Польские проблемы

Прежде всего рассматривалась проблема окончательной ликвидации польского эмигрантского правительства в Лондоне.

Польское временное правительство национального единства пользовалось в Польше широким авторитетом. Даже А. Иден констатировал на Берлинской конференции уверенность польского народа, что это правительство «крепко стоит на ногах», и отмечая, что престиж его неуклонно растет¹.

Однако польское эмигрантское правительство в Лондоне, хотя формально больше и не признавалось британским правительством, фактически продолжало существовать и не собиралось заявлять о самороспуске. Более, того, оно продолжало распоряжаться польскими воинскими частями, в которых по приведенным Черчиллем на конференции данным, состояло около 180—200 тыс. человек, и имуществом польского государства, находившимся в западных странах, в том числе польским военно-морским и торговым флотом. Советское правительство считало такое положение противоречившим союзным договоренностям, чему необходимо было безотлагательно положить конец².

Советской делегации удалось добиться принятия на конференции решения, в котором выражалось удовлетворение в связи с образованием польского временного правительства национального единства, признанного тремя державами. В нем констатировалось, что это привело к прекращению признания Англией и США бывшего польского правительства в Лондоне, которое «больше существует»³.

Исключительно острая борьба развернулась на конференции по вопросу о западных границах Польши.

Советская делегация внесла предложение о том, чтобы «впредь до окончательного урегулирования территориальных вопросов на мирном конгрессе западную границу Польши установить по линии... западнее Свинемюнде до реки Одер с оставлением г. Штеттина на стороне Польши, далее вверх по течению реки Одер до устья реки Зап. Нейсе и отсюда по реке Зап. Нейсе до чехословацкой границы»⁴.

Поскольку США и Англия не добились создания в Польше правительства преимущественно из буржуазных деятелей, которое ориентировалось бы на империалистические державы, они не были заинтересованы в укреплении польского государства, упрочении его безопасности путем передачи ему на западе новых земель. В таких условиях Черчилль и Трумэн упорно и даже резко выступали против советских предложений по вопросу о польских западных границах.

Сложилось положение, говорил Трумэн, когда Польше тоже отведена в Германии зона оккупации, хотя между тремя державами такой договоренности не было. Президент США подчеркивал, что при таком положении будут уменьшены возможности получения с Германии репараций. Он заявил, что для определения границ будет другое место, а именно мирная конференция⁵.

Но, как уже говорилось, готовясь к встрече в Берлине, американское правительство решило, что «следует избежать» созыва мирной конференции для всеобъемлющего мирного урегулирования с Германией. Поэтому, констатирует американский историк Ч. Ми, когда Трумэн говорил о мирной конференций, он «говорил о том, чего никогда не будет»⁶.

Согласно решениям Крымской конференции о том, что по вопросу о границе должны быть проведены консультации с польским правительством, советская делегация настояла на приглашении на Берлинскую конференцию представителей Польши. Президент Крайовой Рады Народовой Б. Берут и другие польские представители, прибыв на конференцию, встретились с главами правительств и министрами иностранных дел трех держав и подробно изложили свою позицию относительно польских западных границ. Они энергично выступали за установление западной границы Польши по Одеру и Западной Нейсе.

Однако позиция американского и британского правительств по вопросу о западной границе Польши оставалась обструкционистской. Характерно в связи с этим признание Черчилля, что в случае победы консерваторов на выборах он и Иден «никогда не согласились бы, чтобы линия границы проходила по Западной Нейсе»⁷.

Именно при обсуждении этого вопроса США решили прибегнуть на конференции к шантажу атомной бомбой. После окончания заседания 24 июля Г. Трумэн с подчеркнуто важным видом отправился через весь зал к И.В. Сталину и сообщил ему, что американцы создали новую бомбу «исключительной разрушительной силы». Трумэн был, однако, вынужден с огорчением констатировать, что эта «бомба» не оказала особого впечатления на его собеседника. «Русский премьер, — писал Трумэн, — не проявил какого-то особого интереса»⁸.

Дипломатический ход американцев не удался. Против СССР механизм американской «бомбы» не сработал. А это означало, что США не могли рассчитывать на то, что смогут диктовать на конференции свою волю. Кое-кто из англичан и американцев даже пришел к выводу, что Сталин не понял, о каком открытии исключительной важности идет речь. Но они ошибались. Г.К. Жуков пишет в своих воспоминаниях, что, вернувшись с заседания, Сталин в его присутствии рассказал Молотову о сообщении Трумэна:

«В.М. Молотов тут же сказал:

Цену себе набивают.

И.В. Сталин рассмеялся:

— Пусть набивают. Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы».

Я понял, отмечает Г.К. Жуков, что речь идет об атомной бомбе⁹.

Первая попытка президента США Трумэна прибегнуть к атомному шантажу провалилась. Тогда он решил возможно скорее наглядно продемонстрировать наличие у США атомной бомбы. Трумэн рассчитывал, что это все же заставит СССР признать доминирующее положение США в мире и пойти на существенные уступки, в том числе и по вопросам, касающимся Польши. В тот же день, 24 июля, Трумэн дал командующему стратегической авиацией США приказ «сбросить первую особую бомбу, как только погода позволит визуальную бомбардировку, примерно после 3 августа 1945 г. на один из следующих объектов: Хиросима, Кокура, Ниигата, Нагасаки»¹⁰.

25 июля Черчилль заявил, что вылетает в Лондон, так как на следующий день должно было состояться объявление итогов выборов в Англии. «В пятницу в 5 часов мы снова встретимся», — заявил он. «Или по крайней мере некоторые из нас», — добавил он под общий смех¹¹.

Британские консерваторы потерпели на выборах сокрушительное поражение. Советское посольство в Лондоне телеграфировало в Москву два дня спустя, что результаты выборов свидетельствуют о том, что большинство английских избирателей отчетливо поняло, что «победа консерваторов могла бы привести к войне с СССР». От англичан можно услышать, например, такие замечания: «Английский народ, голосуя за лейбористов, голосовал против угрозы войны с СССР, за англо-советское сотрудничество». Даже некоторые умеренные консерваторы высказываются в том смысле, что «антисоветская кампания в печати с призывом к войне с Советским Союзом, проявлявшаяся накануне выборов, была крупнейшей ошибкой Черчилля и консерваторов, предрешившей исход выборов»¹².

Победу на выборах одержали лейбористы. Главой нового британского правительства стал К. Эттли, министром иностранных дел — Э. Бевин. Они и представляли в дальнейшем Великобританию на конференции. Черчилль же в Берлин уже не вернулся.

Позиция лейбористского правительства Англии на конференции, по существу, была продолжением поли-тики консерваторов. Даже государственный секретарь США Дж. Бирнс отмечал, что прибытие на конференцию К. Эттли и Э. Бевина «ни в малейшей степени не изменило» британской позиции по обсуждавшимся вопросам и в ней сохранилась полная преемственность. Они первым делом нанесли визит американскому президенту, причем Бевин «сразу же в резкой форме заявил о своем несогласии» с советскими предложениями о западной границе Польши¹³.

Лейбористские лидеры все же, по-видимому, не считали возможным начать свою внешнеполитическую деятельность со срыва конференции. Это дало возможность выработать по обсуждавшимся вопросам согласованные решения. К тому же позиция СССР на конференции не могла оставить никаких сомнений в том, что Советский Союз, не дрогнувший перед германскими агрессорами, не собирается пасовать и перед атомным шантажом.

30 июля Бирнс передал Молотову документ, в котором в конце концов американское правительство выражало согласие с тем, что граница Польши будет проходить по Западной Нейсе¹⁴.

На заседании «большой тройки» 31 июля американская делегация внесла на рассмотрение упомянутое выше предложение, состоявшее из трех взаимосвязанных частей (как принято говорить в таких случаях — «в пакете»). Поскольку Советский Союз согласился на уступки в отношении репараций из западных зон Германии, делегация США заявила, что она «идет на уступки в отношении западной границы Польши». На этом заседании наконец дал согласие на указанную линию западной границы Польши также новый министр иностранных дел Англии Э. Бевин¹⁵.

Последние заседания конференции, проходившие после отъезда Черчилля, характеризовались тенденцией К спаду напряженности. Большинство решений, причем по наиболее важным и сложным вопросам, было принято именно на этих заседаниях.

Бирнс пытался представить согласие на установление польской западной границы по Одеру и Западной Нейсе как уступку Советскому Союзу. Но Молотов уточнил, что это уступка не Союзу ССР, а Польше¹⁶.

Таким образом, Советскому Союзу пришлось выдержать на конференции по вопросу о западной границе Польши серьезный бой. Но согласием на определенные уступки по вопросу о репарациях для СССР советским представителям удалось добиться установления западной границы новой, народно-демократической Польши по линии Одер — Западная Нейсе. Главы трех правительств пришли также к соглашению о перемещении немецкого населения из районов, отходивших к Польше¹⁷.

Правда, в решениях конференции говорилось о том, что окончательное определение западной границы Польши должно быть отложено до «мирного урегулирования». Но уже один тот факт, что предусматривалось выселение немцев с передаваемых Польше территорий, означал, что эти решения носили необратимый, то есть окончательный, характер. Впоследствии они были закреплены в договорах, заключенных Польской Народной Республикой 6 июля 1950 г. с ГДР и 7 декабря 1970 г. с ФРГ.

Примечания

1. См. там же, с. 38.

2. См. там же, с. 63, 318—319.

3. См. там же, с. 472.

4. Там же, с. 331—332.

5. См. там же, с. 117—119.

6. Mee Ch.L. Meeting at Potsdam, p. 158.

7. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 581.

8. Truman H.S. Memoirs, vol. 1, p. 416.

9. См.: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1983, т. 3, с. 316.

10. Truman H.S. Memoirs, vol. 1, p. 420.

11. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 197; Mee L. Meeting at Potsdam, p. 203.

12. Советско-английские отношения... Документы, т. 2, с. 416.

13. Byrnes J.F. Speaking Frankly. New York, 1947, p. 79.

14. См.: Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 417; FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 480, 257.

15. См.: Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 247, 257.

16. FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 489.

17. См.: Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 473, 476.