Курс СССР на сотрудничество с Францией и Англией

В связи с образованием очагов военной опасности в Европе и на Дальнем Востоке Советское правительство еще в 1933 г. развернуло энергичную борьбу за объединение усилий всех государств, заинтересованных в сохранении мира. По его инициативе начались переговоры о заключении региональных пактов безопасности в Европе и на Дальнем Востоке. Столь же последовательно СССР выступал в 1935 г. за обуздание итальянских агрессоров, напавших на Эфиопию¹.

Эти усилия дали определенные результаты. В мае 1935 г. Советский Союз заключил договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией. Проявляли стремление к сотрудничеству с СССР и некоторые другие государства, которым угрожали Германия и Италия. В связи с опасностью японской агрессии Советское правительство проявляло готовность к установлению сотрудничества с Китаем и США.

Между тем положение в мире продолжало обостряться. Росла опасность и для Советского Союза. Важнейшая задача Коммунистической партии и Советского правительства заключалась в том, чтобы сорвать планы агрессоров, предотвратить развязывание ими войны и нападение на СССР, обеспечив тем самым благоприятные международные условия для социалистического строительства.

Как и в прежние годы, Советский Союз был заинтересован в том, чтобы строить свои отношения с капиталистическими странами на основе принципа мирного сосуществования, и, действительно, этот принцип лежал в основе отношений СССР со многими государствами. Но если ознакомиться с советскими внешнеполитическими документами последних предвоенных лет, то окажется, что в них упоминание о мирном сосуществовании встречается все же нечасто.

Чем это объяснить?

В условиях, когда Германия и некоторые другие страны явно взяли курс на войну, лозунга мирного сосуществования было явно недостаточно. Конечно, СССР мог заявлять (и иногда действительно заявлял), что он заинтересован в мирном сосуществовании с Германией и Японией. Но мирное сосуществование было возможно со странами, которые не собирались нападать на СССР. Считать же этот принцип основой отношений с Германией, которая вовсе не собиралась сосуществовать с Советским Союзом, а готовилась к нападению на СССР, было невозможно. Поэтому вполне естественно, что Коммунистическая партия и Советское правительство ставили вопрос не о мирном сосуществовании с германскими агрессорами, а о решительной и последовательной борьбе против агрессивных устремлений Германии, о создании для этого надежной системы коллективной безопасности.

Если состояние отношений с Германией было безусловно ниже того уровня, когда можно говорить о мирном сосуществовании и стремлении к нему с обеих сторон, то отношения СССР с некоторыми капиталистическими странами переросли уровень простого мирного сосуществования. Так, если советско-французский договор о ненападении 1932 г. был по своему существу договором о мирном сосуществовании, то советско-французский, как и советско-чехословацкий, договор о взаимопомощи 1935 г. соответствовал уже гораздо более высокой степени сотрудничества. В условиях опасности агрессии со стороны Германии СССР был заинтересован в том, чтобы его отношения поднялись на этот более высокий уровень и с некоторыми другими странами. Советское предложение 1933 г. о заключении регионального пакта против германской агрессии означало, что СССР готов был поднять свои отношения на более высокий уровень также со всеми участниками такого пакта. В соответствии с предложением о заключении Тихоокеанского регионального пакта СССР проявлял заинтересованность в поднятии до такого же, гораздо более высокого уровня своих отношений также с Китаем, США и Великобританией. При определенных условиях СССР был готов укрепить сотрудничество вплоть до заключения договоров о взаимной помощи и с некоторыми другими государствами, которые могли внести полезный вклад в борьбу против агрессии, за сохранение мира.

На совершенно ином, еще гораздо более высоком уровне находились отношения СССР с Монгольской Народной Республикой. Они основывались на принципе пролетарского интернационализма.

Важнейшей обязанностью советской внешней политики было обеспечение безопасности СССР, мира на его границах. Наиболее надежным средством для достижения этих целей Коммунистическая партия и Советское правительство считали обеспечение мира во всем мире. В случае возникновения новой мировой войны в нее неизбежно был бы вовлечен и СССР. На VII конгрессе Коминтерна в 1935 г. было заявлено по этому вопросу: «Ни для кого не может быть сомнения в том, что грядущая война, даже если бы она началась как война двух великих империалистических держав между собой или как война какой-нибудь великой державы против малой страны, неизбежно будет иметь тенденцию вылиться и неизбежно перейдет в войну против Советского Союза»².

В буржуазной исторической литературе широко распространен тезис, что Советский Союз в рассматриваемые годы делал все возможное, чтобы спровоцировать войну различных империалистических группировок между собой. Этим хотят свалить на СССР вину за возникновение второй мировой войны. Из сказанного видно, что такие утверждения не имеют, однако, ничего общего с действительностью и являются злонамеренной клеветой на страну социализма. Кроме того, коммунисты всегда учитывали, что наибольшие страдания войны приносят именно трудящимся массам. В решениях VII конгресса Коминтерна указывалось, что он «со всей решительностью отвергает клеветнические утверждения, будто коммунисты желают войны, ожидая, что она принесет революцию... Коммунисты всеми силами стремятся затруднить подготовку и развязывание новой войны»³.

Германские милитаристы давно пришли к выводу, что Германии следует избегать войны на два фронта, иначе она может потерпеть поражение (наглядным примером служила первая мировая война). Эта аксиома, которая разделялась и в фашистской Германии, была широко известна во всех странах⁴. Поэтому, например, в Лондоне и Париже твердо считали, что в случае возникновения войны одержать победу над Германией можно будет легче при наличии против нее двух фронтов — на западе и на востоке. Франция еще в 20-е годы заключила союзные договоры с Польшей и Чехословакией. Для того чтобы иметь надежных союзников против Германии, более дальновидные представители французских правящих кругов (Л. Барту, Э. Эррио и др.) сочли необходимым заключить договор о взаимопомощи также с СССР.

А из утверждений буржуазных историков получается, что то, что было общеизвестно в Берлине, Лондоне, Париже да и в любой другой столице, о чем постоянно писалось в газетах, журналах и книгах, причем не только на Западе, но и в СССР, якобы не было ведомо советским руководителям, советским военным работникам. Ведь совершенно естественно, что в случае войны с Германией СССР был бы чрезвычайно заинтересован иметь союзника в лице Франции. Поэтому он никак не мог желать войны между Германией и Францией, тем более что фашистский рейх, располагающий преобладающим экономическим и военным потенциалом, мог бы одержать верх. Ведь не приходилось сомневаться в том, что после этого фашистско-империалистическая Германия обратила бы всю свою военную машину против СССР, которому пришлось бы сражаться тогда с Германией в одиночку, без французских союзников, без второго фронта на западных границах Германии. Таким образом, указанные клеветнические утверждения совершенно несостоятельны.

В действительности Советский Союз, учитывая даже одни эти соображения, был глубоко заинтересован в том, чтобы Германия не напала на Францию и не разгромила ее. Напротив, чтобы СССР и Франция, действуя в тесном союзе и привлекая на свою сторону также и ряд других государств, поставили на пути германских агрессоров непреодолимые заслоны.

Принципиально важная задача советской внешней политики в таких условиях заключалась в дальнейшем укреплении отношений между СССР и Францией.

Советско-французский договор о взаимопомощи, подписанный 2 мая 1935 г., к началу 1936 г. все еще не был ратифицирован французским парламентом. Реакционные силы Франции, считавшие главной целью своей политики достижение соглашения с Германией, преднамеренно затягивали вступление договора в силу⁵. Они рассматривали его не как средство обуздания германских агрессоров и отпора им в случае возникновения войны, а прежде всего как рычаг, при помощи которого они надеялись побудить гитлеровцев стать на путь примирения и сотрудничества с Францией. В Париже считали советско-французский договор также средством предотвращения какой-либо нормализации отношений между СССР и Германией, например в духе Рапалльского договора 1922 г.

Однако в начале 1936 г. в Париже начали испытывать серьезное беспокойство. Стали известны принимавшиеся Германией подготовительные меры к вводу войск в демилитаризованную Рейнскую зону. Понимая, что в случае конфликта с Германией Франция будет нуждаться в союзе с СССР, новое правительство во главе с правым радикалом А. Сарро, созданное во Франции в январе 1936 г., наконец сдвинуло вопрос о ратификации советско-французского договора о взаимопомощи с мертвой точки. Излагая свои взгляды на советско-французский договор, А. Сарро говорил в беседе с советским полпредом, что Советскому Союзу «принадлежит важнейшая роль» в обеспечении мира и организации коллективной безопасности. Поэтому он не мыслит внешней политики Франции иначе как в плане теснейшего сотрудничества с СССР⁶.

Вопрос о ратификации советско-французского договора был поставлен на обсуждение французского парламента. Представители партий, входивших в состав Народного фронта, т. е. коммунисты, социалисты и радикалы, а также ряд депутатов правых партий и группировок, понимавших значение союза с СССР для судьбы Франции, выступили за безотлагательную ратификацию договора. Часть правых кругов выступала, однако, против договора. Сторонники ратификации все же имели значительное большинство⁷. 27 февраля 1936 г. в палате депутатов французского парламента за ратификацию договора проголосовали 353 депутата, против — 164; 12 марта в сенате: за — 231, против — 52.

Во время беседы с главой французского правительства А. Сарро 14 марта советский полпред В.П. Потемкин констатировал, что уже сам факт ратификации советско-французского договора должен внести устойчивость в международные отношения и содействовать упрочению мира и безопасности в Европе. Если Франция подверглась бы нападению, сказал полпред, она могла бы быть уверена, что «СССР немедленно оказался бы на ее стороне. СССР умеет выполнять принятые на себя договорные обязательства». А. Сарро выразил благодарность за это заявление. «Французское правительство и вся страна, — сказал он, — уверены в лояльности Советского Союза в отношении своих обязательств»⁸.

27 марта 1936 г. советско-французский договор о взаимной помощи вступил в силу, что имело в то время принципиальное значение. Это был первый такого рода договор, заключенный Советским Союзом с капиталистической страной. Причем это был договор с одной из самых мощных в военном отношении стран Европы. Характерны слова, сказанные французским коммунистом Г. Пери во французском парламенте во время прений по вопросу о ратификации договора: «Если 17 лет тому назад Франция была активнейшим участником антисоветской интервенции, то сейчас устами своего правительства она вынуждена признать, что без СССР нельзя добиться прочного мира в Европе. Это ли не великая победа СССР!»⁹

Наряду с заключением договора о взаимопомощи с Францией Советское правительство придавало огромное значение установлению в борьбе за сохранение мира тесного сотрудничества с Великобританией. В этой связи заслуживают внимания переговоры, которые состоялись в начале 1936 г., в частности, во время пребывания в Лондоне наркома иностранных дел М.М. Литвинова и заместителя наркома обороны М.Н. Тухачевского (в связи с похоронами короля Георга V), а также беседы советского полпреда в Лондоне с британскими государственными деятелями. Так, 11 января 1936 г. по этому вопросу состоялась беседа советского полпреда в Лондоне И.М. Майского с британским министром иностранных дел А. Иденом. Сообщая о ней британскому послу в Москве, Иден писал: «Касаясь общей политики, г-н Майский подчеркнул важность сотрудничества правительства его величества, Советского правительства и правительства Франции в руководстве Лигой наций. В случае такого сотрудничества и использования ими любой возможности для укрепления Лиги и их твердой позиции он уверен, что германскую опасность можно остановить без войны... Именно поэтому его правительство придает такое большое значение нашему тесному сотрудничеству...»¹⁰

Еще более важное значение имели предложения М.М. Литвинова, высказанные в беседе с А. Иденом 30 января. Британский министр писал о ней: «Г-н Литвинов подчеркнул свое желание сделать все, что в его силах, для улучшения отношений между нашими двумя странами. Нельзя ли предпринять в этих целях какие-либо дополнительные меры? Он приветствовал бы это. Я ответил, что не представляю себе, что еще можно было бы сделать... Г-н Литвинов спросил... нельзя ли, например, наметить какое-то соглашение между Советской Россией, Францией и Соединенным Королевством. Я ответил, что не представляю, как это можно сделать...»¹¹

5 февраля И.М. Майский говорил по этому вопросу и с военным министром Англии А. Дафф Купером. Британский министр спросил, как Советское правительство представляет себе укрепление сотрудничества между тремя великими державами — Англией, Францией и СССР. «Считали бы Вы полезным заключение между Великобританией и СССР такого же пакта взаимопомощи, какой СССР заключил с Францией?» Полпред ответил, что заключение англо-советского пакта взаимопомощи, конечно, явилось бы «громадным шагом вперед в деле консолидации мира». Однако Дафф Купер заметил, что британская сторона не готова к подобного рода акту. В связи с этим полпред сказал, что «могут быть и более мягкие формы сотрудничества, например, хотя бы опубликование какого-либо совместного документа (декларации, протокола и т. п.), устанавливающего единство взглядов, скажем, Англии, Франции и СССР по важнейшим вопросам, связанным с борьбой против войны, и манифестирующего их готовность совместными усилиями способствовать сохранению мира. В качестве первого шага подобная декларация могла бы иметь большое значение». Британский министр признал, что такая мысль заслуживает серьезного внимания¹².

2 апреля 1936 г. И.М. Майский довел до сведения Форин оффиса, что, по мнению Советского правительства, для спасения Европы «крайне необходимо возможно более тесное сближение в борьбе за мир между СССР, Францией и Великобританией». Он отметил, что «только срочное укрепление коллективной безопасности, готовой ответить на всякую новую агрессию Германии решительными действиями, может привести Гитлера к сознанию, что мир все-таки выгоднее, чем война»¹³.

Инициатива Советского правительства не была поддержана британскими правящими кругами. Они стремились к достижению соглашения с фашистским рейхом, а не с Советским Союзом. Поэтому Форин оффис считал, что, для того чтобы не осложнять переговоры с Германией, ни в коем случае не следует обсуждать с Советским правительством вопрос об англо-франко-советском сотрудничестве¹⁴. Даже западногерманский историк А. Кун отмечает, что «стремление англичан прийти к соглашению с антикоммунистически настроенными государствами делало невозможной интенсификацию англо-советских отношений»¹⁵.

На тех первопричинах, руководствуясь которыми правящая верхушка Англии не считала возможным идти на сотрудничество с Советским государством, необходимо остановиться более обстоятельно.

Агрессивные устремления германского империализма представляли смертельную опасность и для Британской империи. Однако, руководствуясь антисоветскими классовыми соображениями, тогдашнее британское консервативное правительство во главе с С. Болдуином не считало возможным идти на сотрудничество с СССР. Если бы в России по-прежнему оставались капиталистические порядки, то позиция Великобритании, по-видимому, была бы такой же, как и накануне первой мировой войны, когда перед лицом опасности со стороны германского империализма образовалась Антанта — союз Великобритании, Франции и России. Однако, поскольку Россия стала государством социалистическим, позиция британских правящих кругов по вопросу о заключении союза трех держав оказалась совершенно иной. Британское правительство исходило из того, что если будут воздвигнуты непреодолимые преграды на пути германских агрессоров, то этим будет обеспечен мир не только для Великобритании, но и для Советского Союза. Но если английские консерваторы хотели мира для Великобритании, то они, исходя из своих антисоветских соображений, вовсе не хотели содействовать тому, чтобы и Советский Союз мог жить в мире, продолжая строительство нового, социалистического общества.

Если бы в условиях тесного сотрудничества Великобритании, Франции и СССР дело все же дошло до войны, то фашистская Германия неизбежно потерпела бы поражение. Но британских консерваторов по тем же классовым соображениям не устраивала такая победа, так как среди победителей был бы и Советский Союз, который не только продолжал бы существовать, но даже мог бы укрепить свои мировые позиции. Кроме того, в Лондоне учитывали, что в ряде капиталистических стран война могла бы привести к революционным потрясениям.

О сказанном наглядно свидетельствует позиция С. Болдуина, заявившего на заседании правительства, что в случае вооруженного конфликта Англия «могла бы разгромить Германию с помощью России, но это, по-видимому, будет иметь своим результатом лишь большевизацию Германии»¹⁶. С. Болдуин решительно высказывался против возможного втягивания Великобритании (например, Францией) в войну по одну сторону фронта с русскими¹⁷.

Правители Британской империи разработали собственный генеральный стратегический план, который предусматривал достижение империалистического сговора между Великобританией и фашистским рейхом. За обязательство гитлеровцев не покушаться на Британскую империю Лондон был готов предоставить фашистской Германии «право» на агрессию на восток, рассчитывая, что это приведет в конце концов к нападению ее на СССР. В Лондоне рассчитывали, что таким образом будет обеспечена безопасность Британской империи, уничтожен или во всяком случае серьезно ослаблен Советский Союз, да и истощит свои силы фашистская Германия — наиболее опасный империалистический конкурент Великобритании.

С. Болдуин говорил, излагая свои взгляды по этому вопросу: «Нам всем известно желание Германии, изложенное Гитлером в его книге, двинуться на восток. Если бы он двинулся на восток, мое сердце не разорвалось бы... Если бы в Европе дело дошло до драки, то я хотел бы, чтобы это была драка между большевиками и нацистами»¹⁸.

Британский посол в Москве лорд Чилстон счел необходимым предупредить Форин оффис, что, несмотря на всю добрую волю СССР и его стремление к сотрудничеству с Великобританией, ее политика в конце концов может иметь неблагоприятные последствия. Он писал, что политика Советского правительства заключается в том, чтобы коллективными средствами сдерживать Германию; но если оно убедится в том, что все его попытки обеспечивать таким путем свою безопасность бесполезны, оно может изменить свою политику по отношению к Германии и стать на путь нормализации отношений с ней¹⁹.

Несмотря на то что на пути к укреплению безопасности в Европе в результате такой политики правящих кругов Англии имелись серьезные трудности, Советский Союз со своей стороны продолжал делать все возможное для сплочения всех стран, объективно заинтересованных в сохранении мира.

Советское правительство по-прежнему считало весьма важным участие в деле укрепления мира также Соединенных Штатов Америки. Временный поверенный в делах США в СССР Л. Гендерсон, комментируя 11 января 1936 г. для госдепартамента доклад В.М. Молотова на сессии ЦИК СССР, акцентировал внимание на том месте доклада, где говорилось о необходимости сближения между Советским Союзом и Соединенными Штатами, что «имеет огромное значение с точки зрения сохранения общего мира»²⁰.

Это заявление и беседа с прибывшим в Москву советским полпредом в Вашингтоне А.А. Трояновским дали основание Л. Гендерсону сообщить в госдепартамент, что Советское правительство рассчитывает на помощь США в создании системы коллективной безопасности²¹. 17 апреля американский посол в Москве У. Буллит докладывал в Вашингтон о своей беседе с М.М. Литвиновым, который подчеркнул важность объединения усилий США и СССР «в интересах мира». У. Буллит писал, что, по мнению наркома, если на Западе вспыхнет война, то это будет война Германии против Франции, а Япония одна без Германии на СССР не нападет. Но, беспокоясь не только о своей стране, а о всеобщем мире, Советское правительство предлагало Соединенным Штатам принять участие в коллективном укреплении международной безопасности²².

Однако Соединенные Штаты Америки, как и Англия и Франция, не откликнулись на советские инициативы. Американский историк Т. Медакс отмечает, что США недооценивали значение обращений СССР к западным странам о сотрудничестве и ту пользу, которую оно могло принести²³. Американские послы в Париже, Лондоне и других столицах выступали за сотрудничество с Германией, а не с Советским Союзом²⁴. Последовательным противником расширения отношений с СССР был госдепартамент США²⁵.

Излагая советскую политику мира, газета «Известия» подчеркивала в передовой статье «необходимость теснейшего сотрудничества всех стремящихся к миру сил Европы и Америки... чтобы вопреки посягательствам военных авантюристов сохранить мир и в Европе, и в Азии. Советский Союз будет с полной решительностью... продолжать свою политику мира и собирания всех сил, желающих сохранения мира»²⁶.

Однако западные державы не поддержали советских инициатив. Положение в мире продолжало ухудшаться.

Примечания

1. Подробнее см.: Сиполс В.Я. Внешняя политика Советского Союза, 1933—1935 гг. М., 1980.

2. VII конгресс Коммунистического Интернационала... С. 259.

3. Там же. С. 389.

4. Известия. 1939. 20 марта.

5. Белоусова З.С. Франция и европейская безопасность, 1929—1939. М., 1976. С. 227—231.

6. См.: Документы внешней политики СССР. Т. 19. С. 177.

7. Белогловский Е.С. Из истории ратификации советско-французского договора о взаимной помощи 1935 г. // Фр. ежегодник, 1968. М., 1970. С. 189.

8. Документы внешней политики СССР. Т. 19. С. 146.

9. Цит. по: Фр. ежегодник, 1963. М., 1964. С. 208.

10. Public Record Office. FO 418/81. P. 78—79.

11. Ibid. P. 55.

12. Документы внешней политики СССР. Т. 19. С. 63.

13. Там же. С. 210—211.

14. Public Record Office, FO 371/20339.

15. Funke M. (Hrsg.). Hitler, Deutschland und die Mächte, Düsseldorf, 1976. S. 649.

16. Public Record Office. Cab. 23/83. P. 292.

17. Aster S. Anthony Eden. L., 1976. P. 42.

18. Niedhart G. Grossbritannien und die Sowjetunion, 1934—1939. München, 1972. S. 238.

19. Public Record Office. FO 418/81. P. 92.

20. Цветков Г. Политика США в отношении СССР накануне второй мировой войны. Киев, 1973. С. 98.

21. Там же.

22. Там же.

23. Maddux T. Years of Estrangement: American Relations with the Soviet Union, 1933—1941. Tallahassee, 1980. P. 45, 48.

24. Ibid. P. 51.

25. Ibid. P. 56, 81, 92.

26. Известия. 1936. 28 февр.