Создание аппарата фашистского террора

Захватывая в свои руки одни звенья государственного аппарата и ликвидируя другие, гитлеровцы одновременно в первые же месяцы после прихода к власти развернули лихорадочную деятельность по созданию широко разветвленного аппарата фашистского террора. Аппарат буржуазного насилия, имевшийся в Веймарской республике, явно был не в состоянии удовлетворить гитлеровцев, поднявших кровавый террор в отношении всех демократических элементов на уровень государственной политики.

Базой для развертывания фашистского аппарата террора и насилия явились возглавляемые Гиммлером отряды СС. Если к моменту захвата гитлеровцами власти они насчитывали около 40 тыс. человек, то уже в 1937 году их численность превысила 210 тыс. человек¹. «Общие СС» («Allgemeine SS») включали в себя руководство нацистской партии, представителей монополий, юнкерства, военщины, верхушку фашистской интеллигенции. Принадлежность к СС являлась лучшей предпосылкой для преуспевания и продвижения по служебной лестнице в фашистской Германии. Для охраны руководства фашистской партии в составе СС имелись специальные подразделения — «Ферфюгунгструппен», основу которых составлял моторизованный полк телохранителей Гитлера — «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Для подавления возможных выступлений трудящихся, охраны концлагерей и других полицейских функций были созданы подразделения «Мертвая голова» в составе четырех полков (штандартов СС). Эти части систематически проводили учения, тренируясь в ведении уличных боев по подавлению мирного населения. Формально СС строились по добровольному принципу, однако на деле каждый поступавший подвергался строжайшему отбору по принципу социального происхождения и политической благонадежности. Рядовые посты в СС занимали сынки кулаков, средних и мелких буржуа. Под предлогом сохранения расовой чистоты эсэсовцев фашистское руководство тщательно следило, чтобы на них не оказывалось никакого нежелательного влияния. Согласно приказу Гитлера, изданному еще в 1931 году, эсэсовцы могли жениться лишь после тщательной проверки политической благонадежности невесты. Высокие оклады, кастовость, возможность безнаказанно чинить самые гнусные преступления, а в дальнейшем — перспектива хозяйничанья на захваченных территориях — все это превращало эсэсовцев в свирепое и жестокое орудие в руках фашистских руководителей.

Руководящий центр СС состоял из двенадцати главных управлений. Особое место среди них занимало главное имперское управление безопасности (RSHA) во главе с Гейдрихом. Оно возникло на базе «службы безопасности фюрера» (Sicherheitsdienst — SD), созданной еще до захвата гитлеровцами власти в качестве разветвленной шпионско-диверсионной организации нацистской партии. После прихода гитлеровцев к власти органы СД получили государственные функции и возглавили создание полицейско-террористического аппарата. 26 апреля 1933 г. под руководством СД в Пруссии была создана тайная государственная полиция (Geheime Staatspolizei — сокращенно «гестапо»)². Номинальный руководитель гестапо Геринг заявил, что оно создается, чтобы «обезвредить политических противников национал-социализма»³. Фактическим руководителем гестапо стал Гиммлер, который к тому же не только являлся руководителем СС, но и был назначен полицейским комиссаром во всех землях, кроме Пруссии, где была создана так называемая политическая полиция. 17 июня 1936 г. Гиммлер был назначен начальником всей немецкой полиции. Являясь руководителем СС и начальником полиции, Гиммлер 26 июня 1936 г. издал декрет об объединении гестапо, политической полиции и существовавшей ранее уголовной полиции в так называемую полицию безопасности, которая в свою очередь была под руководством Гейдриха объединена с СД. Это объединение государственной организации — полиции безопасности и организации национал-социалистской партии — СД было затем оформлено специальным декретом от 27 сентября 1939 г. Возглавляемое Гейдрихом главное имперское управление безопасности одновременно являлось одним из управлений СС и управлением министерства внутренних дел. Управление безопасности состояло из семи отделов. Наиболее важными из них являлись возглавляемый эсэсовцем Мюллером четвертый отдел, ведавший подавлением антифашистских сил внутри Германии, и возглавляемый Шелленбергом шестой отдел, в функции которого входила организация гитлеровского шпионажа и диверсионно-подрывной деятельности за границей.

Гестапо, а затем полиция безопасности и СД охватили своими щупальцами всю Германию. Их агентура имелась на каждом заводе, в каждом учреждении. На каждые пять домов имелся специальный наблюдатель, который доносил о малейшем проявлении недовольства фашистским режимом.

Неотъемлемой составной частью фашистского механизма террора являлись концентрационные лагеря, куда гитлеровцы стремились бросить всех противников фашистской диктатуры. В концлагеря заключенных бросали без приговора суда, без разбирательства, без указания срока заключения. Первые концлагеря стали создаваться в Германии сразу после прихода гитлеровцев к власти. Еще в феврале 1933 года каждый полк СС создал свой концентрационный лагерь. В дальнейшем система концлагерей была расширена и узаконена.

К началу второй мировой войны сеть концлагерей охватила всю Германию. Насчитывалось шесть крупных лагерей (Дахау, Бухенвальд, Ревенсбрюк, Ораниенбург, Флоссенбург и Нейнгамм), каждый из которых представлял собой целую систему, включавшую от трех до десяти концлагерей⁴.

С 1934 года концлагеря официально перешли в ведение СС. Руководство ими осуществлялось экономическим и административным управлением СС во главе с эсэсовским генералом Полем.

Формально концлагеря делились на ряд категорий: трудовые, лагеря «для больных», экспериментальные (где эсэсовцы проводили над заключенными свои «опыты»), тренировочные (где эсэсовцев обучали «руководству» концлагерями) и т. д. Однако на деле все концлагеря были «фабриками смерти», главным назначением которых являлось уничтожение содержавшихся в них заключенных. «Голод и голодная смерть, садизм, плохая одежда, отсутствие медицинского обслуживания, болезни, избиения, виселицы, замораживание, вынужденные самоубийства, расстрелы и т. п. ...Заключенных убивали без разбора; преднамеренные убийства евреев были обычны; впрыскивание яда, расстрелы в затылок были ежедневными событиями; свирепствовавшие эпидемии брюшного и сыпного тифа, которым предоставляли неистовствовать, служили средством уничтожения заключенных; человеческая жизнь в этом лагере ничего не значила. Убийство стало обычным делом, настолько обычным, что несчастные жертвы просто приветствовали смерть, когда она наступала быстро»⁵, — так Международный Военный Трибунал в Нюрнберге охарактеризовал обстановку, царившую в «трудовом» концентрационном лагере Флоссенбург. Аналогичное положение было и в других концлагерях.

В целях осуществления фашистского террора была перестроена и судебная система. В качестве высшего суда по вопросам «государственной измены» в Берлине был учрежден так называемый «народный трибунал». Его приговоры не подлежали кассации, а защитников для подсудимых назначал сам председатель трибунала.

Для судебной расправы с антифашистами на местах в каждом судебном округе в марте 1933 года были созданы так называемые чрезвычайные суды⁶. Зачастую в округах создавалось и по два чрезвычайных суда. Создание чрезвычайных судов в любом случае определялось масштабом антифашистского движения в данном районе. Члены чрезвычайных судов — председатель и два заседателя — назначались из лиц, доказавших свою преданность фашистскому режиму.

В одном из своих решений имперский суд прямо утверждал, что чрезвычайные суды «как по своему наименованию, так и по своей сущности стоят вне публичного судопроизводства». Один из кровавых гитлеровских судей, некто Идель, занявший затем в ФРГ пост директора земельного суда в Дюссельдорфе, откровенно писал, что цель чрезвычайных судов состоит в том, чтобы «искоренять противников третьей империи, главным образом коммунистов и социал-демократов»⁷.

В то же время фашистское правительство запретило судебным органам рассматривать какие-либо дела, касающиеся зверств и политических преступлений, творимых гитлеровцами. «Разные люди часто жалуются на мнимые эксцессы штурмовиков... В каждом случае первая инстанция, к которой следует обращаться с такими жалобами, — это местный отряд штурмовиков»⁸, — объявил орган фашистского правительства в августе 1933 года. Жертвам фашистского террора цинично предлагалось обращаться за помощью к своим палачам.

* * *

Таким образом, в течение 1933—1934 годов гитлеровцы, широко применяя методы террора и провокаций, захватывают одно звено государственного механизма Германии за другим и сосредоточивают в своих руках всю полноту государственной власти в стране.

Одновременно нацисты, опираясь на захваченные органы власти, постепенно лишают народные массы Германии всех демократических прав и свобод, жестоко расправляются и загоняют в подполье партии и организации рабочего класса, создают разветвленный аппарат фашистского террора и насилия.

Все это означало определенное упрочение фашистской диктатуры, усиление позиций агрессивной империалистической буржуазии, интересы которой представляли гитлеровцы.

Опираясь на фашистский аппарат насилия и террора, империалистическая реакция в Германии получила возможность подавить, хотя бы временно, антифашистские силы немецкого народа, запугать и обмануть остальную часть населения и тем самым создать необходимые предпосылки для форсированной и всесторонней (экономической, военно-дипломатической, идеологической) подготовки фашистской Германии к новой войне.

Это стало возможным прежде всего вследствие все усиливавшейся поддержки гитлеровцев со стороны ведущих монополистических кругов страны, а также юнкерства и военщины. Они не только привели нацистов к власти, но и помогли им упрочить фашистскую диктатуру.

Позиция этих реакционных сил оказала определяющее влияние и на поведение руководителей нефашистских буржуазных партий, которые не только не поставили вопрос об отпоре нацистским притязаниям на установление неограниченного всевластия в стране, но своей соглашательской тактикой оказали гитлеровцам существенную и ценную поддержку.

Особенно неприглядной является роль Клааса, Брюнинга, Аденауэра и других лидеров католической партии Центра, наиболее массовой буржуазной партии, ведшей за собой миллионы антифашистски настроенных католиков — рабочих, крестьян, мелких буржуа, работников умственного труда.

Наконец, упрочить фашистскую диктатуру помогла предательская позиция, занятая руководством социал-демократической партии и Всегерманского объединения профсоюзов. В условиях, когда фашистский террор уже в полной мере обрушивался не только на коммунистов, но и на все партии и организации рабочего класса, правые реформистские лидеры все еще не оставляли своих надежд на включение социал-демократической партии и профсоюзов в систему фашистской диктатуры. Они заигрывали с гитлеровцами и отказывались вступать в какие-либо переговоры с Коммунистической партией Германии о совместных антифашистских действиях. Это помешало создать в 1933—1934 годах в Германии единый фронт рабочего класса против фашизма и сорвать планы реакции. Гитлеровцы получили возможность захватить в свои руки государственный аппарат и использовать его в интересах наиболее агрессивных милитаристских кругов; они нанесли удар по миролюбивым демократическим силам немецкого народа и открыли тем самым дорогу к развязыванию войны за передел мира в пользу германского империализма.

Примечания

1. «PHN», Bd. XXXIX, Dok. 1922-А, S. 210.

2. «Preussische Gesetzsammlung», 1933, S. 122.

3. «PHN», Bd. XXX, Dok. 2460-PS, S. 548.

4. «War Crimes Trials», vol. II, L., 1949, p. XXV.

5. «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов», т. 7, Госюриздат, 1961, стр. 382 (в дальнейшем: «Нюрнбергский процесс... Сборник материалов»).

6. «Reichsgesetzblatt», 1933, Bd. I, S. 136.

7. W. Idel, Die Sondergerichte für politische Straftsachen, Freiburg, 1935, S. 36.

8. «V.В.», 26. Aug. 1933.