Гражданская администрация и ее структура

Исторические судьбы народов трех небольших по территории и по численности населения стран — Нидерландов, Люксембурга и Бельгии, расположенных на северо-западе Европы, часто переплетались. Много общего они имеют и в культуре, языке и в обычаях, хотя фризы, голландцы, фламандцы и люксембуржцы относятся к германской ветви, а валлоны в Бельгии — к романской ветви индоевропейской семьи языков.

В начале XX в. Нидерланды и Бельгия были довольно крупными колониальными державами, их владения по территории и населению в десятки раз превышали собственно метрополии. Тем не менее на европейском континенте они являлись объектом особых интересов их более сильных империалистических соседей — Германии, Франции и Англии. Известную роль в их последующем развитии сыграло то, что в годы первой мировой войны Бельгия и Люксембург длительное время находились под немецкой оккупацией, тогда как Нидерланды оставались нейтральной страной. Накануне и в начале второй мировой войны этим важным экономическим и стратегическим регионом Европы весьма заинтересовалась гитлеровская Германия.

Как было вскрыто на Нюрнбергском процессе, план оккупации Бельгии, Голландии и Люксембурга впервые появился не в связи с угрозой нарушения нейтралитета этих стран англо-французскими войсками, а намного раньше. Его первые наметки обсуждались уже в августе 1938 г. в связи с планом нападения на Чехословакию. Затем на совещании 23 мая 1939 г. этот план получил более четкое оформление. Как явствует из записи Шмундта, на этом совещании Гитлер заявил следующее: «Голландские и бельгийские базы должны быть захвачены войсками вермахта. На заявления этих стран о нейтралитете не обращать снимания. Если во время польской кампании Англия на нас нападет, то мы должны молниеносно захватить Голландию и построить здесь прочную оборонительную линию. Борьба с Англией и Францией будет вестись не на жизнь, а на смерть»¹.

Сразу же после капитуляции Варшавы 27 сентября 1939 г. Гитлер отдал приказ подготовить операцию по разгрому Франции с расчетом, что главный удар будет нанесен через Нидерланды, Люксембург и Бельгию с нарушением объявленного ими нейтралитета. Более конкретно это отмечалось в директиве Гитлера № 6 от 9 октября 1939 г.² Месяц спустя верховное командование вооруженных сил Германии (ОКВ) разработало так называемую «директиву о Голландии», в которой оккупация этой страны обосновывалась необходимостью обезопасить Рурскую область. Через несколько дней в новой директиве ОКВ № 8 подчеркивалось, что, по возможности, мирным путем необходимо занять Голландию с ее 8900 тыс. населением до линии Греббе-Маас, включая и западнофризские острова без острова Тексель.

Одновременно с оперативными планами нападения на Нидерланды, Люксембург и Бельгию в Берлине разрабатывались и мероприятия по учреждению в них органов военной администрации. В дневнике группы армий «Б» еще 19 октября 1939 г. было отмечено, что в верховном командовании сухопутных войск Германии (ОКХ) состоялось совещание, выработавшее структуру и принципы деятельности военных властей на территориях, которые в дальнейшем будут заниматься войсками вермахта. В частности, подчеркивалось, что военные органы должны полностью и единолично контролировать обстановку на оккупированных территориях. Не следует допускать, как это было в Польше, чтобы какие-либо гражданские или партийные инстанции Германии по своему усмотрению создавали там свои особые органы. «Население захваченных областей должно быть убеждено в том, что оккупация является вынужденной мерой, что страна будет управляться совместно и что по отношению к ней не существует никаких аннексионистских намерений» — такое решение было принято на совещании.

Через несколько дней текст инструкции о поведении немецких войск на территории Бельгии и Голландии был готов. Инструкция предусматривала соблюдение принципов Гаагской конвенции, однако здесь же оговаривалось, что аресты заложников допускаются «в крайних случаях»; подчеркивалось, что главы оккупированных государств должны содержаться под «почетной охраной» (это же относилось и к проживавшему в Нидерландах бывшему германскому кайзеру Вильгельму II); военной администрации предписывалось, по возможности, не вмешиваться в общественную жизнь той или иной страны, а лишь осуществлять надзор над деятельностью местных властей³.

Верховное командование сухопутных войск, на которое Гитлер возложил ответственность за всю операцию на Западе, возражало против планов установления немецкого гражданского управления в рамках военной администрации наподобие администрации, установленной в западных районах Польши. Так, начальник штаба генерал-квартирмейстера полковник Вагнер 30 октября 1939 г. докладывал, что, по его мнению, установление немецкого гражданского управления в занятых странах может, во-первых, создать «впечатление о наших аннексионистских намерениях» и, во-вторых, ослабить влияние военных органов. Поэтому Вагнер предложил установить военную администрацию в ее классической форме, т. е. так, как это было во время франко-прусской и первой мировой войн, когда военная администрация подчинялась начальнику тыла действующей армии, в распоряжении которого должны находиться квалифицированные военные чиновники. Низшими звеньями такого управления должны стать полевые комендатуры с необходимыми силами полевой полиции. Для наблюдения за деятельностью местных властей должен существовать институт специальных офицеров по контролю. Указывалось также на необходимость решить вопрос о том, целесообразно ли тыловую полосу глубиной более 50 км от линии фронта передать в ведение особого командующего (начальника).

С учетом этих предложений инструкция была переработана. Тогда же главнокомандующим сухопутными войсками генералом В. Браухичем были подписаны «Особые положения об управлении оккупированными районами Голландии, Бельгии и Люксембурга», которые исходили из положения о том, что всю ответственность по управлению страной несут военные органы. Одновременно осуществлялись меры по персональному замещению должностей в будущей военной администрации. Уже в начале ноября 1939 г. по рекомендации командования группы армий «Б» и с одобрения ОКХ начальником штаба военной администрации был назначен президент г. Кельна Э. Реедер⁴. Вскоре под его председательством приступила к работе особая исследовательская комиссия, в состав которой входило также несколько чиновников, имевших опыт работы в военной администрации в Бельгии еще в годы первой мировой войны.

В соответствии со второй инструкцией, подписанной начальником штаба ОКХ генералом Гальдером 19 ноября 1939 г., при командовании группы армий создавался штаб военной администрации, состоявший из административного и экономического отделов, при штабах армий — оберполевые комендатуры и в низших звеньях — соответственно полевые и местные комендатуры. К началу декабря 1939 г. все эти органы были укомплектованы и в условиях строгой секретности приступили к подготовительным работам. Они изучали политическое и экономическое состояние Бельгии, Голландии и Люксембурга, национальные проблемы, административное деление, особенности государственного устройства и т. д. Активное участие в этом деле с января 1940 г. принимал директор германского радио Глазмейер, создавший при штабе группы армий «Б» особую информационную группу и снабжавший будущую военную администрацию различными материалами. В состав военной администрации были дополнительно введены офицеры военной разведки и контрразведки. В первой половине января 1940 г. на нескольких штабных играх деятельность военной администрации была прорепетирована, и обобщенный материал хранился в особой папке в ожидании активного применения.

Оккупировав несколько европейских стран и предвидя неизбежное поражение Франции, гитлеровцы начали конкретно разрабатывать планы создания «великогерманского жизненного пространства», составными частями которого должны были стать Бельгия, Голландия и Люксембург. К 29 мая 1940 г. сотрудники германского МИДа К. Клодиус и К. Риттер разработали предложения о создании великогерманского пространства как единого целого с центром в Германии (совместно с протекторатом Чехия и Моравия, и Польшей). К нему должны относиться Голландия, Бельгия, Люксембург, Дания, Норвегия, а также фактически в него должны быть включены и страны Дунайского бассейна. Такие страны, как Швеция, Финляндия, Литва, Латвия и Эстония, предполагалось тесно связать с Германией. Все это пространство охватит около 200 млн человек⁵.

По замечанию одного из исследователей этого вопроса К. Квита, «в немецкой военной истории почти не было аналогичного примера столь быстрой и тщательной подготовки к военному управлению оккупированными странами»⁶.

Несмотря на указание Гитлера, чтобы проблемой администрации занимались только военные органы, Гиммлер также готовил соответствующие «кадры» карателей. Более того, он предложил разработать инструкции по фламандской проблеме и поручить ее осуществление нацистской партии и СС. Министерство финансов, узнав о формировании военной администрации, также решило создать свои особые органы по захвату валюты и других ценных бумаг в оккупированных странах. Это означало, что германскому командованию здесь, как и в Чехословакии и Польше, не удалось полностью монополизировать управление оккупированными странами.

В феврале и марте 1940 г. подготовительные работы продолжались. В частности, были окончательно согласованы тексты различных распоряжений и воззваний к населению, которые необходимо будет распространить в первый же день оккупации. Гитлеровское верховное командование в директиве войскам особо подчеркивало до поры до времени не поднимать в оккупированных странах «расовых проблем» и не спешить использовать национальные разногласия. «Соответствующие указания по всем этим вопросам будут разработаны позднее», — говорилось в одной из директив ОКХ. Гитлер явно опасался отпугнуть население Бельгии и Голландии, чтобы не вызвать усиления сопротивления, которое помешало бы дальнейшему ведению войны против Франции. Что же касается формы военного управления в Голландии, территорию которой предполагалось тогда оккупировать лишь частично, то 16 апреля 1940 г. генерал Браухич указал, что все будет зависеть от поведения голландского правительства.

9 мая 1940 г., т. е. накануне вторжения вермахта в страны Западной Европы, Гитлер подписал «Директиву об управлении оккупированными районами Франции, Люксембурга, Бельгии и Голландии», разработанную еще в ноябре 1939 г.⁷

Ранним утром 10 мая 1940 г. войска вермахта без официального объявления войны начали вторжение, которое как для правительств, так и для населения нейтральных Бельгии, Голландия и Люксембурга не было неожиданным. О готовящейся акции с тревогой сообщали из Берлина их послы и военные атташе. В первый же день агрессии германские люфтваффе подвергли бомбардировке Гаагу, Роттердам и другие города Нидерландов. Одновременно в районы важных стратегических объектов были выброшены воздушные десанты. С целью обмана мирового общественного мнения Берлин опубликовал «меморандум», в котором указывалось, что «германские войска вступили на территории Бельгии и Нидерландов не как враги бельгийского и нидерландского народов». Далее лицемерно заверялось, что Германия не намерена нарушать суверенитет этих стран и сохранит в них династии в случае, если их правительства не окажут вермахту сопротивления⁸.

Активную помощь немецко-фашистским оккупантам в первые же часы войны оказали проживавшие в смежных с Германией областях местные нидерландские национал-социалисты во главе с А. Муссертом. Переодетые в форму военнослужащих нидерландской армии, они захватили важнейшие мосты через канал Маас на юге страны. На третий день войны, видя безнадежность положения, королева Нидерландов Вильгельмина покинула страну и на британском крейсере отбыла в Англию. Выехавшие вместе с ней министры правительства оставили вместо себя на родине своих генеральных секретарей, которые до войны являлись постоянными административными руководителями правительственных департаментов (министерств). Генеральные секретари должны были и в условиях оккупации продолжать управлять соответствующими министерствами, руководствуясь двумя основополагающими документами — Гаагской конвенцией 1907 г. о законах ведения войны на суше и секретными «правительственными директивами о поведении гражданских служащих в случае войны и оккупации», разработанными голландским правительством еще в 1937 г. В этом последнем документе отмечалось, что в случае иностранной оккупации страны «гражданская администрация в интересах населения должна продолжать выполнять свои обязанности»⁹.

Войска вермахта переходят границу с Голландией. Май 1940 г.

Начальник генерального штаба голландской армии генерал Х.-Г. Винкельман, от имени королевы взявший на себя всю полноту государственной власти, решил капитулировать и 15 мая 1940 г. в присутствии командующего 18-й немецкой армией генерала Г. Кюхлера подписал соответствующий документ. На этом шестидневная война, которая стоила голландскому народу 2890 солдат убитыми и 6889 — ранеными, а также 2500 убитыми из представителей гражданского населения, закончилась¹⁰. В плен попали 300 тыс. голландских солдат и офицеров. Территория Нидерландов, на которую со времени наполеоновских войн не ступала нога противника, была оккупирована немецко-фашистскими войсками.

Несмотря на широкую пропаганду гитлеровцев о якобы «мирной» миссии вермахта в Нидерландах и на подрывную деятельность «пятой колонны» в лице нидерландских фашистов, местное население встречало непрошеных гостей далеко не дружественно. Отвечая на демагогические заявления захватчиков, что они не оккупанты, а друзья («Мы ведь одной и той же германской крови»), голландцы язвительно называли фашистский танк «повозкой, на которой немцы ездят в гости».

В первый же день вторжения вермахта в Голландию приступила к работе германская военная администрация, во главе которой был поставлен бывший заместитель командующего войсками Дрезденского военного округа генерал А. фон Фалькенхаузен. Это был опытный дипломат, многие годы служивший германскому империализму. В 1901 г. он участвовал в подавлении боксерского восстания в Китае, затем занимал должность военного атташе в Токио, советника в Турции и Китае¹¹.

Аппарат военной администрации был так тщательно и заблаговременно подготовлен, что уже вечером 10 мая начали действовать пять местных комендатур. Через два дня в ведение военной администрации были переданы три нидерландские провинции.

В день капитуляции, т. е. 15 мая, во всех важнейших городах страны были сформированы военно-полевые комендатуры. Не зная об оставлении в стране генеральных секретарей, германские власти интенсивно обсуждали вопрос о форме взаимоотношений между военной администрацией и местными голландскими властями. В частности, было решено с точки зрения интересов Германии иметь голландское правительство, которое находилось бы под немецким влиянием, или военную администрацию, которая непосредственно направляла бы деятельность соответствующих голландских министерств. На следующий день обстановка в общем прояснилась. Вернувшийся из Гааги заместитель начальника штаба военной администрации в Нидерландах Г. фон Краусхаар сообщил о том, что оставшиеся генеральные секретари голландского правительства изъявили готовность сотрудничать с немецкими властями. Более того, они были даже готовы сформировать что-то вроде коллегии в качестве высшей административной инстанции во главе с бывшим президентом международной торговой палаты Ф. ван Флиссингеном. Казалось, это известие снимало с оккупантов ряд сложных проблем.

Моторизованные части вермахта вступают в Голландию. Май 1940 г.

В создавшейся ситуации через ОКХ был сделан соответствующий запрос Гитлеру. Но его ответ удивил всех, кто в течение полугода тщательно планировал и создавал систему военной администрации для Голландии. Главарь рейха принял решение учредить на территории Нидерландов не военную администрацию, а своеобразную, но уже не новую к этому времени политическую систему в виде имперского комиссариата во главе с имперским комиссаром, которым был назначен заместитель генерал-губернатора Польши А. Зейсс-Инкварт.

Некоторые исследователи высказывают мнение, что такое внезапное изменение принятого ранее решения объясняется «типичными для Гитлера импульсивностью и импровизацией всех его решений»¹². Не отрицая частичной обоснованности подобных объяснений поступков фашистского диктатора, следует все же считать, что его решение не было таким внезапным, как это может показаться на первый взгляд. По свидетельству Гиммлера, за несколько дней до начала боевых действий против Нидерландов Гитлер изучал накопленный, хотя и непродолжительный опыт деятельности имперского комиссариата в Норвегии и уже тогда решил использовать его в Нидерландах.

Объяснить такое решение Гитлера можно, видимо, следующими причинами: во-первых, он считал своих генералов профанами в политике и опасался, как бы они, получив власть в Нидерландах, не нанесли ущерб политическим интересам Германии; во-вторых, продолжалась война против Англии и Франции, и неизвестно было, как долго она еще продлится. Поэтому на такой ранней стадии Гитлеру было важно должным образом поддерживать респектабельность провозглашенного им «нового порядка» в Европе; в-третьих, Гитлер не терял надежды на возвращение в страну королевы Вильгельмины и ее правительства, бегство которых явилось для него неожиданностью. Исключительно важным для Германии было то, чтобы колониальные владения Голландии контролировались правительством королевы Вильгельмины не из Лондона, а из оккупированной Гааги. Один из крупных нацистских чиновников, специалист по экономике Г. Вольтат объяснил это решение Гитлера так: «Голландию нужно сохранить как единое политическое и экономическое целое, как ворота во внешний мир, особенно применительно к Нидерландской Индии, и как мост в случае возможного заключения мирного договора. Поэтому нужно попытаться добиться взаимопонимания с голландцами»¹³. Наконец, в-четвертых, Гитлер хотел быть последовательным в его фальшивом утверждении, будто захват Голландии не является ее военной оккупацией, а лишь возвращением к тому состоянию, когда якобы «400 лет тому назад она была отнята у Германии».

Германский посол в Гааге Ц. фон Буркерсрода и генеральный консул в Амстердаме Ф. Бенцлер, высказывавшие сомнение в целесообразности ликвидации военной администрации, были немедленно отозваны в Берлин и в Нидерланды больше не вернулись.

В указе от 19 мая 1940 г. об учреждении в Нидерландах имперского комиссариата отмечалось, что Зейсс-Инкварт подчиняется непосредственно Гитлеру и получает его указания через начальника имперской канцелярии и что его важнейшей задачей является «защита интересов империи» в Нидерландах, а в гражданской сфере он является носителем высшей государственной власти. Для выполнения своих функций он может привлекать как органы немецкой полиции, так и нидерландские власти. Существовавшее до сих пор нидерландское право сохраняется в той мере, в какой оно «не противоречит факту оккупации страны». Распоряжения имперского комиссара будут публиковаться в специальном информационном бюллетене на двух языках. На следующий день Гитлер подписал новый указ о разделении гражданской и военной властей между имперским комиссаром и командующим войсками генералом Ф. Христиансеном, который также подчинялся непосредственно Гитлеру, но указания получал через ОКВ. Под его командованием находились все дислоцированные на территории Нидерландов войска вермахта, и он отвечал за оборону этой территории в случае вторжения противника¹⁴.

Гитлеровцы в Амстердаме. Май 1940 г.

С 29 мая 1940 г. Зейсс-Инкварт приступил к формированию четырех ведущих органов имперского комиссариата¹⁵. Вскоре генеральными комиссарами по вопросам управления и юстиции, а также финансов и экономики были назначены соответственно Ф. Виммер и Г. Фишбек. Бригаденфюрер СС Г.-А. Ройтер получил пост высшего начальника СС и полиции и генерального комиссара по вопросам безопасности. Затем по рекомендации Гесса и Бормана представителем НСДАП в имперском комиссариате был назначен Ф. Шмидт, который официально именовался генеральным комиссаром для особых поручений, но фактически был политическим советником Зейсс-Инкварта. Для активизации вербовки голландских рабочих в Германию в ноябре 1942 г. Шмидт был назначен представителем имперского уполномоченного по использованию рабочей силы Ф. Заукеля в Голландии. После смерти Шмидта, происшедшей при загадочных обстоятельствах в 1943 г., его преемником стал Риттербуш. Наконец, представителем МИД Риббентроп назначил старого нациста, бывшего посланника в Милане О. Бене, который, однако, не имел титула генерального комиссара.

Аппарат гражданского управления по замыслам Гитлера призван был не непосредственно управлять страной, а осуществлять контрольные и наблюдательные функции над соответствующими нидерландскими властями. «Именно такой принцип лежал в основе политики Германии в оккупированных малых странах Европы», — подчеркивал германский «специалист» в области оккупационной политики В. Бест в секретной инструкции 1941 г. Объясняя причину сохранения голландских генеральных секретарей, Зейсс-Инкварт в одном из своих отчетов, позже представленных обвинением Нюрнбергскому трибуналу, писал: «Посты генеральных секретарей были сохранены за прежними лицами, так как необходимо признать, что было почти невозможно найти для их замены нидерландских подданных, которым можно было бы поручить администрацию». Далее Зейсс-Инкварт отмечал, что второй причиной явилось то, что «было необходимо, чтобы о ряде мероприятий, в особенности экономических, а также и политических, было сообщено нидерландскому народу в заявлениях за подписью генеральных секретарей»¹⁶.

Зейсс-Инкварт был доволен тем, что коллегия генеральных секретарей нидерландского правительства изъявила готовность лояльно с ним сотрудничать, ибо это освобождало имперского комиссара от многих забот. Вскоре, однако, имперский комиссар стал получать от них коллективные письма, в которых под влиянием общего настроения в стране выражалось несогласие с его действиями¹⁷. Тогда Зейсс-Инкварт запретил генеральным секретарям действовать на правах кабинета, распустил две ранее существовавшие палаты и ограничил права государственного совета в области юриспруденции. За отказ выполнять расчеты по клирингу с Германией президент Нидерландского банка и генеральный секретарь казначейства Трип был смещен со своего поста, и на его место был назначен голландский нацист и старый германский агент Р. ван Тоннинген. Были также изданы приказы о роспуске муниципальных и провинциальных советов и о смещении мэров наиболее важных городов. Предусмотренные новые советы практически так и не были созданы, ибо население, по признанию самого Зейсс-Инкварта, не хотело с ними сотрудничать¹⁸.

Отсутствие национального правительства в Нидерландах вполне устраивало Берлин. В июне 1942 г. Гитлер заявил, что он рад, что ни в Бельгии, ни в Нидерландах не существует правительств, с которыми он вынужден был бы иметь дело. Без них ему от этих стран можно требовать все, что необходимо для Германии в данное время¹⁹.

После сформирования центральных органов имперского комиссариата, которыми руководили генеральные комиссары, во все 11 провинций Голландии были назначены германские уполномоченные с задачей наблюдать за деятельностью местных властей, за их экономическими мероприятиями и «общественным мнением». В их распоряжении находились соответствующие полицейские силы. Местные власти обязаны были получать утверждение уполномоченного на проведение всех намеченных ими мер. В городах Амстердам и Роттердам, в некоторых провинциях и в ряде нидерландских государственных органов (например, банк), где требовалась специальная квалификация, были поставлены особые уполномоченные²⁰.

Разумеется, весь этот оккупационный аппарат, составлявший администрацию имперского комиссариата в Нидерландах, не был лишь безобидным «наблюдательным» органом. Сам Зейсс-Инкварт 4 июня 1940 г., инструктируя уполномоченных, говорил им, чтобы они считали себя «маленькими имперскими комиссарами», осуществляющими missi domini, т. е. «роль господина». Казалось бы, подобная структура немецкой гражданской администрации во главе с Зейсс-Инквартом позволяла довольно эффективно проводить единую линию в оккупационной политике Германии, а самого имперского комиссара представлять как единовластного хозяина оккупированных Нидерландов. Однако здесь, как и в других странах оккупированной Европы, это было далеко не так. Генеральные комиссары считали своими настоящими начальниками прежде всего Геринга, Гиммлера, Гесса и др. и, конечно, в первую очередь выполняли их указания, которые нередко противоречили друг другу, а не волю Зейсс-Инкварта. В системе фашистского государства такой «порядок» был вполне естественным.

Примечания

1. Ausgewählte Dokumente zur Geschichte des Nationalsozialismus. 1933—1945 Bielefeld, 1963, Bd. 2, S. 2—3.

2. См.: Kwiet K. Reichskommissariat Niederlande: Versuch und Scheitern nationalsozialistischer Neuordnung. Stuttgart, 1968, S. 15.

3. См.: Kwiet K. Reichskommissariat Niederlande..., S. 31.

4. См.: Wagner W. Belgien in der deutschen Politik während des zweiten Weltkrieges. Boppard a/R., 1974, S. 93.

5. См.: Ausgewählte Dokumente zur Geschichte des Nationalsozialismus 1933—1945. 1961, Bd. 3, S. 1—2.

6. Kwiet K. Reichskommissariat Niederlande..., S. 36.

7. См.: Wagner W. Op. cit., S. 96.

8. См.: Kwiet K. Reichskommissariat Niederlande..., S. 28.

9. Сийес Б.А. Принудительное использование голландской рабочей силы в Германии (1940—1945 гг.): Исследование административного коллаборационизма. — В кн.: XIII Международный конгресс исторических наук. М., 1970, с. 14.

10. См.: Kwiet K. Reichskommissariat Niederlande..., S. 42.

11. См.: Wagner W. Op. cit., S. 96—97.

12. Kwiet K. Reichskommissariat Niederlande..., S. 49.

13. Deutschland im Zweiten Weltkrieg. Berlin, 1974, Bd. 1, S. 501.

14. См.: Die Niederlande im Umbruch der Zeiten: Alte und Beziehungen zum Reich. Würzburg, 1941, S. 75.

15. См.: Die Niederlande im Umbruch der Zeiten, S. 41.

16. Нюрнбергский процесс. М., 1960, т. 5, с. 449.

17. Сийес В.А. Указ. соч., с. 13.

18. См.: Нюрнбергский процесс, т. 5, с. 454.

19. См.: Picker H. Hitlers Tischgespräche in Führers Hauptquartier 1941—1942. Bonn, 1951, S. 418.

20. См.: Die Niederlande im Umbruch der Zeiten, S. 97.