3. Попытки германского империализма найти путь к спасению своего господства

Ухудшавшаяся из месяца в месяц обстановка на фронте оказывала существенное влияние на внутриполитическое положение Германии. Чем вероятнее становилось неизбежное поражение, тем сильнее усугублялся кризис гитлеровского режима. Выражением этого положения явился рост антифашистского движения Сопротивления, возможности которого расширялись в связи с увеличением недовольства и стремлением к миру со стороны народных масс.

Гитлеровское правительство усилило принудительные меры и террор, с тем чтобы противостоять растущему недовольству и выжать из народных масс максимально возможное для продолжения войны. С этой целью были подготовлены решительные меры, вступившие в силу в конце 1944 г. Влияние нацистской идеологии и пропаганды и явная ложь о судьбе немецкого народа в случае победы антигитлеровской коалиции оказались в сочетании с изощренной системой террора, принуждения, контроля и регламентации во всех областях жизни настолько эффективными, что государственно-монополистическая фашистская система сохранила контроль над большей частью народа.

В связи с неумолимо приближавшимся поражением среди монополистической буржуазии усилились поиски политической концепции, которая должна была помочь сохранить основы власти германского империализма и милитаризма. Руководящие круги монополистической буржуазии и реакционные военные, предвидевшие поражение в войне и боявшиеся, что немецкий народ и другие народы беспощадно рассчитаются с германским империализмом и милитаризмом, надеялись найти пути к спасению в первую очередь с помощью империалистических западных держав.

Эти устремления нашли свое выражение в образовании группы Герделера. Характер этой группы определялся в первую очередь ее руководителями: Карлом Герделером, бывшим рейхскомиссаром Гитлера по контролю за ценами, прежним прусским министром финансов и владельцем золотого значка нацистской партии, доктором Иоганном Попитцем, бывшим германским послом в Риме Ульрихом Хасселем. К группе Герделера относился также и бывший начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Людвиг Бек. Сама по себе она не была единой, в ней были представлены различные нюансы реакционной политики. Доминировала при этом основная концепция — заменить гитлеровское правительство новым из таких доверенных представителей монополистического капитала и милитаристов, которые лишь в незначительной степени скомпрометировали себя во времена фашизма. К этим доверенным лицам относились генерал-полковник в отставке Людвиг Бек, намечавшийся на пост главы государства, Карл Герделер, который должен был исполнять функции рейхсканцлера, Пауль Лейоне Юнг, Эвальд Лезер, Иосиф Вирмер, Андреас Гермес и другие, которым предстояло возглавить различные министерства.

Новое правительство должно было установить военную диктатуру и подавить все демократические устремления народа. Разработанные реакционными заговорщиками проекты программы, а также подготовленные ими воззвания и распоряжения, которые предполагалось опубликовать после осуществления путча, отражали их устремление к сохранению неограниченного господства монополистического капитала. Силы, сгруппированные вокруг Герделера, длительное время помышляли о введении вновь монархии. Они планировали урезать избирательные и другие демократические права народа, ограничить парламент, усилив полномочия рейхсканцлера и главы государства. На первое время после осуществления переворота они даже не предусматривали образования парламента. Насколько сильным было устремление этого переворота только к смене руководящей верхушки, видно из того, что фашистский государственный аппарат предполагалось оставить неприкосновенным, а чиновников и военных, которые столь верно служили фашистам, считать важнейшей опорой нового правительства. Социально-экономической основой этого государства должна была стать капиталистическая экономическая система под преимущественным руководством наиболее крупных монопольных объединений. Идеальным для руководителей заговора был общественный и государственный порядок, который осуществлялся бы совместно монополистами, милитаристами, высшими чиновниками и реакционными главами церкви.

Для этого группа Герделера намеревалась предотвратить самостоятельное политическое выступление рабочего класса и лишить его возможности принять вместе со всеми патриотическими силами немецкого народа исторически необходимые антифашистско-демократические меры. По их взглядам, демократические партии либо запрещались совершенно, либо должны были быть разрешены лишь после достаточного укрепления реакции у власти. Вновь возникающие профсоюзы должны были тесно сотрудничать с предпринимателями под постоянным контролем со стороны государства.

«Все эти меры должны стать пластическим воплощением воли, — писал Герделер в секретной памятной записке от марта 4943 г., — выражающейся в том, что мы должны не повторять 1918 г., а укрепить в сознании нашего народа необходимость его национального утверждения и утверждения Германии как государства. Мы, однако, четко должны отдавать себе отчет в том, что повторения 1918 г. можно избежать только тогда, когда мы будем действовать своевременно, как и предлагается в этой памятной записке». Таким образом, планировавшееся государство должно было быть не чем иным, как диктатурой реакционных и агрессивных сил, и означало по сравнению с Веймарской республикой шаг назад.

Внешнеполитические цели группы Герделера соответствовали ее внутриполитической программе. Хотя реакционные заговорщики и вынуждены были вследствие постоянно ухудшавшейся обстановки на фронтах и непрекращавшихся поражений гитлеровского вермахта после Сталинграда несколько отойти от империалистических агрессивных планов, которые представлялись ими в первые годы воины, основная, антикоммунистическая, линия их внешнеполитической программы осталась прежней. Она состояла в стремлении спасти для германского империализма все то, что еще можно было спасти, и заключить для этих целей сепаратный мир с западными державами, а освободившиеся в связи с этим войска бросить на Германо-советский фронт. В различных секретных памятных записках Герделер подчеркивал в качестве настоятельной внешнеполитической цели заключение с западными державами соглашения, «которое позволит сконцентрировать все военные силы немецкого народа на Востоке». В соответствии с этими идеями в 1944 г. в штабе группы армий «В» генерал-фельдмаршала Роммеля были разработаны детальные планы, в основу которых легло заключение особого мира с империалистическими западными державами, по которому западные районы должны были быть освобождены, на Востоке же, напротив, предполагалось продолжать боевые действия на сокращенном фронте, «примерно по линии устье Дуная, Карпаты, Львов, Висла, Мемель (Клайпеда)».

Эта концепция соответствовала интересам германского монополистического капитала, который хотел застраховать себя на случай всяких неожиданностей, делая при этом ставку на группу Герделера и не переставая по-прежнему поддерживать гитлеровское правительство. Почти у всех монопольных и финансовых группировок гитлеровского рейха имелись контакты с группой Герделера, и они оказывали — хотя и в различной степени — влияние на ее программу. У самого Герделера были тесные контакты с крупным промышленником из Штутгарта Бошем, с концерном Круппа и с Паулем Ройшем, бывшим генеральным директором металлургических заводов «Гуте-Хоффнунгс-хютте». В так называемом кругу Ройша и Боша Герделер докладывал о своих намерениях и получил предложения по дальнейшей трактовке своей программы. Через круг Ройша Герделер установил связи с Германом Ройшем и Яльмаром Шахтом, с такими всемогущественными представителями концернов, как Альберт Феглер, Карл Фридрих Сименс из концерна «Сименс», Эвальд Лезер, генеральный директор у Круппа, крупные землевладельцы граф Гарденберг и Вентцель Тойченталь. Кроме того, заговорщики из группы Герделера, Хассель и Попитц, поддерживали самые тесные связи с Клаусом Бонхеффером из «Люфтганзы», Николаусом фон Галем из верхнесилезских металлургических концернов, Отто Шниевиндом из фирмы Ленер и K^o, а также с такими представителями юнкерства, как Альбрехт граф Берншторф, Генрих граф Дона-Тольксдорф, князь Фуггер Глетт, Фридрих К. Цитцевитц-Муттрин.

Большая часть заговорщиков состояла из генералов и офицеров, в их числе были фельдмаршалы Роммель, Витцлебен и Клюге, генералы Хепнер и Карл Генрих фон Штюльпнагель, группа, поддерживавшая Канариса и Остера из управления контрразведки и разведки иностранных армий в верховном командовании вермахта, небольшая группа старших офицеров на германо-советском фронте и в штабе резервной армии.

После устранения Гитлера основные положения программы этих различных сил по объединению с империалистическими западными державами и продолжению войны против Советского Союза должны были стать общими и для группы Герделера. Она продолжала антинациональные, антисоветские планы германского империализма и стремилась расколоть антигитлеровскую коалицию, создать антисоветский фронт мировой реакции и продолжать войну, превратив ее в антисоветский крестовый поход. В рядах заговорщиков из группы Герделера в этой связи много внимания уделялось идее «объединенной Европы». Относительно этой идеи Герделер в своей секретной памятной записке подчеркивал «историческую миссию Германии в качестве защитника европейской цивилизации от большевистских орд» и предлагал еще в январе 1944 г. превратить «вермахт в ядро европейских военных сил», направив их против Советского Союза. Тем самым внутри- и внешнеполитическая концепция группы Герделера была всего лишь одним из вариантов антинациональной политики германского империализма и милитаризма.

Программа и цели группы Герделера не означали для немецкого народа выхода из политики катастроф, проводившейся германским империализмом и милитаризмом. Те же самые силы, которые призвали Гитлера для защиты своих классовых интересов, хотели теперь убрать его для сохранения своего классового господства и продолжения антинациональной, чуждой интересам трудящихся политики эксплуатации собственного народа и порабощения и ограбления других стран. Таким образом, программа группы Герделера не могла предъявить немецкому народу никакой альтернативы. У нее не было никакой конструктивной и демократической программы. Устремления этой группы не имели ничего общего с антифашистским движением Сопротивления.

В заговоре принимали участие также настоящие патриоты — офицеры и представители бюргерства. Они проявили большую активность и высокое личное мужество. Эти силы искали настоящего выхода. К ним принадлежали такие честные люди, как полковник Клаус Штауффенберг. У них не было панического страха перед народом, и они не питали никаких иллюзий относительно империалистических западных держав. Штауффенберг, высмеивавший заговорщицкие планы реакционных групп, смог опереться на таких военных, как генералы Фриц Линдеман, Фридрих Олбрихт, Хеннинг фон Тресков, Гельмут Штифф, полковник Мертц фон Квирнгейм, старший лейтенант Вернер фон Гефтен. Эти офицеры действовали из чувства национальной ответственности и патриотических побуждений. Они приходили к своим решениям зачастую после тяжелой внутренней борьбы и конфликтов со своими предрассудками и представлениями, основывавшимися на их происхождении и на полученном ими реакционном воспитании. Они отклоняли реакционные концепции группы Герделера и хотели вместе со всеми антифашистскими силами установить новый порядок, который дал бы возможность всем немцам принять участие в управлении государством и гарантировал им права и справедливость. В области внешней политики их программа предусматривала немедленное прекращение войны на всех фронтах, отказ от всех захваченных территорий и установление добрососедских отношений с Советским Союзом.

На лиц из окружения Штауффенберга оказали значительное влияние программа и политика движения «Свободная Германия». Политика Национального комитета дала им ответ на многие до сих пор не решенные вопросы. Так, начальник отдела пехоты в верховном командовании сухопутных войск полковник Вольфганг Мюллер писал в августе 1943 г. в своем дневнике: «Мы получили первую листовку об образовании Национального комитета «Свободная Германия»... По всей вероятности, это не коммунистическое объединение, а единый фронт, где представлены все антинацистские круги (рабочие, офицеры, лица с высшим образованием, священники)... Своей пропагандой они поддерживают извне свержение Гитлера. Во имя спасения Германии они жертвуют своими семьями. Это не предатели».

В противоположность единомышленникам Штауффенберга реакционные силы заговорщиков смотрели на антифашистское движение Сопротивления и растущий авторитет Национального комитета «Свободная Германия» с недоверием и страхом. Аллен Даллес, бывший в то время в Швейцарии начальником американской стратегической разведки и поддерживавший связь с силами, объединявшимися вокруг Герделера, писал об этих опасениях, которые волновали и американских империалистов: «Из России постоянно поступают конструктивные идеи и планы по восстановлению Германии после окончания войны. Эти планы и идеи распространяются среди немецкого народа коммунистами путем использования хорошо организованной устной пропаганды». «Конструктивные идеи» нашли в группе Штауффенберга благодатную почву. Штауффенберг все яснее понимал, что истинный выход возможен лишь в совместных действиях со всем рабочим классом. Он поручил генералу Линдеману установить связь с движением «Свободная Германия».

Взгляды Штауффенберга, которые все в большей степени принимали демократический характер, сводились к тому, чтобы заменить фашистскую диктатуру демократической республикой, где народ должен был решить вопрос о будущей конституции и правительстве. Вместе с доктором Лебером он требовал проведения далеко идущих социальных реформ и высказывался против запланированной Герделером попытки реставрации республики 1919 г. Штауффенберг считал необходимостью восстановление независимости и свободы наций, порабощенных германским империализмом. Прогрессивные силы заговорщиков осуждали антикоммунизм. Они поддерживали мнение, что без Советского Союза нет и не может быть более европейской политики, и заявляли, что «Россия является неотъемлемым фактором будущего европейского порядка».

В противоположность реакционному большинству заговора программа группы Штауффенберга, несмотря на некоторую непоследовательность, преследовала цель спасти немецкую нацию. Для офицеров, объединявшихся вокруг Штауффенберга, было характерным то, что они приняли активное участие в подготовке событий 20 июля 1944 г. и взяли инициативу по проведению этой операции в свои руки. Они образовали прогрессивное крыло заговорщиков. Сюда же относились и такие члены Крейзауского кружка, как граф Гельмут Мольтке, священник Гаральд Пельхау, Фритц-Дитлов граф Шуленбург, Адам Тротт цу Зольц, граф Петер Йорк Вартенбург.

К заговору присоединились также и социал-демократические функционеры. В 1943—1944 гг. они начали выходить из-под влияния группы Герделера. В правительстве Бек — Герделер они видели только временное решение и намеревались добиться демократического преобразования Германии. Юлиус Лебер и профессор Адольф Рейхвейн выступали, так же как и Штауффенберг, за сотрудничество с движением Сопротивления, руководимым КПГ. Юлиус Лебер и Адольф Рейхвейн оказывали сильное влияние на Крейзауский кружок и на группу Штауффенберга и усиливали в них демократическую ориентацию.

Цели прогрессивных сил, концентрировавшихся вокруг Юлиуса Лебера, Гельмута фон Мольтке и Штауффенберга, находились в непримиримом противоречии с целями реакционного большинства заговорщиков. Об этом не в последнюю очередь свидетельствовал и сам Герделер, когда он перед фашистским трибуналом заявил, что «не имел ничего общего с планами Штауффенберга». Между Штауффенбергом и Герделером возникали принципиальные разногласия. Гизевиус сообщал, что представления Герделера и Штауффенберга о том, что необходимо было сделать в первую очередь, «были диаметрально противоположными». Однако лица, группировавшиеся вокруг Юлиуса Лебера, Гельмута Мольтке и Клауса Штауффенберга, не могли оказать решающего влияния на общий характер заговора, определявшийся силами из окружения Карла Герделера. Им не удалось отстоять свою точку зрения по решающим программным вопросам в выступлениях против реакционного большинства среди заговорщиков.

20 июля 1944 г. Штауффенберг предпринял покушение, подложив бомбу в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. Однако Гитлер отделался лишь легким ранением. В Берлине заговорщики не смогли проявить достаточной энергии и воспользоваться замешательством среди правящей верхушки нацистов, возникшим в первые часы после покушения. Лишь после возвращения Штауффенберга из Восточной Пруссии они начали осуществлять подготовленные мероприятия под условным наименованием «Валькирия» с целью проведения государственного переворота, не проинформировав об этом население. К этому моменту были уже большей частью упущены шансы на захват радиостанций, правительственных кварталов и арест нацистских главарей в Берлине. Оказалось, что многие генералы и офицеры, которые заверяли заговорщиков в своей поддержке, были слишком трусливы, чтобы начать действовать. Между тем верховное командование вермахта издало ряд контрприказов. Через несколько часов путч был подавлен. Поздно вечером 20 июля 1944 г. Вернер Гефтен, Фридрих Ольбрихт, Мертц Квирнгейм и Клаус Штауффенберг были расстреляны.

Тем самым была определена и судьба заговора в Париже, где офицерам под руководством командующего войсками во Франции Карла Генриха Штюльпнагеля вначале удалось парализовать работу почти всего аппарата СД и СС и изолировать 1200 высших офицеров этих органов террора. Однако события в Париже, свидетельствовавшие о том, что при решительных действиях сохранялся еще шанс на успех, были единственным примером. В большинстве штабов групп армий, армий, корпусов и дивизий на фронтах попытка к свершению путча не получила никакой поддержки. Большинство офицерского корпуса было столь тесно связано с гитлеровским режимом, что видело в событиях 20 июля 1944 г. «удар в спину» действовавшим войскам.

Заговор 20 июля провалился, так как концепция группы Герделера была направлена против народа. Эта группа сделала все для того, чтобы исключить из активной борьбы рабочий класс и КПГ. Путч был обречен на провал, так как не было даже сделано попытки установить связь с антифашистским движением Сопротивления. Вместо народной революции реакционно настроенные заговорщики держали курс на дворцовый переворот, стремясь спасти «не Германию и не немецкий народ, а германский империализм»¹. Поэтому они оказались в изоляции. В этом решающая причина неудач их планов. Западногерманские историки сознательно игнорируют эти факты, чтобы опорочить антифашистское движение Сопротивления под руководством коммунистов. Одновременно реакционные цели группы Герделера и ее планы государственного переворота провозглашаются в качестве единственно возможной альтернативы для немецкого народа. Таким образом, делается попытка исторически оправдать политику империалистических и милитаристских сил в Западной Германии, которые выдают себя за последователей Герделера.

Реакционным целям группы Герделера противостояли патриотические устремления сторонников Штауффенберга. Покушение Штауффенберга было антинацистским по своей сущности. Трагизм последователей Штауффенберга состоял в том, что они не смогли полностью отмежеваться от реакционного большинства заговорщиков, не нашли своевременно путь к движению «Свободная Германия» и не успели поэтому воспользоваться им в полной мере. Судьба заговора говорит о том, что буржуазия в период империализма не в состоянии решить основные проблемы нации. Идеалы и цели народа могут быть осуществлены лишь в союзе с рабочим классом и его революционной партией и под их руководством. Стремления и дела группы Штауффенберга относятся к прогрессивным действиям немецкого народа. То, к чему, в конце концов, стремились эти силы, хотя они и не могли преодолеть некоторой непоследовательности, стало политической реальностью в Национальном комитете «Свободная Германия».

Примечания

1. В. Ульбрихт. К истории новейшего времени Т. I. Берлин, 1955, стр. 46.