Окончание войны в Европе

Наступление советских войск, начавшееся в середине января 1945 г. Висло-Одерской операцией, успешно развивалось по всему советско-германскому фронту. Немецко-фашистские войска были отсечены, а затем разгромлены в Восточной Пруссии. Германия лишилась Силезии — важнейшего военно-промышленного района. 4 апреля Красная Армия завершила освобождение Венгрии. Успешно наступали советские войска также в Чехословакии и Австрии. 13 апреля они вступили в столицу Австрии — Вену.

В феврале англо-американские войска также возобновили наступательные действия. Их войска вышли к Рейну. Германские части отступали на Западе фактически без боев. Ежедневно на западном фронте сдавалось в плен в среднем 10 тыс. немецких солдат и офицеров. 24 марта войска западных союзников снова перешли в наступление. Они готовились к форсированию Рейна весьма обстоятельно, но, как признает Верховный командующий союзными экспедиционными силами в Европа Д. Эйзенхауэр, серьезного сопротивления уже не встретили. Так, потери двух американских дивизий, осуществлявших переправу севернее Рура, составили всего 31 человек¹.

28 марта в послании Сталину Эйзенхауэр сообщал, что в его ближайшие планы входят окружение и разгром войск противника, обороняющих Рур. Это будет сделано в конце апреля или раньше. «Моя следующая задача, — писал он, — будет состоять в рассечении остальных войск противника посредством соединения с Вашими армиями». Эйзенхауэр высказывал мнение, что лучшее направление, на котором можно осуществить такую встречу, — это Эрфурт, Лейпциг, Дрезден². Смысл продвижения в этом направлении заключался в том, чтобы разрезать Германию на две части и тем самым резко ослабить ее способность оказывать дальнейшее сопротивление. Советская сторона ответила Эйзенхауэру, что поддерживает намеченные им планы³.

Разработанные Эйзенхауэром планы дальнейших операций вызвали, однако, резкие возражения Черчилля. Он мечтал о том, чтобы Берлин был занят не советскими, а англо-американскими войсками. 1 апреля Черчилль отмечал в телеграмме Рузвельту, что если русские возьмут Берлин, то не создастся ли у них мнение, что они внесли в нашу общую победу подавляющий вклад. «Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять»⁴. Аналогичную телеграмму британский премьер послал и Эйзенхауэру, подчеркнув «важное политическое значение» своих предложений⁵.

Касаясь причин таких возражений Черчилля, Эйзенхауэр отмечает в своих воспоминаниях, что британский премьер, конечно, знал, что независимо от расстояния, на какое союзники смогут продвинуться в восточном направлении, он и президент Соединенных Штатов уже согласились с тем, что британская и американская зоны оккупации будут ограничены на востоке линией, проходящей в двухстах милях западнее Берлина. «Следовательно, его упорное настаивание на использовании всех наших сил и средств в надежде опередить появление русских в Берлине, должно быть, основывалось на убеждении, что позднее западные союзники извлекут из этого обстоятельства огромные преимущества и смогут воздействовать на последующие события»⁶.

Эйзенхауэру в конце концов удалось доказать, что надежды на захват англо-американскими войсками Берлина нереальны: эти войска находятся пока на Рейнера Красная Армия на расстоянии всего 60 км от Берлина. Вместе с тем он заверял: «В любое время, когда мы сможем взять Берлин без больших потерь, мы, конечно, это сделаем... Я первый признаю, что война ведется в политических целях»⁷.

Этот эпизод лишний раз свидетельствует об антисоветских, империалистических устремлениях Черчилля. Вместе с тем полезно привести высказывание американского историка Д. Флеминг: если кто-то из союзников заслужил право занять Берлин, то это был СССР⁸.

Продолжал существовать и фронт в Северной Италии, но там в первые месяцы 1945 г. войска западных союзников активных действий не вели. В дипломатическом же плане в связи с событиями в этом районе разразилась буквально буря.

Фашистские главари понимали, что Германия потерпела в войне поражение. Но они продолжали искать спасения, все еще надеясь на раскол коалиции СССР, США и Великобритании. Со своей стороны они принимали для подрыва ее все возможные меры. Они вынашивали планы заключения перемирия с западными державами, чтобы образовать с ними общий фронт против советских войск.

Насколько опасными были эти планы фашистских главарей, свидетельствуют все более кощунственные замыслы, которые овладели Черчиллем. Считая, что Германия уже не представляет опасности для Британской империи, Черчилль стал прежним воинствующим антикоммунистом. Для него снова врагом № 4 был Советский Союз. Впоследствии Черчилль признал, что он в конце апреля дал фельдмаршалу Монтгомери указания «тщательно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно было снова раздать германским солдатам», если в Лондоне это сочли бы необходимым⁹.

Западногерманский историк буржуазно-либерального направления С. Хаффнер констатирует, что в последние недели второй мировой войны ход мыслей Черчилля и Гитлера совпадал: «Они оба рассчитывали на столкновение между Востоком и Западом в Германии...» «...Черчилль был вполне готов, — писал Хаффнер, — начать войну со Сталиным и в этих целях использовать германские войска...»¹⁰

Уничтожение военной мощи Германии, отмечал Черчилль в своих мемуарах, «привело к коренным изменениям в отношениях между коммунистической Россией и западными демократиями. У них не стало того общего врага, война против которого была, по сути, единственным связующим звеном их союза». Свои планы стратегии и политики на будущее Черчилль сформулировал следующим образом: надо немедленно создать новый фронт против стремительного продвижения советских войск; этот фронт должен находиться как можно дальше на восток; главная и подлинная цель англо-американских армий — Берлин; важное значение имеет освобождение Чехословакии американскими войсками и вступление их в Прагу; урегулирование между Западом и Востоком по всем основным вопросам, касающимся Европы, должно быть достигнуто до того, как западные союзники «уступят какую-либо часть германской территории, которую они завоевали»¹¹.

В таких условиях вполне понятно, что британские и американские правящие круги были склонны откликаться на немецкие зондажи. Именно в этом главная суть переговоров, начавшихся в марте в Швейцарии между руководителем американских спецслужб в Европе А. Даллесом и эсэсовским генералом К. Вольфом о капитуляции немцев на итальянском фронте.

Узнав 12 марта от англичан и американцев о намечавшихся переговорах, Советское правительство сообщило, что не возражает против них, но поставило вопрос об участии в переговорах также советских представителей¹². Однако оно получило отказ¹³. Тогда нарком иностранных дел СССР направил британскому и американскому послам в Москве письма, в которых констатировалось, что в Берне в течение двух недель за спиной Советского Союза, несущего на себе основную тяжесть войны против Германии, ведутся переговоры между представителями германского военного командования, с одной стороны, и представителями английского и американского командования — с другой. Советское правительство настаивало на прекращении этих переговоров¹⁴.

Последовало несколько весьма резких по характеру телеграмм Сталина Черчиллю и Рузвельту. Глава Советского правительства отмечал, что создалась ситуация, которая не может служить делу сохранения и укрепления доверия между тремя державами: «...Немцы на западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией — с союзницей Англии и США». Сталин писал, что в условиях, когда враг стоит перед неизбежностью капитуляции, при любой встрече с немцами представителей одного из союзников по вопросам капитуляции «должно быть обеспечено участие в этой встрече представителей другого союзника». Это будет исключать взаимные подозрения и не даст противнику возможность сеять среди союзников недоверие¹⁵.

Переговоры в Берне оказались безрезультатными, но они наглядно продемонстрировали коварство англо-американского блока. Черчилль проявлял заинтересованность в капитуляции вермахта и на некоторых других участках фронта. Он рассчитывал, что англо-американские войска смогут воспользоваться этим, чтобы «продвинуться через капитулировавшие войска как можно дальше на восток»¹⁶. Но Черчилль все же отмечал в письме Идену (25 марта), что в случае переговоров о капитуляции немецких войск на всем западном фронте надо будет держать русских в курсе с самого начала¹⁷. Таким образом, упомянутые весьма резкие послания Сталина принесли свою пользу. К тому же они оказались весьма своевременными, так как вскоре гитлеровцы предприняли усиленные попытки капитулировать на Западе, продолжая воевать на Востоке.

Однако это не означало, что Черчилль и его единомышленники отказались от своих коварных планов. Как отмечает Дж. Эрман, западные союзники стремились овладеть возможно большей частью Германии, чтобы «создать базу для ведения переговоров с Россией с позиции силы»¹⁸.

16 апреля Красная Армия перешла на берлинском направлении в решительное наступление. Развернулась эпопея исторической Берлинской операции. Всего за несколько дней советские войска прорвали мощнейшую оборонительную линию врага и устремились к Берлину, а также в обход его с юга и севера. 25 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, соединившись западнее Берлина (в районе Потсдама), завершили окружение Берлина. Одновременно на Эльбе у г. Торгау состоялась встреча советских и американских войск, в результате чего Германия оказалась рассечена на две части. Дни ее были сочтены.

В это время фашистские главари предприняли новые попытки добиться сделки с англичанами и американцами путем капитуляции на Западе. Одну из таких попыток осуществил Гиммлер вечером 24 апреля через шведское посредничество. Черчилль лично был преисполнен решимости воспользоваться этим предложением Гиммлера, но в Лондоне и Вашингтоне все же не сочли возможным дать согласие на переговоры с ним¹⁹.

Одновременно Черчилль сообщил Сталину, что проявляет готовность капитулировать командование немецких войск в Италии. Он предлагал срочно направить советских представителей в ставку англо-американских войск в Италии. Правда, он не уточнял, в чем будет заключаться задача этих представителей. Но из англо-американских переговоров по этому вопросу видно, что имелось в виду отводить им только роль наблюдателей. Советский представитель генерал А.П. Кисленко присутствовал на переговорах, а также при подписании 29 апреля акта о капитуляции немецких войск в Италии.

Агония наступила и в Берлине. Потеряв последние надежды на спасение, 30 апреля главарь немецких фашистов Гитлер покончил жизнь самоубийством²⁰. Труп потерпевшего полный крах фашистского фюрера был вынесен во двор рейхсканцелярии, облит бензином и сожжен. «Погребальный костер Гитлера, — писал Черчилль, — пылавший под усиливавшийся грохот русских орудий, ознаменовал страшный конец третьей империи»²¹.

1 мая над рейхстагом уже развевался красный стяг Победы, а 2 мая советские войска овладели всем Берлином.

Своим преемником перед смертью Гитлер назначил гросс-адмирала К. Деница, который предпринял новые попытки договориться с англичанами и американцами о капитуляции на Западе, в то же время заявляя, что он преисполнен решимости «продолжать борьбу против большевиков»²². Он решил попытаться осуществить эту капитуляцию немецких войск путем сдачи по частям, в отдельных районах. Германские фашисты и военщина, совершившие чудовищные злодеяния на территории СССР, Польши, Чехословакии, Югославии, теперь пытались избежать ответственности и спасти свои шкуры, сдаваясь в плен американским и английским войскам. 4 мая представители Деница подписали с американскими и британскими представителями акт о капитуляции немецких войск в Северо-Западной Германии, на следующий день — в Баварии и Западной Австрии. Но когда в ставку Эйзенхауэра в Реймсе прибыли германские представители с целью осуществления капитуляций войск южного района, он потребовал общей безоговорочной капитуляции немецких войск на всех фронтах.

В ночь на 6 мая Эйзенхауэр сообщил Генеральному штабу Красной Армии переданный им немецким представителям текст акта о перемирии²³ и капитуляции. Он спрашивал: 1) желает ли советский Генеральный штаб сделать в этом тексте добавления или изменения, 2) хочет ли он, чтобы церемония подписания была повторена перед другими русскими представителями и в другом месте, 3) желает ли он, чтобы советские представители приняли участие в более официальном заседании в его ставке с целью подтверждения акта о капитуляции после его подписания²⁴.

В тот же день, 6 мая, Эйзенхауэру был отправлен ответ. В нем содержались поправки к тексту акта о капитуляции. Кроме того, предлагалось, чтобы подписание его состоялось в Берлине. От Советского Союза подписать акт о капитуляции был уполномочен Г.К. Жуков²⁵. Эйзенхауэр получил этот ответ утром следующего дня.

Тем временем 7 мая, в 2 час. 41 мин., в ставке Эйзенхауэра в Реймсе А. Йодль от имени германского военного командования подписал акт о военной капитуляции. От имени главнокомандующего союзными экспедиционными силами в Европе этот документ подписал заместитель Эйзенхауэра генерал Б. Смит. В качестве свидетелей под актом о капитуляции поставили свои подписи советский и французский представители при ставке Эйзенхауэра²⁶.

В подписанном документе говорилось о безоговорочной капитуляции германских войск перед Верховным командующим союзных экспедиционных сил и одновременно перед Советским Верховным Главнокомандованием. Боевые действия должны были прекратиться 8 мая с 23 час. 1 мин. (по центральноевропейскому времени). Оговаривалось, что подписанный акт может быть заменен общим документом о капитуляции Германии и ее вооруженных сил²⁷.

В Европейской консультативной комиссии была проделана большая работа по подготовке текста документа о безоговорочной капитуляции Германии. Этот согласованный текст находился и у Б. Смита. Но при подписании в Реймсе акта о капитуляции он по договоренности с Черчиллем предъявил немецким представителям другой текст²⁸.

Получив указанный советский ответ, Эйзенхауэр 7 мая сообщил советскому Генеральному штабу, что при состоявшемся подписании акта о военной капитуляции предусмотрено более официальное подписание акта о капитуляции Германии. Он дал согласие, чтобы это было сделано в Берлине²⁹.

Учитывая огромное политическое значение капитуляции немецко-фашистских претендентов на мировое господство, этот исторический акт следовало осуществить именно в столице Германии.

В ночь с 8 на 9 мая^* в Берлине состоялось официальное подписание акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. Первый пункт этого важнейшего документа гласил:

«Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени германского Верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, — Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных сил».

Акт о капитуляции подписали по уполномочию верховного главнокомандования вермахта Генерал-фельдмаршал В. Кейтель, главнокомандующий германскими военно-морскими силами адмирал флота Г. Фридебург и генерал-полковник авиации Г. Штумпф.

Далее на документе поставили свои подписи присутствовавшие при его подписании по уполномочию Верховного Главнокомандования Красной Армии Маршал Советского Союза Г.К. Жуков и по уполномочию Верховного командующего экспедиционными силами союзников главный маршал авиации Великобритании А. Теддер (заместитель Эйзенхауэра), а также командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс и главнокомандующий французской армией генерал Ж. Делатр де Тассиньи³⁰.

Несмотря на подписание этого документа, в нескольких местах немецкие войска продолжали сопротивление советским войскам, в том числе в Чехословакии.

Исключительное значение вопросу о том, какие именно войска — американские или советские — будут освобождать Чехословакию, придавал Черчилль. Оп упорно настаивал на том, чтобы американцы вступили в Прагу раньше, чем к ней подойдут советские части. 30 апреля британский премьер телеграфировал Трумэну: «Можно почти не сомневаться в том, что освобождение вашими войсками Праги и как можно большей территории Западной Чехословакии может полностью изменить послевоенное положение в Чехословакии и оказать большое влияние на обстановку в соседних государствах. С другой стороны, если западные союзники не примут существенного участия в освобождении Чехословакии, то она пойдет по тому же пути, по которому пошла Югославия». Черчилль настаивал на том, чтобы изложенное «чрезвычайно важное политическое соображение» было доведено до сведения Эйзенхауэра, с тем чтобы он принял соответствующие военные меры³¹. В соответствии с требованием британского премьера Эйзенхауэр издал 4 мая приказ о наступлении в глубь Чехословакии вплоть до Праги³².

Но еще во второй половине апреля в результате переписки между начальником Генерального штаба Красной Армии А.И. Антоновым и Д. Эйзенхауэром была достигнута договоренность о том, что долину реки Влтавы будут очищать от противника советские войска. Это означало, что им предстояло освобождать и расположенную на Влтаве Прагу. В таких условиях Антонов в своем ответе напомнил о достигнутой ранее договоренности в районах разграничения военных действий советских и англо-американских войск. Он сообщил, что Советское Верховное Главнокомандование уже произвело соответствующую перегруппировку своих сил и подготовило все для проведения указанных операций. В целях избежания возможных осложнений Антонов просил Эйзенхауэра не продвигать войска западных союзников в Чехословакии восточнее первоначально намеченной линии. Эйзенхауэр счел необходимым сообщить в Москву 6 мая, что он будет соблюдать имеющуюся договоренность³³.

Но положение в этом районе оставалось сложным, и надеждам Черчилля и его единомышленников о вводе в Прагу войск западных держав окончательно был положен конец лишь вступлением в столицу Чехословакии 9 мая частей Красной Армии. Вместе с восставшим населением города они очистили столицу Чехословакии от вражеских войск.

То обстоятельство, что Чехословакия, в том числе Прага, были освобождены Красной Армией, а не войсками империалистических держав — США и Великобритании, имело огромное значение для дальнейшей судьбы ее народов, так как оградило страну от экспорта контрреволюции. Чехи и словаки получили возможность определять свою судьбу по собственному усмотрению.

Подписание в Берлине акта о капитуляции Германии означало окончание войны в Европе. 9 мая было объявлено в Советском Союзе Днем всенародного торжества — Праздником Победы. В Москве, в любом уголке Родины советские люди, проявившие невиданный героизм, понесшие огромные жертвы, испытавшие неимоверные страдания и лишения, с ликованием отмечали Победу, Красную площадь, весь центр столицы переполнили ликующие потоки людей. В полночь Москва озарилась салютом из тысячи орудий. Это был салют великой Победы.

В обращении И.В. Сталина к советскому народу в день Победы подчеркивалось: «Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой Победы нашего народа над германским империализмом»³⁴.

Непрерывным потоком шли в Москву поздравительные телеграммы со всех концов планеты. Президент США Г. Трумэн писал главе Советского правительства: «Мы высоко ценим великолепный вклад, внесенный могучим Советским Союзом в дело цивилизации и свободы. Вы продемонстрировали способность свободолюбивого и в высшей степени храброго народа сокрушить злые силы варварства, как бы мощны они ни были»³⁵.

Существенную роль в разгроме фашистской Германии после открытия в июне 1944 г. второго фронта стали играть также Великобритания и Соединенные Штаты Америки. Это отмечается во всех работах советских историков. Однако нельзя согласиться с утверждениями ряда американских авторов, пытающихся представить США «арсеналом победы», который якобы предопределил исход воины, в том числе с попытками преувеличить значение поставок по ленд-лизу.

Основные силы Германии были разбиты на советском фронте и советским оружием. СССР за годы войны произвел 482,2 тыс, орудий, 102,8 тыс. танков и 112,1 тыс. боевых самолетов, Германия — значительно меньше: 319,9 тыс. орудий, 46,3 тыс. танков и 89,5 тыс. боевых самолетов³⁶. Таким образом, СССР имел достаточно военной техники для разгрома германской военной машины и в одиночку. Поставки из США и Великобритании составили лишь небольшой процент военной техники, произведенной на советских заводах: по артиллерии — 2%, по танкам — 10, по самолетам — 12%³⁷. По многим видам военной техники поставки вообще сколько-нибудь существенного значения не имели (минометы, пулеметы и т. д.). В то же время нельзя не отметить, что по ленд-лизу СССР получил 375 тыс. грузовых автомобилей, что помогло обеспечить советские войска автотранспортом. Важны были также поставки металлорежущих станков (44,6 тыс.), паровозов, средств связи, различных видов цветных металлов, горючего и других материалов³⁸. Общая сумма ленд-лизовских поставок в СССР составила около 10 млрд, долларов³⁹. Но в целом эти поставки не могли оказывать особого влияния на ход военных действий на советско-германском фронте, так как составляли всего около 4% производства промышленной продукций в СССР⁴⁰.

Американский историк Дж. Херринг в своей работе о ленд-лизовских поставках Советскому Союзу признает, что американцы «преувеличивали» объем и значение ленд-лиза. Получила распространение иллюзия, пишет он, что США обеспечили основную часть потребностей СССР в военных материалах и тем самым спасли его от нацистских агрессоров. На самом деле «американские поставки артиллерии, танков и самолетов, особенно до лета 1943 г., были незначительными» по сравнению с объемом производства военной техники в СССР⁴¹.

Советские войска остановили германскую военную машину, положили начало коренному повороту в войне еще в конце 1941 г. победой под Москвой, то есть до того, как вообще начались поставки Советскому Союзу по ленд-лизу. Большая часть поставок из США, Великобритании и Канады осуществлялась в 1943—1945 гг., когда Советский Союз сам уже производил значительно больше военной техники, чем Германия. Главным в достижении победы являлся отнюдь не американский, а советский арсенал.

Американский арсенал действительно достиг весьма крупных размеров, но так как США активно включились в войну против Германии менее чем за год до ее капитуляции, когда ее силы оказались уже серьезно подорванными, а большинство дивизий вермахта по-прежнему находилось на восточном фронте, в целом потенциальные возможности США и их арсенал использовались в военных операциях против Германии лишь частично. Высказывания об американском «арсенале победы», таким образом, совершенно несостоятельны.

В подписанном в Берлине 8 мая акте речь шла о капитуляции германских вооруженных сил. Но капитулировали не только немецко-фашистские войска. Капитулировала вся Германия как государство, как возглавлявшаяся фашистами империалистическая держава. В связи с этим 5 июня в Берлине была опубликована Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами СССР, Великобритании, США и Франции, В основу этого документа союзники положили условия о капитуляции Германии, разработанные в Европейской консультативной комиссии.

Декларация начиналась с констатации, что германские вооруженные силы потерпели полное поражение и капитулировали и что «Германия... несет ответственность за войну». В ней указывалось, что в Германии нет центрального правительства и что правительства четырех союзных держав «берут на себя верховную власть в Германии». Они будут принимать такие меры, которые «сочтут необходимыми для будущего мира и безопасности». Предусматривалось полное разоружение вооруженных сил Германии, СС, СА и гестапо. Четыре державы заявили, что будут предъявлены также дополнительные политические, административные, экономические, финансовые, военные и другие требования, Население Германии обязывалось выполнять все приказы и распоряжения четырех держав. Декларацию подписали по уполномочию своих правительств маршал Г.К. Жуков, генерал армии Д. Эйзенхауэр, фельдмаршал Б.Л. Монтгомери и генерал Ж. Делатр де Тассиньи⁴². Было опубликовано также содержание соглашений союзных держав о контрольном механизме в Германии и зонах оккупаций, подписанных в сентябре — ноябре 1944 г.

Таким образом, был создан и вскоре начал действовать механизм оккупации Германии четырьмя союзными державами.

Примечания

*. На акте указана дата — 8 мая, но он был подписан 9 мая в 0 час. 43 мин.

1. См.: Эйзенхауэр Д. Крестовый поход в Европу. М., 1980, с. 438, 442.

2. См.: История второй мировой войны, т. 10, с. 254.

3. См.: Иванов Р.Ф. Дуайт Эйзенхауэр. М., 1983, с. 106.

4. Roosevelt and Churchill. Thier Wartime Correspondence, p. 699.

5. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 409.

6. Эйзенхауэр Д. Крестовый поход в Европу, с. 453.

7. История второй мировой войны, т. 10, с. 254.

8. Fleming D.F. The Cold War and Its Origins, vol. 1, p. 169.

9. Times, 1954, November 24.

10. Хаффнер С. Самоубийство германской империи. М., 1972, с. 91.

11. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 400.

12. См.: Советско-американские отношения... Документы, т. 2, с. 327, 328.

13. См.: Переписка Председателя Совета Министров СССР, 1, с. 467; FRUS. 1945. Washington, 1968, vol. 3, p. 723, 725, 731.

14. См.: Советско-американские отношения... Документы, т. 2, с. 338—339.

15. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 221, 223; подробнее см.: Розанов Г. Уже не секретно. М., 1981, с. 96—99.

16. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 389.

17. Ibid., p. 391.

18. Эрман Дж. Большая стратегия. Октябрь 1944 — август 1945, с. 152 (курсив мой. — В.С.).

19. См.: Дзелепи Э. Секрет Черчилля (К третьей мировой войне — 1945...). М., 1975, с. 78—87.

20. См.: Мельников Д., Черная Л. Преступник № 1. М., 1981, с. 412.

21. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 464.

22. История дипломатии, т. 4, с. 629.

23. Поскольку немецкие представители согласились на безоговорочную капитуляцию, слово «перемирие» было впоследствии исключено (Погью Ф.С. Верховное командование. М., 1959, с. 498).

24. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 5, p. 396.

25. Ibidem.

26. См.: Эрман Дж. Большая стратегия. Октябрь 1944 — август 1945, с. 163.

27. См.: Погью Ф.С. Верховное командование, с. 497—498.

28. См.: Дзелепи Э. Секрет Черчилля, с. 138.

29. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 5, p. 396.

30. См.: Внешняя политика Советского Союза... Документы. М., 1947, т. 3, с. 261—262.

31. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 442.

32. См.: Эрман Дж. Большая стратегия. Октябрь 1944 — август 1945, с. 160.

33. См. там же, с. 157—158, 160.

34. Внешняя политика Советского Союза... Документы, т. 3, с. 44.

35. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 247.

36. См.: История второй мировой войны, т. 12, с. 168, 200.

37. См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945. М., 1965, т. 6, с. 48.

38. См.: История социалистической экономики СССР. В 7-ми т. М., 1978, т. 5, с. 540, 546.

39. См.: Громыко А.А. Внешняя экспансия капитала. История и современность. М., 1982, с. 197.

40. См.: Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1948, с. 70.

41. Herring G.С., jr. Aid to Russia 1941—1946, р. XV, 75.

42. См.: Внешняя политика Советского Союза... Документы, т. 3, с. 273—281 (курсив мой. — В.С.).