Ввод германских войск в Рейнскую зону и позиция СССР

Фашистская Германия вела себя все более нагло и вызывающе, не считаясь ни с какими договорами и нормами международного права. Опа решила покончить с положением Локарнского договора 1925 г., согласно которому Германия обязалась не иметь своих войск на левом берегу Рейна, а также в 50-километровой полосе вдоль правого берега Рейна (эти ограничения были установлены еще Версальским мирным договором в целях укрепления безопасности Франции).

7 марта 1936 г. германские войска оккупировали демилитаризованную Рейнскую зону. Тем самым Германия создала благоприятные возможности для нападения в будущем на Францию. Кроме того, ремилитаризация Германией Рейнской зоны означала, что в случае германской агрессии против союзников Франции в Центральной и Восточной Европе или других стран французским войскам будет гораздо труднее оказать им помощь активными действиями на западном фронте.

Грубое нарушение фашистским рейхом договоров, укрепление его стратегических позиций представляли огромную опасность для мира и безопасности в Европе. Советский Союз, последовательно руководствуясь в своей внешней политике интересами мира, резко осудил агрессивную акцию Германии. Газета «Известия» 14 марта в передовой статье в этой связи подчеркивала, что СССР выступает против нарушения Германией Локарнского договора, против нарушения, могущего увеличить опасность войны.

Ввод германских войск в Рейнскую зону был для Франции прямым вызовом и серьезным испытанием. Однако французские правящие круги не решились оказать противодействие гитлеровской авантюре, хотя имели для этого все возможности. У Германии пока еще не было достаточно крупных вооруженных сил, и она не могла решиться на серьезный конфликт. Поэтому не случайно германские части, вступавшие в Рейнскую зону, получили приказ: в случае каких-либо контрмер со стороны Франции немедленно отойти на исходные позиции.

7 марта 1936 г. министр иностранных дел Франции П. Фланден заявил советскому полпреду В.П. Потемкину, что в связи с вводом германских войск в Рейнскую зону французское правительство требует созыва Совета Лиги наций и рассчитывает, что СССР активно поддержит в нем Францию¹. Уже 9 марта 1936 г. полпред по указанию Советского правительства дал ответ, что Франция может полностью рассчитывать в Лиге наций на поддержку Советского Союза². Французские дипломаты высоко оценили значение этой солидарности³.

Бельгия. Чехословакия и некоторые другие союзники Франции среди малых стран Европы также заявили о готовности оказать ей необходимую помощь, так как понимали, что фактически решался вопрос и об их судьбе.

Британское правительство считало необходимым во что бы то ни стало предотвратить принятие Францией каких-либо военных мер против Германии⁴. В Лондоне думали не о борьбе против агрессивной политики Германии, а о том, как бы скорее достигнуть с «третьим рейхом» полюбовного соглашения. Поисками путей к такому соглашению занялся учрежденный в то время внешнеполитический комитет британского правительства, состоявший из премьера и наиболее влиятельных министров. Было решено поставить вопрос о заключении нового Локарнского договора, но без пункта о демилитаризации Рейнской зоны. Члены комитета проявили большой интерес и к вопросу о возвращении Германии в Лигу наций⁵, из которой она вышла в 1933 г. Обстоятельно изучалась в комитете проблема возвращения Германии ее бывших колоний.

В английской печати появились статьи о необходимости начать переговоры с Германией с целью заключения нового соглашения⁶. 9 марта 1936 г. нарком иностранных дел СССР обращал внимание советского полпреда в Лондоне, что если позиция, занятая английской прессой, отражает курс правительства, то «это означает возвращение к политике премии агрессору, разрыв системы коллективной безопасности и конец Лиги наций», что переговоры с Гитлером на второй день после нарушения Локарнского соглашения будут иметь тяжелые последствия. «Мы решительно осуждаем такую позицию и готовы поддержать любые действия, коллективно принятые в Женеве против Германии», — подчеркивал нарком. Переговоры англичан с Гитлером, продолжал он, будут означать увеличение этой опасности и поощрение не только Германии, по также Италии и Японии⁷.

Когда в тот же день заместитель министра иностранных дел Англии Ф. Крэнборн информировал советского полпреда о желании британского правительства «восстановить старое Локарно без Рейнской демилитаризованной зоны», полпред заявил, что «единственным достойным ответом Гитлеру явилось бы всемерное укрепление коллективной безопасности, включая и те меры репрессий в отношении Германии, на которые сочла бы возможным пойти Лига наций»⁸.

Одна из причин занятия британскими правящими кругами указанной позиции заключалась в их опасениях, что в случае жесткой позиции в отношении Германии в ней может потерпеть крах фашизм и восторжествовать большевизм⁹.

На сессии Совета Лиги, открывшейся 14 марта в Лондоне, британское правительство сделало все возможное для того, чтобы предотвратить принятие каких-либо мер против Германии. Британские дипломаты утверждали, что нарушение договоров — это еще, мол, не агрессия.

На заседании Совета Лиги 17 марта нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов подтвердил готовность СССР вместе с другими странами — членами Совета выразить возмущение нарушением Германией международных обязательств, осудить ее действия и присоединиться к «наиболее эффективным средствам предотвращения подобных нарушений в дальнейшем». Осуждая гитлеровскую Германию, нарушившую подписанные ею договоры, нарком в то же время подверг критике политику попустительства подобным мерам. Он выступил против коллективной капитуляции перед агрессором, против «коллективного премирования» агрессора путем принятия угодных и выгодных ему решений, против резолюций, которые под предлогом того, что необходимо избежать мнимой опасности войны сегодня, создали бы предпосылки для действительной войны завтра¹⁰.

Председатель Совета Народных Комиссаров В.М. Молотов также подтвердил, что «вся помощь, необходимая Франции в связи с возможным нападением... была бы оказана со стороны Советского Союза»¹¹. Решительная позиция СССР в этом вопросе вытекала из его настойчивой борьбы за мир, за коллективную безопасность. В Советском Союзе хорошо понимали, что нельзя бороться за мир, не отстаивая нерушимость международных обязательств. Нельзя было обеспечить коллективную безопасность, не принимая коллективных мер против нарушения существующих договоров.

Британскому правительству все же удалось добиться того, что Совет Лиги наций ограничился лишь констатацией факта нарушения Германией своих договорных обязательств. Никаких санкций против нее принято не было. Такое решение вполне устраивало германских агрессоров, так как их действия остались безнаказанными.

Сообщая в НКИД о взглядах и настроениях в британских правительственных кругах, советское полпредство в Лондоне отмечало, что они сводятся к попыткам ограничить военные обязательства Англии, с тем чтобы эти обязательства относились только к Франции и Бельгии, и, наконец, к поискам соглашения с Германией¹². Рассчитывая на заключение с Германией нового пакта, который снова гарантировал бы так называемую «западную безопасность», британское правительство готово было бросить на произвол агрессоров страны и народы Восточной и Центральной Европы. Это была та политика, которая привела к Мюнхену, а затем к войне.

Вслед за Англией на тот же опасный для дела мира путь стала и Франция. Министр иностранных дел Франции П. Фланден, излагая основные установки внешней политики страны в создавшихся после 7 марта 1936 г. условиях, заявил: «Нам придется добиваться для себя максимально благоприятного соглашения с Германией и бросить остальную Европу на произвол судьбы»¹³. Всего четыре года спустя такая политика привела Францию к поражению и позорной капитуляции.

Курс на соглашение между западными державами и Германией, причем на антисоветской основе, пользовался поддержкой и реакционных кругов США. Так, американский посол в Москве У. Буллит выступал за «восстановление дружественных отношений между Францией и Германией против СССР»¹⁴.

Ремилитаризацией Рейнской зоны фашистский рейх создавал условия для осуществления новых агрессивных акций. Гитлеровцы в срочном порядке приступили к строительству военных укреплений вдоль германо-французской границы. Полпред СССР в Германии Я.З. Суриц писал в НКИД, характеризуя создавшееся положение, что «акт 7 марта сильно укрепил прежде всего военно-стратегические позиции Германии, создав для германской армии новый, стратегически исключительно выгодный плацдарм для развертывания военных сил и для угрозы соседям»¹⁵.

Позиции Франции в Европе оказались серьезно ослабленными. Было подорвано и доверие к ней со стороны ее союзников. И действительно, какие могли быть надежды у союзников Франции на то, что она окажет им помощь, если Франция не попыталась защитить свои собственные, принципиально важные интересы на Рейне.

Во французских правящих кругах в это время окончательно утвердилась концепция, что в случае нападения Германии на союзников Франции французская армия будет придерживаться оборонительной позиции, т. е. отсиживаться за пограничными укреплениями — «линией Мажино». Советско-французский договор о взаимопомощи в немалой степени терял для СССР свое значение как военно-стратегический фактор.

Побуждая французское правительство примириться с совершенными Германией действиями, Англия выразила готовность взять на себя определенные обязательства перед Францией. 1 апреля правительства Англии и Франции обменялись официальными письмами, согласно которым британское правительство заявляло, что если попытки заключить вместо Локарнского договора новое соглашение с участием Германии окажутся безрезультатными, то в случае германского нападения на Францию Англия придет ей на помощь. Было также условлено начать переговоры между английским и французским генеральными штабами¹⁶. Как показали начавшиеся вскоре англо-французские военные переговоры, серьезных намерений оказывать Франции эффективную военную помощь британское правительство все же не имело. Эти обязательства Англии создавали лишь видимость того, что Франция может опираться на ее поддержку.

Занятие германскими войсками Рейнской зоны означало, таким образом, коренное изменение военно-стратегического положения в Европе. Были серьезно подорваны возможности обеспечения в Европе коллективной безопасности.

Один из ближайших подручных Гитлера — И. фон Риббентроп, назначенный в 1936 г. германским послом в Лондоне, сразу же принялся за обработку британских правящих кругов. Он делал при этом ставку прежде всего на их антисоветизм. Вот как записал У. Черчилль свой разговор с Риббентропом: «Риббентроп был чрезвычайно учтив... Суть его речей сводилась к тому, что Германия хочет дружбы с Англией... Главное в том, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум, то есть жизненное пространство, для ее все увеличивающегося населения. Поэтому она должна проглотить Польшу и Данцигский коридор. Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха, насчитывающего свыше 70 миллионов душ. Что-то меньшее было бы недостаточным. Единственное, чего немцы просят от Британского содружества и империи, — это не вмешиваться»¹⁷.

Многие члены английского правительства встретили такие высказывания Риббентропа благосклонно, поскольку они соответствовали их надеждам, что фашистские агрессоры обратят свои взоры исключительно на восток.

Примечания

1. АВП СССР. Ф. 059. Оп. 1. Д. 1606. Л. 77.

2. Документы внешней политики СССР. Т. 19. С. 129, 131.

3. Documents diplomatiques français, 1932—1939. Sér. 2. T. 1. P. 628. (Далее: DDF).

4. Public Record Office (London). Cab. 24/261. P. 190.

5. Ibid. Cab. 27/626. P. 84—89; Cab. 27/622. P. 50—61.

6. Поздеева Л.В. Англия и ремилитаризация Германии, 1933 — 1936. М., 1956. С. 238.

7. Документы внешней политики СССР. Т. 19. С. 130.

8. АВП СССР. Ф. 059. Оп. 1. Д. 1582. Л. 110.

9. Cowling M. The Impact of Hitler: British Politics and British Policy, 1933—1940. L., 1975. P. 147, 463.

10. Правда. 1936. 19 марта.

11. Известия. 1936. 24 марта.

12. АВП СССР. Ф. 059. Оп. 1. Д. 1583. Л. 37.

13. Namier L.B. Europe in Decay. L., 1950. P. 10—11.

14. Цит. по: Цветков. Указ. соч. С. 32.

15. АВП СССР. Ф. 010. Оп. 11. Д. 34. Л. 84.

16. DDF. Sér. 2. P., 1964. T. 2. P. 15—16.

17. Churchill W.S. The Second World War. L., 1949. Vol. 1. P. 222—223.