Давление перерастает в угрозу

Английская дипломатия продолжала способствовать гитлеровцам в осуществлении плана международной изоляции Чехословакии. Для достижения этой цели английские консерваторы стремились любыми путями удержать Францию от оказания помощи Чехословакии. Тем более что вступление в войну Франции могло втянуть в нее и Англию¹.

Политика Англии по отношению к Чехословакии была изложена в упомянутом выше заявлении английского посла в Париже Э. Фиппса от 22 мая. В ответ на него Ж. Бонне дал твердые заверения в том, что Франция не будет прибегать к военным мерам без консультации с английским правительством. Он подчеркнул, что в случае, если Чехословакия будет проявлять «неблагоразумие», «французское правительство может заявить, что Франция считает себя свободной от своих обязательств»².

Галифакс вынес 25 мая вопрос о будущем политическом курсе Англии на рассмотрение английского кабинета. Отметив, что французское правительство постоянно выражает опасения, как бы ему не пришлось делать выбор между бесчестьем и войной, Галифакс считал необходимым «добиться освобождения французов от их обязательств перед Чехословакией». Он высказался за превращение Чехословакии в нейтральное государство. Англии неудобно ставить вопрос о ликвидации союзных договоров Чехословакии с Францией и Россией, сказал он, но в случае нейтрализации Чехословакии «эти союзы будут автоматически ликвидированы». Н. Чемберлен и кабинет в целом одобрили предложенный Галифаксом курс³.

Американский посол в Англии Дж. Кеннеди, вернувшись в Лондон из поездки в США, заверил германского посла в Лондоне фон Дирксена, что правительство США поддерживает кабинет Чемберлена, в том числе «его стремление к достижению соглашения с Германией»⁴.

Париж вслед за Лондоном все больше склонялся к поискам соглашения с Германией, а вернее — к капитуляции перед ней. О сотрудничестве с СССР в деле оказания помощи Чехословакии в Париже и не помышляли. В разговоре с польским послом Ю. Лукасевичем Ж. Бонне заявил, что франко-советский пакт является очень «условным» и французское правительство «отнюдь не стремится опираться на него». Он лично «не является приверженцем сотрудничества с коммунизмом». Бонне указал, что был бы исключительно доволен, если бы мог в результате расширения сотрудничества с Польшей «заявить Советам, что Франция не нуждается в их помощи»⁵.

Когда чехословацкий посланник во Франции С. Осуский поставил перед Ж. Бонне вопрос о военных переговорах с СССР, он получил ответ, что «ввиду успешного сотрудничества между Англией и Францией такие переговоры теперь несвоевременны»⁶.

20 июля Ж. Бонне заявил чехословацкому посланнику: «Чехословацкое правительство должно точно знать нашу позицию. Франция не будет воевать из-за судетского вопроса... Чехословацкое правительство не должно считать, что если разразится война, то мы будем на его стороне». Осуский, для которого это не было новостью, просил лишь о том, чтобы публично французское правительство и впредь подтверждало свою солидарность с Чехословакией, ибо иначе будет ослаблена позиция чехословацкого правительства по судетскому вопросу. Бонне обещал удовлетворить эту просьбу. Но чехословацкое правительство, сказал он, «должно отдавать себе отчет в том, что Франция, как и Англия, на войну не пойдет»⁷.

В начале августа в Прагу прибыл в качестве «посредника» в переговорах между чехословацким правительством и судетско-немецкими фашистами английский представитель лорд Ренсимен. С этого времени еще больше усилилось англо-французское давление на Чехословакию. Как отмечал помощник министра иностранных дел Англии О. Харви, «Ренсимен был подключен к делу, чтобы помочь правительству в грязной работе»⁸.

Разумеется, английское правительство не рассчитывало на урегулирование конфликта. Но британской дипломатией было предусмотрено, что в критический момент Ренсимен выдвинет предложения, которые затем поддержало бы английское правительство и которые были бы приемлемы для Германии. Тогда они были бы предложены Чехословакии как единственно возможное конструктивное решение. Если бы чехословацкое правительство отказалось принять эти предложения, то вся вина была бы свалена на него, а Англия и Франция воспользовались бы этим поводом, чтобы «умыть руки»⁹.

Почти одновременно с лордом Ренсименом в Прагу прибыл американский посол в Берлине Хью Вильсон. Смысл его высказываний в Праге сводился к тому, что чехи могут надеяться на нормализацию своих отношений с Германией лишь в том случае, если Чехословакия отречется от своего пакта с СССР¹⁰. Тем самым американская дипломатия поддержала планы Лондона.

Английская и французская дипломатия все больше усиливала давление на правительство Чехословакии, добиваясь, чтобы оно удовлетворило требования нацистов в отношении Судетской области. Лондонские и парижские «умиротворители» стремились к тому, чтобы Чехословакия «совершила самоубийство с целью избежать убийства»¹¹.

Излагая высказывания чехословацкого посланника в Лондоне Я. Масарика, И.М. Майский сообщал в Москву, что «английское правительство всемерно давило на Чехословакию, рекомендуя ей максимально уступать судетским немцам. Почти каждую неделю Галифакс вызывал к себе Масарика и советовал, обращал его внимание, указывал, предостерегал, даже грозил, требуя все новых уступок «чехословацким немцам»¹².

Примечания

1. См. Middlemas K. Op. cit. — P. 241.

2. DBFP. — Ser. 3. — Vol. 1. — P. 357.

3. См. Public Record Office. — Cab. 23/93. — P. 347—350.

4. ADAP. — Ser. D. — Bd. 1. — S. 587.

5. Документы и материалы кануна второй мировой войны. — Т. 1. — С. 104.

6. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 18. — Д. 6. — Л. 73.

7. DDF. — Sér. 2. — Т. 10. — P. 447.

8. The Diplomatic Diaries of Oliver Harvey. — P. 187.

9. Middlemas K. Op. cit. — P. 267.

10. См. FRUS, 1938. — Vol. 1. — P. 541; Мюнхен — преддверие войны (исторические очерки). — М., 1988. — С. 105.

11. The Diplomatic Diaries of Oliver Harvey. — P. 149.

12. Документы внешней политики СССР. — Т. 21. — С. 425.