Национальный вопрос

Национальный вопрос с точки зрения внутренних условий в оккупированной Дании не имел такого актуального значения, как это было в ряде многонациональных стран Европы, захваченных гитлеровской Германией. Национальный аспект в оккупационной политике гитлеровцев выражался здесь, во-первых, в национальном угнетении самого датского населения, во-вторых, в противодействии идее «скандинавской солидарности», в-третьих, в проблеме немецкого национального меньшинства, проживающего в Северном Шлезвиге (Южная Ютландия), и, в-четвертых, в депортации датских евреев.

Буржуазно-демократическая по своему характеру идея так называемой «скандинавской солидарности», возникшая задолго до второй мировой войны, получила широкое распространение в Дании уже в первые месяцы оккупации. Речь шла о солидарности трех стран Северной Европы — Дании, Швеции и Финляндии (в Норвегии эта идея не находила активной поддержки). Скандинавская солидарность в условиях оккупации Дании выражалась, как правило, во встречах парламентариев, деятелей науки и культуры Дании, Швеции и Финляндии. Оккупационные власти обычно не пресекали подобные встречи, так как не видели в них ничего для себя опасного: Финляндия была сателлитом Германии, а Швеция — полностью блокирована от западных держав и придерживалась длительное время благоприятного для Германии нейтралитета.

После коренного перелома в войне в 1943 г., когда Финляндия искала путей выхода из войны на стороне Германии, а Швеция выступала за более строгое соблюдения своего нейтралитета, оккупационные власти в Дании стали с недоверием относиться к пропаганде идеи «скандинавской солидарности, обоснованно опасаясь ее возможной антигерманской направленности. Особое недовольство гитлеровцев вызывало то обстоятельство, что «скандинавская солидарность» выражалась не в абстрактной форме, а в конкретных проявлениях экономической и политической жизни стран Северной Европы. Так, заметную роль для Дании играли ее экономические связи со Швецией и Финляндией, наносившие подчас некоторый ущерб интересам Германии. Датская общественность оказывала материальную и моральную помощь населению оккупированной Норвегии, в том числе и норвежским антифашистам. Датские эмигрантские круги в Лондоне поддерживали тесные контакты с норвежским эмигрантским правительством. Разумеется, все это вызывало подозрение и недовольство оккупантов, стремившихся не упустить из-под своего контроля взаимоотношения между Скандинавскими странами. Чтобы помешать реализации идеи «скандинавской солидарности», гитлеровцы настаивали на более тесных связях Дании с Германией, вплоть до установления таможенной и валютной унии. Так, заведующий экономическим отделом МИД Германии К. Риттер еще в августе 1940 г. во время немецко-датских экономических переговоров подчеркивал, что соседние с Германией малые страны неизбежно должны будут включиться в «великогерманское пространство».

Чтобы крепче экономически и политически привязать Данию к фашистскому блоку, гитлеровцы настоятельно требовали, чтобы Дания присоединилась к антикоминтерновскому пакту. После острых дискуссий в датском правительстве было все же решено удовлетворить это требование, тем более что оно совпадало с политикой антикоммунизма, проводимой правящими кругами самой Дании. 25 ноября 1941 г. министр иностранных дел Скавениус в Берлине заявил о присоединении его правительства к антикоминтерновскому пакту. После этого гитлеровцы стали усиленно пропагандировать среди датчан тезис о создании в Европе «пангерманского содружества» и об «общности культурного наследства». Однако пангерманская пропаганда не находила отклика среди населения Дании¹, хотя и активно поощрялась датскими коллаборационистами.

Что касается «еврейской проблемы», то немецкие оккупационные власти решали ее в Дании так же, как и в других оккупированных странах. До 1942 г. датские евреи подвергались всяческим ограничениям. Затем началась кампания «окончательного решения» еврейского вопроса, что означало депортацию евреев в гетто, откуда их направляли в лагеря уничтожения. 1 октября 1943 г. был отдан приказ об аресте всех евреев, и в ночь со 2 на 3 октября для осуществления этой акции в Данию из Германии прибыли крупные полицейские силы. Однако датским патриотам удалось переправить около 7 тыс. человек в Швецию, и в руки гитлеровцев попали только около 500 оставшихся в стране евреев².

Серьезную озабоченность датской общественности вызывала ирредентистская деятельность немецкого нацменьшинства, проживающего в Северном Шлезвиге на границе с Германией. Немецкое нацменьшинство в Северном Шлезвиге накануне войны насчитывало около 45 тыс. человек. Его руководителем был тогда Мюллер-Гравенштейн³. Многие датские немцы восторженно приветствовали части 170-й пехотной дивизии вермахта, перешедшие границу Дании на этом участке. Они служили проводниками, выдавали датских антифашистов и оказывали оккупантам другие услуги. Фашиствующие элементы немецкого нацменьшинства еще до и особенно в первые месяцы оккупации устраивали в Северном Шлезвиге провокации, распространяли слухи о возможном изменении датско-германской границы, требовали для себя особых привилегий, какими пользовались немецкие нацменьшинства в других странах, и т. д. Они распространяли издававшуюся во Фленсбурге газету «Фленсбургер нахрихтен», которая в ложном свете освещала положение немецкого нацменьшинства в Дании, выступая за присоединение всего Шлезвига к Германии. Руководитель немецкого землячества в Дании постоянно информировал посредническое бюро зарубежных немцев в Берлине об обстановке в Дании, требуя более решительной поддержки со стороны германских оккупационных властей.

Немцам, проживающим в Северном Шлезвиге, не было основания жаловаться на свою судьбу, так как датское правительство с готовностью выполняло все их требования и до оккупации.

5 июля 1940 г. в своем выступлении в ригсдаге премьер-министр Стаунинг еще раз официально подтвердил, что его правительство намерено продолжать в Южной Ютландии прежнюю национальную политику, которая, по его словам, «получила признание с немецкой стороны». В годы оккупации для датских немцев издавалась газета «Нордшлезише Цейтунг», они имели преимущества при замещении должностей в местных органах власти, располагали своими школами, поддерживали прямые связи с оккупационными властями и с Берлином. Датские немцы широко привлекались оккупантами к работе в органах гестапо, на охрану различных военных объектов и в эсесовские формирования⁴.

Бойцы датского Сопротивления в г. Фредериксхавн 7 мая 1945 г.

Вначале оккупационные власти соблюдали принцип «невмешательства» в дела немецкого нацменьшинства, что объективно означало поощрение их действий. Но затем беспокойство датского населения дало понять оккупантам, что их тезис о превращении Дании в «образцовый протекторат» может быть скомпрометирован. Поэтому оккупационные власти стали одергивать зарвавшихся руководителей немецкого нацменьшинства и призывать их потерпеть с реализацией своих претензий до конца войны.

Особенно активную вербовку в войска СС руководство немецкой группы в Северном Шлезвиге развернуло к марту 1942 г. На призыв главы местных немцев Мюллера-Гравенштейна к середине марта 1942 г. откликнулось около 1200 чел., кроме тех 900 чел., которые служили в гитлеровском вермахте. Когда стало известно, что Северный Шлезвиг не будет включен в состав Германии, среди националистических кругов немцев наступило разочарование. Мюллер-Гравенштейн заявил, что для них есть три выхода: «возвращение в Германию с присоединением к рейху их территории, переселение, как это сделано с немцами из Волыни и Южного Тироля, и, наконец, автономия наподобие той, какую получили немцы в Словакии»⁵. Однако со временем ситуация изменилась. Если в 1940 г. местные немцы выдвигали требование «назад в Германию» и стремились к пересмотру границы, то, как отмечалось в одном из донесений гестапо в апреле 1942 г., это требование было снято, так как Дания была уже включена в сферу интересов Германии⁶.

К началу 1943 г. руководству организации датских немцев в Северном Шлезвиге удалось в целом завоевать на сторону Германии большинство немецкого населения. Однако, как докладывала агентура органов безопасности, часть немцев по-прежнему не признала национал-социализма. Руководство немецкого нацменьшинства стремилось поддерживать связи с прогермански настроенными датчанами, проводило с ними совместные собрания под девизом: «Датские добровольцы — это наши товарищи». Но в этих сборищах принимали участие только датские национал-социалисты.

Бо́льшая часть населения Дании выступала против германского оккупационного режима и датского национал-социализма. «Предупреждение датских властей о необходимости лояльного отношения к Германии не оказывает никакого воздействия, — жаловались оккупационные власти. — Датчане ненавидят все немецкое, что прежде всего отражается на их отношении к немцам Северного Шлезвига».

Патруль советских и датских солдат на о. Барнхельм

В связи с такими антинемецкими настроениями большинства датчан, говорится далее в донесении, попытки немецкой национальной группы построить «мост на север» встречают сильное сопротивление⁷.

Антидатская деятельность фашистского руководства и многих представителей немецкого нацменьшинства на юге страны вызывала серьезную озабоченность датского народа. Возникла необходимость еще до освобождения Дании разработать соответствующую программу решения проблемы немецкого нацменьшинства. Такая программа была предложена созданным буржуазными кругами Сопротивления в начале 1944 г. «Южноютландским советом». Она состояла из следующих требований:

1. Отменить все особые права, которыми пользуются немцы Северного Шлезвига.

2. Выселить всех тех имперских немцев, которые проживают в Дании и добровольно действовали против ее национальных интересов.

3. Выселить и лишить датского гражданства также тех граждан Дании из немецкого нацменьшинства, которые во время оккупации носили немецкую военную форму, были агентами гестапо, охранниками и имели немецкий паспорт.

4. Всех чиновников Северного Шлезвига, действовавших против интересов Дании, уволить с работы.

5. Немецкую национальную партию и ее организации распустить.

6. Передать в собственность государства все учреждения, которые финансировались немцами, а также их здания, школы, и т. д.

7. Всем иностранным гражданам и организациям запретить приобретать недвижимое имущество на территории Южной Ютландии⁸.

В общем, это были справедливые требования датского народа в отношении проживавших в Дании немцев, многие из которых изменили интересам своей родины в пользу гитлеровской Германии.

Актуальность выработки такой программы диктовалась еще и тем, что гитлеровские власти предполагали эвакуировать в Данию из угрожаемых районов Германии до 1,5 млн имперских немцев. Вскоре, однако, этот план был отменен, но на территории Дании все же оказалось 225 тыс. таких немцев⁹. В последние дни войны Гитлер держал в Дании 120-тысячную армию под командованием ген. Линдемана. Он рассчитывал, что именно с этого плацдарма ему снова удастся предпринять наступление против Красной Армии в случае, если между СССР и его западными союзниками возникнут острые разногласия. Но эти расчеты не оправдались, и 4 мая 1945 г. командование германской группировки в Дании капитулировало перед английскими войсками. На следующий день находившаяся в Швеции датская пехотная бригада высадилась на территории Дании и вскоре прибыла в Копенгаген. В тот же день король Дании уволил в отставку правительство Скавениуса и главой нового правительства, в состав которого вошли и два коммуниста, назначил Буля¹⁰. Вскоре в Копенгаген вступили и английские войска. Единственной еще неосвобожденной в течение нескольких дней территорией Дании оставался остров Борнхольм. Но 9 мая 1945 г. на нем высадились советские войска, тепло встреченные местным населением.

Примечания

1. См.: Wendt F. Op. cit., S. 125—128.

2. См.: Кан А.С. История Скандинавских стран (Дания, Норвегия, Швеция). М., 1971, с. 261.

3. Meldungen vom 6,3.1940. Bundesarchiv Koblenz. R 58/149, Bl. 41—42.

4. См.: Wendt F. Op. cit, s. 336—337.

5. Meldungen vom 3.5.1940. Bundesarchiv Koblenz. R 58/184, Bl. 12.

6. См.: Meldungen vom 2.4.1942. Bundesarchiv Koblenz. R 58/171, Bl. 23.

7. См.: Meldungen vom 22.2.1943. Bundesarchiv Koblenz, R 58/180, Bl. 202.

8. См.: Hansen E.-S. Op. cit., S. 74—76.

9. См.: Thomsen E. Op. cit., S. 217.

10. См.: Wendt F. Op. cit., S. 321—322.