СССР и японские агрессоры

Правительство США считало одной из своих важнейших задач на Крымской конференции достижение твердой договоренности о вступлении СССР в войну против японских агрессоров. Еще с осени 1944 г. военные органы США стали проявлять все большую заинтересованность в том, чтобы договориться о конкретных мерах по сотрудничеству с СССР в войне против Японии. 28 сентября комитет начальников штабов США информировал главу американской военной миссии в Москве генерала Дж. Дина, что желательно, чтобы Советский Союз, вступив в войну, предпринял следующие действия: уничтожил японские сухопутные и военно-морские силы в Маньчжурии, оккупировал Южный Сахалин, подготовился к развертыванию американских и советских стратегических военно-воздушных сил на советском Дальнем Востоке для операций против Японии, предоставил Соединенным Штатам военно-морские и военно-воздушные базы, осуществлял совместно с США военно-морские операции¹.

Вопрос о вступлении СССР в войну против японских агрессоров был обсужден 15 октября 1944 г. во время встречи Сталина с Черчиллем в Москве, на которой присутствовали также Гарриман и Дин. Последний заявил, что с военной точки зрения американские начальники штабов выражают заинтересованность, чтобы Советский Союз вступил в войну против Японии возможно скорее после поражения Германии. Сталин сообщил, что СССР будет готов принять участие в разгроме японских агрессоров через два-три месяца после поражения Германии. Он выразил уверенность, что это приведет к скорейшему окончанию войны на Дальнем Востоке. Он сообщил также о готовности СССР сотрудничать с США по интересующим их конкретным вопросам².

Переговоры были продолжены 14 декабря во время встречи Сталина с Гарриманом. Речь шла о политических условиях вступления СССР в войну на Дальнем Востоке³.

В связи с планами разгрома Японии в США рассматривался еще один фактор — атомная бомба. Незадолго до Крымской конференции Рузвельту было доложено, что первая атомная бомба будет готова примерно к 1 августа 1945 г. Она будет в состоянии уничтожить целый город. Вторая бомба будет готова к концу 1945 г.⁴

Несмотря на принципиальное значение, которое в США придавалось созданию атомной бомбы, в Вашингтоне все же исходили из того, что одна или несколько атомных бомб не смогут сыграть решающей роли в разгроме Японии. Поэтому президент и американские военные круги по-прежнему были в высшей степени заинтересованы во вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке. Об этом прямо заявлялось в меморандуме комитета начальников штабов США Рузвельту от 23 января 1945 г.⁵

Такой же была позиция начальников штабов США и Великобритании и во время их встреч в Ялте, проходивших параллельно с переговорами глав правительств трех держав. По их мнению, после окончания войны в Европе для разгрома Японии могло потребоваться еще 18 месяцев⁶. Американские военные круги полагали, что если СССР вступит в войну на Дальнем Востоке; до вторжения американских войск в Японию, то это может сберечь жизни сотен тысяч американских солдат, и, возможно, оно вообще может оказаться ненужным. Если вторжение все же придется провести, то американцы потеряют убитыми 1 млн человек. Причем для успеха операции американские военные круги считали исключительно важным, чтобы советские войска, сковав японские части на азиатском континенте, лишили японское правительство возможности перебросить их в Японию⁷.

Американские военные круги не были уверены, что война кончится даже тогда, если США овладеют территорией собственно Японии. Они опасались, что и после этого многочисленная и снабженная всем необходимым Квантунская армия в Маньчжурии сможет продолжать сражаться. Генерал Дин подчеркивает, что «победа не была бы окончательной, пока существовала бы эта армия»⁸.

Как отмечает в своих воспоминаниях Стеттиниус, американские военные деятели оказывали на президента «огромное давление», чтобы он добился участия СССР в войне с Японией. «В это время, — писал он, — атомная бомба была еще неизвестной величиной». Наша неудача в Арденнах была у всех свежа в памяти. «Мы еще не форсировали Рейн. Никто не знал, сколько продлится война в Европе и как велики будут ее жертвы»⁹.

Вопрос об участии Советского Союза в разгроме японских агрессоров встал во время беседы Сталина с Рузвельтом 8 февраля 1945 г. Излагая свою позицию по этому вопросу, президент затронул его политические аспекты. Он сказал, что «южная часть Сахалина и Курильские острова будут отданы Советскому Союзу». В Дайрене, расположенном в конце Южно-Маньчжурской железной дороги, мог бы быть создан свободный порт или же он мог бы быть отдан в аренду Союзу ССР. Можно будет договориться об использовании в интересах СССР Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Должен быть сохранен статус-кво во Внешней Монголии¹⁰.

Черчилль также считал, что России должно быть возвращено все, что захватила Япония во время русско-японской войны 1904—1905 гг.¹¹

Через день, во время новой встречи Сталина с Рузвельтом, политические условия вступления СССР в войну против японских агрессоров были окончательно согласованы.

11 февраля, в последний день конференции глав правительств трех союзных держав, Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали соглашение, в котором предусматривалось, что Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе при условии:

1. Сохранения статус-кво Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики).

2. Восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:

а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов;

б) интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР;

в) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского общества, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет.

3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов.

Президент США обязался договориться по этим вопросам с правительством Китая. Советские представители выразили готовность заключить с Китаем пакт о дружбе и союзе для оказания ему помощи своими вооруженными силами «в целях освобождения Китая от японского ига»¹². (Советско-китайский договор о дружбе и союзе был подписан в Москве 14 августа 4945 г.).

В то время это соглашение оставалось секретным, так как его опубликование могло повлечь за собой нападение Японии на СССР в условиях, когда Советский Союз еще сражался с Германией (соглашение впервые опубликовано 12 февраля 1946 г.).

В британской официальной военной истории отмечается, что «американцам удалось достичь значительного успеха» в переговорах об участии Советской России в войне против Японии, то есть по вопросу, которому придавалось тогда «огромное значение»¹³. Рузвельт, действительно, был весьма доволен соглашением об участии СССР в разгроме японских агрессоров. Стеттиниус констатирует в своих воспоминаниях, что это «ускорило окончание войны и значительно сократило жертвы американцев»¹⁴.

На последнем заседании конференции (11 февраля) рассматривался проект коммюнике, подготовленный американской делегацией и заранее согласованный с британской делегацией. Сталин выразил согласие принять его за основу итогового документа. Проект обсуждался раздел за разделом. После внесения некоторых добавлений и уточнений, коммюнике было окончательно согласовано.

Встал вопрос, в какой последовательности ставить подписи. Президент США предложил, чтобы первой стояла подпись Сталина. Глава Советского правительства внес предложение подписать коммюнике в алфавитном порядке: Рузвельт, Сталин, Черчилль. Британский премьер не согласился. Сославшись на английский алфавит, Черчилль настаивал на том, чтобы его подпись была первой. Сталин заявил о согласии, Рузвельт не возразил. Черчилль был доволен: последнюю дипломатическую победу на конференции одержал-де он.

Подписанием согласованных документов Крымская конференция была завершена.

После окончания конференции Рузвельт и Черчилль посетили Севастополь. Как и в течение всей конференции, в этот день в Крыму была великолепная, солнечная погода. И на этом фоне особенно сильное впечатление оставляли разрушения, причиненные войной: от города почти ничего не осталось.

* * *

Крымская конференция проходила в условиях, когда Красная Армия, развивая стремительное наступление по всему советско-германскому фронту и преодолевая ожесточенное сопротивление главных сил немецко-фашистских войск, оказалась уже недалеко от Берлина. Это создавало благоприятную обстановку для деятельности советской дипломатии.

В связи с решением проблем послевоенного мирного урегулирования правящим кругам Великобритании и США приходилось считаться с объективными изменениями, происшедшими в расстановке сил в Европе. Укрепились международные позиции СССР, исключительно высоким был авторитет Советского Союза в мире. В ряде стран Центральной и Юго-Восточной Европы происходили глубокие революционные процессы, возникли и укреплялись народно-демократические режимы. В таких условиях в Великобритании и США началась активизация деятельности реакционных, антисоветских сил. Но война продолжалась, и как британское, так и американское правительства понимали, что без участия Советского Союза одержать в ней победу по-прежнему невозможно. Поэтому их представители на конференции, добиваясь осуществления своих целей, все же не считали возможным идти на раскол союза, а проявляли заинтересованность в выработке по обсуждавшимся спорным вопросам согласованных, компромиссных решений.

Крымская конференция, принятые на ней решения имели огромное значение. Разработанные на ней меры по координации действий вооруженных сил трех держав приблизили разгром германских и японских агрессоров, окончание войны как в Европе, так и на Дальнем Востоке.

На конференции были заложены основы решения ряда важнейших проблем послевоенного мирного урегулирования, и прежде всего вопроса об обращении с Германией после ее разгрома.

Принципиально важное значение имела принятая на конференции декларация «Единство в организации мира, как и в ведении войны». Главы трех союзных держав заявляли в ней: «Наше совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных наций»¹⁵.

Касаясь этого вопроса, Сталин заявил во время одной из неофициальных встреч глав трех правительств, что нетрудно было сохранить единство во время войны, поскольку существовала единая цель — нанести поражение общему врагу, которая была ясна каждому. Но более трудная задача встанет после войны, когда различие интересов будет толкать союзников к разобщению. Он выразил надежду, что союз сможет выдержать также и это испытание. Наш долг, сказал Сталин, позаботиться об этом и добиться, чтобы наши отношения в мирное время были столь же тесными, как и в военное¹⁶.

Учитывая соотношение сил в Европе, сложившееся к этому времени, правительства Великобритании и США вынуждены были мириться с тем, что они не в состоянии навязать Советскому правительству угодные им, но противоречившие интересам СССР решения по польскому вопросу. Они понимали, что их возможности оказать влияние на развитие событий в Польше, Югославии и некоторых других странах, где власть перешла в руки народа, весьма ограниченны. Поэтому они теперь даже и не ставили больше вопроса о возвращении в Польшу и Югославию эмигрантских правительств, а добивались более ограниченных целей. В конце концов им пришлось довольствоваться по польскому вопросу теми уступками, на которые выразили согласие пойти Советское правительство и временное правительство Польши.

Советская делегация отстояла на конференции свою позицию по главным принципиальным вопросам, связанным с защитой государственных интересов СССР, прежде всего с обеспечением безопасности страны в послевоенный период как на западе, так и на востоке. Советские представители защитили также коренные интересы польского народа, молодого польского народно-демократического государства. Советское правительство могло быть удовлетворено решениями конференции и по другим вопросам.

Вместе с тем, стремясь к достижению согласованных решений, Советское правительство, не поступаясь своими принципами, проявляло готовность пойти на определенные компромиссы по многим аспектам рассматривавшихся на конференции проблем. Это еще в ходе конференции констатировал Гопкинс. Когда зашли в тупик переговоры по вопросу о репарациях Германии Советскому Союзу, он подал Рузвельту записку: «Русские пошли на такие уступки на этой конференции, что мне кажется, мы не должны их разочаровывать»¹⁷. Президент США, соглашаясь со своим советником, оказал содействие выработке компромиссного решения.

Весьма обстоятельно рассматривает этот вопрос в своих воспоминаниях Стеттиниус. В ответ на кампанию критики, развернутую в годы «холодной войны» в адрес Рузвельта наиболее агрессивными кругами американского империализма, которые обвиняли его в чрезмерной уступчивости на Крымской конференции¹⁸, Стеттиниус приводит перечень 12 существенных уступок, которые были сделаны на конференции советской делегацией. Он отмечает, что готовность советских представителей пойти на определенные уступки была связана с тем, что они придавали «первостепенное значение сохранению союза Великобритании, Соединенных Штатов и Советского Союза»¹⁹.

Стремление советской делегации к сотрудничеству и достижению согласованных решений констатирует и ряд буржуазных авторов, изучавших Крымскую конференцию²⁰. Американский историк Д. Клеменс, подробно проанализировав позицию каждой из делегаций по основным спорным вопросам, пришла к выводу, что Советский Союз шел на компромиссы, во всяком случае, не меньше, чем представители США и Великобритании²¹.

Многие высказывания Рузвельта, а также членов американской делегации после завершения конференции свидетельствуют о том, что они были вполне удовлетворены ее итогами. Американский президент, отправляясь на конференцию, придавал особое значение вопросам создания международной организации безопасности и вступления СССР в войну против Японии. Когда оба эти вопроса были урегулированы, Рузвельт считал свою цель на конференции достигнутой. Р. Шервуд пишет по этому поводу: «Настроение американских делегатов, в том числе Рузвельта и Гопкинса, когда они покидали Ялту, было исключительно приподнятым... а отклики основных представителей английского и американского общественного мнения на эту конференцию в огромной степени увеличивали чувство удовлетворения проделанной работой»²².

Выступая в конгрессе после возвращения с конференции, президент США публично выразил удовлетворение принятыми на ней решениями. Проявляя свойственный ему реализм, он признавал необходимость сотрудничества с СССР²³.

Те конкретные реальные задачи, которые накануне конференции наметил британский Форин оффис, также были осуществлены, то есть могла считать свою задачу выполненной и британская делегация. Черчилль в телеграммах военному кабинету весьма положительно оценивал итоги конференции. После возвращения в Лондон он сделал обстоятельный отчет также на заседании военного кабинета. Черчилль отметил огромные успехи советских войск. Русская армия, говорил британский премьер, всего за три недели преодолела пространство между Вислой и Одером. В результате освобождена почти вся Польша, причем во многих местах «русских тепло приветствовали». В таких условиях решения конференции по польскому вопросу, сказал он, являются оптимальными. Премьер заявил, что он вполне удовлетворен решениями, принятыми и по остальным вопросам. При этом он отметил, что на конференции было совершенно очевидно, что «русские стремились работать в согласии» с англичанами и американцами. Они проявляли готовность «пройти половину пути навстречу» президенту США по вопросам, которым он придавал наибольшее значение. Черчилль также констатировал, что русские создали для переговоров наиболее благоприятную обстановку. Британский военный кабинет признал результаты конференции «в высшей степени удовлетворительными»²⁴.

Объективную оценку конференции дал в своих воспоминаниях член американской делегации Ч. Болен. «Каждый из трех лидеров, — пишет он, — достиг своих главных целей... Результаты в то время нельзя было считать победой или поражением кого-либо. Соглашение скорее казалось нам реалистическим компромиссом между отличавшимися друг от друга позициями каждой страны»²⁵.

Итоги Крымской конференции широко комментировались советской, британской и американской печатью. В редакционной статье «Правды» (13 февраля) подчеркивалось, что конференция войдет в историю как демонстрация тесного боевого сотрудничества трех держав в период, когда война вступила в свою конечную фазу. Подавляющее большинство британских и американских газет также одобрило итоги Крымской встречи представителей СССР, США и Великобритании.

Положительная оценка итогов конференции тремя ее участниками свидетельствовала о том, что ее решения носили сбалансированный и взаимовыгодный характер.

Успешное завершение конференции означало провал надежд Германии и Японии на раскол союза трех держав как на последнюю возможность избежать поражения в войне.

По ряду существенных проблем позиции представителей СССР, США и Великобритании совпадали или имелись небольшие расхождения, устранение которых не вызвало особых затруднений. Вместе с тем по некоторым вопросам между участниками конференции развернулась довольно острая полемика. Но и по большинству стих вопросов были выработаны согласованные решения. В этом немалая заслуга советской делегации. Представители США и Великобритании, считая необходимым сохранить сотрудничество трех держав, также проявляли готовность умерить свои империалистические притязания. Крымская конференция вошла в историю второй мировой войны как кульминационный пункт сотрудничества трех союзных держав.

Примечания

1. FRUS. The Conferences at Malta and Yalta. 1945, p. 362.

2. Ibid., p. 369.

3. См.: Советско-американские отношения... Документы, т. 2, с. 272—273.

4. FRUS. The Conferences at Malta and Yalta. 1945, p. 383.

5. Ibid., p. 369.

6. Ibid., p. 830.

7. См.: Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, с. 585. Stimson H.L. and Bundy M. On Active Service in Peace and War. New York, 1948, p. 618—619.

8. Deane J.R. The Strange Alliance, p. 225.

9. Stettinius E.R. Roosevelt and the Russians. The Yalta Conference, p. 90.

10. См.: Крымская конференция, с. 140.

11. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 341.

12. См.: Крымская конференция, с. 273—274.

13. См.: Эрман Дж. Большая стратегия. Октябрь 1944 — август 1945, с. 117.

14. Stettinius E.R. Roosevelt and the Russians. The Yalta Conference, p. 306.

15. Крымская конференция, с. 271.

16. См.: Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, с. 588.

17. Там же, т. 2, с. 578.

18. См.: Сосинский С.Б. Акция «Аргонавт» (Крымская конференция и ее оценка в США). М., 1970.

19. Stettinius E.R. Roosevelt and the Russians. The Yalta Conference, p. 295—303.

20. De Santis H. The Diplomacy of Silence, p. 132—133.

21. Clemens D.S. Yalta, p. 288, 290.

22. Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, с. 588.

23. Congressional Record, 79th Congress, 1st Session, vol. 91, part 2, p. 1618—1622.

24. Public Record Office, Cab. 65/51.

25. Bohlen Ch. Witness to History, p. 200.