Рост военного производства

1941—1942 гг. для польской деревни были значительно тяжелее, чем 1939—1940 гг. Нацисты усиливали эксплуатацию и ограбление польского сельского хозяйства, расширяли конфискацию польской земельной собственности и локальную экспроприацию мелких крестьянских наделов. Польская конспиративная печать отмечала в ноябре 1941 г.: «...В последнее время контингенты значительно превысили все нормы, действовавшие до сих пор»¹.

В 1941 и 1942 гг. нацисты довели контингенты до такого предела, что сами представители немецкой администрации называли их «контингентами на границе возможного»². К январю 1942 г. поборы в польской деревне выросли по сравнению с 1940 г. в среднем на 300%, несмотря на то, что и в 1941, и в 1942 гг. наблюдалось существенное сокращение посевных площадей и поголовья скота, падение урожая.

Урожай 1941 г. по сравнению с несколькими предыдущими годами был ниже на 10—20, а в некоторых районах даже на 60%. По сравнению с 1941 г. урожай 1942 г. сократился еще на 10—15%³. В 1942 г. посевные площади под зерновыми по сравнению с 1935—1938 гг. сократились примерно на 800 тыс. га, под картофелем — на 300 тыс. га, а урожай сократился (соответственно) на 900 и 4000 тыс. т⁴.

По сведениям нацистского «института исследования сельскохозяйственного устройства и продовольственной экономики», в 1942 г. поголовье скота в стране по сравнению с 1938 г. значительно сократилось: лошадей — на 300 тыс. голов, рогатого скота — на 1229 тыс., свиней — на 1772 тыс. На 19637 тыс. шт. уменьшилось число домашней птицы⁵.

В некоторых районах страны оставалась к этому времени только ⅕ от общего количества скота, которым располагала польская деревня в 1938—1939 гг.⁶

Положение с кормами сложилось к середине войны просто катастрофически. Их было недостаточно даже для того, чтобы прокормить кур.

Затягивание войны и первые поражения немцев на Восточном фронте значительно осложнили продовольственное положение Германии. Выход из создавшейся ситуации нацистские правящие круги видели в усилении эксплуатации оккупированных стран.

7 августа 1942 г. в Берлине состоялось совещание, на котором присутствовали представители государственной и нацистской партийной канцелярии, армии, глава восточного министерства Розенберг, гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп, имперские комиссары Нидерландов, Норвегии, командующие оккупационными войсками во Франции, Бельгии, протектор Чехии, губернатор Польши, представители военно-экономического штаба «Восток» — специальной организации, руководившей экономическим ограблением оккупированных гитлеровцами советских территорий. На этом совещании, которым руководил Геринг, были установлены новые нормы обязательных поставок оккупированными территориями продовольствия Германии.

Помимо снабжения вермахта, войск СС, полиции, оккупационной администрации, военных частей, расквартированных в губернаторстве, генерал-губернаторство должно было поставить в Германию 500 тыс. т хлеба, 100 тыс. т фуражных культур, 30 тыс. т мяса, 280 тыс. т картофеля, 5 тыс. т сахара⁷. Эти поставки планировалось выполнить за 14 дней, т. е. к началу сентября 1942 г.

По указу оккупационных властей, в связи с уборкой урожая в деревне вводилось чрезвычайное положение. В распоряжении Франка от 11 июля 1942 г. «об охране сбора урожая» указывалось, что в период чрезвычайного положения с 1 августа по 30 ноября 1942 г. всякое сопротивление оккупационным немецким властям, порча или несдача сельскохозяйственных продуктов, уничтожение сельскохозяйственных орудий будут караться смертной казнью⁸.

Сбором контингентов занимались немецкие гражданские оккупационные власти при участии различных акционерных обществ, постоянно прибегая к содействию эсэсовцев, предателей, фольксдейче, служащих немецкой «самообороны», немецкой и польской полиции. В распоряжениях Франка подчеркивалась необходимость привлечения и использования при сборе принудительных продовольственных поставок полицейских частей⁹.

В июне 1942 г. конспиративная «Трибуна хлопска» так описывала ситуацию в польской деревне: «Пришли немецкие оккупанты и начали нещадно обирать польского крестьянина... отобрали и вывезли картофель... отбирают скот... учтены коровы, свиньи и даже куры. Этим достигнут самый полный контроль крестьянского хозяйства. В борьбе с оккупантами, которые беззастенчиво грабят деревню, крестьянин вынужден уничтожать свой хлеб, резать скот»¹⁰. Несмотря на жестокий террор, польские крестьяне саботировали выполнение обязательных поставок. За несдачу контингентов нацисты арестовывали крестьян, ссылали в штрафные лагеря, отправляли на принудительные работы, в концлагеря, расстреливали на месте.

Основными поставщиками продовольствия были польские крупные земельные собственники и хозяйства, переданные нацистами в ведение «управления недвижимым имуществом». Часть помещиков и кулаков, желая сохранить свою собственность, сдавали сельскохозяйственные поставки добровольно и в срок, активно сотрудничая с оккупационной администрацией и эксплуатируя польское крестьянство.

В 1942 г. нацистам удалось собрать контингенты в губернаторстве полностью, после чего властями был наложен дополнительный 25%-ный налог, который был также выполнен с помощью жестоких карательных мер¹¹. В результате этого в 1942 г. нацисты отобрали продовольствия в польской деревне значительно больше, чем в предшествовавшие годы. В 1940 г. в губернаторстве было собрано 383 тыс. т зерна, в 1941 г. — 685, в 1942 г. — 1200 тыс. т, а урожай зерна в 1942 г. составил 1800 тыс. т¹². Причем резко возросло количество продовольствия, вывезенного непосредственно в Германию. В 1941/42 хозяйственном году в Германию было отправлено 53 тыс. т зерна, 134 тыс. т картофеля, 4465 т сахара. В 1942/43 г. эти цифры возросли соответственно до 630 тыс. т, 520 тыс. т и 28 666 т¹³. Всего в 1941—1942 гг. из губернаторства было вывезено хлеба на 55% больше, чем до нападения Германии на СССР; картофеля на 42%, мяса на 61%, молока более чем в 1,5 раза, жиров на 97%. Общая стоимость всех сельскохозяйственных продуктов, отобранных оккупантами в губернаторстве и вывезенных в Германию, увеличилась по сравнению с 1936 г. более чем в 25 раз¹⁴.

Значительная часть собранного в генерал-губернаторстве хлеба выделялась для расположенной на его территории немецкой армии, для оккупационной администрации, полиции и СС, для немецких служащих и фольксдейче. Хлеб из губернаторства получала гитлеровская армия, действовавшая на Восточном фронте. Лишь малая часть продовольствия доставалась голодающему польскому населению.

После включения в состав губернаторства земель Советской Украины военно-экономические власти вермахта высказали претензии на эти плодородные и богатые районы. Уже 31 июля 1941 г. между «правительством» губернаторства и военно-экономической инспекцией «Юг», подчинявшейся штабу «Восток», было подписано соглашение о разграничении прав на сельскохозяйственную продукцию Львовского дистрикта. Военно-экономический штаб «Восток» претендовал на 75% продукции, производимой на этих землях. Нацисты хотели получить 200 тыс. т зерна, 25 тыс. т мяса, 15 тыс. т сахара¹⁵.

Таким образом, генерал-губернаторство имело для гитлеровцев первостепенное значение как продовольственная база, поставщик различных видов сельскохозяйственной продукции. Причем эксплуатация страны как аграрного придатка «империи» из года в год возрастала.

Обращаясь к представителям оккупационной администрации, Геринг заявлял: «Вы посланы туда (в захваченные нацистами страны. — А.Н.) не для того, чтобы работать на благосостояние вверенных вам народов, а для того, чтобы выкачать все возможное... При этом мне совершенно безразлично, скажете ли вы мне, что люди оккупированных областей умирают с голода. Пусть они умирают, лишь бы были живы немцы... Я сделаю одно — я заставлю выполнить поставки, которые на вас возлагаю, и, если вы этого не сможете сделать, тогда я поставлю на ноги органы, которые при всех обстоятельствах вытрясут эти поставки...»¹⁶

На безудержном и откровенном грабеже польской деревни наживались всевозможные немецкие фирмы, акционерные общества и объединения. Основная масса награбленных сельскохозяйственных товаров поступала в распоряжение центрального сельскохозяйственного управления. Данные его отчетов за 1942/43 бюджетный год являются ярким показателем нарастающего ограбления польской деревни. В середине 1941 г. стоимость продукции, находившейся в распоряжении управления, составила 32 млн злотых, а в середине 1942 г. — 54,6 млн злотых. Общий товарооборот управления исчислялся в 1940/41 г. — 800 млн злотых, в 1941/42 г. — превысил 1 млрд злотых. За 1942/43 год товарооборот управления удвоился и составил 2,018 млрд злотых¹⁷.

Товарооборот общества, обеспечивавшего поставки скота и мясных продуктов, в 1941/42 г. составил 29 млн злотых, а в 1942/43 г. — уже 116,7 млн злотых. Чистый доход общества возрос в 1942/43 хозяйственном году почти до 1,4 млн злотых. Общий оборот общества «Бакутиль», вывозившего из губернаторства мясные продукты, в 1941 г. составил 14 825 тыс. злотых, а в 1942 г. — 33 632 тыс. злотых¹⁸. Все вышеприведенные цифры свидетельствуют о том, что польская деревня к концу 1942 г. оказалась хищнически ограбленной. Это влекло за собой дальнейшее разрушение хозяйств, постоянное падение урожайности и сокращение посевной площади под зерновыми и картофелем. В октябре 1942 г. конспиративный «Экономический бюллетень» писал: «На основе трехлетних наблюдений можно утверждать, что оккупанты стальными клещами охватили сельскохозяйственное производство на польских землях и получают от него все необходимое для себя. Несмотря на сопротивление польского населения... немцы реализуют свои планы все основательней и достигают поставленных целей не экономическими, правда, средствами, а террором и репрессиями»¹⁹.

Ограбление польской деревни дополнялось систематическими конфискациями у поляков земельных наделов, участившимися в 1941—1942 гг. Созданная в первый период оккупации организация принудительного — «опекунского» — управления земельными угодьями со временем расширила свои владения как за счет конфискаций польской земли, так и за счет захвата советской государственной собственности.

По распоряжению немецких властей от 6 августа 1941 г., право конфискаций на присоединенной к губернаторству территории Галиции получили не только высшие административные власти, но и командования вермахта, полицейских и эсэсовских частей²⁰. Есть сведения о том, что уже в июле 1941 г. военные власти «опекали» 25 перерабатывающих сельскохозяйственную продукцию предприятий в Львовском дистрикте²¹. Под маркой возвращения собственности ее старым владельцам нацисты провели массовую конфискацию земель в Галиции. В отчете делегатуры об экономической ситуации в губернаторстве в конце 1942 г. говорилось: «В... Галиции начато "возвращение" крупной земельной собственности, той, которую большевики отдали крестьянам, имения восстановлены и включены в систему "Liegenschaftverwaltung". Что при этом случилось с крестьянами, между которыми земля была поделена, неизвестно... из 970 имений таким способом "возвращено" уже более 570»²².

Конфискации подлежали все земельные участки площадью более 50 га²³. В районах Львова, Тернополя, Станислава и Дрогобыча общая земельная площадь, конфискованная и управляемая нацистами, составила более 300 тыс. га²⁴. К 1943 г. оккупанты конфисковали и передали в «опекунское» управление в общей сложности около 50 тыс. земельных владений в Галиции²⁵.

Расширились позиции немецкого землевладения и землепользования на территории генерал-губернаторства. Если в середине 1941 г. в принудительном управлении числилось 601 конфискованное крупное земельное владение, что составляло 7з всей польской крупной земельной собственности, то в конце 1941 г. эта цифра поднялась до 700, а к концу 1942 г. возросла до 1000. Иными словами, более 50% польской помещичьей земли, а также собственность польского государства были конфискованы оккупантами²⁶. Общее количество конфискованных нацистами крупных земельных владений на всей территории губернаторства к концу 1943 г. составило около 2700 хозяйств, или более 700 тыс. га земли²⁷.

Доход, который получали оккупационные власти от конфискованных и «опекаемых» земельных участков, увеличился с 23 млн злотых в 1940/41 бюджетном году до 141 в 1941/42 и до 184 в 1942/43 г.²⁸

Несмотря на то что значительная часть крупной земельной собственности продолжала оставаться в руках польских помещиков и кулаков, можно говорить о расширяющемся наступлении нацистов на позиции польских крупных земельных собственников и о насаждении немецкой собственности на польской земле²⁹.

Польские помещики продолжали сохранять определенные экономические позиции лишь благодаря активному экономическому сотрудничеству с оккупантами. Экономические мотивы заставляли нацистов в свою очередь поддерживать контакты с польскими помещиками и кулачеством, так как последние были поставщиками товарного хлеба и прочей сельскохозяйственной продукции. Еще в декабре 1941 г. польские патриоты следующим образом характеризовали отношение немцев к польским помещикам и к деревенской бедноте: «Крупные земельные владения немцы специально опекают, так как им легко собирать в таких хозяйствах контингенты; зато, безусловно, враждебно они относятся к мелким крестьянским хозяйствам, которые контролировать трудно, а получить от них контингенты полностью просто невозможно»³⁰.

Следует отметить, что политика нацистов в отношении деревенской бедноты, мелкого и среднего крестьянства, безусловно, отличалась от их отношений с помещиками и кулачеством. Отсутствие заинтересованности нацистов в экономическом «сотрудничестве» с этими слоями польской деревни определяло и практическую политику оккупантов.

Ободренные первыми успехами на Восточном фронте, нацисты приступили к реализации на территории губернаторства некоторых пунктов «Генерального плана Ост». В связи с этим, а также в связи с определенными стратегическими задачами (например, строительством различных военных сооружений) в 1941—1942 гг. в губернаторстве участились случаи ликвидации мелкой крестьянской собственности. Следует отметить, что процесс этот не принял здесь широких размеров и не идет ни в какое сравнение с массовым уничтожением крестьянской собственности на «присоединенных» к Германии польских землях. Тем не менее в 1941—1942 гг. ликвидация мелких крестьянских хозяйств в губернаторстве усилилась. В 1942 г. представители делегатуры в своих отчетах эмигрантскому правительству об экономическом положении в стране неоднократно отмечали, что «политика оккупантов определенно идет по пути уничтожения мелких хозяйств, которые они с удовольствием ликвидировали бы полностью для создания из них огромных латифундий»³¹. Вспомним Замостье. Выселения в Замостье означали полное уничтожение польского крестьянского землевладения сразу в пяти уездах Люблинского дистрикта. На высвобожденных землях были поселены немецкие колонисты и созданы новые немецкие хозяйства площадью 25—40 га каждое³².

На территории Радомского дистрикта нацисты не проводили массового выселения крестьян, но и здесь, в Радомском и Келецком уездах, под предлогом строительства полигонов с февраля 1941 и до середины 1942 г. наблюдались конфискации крестьянских наделов³³. По нацистским сведениям, за 1941 г. на территории Варшавского дистрикта 2 тыс. немецких колонистов получили 15 тыс. га земель польских крестьян³⁴. Создавая земельные латифундии для оккупационных магнатов, нацисты зачастую присоединяли к конфискованным помещичьим владениям соседние крестьянские наделы. Так было, например, в Радомском и Гройецком уездах³⁵.

В Краковском дистрикте за 1941—1943 гг. гитлеровцы уничтожили более 100 польских деревень, освобождая землю для аэродромов, складов и прочих военных сооружений. Осенью 1941 г. у слияния Вислы и р. Сан были проведены выселения поляков, на землях Сандомирской пущи был создан огромный военный лагерь для вермахта и эсэсовцев с полигонами, учебными центрами, продовольственными складами и госпиталями, обслуживающими Восточный фронт. Тогда же в Краковском дистрикте осуществлялись массовые изгнания польских крестьян из районов Вислы и Пилицы. Для полигона «Центр-Радом» нацисты высвободили земли площадью 300 км²³⁶. Все это свидетельствовало о том, что оккупанты приступили к уничтожению мелкой и средней польской собственности в деревне, к реализации планов немецкой колонизации польских земель.

Итак, во второй период оккупации, от июля 1941 до начала 1943 г., произошло некоторое оживление в экономике губернаторства, связанное с ростом заказов на военную продукцию, что в свою очередь вызывало расширение промышленного производства, более полную загрузку экономических мощностей, увеличение общей занятости рабочих рук в губернаторстве, перелив рабочей силы в военную и связанные с ней отрасли промышленности, а также в сельскохозяйственное производство. Относительная близость территории губернаторства к линии фронта и тылам гитлеровской армии делала выгодным использование его заводов для массового ремонта поврежденной военной техники. Это также влияло на экономическое оживление в стране.

Военное производство в губернаторстве со второй половины 1941 г. стимулировалось постоянным финансированием заказов армии и Германией, и местной администрацией посредством эмиссии злотого.

Увеличение выпуска военной продукции и поставок сельскохозяйственных товаров достигалось путем жесточайшей эксплуатации местного населения, путем свертывания производства предметов широкого потребления, разграбления всех отраслей экономики, не связанных с войной. Грабеж принимал самые разнообразные формы и в городе, и в деревне. Статистические данные о выпуске военной продукции, о вывозе в Германию готовых изделий, о росте клиринговой задолженности «рейха» губернаторству и инфляции — это показатели не только нарастающей степени эксплуатации страны нацистами, но и средства, инструменты этой эксплуатации.

Разграбление польской деревни поднялось теперь до уровня эксплуатации гитлеровцами промышленного производства губернаторства. Резкий скачок в ограблении нацистами сельского хозяйства, который особенно ярко проявился в 1942 г., дал основание представителям подпольной Польши сделать вывод о перемещении в деревню центра тяжести экономической эксплуатации страны оккупантами. Видимо, следует говорить скорее не о перемещении этого центра в сельское хозяйство, а об уравнивании степени эксплуатации и ограбления сельского производства и экономики польских городов.

Если продукция заводов и фабрик губернаторства выглядела незначительной по сравнению с промышленной продукцией, получаемой Германией из оккупированных стран Западной Европы, то продукция сельского хозяйства губернаторства имела для нацистов очень существенное значение. Генерал-губернаторство рассматривалось ими в первую очередь как поставщик продовольствия и промышленного сырья, но значение его промышленного производства для военной экономики гитлеровской Германии систематически возрастало.

Однако следует напомнить, что довоенные показатели не были достигнуты в губернаторстве почти ни в одной отрасли производства, что оживление носило исключительно временный характер и объяснялось растущими потребностями военной промышленности. Интересы польского населения никогда не принимались нацистами во внимание. Напротив, развитие военного производства базировалось на уничтожении отраслей, обслуживавших потребности гражданского населения. Выпуск продукции широкого потребления составлял в эти годы в среднем 30% от довоенного уровня. Общее материальное, в первую очередь продовольственное, положение польского населения ухудшилось до такой степени, что оккупационные власти вынуждены были обсуждать вопрос об улучшении снабжения рабочих, занятых в военной промышленности.

Таким образом, основные цели и принципы экономической политики нацистов в отношении земель, называвшихся в годы войны генерал-губернаторством, оставались на протяжении рассматриваемого периода неизменными. Как известно, эти цели состояли в превращении страны в аграрно-сырьевой придаток гитлеровской «империи», в ликвидации польского промышленного потенциала. В интересах войны гитлеровцы лишь на время откладывали реализацию некоторых из намеченных ими задач.

Но опасность уничтожения польской национальной экономики была чрезвычайно велика. Активно шел процесс ликвидации польской и особенно еврейской собственности в городе и деревне, расширялись экономические позиции германского капитала. Вытеснив польский капитал из крупной промышленности, нацисты начали наступление на позиции средней польской промышленности, ремесла и торговли. В деревне усилилась ликвидация крупной польской земельной собственности. Ряд фактов свидетельствовал о том, что нацисты приступили в отдельных районах губернаторства к уничтожению среднего и мелкого польского землевладения. Все это свидетельствовало о реализации планов колонизации гитлеровцами территории генерал-губернаторства и о жесточайшей эксплуатации его экономики в интересах фашистской Германии, о переплетении в оккупационной экономической политике ближайших и перспективных целей нацистов.

Примечания

1. AZHP, sygn. 202-I-31, str. 157.

2. S. Piotrowski. Dziennik..., str. 107.

3. AZHP, sygn. 202-VI-2, str. 8.

4. «Biuletyn gospodarczy», 1942, N 2, str. 3; H. Streng. Die Landwirtschaft..., S. 83.

5. E. Woermann. Die europäische Ernährungswirtschaft in Zahlen, t. II. Berlin, 1944, Generalgouvernement.

6. AZHP, sygn. 202-VI-2, str. 1, 19, 21; AZHP, svgn. 202-VI-3, str. 35, 37.

7. «Нюрнбергский процесс», т. 3. М., 1958, стр. 500—501.

8. ГАЛО, ф. Р-35, оп. 1, д. 639, л. 2.

9. K.M. Pospieszalski. Hitlerowskie «prawo»..., cz. II, str. 486.

10. «Publicystyka konspiracyjna PPR 1942—1945», t. 1: 1942. Warszawa, 1962, str. 38.

11. AZHP, sygn. 202-II-11, str. 249.

12. T. Rawski, Z. Stąpor, J. Zamojski. Wojna wyzwoleńcza narodu polskiego w latach 1939—1945. Warszawa, 1963, str. 223.

13. J. Kostrowicka, Z. Landau, J. Tomaszewski. Historia gospodarcza Polski XIX—XX ww. Warszawa, 1966, str. 418.

14. «Biuletyn gospodarczy», 1943, N 1, str. 4; H. Streng. Die Landwirtschaft..., S. 88; AAN, LZ-1371, S. 74; M. Malinowski, Z. Pawłowicz, W. Poterański, A. Przygoński, M. Wilusz. Polski ruch robotniczy w okresie wojny i okupacji hitlerowskiej. Warszawa, 1964, str. 165.

15. Materiały i Dokumenty WIH, t. 77, r. 617, kl. 1804436, 1804445.

16. ЦГАОР СССР, ф. 7445, оп. 1, д. 2001, л. 33.

17. Archiwum Państwowe Województwa Krakowskiego (далее — APWK), Regierung des GG-1, III; AAN, LZ-1371, S. 8, 20, 26, 47, 57, 74, 89.

18. APWK, Regierung des GG-1, III.

19. «Biuletyn gospodarczy», 1942, N 6.

20. ГАЛО, ф. Р-35, оп. 6, д. 11, л. 46.

21. Materiały i Dokumenty WIH, t. 77, r. 617, kl. 1804448.

22. AZHP, sygn. 202-III-54, str. 12.

23. W. Jastrzębowski. Gospodarka niemiecka..., str. 299.

24. ГАЛО, ф. Р-35, оп. II, д 33, лл. 1—15.

25. Там же, оп. 6, д. 31-а, л. 20.

26. «Biuletyn gospodarczy», 1942, N 2/3; «PPR w walce o niepodległość i władze ludu». Warszawa, 1963, str. 298—299; AZHP, sygn. 202-I-30, str. 200.

27. H. Streng. Die Landwirtschaft..., S. 27—28; W. Góra. PPR w walce o podział ziemi obszarniczej (1944—1945). Warszawa, 1962, str. 28—29.

28. H. Streng. Die Landwirtschaft..., S. 28—29.

29. «Publicystyka konspiracyjna PPR. 1942—1945». t. I. 1942, str. 117.

30. AZHP, sygn. 202-VI-3, str. 3—4.

31. AZHP, sygn. 202-VI-2, str. 9, 18; «Biuletyn gospodarczy», 1942, N 8, str. 2.

32. W. Góra. PPR w walce..., str. 31.

33. B. Hillebrandt. Działania Gwardii i Armii Ludowej na Kielecczyźnie. Warszawa, 1962, str. 13—14.

34. F. Gollert. Zwei Jahre Aufbauarbeit im Distrikt Warschau. Warschau, 1941, S. 104.

35. W. Góra. PPR w walce..., str. 32.

36. P. Sierant. O wysiedleniach w dystrykcie Krakowskim. «Zeszyty naukowe Universytetu Jagiellońskiego». Prace historyczne. Zeszyt 19. Kraków, 1966, str.. 55, 56.