Накануне конференции в Тегеране

Доклад И.В. Сталина 6 ноября 1943 г. о 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции свидетельствовал о большом внимании, которое Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли вставшим в связи с войной политическим проблемам. В нем были изложены внешнеполитические задачи Советского Союза в войне, а затем и при послевоенном мирном урегулировании. В докладе говорилось, что СССР вместе со своими союзниками должен будет:

освободить народы Европы от фашистских захватчиков и оказать им содействие в восстановлении своих национальных государств,

предоставить освобожденным народам Европы полное право и свободу самим решать вопрос об их государственном устройстве,

установить такой порядок в Европе, который бы полностью исключал возможность новой агрессии со стороны Германии,

создать длительное экономическое, политическое и культурное сотрудничество народов Европы, основанное на взаимном доверии и взаимной помощи¹.

Эти цели отражали справедливый, антифашистский, освободительный характер войны, которую вел Советский Союз.

Договоренность руководителей трех держав — СССР, США и Англии — о встрече в Тегеране предопределялась прежде всего стоявшей перед ними общей задачей — разгромить Германию, Японию и их союзников по агрессии. Вместе с тем они считали необходимым обсудить и наиболее важные вопросы послевоенного мирного урегулирования.

Главная задача советской делегации на Тегеранской конференции заключалась в том, чтобы добиться принятия твердого и окончательного решения об открытии второго фронта в Европе весной 1944 г. Решение этого вопроса оказалось нелегким, так как британские, правящие круги по-прежнему стремились оттянуть сроки высадки через Ла-Манш в Северную Францию и вынашивали планы вторжения на Балканы.

Накануне Тегеранской конференции состоялась встреча Рузвельта, Черчилля и Чан Кайши (в Каире). Одновременно там заседал Объединенный комитет начальников штабов США и Великобритании. 25 ноября на заседании комитета была внесена на рассмотрение записка британских начальников штабов «Оверлорд» и Средиземное море». Ссылаясь на непредвиденные успехи советских войск и выход из войны Италии, британские начальники штабов доказывали, что изменившееся положение требует нового пересмотра англо-американских стратегических планов. Их вывод сводился к тому, что не следует руководствоваться твердо установленной датой операции «Оверлорд». Более того, они утверждали, что осуществление высадки в Северной Франции может оказаться «совершенно невозможной»².

В другом документе, представленном англичанами в тот же день, доказывалось, что нет серьезного различия в погодных условиях в Ла-Манше с мая по сентябрь. В связи с этим вторжение может быть отложено вплоть до сентября, но с точки зрения погоды лучший срок высадки — до середины июля³. Наконец, в записке «Вступление Турции в войну» говорилось, что объявление Турцией войны Германии привело бы к началу военных действий на Балканах, а это «повлекло бы за собой отсрочку «Оверлорда»... до 15 июля»⁴.

Эти документы свидетельствовали, что британское правительство усиленно добивалось во время англо-американских переговоров в Каире отсрочки вторжения через Ла-Манш с 1 мая, как было решено раньше, до середины июля 1944 г. Но это вовсе не означало, что оно действительно намеревалось осуществить операцию «Оверлорд» даже в это время. Касаясь планов англичан, Дж. Маршалл заявил на заседании американского комитета начальников штабов, что они, по-видимому, хотят «выкинуть за борт» операцию «Оверлорд», чтобы начать военные действия на Балканах⁵.

Таким образом, Черчилль продолжал отстаивать свою средиземноморскую, балканскую стратегию. По его расчетам, активные действия англо-американских войск в этом районе могли бы обеспечить вступление в войну Турции и капитуляцию Болгарии, Румынии и Венгрии перед Великобританией и США, что воспрепятствовало бы продвижению советских войск на Балканы.

Черчилль хотел договориться по всем этим вопросам сначала с американцами, чтобы затем совместно отстаивать общую позицию англо-американского блока в переговорах с советскими представителями⁶.

Для президента США Ф. Рузвельта наряду с разгромом Германии огромное значение имело и согласование действий трех держав в борьбе с дальневосточным агрессором — Японией. Силы Соединенных Штатов на Тихоокеанском театре военных действий уже значительно увеличились, и они постепенно начинали захватывать острова, оккупированные до этого японцами. Но американские войска все же находились пока за тысячи километров от Японии, и было очевидно, что до победы над ней предстоит еще очень долгий путь, сопряженный с огромными жертвами и трудностями. В США отчетливо представляли, насколько сложной и долговременной задачей может оказаться для них ликвидация мощных японских сухопутных войск, в том числе находившихся в Китае, Маньчжоу-Го и Корее.

Во время англо-американских переговоров в Каире предусматривалась высадка их войск в Японии только во второй половине 1946 г. или в начале 1947 г.⁷ При этом имелось в виду, что после высадки предстояли еще самые ожесточенные бои. Совершенно иначе складывав лось бы положение, если бы в разгроме японских агрессоров участвовал и Советский Союз. Рузвельт проявлял исключительную заинтересованность в том, чтобы договориться об этом в Тегеране с советской делегацией.

На встречу Рузвельта и Черчилля в Каире 22 ноября был приглашен также глава китайского правительства Чан Кашли. Поскольку США пока не считали возможным исходить при планировании своих действий на Дальнем Востоке из того, что СССР будет принимать участие в войне против Японии, в Вашингтоне придавали большое значение удержанию в войне с ней Китая, то есть предотвращению его капитуляции. Активных действий против японцев войска Чан Кайши не вели, но они все же сковывали немалые силы Японии. Поэтому Рузвельт дал в Каире Чан Кайши обещание осуществить в 1944 г. операцию по захвату Андаманских островов, расположенных недалеко от берегов Бирмы. Они могли бы стать затем базой для активизации действий американских вооруженных сил в этом районе, открытия через Бирму пути в Китай.

В связи с этой новой операцией американские начальники штабов в соответствии с указаниями Рузвельта проявляли готовность принять изложенные британские предложения и согласиться с отсрочкой «Оверлорда». Основываясь на воспоминаниях У. Черчилля, У. Леги, Р. Шервуда и Дж. Дина, американский историк У. Макнейлл констатирует, что накануне Тегеранский конференции Рузвельт был не так уверен, как ранее, что лучший из всех возможных планов — операция «Оверлорд», и серьезно задумывался над идеей, на которой так настаивал Черчилль, о расширении кампании в бассейне Средиземного моря⁸.

Начальник штаба при британском министре обороны генерал Х. Исмей констатировал 26 ноября в записке Черчиллю, что начальники штабов Соединенных Штатов «спокойно соглашаются с отсрочкой операции «Оверлорд», но имеют директиву президента ни в коем случае не переносить захват Андаманских островов⁹.

26 ноября Объединенный комитет начальников штабов США и Великобритании постановил (с согласия Рузвельта), что английские предложения о действиях в бассейне Средиземного моря принимаются «как основа для переговоров с русскими». При этом имелось в виду, что эти действия «вызывают необходимость отсрочки даты начала «Оверлорда»¹⁰.

С таким багажом американская и британская делегации затем прибыли в Тегеран.

Вместе с тем Рузвельт и Черчилль начинали проявлять озабоченность, как бы им не опоздать со вторжением в Северную Францию, в связи с чем могли бы оказаться ослабленными их позиции при решении вопросов послевоенного урегулирования в Европе. «...Если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, — сказал американский президент, — то, возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобится!»¹¹. Рузвельт говорил начальникам штабов по пути в Каир, что англо-американские войска должны занять Францию, Бельгию, Люксембург, а также значительную часть Германии. «Мы должны дойти до Берлина, — подчеркивал он. — Тогда пусть Советы занимают территорию к востоку от него. Но Берлин должны взять Соединенные Штаты»¹².

Американские военные органы планировали такое усиление военной мощи США в ходе войны и обеспечение Соединенным Штатам к концу войны таких позиций в мире, чтобы они могли говорить при мирном урегулировании басом¹³.

Поэтому военные органы Великобритании и США усилили подготовку планов экстренной высадки в Германии на случай ее неожиданного краха или капитуляции. Этот план получил название «Рэнкин». Вариант «C» плана предусматривал захват в кратчайшие сроки важнейших районов Германии. Согласно этому плану, американским войскам предстояло оккупировать территорию Германии от швейцарской границы до Дюссельдорфа, а английским войскам — территорию Германии от Рура до Любека. Американцы намеревались взять под свой контроль также территорию Франции и Бельгии, а англичане — территорию Голландии, Дании и Норвегии, Для осуществления операции «Рэнкин» должны были использоваться войска, предназначенные для операции «Оверлорд»¹⁴. Г. Гопкинс говорил, что американцы должны быть готовы высадить в Берлине парашютную дивизию через два часа после капитуляции Германии¹⁵.

Встреча глав правительств трех держав собиралась в условиях, когда Красная Армия нанесла основным силам вермахта такие поражения, добилась таких успехов, что исход второй мировой войны был предрешен. Между тем англо-американские войска в Италии, располагая значительным превосходством в силах, фактически топтались на месте. В беседе с новым американским послом в СССР А. Гарриманом (6 ноября 1943 г.) В.М. Молотов отметил, что в Советском Союзе «недовольны тем, что в Италии вообще приостановились операции», в связи с чем немцы перебрасывают свои войска из Италии и с Балкан на советско-германский фронт. «Правда, — сказал он, — наши войска все же добиваются успехов, но это достигается ценой больших потерь»¹⁶.

Американский историк А. Улам отмечает, что встреча глав правительств трех держав состоялась в условиях «определенного чувства виновности и неполноценности» США и Англии по отношению к их советскому союзнику и одновременно «крупнейшего психологического преимущества» СССР над его союзниками¹⁷.

Примечания

1. См.: Внешняя политика Советского Союза... Документы, т. 1, с. 118—119.

2. FRUS. The Conferences at Cairo and Tehran. 1943, p. 409—410.

3. Ibid., p. 411, 413.

4. Public Record Office, Prem. 3/136/5, vol. 2, p. 106—107.

5. См.: Эрман Дж. Большая стратегия. Август 1943 — сентябрь 1944. М., 1958, с. 145.

6. См. там же, с. 180.

7. См. там же, с. 182.

8. McNeill W.H. Britain, America and Russia, p. 341.

9. Public Record Office, Prem. 3/136/5, vol. 1, p. 75.

10. FRUS. The Conferences at Cairo and Tehran. 1943, p. 364—365 (курсив мой. — В.С.).

11. Рузвельт Э. Его глазами, с. 161.

12. FRUS. The Conferences at Cairo and Tehran. 1943, p. 254.

13. См.: Мэтлофф М. От Касабланки до «Оверлорда», с. 359.

14. См. там же, с. 289.

15. FRUS. The Conferences at Cairo and Tehran. 1943, p. 255.

16. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., т. 2. Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (28 ноября — 1 декабря 1943 г.). Сборник документов. М., 1984, с. 59 (далее — Тегеранская конференция).

17. Ulam A.B. The History of Soviet Foreign Policy, 1917—67. New York, 1969, p. 352, 353.