Вопрос пятый: Сколько жизней оборвалось у края могил?

Николай Васильевич шагал быстро, уверенно, ориентируясь по своим, только одному ему памятным приметам. Чуть в стороне от него, едва поспевая и опасаясь споткнуться и упасть, семенил оператор с кинокамерой в руках — следственный эксперимент снимался на видеопленку. Сзади плотной группой шли следователи и эксперты, понятые, археологи, члены правительственной комиссии, молодые воины, держа наготове свое очень мирное и очень нужное оружие — лопаты и кирки.

«Здесь!» — Н.В. Карпович решительно остановился, потом на всякий случай еще раз внимательно осмотрелся вокруг и повторил: «Я видел ее здесь!»

Теперь настал черед шагнуть вперед следователям и археологам. Они быстро разметили направления будущих траншей, пересекающихся, как обычно, под прямым углом, и предоставили свободу действий воинам.

Пока ребята сквозь корневища, камни и неподатливый слой глины пробиваются к истине, расскажем, что предшествовало этому эксперименту, почему он понадобился следствию.

Из показаний Николая Васильевича Карповича, 1919 года рождения, сторожа:

— До войны я проживал в деревне Цна с родителями, братьями и сестрами. Вместе со мной было нас восемь человек. В лесу, что рядом с деревней, где-то в 1937 году начали ставить забор высотой около трех метров. Доски были подогнаны вплотную, но мы, пацаны, вырезали дырки и подсматривали, что там происходит. Охрану территории вело НКВД. Я сам много раз видел этих охранников.

Завозили людей обычно вечером после 5—6 часов. Расстреливали сразу же. Раза два мне приходилось видеть, как их расстреливали. Часто туда я не ходил, так как родители из дома не пускали. Людей ставили над ямами в ряд. Ямы были большие. Однажды мы с отцом ехали на телеге возле этого леса и встретили сторожа. Фамилия его Шибайло, но он давно умер, тогда уже был стариком. Сторож сказал, что целую ночь не мог выдержать: все возили людей и расстреливали. Он подвел нас к большой яме, заполненной трупами, покрытыми только ветками. Мы подняли ветки — люди лежали как попало, они были одеты в резиновые сапоги, куртки, чаще всего в фуфайки. Я думаю, потом их засыпали.

Подробности расстрелов сообщить не могу, так как смотрел издалека, через дырочку в заборе, могу только сказать, что людей ставили к яме и стреляли. Кто стрелял, не разглядел, видимо, те самые энкаведешники, кому там еще быть...

Один раз был такой случай: вечером я возвращался из школы в Минске. Идти по лесу было опасно, так как водились волки. Я побежал по дороге и догнал мужчину из нашей деревни. Мы пошли вдвоем и вдруг слышим: в лесу кто-то ойкает. Попутчик мой был уже старый, лет 45, фамилия его Боровский, он погиб на фронте. Мы прошли в лес, а там под деревом сидит мужчина в нижней рубашке, голова вся в крови. Мы зажгли спичку, посветили, он ничего нам не отвечал, просто молчал. Сколько ему было лет, сказать трудно, так как голова вся была в крови. Боровский говорит: «Давай сходим на болотную станцию, позвоним в милицию». Только мы отошли немного, как из-за поворота выезжает машина и останавливается. Из кабины вылез мужчина и спрашивает: «Вы не видели никого?» «Там какой-то сидит под деревом», — отвечаем. Они пошли и взяли этого мужчину: один за одну ногу, второй за другую, подтянули к машине и забросили в кузов. Развернулись и поехали, а мы пошли домой. Машина грузовая, тогда все были полуторки. В кузове сидели работники НКВД в военной форме.

... На расстрел привозили людей на грузовых машинах с будкой черного цвета. Привозили их часто, иногда буквально каждый день. Конечно, я каждый раз туда не ходил и не смотрел, но ведь вечером, когда все сидели дома, были отчетливо слышны выстрелы в лесу.

Вот такими убедительными свидетельствами очевидца располагало следствие. Принимая решение об эксперименте, оно учитывало, что в 37-м Н. Карповичу исполнилось уже восемнадцать — весьма зрелый возраст, и что сегодня он — по-молодецки бодр, подвижен, к тому же сохранил ясную, цепкую память.

«Был в «портфеле» следствия рассказ и совсем юного в то время очевидца — Николая Антоновича Нехайчика. В 1937 году он пошел в первый класс, но и его память сберегла многие подробности самых, пожалуй, значительных впечатлений детства:

— Название «Куропаты» к лесу Брод не имеет никакого отношения. В Куропатах до войны леса уже не было, его вырубили раньше, выкорчевали пни и поле распахали. Естественно, расстрелов в этом месте не могло быть. В статье «Куропаты — дорога смерти» автор допустил ошибку, так как расстреливали в лесу Брод, он рядом с Куропатами. Расстрелы сначала были, видимо, единичные. Мы ходили за грибами и никаких ям в лесу не видели. А вот осенью 1937 года все стали говорить, что в лесу расстреливают и закапывают людей. Сначала этому не верилось, но потом возле дороги на Заславль мы обнаружили свежие засыпанные ямы, а по вечерам стали раздаваться выстрелы.

Вскоре в лесу поставили забор, сверху протянули колючую проволоку. Вместе с другими детьми летом я постоянно пас в этом лесу коров и мне приходилось подходить к забору. В щели видны были выкопанные ямы, видел я три или четыре такие могилы. Больше ничего не видел.

Огороженную территорию охраняли работники НКВД в форме. Дежурили они круглосуточно, днем оставалось по 2—3 человека.

Я знаю, что охранники выпивали, так как они часто покупали в магазине, где работал мой отец, водку, хлеб и колбасу. Жаловались отцу, что работать им трудно. Я думаю, что тогда уже начались массовые расстрелы.

Как только мы с пацанами видели, что машины поехали в лес, ждали, когда раздадутся выстрелы, и начинали считать выстрелы. Насчитывали обычно 30—40 выстрелов, иногда до 70. Это когда приезжало несколько машин. Обычно же было по 2—3 машины.

О расстрелах зимой я мало что знаю, так как в лесу не был, а из дома было плохо слышно. А вот летом слышно хорошо, особенно если вечер тихий. Летом расстреливали либо рано утром, на рассвете, либо поздно ночью. В 1941 году машины к лесу стали ездить реже. И выстрелов уже слышно не было.

На вопрос следователя, знает ли он что-нибудь о раскопках, которые проводились в урочище после войны, Николай Антонович ответил:

— Я читал в статье «Куропаты — дорога смерти», что после войны с места расстрелов увозили останки людей. Здесь автором также допущена ошибка. Специальных раскопок, я уверен, не было. Я часто ходил в этот лес, водил туда своих детей и ничего похожего не видел.

... Когда, сменяя друг друга, солдаты пробились сквозь лес в одну сторону на 20 м, в другую — на 15 м, стало очевидным, что предполагавшейся могилы здесь нет. Для верности в секторах между траншеями прокопали шурфы на глубину до 2 м и убедились, что слои грунта не нарушены, а, значит, захоронения в этом месте никогда не было.

Николай Васильевич стоял в сторонке, сосредоточенно молчал, и можно было только догадываться, что происходит в его душе. К нему подошел Я.Я. Бролишс, сказал несколько слов, успокоил. В его практике такое бывало не раз: свидетель с точностью до метра указывает место преступления, подробно, в деталях объясняет, где он стоял и что видел, а эксперимент вдруг отменяет все его неотразимые доводы: безжалостно разрушает вполне логичную, не вызывавшую никаких сомнений версию. И это в тех случаях, когда все, казалось бы, еще свежо в памяти, ведь прошло всего несколько недель, может, месяцев. А здесь — более чем полвека.

Язеп Язепович двинулся дальше, но именно в ту сторону, куда показывал Н. Карпович. Исходив Куропаты вдоль и поперек, исследовав каждую выемку, каждый бугорок, он знал, что рядом, на расстоянии всего полутора десятков метров, лежит обширная и глубокая впадина, которая вполне могла когда-то образоваться на месте старой могилы.

Недолго посовещавшись, решили ее раскопать. Как обычно, проложили контрольные траншеи и уже на глубине чуть больше метра обнаружили пласт захоронения.

Из протокола эксгумации останков:

«При разработке пласта захоронения (раскоп номер 8) извлечены хаотично располагавшиеся в нем предметы:

50 черепов, в том числе 7 со сводом и основанием. Остальные значительно деформированы, представлены фрагментами свода, основания, лицевого скелета, челюстями. 104 бедренные кости (52 пары), 78 плечевых костей (39 пар), 98 больших берцовых костей (49 пар). Кости тяжелые, с черно-бурым налетом, местами восковой консистенции... На всех 50 черепах имеются повреждения округлой и овальной формы, располагающиеся на различных участках — в теменной, затылочной, височной, лобной областях. Сохранившихся черепов без повреждений не обнаружено.

Кроме перечисленных, обнаружены и извлечены более 200 костей — длинных трубчатых, ребер, предплечий, таза, позвонков, конечностей...»

Приведем данные еще по нескольким раскопам (из 8 в 2 захоронений не оказалось):

из раскопа номер 5 извлечены: 88 черепов и фрагментов, 107 пар бедренных костей, 45 пар тазовых костей. На 27 черепах определяются дефекты округло-овальной формы. Эти черепа сохранились практически полностью с небольшими дефектами. На 25 фрагментах свода черепа также определяются дефекты аналогичного характера. На 36 фрагментах черепов повреждений не обнаружено, то есть на всех сохранившихся черепах имеются сквозные повреждения округло-овальной формы, располагающиеся преимущественно в затылочно-теменной области. При этом 12 черепов имеют по два указанных повреждения. Кроме перечисленных костей обнаружены и извлечены из ямы более 100 пар больших берцовых и малых берцовых костей и значительное количество — более 500 других фрагментов костей скелета — ребер, ключиц, позвонков;

в верхнем слое пласта захоронения кости сухие, обезжиренные, мягкие ткани отсутствуют, связки, хрящи, твердая мозговая оболочка не определяются. Кости Желтовато-коричневого цвета;

в среднем слое пласта кости покрыты черной, слизеобразной, жирной массой. Связки, хрящи, подкожица не определяются. Кости влажные, черно-бурого цвета. Костная ткань размягчена, на отдельных участках восковой плотности, легко деформируется при нажатии пальцами;

в нижнем слое пласта кости желтовато-коричневого цвета, сохраняют прочность в отличие от обнаруженных в среднем "слое.

Кости представлены судебно-медицинским экспертам и эксперту-криминалисту для исследования на месте эксгумации.

В раскопе номер 1 найдено 47 черепов и их фрагментов; в раскопе номер 2 — 62 черепа, другие кости скелета и их фрагменты; в третьем — 31 череп; в шестом — 35 черепов и фрагментов. Обнаружены также 29 фрагментов нижней челюсти, 65 плечевых костей, 72 бедренные кости, 43 фрагмента тазовых костей, около 100 фрагментов длинных трубчатых и других костей скелета.

Мы рискуем утомить вас обилием цифр и терминов, но ведь без этого нельзя получить ответ на вопрос «Сколько жертв покоится в Куропатах?», тем более что привлеченный к раскопкам как археолог 3. Позняк, предупрежденный, как и все их участники, о сохранении тайны следствия задолго до его завершения обнародовал результаты эксгумации, дав им свою, субъективную оценку и произвольное толкование некоторых фактов.

Скажем, такого. Во всех раскопанных могилах останки людей обнаруживались сначала по краям, а в центре с «опозданием» на 10—60 см, а в пятом раскопе даже чуть больше метра. Если мысленно представить себе разрез захоронения, то в его центре будет покоиться своеобразная воронка, заполненная пустым песком, в котором, правда, иногда попадаются случайные вещи — галоши, остатки одежды, очки и т. п.

Это обстоятельство стало, по существу, главным аргументом 3. Позняка, который в газете «Лiтаратура i мастацтва» в статье «Шумят над могилой сосны» 16 сентября 1988 г.) пишет:

«... О чем это говорит и почему возникла такая ситуация? Возникла она в результате прежней эксгумации, раскопок могил и выборки костей, когда кто-то... «заметал следы».

Прежняя эксгумация была проведена небрежно, кое-как. Кости не выбраны до конца, оставлены на дне и по сторонам. Это случилось потому, что контуры могильной ямы и ямы раскопок не совпадали. Раскапывали приблизительно, в основном в центре. Яма раскопок была, как правило, меньше размеров могилы. Кроме того, копая, сходили «на конус». Потому оставили кости по краям могил. Понятно, что копали без всякой разумной методики, без зачистки пласта захоронения. В таком случае раскопки ведутся вслепую, песок при работе постоянно обсыпается и накапливается на дне, что затрудняет нахождение и выемку костей, создает иллюзию конца захоронения, особенно при заглублении до двух метров, когда становится тяжело бросать наверх лопатой и срабатывает стереотипное представление о стандартной глубине могил (2 м). А они, как видим, были глубже.

Анализ состояния останков пластов захоронения, открытых в наших раскопках, приводит к выводу, что люди, которые непосредственно копали и делали раньше эксгумацию могил в Куропатах, не были заинтересованы в своей работе, делали все кое-как и даже «халтурно», недобросовестно...

Все археологически исследованные нами захоронения, в которых выявлены следы прежней эксгумации, имели впадины глубиной от 0,18 м до 0,65 м от линии краев могилы. Между тем все существующие на сегодняшний день захоронения в Куропатах характеризуются аналогичными впадинами. Отсюда вытекает, что впадины на могилах образовались после прежней эксгумации и недостаточной их засыпки малым количеством грунта (поскольку в них был выбран значительный объем захороненного пласта покойников). Таким образом, можно сделать заключение, что все выявленные на сегодняшний день захоронения в Куропатах подвергались ранее раскопкам и эксгумации».

Безусловно, очень смелое заявление, хотя нам оно видится излишне категоричным. Ведь следствие после того, как из восьми раскопанных впадин в двух не обнаружило захоронений, стало осторожно именовать их предполагаемыми захоронениями. А уж для того, чтобы утверждать, что все они безусловно ранее раскапывались, нужна просто отчаянная смелость, помноженная на полное игнорирование «неудобных» показаний свидетелей, которые, как и следователям, говорили 3. Позняку, что никогда не видели и ничего не слышали о раскопках на Броде. Но тогда возникает заминка, и уже нельзя объявить, что в Куропатах уничтожены сотни тысяч людей. Как будто десятков тысяч невинных жертв, загубленных на одном только клочке земли и в одном только Минске, мало для изобличения сталинщины и порожденной ею кровавой системы беззакония и насилия?

В этой же статье, в основном повторяющей отчет археологов о раскопках, делается вывод: «В остатках захороненных пластов, которые сохранились на дне могил после эксгумации 40-х годов, выявлено разное количество покойников. Меньше всего в могиле 3 (31 покойник, если считать по черепам) и больше в пятом захоронении (87 черепов, но 107 покойников, подсчитанных по парам бедренных костей). Несовпадение количества черепов и пар бедренных костей — итог прежней эксгумации.

Сделав обмеры и подытожив все данные, можно приблизительно подсчитать первоначальное количество похороненных в исследованных могилах. Оно колеблется от 150 в «зимней» могиле номер 1 до 260 в могиле номер 5. Если взять среднюю цифру 200 покойников в могиле и сделать простое умножение на количество выявленных сегодня захоронений (510), то получим 102 тыс. человек.

Однако настоящая цифра похороненных, видимо, больше, потому что существует много могил, больших по размерам, чем те, которые исследованы нами, а некоторые захоронения представляют собой ямы длиной до 10 м. В таких могилах могли быть похоронены тысячи убитых. Кроме того, около сотни (если не больше) могильных впадин было засыпано и потом снивелировано бульдозером во время прокладки газопровода и высечки леса вокруг нее в марте — мае 1988г.

Множество могил исчезло, когда прокладывали кольцевую дорогу в конце 50-х — начале 60-х гг. и, возможно, в 40-х годах во время вырубок, трелевки и подсадок леса на этом месте. Не учтены захоронения на юг от кольцевой дороги, там, где была южная окраина территории расстрелов. Реальное число захоронений в Куропатах может достигать 900, а может быть и больше, причем о размерах уничтоженных и засыпанных захоронений мы можем судить сегодня только по величине существующих могил».

Безусловно, ученый имеет право на свое оригинальное мнение, собственную интерпретацию тех или иных фактов. Но в данном случае 3. Позняк был приглашен для участия в следствии, которое, как он сам пишет в той же статье, «должно было провести криминалистическую экспертизу, получить безусловные юридические аргументы и доказательства в уголовном деле...» Так не этичнее было бы подождать тех самых «аргументов и доказательств» и не разносить по белу свету свои догадки и предположения?

Говорим об этом потому, что 3. Позняк после публикаций в белорусской литературной газете и многотиражке АН БССР стал щедро раздавать интервью на эту тему — «Московским новостям», журналам «Смена», «Даугава» и «Сельская молодежь», изданиям народных фронтов прибалтийских республик. И от выступления к выступлению число жертв в Куропатах неумолимо росло: в «Смене» оно шагнуло за 200 тыс., а в «Даугаве» достигло просто«страшной цифры»(?).

Следствие для установления истины решило назначить судебно-археологическую экспертизу и поручить ее Институту археологии АН СССР. В постановлении на производство экспертизы следователь Я.Я. Бролишс подробно изложил доводы в пользу прежней эксгумации, приведенные в отчете белорусских археологов, и выразил некоторые возникшие при их изучении сомнения:

«Представляется, что некоторые из перечисленных в отчете признаков эксгумации могут быть объяснены иными причинами, не связанными с раскопкой могил и извлечением останков.

Предметы обуви могли попасть в могилы отдельно от их владельцев во время казни и засыпки ям. Разница в количестве костей скелета могла образоваться в результате разложения черепных костей, имеющих более тонкую структуру, чем бедренные и берцовые кости. Разложению могло способствовать наличие на черепах огнестрельных повреждений. Трупы казненных могли расположиться в основном по периметру могил в результате падения с краев ям.

Анализ этих и других возможных причин, повлекших ситуацию, обнаруженную при раскопках захоронений, в отчете археологов не дан. В связи с этим могут возникнуть сомнения в достаточной обоснованности содержащегося в отчете категоричного вывода о том, что вскрытые в настоящее время захоронения ранее подвергались эксгумации с извлечением части останков».

На разрешение экспертов следствие поставило вопросы:

«Содержатся ли в описательной части отчета группы археологов Института истории АН БССР и в протоколе эксгумации достаточные данные, позволяющие сделать один из следующих выводов:

1) имеющиеся данные достаточны для категоричного вывода о том, что вскрытые в настоящее время шесть могил ранее раскапывались и раскопки сопровождались извлечением части останков?

2) собранные данные достаточны лишь для вероятного вывода о том, что шесть могил (отдельные из шести могил) ранее могли подвергаться раскопкам с извлечением части останков?

3) изложенные в описательной части отчета археологов и в протоколе эксгумации данные указывают на то, что могилы ранее не раскапывались, останки из могил не извлекались?

Если могилы до 6.07.88 раскапывались, то содержатся ли в названных документах данные, позволяющие сделать вывод о количестве трупов, захороненных в каждой из шести могил, до извлечения части останков?»

Из заключения директора Института археологии АН СССР, академика В.П. Алексеева:

«В институт поступили документы, связанные с раскопками захоронений в лесном массиве «Куропаты» вблизи г. Минска.

С целью сбора крониологических и остеологических материалов по близкому к современности населению я раскопал около 1500 могил в разных регионах Советского Союза, датированных XVIII — первой половиной XIX вв. В соответствии с предшествующим опытом и тщательно ознакомившись с отчетом о раскопках, могу сообщить следующее:

сохранность костей в погребениях во многом зависит от грунта, и несовпадения в их численности составляют скорее правило, чем исключение;

в коллективных захоронениях неизбежны разнообразные соприкосновения трупов, вследствие чего неизбежны перемещения связанных с ними предметов, в том числе и обуви;

при заполнении могильной ямы любые слои грунта ложатся более или менее произвольно, и бесспорно установить по ним факт повторной эксгумации крайне трудно, в большинстве случаев даже невозможно.

Вывод:

Повторная эксгумация в свете сказанного выглядит маловероятной».

Тут нам представляется возможным еще раз вспомнить показания водителя «черного ворона» М. Давидсона, к сожалению, единственного свидетеля, наблюдавшего расстрелы не через щели в заборе, а в свете фар своего автомобиля: «Я включил свет и увидел, что сзади, из кузова, выводят людей. Часть из них уже сидела по краям ямы, ноги свешивались вниз, а руки были связаны за спиной. Когда полностью края ямы были заполнены людьми, их начали расстреливать... Всего расстреляли тогда более 20 человек».

Если предположить, что такая «технология» казней строго соблюдалась, а это более чем вероятно, то легко находится ответ на вопрос, почему останки покоятся ближе к стенкам могилы. Становится понятным и механизм образования «воронок» в центре захоронения — песок легко ссыпался с трупов и постепенно заполнял свободное пространство в середине могилы.

Но все это из области предположений, которое следствие в отличие от археологов позволить себе не может. Ему нужны достоверные, точно установленные факты.

И потому главные аргументы должны были выложить на стол члены судебно-медицинской и криминалистической экспертной комиссии под руководством С.С. Максимова — главного судебно-медицинского эксперта Минздрава БССР.

Из заключения комплексной судебно-медицинской и криминалистической экспертизы:

«Количество захороненных людей определялось непосредственно на месте эксгумации по одноименным бедренным костям, которых сохранилось наибольшее количество по сравнению с другими костями скелета. На основании полученных данных установлено, что в захоронении номер 1 было не менее 55 человек; в захоронении номер 2 — не менее 69 человек; в захоронении номер 3 — не менее 37 человек; в захоронении номер 5 — не менее 107 человек; в захоронении номер 6 — не менее 36 человек; в захоронении номер 8 — не менее 52 человек. Таким образом, общее количество захороненных в исследованных могилах — не менее 356 человек. Более точно установить количество погребенных людей не представляется возможным в связи с тем, что часть костей значительно разрушилась, фрагментировалась...»

Произведем несложные арифметические расчеты: 356:6 = 59. В каждом вскрытом захоронении, не считая тех, что оказались ложными, обнаружены останки в среднем 59 человек. И если эту цифру умножить на количество предполагаемых могил, то можно дать такой ответ на вынесенный в заголовок этой главы вопрос: «На территории урочища Куропаты в захоронениях покоится не менее 30 тыс. граждан». Это строки из заключительного документа, принятого правительственной комиссией. Нам хотелось бы только задержать внимание читателя на словах «не менее».

И в заключение — две коротких выдержки из показаний свидетелей.

Григорий Абрамович Стерлин,пенсионер:

— В 1956—1961 годах я работал главным инженером дорожно-строительного района, который сооружал кольцевую дорогу вокруг г. Минска. Мне следователем предложена схема Минска, на которой нанесен лесной массив Куропаты, и я подтверждаю, что участок кольцевой дороги, проходящий вблизи или частично пересекающий Куропаты, строил наш ДСР. Должен сказать, что при прохождении участка через этот лес возле д. Цна никаких могил, захоронений или останков обнаружено не было. Во всяком случае я о таких находках ничего не знаю. Считаю, что, в случае обнаружения костей или захоронений, меня бы об этом обязательно поставили в известность.

Так, например, на другом участке кольцевой дороги возле развязки на шоссе Минск — Москва были обнаружены кости — большое захоронение людей. Но кроме костей там больше ничего не было, ни одежды, ни обуви, ни каких-либо других предметов. А рядом вскрыли второе захоронение, наполненное лошадиными скелетами. Об этом рабочие сразу известили нас, а мы сообщили об этой находке в сельсовет. Захоронения, как мне известно, исследовали ученые Академии наук БССР и пришли к выводу, что они относятся к наполеоновской войне, то есть к 1812 году.

Кроме этого случая, других подобных находок во время прокладки кольцевой дороги у рабочих нашего ДСР не было. Мне бы о них сообщили обязательно.

Александр Петрович Шляхтин, прораб строительно-монтажного управления треста «Белспецмонтаж»:

— Мне пришлось строить газопровод вдоль кольцевой дороги, в районе Зеленого Луга. Маршрут проходил через небольшой лес, примерно по тропинке. После разметки трассы рабочие вырубили и выкорчевали лес, сделали просеку шириной до 20 м.

Траншею копали экскаватором. Ширина ее 2 м, глубина 2,5 м. До начала землеройных работ я прошел по всей трассе будущего газопровода, в том числе и по лесу. Никаких существенных препятствий — траншей, рвов на ней не было, рядовой, обычный рельеф. Были ли какие-либо выемки, лунки или что-то подобное, сказать не могу, не обращал внимания.

Точного числа не помню, но в конце апреля 1988 года наши рабочие обнаружили в траншее человеческие останки. Это было на возвышенности в лесу, если идти со стороны Зеленого Луга. Там трасса делает поворот налево. Примерно в 70 м за поворотом на краю траншеи появился сначала сапог, потом еще один, два черепа и другие кости скелета. Сразу их не видно было, а когда солнце пригрело, они и показались.

Помню, в то время на экскаваторе работал Таран Николай Иванович. Были и другие рабочие, но кто, я уже не помню. Сапоги и кости оказались на глубине примерно 1,5 м. Об этой находке я сообщил руководству СМУ, те в милицию и в военкомат. Звонили и в другие учреждения, потому что никто не хотел принимать никаких мер, а нам надо было продолжать работу. Потом приехали какие-то люди и забрали все наши находки. Помню, что в черепах в области затылка были отверстия, как мы полагали, от пуль.

На месте обнаруженных костей мы никаких работ не проводили в течение дня или даже нескольких дней, точно не помню. Траншеи не расширяли. Когда наши находки увезли, мы продолжили работу, уложили газопровод и засыпали траншею. Больше подобных находок за время прокладки газопровода у нас не случалось.