Усиление оккупационного режима

В создавшейся обстановке Гитлер решил, что продолжать вести либеральную политику в Норвегии нет никакого смысла, и примерно с августа 1940 г. оккупационный режим вошел в обычную для гитлеровцев колею. Началось активное его ужесточение.

В середине августа, а затем в сентябре 1940 г. были осуществлены массовые аресты членов компартии Норвегии и закрыты все ее печатные органы. 25 сентября Тербовен объявил о том, что королю и правительству Нюгорсвола запрещено возвращаться в страну. Вместо распущенного Административного совета создавался новый орган исполнительной власти — Государственный совет, подчинявшийся непосредственно Тербовену и состоявший из 13 государственных комиссаров, из которых большинство были квислинговцы. Наконец, декретировался запрет всех политических партий, кроме квислинговского «Национального единения». Для усиления полицейского надзора за населением вся Норвегия была разделена на шесть полицейских округов во главе с полицай-президентами. Были распущены местные органы власти. В партии Квислинга был учрежден особый штат «инструкторов», в задачу которых входило проверять благонадежность любой норвежской семьи¹.

Все эти мероприятия оккупационных властей означали, что в Берлине решили снова сделать ставку на Квислинга и его партию. Почувствовав поддержку Гитлера, Розенберга и Редера, фюрер норвежских фашистов стал более решительно требовать создания правительства под его руководством только из его сторонников.

Очередь жителей г. Осло в полицейское управление за получением пропусков

В соответствии с указанием из Берлина Тербовен также поддержал притязания норвежских фашистов. В выступлении по радио 25 сентября 1940 г. он, в частности, сказал: «...Политическое развитие последних лет продемонстрировало вне всякого сомнения правильность политических взглядов «Национального единения» и его вождя Видкуна Квислинга. Норвежский народ избежал бы многих страданий и разочарований, если бы следовал этим взглядам... Я убежден, что у Норвегии большое будущее в системе нового европейского порядка, который сейчас создается. Отныне существует лишь один путь к решению, направленному на предоставление свободы и независимости норвежскому народу. Этот путь лежит через «Национальное единение»².

2 февраля 1942 г. было объявлено о создании «норвежского национального правительства» во главе с Квислингом. В своем декрете от 7 февраля 1942 г. новый «министр-президент» указал, что он берет на себя всю полноту власти, которой раньше располагали король, стортинг и правительство. Но фактически же Квислинг выполнял указания Тербовена. Все влиятельные государственные посты были заняты исключительно сторонниками Квислинга.

Став главой «национального правительства», Квислинг пытался предпринять шаги, которые не были предусмотрены оккупантами и поэтому вызвали их неудовольствие. Так, в своих многочисленных меморандумах на имя Гитлера он настойчиво проводил идею сформирования в Норвегии «независимого национал-социалистского правительства», создания «северо-нордического союза», в который вошла бы и «свободная, единая и независимая Норвегия». Если учесть, что примерно в то же время с подобной идеей носился и коллаборационист Муссерт в Нидерландах, то нетрудно представить себе беспокойство гитлеровских властей по поводу таких «сепаратистских» тенденций их сателлитов. Преждевременным считали оккупанты предложение Квислинга, изложенное им в меморандуме от 10 февраля 1942 г., о заключении перемирия между Норвегией и Германией, которое, по мнению Квислинга, должно предоставить Норвегии возможность иметь за границей свое собственное представительство.

Увлекшись этими фантастическими планами, Квислинг предложил далее создать на основе равенства «немецко-норвежский союз», в котором стороны оказывали бы взаимную помощь при обороне и осуществляли бы совместную внешнюю политику. В последующем, продолжал Квислинг, целесообразно было бы создать «Великогерманский союз» под немецким руководством. Для решения важных вопросов в Берлине под немецким председательством собирался бы Совет премьер-министров или министров иностранных дел германских стран. Хотя создание такого «союза» предполагалось осуществить после окончания войны, однако, считал Квислинг, эту идею следовало бы обнародовать немедленно, чтобы заранее побудить другие германские страны последовать примеру Норвегии. Квислинг предложил Гитлеру заключить с Норвегией мирный договор к 9 апреля 1942 г., когда будет отмечаться двухлетие вступления в страну германских войск. После этого Норвегия, по мнению Квислинга, готова будет присоединиться к антикоминтерновскому пакту³.

Как и следовало ожидать, Гитлер категорически отверг все планы Квислинга и в ответном письме от 17 сентября 1942 г. заявил, что «в ходе войны ни о каких переговорах об окончательном или временном мире между Германией и Норвегией или о других мероприятиях, которые установили или предопределили бы послевоенное отношение Норвегии к Германии, не может быть и речи». А Геббельс в своем дневнике попытки Квислинга добиться какой-то «независимости» Норвегии назвал «наивными»⁴.

В отношении Норвегии Гитлер имел свои особые и далеко идущие планы. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что норвежский город Тронхейм он задумал превратить в чисто немецкий город с населением в 250 тыс. человек и построить здесь крупную военно-морскую базу. С этой целью в начале 1941 г. он поручил министру вооружений А. Шпееру и морскому командованию разработать соответствующие мероприятия⁵.

Придя к власти, квислинговцы совместно с германскими оккупантами стремились подчинить себе все стороны государственной и общественной жизни и жестоко расправлялись с теми, кто противился этому. Прежде всего Квислинг развернул кампанию по вербовке в свою партию новых членов. За счет различных авантюристов и любителей получить теплые местечки в государственном аппарате состав «Национального единения» вырос с 23 755 членов в декабре 1940 г. до максимального числа — 43 400 человек в конце 1943 г.⁶

По образцу гитлеровской Германии Квислинг создал военизированные отряды молодежи — хирды, численность которых в 1942 г. достигла несколько более 1500 человек. Сторонники Квислинга приняли активное участие в агрессии против Советского Союза. Задолго до советско-германской войны они выделили в немецкую дивизию СС «Викинг» около 800 человек. Во время советско-финской войны против советских войск воевал «Норвежский легион» численностью около тысячи человек. За время наступления гитлеровских войск осенью 1941 г. и летом 1942 г. на Украине и на кавказском направлении в дивизию «Викинг» прибыла еще одна группа норвежцев. Оставшиеся от «Норвежского легиона» 800 человек участвовали в боях под Ленинградом, а в феврале 1943 г. были выведены в Германию и частично распущены. Оставшиеся 300 норвежцев были включены во вновь сформированный полк «Норвегия». Летом 1943 г. этот полк влился в новую дивизию СС «Нордланд», которая участвовала в борьбе против югославских партизан, а с ноября 1943 г. находилась на Ленинградском фронте. В момент капитуляции Германии дивизия дислоцировалась в районе Штеттина⁷.

Оккупанты и квислинговцы придавали большое значение фашизации норвежской школы. Назначенный школьным инспектором квислинговец Е. Банке в ноябре 1940 г. призвал учителей «воздействовать на молодежь таким образом, чтобы она стала достойным членом национал-социалистского общества в Норвегии»⁸. Был принят закон о создании союза учителей с профашистской программой. От всех учителей требовалось, чтобы они вступили в «Национальное единение» и воспитывали учащихся в духе фашистской идеологии и «общегерманского сообщества». В ответ на отказ учителей подчиняться этим требованиям последовали массовые аресты.

Караул оккупантов у здания норвежского стортинга. Апрель 1940 г.

В оппозицию к режиму немецких оккупантов и квислинговцев стала и норвежская церковь, которую они также стремились использовать в своих целях. Так, созданный при Тербовене после 25 сентября 1940 г. комиссариат по делам школы и церкви во главе с квислинговцем Шанке требовал, чтобы священники информировали его о настроениях населения, одобряли «новый порядок» в Европе и не упоминали в молитвах в положительном клане норвежского короля. Но подавляющее большинство священников, как и учителей, протестовало против попыток фашизации норвежской церкви и школы⁹.

Оккупационные власти не оставили без внимания и норвежскую национальную культуру. Они строго контролировали деятельность издательств, радио, библиотек, театров и т. д. Фашизацию культуры активно проводил после 25 сентября 1940 г. руководитель соответствующего комиссариата Г. Лунде. Норвежцы, создавшие свою высокую национальную культуру и давшие миру таких замечательных писателей, как Генрик Ибсен, Бьёрнстьерне Бьёрнсон, такого композитора, как Эдвард Григ, видных ученых Фритьофа Нансена, Руальда Амундсена и многих других, должны были довольствоваться третьестепенной ролью младшего партнера Германии по «германо-нордическому содружеству». На службу к оккупантам перешли лишь немногие деятели норвежской культуры, среди них оказался и известный писатель 85-летний Кнут Гамсун.

В начале оккупации Тербовен самоуверенно заявлял, что он превратит Норвегию в верную союзницу Германии, ибо «легче объединить Норвегию с Германией, чем Баварию с Пруссией». Однако норвежцы доказали, что имперский комиссар глубоко ошибался.

Обстановка в Норвегии крайне обострилась с началом гитлеровской агрессии против Советского Союза. Под руководством компартии и других демократических сил усилилось движение Сопротивления норвежских патриотов, участились забастовки. 30 июня 1941 г. руководство норвежских профсоюзов направило Тербовену протест по поводу низкой зарплаты и арестов доверенных лиц. Это вызвало крайнее недовольство в Берлине¹⁰. 31 июля 1941 г. Тербовен объявил в Норвегии чрезвычайное положение, вступившее в силу 3 августа.

В связи с новой забастовкой в Осло 10 сентября 1941 г. оккупационные власти приняли еще более жесткие меры¹¹. В городе было введено особое положение, двое руководителей профсоюзов были приговорены к смерти, а четверо — к длительным срокам тюремного заключения. Всего было арестовано 110 человек¹².

Через несколько дней в стране были введены военно-полевые суды. Начались волнения в норвежских вузах, особенно в университете г. Осло. По распоряжению Тербовена в начале сентября 1941 г. был снят с должности и арестован ректор университета Осло профессор Д.А. Зейп. Были также арестованы профессора А.В. Брегер и Кл. Мор¹³. На собрании студенчества штурмбанфюрер СС Кнаб предупредил об аресте за малейшее противодействие оккупационным властям. 14 ноября 1941 г. в университете вторично вспыхнула забастовка, в ходе которой были арестованы 60 студентов. В последующие годы университет г. Осло подвергался неоднократным репрессиям. Особо жестокие меры против студентов гитлеровцы применили в ноябре 1943 г., когда в немецкие концлагеря было отправлено около 700 студентов¹⁴.

Представители норвежской интеллигенции — заключенные концлагеря Грини

Для наведения «порядка» в сентябре 1941 г. в Норвегию прибыли Гиммлер, Гейдрих, Вольф и другие главари карательных органов гитлеровской Германии. На совещании они потребовали от Тербовена, руководителя гестапо в Норвегии В. Редиеса, а также от главы норвежской полиции Йона Ли решительных мер по борьбе с движением Сопротивления. В сентябре 1941 г. у населения были изъяты радиоприемники, усилилась цензура печати. Однако норвежские патриоты широко развернули издание подпольных газет и листовок. В результате 5 ноября 1942 г. Тербовен издал приказ «О защите оккупированных немцами районов Норвегии», в котором пригрозил расстрелом всем, кто распространяет подпольную печать. Продолжались репрессии против патриотически настроенных учителей. Так, в марте 1942 г. было арестовано более 1300 учителей, из которых около половины было направлено на принудительные работы в Северную Норвегию, а остальные — в концлагеря¹⁵.

В связи с национальной однородностью норвежского населения гитлеровцы не имели здесь возможности спровоцировать национальную рознь. С проживавшими на территории Норвегии финским и шведским нацменьшинствами они не хотели осложнять отношений. Поэтому во всех бедах, которые выпали на долю норвежского народа, фашистская пропаганда, как это делалось и в других странах, обвиняла евреев. Оккупантов при этом не смущало то обстоятельство, что в Норвегии к апрелю 1940 г. проживало всего около 1700 евреев, из них 1500 чел. являлись гражданами Норвегии¹⁶.

В первый период оккупации гитлеровцы совместно с квислинговцами путем различных провокаций стремились поссорить норвежцев и евреев. Однако желаемого эффекта это не дало. Тогда с весны 1942 г. в различных районах Норвегии, особенно в Тронхейме, фашисты начали устраивать облавы на еврейское население. К осени того же года облавы шли уже по всей стране. Были арестованы все евреи мужчины, а их собственность конфискована. Затем депортации в Германию и Польшу подверглись женщины и дети. Всего фашистам удалось вывезти в концлагеря 734 еврея, из них вернулись живыми только 12 чел.¹⁷ Но часть норвежских евреев с помощью местного населения была все же спасена.

События 1943 г., особенно победа под Сталинградом, вынудили гитлеровские власти прибегнуть к ряду чрезвычайных мер как внутри Германии, так и в оккупированных странах. К числу этих мер принадлежала «тотальная» трудовая мобилизация и формирование новых «добровольческих» соединений для борьбы против «большевизма». Спасаясь от мобилизации, тысячи норвежцев переходили остававшуюся открытой границу с Швецией. По данным норвежского министерства труда к середине 1943 г. в Швецию прибыло 11 700 норвежских эмигрантов.

Чтобы узаконить участие норвежцев в вооруженной борьбе против Красной Армии, Квислинг заявил, что решение правительства Нюгорсвола о состоянии войны с Германией считается недействительным и что с 16 августа 1943 г. он объявляет войну Советскому Союзу. В стране была развернута широкая антисоветская пропаганда, активизировалась мобилизация норвежской молодежи на строительство военных сооружений. Квислинговские пропагандисты подхватили опубликованное в сентябре 1943 г. обращение Гитлера к норвежскому народу, в котором Норвегия провозглашалась «союзницей» Германии и ей было обещано «почетное место в рамках нового порядка в Европе», если она примет активное участие в антисоветской войне¹⁸.

Для обсуждения плана формирования норвежских дивизий Квислинг в январе 1944 г. специально побывал у Гитлера. Одновременно его «правительство» предоставило свои соображения о том, какими принципами следовало бы руководствоваться при формировании и боевом использовании этих воинских частей. Особого внимания заслуживают три пункта, свидетельствующие о том, что сами норвежские фашисты не доверяли своей молодежи. Так, пункт 8-й гласил: «Норвежцам не следует выдавать оружие, пока они находятся в Норвегии». В пункте 9-м было сказано, что «норвежцы зачисляются в войска СС, носят эсесовскую форму, но им следует разъяснять, что они солдаты не немецкого рейха, а германской расы», причем «норвежцы не должны составлять более 50% личного состава» взводов, рот, батальонов и т. д. Остальные должны быть немцами. Наконец, в 10-м пункте рекомендуется «выходцев из северных губерний (Финмарк, Тромс, Нурланд) направлять через г. Киркенес в русскую Карелию, где они пройдут военную подготовку и затем направятся на Мурманский фронт или несколько южнее»¹⁹.

Мобилизацию молодежи для формирования обещанных Гитлеру трех норвежских дивизий Квислинг рассчитывал провести строго секретно под предлогом призыва на «трудовую повинность». Однако активисты движения Сопротивления весной 1944 г. разоблачили этот маневр и, по существу, сорвали мобилизацию. Из 70 тыс. норвежских юношей в возрасте от 18 до 23 лет на мобилизационные пункты явилось только 300 человек. И хотя в это время была плотно закрыта граница со Швецией, тысячам норвежцев все же удалось уйти в эту соседнюю страну и там вступить в норвежские полицейские части²⁰.

С середины 1944 г. замечается не только провал многих мероприятий, предпринимаемых квислинговцами, которые стремились выслужиться перед своими немецкими хозяевами, но и явное разложение в самой партии Квислинга и его государственном аппарате. Многие сторонники Квислинга стали покидать партию, чиновники отказывались занимать руководящие государственные посты, а полицейские — служить в полиции. Раздоры и паника среди квислинговской верхушки усилились, когда норвежские патриоты активизировали кампанию разоблачения национальных предателей.

В конце апреля 1945 г. норвежское эмигрантское правительство предприняло меры к тому, чтобы снова взять в Норвегии власть в свои руки. Норвежская полиция в Швеции была приведена в боевую готовность. Были назначены руководители местных органов власти.

Комендант крепости Акерсхюс в г. Осло капитулирует перед представителем движения Сопротивления 11 мая 1945 г.

В начале мая 1945 г. командование 350-тысячной гитлеровской группировки готово было капитулировать, о чем официально было объявлено 8 мая. В страну стали прибывать норвежские полицейские части, патриотические организации выходили из подполья. Власть постепенно переходила к органам эмигрантского правительства. Однако с Квислингом и его «правительством» еще не было достигнуто соглашения о капитуляции. Лишь 9 мая Квислинг вместе со своими «министрами» сдался полиции.

13 мая из Лондона в Норвегию прибыла правительственная делегация во главе с кронпринцем, а в конце мая на родину вернулось все правительство Нюгорсвола. Король Хокон VII прибыл в Осло 7 июня 1945 г.²¹ К концу военных действий полностью распался и оккупационный аппарат гитлеровцев в Норвегии. Имперский комиссар Тербовен, начальник гестапо Редиес и начальник норвежской полиции И. Ли покончили жизнь самоубийством, а Квислинг по приговору суда в октябре 1945 г. был казнен²².

Норвежское правительство представило Нюрнбергскому трибуналу данные, из которых явствовало, что общее число норвежцев, умерших во время оккупации в результате пыток, жестокого обращения, казней или самоубийств в тюрьмах и концлагерях, достигает примерно 2100 человек²³.

* * *

Таким образом, национальный аспект оккупационной политики гитлеровской Германии в Дании и Норвегии на первом этапе определялся выводами расистской теории о том, что датчане и норвежцы принадлежат к «германской расе» и потому являются родственными немецкому народу по крови. Гитлеровцы допустили в этих странах «национальные» правительства и органы местного самоуправления. Для обмана населения этих стран и мирового общественного мнения немецко-фашистские оккупанты, осуществляя германизацию в Дании и Норвегии, не прибегали к массовым казням и депортациям населения.

Однако попытки гитлеровцев представить Данию и Норвегию в качестве своих «образцовых» владений не увенчались успехом. Уже с сентября 1940 г. началось активное ужесточение немецко-фашистского режима — массовые аресты коммунистов, роспуск местных органов власти, репрессии против профсоюзов. С 1943 г. усилилась освободительная борьба датчан и норвежцев, немецко-фашистские войска терпели поражения на фронтах, народы этих стран все больше убеждались в том, что фашизм — это бесчеловечная система, которая не в состоянии отказаться от зверских приемов и методов для установления своего мирового господства.

Примечания

1. См.: Антифашистское движение Сопротивления в странах Европы в годы второй мировой войны, с. 570; Riste O. and Nökleby B. Op. cit., p. 13.

2. См.: Самотейкин Е.М. Указ. соч., с. 208.

3. См.: Gruchmann L. Op. cit., S. 90—91; Boehm H. Op. cit., S. 189—191.

4. См.: Gruchmann L. Op. cit., S. 91.

5. См.: Fest J.-C. Hitler: Eine Biographie. Fr. a/M.; Berlin; Wien, 1974, S. 940.

6. См.: Самотейкин Е.М. Указ. соч., с. 210.

7. См.: Fra Finland til Kaukasus. Nordmenn Ostfronten 1941—1945. Oslo, 1972, S. 63—193.

8. Носков А.М. Указ. соч., с. 132.

9. См.: Нюрнбергский процесс, т. 4, с. 270.

10. См.: Bundesarchiv Koblenz. R 58/496, Bl. 22.

11. См.: Riste O., Nökleby B. Op. cit., p. 34.

12. См.: Bundesarchiv Koblenz. R 58/496, Bl. 64—66.

13. См.: Bundesarchiv Koblenz. R 58/217, Bl. 59.

14. См.: Brandt W. Norwegens Freiheitskampf 1940—1945. Hamburg, 1946, S. 80.

15. См.: Riste O., Nökleby B. Op. cit. p. 42.

16. См.: Norges krig 1940—1945. В 3, s. 473.

17. См.: Носков А.М. Указ. соч., с. 192.

18. См.: Куусинен О. Норвегия под пятой гитлеризма. — Война и рабочий класс, 1943, № 11, с. 16.

19. Носков А.М. Указ. соч., с. 204—205.

20. См.: Riggert E. Norwegische Widerstandsbewegung 1940—1945. — Wehrkunde, 1959, № 12, S. 655.

21. См.: Riste O., Nökleby В. Op. cit., p. 89.

22. См.: Brandt W. Op. cit., S. 133; Littlejohn D. The Patriotic traitors, London, 1972, p. 48.

23. См.: Нюрнбергский процесс, т. 4, с. 197.