4. Немецкое антифашистское движение Сопротивления в первые месяцы второй мировой войны

Успех фашистского вермахта в Польше и продолжение политики «странной» войны еще больше, чем прежде, затрудняли борьбу немецких антифашистов. Шовинистический и националистический угар фашистской пропаганды все больше усиливался. Поток «военных трофеев» в виде продуктов питания и предметов роскоши, которые в Германии перед войной были редкими, позволил многим забыть возраставший террор и жесткие хозяйственные мероприятия в начале войны. Эти относительные материальные облегчения немецкий народ оплачивал повышением производительности труда, снижением реального заработка, взносами зимней помощи и другими принудительными посылками, а прежде всего человеческими жизнями, которые приносились на полях сражений в жертву интересам монополистического капитала. Наконец, война развращала и деморализовала значительную часть народа тем, что представители немецкой нации участвовали в тяжких преступлениях против других народов. Это соучастие, увеличивающееся в ходе войны, сказывалось как сдерживающий фактор при мобилизации КПГ широких кругов немецкого народа на борьбу против фашистской диктатуры. Страх быть привлеченным к ответственности за свое активное или пассивное участие в преступлениях мешал многим немцам стать на сторону антифашистов, и они часто за «5 минут до 12» приковывались к тележке германского империализма и милитаризма. Фашистская пропаганда способствовала этому деморализующему фактору, в то же время правящие круги усиливали всеми средствами террор против всех антифашистов.

В этих условиях немецкое движение Сопротивления оказалось перед огромными трудностями. Закрытие наглухо государственных границ затруднило руководство нейтральных органов КПГ партийными организациями. Они должны были поддерживать связь по радио и через уполномоченных ЦК, перешедших на нелегальное положение. Аресты, усиленный террор и призыв в вермахт опустошали ряды организаторов Сопротивления в Германии. С сентября 1939 г. по июль 1941 г., по данным гестапо, только в Берлине было арестовано 433 коммуниста и социал-демократа. Наконец, сказался также тот факт, что не все антифашисты в Германии признавали ориентацию ЦК КПГ на Германо-советский договор о ненападении и на оценку характера войны. В нелегальных условиях не было возможности в ходе дискуссии решать основные политические вопросы, и потому у многих борцов Сопротивления обнаружилась некоторая неуверенность. Однако в большинстве своем члены партии поддерживали выступления ЦК КПГ.

Полная ясность в политике Советского Союза и большое, непоколебимое доверие к ВКП(б) были в первые месяцы войны для немецких антифашистов важнейшим фундаментом их политической позиции и их активной антифашистской борьбы. Каскады клеветы обрушила западная пропаганда на Германо-советский договор о ненападении и советскую политику по отношению к Польше и Финляндии. Правильное понимание роли, которую Советский Союз как социалистическое государство должен был играть в борьбе немецких рабочих против империализма и милитаризма за свободную немецкую республику, определяло в конечном счете позицию КПГ. Она указывала при этом, что договор был заключен в тяжелом положении, при сложной ситуации и мир можно защитить только в том случае, если и немецкий народ возьмет в свои руки судьбу немецкой нации. Так как это не удалось сделать перед войной, то все силы должны быть сконцентрированы на том, чтобы кончить войну с помощью открытого выступления народа. Первое детальное изложение задач немецких коммунистов содержало письмо партийного руководства от 21 октября 1939 г. ко всем руководителям и активистам КПГ. Нелегальные коммунистические партийные организации были ориентированы на то, чтобы действовать в совместной борьбе с социал-демократами и членами профсоюза, христианскими и беспартийными, национал-социалистскими рабочими и трудящимися крестьянами. Для эффективного решения поставленных задач ЦК КПГ требовал создать повсюду крепкие партийные организации, направлять лучших, политически грамотных членов партии в руководящие органы и стремиться к образованию оперативного руководства КП в Германии.

Партийное руководство решительно выступило против оппортунистов, которые утверждали, что в борьбе с фашистским террором невозможно создать прочные партийные организации. Оно констатировало, что большие задачи, которые стоят перед партией в условиях войны, можно выполнить только через усиление нелегальных партийных организаций.

Вербовка новых членов партии, систематическая разъяснительная работа в массах, выпуск размноженных на ротаторе нелегальных листовок и газет, в которых партийные организации должны самостоятельно реагировать на события и немедленно опровергать главные аргументы фашистов, — это были непосредственные практические задачи.

Для осуществления ориентации, данной в письме от 21 октября 1939 г., ЦК изменил структуру руководства нелегальными партийными группами. После интернирования заграничного руководства ЦК КПГ, действовавшего перед войной во Франции, в Стокгольме под руководством Карла Мевиса был создан новый Заграничный центр КПГ, который после соответствующей подготовки должен был стать оперативным руководством в Германии. Одновременно возник партийный орган для руководства уполномоченными ЦК по Германии. Такие уполномоченные были в Берлине, Бремене, Гамбурге, Йене, Киле, Кенигсберге, Мюнхене, Штуттгарте и других городах. С риском для жизни приезжали в Германию уполномоченные Артур Эммерлих, Вилли Галль, Рудольф Халлмайер и Шарлотта Крон, чтобы передать решения ЦК и установить связь между организациями Сопротивления, борющимися нелегально в различных районах и городах страны. С самого начала войны партийное руководство давало правильные политические ориентации антифашистскому движению Сопротивления.

В пригороде Берлина Адлерсгофе действовала подпольная коммунистическая организация под руководством уполномоченного ЦК КПГ Вилли Галля. Он уже приезжал нелегально в Берлин весной и летом 1939 г. 15 августа, после совещания с представителем ЦК в Копенгагене, Галль снова возвратился в Берлин, где активизировал работу на предприятиях. Он устанавливал контакты с социал-демократами, борющимися нелегально. Подпольные коммунистические партийные организации в этой части Берлина объединяли около 150 борцов. Их руководителем был Отто Нельте, ближайший помощник Галля. Эта организация восстановила связи с группами Сопротивления на предприятиях «Адрема машиненбау ГмбХ», АЕГ и «Амби машиненбау ГмбХ» в Берлине «Иоганнисталь», «Дейче холлерит машинен ГмбХ», «Шеринг АГ», «Берлинер машиненбау АГ», ФВГ, «Шток», «Шварцкопф», «Карлсруэр индустриверке», «Дюренер металлверке АГ», авиационный завод «Хеншель АГ» в Шенефельде под Берлином, а также на многих мелких предприятиях.

Эти организации Сопротивления издавали политические информационные бюллетени и прокламации. В них освещались следующие темы: «Роль партии», «Как проводить дискуссию», «Из практики для практики», «К некоторым вопросам повседневной борьбы», «Куда мы идем?», «Почему Гитлер выиграл войну против Польши?», «Внешняя политика Советского Союза», «Враг находится в собственной стране», «Борьба без мира», «Поход Красной Армии в Польшу». Членам этой организации Сопротивления Курту Зейбиту и Руди Эрлиху удалось даже издавать печатные материалы. В конце октября 1939 г. в первый раз вышла «Берлинер фольксцейтунг» в 200 экземплярах. В статье под заголовком «Наш народ хочет мира» было сказано: «Наш народ хочет прочного мира. Он не желает приносить жертвы и проливать кровь за финансовый капитал. Действуя сообща, мы станем силой. Каждый факт сопротивления на предприятии, каждый саботаж налогового взноса буржуазии, каждое промедление сдачи крестьянами продуктов питания, каждое сопротивление солдат и женщин является шагом на пути к миру... Социал-демократ, коммунист, протестант или католик — у всех нас одна цель: мир! Долой виновника войны Гитлера! Объединяйтесь все!» В различных номерах «Берлинер фольксцейтунг» говорилось об империалистическом характере войны и о внешних и внутренних проблемах. Публиковались письма солдат об усталости от войны и о преступлениях, совершаемых немецко-фашистскими войсками, рассказы о недовольстве рабочих из-за неудовлетворительного снабжения и несправедливости при распределении по категориям семейного пособия для призывников.

Нелегальная организация КПГ, кроме того, установила прочные связи с другими берлинскими партийными организациями. Она знакомила их членов с решениями партийного руководства и проводила большую политическую разъяснительную работу среди населения. Ей удалось охватить значительную часть децентрализованных берлинских партийных групп. В апреле 1940 г. гестапо все же выследило организацию. 94 члена, в том числе Вилли Галль и Отто Нельте, были арестованы, 25 июля 1941 г. фашисты казнили их. Усилиям к созданию единого руководства в Берлине был нанесен удар.

Организация Сопротивления молодых коммунистов Берлина, которая в ночь на 9 сентября 1939 г. на развязывание войны фашистами ответила листовкой «Я зову молодежь мира», 6 октября после речи Гитлера выступила с новым ответом. Гитлер в этой речи, кроме всего прочего, как известно, требовал «рейху достойных и соответствующих колониальных владений». Поэтому в листовке, напечатанной Гейнцем Капелле и распространенной им и его товарищами, говорилось: «Едва отзвучала канонада в Польше, как лживый фюрер своей последней речью снова поставил немецких юношей и весь немецкий народ перед страхом новой войны. Либо колонии — либо война! Итак, это то, что третий рейх может дать своим юношам! Мир может быть только тогда, когда объединится весь немецкий народ и прогонит «фюрера катастрофы». В середине октября Гейнца Капелле, Эриха Циглера и других членов этой организации арестовали. Они стойко вынесли пытки и не выдали ни имени уполномоченного ЦК Шарлотты Кроне, которая направляла эту организацию, ни имен других своих боевых соратников.

Многочисленные примеры свидетельствуют о мужестве и стойкости немецких антифашистов. Коммунист Герберт Богдан, член организации Сопротивления в Берлине, собирал у антифашистов одежду, продовольствие и медикаменты, чтобы снабжать ими польских военнопленных в Михендорфе. Пастор Карл Фишер и его друзья в Нойбранденбурге за несколько месяцев снабдили одеждой и обувью около 1100 польских военнопленных. Позднее он передал польской организации Сопротивления радиоаппаратуру и большое количество револьверов. Социал-демократ Альфред Альтус в Дрездене установил связь с польской группой Сопротивления и передал ей собственный радиоприемник.

Докеры в Гамбурге саботировали. При перестройке торговых судов на военные они заготавливали материалы так, что детали не подходили одна к другой. В Киле член организации Сопротивления тайно разложил на койки матросов отходящего корабля листовку «Письмо солдатам». Она содержала сообщения московской и лондонской радиостанций.

КПГ, находясь на нелегальном положении, после начала войны прилагала много усилий, чтобы организовать антифашистскую борьбу сообща с социал-демократами. Эти усилия, однако, наталкивались на отказ со стороны руководящих органов социал-демократии в эмиграции. Правда, уже в начале войны у социал-демократов больше не имелось единого партийного правления. Их эмиграционное правление в Париже носило этот титул, но представляло немногочисленные, преимущественно самостоятельные, оппозиционные группы, такие, как заграничное бюро «Ной бегиннен», Международный социалистический союз борьбы (ИСК), группа революционеров-социалистов и т. д. Влияние эмигрантских групп на нелегальную борьбу социал-демократов в Германии было незначительным. Преувеличенное мнение, существовавшее во многих этих группах о том, что победоносная война империалистических западных держав была бы кратчайшим путем к свержению фашистского режима, способствовало тому, что многие социал-демократы чуждались активного участия в движении Сопротивления. Рядовые социал-демократы, которые включались в мужественное антифашистское движение, часто присоединялись к организациям Сопротивления, которыми руководила КПГ.

За Обращением Парижского социал-демократического эмигрантского правления о начале войны не последовало никаких дел. Члены этого правления и другие руководящие правые социал-демократические активисты, наоборот, продолжали свою основную антикоммунистическую и антисоветскую линию. Рудольф Гильфердинг еще до начала войны говорил, что социал-демократы должны идти вместе с империалистическими правительствами западных держав «в бескомпромиссной борьбе против большевизма и против тех левых социалистов, которые составляют с коммунистами единый фронт». После начала войны этой линии полностью придерживались Курт Гейер, Фридрих Штампфер и другие. Позиция Гейера стала ясной из его статьи, в которой говорилось: «После Гитлера придет свобода, не большевизм». В другом месте тот же автор клеветнически утверждал, что коммунисты не заинтересованы в крахе Гитлера, если крах не приведет к учреждению советского строя в Германии. Эта антикоммунистическая и антисоветская позиция социал-демократических вождей нанесла большой вред борьбе Сопротивления в Германии.

В противоположность этому ЦК КПГ стремился объединить всех противников фашизма внутри и за рубежом Германии в борьбе против войны и тех, кто ее развязал. Путь к этому указывала «Политическая платформа КПГ» от 30 декабря 1939 г. Этот документ развивал решения, принятые в Брюсселе и Берне, и конкретизировал политику партии в условиях империалистической войны и «странного» ведения войны западными державами. При этом политическая линия КПГ, ее ориентация на единство действий рабочего класса содержали в себе призывы к усилению антифашистской борьбы против нацистской системы, империалистической войны за демократические права народа. Одновременно они указывали тактическую линию КПГ в начальный период войны. Широкий Народный фронт должен силой добиться заключения мира. Эта борьба за восстановление мира была нераздельно связана с завоеванием демократических свобод и лишением власти германского монополистического капитала, который повлек за собой эту войну. В платформе говорилось: «Тактическая ориентация в современном положении должна быть направлена на развитие широкого народного движения и на создание Народного фронта трудящихся, для защиты интересов и прав народных масс, укрепления и углубления дружбы с Советским Союзом и окончания империалистической войны в интересах народа». В качестве направляющей тактической задачи была провозглашена необходимость борьбы против политического бесправия трудящихся масс. По этому поводу говорилось: «Трудящийся народ, который несет в войне самые тяжелые жертвы и лишения, сейчас не имеет права сказать господствующему режиму свое мнение по жизненным вопросам... Но кто отнимает у трудящегося народа это право, тот подрывает его национальное существование». Дальше платформа ставила задачу сплотиться в борьбе «против национального угнетения немецким империализмом австрийского, чешского, словацкого и польского народов».

Платформа учитывала также чрезвычайно сложное международное положение. Руководители антифашистского движения Сопротивления в Германии и в эмиграции проводили политику, направленную на то, чтобы, с одной стороны, расстраивать антисоветские военные планы французских и британских политиков «успокоения» во время «странной» войны и, с другой — разоблачать лицемерную позицию германского империализма и милитаризма в отношении СССР. Партия требовала также установить подлинные, дружеские, добрососедские отношения между обоими народами.

Платформа от 30 декабря 1939 г. в условиях войны продолжала антиимпериалистическую политику, которую партия непрерывно проводила с самого начала своего существования. Она давала антифашистским силам цели и направления. Программные документы партийного руководства и активная борьба Сопротивления, нелегальных партийных организаций опровергают утверждение западногерманских историков, что КПГ после начала войны ослабила борьбу против гитлеровского режима или даже отказалась от нее.

Осуществление политики КПГ, изложенной в платформе, затруднялось отсутствием единого германского антифашистского Народного фронта. Правые вожди социал-демократии Штампфер, Гильфердинг и Гейер поддерживали позицию французского и британского империализма. Они опровергали империалистические причины войны и проводили необузданную антисоветскую травлю. Эти правые социал-демократы не брали курс на то, чтобы усилить борьбу за свержение фашистской диктатуры, а надеялись на путч оппозиционных кругов фашистского генералитета или на военную победу западных держав над Германией. Под председательством социал-демократа Фрица Тарнова 8 апреля 1940 г., за день до нападения фашистского вермахта на Данию, состоялась конференция руководящих эмигрантских немецких социал-демократов и профсоюзных деятелей в Копенгагене, которая полностью одобрила эту политическую линию. Меморандум «О задачах в новом строительстве демократической Германии после падения Гитлера», подготовленный по поручению Тарнова Вильгельмом Рипеколом, свидетельствовал об этом. Борьба антифашистских сил в Германии руководству социал-демократов казалась бессмысленной. Нельзя было ожидать переворота в Германии «от широких слоев населения», говорилось в меморандуме, потому что «там не было вождей и организации». Отсюда следовал вывод: «Борьба небольших нелегальных групп безнадежна». А в другом месте говорилось: «Объединение оппозиционных групп при современном соотношении сил совершенно невозможно, даже работа малочисленных нелегальных кружков, которые в начале нацистской диктатуры еще могли действовать, была совершенно незначительной». Становится понятным, кто был против объединения всех антифашистских сил в Народный фронт и ослаблял нелегальную борьбу в Германии.

О нежелании правых вождей социал-демократии работать вместе с коммунистами, активно боровшимися против фашизма, говорит статья Курта Гейера. Ослепленный ненавистью к коммунистам, после того как реакционным французским правительством 1 октября 1939 г. была запрещена Коммунистическая партия Франции, он заявил: «Только такой, какая сегодня во Франции, коммунистическая партия по возможности должна быть и в освобожденной Германии».

Подобное мнение имеется и в меморандуме Рипекола от апреля 1940 г., где, в частности, говорилось: «Что имеет силу для нацистов, также должно иметь силу и для коммунистов». Многие социал-демократы в Германии все-таки не поддержали эту линию, а предпринимали усилия к борьбе против фашистской диктатуры совместно с коммунистами и другими противниками Гитлера.

Деятельность социал-демократических кружков «знакомых и друзей» в первые годы войны заключалась преимущественно в обмене информацией об иностранных радиопередачах, в дискуссиях и случайных мероприятиях в знак солидарности с преследуемыми евреями и лицами, находящимися на нелегальном положении. Такого рода социал-демократические кружки имелись во Франкфурте-на-Майне, в Берлине в районе Трептов и Кепеник и во многих других местах. В этих группах действовали среди прочих также известные социал-демократы Макс Фехнер, Кэте Керн и Мария Торхорст.

Общие антифашистские цели и беспощадный террор нацистского режима против социалистов и коммунистов вынуждали классово сознательных социал-демократов и представителей профсоюзов вопреки политическим лозунгам социал-демократического руководства, находящегося в эмиграции, к совместной работе и объединению с организациями Сопротивления, руководимыми КПГ. Однако отсутствие центрального руководства действиями рабочего класса тормозило дальнейшее развитие антифашистской борьбы, особенно в период, когда объективные условия стали еще труднее, когда фашисты развязали войну на севере, западе и юго-востоке Европы.