й и 19-й пехотных дивизий северной группировки армии «Прусы» дислоцировались в лесах на южном берегу реки Пилицы. Некоторые из подразделений 13-й дивизии сражались под Лобохни и Спаты с войсками XVI-го немецкого танкового корпуса. Поляки уничтожили в этих боях более 25 вражеских танков и бронемашин. Генерал Доб-Бернацкий отдал приказ командирам дивизий отступать к переправе под Мацеевичами. Сам же со своим штабом переправился через Вислу и остановился в Пулавах, потеряв связь со своими частями. С наступлением сумерек три обескровленные польские дивизии стали готовиться к маршу. Неожиданно появилась группа танков 7-TP, которых солдаты ошибочно приняли за немецкие. Войска, уставшие от бесконечных поражений, охватила паника, которую удалось прекратить лишь через несколько часов. Утром 8 сентября дивизии находились еще далеко от мест своей новой дислокации. Этим не преминул воспользоваться противник. Под Оджыволем немецкий разведотряд атаковал колонну артиллерии 13-й дивизии, но атака была отбита. Другой отряд напал на штаб 29-й дивизии. Во время боя был ранен командир дивизии, полковник Игнатий Озевич. В возникшем хаосе никто не принял командования. Дивизия перестала существовать как единое целое. Отдельные части пытались самостоятельно пробиться к Мацеевичам, ведя бои с немецкими мобильными подразделениями и диверсантами. Такая же участь постигла 19-ю дивизию. 11—13 сентября 1939 г. небольшие группы солдат и офицеров из состава обеих дивизий переправились через Вислу без тяжелого вооружения. Подступы к переправе у Мацеевич должна была защищать до вечера 9 сентября «Виленская» кавбригада. Но фактически бой вел только 4-й уланский полк, который до полудня отражал атаки 1-й немецкой легкой дивизии. Потеряв все свои противотанковые орудия и не получив обещанной помощи, полк был вынужден отойти. «Виленская» кавбригада отступила к Магнушеву, где во время плохо организованной переправы через Вислу подверглась атакам вражеских танков, была разбита и потеряла всю артиллерию. Только 13-й дивизии удалось дойти без помех до Вислы. 11 сентября она начала переправляться через реку на участке между Мацеевичами и Магнушевом. Однако в ходе переправы командир дивизии полковник Владислав Калинский потерял управление над войсками. Большую часть снаряжения пришлось бросить, части не смогли собраться на восточном берегу в полном составе. Нескольким подразделениям во главе с полковником Калинским удалось дойти до Варшавы, где они принимали участие в обороне города. Около 1000 человек под командованием полковника Вацлава Шалевича пробились на восток и вошли в состав 13-й пехотной бригады, участвовавшей во второй битве под Томашувом Любельским. Северная группировка армии «Прусы» прекратила свое существование, хотя при грамотном использовании ее войска могли эффективно противодействовать XVI-му немецкому танковому корпусу, наступавшему на Варшаву. Генерал Доб-Бернацкий не сумел справиться с поставленной задачей. Польские дивизии вели боевые действия обособленно друг от друга, между ними не было налажено взаимодействие. Во время отступления, лишенные единого и энергичного командования они были разбиты практически без боя. Южная группировка армии «Прусы» (3-я, 12-я, 36-я пехотные дивизии) под командованием генерала Станислава Скварчинского была вынуждена вступить в бой, не закончив концентрацию своих сил. К 7 сентября удалось собрать 18 батальонов пехоты, 56 полевых и 46 противотанковых орудий, что приблизительно соответствовало численности двух пехотных дивизий. Но генерал Рейхенау, командующий 10-й немецкой армии полагал, что в районе Радомско перед ним находятся крупные силы противника, насчитывавшие около десяти дивизий. Чтобы отрезать поляков от переправ через Вислу он решил нанести удар, бросив в наступление IV армейский корпус, XIV моторизованный и XV легкий корпуса. В общей сложности — три легких дивизии, две моторизованные и две пехотные дивизии. Уже 6 сентября произошли стычки между патрулями 3-й немецкой танковой дивизии и подразделениями 3-й пехотной дивизии легионистов (еще не завершившей мобилизацию). Около полудня дивизия легион истов отошла, в результате чего между позициями 12-й дивизии, оборонявшейся в районе Скаржиско-Каменна, и позициями 36-й дивизии под Коньскими образовался 20-км разрыв. Немецкие части (1-я легкая и 13-я моторизованная дивизии) атаковали 36-й польский пехотный полк в районе Конских, вынудив его отойти к Казанову.
Днем 7 сентября генерал Скварчинский, обеспокоенный быстрым продвижением противника, приказал войскам отступать к Висле. Отход планировалось осуществлять ночью, чтобы снизить эффективность действий немецкой авиации. В арьергарде находился 163-й пехотный полк, оборонявший город Казанов, где его подразделения до вечера отбивали атаки 1-й немецкой легкой дивизии. С наступлением темноты 36-я пехотная дивизия начала отход к Скаржиско-Каменна. Одновременно 12-я пехотная дивизия и 3-я дивизия легионистов оставили свои позиции под Скаржиско и не ожидая подхода частей 36-й дивизии двинулись в направлении Илжы и Стараховицких лесов. 8 сентября в районе Илжы 7-й пехотный полк легионистов в течение нескольких часов вел ожесточенный бой с сильным отрядом 3-й немецкой легкой дивизии. После полудня благодаря помощи 12-й дивизии немцев удалось отбросить к Пилатке, нанеся им большие потери. Вечером 8 сентября 12-я пехотная дивизия и 3-я дивизия легионистов стали отходить в леса под Липском. Колонну возглавляли части легионистов. При подходе к лесу польская пехота попала под сильный пулеметный и артиллерийский огонь. Разгорелся ожесточенный бой, перешедший в рукопашную схватку, во время которой погиб командир немецкой части, а полковник Марьян Турковский, командир 3-й дивизии легионистов, получил ранение. Польское командование в сумятице ночного боя потеряло управление войсками и не смогло организовать атаку всеми силами, которая могла бы полностью уничтожить небольшое немецкое подразделение. Пехота, наступавшая без поддержки артиллерии, понесла большие потери и не смогла захватить Пилатки. Оставшаяся без командира, 3-я дивизия легионистов была рассеяна в ходе боя и распалась на несколько групп. Лишь небольшим подразделениям удалось, плутая по лесам, выйти к Висле и 11—12 сентября переправиться через реку. Наспех подготовленная атака 12-й пехотной дивизии, при которой находился генерал, была раздавлена мощным огнем немецкой артиллерии. Атака, предпринятая утром 9 сентября, имела успех, но в 8:00 около Михалова, уставшая польская пехота была атакована танковым батальоном противника. Охваченные паникой части обратились в бегство, пытаясь укрыться в Стараховицких лесах. Позднее было принято решение распустить дивизию и пробиваться к Висле небольшими группами. 36-я пехотная дивизия не принимала участия в боях под Илжы. В ходе ночного марша (с 7 на 8 сентября), проходившего по лесным дорогам, ее колонны сильно растянулись и многие бойцы отбились от своих частей. Около 14:30 главные силы дивизии вышли к шоссе между Срыдловцем и Скаржыско, где ее уже ждал противник (2-я легкая дивизия). Вечером после тяжелого боя полякам удалось прорваться. Потери были огромны. На следующий день под Ясенцем собрались всего четыре батальона неполного состава с артиллерией. 10 сентября эти силы вышли к Висле около Антонева. Все подходы к реке оказались заняты немцами. Усталость людей и нехватка боеприпасов заранее обрекали атаку на неудачу, поэтому было решено разбиться на небольшие группы, которые должны были самостоятельно переправиться через реку. Удалось это сделать немногим. Резервная армия «Прусы», на которую возлагались большие надежды, благодаря бездарному командованию перестала существовать. Армия не вела серьезных сражений с врагом и не оказала существенного влияния на общую ситуацию на фронте. Планы Верховного Главнокомандующего Рыдз-Смиглы усилить ее дивизиями оборону центральной Вислы растаяли словно дым — на восточный берег реки переправилось всего несколько тысяч человек с небольшим количеством тяжелого вооружения. Крах на севере 8 сентября 1939 г. штаб армии «Модлин» получил приказ Верховного Главнокомандующего организовать оборонительный рубеж на участке от Добжыня до Брок вдоль линии рек Висла и Буг. В подчинение генерала Пшеджимирского перешли войска группы генерала Ковальского: 33-я и 41-я пехотные дивизии должны были оборонять переправы через Буг между Ливцем и Броком, 1-я пехотная дивизия легионистов, создавала оборонительные позиции на реке от Вышкова до Каменька, «Мазовецкая» кавбригада обороняла участок между Вышковом и Сероцком. В случае вражеского прорыва части 33-й и 41-й дивизий отходили за реку Ливец. Их отход прикрывала 1-я пехотная дивизия легионистов. 9 сентября начались кровопролитные бои за речные переправы. Польские артиллеристы отразили несколько попыток противника форсировать Буг. Под Браншчыкем в секторе обороны 41-й пехотной дивизии немцам удалось переправиться, но решительная контратака резервных частей 1-й дивизии легионистов и 33-й пехотной дивизии отбросили их обратно за реку. Первая серьезная неудача постигла поляков из-за нерасторопности командира 33-й дивизии, полковника Тадеуша Зеленевского, который вовремя не прикрыл переправы в районе Брока. В результате этой оплошности 1-я немецкая кавалерийская бригада без боя создала плацдарм на берегу Буга, вскоре усиленный пехотным подразделением. Направленный в район Брока 133-й польский пехотный полк не смог исправить положение. Генерал Пшеджимирский рассчитывал на помощь со стороны ООГ «Нарев» генерала Млота-Фиалковского. Тем более, что боевая обстановка на линии фронта в секторе группы свидетельствовала о том, что немцы не собирались проводить здесь активных наступательных действий. 4 сентября части «Сувалкской» и «Подольской» кавбригад совершили рейды на территорию Восточной Пруссии, не обнаружив при этом крупных сил противника. Однако ситуация резко изменилась с момента прибытия XIX-го моторизованного корпуса Гудериана. 7—8 сентября 18-я пехотная дивизия (основа ООГ «Нарев») отразила немецкие атаки на Ломжу, а 21-я дивизия остановила натиск врага под Новогрудом. Противник понес значительные потери. 8 сентября ООГ «Нарев» получила приказ Верховного Главнокомандующего отступать к Бресту, войска генерала Ковальского переходили в подчинение Млота-Фиалковского. В последний момент Млот-Фиалковский уступил требованиям офицеров своего штаба не отступать без боя, а нанести всеми силами группы удар по флангу и в тыл противника. Вечером 9 сентября в расположение войск армии «Модлин», ведущей бои на реке Буг, прибыл посланник Верховного Главнокомандующего с приказом отступать к Бресту и Бяла-Подляска. Приказ вызвал замешательство в штабе армии. Оборона на берегах Буга была достаточно прочна и многие выступали за продолжение сопротивления. Почти в это же время прибыл курьер от генерала Млота-Фиалковского с предложением по-прежнему удерживать линию Буга до подхода войск ООГ «Нарев». Генерал Ковальский, поставленный перед выбором, решил все же выполнить приказ Рыдз-Смиг-лы. На рассвете 10 сентября началось отступление, но вмешательство генерала Стахевича привело к отмене приказа Верховного Главнокомандующего. Согласно новому решению, войска армии «Модлин» должны были вернуться к реке и только в случае неудачи попыток вернуть свои прежние позиции продолжать отступление. Одновременно предполагалось совместно с ООГ «Нарев» организовать контрудар на реке Нарев. Этим планам не суждено было сбыться, поскольку они не учитывали реально сложившуюся обстановку. Войска генерала Пшеджимирского не могли вновь вернуть позиции на Буге, который был в нескольких местах уже форсирован немцами. Польские части начали отход к Катюшыну и Соколуву Подляскому. На северном участке фронта после неудавшегося наступления на Ломжу приступил к активным действиям XIX моторизованный корпус Гудериана. 8 сентября его передовые части подошли к польскому укрепленному району Визна. Гарнизон укрепрайона, состоявшего из 8 дотов, насчитывал 700 человек, вооруженных только стрелковым оружием. Вечером (8 сентября) немецкая мотопехота форсировала Нарев, но под сильным пулеметным огнем не смогла преодолеть даже проволочные заграждения перед передним краем обороны. На следующий день немцы неоднократно атаковали при поддержке танков, артиллерии и авиации. Атаки следовали одна за другой. Несмотря на огромное превосходство врага, защитники Визна не сдавались. Немецкий офицер, майор Мальзер, участник этих боев впоследствии вспоминал: «Фронтальная атака не принесла нам успеха, тогда командир саперов приказал обойти дот. Пройдя через, лежащую в руинах деревню (Курпики), штурмовая группа атаковала с фланга дот, продолжавший обстреливать нашу пехоту Подошли танки и под их прикрытием штурмовая группа подошла к доту вплотную. Танки открыли сильный огонь по амбразурам и заставили на время польских пулеметчиков прекратить огонь. Одному из саперов удалось подбежать к двери бункера и подложить заряд. Сильный взрыв вырвал дверь и выход был объят пламенем. Другой сапер подполз к амбразуре и забросал ее гранатами — пулемет замолчал, но попытка проникнуть внутрь окончилась ничем, потому что польский пулемет, установленный в куполе продолжал поливать нас огнем. Надо было его убрать. Но даже после его уничтожения поляки продолжали сражаться. Лишь после того, как один из саперов забрался на крышу дота и метнул несколько гранат под купол, сопротивление прекратилось. Внутри мы нашли 9 убитых».
К концу дня 9 сентября большая часть защитников Визна погибла, но бой не утихал. 10 сентября пал последний дот. Командир польского гарнизона, капитан Владислав Рагинис покончил с собой. О появлении немецких танков под Визна в штабе ООГ «Нарев» стало известно утром 10 сентября. Только немедленное отступление могло спасти войска генерала Млота-Фиалковского. Танковая дивизия «Kempf» угрожала тылам группы, а 21-я немецкая пехотная дивизия могла прорвать оборону под Новогрудом. Млот-Фиалковский был вынужден использовать большую часть своих резервов для сдерживания наступления противника. Планировавшийся контрудар превратился в две нескоординированные между собой атаки против дивизии «Kempf». Ночью с 9 на 10 сентября батальон 71-го пехотного полка с двумя артдивизионами атаковал и разбил около городка Якаць немецкую танковую колонну. Поляки захватили 12 орудий, несколько десятков автомашин и бронеавтомобилей, которые были взорваны. Успех также сопутствовал атаке «Сувалкской» кавбригады, которой удалось захватить несколько десятков пленных и большое количество снаряжения. Однако положение ООГ «Нарев» оставалось сложным. Вечером 10 сентября 18-я пехотная дивизия начала отход к Замброву к этому времени уже захваченному немецкой 20-й моторизованной дивизией. Предпринятые попытки овладеть городом без надлежащей артиллерийской поддержки были обречены на провал. Наступление «Сувалкской» кавбригады тоже окончились безрезультатно. Потери были велики. Генерал Млот-Фиалковский приказал прекратить бесполезные атаки и отступать за Буг, минуя Замбров с запада. 18-я пехотная дивизия не смогла быстро начать отход и эта задержка в несколько часов предопределила ее судьбу. Встревоженный польскими контратаками, генерал Гудериан перебросил в район Замброва часть сил 10-й танковой дивизии. Одновременно части 21-й пехотной дивизии вышли в тыл отступавших польских войск. 12 сентября под Андреевом 18-я пехотная дивизия приняла свой последний бой. Поляки несколько раз бросались в атаку, пытаясь пробить кольцо окружения. В ходе боя был ранен командир дивизии, полковник Стефан Коссецкий. К концу подходили боеприпасы, в обозах находилось более 5000 раненых. Утром следующего дня остатки дивизии сложили оружие. «Сувалкская» и «Подольская» кавбригады тоже понесли большие потери в боях с немецкими танковыми частями, но им удалось вырваться. 16 сентября бригады четырьмя отдельными группами достигли Беловежской пущи, планируя соединиться с войсками генерала Доб-Бернацкого. ООГ «Нарев»перестала существовать, пытаясь остановить наступление XIX немецкого корпуса в направлении Бреста.
11 сентября Верховный Главнокомандующий создал Северный фронт, объединивший части, отступавшие с Буга и Нарева, и войска армии «Люблин». Командование фронтом маршал Рыдз-Смиглы поручил генералу Доб-Бернацкому, одному из главных виновников разгрома армии «Прусы». Положение войск Северного фронта было очень тяжелым. Генерал Доб-Бернацки не мог установить связь со всеми частями. ООГ «Нарев» после уничтожения 18-й пехотной дивизии перестала существовать как боевая единица. Правда в штабе фронта об этом узнали только через несколько дней. Армия «Модлин» отступала в направлении Катюшин-Луков. Группа генерала Пекарского, состоявшая из сильно потрепанных 33-й и 41-й пехотных дивизий под Сточком и Жулинем была атакована танками дивизии «Kempf» и разбита. Такая же участь постигла в районе Глебочица и «Мазовецкую» кавбригаду. 1-я пехотная дивизия легионистов генерала Ковальского атаковала Калюшин и в ходе ночного боя (с 11 на 12 сентября) овладела местечком, разбив 44-й немецкий пехотный полк. 13 сентября дивизия вступила около Сороцка в бой с частями дивизии «Kempf». Схватка была настолько ожесточенной, что стороны даже не брали пленных. Поляки потеряли около 300 человек, немецкие потери составили 160 человек и несколько танков.
Продолжая вести бои, 1-я дивизия легионистов вышла к Ягодно. Из окружения удалось вырваться, но дивизия потеряла две трети личного состава и почти все снаряжение. 15 сентября генерал Ковальский смог собрать три полуразбитых батальона пехоты и артдивизион. Польское командование пыталось реорганизовать остатки 33-й, 41-й пехотных дивизий и «Мазовецкой» кавбригады. В районах Влодавы и Хелма в спешном порядке шло формирование новых частей из разбитых войск и резервных средств. Остатки «Волынской» кавбригады были сведены в бригаду под командованием полковника Адама Закшевского. Генерал Ержы Волковицкий принял командование над группой, состоявшей из пяти пехотных полков. Это были значительные силы, но они были плохо обеспечены противотанковой и зенитной артиллерией. Большие запасы амуниции и военного снаряжения, которого хватило бы для нескольких дивизий, почти нетронутые попали в руки врага. 14 сентября пришел приказ Верховного Главнокомандующего о генеральном отступлении войск в направлении Львова. Этому способствовало то, что 13 сентября 3-я немецкая армия бросила свои основные силы на Варшаву и только ее левофланговые части продолжали продвигаться вглубь Подолии к Междуречью. Однако ослабление натиска врага было кратковременным. 14 сентября XIX немецкий моторизованный корпус вышел к Брестской крепости и попытался с ходу ей овладеть. Цитадель защищали три маршевых и два крепостных батальона пехоты, саперный батальон, артдивизион и несколько старых французских танков «Renault» FT-17. Первый немецкий штурм провалился. Гудериан оставил под Брестом 10-ю танковую и 20-ю моторизованную дивизии, а другую часть сил (3-я танковая и 2-я моторизованная дивизии) бросил на юг, где шла концентрация войск генерала Доб-Бернацкого. Окруженные защитники Брестской крепости три дня оказывали упорное сопротивление, нанося врагу большие потери. Ночью с 16 на 17 сентября гарнизон оставил крепость и переправился через Буг, продолжая сражаться пока не закончились боеприпасы. Отступление к реке Сан В то время, как разваливалась польская оборона на берегах рек Буг и Нарев, на территории Малой Польши шло «соревнование» в скорости между пехотой и кавалерией армии «Малопольска» и немецкими моторизованными частями. От исхода этой гонки, зависела судьба Львова и юго-восточных районов страны. Недавно сформированная армия «Малопольска» (командующий — генерал Фабрицы) находилась в весьма непростом положении. Ее главные силы (ОГ «Борута» и ОГ «Ягмин») отступали вдоль берегов Вислы, преследуемые мобильными войсками противника и не имели связи между собой. Приказы командующего приходили в войска с большим опозданием. 7 сентября польские части, измученные длительными переходами и тяжелыми боями, вышли к лесам, расположенным на западном предполье реки Дунаец. Здесь планировалось бойцам дать отдых и под покровом ночи переправиться на другой берег. Лишь 10-я кавалерийская моторизованная бригада и остатки 1-й горнопехотной бригады успели перейти реку по мосту в Бискупицах и расположились около Радомысля Велького.
Днем 7 сентября генерал Боруты-Спехович получил сообщение о том, что город Тарнув оставлен польскими войсками и поднял по тревоге свои 6-ю и 21-ю пехотные дивизии, приказав идти форсированным маршем к переправам на Дунайце. Около 20:00 части 21-й дивизии, переходившие реку по мосту в Бобровниках, неожиданно подверглись нападению танков 2-й немецкой танковой дивизии. Арьергард не смог остановить врага и отошел на восточный берег, взорвав за собой мост. Подразделения, не успевшие переправиться, стали отступать на север к Бискупицам, где должна была переправляться 6-я дивизия. Из состава 6-й пехотной дивизии на другой берег удалось переправить только один полк. Немцы заняли все подходы к реке и отбивали польские контратаки. Утром 8 сентября они полностью овладели инициативой и перешли в наступление. В ходе боя был уничтожен мост в Бискупицах. Части 6-й и 21-й дивизий сумели оторваться от противника и отступив на север в районе Отвиново—Ветшиховиц перешли Дунаец бродами. Благодаря самоотверженности солдат и офицеров удалось спасти большую часть тяжелого вооружения, но ОГ «Борута» уже не представляла реальной боевой силы. Командиры дивизий потеряли управление своими войсками, которые отступали отдельным группами, ведя непрерывные бои с авангардами 2-й танковой и 4-й легкой дивизий противника. Выход из игры ОГ «Борута» привел к образованию бреши в польской обороне, чем сразу же воспользовался генерал Клейст, бросивший в наступление по направлению к реке Сан XXII армейский корпус. Горькая участь постигла 24-ю польскую пехотную дивизию. Дивизия вела ожесточенные бои, защищая Тарнув, но 6 сентября была вынуждена оставить город по приказу генерала Фабрицы. Пока удалось собрать, разбросанные вдоль Дунайца, части и организовать походные колонны наступило утро 7 сентября. Во время дневного марша дивизию атаковали немецкие бомбардировщики и передовые части 4-й легкой дивизии. Три батальона были уничтожены, многие солдаты и офицеры сдались в плен, остальные рассеялись по лесам. 8 сентября командование армии «Малопольска» подготовило приказы, распределявшие секторы обороны вдоль линии реки Сан. Участок от устья реки до Ярослав отводился войскам генерала Боруту-Спеховичу, которые должны были продержаться до подхода ОГ «Ягмин», отступавшей вдоль северного берега Вислы. Оборону Перемышля возглавлял генерал Вацлав Вечеркович, командовавший Окружным корпусом № 10 (состоял из наспех сформированных частей). Остатки 24-й и 11-й дивизий должны были расположиться между Хировом и Ниранковицами. Генерал Фабрицы предполагал силами 11-й пехотной и 38-й резервной дивизий остановить немецкое наступление, нанеся контрудар по передовым частям противника.
Польское командование планировало стабилизировать линию фронта на Сане и создать условия для перегруппировки войск в юго-восточных воеводствах страны, но скорость продвижения моторизованных частей Вермахта, срывала все планы. Вечером 9 сентября на южном фланге армии «Малопольска» немецкая 1-я горнопехотная дивизия, проведя серию атак, форсировала Сан около Санока. На северном фланге 10-я кавалерийская моторизованная бригада не выдержала натиска XXII корпуса Клейста и оставила Лонцут. Немецкие танки находились от Ярослава на расстоянии, которое они могли преодолеть всего за несколько часов, а на берегах Сана еще не была организована оборона. Стремясь удержать линию фронта, Верховный Главнокомандующий направил на помощь армии «Малопольска» 35-ю пехотную дивизию, два дивизиона тяжелой артиллерии и ряд других мелких частей, но эти войска могли вступить в бой лишь через несколько дней. Время не ждало — 10 сентября части XXII немецкого корпуса переправились через Сан под Ярославом. Маршал Рыдз-Смиглы приказал бомбардировочной бригаде нанести удар по наступавшим немецким танковым дивизиям, но из-за понесенных потерь и нехватки технического персонала с аэродромов в воздух смогли подняться только отдельные самолеты. 10 сентября три бомбардировщика «Los» атаковали колонну вражеских танков в районе Ярослава, на следующий день в налете участвовало еще шесть машин. Потери противника были минимальные. Генерал Фабрицы отказался от планировавшегося против 1-й горнопехотной дивизии контрудара в районе Санока. Войска оперативной группы генерала Казимира Лукошского (11-я и 24-я пехотные дивизии) перебрасывались под Перемышль для прикрытия львовского направления. Днем 10 сентября, генерал Фабрицы, не предупредив своих офицеров, уехал во Львов (попросту бежал), а вечером за ним последовал и штаб армии. Ночью с 10 на 11 сентября 1939 г. маршал Рыдз-Смиглы отдал приказ об образовании Южного фронта, назначив его командующим генерала Казимира Соснковского, который фактически уже несколько дней руководил войсками, сражавшимися в Малой Польше. Фронт объединял армии «Малопольска» и «Краков». Однако генерал Соснковский не имел своего штаба, у него не хватало средств связи, тыловых служб, что исключало возможность координировать действия частей. Заняв пост командующего фронтом, он вернулся к плану генерала Фабрицы нанести контрудар между Добромилем и Саноком. С дивизиями генерала Лукошского должна была взаимодействовать 38-я пехотная дивизия. 10-й моторизованной кавбригаде приказали оседлать дорогу, ведущую через Перемышль ко Львову.
После перегруппировки части 11-й пехотной дивизии генерала Бронислава Пругора-Кетлинга оказались в весьма выгодной позиции, позволявшей контратаковать во фланг 2-ю немецкую горнопехотную дивизию, завязавшую в районе Березы бои с 24-й пехотной дивизией полковника Шварценберга-Черного. Задержка с выходом на исходные позиции 38-й пехотной дивизии резко уменьшили шансы на достижение успеха. Генерал Лукошский проявил нерешительность и несмотря на протесты офицеров штаба отменил операцию. Части 11-й дивизии стали отходить к Перемышлю. Отсутствие связи не позволило уведомить об этом командование 24-й дивизии, которая осталась на своих позициях и 12 сентября атаковала 2-ю немецкую горнопехотную дивизию. Исход сражения решила немецкая авиация постоянно наносившая удары по скоплениям польских войск. 24-я дивизия потеряла 60% своей артиллерии и 30% личного состава. Немцы впоследствии отмечали бои под Береза, как очень тяжелые. Тем временем 1-я немецкая горнопехотная дивизия разбила слабую польскую 3-ю горнопехотную бригаду и быстро продвигалась ко Львову, достигнув предместьев города уже 12 сентября. XXII армейский корпус перешел в наступление под Радымно и вечером 12 сентября, отбросив 10-ю моторизованную кавбригаду, его танки ворвались в Яворов. Над армией «Малопольска» нависла угроза окружения. Единственные приятные новости генерал Соснковский получил от ОГ «Ягмин», с которой удалось после длительного перерыва установить связь. 7 сентября, когда стало ясно, что оборону на реке Нида не удастся удержать, генерал Шиллинг приказал войскам группы отходить к переправе через Вислу под Барановом.
Полковник Леопольд Эндель-Рагинис, командир 22-й пехотной дивизии, прикрывавшей северный фланг оперативной группы, приказал своим частям без согласования с командованием продвигаться к Буско, чтобы уничтожить, находившееся там небольшое подразделение немецких танков. Одновременно он распустил свой штаб под влиянием слухов об окружении дивизии, децентролизовав тем самым управление частями перед атакой. Утром 9 сентября дивизия перешла в наступление. Внезапно после первоначального успеха в тыл дивизии нанесла удар 27-я немецкая пехотная дивизия. В хаотичной схватке 22-я дивизия понесла огромные потери — в строю осталось всего около 3000 человек и 31 орудие. 10-го сентября немецкие части 5-й танковой и 27-й пехотной дивизий завершили ее разгром. Полковник Эндель-Рагинис покончил с собой. Лишенная единого командования дивизия распалась на небольшие группы, немцы взяли много пленных. 11 сентября части 23-й и 55-й пехотных дивизий вместе с подразделениями крепостной группы заняли позиции в районах Лек—Осек—Завидзе—Свиняры, прикрывая подступы к переправе около Баранова. Подходы на южном берегу Вислы защищала «Краковская» кавбригада. Саперный батальон из состава армии «Краков» приступил к ремонту разрушенного моста, а также наведению еще одного — понтонного. Вскоре к переправе подошли авангарды XXII немецкого корпуса. Войска ОГ «Ягмин» до вечера (11 сентября) отбивали атаки противника. Самые тяжелые бои развернулись под Осеком. Польская 55-я пехотная дивизия успешно противостояла немецким танкам и даже несколько раз переходила в контратаку. Во время одной из атак поляки захватили большое количество военного снаряжения. Переправа через Вислу началась в 15:00 (11 сентября) и несмотря на обстрел немецкой артиллерии продолжалась до утра 12-го сентября. Удалось переправить всю артиллерию и обозы. Затем войска ОГ «Ягмин» воспользовавшись временным затишьем начали продвижение к переправам на реке Сан под Радомыслем и Розвадовом. 13 сентября они вышли к Сану. Концепция «румынского плацдарма» К 10 сентября 1939 г. план Верховного Главнокомандующего создать оборонительный рубеж на линии больших рек окончательно рухнул. Немцы форсировали Буг, прорвали польскую оборону на Сане. Польское командование не имело сил и средств, чтобы помешать противнику расширять свои плацдармы. Польские войска несли большие потери. Полностью были разбиты 7 пехотных дивизий и 2 кавбригады. Остальные части тоже были серьезно ослаблены, за исключением дивизий армии «Познань». По мере продвижения немецких войск на восток в польском военном руководстве родилась идея — сосредоточить максимально возможное количество сил на небольшой территории и вести упорную оборону до начала наступления французской армии. Еще 8 сентября генерал Казимир Соснковский представил маршалу Рыдз-Смиглы план отвода как можно большего количества частей на юго-восток страны к границе с Румынией. 11 сентября план «Сосредоточения войск на востоке Малой Польши» был одобрен. Предусматривалась перегруппировка сил на линии рек Сан—Висла—Нижний Вепш—Припять и продолжение обороны Варшавы, Модлина, Бреста. Кроме того, ставка делалась на успешное контрнаступление армий «Познань» и «Поморье» на Бзуре. Действия генерала Тадеуша Кутшебы должны были ослабить натиск врага на остальных участках фронта.
Узнав о приближении немецких танковых частей к Бресту, Рыдз-Смиглы оставил город и переехал со своим штабом во Владимир-Волынский. 12 сентября штаб Верховного Главнокомандующего получал донесения внушавшие оптимизм. Оборона Варшавы крепла, наступление на Бзуре успешно развивалось, генерал Шиллинг сообщал, что войска ОГ «Ягмин» потеряли до половины своего личного состава, но не потеряли боеспособности и по-прежнему готовы к боям. Правда эти донесения не сообщали о прорыве противником обороны на реке Сан. 13 сентября польское командование повергло в шок сообщение о выходе немцев ко Львову и начавшихся боях за город. Вскоре поступили сведения о продвижении танковых колонн XXII корпуса генерала Клейста к Замосць—Хрубешову. Противник угрожал перерезать коммуникации, связывавшие восточную Малую Польшу с остальными районами страны. Рыдз-Смиглы приказал создать укрепленный район на подступах к польско-румынской границе на линии рек Днестр и Стрыя. На защиту этого района должны были спешить все части, которым позволяла текущая обстановка. Однако принимая во внимание расстояния, отделявшие большую часть польских войск от румынской границы (250—300 км) и скорость продвижения противника, трудно было рассчитывать на успешное осуществление этого замысла. Реальные шансы достичь «плацдарма» были у 10-й моторизованной кавбригады и у некоторых частей армии «Малопольска». 13 сентября генерал Стэфан Дембиньский, возглавлявший оборону «румынского плацдарма», имел в своем распоряжении всего 9 батальонов пехоты без артиллерии. Как выяснилось уже после войны у маршала Рыдз-Смиглы не было никакого четкого плана ведения боевых действий. При принятии решений он руководствовался единственным принципом — продолжать вести войну любыми доступными силами и средствами, пусть даже на небольшом клочке территории, в надежде на скорое начало французского наступления, которое должно было начаться на 15 день мобилизации (16 сентября). Однако польское правительство не знало, что еще 12 сентября 1939 г. на заседании франко-британского Высшего военного совета в Аббельвиле получило одобрение предложение французского командования воздержаться от наступательных действий на Западном фронте. Гибель армии «Малопольска» Для обороны «румынского плацдарма» маршал Рыдз-Смиглы решил создать новую армию под старым названием «Карпаты». 13 сентября ее командующим был назначен генерал Фабрицы, который к этому времени уже успел добраться до штаб-квартиры Верховного Главнокомандующего и представить свою лживую версию «отъезда» из армии «Малопольска». Саперные подразделения приступили к строительству полевых укреплений. Реки Днестр и Стрыя из-за продолжительной засухи сильно обмелели и не представляли серьезных водных препятствий для врага, поэтому для задержания наступления немецких войск было решено поджигать сухие лесные массивы. Шло формирование новых частей из резервных средств: в Бубрце генерал Вечоркович создавал подразделения на основе эвакуированного снаряжения Окружного корпуса «Перемышль», в Тарнополе генерал Александр Нарбут-Лучинский формировал части с помощью средств Окружного корпуса «Краков». Удалось выставить 25 полевых и несколько противотанковых орудий. Вскоре к защитникам «плацдарма» присоединились боевые группы подполковника Людвика Дудки и подполковника Зигмунда Семерги, реорганизованная и пополненная 3-я горнопехотная бригада, которая вела ожесточенные бои в районе Старого Самбора с немецкой 57-й пехотной дивизией.
13 сентября Верховный Главнокомандующий направил к Станиславу 10-ю моторизованную кавбригаду полковника Мачека. Бригаде было приказано в течение нескольких часов овладеть Станиславом и усилить армию «Карпаты». Большие надежды возлагались на помощь дивизий армии «Малопольска», которая должна была отступать к «румынскому плацдарму», оставив часть сил для обороны Львова и Перемышля. Но из-за обрыва связи генерал Соснковский не получил вовремя приказ и прибыв в расположение своих частей под Перемышлем, направил их на помощь защитникам Львова. Он послал приказ продвигаться ко Львову генералу Шиллингу, приводившему в порядок свои войска после переправы через Сан. Армия «Малопольска» перегруппировала свои силы в районе Содовой Визни под прикрытием Перемышльского гарнизона, который до вечера 14 сентября отражал атаки немецкого XVII корпуса. 15 сентября генерал Соснковский принял решение пробиваться ко Львову через Яновские леса. В этот же день разгорелись ожесточенные бои. 11-я пехотная дивизия нанесла поражение моторизованному полку СС «Germania», взяв пленных и захватив большое количество автоматического оружия. 10-я моторизованная кавбригада сражалась с немецкой 1-й горнопехотной дивизией за Голоско Вельке, Кортумово Гуре, Збойск. Львовский гарнизон успешно отбивал атаки врага. Благодаря энергии и кипучей организаторской деятельности генерала Лангнера, массовому вступлению в армию городской молодежи, подходу резервов (так например, по железной дороге Сарны — Лунинец в город сумела прорваться Гродненская боевая группа) силы защитников Львова насчитывали 20 батальонов пехоты, 65 полевых и более 10 зенитных орудий.
Днем 17 сентября генералу Соснковскому связной самолет доставил приказ маршала Рыдз-Смиглы (от 13 числа) отступать к румынской границе, но выполнить его уже было невозможно. Несмотря на успех 11-й пехотной дивизии, армия «Малопольска» находилась в тисках двух немецких корпусов. Соснковский решил не изменять своего решения и продолжать прорываться ко Львову. До вечера (17 сентября) 11-пехотная дивизия при поддержке частей 24-й пехотной дивизии вела бои Яновских лесах, сдерживая наступление двух немецких дивизий. Потери были велики: от 24-й дивизии осталось в общей сложности не более трех батальонов неполного состава. 11-я дивизия находилась в не лучшем положении, но она еще располагала 6 артиллерийскими батареями. Основные силы армии «Малопольска» устремились на восток под прикрытием частей 38-й пехотной дивизии, занявшей позиции на реке Верешица.
Ночью с 17 на 18 сентября поляки встретили под Лелеховкой и Равой Русской новый вражеский заслон, состоявший из моторизованных частей, которые вновь опередили их и перерезали путь ко Львову. В бою за Раву Русскую немцы уничтожили остатки 24-й дивизии, отчаянно дравшиеся подразделения 11-й дивизии сумели прорваться. 18 сентября оставшиеся два пехотных батальона с несколькими орудиями остановились В Бжуховицах, куда стекались отдельные группы выживших бойцов 24-й и части 38-й дивизий. К этому моменту армия «Малопольска» насчитывала 7 батальонов пехоты и 6 артиллерийских батарей — всего около 3000 человек и около 20 орудий. Днем 19 сентября эти силы предприняли последнюю отчаянную попытку пробиться ко Львову. В это же время генерал Лангнер организовал сильную контратаку, чтобы помочь частям генерала Соснковского. Вылазка львовского гарнизона не достигла своей цели: поляки овладели Замарстынувом и Голаско Мале, но пробить брешь в обороне противника не удалось, не хватило сил. Немцы тем временем перебросили на помощь 1-й горнопехотной дивизии части 2-й горнопехотной и 7-й пехотной дивизий и стабилизировали положение. Атаки генерала Соснковского не имели успеха. Артиллерия быстро расстреляла весь боекомплект и не смогла в решающий момент поддержать огнем свою пехоту. Лишь отдельным солдатам и офицерам удалось просочиться через немецкие боевые порядки и добраться до Львова. Остальные погибли, были ранены или попали в плен. Генерал Соснковский сумел перейти венгерскую границу. Битва на Бзуре Битва на Бзуре — одно из важнейших сражений польской кампании 1939 г. В нем принимали участие две польские армии: «Познань» и «Поморье», пытавшиеся отойти к Варшаве и попавшие 7 сентября в окружение. В надежде прорваться к столице и обеспечить себе свободу маневра, командующий армией «Поморье» генерал Тадеуш Кутшеба обратился к Верховному Главнокомандующему с предложением нанести удар по обнаженному флангу 8-й немецкой армии. Рыдз-Смиглы одобрил этот план и поручил генералу Кутшебе руководство всей операцией.
9 сентября войска армии «Познань» нанесли мощный удар из района расположенного к югу от Бзуры по немецким пехотным дивизиям, растянувшимся в походных колоннах между Лечица и Ловичем, сосредоточив основные силы в направлении Стрыкова. Правый фланг наступления обеспечивала «Подольская» кавбригада, действовавшая около Унеева, левый прикрывала «Великопольская» кавбригада, наступавшая на Гловно. Благодаря численному перевесу, созданному на направлении основного удара и фактору внезапности поляки нанесли немецким частям 10-й армии серьезный урон (более 1500 убитых и раненых) и отбросили их на 20 км к югу, овладев при этом несколькими городами (Лечице и Пятек). Чувствительные потери также понесла и 8-я немецкая армия, войска которой в спешном порядке перебрасывались на Бзуру.
10 сентября поляки продолжали наступать. 17-я пехотная дивизия завязала бой с 17-й немецкой пехотной дивизией за Малаховичи. 11 сентября армия «Познань», ведя наступление силами 25-й пехотной дивизии и «Подольской» кавбригады, вступила в бой с 221-й пехотной дивизией к юго-западу от Лечицы. В этот же день Малаховичи были взяты, а 14-я пехотная дивизия заняла Моколицу и Кожлы. На левом фланге активизировала свои действия оперативная группа генерала Болтучя (из состава армии «Поморье»), ее частям удалось разгромить несколько немецких подразделений и выйти в район Гловно. Часть войск армии «Поморье» занимала оборону в районе Влоцлавки, Бреста Куявского и Кола, сковав тем самым значительные немецкие силы. 11 сентября немецкое командование стало перебрасывать к Бзуре основные силы 10-й и 4-й армий. Подтягивались резервы группы армий «Юг», задействовалась большая часть авиации 4-го воздушного флота.
12 сентября поляки вышли к линии Стрыков—Озорков. Генерал Кутшеба в это время получил сведения об отступлении войск армии «Лодзь» к крепости Модлин, с которыми он планировал соединиться, и решил прорываться через Ловим в Скерневецкие леса, а далее к переправам через Вислу около Сохачева. Утром 14 сентября начала наступление группа генерала Бортновского. 26-я и 16-я пехотные дивизии форсировали Бзуру завязали тяжелые бои за Ловим. 4-я пехотной дивизии удалось оседлать шоссе Ловим—Гловно.
В ходе боя Бортновский получил известие о том, что немцы перебросили из-под Варшавы 4-ю танковую дивизию. Опасаясь, что танки противника могут в ближайшее время переправиться через Бзуру и выйти в тыл польским войскам, наступавшим в направлении Скерневецких лесов, он приказал 26-й дивизии отойти к реке. В ходе отступления дивизия подверглась сильным ударам с воздуха и понесла большие потери. Вскоре начала отступать и 16-я дивизия — генерал Болтуч отводил свои войска за Бзуру. 15 сентября армия «Поморье» заняла оборону на северном берегу реки. Группа генерала Гжмота-Скотницкого стояла на позициях между Кутно и Жихлино, группа генерала Токаржевского находилась в районе Гонбина. Дивизии армии «Познань» расположились около Сохачева, а «Великопольская» кавбригада переправилась через Бзуру в Витковицах и укрылась в густых лесах Кампиноской пущи.
Остановив польское наступление, немцы приступили к уничтожению окруженной группировки польских войск. Основную роль в их разгроме должны были сыграть мобильные силы 10-й армии (две танковые, три легкие и одна моторизованная дивизии), насчитывавшие около 800 танков. 16 сентября на польские части обрушился град бомб и снарядов. Немецкие самолеты бомбили и расстреливали из пулеметов все, что двигалось, гоняясь даже за отдельными повозками и автомашинами. Немецкие артиллеристы не жалели снарядов, методично накрывая квадрат за квадратом. Спасения от железного смертоносного ливня не было нигде: ни в лесу, ни в окопах, ни в блиндажах. Все лесные дороги и просеки оказались забиты подбитой техникой и снаряжением, в ряде мест возникли пожары, что сильно затрудняло возможность маневрирования.
1-я танковая дивизия форсировала Бзуру возле Козлова Шляхецского, разгромила 57-й пехотный полк 14-й польской дивизии и стала продвигаться в тыл группировки войск генерала Кутшебы. Части 4-й немецкой танковой дивизии и полк СС «Leibstandarte Adolf Hitler» в течении трех дней (с 13 по 16 сентября) вели ожесточенные бои в Сохачеве с польским заслоном (2-й батальон 18-го пехотного полка и 2-й дивизион 26-го полка легкой артиллерии) из состава 26-й пехотной дивизии армии «Познань». Поляки оказывали яростное сопротивление. Немцы не уступали в упорстве. Бои шли за каждую улицу, за каждый дом. Некоторые пункты по несколько раз переходили из рук в руки. Почти все защитники города погибли или были ранены и 16 сентября противнику наконец удалось овладеть руинами Сохачева. 4-я танковая дивизия попыталась развить наступление, захватив после кровопролитного боя с 25-й польской пехотной дивизией местечко Рушки, но дальше ее продвижение было остановлено.
Упорное сопротивление арьергардов, граничащее с самопожертвованием, позволило основным силам (вернее тому, что от них осталось) армий «Познань» и «Поморье» оторваться от врага. Ночью 17 сентября войска армии «Познань» попытались прорвать кольцо окружения на участке между Витковицами и Сохачевом. 15-я пехотная дивизия и «Подольская» кавалерийская бригада переправились через Бзуру в Брохове, готовились к переправе масти 14-й и 17-й пехотных дивизий. Армия «Познань» вышла в район Осмолин — Осек, части группы генерала Гжмота-Скотницкого собирались форсировать западнее Керожи, а 27-я пехотная дивизия продвигалась из Гонбина в направлении Илова.
Утром 18 сентября немецкое командование получило донесения разведки, сообщавшие о сосредоточении крупных сил противника на берегах Бзуры около Кампиноской пущи. Сомнений не было — поляки намеревались прорваться в густые лесные массивы, поскольку здесь проходила кратчайшая дорога к Варшаве. Реакция последовала незамедлительно. Немцы возобновили атаковали вдоль обеих берегов реки. В воздухе постоянно находилось 300—330 самолетов, которые целый день наносили удары по окруженным польским войскам. Немецкие артиллерийские батареи вели огонь, расположившись на высоком правом берегу Бзуры под Броховом и Вышгородом, сметая всех, кто пытался переправиться через реку.
После двух дней беспрерывных боев армии «Познань» и «Поморье» были полностью разбиты. Большая часть оставшихся в живых солдат и офицеров попала в плен. 22 сентября немцы подавили последние очаги сопротивления. Из окружения удалось вырваться отдельным подразделениям, а чаще всего группам бойцов. В их числе оказались генералы Кутшеба, Кнолл и Токаржевский, несколько кавалерийских эскадронов из разных кавбригад, остатки 15-й и 25-й пехотных дивизий. Они впоследствии влились в состав различных импровизированных частей и участвовали в обороне Варшавы.
Немецкое командование теперь могло перебросить освободившиеся танковые и моторизованные дивизии к польской столице. Несмотря на то, что сражение окончилось поражением и гибелью двух крупных польских армий, оно в определенной степени все же сыграло свою положительную роль. Противнику пришлось отвлечь почти все свои мобильные части (около трети всех войск, участвовавших в польской кампании) для разгрома окруженной группировки польских войск. Защитники Варшавы получили возможность подготовиться к осаде. Оборона Варшавы и МодлинаПосле отражения первого штурма Варшава стала символом борьбы польского народа против немецкой агрессии. Сводки, передаваемые Варшавским радио, сообщали всему миру о положении на фронте, поднимали боевой дух армии и населения, опровергали заявления вражеской пропаганды о сдаче города. Сложившаяся оперативная обстановка и престиж германского оружия требовали от немецкого командования скорейшего взятия Варшавы. Войска, защищавшие город, создавали угрозу флангам немецким частям, которые вели тяжелые бои на Бзуре.
10 сентября 1939 г. генерал Руммель принял командование армией «Варшава», в состав которой вошли гарнизоны Варшавы, Модлина, части, оборонявшиеся в бассейне рек Нарев и Буг. В начале второй декады сентября линию обороны на западном берегу Вислы держали 11 батальонов пехоты с тремя дивизионами тяжелой артиллерии. Полным ходом шло формирование новых частей, создавались батальоны национальной обороны. После первых неудачных атак 9 и 10 сентября немцы окопались и организовали блокаду города. Воспользовавшись тем, что командование Вермахта перебросила часть сил из-под Варшавы на Бзуру, поляки предприняли несколько контратак, пытаясь оттеснить врага подальше от города, но они были легко отражены противником.
13 сентября немцы форсировали Буг, вынудив группу генерала Юлиуша Зулафа (20-я пехотная дивизия, части 21-го и 26-го пехотных полков), прикрывавшую польскую столицу с севера и северо-востока, отступить к Пражскому предместью. 15 сентября генерал Зулаф возглавил оборону Праги — 24-км линию обороны защищали 24 батальона пехоты с 80 орудиями. Генерал Кехлер, командующий 3-й немецкой армией, надеялся взять Варшаву с ходу и утереть нос потерпевшему неудачу Рейнхардту. Он бросил в наступление четыре пехотные дивизии — 36 батальонов пехоты при поддержке танков и артиллерии. Однако наступление, проводившееся 15—17 сентября потерпело фиаско. Защитники Праги отразили все атаки и нанесли противнику большой урон. Особенно досталось 11-й немецкой дивизии — 23-й пехотный полк из ее состава фактически был разбит и его пришлось отвести в тыл. С польской стороны отличились бойцы 21-го пехотного полка полковника Станислава Сосабовского.
Отсутствие успехов противник старался компенсировать обстрелами и бомбардировками Варшавы. 17 сентября на город обрушилось более 6000 артиллерийских снарядов. Погибло и было ранено 500 человек, сильному разрушению подвергся королевский замок. Основные силы люфтваффе в это время участвовали в битве на Бзуре, поэтому немецкие самолеты пока ограничивались разведывательными полетами над Варшавой и сбрасыванием агитационных листовок. 18 сентября стало известно о вторжении в восточные земли Красной Армии и бегстве правительства из страны. Генерал Руммель предложил не вести боевых действий на два фронта, относиться к СССР, как к союзнику и послал своих представителей в советское посольство за разъяснениями. Штаб армии «Варшава» провел тщательный анализ ситуации. Руммель полагал, что при условии объединения гарнизона с войсками генерала Кутшебы и при значительных запасах боеприпасов, Варшава может продержаться еще 15 дней. Но надежды на помощь генерала Кутшебы рухнули. К Варшаве прорвались лишь небольшие группы солдат и офицеров армий «Познань» и «Поморье».
24 сентября в городе и его пригородах насчитывалось около 72000 бойцов. На их вооружении находилось почти 300 полевых орудий разного калибра (в т.ч. 76 тяжелых гаубиц), более 100 противотанковых пушек, несколько десятков танков и танкеток. Начинала ощущаться нехватка боеприпасов. Уже 15 сентября было приказано экономить снаряды и соблюдать строгую дисциплину при ведении огня. 17 сентября генерал Чума запретил расчетам 75-мм орудий обстреливать пехоту противника, когда та не предпринимает активных действий. Через два дня батареям противотанковых пушек было приказано открывать огонь только по бронетехнике. Ежедневная норма расхода снарядов на каждое полевое орудие составляла 20 штук. Солдатам тыловых частей выдавалось по 10 патронов. Нехватка гранат привела к массовому применению бутылок с горючей смесью.
19 сентября немцы полностью замкнули кольцо окружения вокруг польской столицы: с северо-запада Варшаву блокировал XI корпус генерала Лееба (три пехотные дивизии), на юго-западной стороне находился XIII корпус генерала Вейхса (три пехотные дивизии), на севере расположился II корпус генерала Штраусса, с запада кольцо окружения замыкал I корпус генерала Петцеля. Немцы обладали двукратным превосходством в людях, трехкратным в артиллерии, абсолютным превосходством в бронетехнике и авиации. Чтобы ослабить силы Варшавского гарнизона и подавить его волю к сопротивлению, немецкое командование подвергло город бомбардировке с земли и с воздуха. С 20 по 22 сентября по польской столице непрерывно вела огонь артиллерия (903 орудия) и наносила удары авиация. Было убито и ранено 1527 человек (в основном мирные жители). Польские зенитчики сбили 11 вражеских самолетов (7 из них 20 сентября).
В штабе обороны Варшавы понимали, что при такой огромной разнице в силах и нехватке боеприпасов немцы могут быстро сломить сопротивление защитников города. Разгром польских войск на Бзуре, наступление частей Красной Армии с востока, приказ Верховного Главнокомандующего отступать в Венгрию и Румынию похоронили всякую надежду на удачный исход боевых действий. Генерал Кутшеба и начальник штаба обороны Варшавы полковник Тадеуш Томашевский предложили прорвать кольцо блокады и дать бой в открытом поле до последнего патрона. Генерал Руммель, мэр Старжинский, многие офицеры воспротивились этому плану. Кутшеба впоследствии так комментировал эти события: «бои утратили всякий смысл оставалось лишь одно — защищать честь польского орла». О капитуляции речь не шла, поскольку среди подавляющего числа офицеров, солдат и горожан боевой дух был очень высок. Приказ сложить оружие мог привести к волнениям.
23 сентября немецкая тяжелая артиллерия открыла сильный огонь по промышленным и бытовым объектам Варшавы: очистным сооружениям, электростанциям, центральной телефонной станции. Дневная норма расхода снарядов на каждое орудие составляла: 1700 выстрелов для тяжелой полевой гаубицы (150—170 мм) и 500 выстрелов для 105-мм пушки. На следующий день город подвергся мощным ударам с воздуха. Польские силы ПВО сбили 5 самолетов. 25 сентября Варшава пережила самый страшный день во время осады. Вражеская артиллерия и авиация обрушили на город море огня и стали. В налетах, продолжавшихся все светлое время суток (с 7:00 до 18:00) принимали участие около 400 самолетов. Было сброшено более 560 т фугасных и 72 т зажигательных авиабомб, обрушилось 500000 снарядов. Клубы густого едкого дыма и пепла застилали глаза и мешали зенитчикам вести прицельный огонь. К вечеру удалось сбить 13 самолетов, но Варшаве был нанесен огромный урон. Варшавяне назвали этот день «Lanym poniedziałkiem». Немецкая разведка сообщала своему командованию, что несмотря на массированные налеты и обстрелы, польские части не проявляют признаков разложения. Решено было продолжать вести огонь по городу еще в течении 18 часов. На 26 сентября был назначен генеральный штурм. Утром 26 сентября 1939 г. части немецкого XIII армейского корпуса перешли в наступление. 27 сентября к штурму приступил XI корпус. Вдоль всей линии польской обороны разгорелись ожесточенные бои. В районе улиц Банаха, Опачевской, Копиньской с частями 31-й немецкой пехотной дивизии вел бой 40-й пехотный полк. Потери в некоторых ротах полка достигали 40—60% личного состава, но при поддержке батальона 56-го пехотного полка и двух рот 360-го полка врага удалось остановить. Отчаянными контратаками удалось вернуть часть утраченных позиций. Кратчайшая дорога к центру города, проходившая по Гроецкой улице, была надежно защищена.
Бои за форт «Черняховский» начались в 5 часов утра. Маленький польский гарнизон до полудня отбивал атаки 46-й немецкой пехотной дивизии. Около 11:00 немецким саперам удалось пробраться на крышу форта и заложить заряды. Под руинами главного каземата было погребено 20 его защитников, 35 бойцов сумели пробиться к своим, остальные попали в плен. Овладев фортом Черняховский, части 46-й дивизии захватили Усадьбу, уничтожив ее небольшой гарнизон (командир обороны, капитан Збиевский, покончил с собой). 10-я немецкая пехотная дивизия прорвалась к перекрестку аллеи Независимости с улицей Урсыновской. Здесь немцы встретили упорное сопротивление батальона 21-го пехотного полка и не смогли его преодолеть. Бойцы батальона подбили 5 танков и уничтожили 4 орудия противника.
На других участках обороны, в районах западных предместьев Варшавы тоже шли тяжелые бои, но немцам не удалось прорваться. Польская пехота сражалась практически только стрелковым оружием. Артиллерия не могла в полной мере ее поддержать из-за отсутствия снарядов. Многие бойцы настолько уставали, что засыпали под вражеским огнем на своих боевых позициях. Атакующая сторона добилась очень скромных результатов, главная польская оборонительная линия ни в одном месте не была прорвана. В районе Праги немцы действовали вообще очень вяло (здесь наступали части, сильно потрепанные еще в ходе бое 15—17 сентября) и их продвижение было быстро остановлено. Хотя первый день генерального штурма прошел весьма успешно, среди польского командования не наблюдалось приподнятого настроения. Каждый день осады приводил к новым разрушениям. Войска располагали ограниченными запасами боеприпасов. После разрушения очистных сооружений над городом нависла угроза эпидемий.
Генерал Руммель предложил начать переговоры с немецким командование об условиях сдачи города. Всю ответственность он брал на себя. Днем 26 сентября к немцам был послан парламентер, но первый контакт не принес ожидаемых результатов — немцы требовали безоговорочной капитуляции. Руммель поручил вести переговоры генералу Кутшебе и полковнику Прагловскому. Ночью с 26 на 27 сентября артиллерия 8-й немецкой армии в течение часа вела обстрел районов западных предместьев. Утром 27 сентября вновь начались бои — XI корпус начал штурм. 60-й польский пехотный полк остановил в Беланах наступление 18-й пехотной дивизии, а 62-й пехотный полк удержал Сельце, отразив атаки 46-й пехотной дивизии противника. К полудню 27 сентября немцам удалось пройти всего около 100 м в Беланах в районе Охоты. Упорное сопротивление Варшавского гарнизона повлияло на ход переговоров. Немецкое командование согласилось заключить перемирие и в 14:00 вступило в силу соглашение о прекращении огня.
26 сентября (еще до начала переговоров) на аэродроме (Поле Мокатовском) приземлился бомбардировщик «Sum» (единственный экземпляр построенный перед началом войны), доставивший из Бухареста посланника Рыдз-Смиглы, майора Эдмунда Галината. Майор вручил генералу Роммелю приказ (написанный на куске шелковой ткани) о создании подпольной вооруженной организации для борьбы немецкими захватчиками. Руммель поручил этот вопрос генералу Токаржевскому, который уже выступал с подобными инициативами. 28 сентября в 13:00 на фабрике «Skoda» были подписаны условия капитуляции. Свои подписи поставили генерал Кутшеба и Бласковиц. Несмотря на протесты польской стороны, в тексте документа употребили термин «Festung Warschau» («Крепость Варшава»), что должно было оправдать бомбардировки и разрушение города. Для поляков самым важным пунктом являлось признание за ними права почетной капитуляции. Офицеры сохраняли сабли, рядовые чины и сержанты после ряда формальностей отпускались домой. Начало сдачи оружия гарнизоном Варшавы, насчитывавшим на данный момент 90000 человек, определили на 29 сентября в 20:00. Днем 28 сентября на стенах домов расклеили приказ генерала Руммеля о сдаче Варшавы. Несмотря на очевидную безнадежность положения, приказ вызвал неоднозначную реакцию. Многие офицеры и солдаты были потрясены и считали, что командование их предало. Некоторые офицеры предпочли плену смерть (нередки были случаи самоубийств). Командирам пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить части, рвавшиеся в бой. Перед вступлением немцев в город большое количество оружия и боеприпасов было спрятано и зарыто в разрушенных домах. Удалось даже спрятать три противотанковые пушки и две танкетки. Часто происходила преднамеренная порча оружия. * * * В районе Модлина происходили не менее драматичные события. Первоначально силы защитников крепости насчитывали всего несколько тысяч штыков и около десяти полевых орудий. Единого командования не было, если не считать, что до 5 сентября в городе находился штаб армии «Модлин». Постепенно сюда стекались, отступавшие под ударами немецких войск, польские части армий «Модлин» и «Поморье». Уровень боеспособности этих войск сильно варьировался — от полностью дезорганизованных и опустившихся бойцов до готовых продолжать драться с врагом всеми доступными средствами. 9 сентября оборону Модлина возглавил полковник Вацлав Млодзяновский. 10 сентября к северному берегу Вислы вышли передовые части 11-го немецкого корпуса (32-я, 217-я и 228-я дивизии). Им противостояла импровизированная группа польских войск под командованием генерала Зулафа. 11 сентября в предвечерние часы немецкий моторизованный пехотный батальон при поддержке артиллерии 32-й дивизии атаковал польские позиции, захватив в ходе боя город Закрочим. С наступлением сумерек поляки перешли в контратаку и выбили врага из города, понеся небольшие потери (6 убитых и 38 раненых). В этот же день возникла новая угроза. На сей раз на юго-востоке. 217-я немецкая пехотная дивизия форсировала Буг, а на следующий день (12 сентября) части 32-й пехотной дивизии заняли местечко Дебе, создав на южном берегу реки небольшой плацдарм. Ночью с 12 на 13 сентября боевая группа, выделенная из состава 228-й немецкой пехотной дивизии (400-й пехотный полк, 3-й дивизион 228-го артполка, 228-й противотанковый и 228-й разведывательный дивизионы), отбросила 4-й пехотный полк 32-й польской пехотной дивизии к северу от Модлина и замкнула вокруг крепости кольцо окружения. Утром 13 сентября остатки армии «Лодзь» под командованием генерала Томми оставили Пальмирскую пущу и отошли к Модлину. Командование армии «Варшава» издала 13 сентября приказ, гласивший: «группа генерала Томми после эвакуации Пальмир отходит к Модлину, оставляя подразделения для прикрытия южной окраины Кампиноской пущи. Генерал Томми принимает командование над группировкой полковника Млодзяновского и обеспечивает удержание этого района». Войска бывшей армии «Лодзь» вошли в состав Модлинского гарнизона.
Генерал Томми сразу же отдал приказ войскам «оборонять свои позиции всеми силами и средствами, утраченные пытаться вернуть, контратакуя резервами». Система обороны разделялась на 4 сектора: «Закрочим» — 2-я пехотная дивизия легионистов, 6-й и 7-й маршевые батальоны 32-го пехотного полка. Командир — полковник Антоний Стайх. «Твердзя» — 30-я пехотная дивизия, 5-й маршевый батальон 32-го пехотного полка. Командир — бригадный генерал Леопольд Цехак. «Помехувек» — 28-я пехотная дивизия, 4-й маршевый батальон 32-го пехотного полка, бронепоезд № 15 «Смерть». Командир — бригадный генерал Владислав Бунча-Уздовский. «Карунь» — 8-я пехотная дивизия (без 21-го пехотного полка). Командир — полковник Теодор Фургальский. 15 сентября в район Лешно был выслан отряд полковника Станислава Штарейки (около 300 человек с несколькими станковыми пулеметами, противотанковыми и полевыми орудиями). Отряд вел с 15 по 18 сентября упорные оборонительные бои, сдерживая немецкое наступление на южной окраине Кампиноской пущи. К этому моменту гарнизон Модлина насчитывал: 15249 штыков, 7 танкеток TK, 62 станковых и 2 ручных пулемета, 96 орудий, 2 миномета. 17 сентября немецкая авиация произвела серию мощных налетов на крепость. 18 сентября командир II немецкого армейского корпуса приказал 228-й пехотной дивизии начать штурм Модлина. В 9 часов утра после пятнадцатиминутной артподготовки немецкая пехота перешла в наступление. Пикирующие бомбардировщики постоянно бомбили мосты через Вислу и Нарев. Однако в этот день противнику не удалось добиться успеха. Атаки были отбиты. Ночью с 17 на 18 сентября в район шоссе Насельск—Каролиново (в 15 км к северу от Модлина) вышла немецкая танковая дивизия «Kempf». Ее передовые части сменили боевую группу 228-й пехотной дивизии и заняли позиции на участке Ольшыны—Злотополице—Мочы вдоль реки Вислы. К северо-западу от них расположилась 15-я группа пограничных войск. 15 сентября с юга через Кампиноскую пущу к Модлину подошел XV немецкий корпус. На следующий день после разгрома польской группировки генерала Болтучя немцы вбили клин между гарнизонами Варшавы и Модлина. Немецкие войска стали готовиться к штурму крепости, назначенному на 29 сентября. Постепенно они сжимали кольцо вокруг города.
27 сентября танки дивизии «Kempf» подошли к опорному пункту «Закрочим», а части 32-й пехотной дивизии вышли к форту «Помсхувек». Несколько частей из состава II немецкого корпуса провели разведку боем, проверив на прочность внутреннее кольцо польской обороны. Несмотря на сильный огонь вражеской артиллерии, полякам удалось отразить атаку. 28 сентября немцы повторили атаку, задействовав более крупные силы, но успеха не имели. Между тем положение осажденных становилось все сложнее. Кончались боеприпасы, не хватало медикаментов, на пределе были запасы питьевой воды. 29 сентября генерал Томми, посовещавшись с командирами частей, принял решение сдать крепость. Численность Модлинского гарнизона в это время составляла 35000 солдат и офицеров. За время боев погибло 1310 человек, в госпиталях находилось более 4000 раненых. Немцы вначале отпустили всех сдавшихся в плен польских военнослужащих независимо от их звания, но по прошествии нескольких дней арестовали всех офицеров и отправили их в Германию в лагеря для военнопленных. Сражение под Томашувом-Любельским Начавшееся 17 сентября 1939 г., вторжение войск Красной Армии поставило Польшу в безвыходное положение. Дальнейшее сопротивление теряло всякий смысл. Теперь польская армия вела бои, отстаивая честь своего оружия и пыталась прорваться к венгерской или румынской границам, выполняя приказ Верховного Главнокомандующего. 13 сентября войска ОГ «Борута» соединились с частям ОГ «Ягмин», переправившимися через Сан под Розвадовом. 14 и 15 сентября армия «Краков», перешедшая вновь в подчинение генерала Шиллинга, дислоцировалась в лесах в районе Янова Любельского и Белогорья. Севернее нее около Фрамполя собирала и приводила свои силы в порядок армия «Люблин» генерала Пискора (ОГ «Сандомир», Варшавская бронемоторизованная бригада). Пути отхода на восток и юго-восток уже были заняты противником: VIII немецкий корпус находился в районе Белогорья, XXII корпус вышел к Замосцью и Томашуву-Любельскому. Немецкие войска наступали с запада и севера. Обескровленные польские армии «Люблин» и «Краков» практически находились в окружении — в Сольской пуще уже шли бои с авангардами противника. 16 сентября командование обеими армиями принял генерал Пискор, приказавший начать продвижение ко Львову. Генерал Шиллинг предлагал прорываться под Наролем на стыке немецких 2-й танковой и 28-й пехотной дивизий и одновременно нанести демонстративный удар силами Варшавской бронемоторизованной бригады (командир — полковник Ровецкий) на Томашув-Любельски. Однако генерал Пискор решил нанести главный удар именно на Томашув-Любельски, принимая во внимание, что Варшавская бригада нуждается в хороших дорогах. Овладение эти важным узлом коммуникаций давало шанс сохранить единственную моторизованную часть в польской группировке войск. К наступлению привлекалась ОГ «Ягмин». С юго-запада оказывали ей поддержку части ОГ «Борута», с запада группа «Сандомир» (командующий — полковник Антоний Сикорский), на севере действовав «Краковская» кавбригада. Пока в польских штабах шли дискуссии по поводу выбора направления основного удара, под Дзиковом закончила свой боевой путь 21-я пехотная дивизия генерала Кустроня. Ночью с 13 на 14 сентября дивизия, находившаяся в авангарде ОГ «Борута», по приказу генерала Соснковского двинула свои основные силы (около 4000 человек) на Львов. В ходе марша они далеко оторвались от остальных частей. 15 сентября под Дзиковом и Ольчыцами подразделения дивизии вступили в бой с 45-й немецкой пехотной дивизией, усиленной танками, и частями 28-й пехотной дивизии. Ночью остатки 21-й дивизии вышли из окружения и соединились с армией «Краков». Генерал Кустроня вместе со своим штабом и батальоном 3-го саперного полка 16 сентября попал в окружение в лесах севернее Дзикова. Во время ожесточенного боя генерал погиб, а 60 оставшихся в живых бойцов сложили оружие.
17 сентября армия «Краков» уничтожила большую часть своего автопарка, чтобы сохранить горючее для танков и бронеавтомобилей Варшавской бронемоторизованной бригады. Генерал Пискор планировал овладеть Томашувом силами бригады полковника Ровецкого и удержать город до подхода 23-й и 55-й пехотных дивизий ОГ «Ягмин». В случае неудачи планировалось повторить атаку объединенными силами. В этот же день стало известно о вторжении Красной Армии и бегстве правительства из страны. Верховный Главнокомандующий Рыдз-Смиглы приказал всем войскам прорываться в Венгрию. Утром 18 сентября Варшавская бронемоторизованная бригада перешла в наступление. Полякам удалось быстро преодолеть первую линию немецких окопов и ворваться на улицы Томашува. В плен взяли несколько десятков немцев, захватили много оружия и боеприпасов, но сильная контратака танков и мотопехоты противника не позволила занять весь город. Начались ожесточенные уличные бои. Обе стороны несли тяжелые потери. Из 22 танков 7-TP, участвовавших в атаке, осталось в строю 10 машин, роты танкеток потеряли около 80% своей материальной части. Постепенно немцам удалось вытеснить поляков из города. Ночью с 18 на 19 сентября Варшавская бронемоторизованная бригада при поддержке частей 23-й и 55-й пехотных дивизий повторила атаку. Немцы остановили наступавших сильным артиллерийским огнем на предполье Томашува. Положение резко осложнилось в связи с отступлением войск ОГ «Борута», которые не дожидаясь исхода боев за Томашув-Любельски, стали отходить к Наролю и Бельчецу. Южный фланг польской группировки оказался открытым. Противник сразу воспользовался моментом и направил основной удар VIII корпуса в тыл ОГ «Ягмин». Генерал Пискор не мог помешать немцам, поскольку у него не было резервов. Ночью с 19 на 20 сентября поляки предприняли последнюю попытку овладеть Томашув-Любельским. Наступление быстро превратилось в несколько не связанных между собой кровопролитных боев. Немецкую оборону не удалось прорвать. Кончались боеприпасы, запасы продовольствия и воды. В обозах находились тысячи раненых, не хватало медикаментов. 20 сентября генерал Пискор прекратил сопротивление — в плену оказалось 11000 польских солдат и офицеров. Некоторые части продолжали сражаться. Остатки 55-й пехотной дивизии пытались уйти в леса Гребенне, но были окружены и 21—22 сентября вынуждены капитулировать. ОГ «Борута» тоже не избежала разгрома. 18 сентября под Мазилами немцы разбили крепостную группу полковника Клачинского. 6-я пехотная дивизия (3000 человек) сумела прорваться к Раве Русской, но попала в окружение и 20 сентября сложила оружие. Принимая решение о капитуляции генерал Пискор не знал, что к Ситанице, находившейся всего в 35-км от Томашува-Любельского, подходили войска из группировки Доб-Бернацкого. Правда командующий Северным фронтом тоже не знал о сражении, которое вели части под командованием генерала Пискора и не спешил на помощь. Отсутствие связи опять не позволили наладить взаимодействие польских войск. Доб-Бернацкий располагал значительными силами: группа генерала Пшеджимирского (1-я пехотная дивизия легионистов, пополненная остатками 3-й дивизии легионистов, 41-я и 33-я пехотные дивизии, импровизированная дивизия (двухбригадного состава) генерала Ержи Волковыцкого, сформированная в основном из остатков армии «Прусы» и «Мазовецкой» кавбригады), группа генерала Яна Крушевского (39-я и 10-я пехотные дивизии, 29-я пехотная бригада, спешенный кавалерийский отряд полковника Эдварда Вани) и группа генерала Андерса (остатки «Новогрудской», «Волынской» и «Крэсовой» кавбригад). Кроме того, генералу Доб-Бернацкому подчинялась кавбригада полковника Адама Закржевского, сформированная из остатков «Виленской» кавбригады, 8-го уланского полка и нескольких мелких подразделений. 17—18 сентября войска Южного фронта вели упорные бои с наступавшими немецкими частями. 17 сентября после боя, продолжавшегося целый день, пришлось оставить Люблин, гарнизон которого присоединился к 10-й пехотной дивизии. Около Влодава 41-я пехотная дивизия остановила наступление XIX корпуса Гудериана. Вечером 18 сентября штаб фронта получил радиодепешу с приказом маршала Рыдз-Смиглы прорываться в Венгрию или Румынию в связи с продвижением вглубь польских земель войск Красной Армии. Генерал Доб-Бернацкий решил продолжать сражаться и пробиваться через Замосцье в восточные районы Малой Польши, а затем в Венгрию. С приближением с востока частей Красной Армии немецкие войска получили приказ отойти на демаркационную линию, определенную пактом Риббентропа-Молотова. В районе Томашува-Любельского еще продолжали сопротивляться отдельные группы польских солдат и офицеров. Неожиданно около Красныстав—Замосць появились крупные польские силы. Утром 21 сентября 39-я пехотная дивизия генерала Брунона Ольбрыхта наткнулась под Чесниками на части 4-й легкой дивизии, расположившейся на отдых, и нанесла им серьезный урон. Немцы перебросили в этот район 27-ю пехотную дивизию. Разгорелась упорное двухдневное сражение в ходе которого с немецкой стороны еще принимали участие 68-я пехотная дивизия и артиллерия VII армейского корпуса. Несмотря на подавляющее превосходство немцам не удалось разгромить дивизию. 39-я пехотная дивизия потеряла 800 человек (убитыми и ранеными) и 30 орудий, но в то же время захватила около сотни пленных, 150 автомашин, большое количество оружия. Вечером 22 сентября немцы отступили, оставив поле боя полякам. В этот же день войска генерала Пшеджимирского атаковали позиции VIII немецкого армейского корпуса, овладев в ходе боев несколькими городами. Немецкое командование оценивало силы нападавших в 2—3 дивизии и несколько кавбригад. Против этих войск командующий 14-й армией генерал-полковник Лист бросил 2-ю танковую дивизию, усиленную частями 68-й и 27-й пехотных дивизий. Поляки тоже перешли в наступление — начались кровопролитные встречные бои. Перешедшая в атаку кавалерия группы генерала Андерса нашла брешь между VII и VIII немецкими корпусами и стала быстро продвигаться вперед. Подразделения «Новогрудской» и «Крэсовой» кавбригад после ожесточенных боев ворвались в Красноброд и стали развивать наступление в направлении Хуты Розанецкой. «Волынская» кавбригада и бригада полковника Закржевского завязали бои с 68-й немецкой пехотной дивизией бои под Ячня и Потоцком. Кольцо окружения удалось прорвать только 19-му уланскому полку, остальные польские части были разбиты и небольшими группами пытались достичь польско-венгерской границы. Ночью с 22 на 23 сентября 1-я пехотная дивизия легионистов штыковой атакой заняла Антонивку, захватив пленных и несколько орудий. Утром дивизия пересекла шоссе Замосць—Томашув, но немецкие моторизованные части уже преградили ей путь. До полудня 23 сентября шел упорный бой, дивизия распалась на отдельные группы. Часть из них сложила оружие, другая же пыталась прорваться к границе с Венгрией. Командир дивизии, генерал Ковальский, был контужен и попал в плен. На вопрос немецкого офицера о цели своего безнадежного наступления он ответил, что это была битва за честь польского оружия. Дивизия генерала Ержи Волковыцкого в районе Тарнаватки была атакована частями 28-й немецкой пехотной дивизии. Бой шел с переменным успехом до момента появления танков 2-й танковой дивизии. Польская пехота, слабо оснащенная противотанковыми средствами, была буквально раздавлена вражескими танками. Войска группы генерала Яна Крушевского так и не успели перейти к активным действиям. Под Лабунями и Крыницами они попали под удар немецкой 27-й пехотной дивизии и были рассеяны. Вечером 23 сентября генерал Доб-Бернацкий, проанализировав сложившуюся ситуацию, распустил свой штаб и поручил генералу Пшеджимирскому вести переговоры о капитуляции. Сам же, переодевшись в гражданское, направился в сторону границы. Пшеджимирский еще не принял окончательного решения. Он надеялся под покровом ночи оторваться от противника и переправившись через реку Вепш под Краснобродом прорываться вместе с группой генерала Крушевского в Венгрию. Пшеджимирский рассчитывал использовать разрыв, который должен был образоваться между войсками Вермахта и Красной Армии. Ночью с 23 на 24 сентября остатки польских армий «Краков» и «Люблин» устремились к Сухой Воле, затем планировалось всеми силами атаковать в направлении Красноброд. Ценой больших потерь удалось отбить Сухую Волю, однако дальнейшее продвижение польских войск задержала 8-я немецкая пехотная дивизия. Вскоре пришли сведения о приближении с востока частей Красной Армии и генерал Пшеджимирски после некоторых колебаний вступил в переговоры с немцами. Утром 27 сентября польские части стали складывать оружие. Завершение боев на Балтийском побережье Последними очагами польского сопротивления на побережье Балтийского моря являлись Оксивский остров и Хель. 10 сентября части немецкой 207-й пехотной дивизии и пограничники атаковали Реде, Бяля Реке, Загоже и Руме. Полковник Домбек, командовавший обороной побережья, намеревался нанести контрудар силами трех батальонов в направлении Реде и стягивал к этому району силы, снимая подразделения с более спокойных участков фронта. Разгром сконцентрированных здесь немецких частей должен был отвлечь внимание врага от Оксивского острова. Плохо налаженное взаимодействие, а также неточное выполнение некоторыми офицерами приказов командования обрекли заранее на неудачу хорошо продуманный план полковника Домбека. 1-й батальон НО решительной атакой разбил батальон немецкого 368-го пехотного полка и уничтожил командный пункт 207-го полка (командир полка вместе со своим штабом вынужден был спасаться бегством), но остальные польские части не добились успеха.
12-го сентября польские войска оставили Гдыню. Оборона Оксивского острова продолжалась после этого еще 7 дней. 16 сентября немцы начали генеральный штурм, но поляки оказывали яростное сопротивление. Бой шел за каждый метр земли. 19 сентября остатки польского гарнизона сложили оружие. Полковник Домбек застрелился. За время боев в районах Гдыни и Оксивского острова польские части «Обороны побережья» потеряли около 30% своего личного состава (около 2000 убитых, 3500 раненых и пропавших без вести). Хель еще продолжал сражаться. Чтобы укрепить оборонительные рубежи со стороны суши, поляки на подступах к городу возвели противотанковые минные поля, использовав боеголовки торпед, снятых с подводных лодок.
12—29 сентября немцы не предпринимали активных действий около Хеля и ограничивались бомбардировкой позиций его защитников с воздуха и с моря. 25 сентября польская береговая батарея 152-мм орудий вела артиллерийскую дуэль с броненосцами «Schleswig-Holstein» и «Schesien», вынудив немецкие корабли отойти от берега. 27 сентября дуэль повторилась. О «меткости» польских артиллеристов говорит тот факт, что за все это время «Schleswig-Holstein» получил всего одно прямое попадание. 30 сентября, проведя мощную артподготовку, немцы перешли в наступление на перешейке соединявшем Хельский порт с сушей и прорвали польскую оборону под Халупами. I октября враг подошел к Кутнице и готовился к решающему штурму. 2 октября гарнизон Хеля капитулировал. Последние выстрелы В начале октября 1939 г. ООГ «Полесье», насчитывавшая около 17000 человек, оставалась последним крупным соединением польской армии, продолжавшим вести боевые действия. Командующий группы, генерал Клееберг после капитуляции Варшавы планировал захватить армейские склады в Демблине и организовать партизанские отряды в Карпатах. 2 октября польские войска около Коцка столкнулись с частями 13-й немецкой моторизованной дивизии. 50-я пехотная дивизия «Береза» и кавалерия генерала Подгорского в ходе ожесточенного боя уничтожили три вражеских танка и взяли 200 человек пленными. Сопротивление немцев было сломлено и генерал Клееберг стал развивать наступление в направлении Адамова. 3 октября весь день продолжались кровопролитные бои. Обе стороны несли большие потери. 13-я немецкая дивизия находилась в очень сложном положении, но и поляки не могли добиться решающего успеха. 4 октября польские части прекратили атаки и перешли к обороне. Генерал Клееберг намеревался перегруппировать свои силы и попытаться вновь атаковать врага, но немцы опередили его. В районе Адамова и Воля Гуловска разгорелись ожесточенные бои. Противнику удалось глубоко вклиниться в расположение 50-й пехотной дивизии. У поляков кончались боеприпасы. Вскоре ситуация стала угрожающей — с северо-запада к Коцку приближалась 29-я немецкая моторизованная дивизия, спешившая на выручку 13-й дивизии. 5 октября Клееберг ввел в бой, находившуюся до сих пор в резерве, 60-ю пехотную дивизию «Кобрин». Он планировал разбить сперва 13-ю моторизованную дивизию, а затем все силы бросить против 29-й дивизии. Свежие части опрокинули противника: 184-й пехотный полк выбил немцев из Воли Гуловской, а 182-й пехотный полк занял Геленов. Поляки взяли много трофеев и около сотни пленных. Некоторые подразделения противника охватила паника. 13-я моторизованная дивизия находилась на грани полного разгрома и ее спасло только то, что у поляков практически не осталось боеприпасов. Против 29-й немецкой моторизованной дивизии сражаться уже было практически нечем. 5 октября в 20:00 на совещании командиров частей в Городище было принято решение прекратить сопротивление. 6 октября в 10:00 войска отдельной оперативной группы «Полесье» стали сдаваться в плен. * * * В ходе сражений сентябрьской кампании 1939 г. немецкая армия понесла сравнительно небольшие потери. По некоторым данным Вермахт потерял убитыми 10572 человека, более 30000 было ранено и 5000 пропало без вести. С техникой ситуация выглядела несколько иначе — полякам удалось подбить около 1000 танков и бронемашин и уничтожить около 400 артиллерийских орудий (в т.ч. противотанковых). Правда, согласно немецким источникам, безвозвратные потери не были столь велики — всего 89 Pz.I, 83 Pz.II, 26 Pz.III, 19 Pz.IV, 7 Pz.35(t) и 7 Pz.38(t). Потери польских войск оказались гораздо внушительнее — 66300 убитых, 133700 раненых и 420000 пленных. Кроме того, погибло 26000 гражданских лиц.
|
| © 2024 Библиотека. Исследователям Катынского дела. Публикация материалов со сноской на источник. | На главную | Карта сайта | Ссылки | Контакты |