Война на Западе

Под прикрытием демагогии о мире командование нацистского вермахта захватывало плацдарм за плацдармом для ведения войны против западных держав, перебрасывало на Запад дивизии, высвободившиеся в Польше, развертывало новые соединения.

«В то время как французы, — пишет Типпельскирх, — хотели сохранить это промежуточное состояние между войной и миром, у Гитлера созревали новые планы. Под впечатлением быстрого успеха в Польше он решился как можно скорее начать наступление на Западе. В конце сентября он сообщил об этом решении главнокомандующим сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами. Генерал-полковник фон Браухич был совершенно не согласен с таким поворотом событий. Он, как и другие руководители сухопутной армии, испытывал сильное разочарование: планы Гитлера, заверявшего, что удастся ограничиться войной только с Польшей, не оправдались. Решение Гитлера казалось ему тем более нецелесообразным, что военные действия, которые на Западе почти совсем не велись, теперь активизировались немцами, хотя не были исчерпаны последние возможности прийти к соглашению с Западом» (курсив наш. — В.Ф.)¹.

Из факта отказа Англии и Франции оказать военную помощь Польше Гитлер сделал вывод об их военной слабости и решил в соответствии с волей монополий нанести решающий удар по англо-французским войскам еще осенью 1939 г.

Причины, которые побуждали его торопиться с принятием такого решения, подробно раскрыл в своем дневнике начальник генерального штаба армии генерал Ф. Гальдер. Излагая содержание выступления фюрера перед генералами 27 сентября, Гальдер отмечал, что, с точки зрения разума, продолжать войну не следует: «аргументы за это». Но Гитлер считал, что «диктует не разум, а интересы страны, вопросы престижа». «Время будет работать в общем против нас, если мы его сейчас же полностью не используем. Экономический потенциал противной стороны сильнее. Противник в состоянии закупать и перевозить. В военном отношении время работает также не на нас»².

Далее Гитлер признал, что «военная промышленность не полностью покрывает потребности вооруженных сил. В будущем это соотношение материальных возможностей будет развиваться не в пользу Германии. Через шесть месяцев противник усилит свои военно-воздушные и танковые силы. Если мирное урегулирование будет невозможно, то нужно нанести удар в западном направлении и чем быстрее, тем лучше». Он утверждал, что «война с Польшей — это лучшая подготовка, равная маневрам»³. Эти соображения, высказанные фюрером перед своими генералами, были затем развернуты им в памятной записке от 9 октября 1939 г. «О руководящих принципах ведения войны на Западе».

29 сентября 1939 г., когда германские войска еще не уничтожили полностью очаги сопротивления в Польше, Гитлер заявил главнокомандующим видами вооруженных сил, что он решил разбить Францию до наступления зимы⁴.

После того как предложения Германии о мире от 6 октября 1939 г. не получили отклика у западных держав, 9 октября ОКВ издало директиву о переброске войск на Запад и о подготовке наступления. Оно обосновывало этот план тем, что откладывание срока наступления приведет к усилению военной мощи противников Германии⁵.

Намерения Гитлера вновь вызвали сильное беспокойство у той части германских монополистов и генералов, которая была тесно связана с западными державами и надеялась, что произойдет конфликт между германскими и советскими войсками, начнется война Германии с СССР, а «недоразумение», т. е. «странная война» на Западе, будет ликвидировано. Однако Гитлер и стоявшие за ним империалистические силы все еще не решались начинать войну с СССР. Они решили вначале разделаться со своими противниками на Западе.

Многие буржуазные историки ныне пытаются доказать, что это решение Гитлера вызвало протест ряда генералов (Браухича, Гальдера и др.), что будто бы немецкий генеральный штаб в связи с этим вновь начал разрабатывать план государственного переворота, что якобы была достигнута договоренность между генералами о том, что генерал Людвиг Бек должен занять пост главнокомандующего вермахтом⁶, должно быть создано новое правительство, возглавляемое Герделером.

Действительно, авантюристические планы руководства фашистской Германии, опьяненного успехами войны в Польше и стремившегося еще осенью 1939 г. начать наступление на Западе, вызвали известную растерянность и опасение за исход этой новой операции у отдельных генералов и других представителей милитаристско-бюрократических кругов Германии. Генералы Браухич, Гальдер, Бек и некоторые другие, зная о большом расходе боеприпасов, потерях военной техники и снаряжения во время польского похода, высказывались против немедленного наступления на Западе и требовали более тщательной подготовки к нему⁷. Их опасения наиболее красноречиво выразил бывший начальник генерального штаба армии генерал-полковник Людвиг Бек. Еще в период захвата Чехословакии в памятной записке на имя Гитлера «Германия в будущей войне» он писал, что Германия недостаточно подготовлена к войне как в области экономической, так и военной (недостаток офицерских кадров, обученных резервов, оружия, амуниции). Особенно опасался Бек возможности войны Германии на два фронта. «В случае войны против мировой коалиции Германия будет побеждена и в конце концов окажется выданной на милость победителей»⁸.

Не разделяя авантюристической стратегии Гитлера, Бек в августе 1938 г. ушел в отставку. После разгрома Польши и форсированной подготовки Германии к войне на Западе Бек в конце сентября 1939 г. написал новую памятную записку, в которой трезво оценивал сложившуюся для Германии обстановку, особенно в связи с перспективой вынашиваемых гитлеровцами планов войны против Советского Союза, а также войны на два фронта. «Как можно было предвидеть, — писал он, — полный разгром Польши Германией вызвал активное выступление на арене войны новой державы — России. О ее дальнейших действиях пока еще нельзя ничего сказать. Но уже сейчас Россия обременяет с Востока свободу стратегических действий Германии, и не исключено, что в лице России Германия в последующем ходе войны встретит серьезную, а при определенных обстоятельствах — смертельную опасность»⁹. Бек делал вывод, что Германия не сможет избежать войны на два фронта и не устоит в борьбе против коалиции держав. Однако в обстановке победного шовинистического угара и это предупреждение Бека не оказало влияния на правящую верхушку фашистской Германии.

Возражения генералов не носили принципиального характера. Речь шла о необходимости более тщательной подготовки войны на Западе. Суть этих разногласий выразил в дневнике 13 октября 1939 г. генерал Иодль: «Мы выиграем эту войну, пусть даже она сто раз противоречит доктрине генерального штаба, ибо мы имеем лучшие войска, лучшее вооружение, более крепкие нервы и сплоченное, целеустремленное руководство»¹⁰.

Таким образом, ряд руководящих немецких генералов, связанных с монополиями, не желал начинать активные военные действия с западными державами по политическим мотивам. К тому же они понимали, что и с военной, и с экономической точек зрения Германия не готова к началу наступательных операций против Англии и Франции сразу же после войны с Польшей. Это признает и Типпельскирх. «Главнокомандующий сухопутными силами, — пишет он, — последовал приказу Гитлера, но не оставил мысли помешать его осуществлению. Он нашел полнейшее понимание и поддержку лиц, с которыми он ближе всего сталкивался по службе, а также у занимавших высокие посты генералов сухопутных войск. Все они считали, что количество и качество имеющихся сил не позволяли надеяться на решающий успех. Не говоря уже о всех других опасениях, остановленное противником наступление должно было привести к гибельной позиционной войне»¹¹.

Другие буржуазные историки также утверждают, что гитлеровские генералы настаивали отложить наступление на весну 1940 г. не потому, что хотели прекратить войну, а потому, что считали, что германская армия в 1939 г. была не подготовлена для наступления.

Как сообщает Гальдер, авиация израсходовала во время войны с Польшей половину месячного производства самолетов. Потребности армии, авиации и флота в период предстоящей войны далеко превосходили производство.

К тому же необходимо было время для сколачивания воинских частей, укомплектования их офицерским составом, пополнения и ремонта материальной части и т. д. Генералы ссылались также на неблагоприятную погоду в сентябре: короткий день, туманы, что затрудняло использование авиации¹². «Ни одна высшая командная инстанция, — как писал Гальдер, — не рассматривает наступление, о котором ОКВ отдало приказ, как обещающее успех»¹³.

Гальдер отмечал в своем дневнике 5 ноября после доклада Браухича Гитлеру, что главнокомандующий высказал сомнения в отношении возможности наступления на Западе осенью 1939 г., но разговор с фюрером на эти темы вообще был невозможен. «По его (Гитлера. — В.Ф.) словам, армия просто не желает драться; этим и объясняются замедленные и вялые темпы подготовки»¹⁴. Фюрер неоднократно утверждал, что решения всех проблем на Западе можно добиться только наступлением¹⁵.

Hо, несмотря на настойчивость Гитлера, который желал во что бы то ни стало начать наступление в ноябре 1939 г., генералам удалось убедить его отменить планируемое вторжение.

С 7 ноября 1939 г. по 20 января 1940 г. не менее 16 раз отменялся приказ о начале военных действий на Западе. Генералы добились своей дели: начало наступления было перенесено на весну 1940 г. Немецко-фашистская армия к этому времени уже была лучше организована и вооружена и могла быстро нанести поражение англо-французским войскам.

Этот факт опровергает тезис буржуазных историков о том, что генералы являлись только техническими исполнителями воли Гитлера. Когда генералы видели, что авантюристическая политика Гитлера может закончиться катастрофой для Германии, они решительно вмешивались и заставляли его изменить свое решение. Так было в данном случае, который современные идеологи империализма, извращая факты, пытаются использовать для оправдания немецких милитаристов.

Под прикрытием разговоров о мире, захватывая плацдармы для ведения войны против западных держав, Германия активизировала войну на море против Англии и Франции. Однако для Германии морская война не сулила легких побед, ибо Англия и Франция располагали подавляющим превосходством в военно-морских силах над немецким военно-морским флотом, о чем свидетельствует табл. 5.

Как видно из табл. 5, к началу войны Германия, несмотря на усиленное военно-морское строительство, не имела авианосцев и крупных линейных кораблей. В связи с этим она не планировала крупных морских сражений, а рассчитывала, как и в годы первой мировой войны, «борьбой на коммуникациях», блокадой Англии, принудить ее к капитуляции. Достичь этой цели командование немецких вооруженных сил надеялось с помощью подводных лодок, надводных кораблей, вспомогательных крейсеров, магнитных мин и авиации¹⁶.

Еще до начала войны ряд немецких военных кораблей, в том числе два броненосца «Дейчланд» и «Адмирал граф Шпее», вышли в Атлантический океан в качестве рейдеров для подготовки ударов по английским коммуникациям. Сразу же после объявления войны 3 сентября 1939 г. немецкая подводная лодка потопила в Атлантике английский лайнер «Атениа»¹⁷, на котором находилось 1400 человек, в том числе 300 американских граждан. Хотя Германия и отрицала, что этот акт был совершен немецкой подводной лодкой, но ее вина была совершенно очевидной, что позднее признало и немецкое военно-морское командование.

Таблица 5. Военно-морской флот Германии, Англии, Франции к началу войны^*

^* Асман К. Война на море. — В кн.: Итоги второй мировой войны, с. 158.

^** Из них закончены были только два линкора — «Бисмарк» и «Тирпиц» и два тяжелых крейсера — «Блюхер» и «Принц Ойген».

^*** За границей они назывались «карманными» линкорами.

^**** Два не закончены.

^***** Включая б эсминцев, предназначавшихся для Бразилии.

Здесь необходимо отметить, что Гитлер, стремясь использовать политику англо-французских мюнхенцев, 9 сентября 1939 г. отдал приказ, запрещавший германским вооруженным силам открывать военные действия на Западе на суше и на море¹⁸. С завершением войны в Польше нацистское военное командование постепенно снимало эти ограничения. 17 сентября 1939 г. немецкая подводная лодка потопила в Бристольском заливе английский авианосец «Корейджес». 15 октября 1939 г. другая подводная лодка проникла в военный порт Скапа Флоу и потопила английский линкор «Ройял Оук» водоизмещением 30 тыс. т. В то же время немецкая авиация нанесла тяжелые повреждения двум английским крейсерам и эсминцу¹⁹.

Большой урон британскому торговому судоходству наносили немецкие корабли-рейдеры. Только с сентября по декабрь 1939 г. Англия потеряла от немецких подводных лодок 114 судов и в 1940 г. — 471 судно. Германия же потеряла в 1939 г. всего 9 подводных лодок²⁰.

В свою очередь английская эскадра в декабре 1939 г. вынудила германский броненосец «Адмирал граф Шпее» войти в уругвайскую реку Ла-Плата, где он был потоплен своей командой²¹.

Применение Германией магнитных мин привело первоначально к крупным потерям английского флота. Однако вскоре англичане научились бороться с ними.

Одновременно с операциями на море германское военное командование уже в октябре 1939 г. обсуждало план вторжения в Норвегию и Данию. Оно совершенно игнорировало гарантии, данные этим странам несколько месяцев назад. 31 мая 1939 г. министр иностранных дел Германии Риббентроп подписал договор о ненападении с Данией, статья 1-я которого гласила: «Королевство Дания и германская империя ни в коем случае не будут прибегать к войне или к какому-либо другому использованию силы один против другого»²².

Германия обещала сохранить нейтралитет и Норвегии. 2 сентября 1939 г. германский посланник вручил в Осло норвежскому министру иностранных дел памятную записку, в которой было сказано: «Германское правительство полно решимости ввиду дружественных отношений, существующих между Норвегией и Германией, ни при каких обстоятельствах не наносить ущерба целостности и неприкосновенности Норвегии и уважать территорию норвежского государства»²³.

Но, как и в предыдущих случаях, эти договоры и заверения являлись своеобразным дипломатическим камуфляжем для прикрытия подготовляемой агрессии, а также для того, чтобы застать врасплох свою очередную жертву. Целью операции против Норвегии, Дании (первоначально планировалась также и оккупация Швеции) являлся захват стратегических баз для войны против Англии, а затем против Советского Союза, обеспечение безопасности морских путей, по которым доставлялась шведская руда в Германию через норвежский порт Нарвик. Документы вермахта опровергают версию буржуазных историков ФРГ²⁴, а также авторов мемуаров — бывших гитлеровских генералов и адмиралов о том, что будто бы захват Норвегии и Дании гитлеровскими войсками был осуществлен только в превентивных целях — в целях предупреждения их захвата английскими войсками.

Наиболее активным сторонником первоочередного захвата Норвегии и Дании, еще до начала военных действий против Франции являлось командование военно-морского флота Германии (адмиралы Редер, Дениц), которое считало, что захват этих территорий создаст Германии благоприятные условия для сокрушения Англии и Франции²⁵.

Первоначально, как об этом было сказано ранее, главной стратегической задачей Германии после разгрома Польши считался разгром Франции, что и было записано в первоначальном варианте плана «Гельб» («Желтый»)²⁶. Однако после длительной дискуссии в штабе верховного руководства, а также в связи с действиями английского флота вдоль побережья Норвегии, пытавшегося помешать поставкам шведской руды через Нарвик, в начале 1940 г. было принято решение первоначально осуществить захват Дании и Норвегии. 1 марта 1940 г. Гитлер подписал директиву на проведение операции «Везерюбунг», составленную специально созданным для этой цели штабом во главе с генералом Фалькенхорстом. Разработка плана операции происходила в тесном контакте с руководителем немецкой «пятой колонны» в Норвегии, бывшим норвежским военным министром Квислингом²⁷, который действовал под руководством «бюро Розенберга». Гитлер имел ряд встреч с Квислингом и другими руководителями «пятой колонны» в Норвегии. Германия оказывала финансовую и прочую поддержку квислинговцам²⁸.

Что касается причин одновременного вооруженного вторжения в Норвегию и Данию, то в директиве на проведение операции «Везерюбунг» говорилось: «Развитие обстановки в Скандинавии требует осуществить все подготовительные меры, чтобы, используя часть соединений вооруженных сил, оккупировать Данию и Норвегию («операция Везерюбунг»). Тем самым должна быть упреждена английская попытка вторжения в Скандинавию, в район Балтийского моря, обеспечена безопасность наших источников получения руды в Швеции и для военно-морских и военно-воздушных сил расширены исходные позиции для действий против Англии»²⁹. Вооруженные силы должны были действовать с ошеломляющей внезапностью, а сопротивление «должно быть сломлено с помощью всех имеющихся военных средств». Планируя авантюристическую операцию по захвату Дании и Норвегии и зная о десятикратном превосходстве Англии над Германией в военно-морских силах, командование вермахта весьма опасалось действий английского флота.

В то же время оно подыскивало предлог для «объяснения» вторжения в Скандинавские страны. Гитлеровские генералы сетовали, что заключение мира между Финляндией и СССР предотвратило высадку в Норвегии 150-тысячного англо-французского десанта, что могло быть использовано Германией в качестве предлога для оккупации Норвегии и Дании. Однако вскоре был найден новый предлог. В ночь на 17 февраля английский эскадренный миноносец «Коссак» захватил в норвежских территориальных водах немецкое вспомогательное судно «Альтмарк», которое везло 300 английских военнопленных через норвежские территориальные воды. Освободив военнопленных, английский военный корабль отказался от захвата немецкой команды и не уничтожил немецкий корабль, посаженный его командой на мель³⁰. Гитлеровцы избрали этот случай в качестве предлога для захвата Норвегии и Дании.

Рано утром 9 апреля 1940 г. части вермахта начали высадку на побережье Норвегии и Дании.

Перевозку войск в Норвегию германское командование осуществляло на своих военных судах, которые были замаскированы под английские суда. В приказе от 24 марта 1940 г. о проведении операции «Везерюбунг» говорилось: «Следует как можно дольше маскироваться под английские суда. На все запросы норвежских судов по азбуке Морзе следует отвечать по-английски...»³¹.

Высадка немецких десантов сопровождалась бомбардировкой датских и норвежских городов с воздуха³².

Для участия в этой операции Германия мобилизовала свой военно-морской флот, 1000 самолетов, 100 тыс. солдат и офицеров.

Немецкие войска, выделенные для данной операции, намного превосходили, прежде всего в материально-техническом отношении, датские и норвежские войска. Дания располагала 2 дивизиями и примерно 150 самолетами, 2 броненосцами береговой обороны, 17 торпедными катерами, 11 подводными лодками и примерно 30 другими мелкими катерами и вспомогательными судами. Норвегия имела 6 дивизий, 200 самолетов, 4 броненосца береговой обороны, 24 торпедных катера, 9 подводных лодок, 11 миноносцев, 6 кораблей-миноискателей и 60 мелких судов.

Военно-воздушные и военно-морские силы обеих стран, предназначавшиеся для выполнения охранных функций, и сухопутные войска, особенно норвежские, были только недавно созданы и вооружены³³.

Правительства этих стран недооценивали угрозы фашистской агрессии и не приняли необходимых мер для подготовки обороны; их внутренние силы были подорваны в результате деятельности немецкой «пятой колонны»³⁴, особенно в Норвегии, где имя фюрера местных фашистов Видкуна Квислинга стало вскоре синонимом национального предательства и сотрудничества с немецкими фашистами.

О том, как происходило завоевание Дании, довольно подробно говорилось в сообщении британского посла в Копенгагене в Лондон: «...Рано утром, около 5 часов (9 апреля 1940 г. — В.Ф.), три небольших германских транспорта подошли к гавани Копенгагена, в то время как некоторое количество аэропланов кружились над ними. Северная батарея, которая охраняет гавань, дала предупредительные выстрелы в эти самолеты, когда увидела, что на них германские опознавательные знаки. За исключением этого, датчане не оказали никакого дальнейшего сопротивления, и германские суда подошли к молу в свободную гавань... Примерно 800 солдат высадились в полной амуниции и отправились к Кастеллету, старой крепости Копенгагена, где теперь расположились казармы. Двери были заперты, и поэтому немцы просто взорвали их и окружили всех датских солдат, находившихся внутри, а также и женщин-подавальщиц в солдатской столовой. Гарнизон не оказал сопротивления. По-видимому, они были захвачены врасплох... После того как были захвачены казармы, в королевский дворец в Амалиенборге был послан отряд...»³⁵

После налетов немецких бомбардировщиков на столицу и другие города датский король приказал своей армии сложить оружие. Однако норвежское правительство и король отказались от капитуляции, и норвежские войска, поддерживаемые населением, несмотря на то что немецко-фашистские войска заняли основные центры страны, 62 дня продолжали оказывать сопротивление и нанесли значительный урон гитлеровцам³⁶. В ходе десантной операции в Норвегии немецкие военно-морские силы понесли большие потери. В Осло-фиорде норвежские береговые батареи потопили немецкий тяжелый крейсер «Блюхер» и ряд других военных кораблей.

Высаженные в середине апреля на севере Норвегии, в Нарвике и. других пунктах, англо-французские десанты в количестве около 21 тыс. человек из числа войск, предназначавшихся для помощи Финляндии в период финляндско-советского вооруженного конфликта и не успевшие принять участие в этих операциях в связи с заключением мира между СССР и Финляндией, не смогли противостоять германским войскам и вскоре возвратились в Англию³⁷. Затем капитулировали и последние норвежские части.

С захватом Скандинавских стран фашистская Германия получила важные стратегические базы для действий военно-морских и военно-воздушных сил против своих противников. Для противодействия акциям Германии со Скандинавского полуострова Англия 5 мая 1940 г. оккупировала Исландию³⁸.

Германия также овладела экономическими ресурсами оккупированных Скандинавских стран и могла теперь уже беспрепятственно использовать ресурсы нейтральной Швеции. Все это значительно увеличивало военно-экономический потенциал фашистской Германии. Кроме того, Германия получила дополнительную возможность влиять на Финляндию, что облегчило вовлечение ее в антисоветский блок.

Война в Скандинавии имела и определенную негативную сторону для Германии. Кроме потерь в вооруженных силах (5660 солдат и офицеров и 117 самолетов)³⁹, она чрезвычайно растянула свой фронт на Западе (в Норвегии она вынуждена была держать для отражения возможных десантов противника, а также для борьбы с партизанами около 300 тыс. человек).

Как позднее признавал генерал Иодль, «оккупация Норвегии отняла... свыше 300 тыс. человек для обороны прибрежных позиций, и на протяжении войны они не могли использоваться более эффективно»⁴⁰. Однако еще большее значение имела Скандинавская операция для последующей войны на море. Германия потеряла в ходе ее 3 крейсера, 10 эсминцев, 4 подводные лодки, артиллерийское учебное судно и 10 малых судов.

Англичанами и французами были потеряны 1 авианосец, 2 крейсера, 10 эсминцев и некоторое количество малых судов и транспорта⁴¹. Но, учитывая соотношение военно-морских сил участников войны, германские потери военных кораблей имели для нее серьезные последствия. В дальнейшем Германия больше не предпринимала активных наступательных операций с участием военно-морских сил.

Верховное командование вооруженных сил Германии продолжало осуществлять практическую подготовку к проведению генеральной наступательной операции против английских и французских войск в Западной Европе. Первоначально планировалось ограничиться на первом этапе занятием Голландии, Бельгии и Северной Франции.

9 октября 1939 г. ОКВ издало директиву № 6 о подготовке наступления: «Должна быть произведена подготовка, — гласила директива, — для наступательных действий на северном фланге западного фронта с переходом территории Люксембурга, Бельгии и Нидерландов. Это наступление должно быть произведено как можно скорее и как можно более энергично...

Цель этого нападения — приобрести как можно больше территории Голландии, Бельгии и Северной Франции»⁴².

В целях маскировки подготовки наступления германским войскам предлагалось делать видимость, что речь идет лишь о мерах предосторожности против угрожающего сосредоточения французских и английских войск на франко-люксембургской и бельгийской границах. 29 октября 1939 г. командование сухопутных сил издало новую директиву под названием план «Гельб»⁴³ — ведения операций на Западе, который, копируя в основном германский план наступления на Западе периода первой мировой войны (план Шлиффена), предусматривал нанесение главного удара в обход укрепленной французской линии Мажино на северном фланге западного фронта через голландскую, бельгийскую и люксембургскую территории.

Характеризуя этот план, рассчитанный на «молниеносную войну» с западными державами, некоторые генералы указывали на его шаблонность. Так, генерал Манштейн в своих мемуарах писал: «Оперативные замыслы ОКХ в основных чертах напоминали знаменитый план Шлиффена 1914 г. Мне показалось довольно удручающим то, что наше поколение не могло придумать ничего иного, как повторить старый рецепт, даже если он исходил от такого человека, как Шлиффен. Что могло получиться из того, если из сейфа достали военный план, который противник уже однажды проштудировал вместе с нами и к повторению которого он должен быть подготовлен»⁴⁴.

Во время обсуждения плана «Гельб» в ставке Гитлера ряд генералов высказывали критические замечания и опасения в отношении его реализации. Они указывали на возможность затяжной войны, чего особенно опасалось гитлеровское руководство, обращалось внимание на трудности массированного применения танковых и механизированных войск, ввиду неблагоприятных условий местности, изобилующей водными преградами, по которой должны были наступать эти войска. С учетом этих критических замечаний и поправок, а также учитывая оборонительный план франко-английского военного руководства (так называемый план «Д»), который был известен германскому командованию, 24 февраля 1940 г. главнокомандующий сухопутными силами Германии генерал Браухич утвердил окончательный вариант. плана «Гельб»⁴⁵.

«Весь процесс планирования «западного похода», — пишет Д.М. Проэктор, — протекал в борьбе мнений, но завершился полным взаимопониманием Гитлера и генералов. Оно еще больше укрепилось после того, как генералы увидели, что вермахт становится действительно мощным: нападая на Польшу, они имели 53 дивизии, а теперь — 136!»⁴⁶.

Как и другие варианты планов войны на Западе, данный план исходил из учета политических целей западных держав, не желавших вести серьезных военных действий с Германией. В связи с этим в основе данного плана находилась авантюристическая стратегия гитлеровского руководства — стратегия «молниеносной войны». На совещании руководителей вермахта 23 ноября 1939 г. Гитлер заявил: «Все будет зависеть от воли провидения»⁴⁷.

Сразу же после завершения военных операций в Польше верховное военное командование вермахта начало поспешно перебрасывать войска на Запад и готовиться к наступательным операциям против Франции. Происходило формирование новых частей и соединений. Начальник генерального штаба армии генерал Гальдер записал в своем дневнике 21 октября 1939 г.: «Как можно быстрее сформировать мотопехотные полки»⁴⁸.

Уже к середине ноября 1939 г. на Западном фронте было создано 2 штаба армейских групп, 5 штабов армий и 47 штабов дивизий. Зимой 1939/40 г. численный состав немецкой армии был увеличен до 3,3 млн человек; она состояла из 156 дивизий, среди которых было 10 танковых и 6 моторизованных⁴⁹.

Учитывая предложения генералов, германское верховное командование постепенно коренным образом изменяло свой оперативный план наступления на Западе, что в связи со строгими мерами секретности, принятыми немецким командованием, не было обнаружено противником.

В то время когда в Норвегии продолжались бои по ликвидации очагов сопротивления, 10 мая 1940 г. основные силы немецко-фашистского вермахта в соответствии с переработанным планом «Гельб» развернули наступление против Люксембурга, Голландии, Бельгии, нагло нарушив их нейтралитет, и Франции. «Цель его (плана, разработанного Манштейном. — В.Ф.) заключалась не в том, чтобы обойти и окружить левое крыло противника, а в том, чтобы прорвать фронт и смять левое крыло с одновременным выходом в тыл правого крыла противника»⁵⁰.

Соотношение сил воюющих сторон было приблизительно равным, о чем свидетельствуют данные табл. 6.

Армии союзников уступали вермахту по своей организации, вооружению и главное — по опыту ведения войны. К тому же основные ударные средства современной армии — танки во французской армии были рассредоточены по пехотным частям и соединениям, в то время как в немецкой армии они были сосредоточены в крупных танковых соединениях, что создавало возможность лучшего их использования для прорыва обороны и успешного преследования противника. Фактически отсутствие единого командования союзных армий, их стратегия значительно облегчали наступательные действия немецко-фашистских армий.

Таблица 6. Соотношение сил на Северо-Восточном фронте на 10 мая 1940 г.^*

^* История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с 89.

^** Количество дивизий на Северо-Восточном фронте с резервом главного командования, без учета французских сил в Альпах (Юго-Восточный фронт), в Северной Африке и Леванте. В состав французских сил включена одна польская дивизия. Крепостные войска 19 укрепрайонов и укрепсекторов приравнены к 13 пехотным дивизиям.

^*** Не включены три пехотные дивизии неполного состава, предназначавшиеся для охраны коммуникаций.

^**** Крепостные части приравнены к одной пехотной дивизии.

^***** 4-я танковая дивизия сформирована в ходе боевых действий.

^****** На территории метрополии и во Франции.

Наступление на Западе германское верховное командование осуществляло тремя группами армий. Главный удар в соответствии с новым планом наносился группой армий «А» в составе 45 дивизий в центре Западного фронта (командующий генерал-полковник Рундштедт). В задачу входило наступлением через Арденны, Люксембург и Южную Бельгию, где противник не ожидал наступления танковых и моторизованных войск ввиду заболоченной и гористой местности, и выходом к Седану и затем к Ла-Маншу окружить главную группировку англо-французских войск в Бельгии и уничтожить ее⁵¹.

Для фронтального наступления против Бельгии и Голландии была сформирована группа армий «Б» (командующий генерал-полковник Бок) в составе 29 дивизий. На южном крыле фронта — от Мозеля до швейцарской границы — напротив укрепленной французской линии Мажино развертывалась немецкая группа армий «Ц» под командованием генерал-полковника Лееба в составе 19 дивизий. В резерве германского командования сухопутных войск оставалось 42 дивизии.

Верховному командованию вермахта удалось ввести в заблуждение командование союзных войск и скрыть направление главного удара. Этому помог и так называемый «мехеленский инцидент». 10 января 1940 г. в Бельгии, в районе городка Мехелен⁵², совершил вынужденную посадку немецкий самолет с офицером генерального штаба, у которого находились документы о планируемом немецком вторжении во Францию через Центральную Бельгию. Они подтвердили точку зрения французского генерального штаба о намерении Германии повторить операцию 1914 г., т. е. нанести главный удар через Бельгию.

Англо-французское командование в соответствии с разработанным планом «Д» развертывало армии равномерно по всей границе, но основные силы своих войск сосредоточило на границе Бельгии. Франко-английские силы были объединены в две группы армий. Первая группа армий располагалась на крайне западном участке фронта, в нее входили основные силы франко-английских войск. Эта группа должна была нанести удар по немецким войскам в случае их наступления через Бельгию. Вторая группа армий имела чисто оборонительную задачу: удерживать линию Мажино.

Наступление немецких войск сопровождалось высадкой парашютных десантов, захвативших укрепленные пункты в Бельгии, Голландии, и варварскими налетами немецкой авиации на города противника, на колонны беженцев. Немцы использовали самые жестокие методы ведения войны. Как пишет Дж. Фуллер, «14 мая немцы заявили, что, если голландцы немедленно не прекратят сопротивления, Роттердам и Утрехт будут разрушены бомбардировкой. Очевидно, не дожидаясь ответа на ультиматум, а ответ оказался положительным, немцы послали 50 самолетов на Роттердам. Сообщалось, что в результате бомбардировки 30 тыс. человек погибли и 20 тыс. были ранены»⁵³. Далее он пишет, что паника приняла широкие размеры и усиливалась страхом перед парашютистами и диверсантами: «Страх, передача по радио сообщений о зверствах обратили в паническое бегство бельгийское население, и сотни тысяч беженцев пересекли французскую границу. Дороги были забиты людьми и машинами, железнодорожные станции осаждались, распространялись всевозможные слухи, продовольственные склады и склады горючего подвергались разграблению. Царило такое всеобщее смятение, что переброска войск замедлялась, а в некоторых случаях становилась невозможной. На этой волне ужаса немцы устремились к Брюсселю и через Арденны»⁵⁴.

Проводя политику террора в отношении гражданского населения противника, немецко-фашистская авиация и вся наступающая немецкая армия стремились не разрушать промышленные объекты: заводы, электростанции и пр. Как пишет американский промышленник Кернан, находившийся в то время во Франции, немцы стремились создать «из оккупированной Франции одну большую промышленную, торговую и сельскохозяйственную плантацию»⁵⁵, включенную в германский «новый» экономический порядок в Европе.

14 мая 1940 г. голландское верховное командование заявило о капитуляции своих войск. Немцы захватили Люксембург и теснили бельгийские и англо-французские войска в Бельгии. В то же время основная группировка наступающих немецко-фашистских войск (группа «А»), преодолев Арденны, 13—14 мая форсировала Маас и, развивая наступление, 20 мая вышла к побережью Ла-Манша у Абвиля и отрезала, таким образом, союзные войска в Северной Франции и Бельгии от остальной Франции. Одновременно войска группы «Б» к 14 мая захватили большую часть Голландии и затем 17 мая вступили в Брюссель и Антверпен⁵⁶. С 21 мая началось концентрированное наступление обеих групп армий с целью уничтожения войск союзников во Фландрии.

Контрнаступление союзных войск в районе Арраса оказалось безуспешным. Крупные успехи немецко-фашистских войск являлись результатом не только превосходства немцев над союзниками в организации и использовании войск, но и следствием крупнейших ошибок и просчетов союзного командования.

Гитлеровская пропаганда широко использовала эти успехи немецко-фашистских войск для разжигания шовинистического угара в стране, для подготовки населения к дальнейшей борьбе за мировое господство германского империализма. С этой целью немецкая пресса в эти дни была заполнена лживыми сообщениями о том, что вермахт якобы прорвал считавшуюся неприступной французскую укрепленную линию Мажино⁵⁷. В действительности немецкие войска обошли укрепления с запада. Форты и вооружение линии Мажино полностью сохранили свою боеспособность до капитуляции Франции и только после этого были заняты немецкими войсками, обошедшими их с тыла.

Таким образом, к 20 мая 1940 г. немецко-фашистские войска, выйдя к Ла-Маншу, смогли рассечь фронт союзников на две части. 45 соединений французских, английских и бельгийских войск были отрезаны в Северной Франции и Фландрии от основных сил⁵⁸. Начались действия немецко-фашистских войск по ликвидации окруженной в районе порта Дюнкерка крупной группировки англо-французских войск. Заняв 23 мая порт Кале, немецкие танковые войска были в 20 км от Дюнкерка и имели полную возможность помешать эвакуации вооруженных войск в Англию и уничтожить эту группировку.

Однако 24 мая прибывший в штаб-квартиру Рундштедта Гитлер отдал пресловутый «стоп-приказ», запрещавший немецким танкам продолжать наступление против окруженной группировки⁵⁹.

24 мая генерал Гальдер записал в своем дневнике: «20.20. Приказ (директива ОКВ № 10. — В.Ф.), отменяющий вчерашний и предписывающий окружение войск противника в районе Дюнкерка, Эстер, Лилль, Рубе, Остенде. Подвижное левое крыло, перед которым нет противника, по настойчивому требованию фюрера остановлено. В указанном районе судьбу окружения армий должна решить наша авиация»⁶⁰. Высказываются различные мнения о причинах отдачи данного приказа. Гитлеровские генералы в своих мемуарах объяснили этот «стоп-приказ» дилетантством Гитлера в военных вопросах. Ряд историков доказывает, что Гитлер преследовал этим приказом далеко идущую политическую цель. Он считал, что эвакуированные из-под Дюнкерка английские солдаты и офицеры распространят в Англии растерянность и страх перед немецкими войсками и это будет способствовать капитуляции страны перед Германией⁶¹. В «Политическом завещании Гитлера» — в его высказываниях, записанных М. Борманом в 1945 г., Гитлер признавал, что Германия, исходя из стремления заключить мир с Англией, в 1940 г. «воздержалась от уничтожения английских войск в Дюнкерке»⁶².

В работах других буржуазных историков широкое распространение получила точка зрения, отрицающая «политические причины» Дюнкерка⁶³ и «планомерное» стремление Гитлера и штаба Рундштедта позволить английским и французским войскам беспрепятственно эвакуироваться из Дюнкерка.

Некоторые авторы считают, что основными военно-политическими причинами приостановки наступления немецких войск на Дюнкерк были следующие:

1. Стремление быстрее закончить войну во Франции, чтобы обеспечить тыл вермахта для последующего нападения на Советский Союз.

2. Надежда на то, что войска группы армий «Б» наступлением с юго-востока уничтожат дюнкеркскую группировку.

3. Неоправданная ставка на использование авиации, с помощью которой Геринг обещал обеспечить разгром дюнкеркской группировки.

4. Неблагоприятные условия местности во Фландрии для действий крупных соединений танковых войск.

5. Опасение наступательных действий противника с целью воссоединения с окруженной группировкой⁶⁴.

Представляет интерес точка зрения бывшего советского посла в Англии академика И.М. Майского: «Должен сказать, что опубликованная в послевоенные годы литература (документы, воспоминания, исследования) не дает определенного и убедительного ответа... Мне думается поэтому, что «чудо Дюнкерка» объясняется сочетанием самых разнообразных — политических, военных, психологических — обстоятельств при наличии одного случайного, но очень важного фактора: в течение всех критических дней море было совершенно спокойно»⁶⁵.

С нашей точки зрения, главной причиной «стоп-приказа», помимо оперативных целей завершения войны с Францией, были далеко идущие стратегические цели правящих кругов фашистской Германии, связанные с дальнейшим ведением войны за мировое господство. Этими целями являлись, во-первых, вывод из войны Англии (путем вооруженного вторжения или политического сговора с капитулянтскими элементами в ее правящих кругах); во-вторых, подготовка условий для осуществления главной цели немецко-фашистского империализма — войны против СССР. Документы свидетельствуют, что эти проблемы в третьей декаде мая 1940 г. наряду с ведением войны в Западной Европе привлекали пристальное внимание правящей верхушки фашистской Германии.

Как записал в своем дневнике генерал Ф. Гальдер, вечером 21 мая 1940 г. представитель министерства иностранных дел Германии при генеральном штабе сухопутных сил Хассе фон Эрцдорф доложил ему: «Мы ищем контакта с Англией на базе разделения сфер влияния в мире»⁶⁶. В тот же день адмирал Редер в доверительном докладе Гитлеру изложил точку зрения командования военно-морских сил о возможности вторжения в Англию⁶⁷. Гитлеровцы внимательно следили за политической борьбой, развернувшейся тогда в английском парламенте по вопросу о принятии мирных предложений Германии.

Одновременно с этим, готовясь к практическому осуществлению своей главной цели — войны против СССР, — фашистское руководство внимательно следило за мероприятиями Советского правительства, направленными на укрепление своих западных границ.

24 мая вечером начальник оперативного отдела штаба верховного командования вермахта генерал Иодль записал в своем дневнике: «Положение на Востоке, в связи со вступлением русских в Бессарабию, обострилось»⁶⁸.

Воспользовавшись паузой в наступлении немецких войск, англичане в период с 26 мая по 3 июня осуществили эвакуацию из Дюнкерка 338 тыс. человек, главным образом английских войск. 40 тыс. французских солдат были брошены на произвол судьбы и захвачены в плен немецкими войсками. На побережье было оставлено 82 тыс. автомашин и повозок, 2,4 тыс. орудий, 90 тыс. винтовок, 8 тыс. пулеметов и т. д.⁶⁹

Изгнание англичан с континента Европы привело также к тому, что после длительных переговоров с Германией и проволочек 10 июня в войну с Францией вступила Италия.

После ликвидации остатков окруженной группировки противника в районе Дюнкерка немецкое командование приступило к осуществлению операции «Рот» — плана полного разгрома Франции, — продолжавшейся с 5 по 22 июня 1940 г. При этом Гитлер и его генералы придавали особое значение французской столице, которая капитулянтским правительством Франции была объявлена «открытым городом». Гитлер, опасаясь революционного выступления французского народа, отдал указание держать в готовности крупные силы танков для быстрого удара по Парижу в случае «внутренних беспорядков»⁷⁰. 14 июня 1940 г. немецкие войска заняли столицу Франции.

Начальник генерального штаба немецко-фашистской армии генерал Ф. Гальдер записал в своем дневнике 21 июня 1940 г.: «...остатки разбитой французской армии откатываются через излучину Луары в юго-западном направлении»⁷¹.

С самого начала войны против Франции, Бельгии и Голландии гитлеровцы зверски обращались с мирным населением оккупированных территорий и использовали преступные методы ведения военных действий. Например, для захвата мостов они часто гнали перед собой на позиции противника взятых в плен солдат, а также женщин и детей.

Ф. Гальдер признавал факты чудовищных преступлений немецких войск, чинимых в отношении французских беженцев, двигавшихся большими колоннами по дорогам. «Тома́, — пишет Гальдер, — рассказал жуткие подробности о последствиях атак наших штурмовиков на колонны беженцев...»⁷²

Созданное в ходе поражения на фронте клерикально-фашистское правительство Франции во главе с маршалом Петэном 17 июня обратилось к Германии с просьбой о перемирии, которое и было подписано 22 июня в Компьене.

Подписание перемирия было обставлено таким образом, чтобы сильнее унизить французов и еще больше способствовать разжиганию шовинистических страстей, охвативших немцев в связи с поражением Франции. Для этого в Компьен был доставлен из музея салон-вагон, в котором 22 года назад маршал Фош продиктовал условия перемирия представителям побежденной Германии. Около 3 час. дня туда прибыл Гитлер в сопровождении Геринга, Кейтеля, Редера, Браухича, Риббентропа и Гесса. Недалеко от места переговоров находилась мемориальная плита, на которой было написано: «Здесь 11 ноября 1918 г. была побеждена преступная гордость германской империи..., поверженной свободными людьми, которых она пыталась поработить». Присутствовавший при этом американский журналист У. Ширер впоследствии писал в своем дневнике о том впечатлении, которое произвел на Гитлера этот памятник разгрома кайзеровской Германии: «Все они были заняты чтением, стоя в безмолвии под лучами июньского солнца... Я следил за выражением лица Гитлера... Оно вспыхнуло от гнева, злости, ненависти, мести, триумфа. Он прошелся по мемориальной плите, изображая крайнюю степень презрения. Когда он обернулся назад, на его лице было не только презрение, но и злость, которую можно было почти осязать. Вероятно, она была вызвана тем, что он не мог стереть одним пинком своего прусского сапога страшную, вызывающую надпись»⁷³.

Войдя со своей свитой в вагон, Гитлер расположился в кресле, в котором 22 года назад восседал маршал Фош. Через несколько минут в вагон была введена французская делегация в составе генералов Унцигера, Паризо, Вертере, вице-адмирала Лелюка и бывшего посла в Польше Леон-Ноэля. В то время как Кейтель зачитывал условия перемирия, Гитлер покинул вагон. Все было организовано так, чтобы создать для французов как можно более унизительную обстановку. Им было заявлено, что немецкий проект перемирия является окончательным, обсуждению не подлежит и должен быть принят или отвергнут как одно целое⁷⁴.

Генерал Гальдер записал в дневнике 21 июня 1940 г.: «10.00. Главком возвратился из Комньена под сильным впечатлением. Французы... не подозревали, что им придется вести переговоры в том самом месте, где проходили переговоры в 1918 г. Этот факт так подействовал на них, что они долго не могли прийти в себя. Первая часть переговоров, когда присутствовали фюрер и главком, закончилась объявлением преамбулы. Последующие переговоры ведутся под руководством Кейтеля, они, кажется, будут довольно длительными, так что главком даже опасается, примут ли французы наши условия. Мне эти опасения непонятны. Французы должны принять и примут, пока у руля стоит Петэн»⁷⁵.

22 июня 1940 г. Ф. Гальдер снова записывает в дневнике: «Главное событие дня — завершение переговоров о перемирии с французами. 18.50. В Компьене подписан договор»⁷⁶.

Перемирие вступило в силу после подписания его Италией 25 июня 1940 г. Согласно условиям перемирия, Франция разделилась на две зоны. Две трети территории страны подлежали оккупации немецко-фашистскими войсками. В нее входили вся Северная Франция с развитой промышленностью, французское побережье Атлантики с многочисленными портами и военно-морскими базами. Вооруженные силы Франции подлежали демобилизации, за исключением контингента в 120—130 тыс. человек, необходимых для «поддержания внутреннего порядка», примерно в таком составе, какой был оставлен Германии по условиям Версальского мира. Все вооружение французской армии передавалось Германии, а личный состав французской армии в количестве 1800 тыс. человек оставался в немецком плену «до заключения мира».

Разоружался и французский военно-морской флот, за исключением кораблей, необходимых для защиты французских интересов и ее колониальной империи. Франция обязалась нести расходы по содержанию немецкой оккупационной армии. Все немецкие военнопленные подлежали немедленному освобождению. Для наблюдения за перемирием создавалась специальная комиссия, через которую Германия отдавала распоряжения французским властям⁷⁷.

«Старый маршал в Бордо (Петэн. — В.Ф.), — пишет К. Типпельскирх, — считал, что такие условия перемирия не накладывают пятна на честь французских вооруженных сил, и одобрил их»⁷⁸.

В ходе переговоров в Компьене немецкое командование не прекращало наступательных действий. В эти дни немцы захватили Атлантическое побережье от Шербурга до военного порта Брест и далее до Бордо. Был занят Лион. Неоккупированная зона — юг и юго-восток страны — находилась под управлением коллаборационистского правительства Петэна, располагавшегося в Виши. Но и эта территория оказалась под контролем различных немецких экономических и политических комиссий. С помощью коллаборационистского правительства Германия осуществляла политику ограбления Франции, борьбу с участниками движения Сопротивления, в первую очередь с коммунистами. Условия перемирия, как говорилось в протесте ЦК КПГ против диктата в Компьене, — «чудовищный акт насилия над французским народом»⁷⁹.

Немцам, как отмечает Дж. Фуллер, удалось достичь победы над Францией «ценой смехотворно малых потерь; вся война во Франции стоила немцам 24 074 убитых, 111 034 раненых и 18 384 пропавших без вести, т. е. значительно меньше трети английских потерь во время сражения на Сомме в 1916 г.»⁸⁰ Если не учитывать пленных, то французские потери на поле боя едва ли превышали в 2 раза потери немцев, ибо более половины французской армии не сделало ни одного выстрела⁸¹.

Франция потерпела сокрушительное поражение. Конечно, причины военного характера в этом сыграли важную роль. Военная машина фашистской Германии оказалась подготовленной и организованной лучше, чем у ее противников, в частности Франции. Но решающую роль в поражении Франции сыграли политические причины: враждебная национальным интересам внутренняя и внешняя политика ее правящих кругов. Продолжая мюнхенскую политику антисоветского сговора с фашистской Германией, эти могильщики Франции не желали вести активных военных действий и привели страну к катастрофе.

Руководство фашистской Германии рассчитывало, что с разгромом Франции Англия, оказавшись без европейских союзников, также вынуждена будет капитулировать, что приведет к завершению войны в Западной Европе, и Германия сможет мобилизовать собственные ресурсы и ресурсы оккупированных стран для выполнения своей основной задачи — войны против Советского Союза.

Гитлеровцы понимали трудное положение, в котором оказалась Англия после капитуляции Франции и разгрома английского экспедиционного корпуса, основная часть которого хотя и эвакуировалась на острова, но в руках противника осталось все его вооружение и снаряжение. Знала фашистская верхушка и о капитулянтских мюнхенских тенденциях, продолжавших существовать в правящих кругах Англии. Учитывая эти обстоятельства, фашистская Германия, усиливая пропагандистскую кампанию и угрозы подготовки вторжения, начала новое мирное наступление на Англию.

30 июня, т. е. через неделю после капитуляции Франции, Гальдер записал в своем дневнике: «В. Основное внимание — на Восток. Г. Англии мы должны будем, вероятно, еще раз продемонстрировать нашу силу, прежде чем она прекратит борьбу и развяжет нам руки на Востоке»⁸².

Спустя еще неделю он делает новую запись в дневнике, из которой видно, что фашистские лидеры внимательно следили за развертывавшейся борьбой в правящих кругах Великобритании по вопросу о заключении мира с Германией. «Созыв рейхстага, — писал Гальдер, — отменен в связи с возможным изменением состава английского кабинета»⁸³. Через папского нунция в Берлине в Лондон были еще раз переданы германские условия мира. Начались мирные переговоры, в которых приняли участие папа римский, английские и немецкие дипломаты и даже герцог Виндзорский — бывший английский король Эдуард VIII, известный своими профашистскими взглядами⁸⁴.

На Нюрнбергском процессе Риббентроп признавал, что после поражения Франции первоначально Гитлер надеялся добиться мирного урегулирования с Англией. «По окончании кампании на Западе, — заявил Риббентроп, — я говорил с фюрером в его ставке относительно дальнейшего развития событий и спросил его, каковы его дальнейшие планы в отношении Англии. Фюрер предложил мне тогда, и в этом же состояло мое предложение, попытаться заключить мир с Англией»⁸⁵.

19 июля 1940 г. Гитлер выступил с речью в рейхстаге, в которой снова говорилось о стремлении Германии к миру с Англией. Он заявил, что не видит причин, которые заставили бы его продолжать войну с Англией⁸⁶. Одновременно Гитлер угрожал прибегнуть к самым суровым репрессивным мерам в отношении Англии, если она не примет германские условия.

В то же время Германия инсценировала «демонстрацию силы» и начала подготовку к вторжению к Англию⁸⁷. 2 июля 1940 г. ОКВ направило главнокомандующим видами вооруженных сил указание о начале изучения обстановки с целью подготовки к ведению войны против Англии. В указании говорилось, что фюрер и главнокомандующий вооруженными силами решил: «При наличии определенных предпосылок, важнейшей из которых является завоевание превосходства в воздухе, может стать вопрос о высадке в Англию»⁸⁸.

Однако в этих указаниях содержались оговорки, что дата вторжения пока не назначается, что этот план «отнюдь не является твердым и что речь идет лишь о подготовке возможной операции». 12 июля 1940 г. начальник оперативного управления верховного командования генерал Иодль представил предварительные соображения относительно высадки в Англии, в которых подчеркивались трудности проведения этой операции, особенно в связи с тем, что «Англия обладает господством на море»⁸⁹.

Проведению операции должны были предшествовать «моральный и фактический разгром английской авиации», уничтожение или изгнание всех английских военно-морских сил, базирующихся на южном побережье Англии, сосредоточение у французского побережья 800 десантных судов.

Из дневника Гальдера также видно, что генеральный штаб в июле-августе 1940 г. интенсивно занимался планированием операции по подготовке к высадке десанта в Англии. 10 июля 1940 г. запись в его дневнике гласит: «Обсуждался план операции против Англии. Характер наступления, расчет сил, требования к ВВС и ВМС»⁹⁰. Следующая запись от 11 июля: «б. Война с Англией. Воздушно-десантные войска будут готовы к 15.8; 400 транспортных самолетов по 20 человек с пулеметом на каждый (всего 8 тыс. человек; 110 грузовых планеров по 12 человек на каждый)»⁹¹. Запись 22 июля 1940 г. свидетельствует о том, что Гитлер на совещании, состоявшемся накануне, сказал Браухичу о подготовке вторжения, одновременно речь шла о политических и дипломатических шагах. И далее: «Вторжение только в том случае, если не будет найдено никаких иных путей покончить с Англией». В дневнике отмечается также, что фюрер рассматривал вопрос, «проводить ли десантную операцию этой осенью... Если не теперь, то только в мае будущего года»⁹². В дневнике все более подчеркиваются «русские мотивы»: «Русская проблема будет разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции»⁹³.

16 июля 1940 г. Гитлер подписал директиву № 16 о подготовке высадки десанта в Англии под кодовым наименованием «Зеелёве» («Морской лев»). Вводный пункт директивы гласил: «Так как Англия, несмотря на свое безнадёжное военное положение, не проявила до сих пор никаких признаков к ведению переговоров, я решил подготовить и, если понадобится, осуществить десантную операцию против Англии. Целью этой операции является устранение английской метрополии как базы для продолжения войны против Германии и, если это потребуется, захват ее полностью» (курсив наш. — В.Ф.)⁹⁴. Даже такой апологет германского милитаризма, как К. Типпельскирх, вынужден заметить, что в этой директиве «появляется и новое, до сих пор не свойственное заявлениям Гитлера, — оговорки»⁹⁵. А если учесть, что эта директива была подписана за три дня до того, как Гитлер в своем выступлении в рейхстаге снова сделал мирные предложения Англии, ее смысл станет еще более ясен. Как признают некоторые историки, эта директива была фактически концом «Морского льва», ибо угроза вторжения в Англию действительно существовала лишь в течение короткого времени после Дюнкерка⁹⁶.

Генералы вермахта в своих послевоенных мемуарах иногда также проговариваются, что, несмотря на эту и другие директивы Гитлера, в 1940—1941 гг. они никогда серьезно не помышляли о вторжении в Англию. Так, Гудериан пишет в своих мемуарах, что к плану «Зеелёве» с самого начала относились недостаточно серьезно. «Этот план, — пишет Гудериан, — по моему мнению, был совершенно бесперспективен вследствие отсутствия достаточного количества самолетов, необходимого морского тоннажа и эвакуации английского корпуса из Дюнкерка. Две причины, названные выше, являются лучшим доказательством того, что Германия не намеревалась вести войну с западными державами и скрытно не готовилась к ней. Когда в сентябре (1940 г. — В.Ф.) начались осенние бури, план «Морской лев» был окончательно похоронен»⁹⁷. Фельдмаршал Рундштедт также говорил: «Предполагаемое вторжение в Британию было чепухой, потому что не было нужного количества судов... У меня создалось впечатление, что фюрер никогда не собирался на деле вторгнуться в Британию»⁹⁸.

По словам гитлеровских высших офицеров, немецкие генералы в своем кругу говорили об этом плане как о блефе. Как заявил адмирал Редер на Нюрнбергском процессе, в то время, как немецкий флот летом готовился к вторжению в Англию, в августе ему стало известно, что немецкие войска перебрасываются к границе СССР. Таким образом, по словам Редера, Гитлер сознательно ввел его в заблуждение, заявив, что переброски являлись «величайшей маскировкой» для того, чтобы рассеять подозрения англичан.

Как свидетельствуют директивы верховного командования вермахта, с конца лета и осенью 1940 г. происходило постепенное свертывание подготовки к проведению операции «Морской лев». В указаниях ОКВ от 14 сентября 1940 г. говорилось, что во время совещания с главнокомандующими видами вооруженных сил фюрер принял решение начало операции отодвинуть на новый срок. Одновременно предлагалось «усилить необходимые меры по введению противника в заблуждение»⁹⁹.

12 октября 1940 г. ОКВ издало директиву об ослаблении приготовлений и об отсрочке проведения операции «Морской лев» до весны 1941 г. Но в действительности, как убедительно доказал советский историк П.А. Жилин, верховное главнокомандование вермахта еще в начале октября вообще отказалось от проведения операции по вторжению в Англию¹⁰⁰. Позднее в различных вариантах гитлеровских планов войны против СССР (план «Барбаросса») операция «Морской лев» входила только в качестве составной части раздела задач по дезинформации противника и должна была прикрыть вероломные действия гитлеровцев. Кроме того, шумиха по поводу подготовки этой операции должна была запугать англичан и содействовать достижению с мюнхенскими кругами Англии соглашения, от чего немецко-фашистские империалисты никогда не отказывались.

Подготовка высадки десанта в Англии, проводившаяся летом и осенью 1940 г., сопровождалась также массированными налетами немецкой авиации на Британские острова и активизацией действий немецкого военно-морского флота. Директивой ОКВ № 17 от 1 августа 1940 г. предлагалось германским военно-воздушным силам всеми имеющимися в их распоряжении средствами как можно скорее разгромить английскую авиацию. На данном этапе предлагалось налеты осуществлять в первую очередь на аэродромы и объекты авиационной промышленности¹⁰¹. Однако с 13 августа по 6 сентября неожиданно для командования вермахта немецкая авиация понесла крупные потери в материальной части и в людском составе. Только 15 августа военно-воздушные силы Германии потеряли 76 самолетов, что вынудило немецкое командование изменить объекты бомбардировки и тактику действия авиации¹⁰².

Во второй период, продолжавшийся с 7 сентября по 15 ноября, главный удар немецкая авиация наносила но английским административным центрам, по Лондону и портам.

Третий период, до второй половины февраля 1941 г., ознаменовался массированными бомбардировками промышленных центров Англии, в частности варварским налетом 15 ноября на Ковентри, который был разрушен почти полностью¹⁰³.

Однако ожесточенные воздушные налеты не смогли сколько-нибудь значительно ослабить экономический потенциал Англии. К тому же в ходе этих налетов германская авиация потеряла 4400 самолетов¹⁰⁴. Не принесла успеха Германии и морская война, несмотря на то что надводным и подводным кораблям в период с сентября 1939 г. до конца июня 1941 г. удалось потопить в Атлантике английские корабли водоизмещением около 5,6 млн брутто-регистровых тонн¹⁰⁵. Германский флот также понес значительные потери. С начала войны до конца декабря 1941 г. он потерял 53 подводные лодки, ряд крупных кораблей, таких, как линейный корабль «Бисмарк», броненосец «Адмирал граф Шпее» и др.¹⁰⁶

Таким образом, летом и осенью 1940 г. руководству фашистской Германии не удалось полностью выполнить стратегическую задачу войны на Западе — вывести из строя Англию, высвободить силы для войны против Советского Союза, избежав при этом угрозы войны на два фронта. Подготовка к войне против СССР привела к тому, что Германия начала переброску своих войск на Восток, а это уже облегчало участь Англии.

Примечания

1. Типпельскирх К. Указ. соч., т. I, с. 32.

2. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 132.

3. Там же, с. 137.

4. Sommerfeldt M.H. Das Oberkommando der Wehrmacht gibt bekannt. (Ein Augenzeugenbericht des Auslandessprechers des OKW). Frankfurt a/M., 1952, S. 240.

5. Типпельскирх К. Указ. соч., т. I, с. 33.

6. Deutsch H.C. Op. cit, S. 71—106.

7. Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. М., 1972, с. 112—113.

8. Foerster M. Generaloberst Ludwig Beck. München, 1953, S. 125—127; Görlitz W. Der deutsche Generalstab, S. 482.

9. Цит. по ни.: Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 357.

10. Цит. по кн.: Ферстер Г., Гельмерт Г., Отто Г., Шниттер Г. Прусско-германский генеральный штаб, с. 305.

11. Типпельскирх К. Указ. соч., т. I, с. 33.

12. Westphal S. Heer in Fesseln. Bonn, 1952, S. 135—138.

13. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 173.

14. Там же, с. 176.

15. Jacobsen H.-А. Fall Gelb, S. 46.

16. Асман К. Указ. соч., с. 159.

17. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 56.

18. Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. Ser. D, vol. VIII, p. 41.

19. Секистов В.А. «Странная война». М., 1958, с. 145.

20. Проэктор Д.М. Указ. соч., с. 105.

21. Секистов В.А. Указ. соч., с. 147.

22. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в семи томах, т. II, с. 434.

23. Там же, с. 435.

24. Hubatsch W. «Weserübung». Die deutsche Besetzung von Dänemark und Norwegen 1940. Berlin—Göttingen, 1960, S. 287.

25. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 395—396.

26. Проэктор Д.М. Указ. соч., с. 111—112.

27. Там же.

28. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в семи томах, т. II, с. 442.

29. Там же, с. 411.

30. Там же, с. 446.

31. Там же, с. 449.

32. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 401.

33. Förster G., Helmert H., Schnitter H. Op. cit., S. 63.

34. Васильев П. Операция «Везерюбунг-Зюд». — «Новая и новейшая история», 1968, № 2, с. 60—66.

35. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в семи томах, т. II, с. 452.

36. Кан А.С. Внешняя политика Скандинавских стран в ходе второй мировой войны. М., 1967, с. 126.

37. История Великой Отечественной войны Советского Союза. М., 1960, т. I, с. 218.

38. Förster G., Helmert H., Schnitter H. Op. cit., S. 64.

39. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 403.

40. Hubatsch W. Op. cit., S. 225.

41. Руге Ф. Война на море 1939—1945 гг. М., 1957, с. 113.

42. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в семи томах, т. II, с. 471.

43. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 466.

44. Manstein E. Verlorene Siege. Bonn, 1955, S. 96.

45. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 515—518.

46. Проэктор Д.М. Указ. соч., с. 195.

47. Jacobsen H.-A. Op. cit., S. 59.

48. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 161.

49. Förster G., Helmert H., Schnitter H. Op. cit., S. 59.

50. Фуллер Дж.С. Вторая мировая война 1939—1945 гг. М., 1956, с. 88.

51. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 81—82. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 564—577; Секистов В.А. Указ. соч., с. 74—116; Типпельскирх К, Указ. соч., с. 66—93.

52. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 49.

53. Фуллер Дж. С. Указ. соч., с. 92—93.

54. Фуллер Дж. С. Указ. соч., с. 95—96.

55. Там же, с. 107.

56. Через час после капитуляции Голландии немецкая авиация подвергла разрушительной бомбардировке Роттердам (История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 94).

57. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 573.

58. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 96.

59. Там же, с. 97—98.

60. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 425.

61. Видуэцкий П. «Дюнкеркское чудо» в освещении буржуазных историков. — «Военно-исторический журнал», 1963, № 9, с. 83; Проэктор Д.М. Указ. соч., с. 248.

62. The Testament of Adolf Hitler. The Hitler—Bormann. Documents February—April 1945. London, 1961, p. 96—97.

63. Реутов Г.Н. Правда и вымысел о второй мировой войне. М., 1970, с. 162.

64. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 580—592.

65. Майский И.М. Воспоминания советского посла. Война 1939—1943. М., 1965, с. 82.

66. Гальдер Ф. Военный дневник, т. I, с. 412.

67. Deutschland im zweiten Weltkrieg, Bd I. Berlin, 1975, S. 324.

68. Ibidem.

69. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 102.

70. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 613.

71. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 486.

72. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 480.

73. Там же, с. 488.

74. Смирнов В.П. К истории капитуляции Франции и франко-германского перемирия 1940 г. — «Вестник Московского университета», 1961, № 3, с. 43.

75. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 486.

76. Там же, с. 487.

77. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 114—115; Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 630—634.

78. Типпельскирх К. Указ. соч., с. 91.

79. Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd V. Berlin, 1966, S. 539.

80. Фуллер Дж. С. Указ. соч., с. 107.

81. Там же.

82. Гальдер Ф. Указ. соч., т. I, с. 495.

83. Там же, с. 42.

84. Реутов Г.Н. Указ. соч., с. 166—167.

85. ЦГАОР СССР, ф. 7445, оп. 1, д. 36, л. 480.

86. «Völkischer Beobachter», 20.VII.1940.

87. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 127.

88. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, с. 658.

89. Там же, с. 660.

90. Гальдер Ф. Указ. соч., т. II, с. 42.

91. Там же, с. 44.

92. Там же, с. 59.

93. Там же, с. 60.

94. Dokumente zum Unternehmen Seelöwe. Göttingen, 1959, S. 310.

95. Типпельскирх К. Указ. соч., с. 98.

96. Там же.

97. Guderian H. Op. cit, S. 124.

98. Shulman M. Defeat in the West. N. Y., 1948, p. 50.

99. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, док. № 204, с. 695.

100. Жилин П. Как фашистская Германия готовила нападение на Советский Союз (Расчеты и просчеты). М., 1966, с. 88.

101. Дашичев В.И. Указ. соч., т. I, док. № 192, с. 678—679.

102. Förster G., Helmert H., Schnitter H. Op. cit., S. 82.

103. История второй мировой войны 1939—1945, т. III, с. 134.

104. Блейер В. и др. Указ. соч., с. 440.

105. Там же, с. 97.

106. Там же, с. 98.