Обострение империалистических противоречий на почве экономических кризисов 1929—1933 и 1937—1938 гг.

Новый экономический кризис вспыхнул в странах капитала в 1929 г. Он бушевал в области промышленности, финансов, торговли и сельского хозяйства в течение четырёх с половиной лет и сменился депрессией особого рода. Её отличительной чертой являлось то, что она не перешла в расцвет и подъём промышленности и сельского хозяйства капиталистических стран, а, наоборот, повела в 1937—1938 гг. к новому экономическому кризису.

Размах экономического кризиса, его глубина, разрушительная сила наглядно демонстрировали паразитизм системы капитализма. В первую очередь это относилось к американскому капитализму, который после первой мировой войны стал главным финансовым эксплуататором капиталистического мира, потеснив английский капитализм. По своему промышленному производству, внешней торговле, вывозу капиталов Соединённые Штаты Америки выдвинулись на первое место среди буржуазных стран.

Усилился хищнический, агрессивный характер американского империализма, его стремление к мировому господству. Правящие круги США начали осуществлять широкую экономическую экспансию с целью захвата рынков сбыта и источников сырья у других капиталистических стран, подавления в них революционного движения, рассчитывая таким образом подвести прочную «базу» под своё мировое господство.

До первой мировой войны западноевропейские страны вывозили капиталы преимущественно в США. После окончания войны положение изменилось: американские капиталы, нажитые на военных поставках, потекли в Западную Европу и другие районы капиталистического мира.

За счет американских займов капиталисты Италии, Бельгии, Франции, Англии, Германии сумели восстановить промышленность в этих странах и стабилизировать свою экономику. Но эта стабилизация была шаткой и кратковременной. Она не только не устранила ни одного из коренных противоречий монополистического капитализма, но, напротив, подготовила их дальнейшее обострение.

Как в США, так и в других странах капитала восстановление и развитие промышленности происходили за счёт усиления эксплуатации трудящихся, дальнейшего снижения их жизненного уровня и повышения налогового бремени, ещё более жестокой эксплуатации народов колоний и зависимых стран.

В Соединённых Штатах Америки рационализация промышленности и концентрация капитала приводили к снижению издержек производства, в то время как цены оставались на прежнем уровне. Монополии загребали максимальные прибыли, расширяли производство, но поддерживали постоянную армию безработных, которая давила на занятых рабочих и позволяла монополистам выколачивать новые барыши.

Рост производственных возможностей и предложения на рынках сбыта не сопровождался расширением рынков и платёжеспособного спроса. Материальное положение трудящихся капиталистических стран неуклонно ухудшалось, их покупательная способность падала вследствие обнищания. Капитализму становилось всё теснее и теснее в рамках стабильных рынков и сфер влияния. Так, например, даже накануне кризиса 1929 г., во время наивысшего подъёма производства, в США из-за узости рынка использовалось лишь 80% мощностей промышленности¹. По той же причине хронические трудности переживало американское сельское хозяйство. Число банкротств среди фермеров в США за 1920—1926 гг. возросло в 6 раз².

Проблема рынков приобретала для капиталистов характер основной и наиболее сложной проблемы. Капиталистические рынки были не в состоянии поглотить выпускавшуюся продукцию. Это влекло за собой хроническую недогрузку производственных мощностей и приводило к постоянной безработице. Таковы были последствия первой мировой войны для всей капиталистической экономики.

Кроме того, война нарушила издавна сложившиеся торговые отношения между капиталистическими рынками. Если до войны большинство западноевропейских стран имело возможность закупать сырьё и оборудование для промышленности на внешних рынках за счёт прибылей, получаемых от капиталов, размещённых в США, царской России, Латинской Америке, то после войны капиталисты безвозвратно потеряли такое «поле эксплуатации», как Россия. Англия и Франция задолжали империалистам США по займам огромные суммы. Уже во время войны они были вынуждены перекачивать свои золотые ресурсы в США, а также приступить к ликвидации части находившихся там капиталовложений. Иначе они не могли расплачиваться по долгам и закупать нужную им продукцию. В то же время западноевропейским промышленникам стало труднее сбывать свою продукцию на внешних рынках. Это объяснялось тем, что американские монополии сами наводняли внешние рынки своей продукцией. Экспорт США вырос к 1929 г. в 2 раза по сравнению с 1913 г., оттеснив английский экспорт на второе место³.

На мировых рынках разгоралась свирепая конкурентная борьба между американскими, английскими, французскими, японскими и другими капиталистами. К концу 20-х годов в эту борьбу вступили германские монополии, оправившиеся после войны с помощью американо-английских займов.

В недрах мирового капиталистического хозяйства неуклонно вызревали элементы опустошительного экономического кризиса. Глубоко затяжной характер экономического кризиса определялся прежде всего тем, что он разыгрался в условиях общего кризиса капитализма.

Кризис 1929—1933 гг. захватил все без исключения капиталистические страны. Это значительно осложнило положение, так как лишило капиталистов какого-либо «свободного» рынка сбыта и ещё более обострило конкуренцию между ними.

Несмотря на всевозможные статистические ухищрения в целях преуменьшения безработицы, официальные данные, опубликованные в капиталистических странах, свидетельствовали о бедствиях и лишениях миллионов рабочих, выброшенных на улицу. Согласно даже этим явно преуменьшенным данным, безработица достигала в Англии в 1931—1933 гг. 16—18% от общего числа занятых в производстве, в США и Франции — 25%, в Дании, Норвегии, Голландии — 30% и т. д. По тем же официальным данным, заработная плата рабочих в США снизилась к 1933 г. до 57% против 1929 г., в Германии — до 68, в Италии — до 89, в Польше — до 77% и т. д.⁴

Падение потребления продуктов отозвалось на сельском хозяйстве. Промышленный кризис переплёлся с аграрным. Так, доходы американских фермеров, находившиеся и без того на низком уровне, в 1933 г. упали почти в 2,5 раза по сравнению с 1929 г. Посевная площадь под хлопком сократилась за этот период в США в 4 раза. Сотни миллионов литров молока были вылиты в помойные ямы, выкорчевано 80 тыс. персиковых деревьев, зарезано 6 400 тыс. свиней⁵. Производство пшеницы и овса упало в США за 1930—1934 гг. на 17% по сравнению с 1925—1929 гг.⁶

Начавшись в сфере производства, кризис, подобно средневековой чумной эпидемии, поражал новые и новые области капиталистической экономики, вызывая всюду разрушение и хаос.

Не находя внутри страны сбыта продукции своей промышленности и сельского хозяйства, буржуазные правительства стали ограничивать ввоз товаров из других стран. В 1930 г. США установили в этих целях новый высокий тариф (Хоули — Смутса) на ввоз иностранных товаров. В 1932 г. Англия, её доминионы и колонии ввели так называемые имперские преференции, чтобы отгородить свои рынки от иностранной конкуренции.

Наряду с ограничением ввоза товаров был установлен строгий контроль над денежным обращением. Англия в 1931 г. отменила так называемый золотой стандарт, т. е. свободу обмена долларов и другой валюты на золото и фунты стерлингов. Её примеру последовали другие страны. Образовалась стерлинговая зона, где доллар уже не являлся господствующей валютой.

Капиталистический мир разбился на ряд замкнутых валютных зон. Это означало, что американские капиталисты уже не могли получать прибыли на капитал, который они вкладывали в странах Британской империи, в долларах; прибыль же, оплаченная в фунтах стерлингов, мало устраивала американских бизнесменов, ибо они не могли использовать эту валюту в США. Данное обстоятельство, а также обострение политического положения в ряде капиталистических стран (Франция, Германия, Австрия, Китай, Япония) заставили американских банкиров фактически прекратить вывоз капиталов за границу. После 1933 г. прямое вложение американских капиталов за границей фактически прекратилось.

В результате приостановки ввоза долларов в виде прямых капиталовложений Англия, Франция, Бельгия, Италия отказались погашать долги по американским займам. Многие фирмы и отдельные предприниматели в США, Англии, Франции и других странах обанкротились.

В этой связи следует подчеркнуть, что германская военная промышленность нисколько не пострадала от прекращения поступлений прямых американских капиталовложений. Как будет показано дальше, к 1929 г. в Германии уже существовал военный потенциал, достаточный для производства вооружения в широких масштабах. Кроме того, американские займы продолжали усиленно финансировать германский милитаризм и после 1929 г.

В 1933 г. промышленность основных капиталистических стран оправилась от кризиса и стало намечаться некоторое её оживление. Известную роль в этом сыграла военно-инфляционная конъюнктура. Особенно это было видно на примере Японии, где гонка вооружений послужила главной причиной оживления некоторых, в основном военных, отраслей промышленности после того, как японские милитаристы предприняли агрессию против Китая в 1931 г.

Капитализму удалось несколько облегчить положение промышленности также за счёт рабочих, усилив их эксплуатацию, за счёт фермеров, снизив оптовые цены на сельскохозяйственные продукты, и путём ещё большего угнетения крестьян колоний и зависимых стран.

Понятно, что такая политика не могла надолго улучшить создавшееся положение, ибо наступление на жизненный уровень трудящихся сокращало покупательную способность населения и ёмкость рынков и, следовательно, неизбежно вело к новому экономическому кризису. В отличие от периода 1929—1933 гг. борьба за рынки сбыта, источники сырья в последующие годы не ограничивалась методами обычной конкуренции, а сопровождалась насильственными захватами с применением оружия, как, например, в Абиссинии, Испании, Китае, Албании.

Уже кризис 1929—1933 гг. привёл к вооружённой борьбе за рынки сбыта, за источники сырья. Нападение Японии на Китай в 1931 г. свидетельствовало об остроте этой борьбы. Новый экономический кризис должен был привести и действительно привёл к дальнейшему обострению империалистической борьбы. Речь шла уже не только о конкуренции на рынках, о торговой войне и демпинге. Эти средства борьбы хотя и применялись, но всё больше исчерпывали себя в условиях развёртывавшейся фашистской агрессии.

Ко времени наступления нового экономического кризиса (1937—1938 гг.) капиталистический мир был уже расколот на экономические блоки — блок фашистских, агрессивных стран и блок так называемых демократических, неагрессивных стран; между блоками шла ожесточённая борьба. Капиталистическая торговля всё более суживалась в международном масштабе. Крупные капиталистические страны стремились спастись от кризиса путём развития торговли с теми странами, над которыми они удерживали политический контроль.

Раздел капиталистического мира на экономические блоки, начало чему было положено кризисом 1929—1933 гг., в свою очередь предрешил и раздел капиталистического мира на военно-политические блоки. Крупный толчок такому размежеванию был дан кризисом, начавшимся со второй половины 1937 г. в Соединённых Штатах Америки и охватившим затем другие капиталистические страны.

Уровень промышленного производства в США снизился в 1938 г. против 1937 г. на 23%, в Англии — на 6, во Франции — на 7,5%. Выпуск стали в США уменьшился с 51,3млн т в 1937 г. до 28,8 млн т в 1938 г., т. е. на 44%. Несмотря на то, что производство стали во Франции в 1937 г. почти на 17% отставало от уровня 1929 г., в 1938 г. оно упало ещё на 22% от уровня 1937 г. В Англии выпуск стали снизился за 1938 г. на 20%. Производство чугуна упало в США за тот же период почти на 50%, в Англии — на 21, во Франции — на 24%. Производство угля снизилось в США на 22%, в Англии — на 10, во Франции поднялось на 5%, не достигнув, однако, уровня 1929 г. Выпуск продукции машиностроения упал в США за 1938 г. на 36%, в Англии — на 6, во Франции — на 13%⁷.

Стало быть, даже военные заказы не могли компенсировать снижение выпуска продукции в тех отраслях, которые обслуживали гражданские нужды. Сужение рынков сбыта, как и в 1929 г., являлось одной из причин нового кризиса.

Недогрузка предприятий в США, составлявшая в 1929 г. приблизительно 19% всех производственных мощностей, увеличилась к 1939 г. до 33%⁸. Угрожающе снизились капиталовложения английских монополий: в 1938 г. они уменьшились в 2 раза по сравнению с 1937 г., причём капиталовложения 1937 г. составляли лишь половину капиталовложений1928 г.⁹

В погоне за максимальными прибылями монополии США, Англии, Франции устремлялись на внешние рынки, пытаясь форсированием экспорта возместить падение спроса внутри своих стран. Но на внешних рынках всё более грозными конкурентами этих стран выступали фашистские державы — Германия, Италия, Япония.

Оправившись с помощью американских и английских займов и кредитов, германские монополисты приступили к широкой империалистической экспансии. В апреле 1933 г. Г. Крупп, выступая в качестве главы «Имперской ассоциации германских промышленников», представил Гитлеру план реорганизации промышленности в целях подготовки тотальной войны¹⁰.

Промышленность фашистских стран быстро переводилась на военные рельсы. Расходы Германии на военные цели возросли с 1,9 млрд. марок в 1933/34 г. до 16 млрд. в 1938/39 г.¹¹ Гонка вооружений временно отодвинула от Германии и Японии экономический кризис. В отличие от США, Англии и Франции продукция германской промышленности за период с 1933 по 1939 г. почти удвоилась¹².

В 1938 г. германский капитализм занял первое место среди капиталистических стран Европы по промышленному производству. Железа Германия производила почти в 3 раза больше, чем Англия, стали — почти в 2,5, алюминия — в 7, электроэнергии — почти в 4 раза больше¹³.

Агрессивная политика фашистских держав требовала колоссальных средств и огромных сырьевых ресурсов. Отсутствие в Германии, Италии и Японии сколько-нибудь значительных резервов золота и иностранной валюты побуждало монополии этих стран лихорадочно форсировать экспорт, чтобы таким путём добыть валюту, нужную для закупок сырья.

В конце 1935 г. директор фашистского Рейхсбанка Шахт предупредил гитлеровское правительство, что форсирование экспорта, поддерживаемого субсидиями правительства, является единственным средством получения ресурсов для расширения производства вооружений¹⁴.

Используя картельные соглашения, субсидирование экспорта, повышение пошлин и т. п., германские промышленники пытались осуществить завоевание новых рынков. С этой целью они устремились на рынки стран Юго-Восточной Европы, Ближнего Востока, Южной Америки, Африки. Доля стран Юго-Восточной Европы в экспорте Германии возросла с 5% в 1929 г. до 13,2% в 1938 г., а в импорте — с 4,5 до 12,2%. Экспорт Германии в Южную Америку увеличился соответственно с 7,8 до 11,5% в 1938 г., импорт оттуда — с 12,2 до 15, б%¹⁵. Германия заняла, таким образом, второе место в общем импорте латиноамериканских стран, а в Бразилии, Уругвае, Парагвае — первое место, оттеснив США. Германия обогнала к 1937 г. США в экспорте машин (26% мирового экспорта), стали (22% мирового экспорта). В целом на Германию приходилось в 1938 г. 9,2% мирового торгового оборота, тогда как удельный вес США сократился к этому времени до 10,7% против 13,8% в 1929 г.¹⁶

Германские и японские монополии атаковали американскую и английскую торговлю в главных районах их экспансии и по тем товарам, которые составляли основу внешней торговли США и Англии. Так, в результате поездки уполномоченного гитлеровцев Бальдур фон Шираха на Ближний Восток в 1937 г. Германия расширила торговлю с Турцией, Ираном, Египтом. В 1938—1939 гг. торговля Турции с Германией составляла 45% её общей торговли. Доля Германии во внешней торговле Ирана выросла к этому времени до 31%. Германия заняла второе место после Англии во внешней торговле Египта¹⁷.

Вследствие конкуренции со стороны Германии, Италии и Японии тяжёлый кризис переживали такие традиционные отрасли экспортной промышленности Англии, как угольная, судостроительная, хлопчатобумажная и шерстяная. К июлю 1939 г. по сравнению с 1929 г. число рабочих на хлопчатобумажных предприятиях Англии сократилось более чем на треть, на шахтах — на 21%, в судостроении — на 13,9%¹⁸.Орган крупного капитала Англии журнал «Экономист» писал, что «это сокращение объяснялось в каждом случае потерей экспортных рынков»¹⁹.

Показательным было в этом смысле положение в такой важнейшей для Англии отрасли, как судостроение. Если в 1935 г. выпуск продукции этой отрасли промышленности составлял 48,2% мирового судостроения, то в 1938 г. выпуск английского судостроения уменьшился до 29,2%. К середине 1939 г. английское судостроение работало только на одну четверть своей нормальной нагрузки²⁰.

Характерны данные об объёме отечественных и иностранных заказов английской судостроительной промышленности в 1930 и 1937 гг. В 1930 г. Англия строила для себя суда водоизмещением в 909 502 тыс. т, а для заграницы, т. е. на экспорт, — в 569 610 тыс. т. В 1937 г. соответственно: 875 603 тыс. т и 45 219 тыс. т, т. е. в 1937 г. Англия экспортировала продукции своего судостроения почти в 13 раз меньше, чем в 1930 г.²¹ В то же время на верфях Германии, Японии и Италии в 1937 г. были заложены суда водоизмещением в 1 727 280 т, т. е. гораздо больше, чем в 1929 г.

«Это увеличение, — писал журнал «Шипинг уорлд», — объясняется главным образом активностью германских верфей, получивших иностранные заказы, а также разворотом судостроения в Японии»²². Действительно, если в 1930 г. Германия строила на экспорт суда водоизмещением в 124 тыс. т, то в 1937 г. это строительство увеличилось до 229 тыс. т²³.

Крупнейшими рынками для английского судостроения в 1930 г. были скандинавские страны и Южная Америка. Однако в 1937 г. эти рынки были для Англии практически потеряны в результате успешной германской и итальянской конкуренции.

О трудностях, с которыми сталкивался в 1938 г. английский экспорт, свидетельствует следующая таблица²⁴:

Экспорт Англии

Однако успехи, одержанные фашистскими державами на отдельных рынках сбыта и по отдельным видам товаров, не означали, что внешняя торговля этих держав в целом развивалась благоприятно. Американский и английский экспорт упал за период с 1929 по 1938 г. менее значительно, чем германский и итальянский. США экспортировали в 1937 г. на 34% меньше, чем в 1929 г., а в 1938 г. — на 40%²⁵. Английский экспорт в 1937—1938 гг. снизился приблизительно на 30% по сравнению с 1929 г.

Германия же импортировала товаров в 1937 и 1938 гг. в 2,5 раза меньше, чем в 1929 г., а экспортировала почти в 2 раза меньше. Немецкий экспорт в 1937—1938 гг. уступал даже экспорту кризисного 1932 г.²⁶ То же самое было характерно для внешней торговли Италии.

Только японский импорт и экспорт 1937 и 1938 гг. превышали уровень 1929 г.²⁷, что объяснялось большими масштабами американо-японской торговли и экспансией Японии на азиатских рынках. В США Япония закупала стратегическое сырьё. С помощью оружия она пробивала путь на такой огромный рынок, как Китай. Если за период с 1932 по 1938 г. доля США в китайском импорте сократилась с 25,3 до 16,9%, то доля Японии увеличилась с 14,2 до 23,7%, а доля Германии — с 6,8 до 12%²⁸.

Эти данные показывают, что, захватывая позиции на одном участке, фашистские страны под воздействием конкуренции США, Англии и Франции теряли их на других участках. Сильно мешала проникновению Германии, Италии, Японии на рынки Британской империи система имперских преференций. Стремление к захвату колониального сырья перерастало в ультимативные требования фашистов о передаче им английских и французских колоний.

Гитлеровцы официально заявили претензии на колонии ещё осенью 1936 г. через генерала Риттера фон Эппа, директора так называемой «Колониальной лиги», специально созданной для изыскания способов фашистского внедрения в колонии²⁹. В начале 1937 г. Шахт повторил колониальные претензии Германии в статье, помещённой в крупном американском журнале. Вслед за ним выступил Гитлер, который дал сигнал крикливой кампании фашистов за «возврат колоний»³⁰.

Все эти экспансионистские устремления Германии, Японии, Италии предвещали неизбежность военных конфликтов в лагере империализма. Монополистические объединения США, Англии, Франции не думали отказываться без борьбы от своих империалистических позиций. В то же время правители Германии, Италии, Японии понимали, что они могут обеспечить себя сырьём и рынками сбыта только посредством вооружённого передела «сфер влияния» в свою пользу.

Некоторые буржуазные экономисты и историки пытаются всячески замазать, скрыть тот факт, что капиталистическая система мирового хозяйства таит в себе элементы неизбежных военных столкновений. Апологеты империализма не жалеют усилий, чтобы внушить мысль о возможности мирного преодоления борьбы капиталистов за рынки сбыта и источники сырья, о возможности существования империализма без войн. Тем самым они пытаются затушевать противоречия империализма не только на современном этапе, но и наличие их перед второй мировой войной. Среди буржуазных учёных есть и такие, которые идут на грубую фальсификацию истории, представляя дело таким образом, будто в возникновении второй мировой войны главную роль сыграла «ошибочная» политика тех или иных буржуазных деятелей. Вынужденные подчас признать наличие серьёзной борьбы между капиталистическими странами из-за рынков сбыта, источников сырья в 30-х годах, буржуазные историки утверждают, что эту борьбу якобы возможно было смягчить и устранить, добившись «умиротворения» между США, Англией и Францией, с одной стороны, и Германией, Италией, Японией — с другой³¹.

Лишь очень немногие из буржуазных историков осмеливаются напомнить своим читателям о ряде попыток империалистических политиков покончить с «хаосом» и «анархией», царившими в капиталистическом хозяйстве в 30-х годах, чтобы заложить основу для политического сговора между США, Англией, Францией и фашистскими державами, направленного против СССР.

Под лозунгом «экономического умиротворения» заседала имперская конференция в Лондоне в середине 1937 г. Её участники — представители Британской империи тщетно искали средств оживления торговли. Англия не могла справиться на этой конференции даже со своими доминионами, промышленники и торговцы которых выступили против преференций, когда обнаружили, что Англия использует их только к своей выгоде. Поэтому Канада, а вслед за ней Австралия, не без поощрения США, стали отходить от преференциальной системы, несмотря на английский нажим³².

6 июля 1937 г. государственный секретарь США Хэлл призвал капиталистические правительства принять срочные меры, чтобы избежать нового экономическою кризиса, который, по его мнению, должен был разразиться в течение ближайших двух лет³³. Словно отвечая Хэллу, министр иностранных дел Англии Иден 20 сентября того же года заявил о готовности Англии сделать всё возможное для устранения торговой конкуренции, в чём Иден усматривал главную помеху к политическому сговору с фашистскими странами³⁴.

Таким образом, по мере усиления конкурентной борьбы между капиталистическими странами в условиях наступления нового экономического кризиса правящие политики этих стран всё чаще носились с проектами «мирного урегулирования» и «умиротворения» между ними. И всё чаще раздавались с официальных трибун Лондона, Парижа, Вашингтона, Берлина, Рима, Токио речи, направленные против Советского Союза. Всячески разжигая антикоммунистический, антисоветский психоз, империалистические политики хотели заставить трудящиеся массы поверить, будто война против Советского Союза принесёт избавление от безработицы, от нищеты и голода.

Особенно широкие размеры приняла эта разнузданная демагогическая кампания в фашистских странах, чьи правители не жалели усилий, изображая «блага», которые будут приобретены в результате захвата «жизненного пространства» на Востоке.

Весьма показательно, что на эту антисоветскую кампанию фашистов сразу же охотно откликнулись правящие деятели США, Англии, Франции и других капиталистических стран. Кто только не перебывал в Берлине после прихода к власти Гитлера! Здесь были английские министры Д. Саймон и Иден, лорд Лондондерри, Галифакс, заместитель государственного секретаря США В. Филиппс, французский министр Бастид, польский министр Бек, югославский премьер Стоядинович.

О переговорах, которые вели правящие деятели западных держав с фашистами, будет сказано дальше. Важно отметить, что развитие капиталистического хозяйства определяется, как известно, не благими пожеланиями тех или иных буржуазных политиков, а объективными законами, отражающими процессы экономического развития независимо от воли этих политиков. Поэтому попытки сгладить империалистические противоречия ради пресловутого «умиротворения» оказывались несостоятельными и приводили лишь к их обострению.

Основной экономический закон современного капитализма позволяет понять и объяснить все важнейшие явления в области капиталистического способа производства, которые предопределяли неизбежность возникновения военного конфликта в стане империализма. Обеспечение максимальной капиталистической прибыли путём эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путём закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путём войн и милитаризации народного хозяйства — таково действие этого закона.

Именно необходимость получения максимальных прибылей толкает монополистический капитализм на такие рискованные шаги, как закабаление и систематическое ограбление колоний и других отсталых стран, превращение ряда независимых стран в зависимые, организация новых войн, являющихся для воротил современного капитализма лучшим «бизнесом» для извлечения максимальных прибылей, наконец, попытки завоевания мирового господства.

В завоевании мирового господства империалисты искали выход из углубляющегося общего кризиса мировой капиталистической системы.

Важным фактором обострения кризиса системы капиталистического хозяйства было, в частности, загнивание британского империализма, ослабление его международных позиций. Общий кризис капитализма подрывал экономические и политические позиции британского империализма.

В Британской империи развивались центробежные силы как вследствие нарастания национально-освободительного движения, так и индустриализации хозяйства колоний и доминионов. Американская экономическая экспансия подрывала монопольное положение Англии на рынках. Черты паразитизма проявлялись буквально во всех областях английского хозяйства. За период между двумя мировыми войнами уровень английской промышленности лишь в редкие годы поднимался выше довоенного уровня 1913 г., а в большинстве случаев был значительно ниже его³⁵.

Резко ухудшился торговый и платёжный баланс. Если в 1913 г. английский платёжный баланс ещё сводился с превышением доходов над расходами, то с 1930 г. дефицит стал хроническим явлением этого баланса. Внешнеторговый дефицит Англии вырос с 20 млн ф. ст. в 1936 г. до 66 млн в 1938 г.³⁶ В связи с этим Англия начала проедать свой заграничный капитал.

Американский империализм стремился захватить позиции, которые не мог удержать английский империализм. На этой почве в 20-х годах развернулась ожесточённая англо-американская борьба. В 30-х годах новыми претендентами на «английское наследство» выступили фашистские державы. Они стали атаковать позиции английского империализма не только методами «обычной» конкуренции, но и силой оружия. Агрессия Японии в Китае, захват Италией Абиссинии, интервенция в Испании — все эти разбойничьи акты фашистских держав ещё больше подрывали связи Англии с её колониями и доминионами, создавали прямую угрозу азиатским и африканским колониальным владениям Англии. Это обостряло не только империалистические противоречия между Англией и фашистскими державами, но и противоречия между Соединёнными Штатами и фашистскими державами. Американский империализм вовсе не собирался уступать Германии, Италии и Японии «английское наследство». Кроме того, фашистская экспансия наносила ущерб непосредственным позициям американского империализма.

Поэтому Соединённые Штаты Америки рассчитывали вывести из строя наиболее опасных своих конкурентов — Германию и Японию. Каким образом? Прежде всего путём сталкивания их с Советским Союзом, взаимного истощения сил обеих сторон.

Серьёзную тревогу внушала американским правителям итало-германская активность в Латинской Америке. В апреле 1938 г. государственный секретарь США Хэлл предложил создать специальный комитет для выработки контрмер против экономического, политического и военного проникновения Германии и Италии в страны Латинской Америки. Комитет в составе представителей госдепартамента, военных ведомств и дельцов был создан летом 1938 г. «Его протоколы, — пишут американские авторы, — свидетельствуют о большой тревоге относительно немецкого контроля над коммерческими авиалиниями в Бразилии и Колумбии и особенно относительно поставок Германией оружия Бразилии, Уругваю и Аргентине»³⁷. Комитет, заседавший в течение 1938—1939 гг., рассмотрел меры для усиления военных миссий США в ключевых пунктах Латинской Америки, перехвата коммуникаций фашистов. 12 ноября 1938 г. правительство США поручило военному и морскому министерствам заняться разработкой военных мероприятий на случай конфликта с фашистскими державами³⁸.

Эти и аналогичные факты разоблачают назойливую версию буржуазной историографии, утверждающую, будто правящие круги США проводили перед второй мировой войной политику «изоляционизма», «не интересовались» западноевропейскими делами и даже стремились якобы к «укреплению мира». Действительно, о «мире» болтали в те годы многие деятели капитализма, в том числе и Соединённых Штатов. Однако под «миром» они подразумевали навязывание другим народам своих империалистических условий. Циничное признание на сей счёт делает в своей книге «Американская дипломатия 1900—1950 гг.» упомянутый выше Дж. Кеннан. Кеннан сожалеет о том, что правящие круги США не воспользовались своей силой накануне первой и второй мировых войн, чтобы путём угроз и шантажа подчинить народы американскому диктату. Правительства США, Англии и Франции делали всё для того, чтобы поставить фашистскую агрессию на службу своим антисоветским замыслам, вызвать войну между Германией, Италией и Японией, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой.

Подобно тому как в области внутренней политики монополистическая буржуазия прибегала к помощи фашизма, стремясь спастись от демократического движения, от революции, так и в области внешней политики она открывала дорогу фашистским захватчикам, стремясь натравить их против СССР — оплота демократических сил на земном шаре.

Эта профашистская политика правящих кругов США, Англии и Франции способствовала усилению агрессоров — Германии, Японии, Италии, вознамерившихся «молниеносной войной» добиться господства над всем миром.

Неудивительно, что некоторые буржуазные учёные тщатся скрыть действительные причины и подлинных виновников второй мировой войны. Это делается по заказу реакционных империалистических правителей, диктовавших курс политики в предвоенные годы. Монополистам США и Англии хотелось бы предать забвению тот факт, что в 20-х и особенно в 30-х годах они делали всё от них зависящее, чтобы сгладить противоречия в своём лагере за счёт усиления противоречий между капитализмом и социализмом. Именно такова была генеральная стратегия предвоенной внешней политики империалистов США, Англии, Франции и других капиталистических стран. Американскому империализму принадлежит одна из ведущих ролей в выработке и проведении этой антисоветской стратегии, которая выдавалась в то время за политику «умиротворения» и «невмешательства», а на самом деле была политикой натравливания фашистских агрессоров на Советский Союз.

Путём войны против СССР мировой капитализм надеялся приостановить процесс кризиса и развала своей системы и в то же время помешать росту и укреплению системы социализма. Охватывая как экономику, так и политику, являясь, таким образом, всесторонним, общий кризис капитализма неизбежно порождал вторую мировую войну.

Несмотря на усиление эксплуатации трудящихся масс, развёртывание программ вооружения, выкачивание богатств из колоний, прибыли крупнейших монополистических объединений США, Англии, Франции в период с 1930 по 1939 г. заметно снизились по сравнению с предыдущими годами, хотя и оставались в ряде случаев на высоком уровне.

Согласно официальной американской статистике, прибыли корпораций США (за вычетом налогов) были в 1936 и 1937 гг. в 2 раза меньше, чем в 1929 г. В 1938 г. они были в 4 раза меньше, чем в 1929 г.³⁹

Прибыли 548 крупнейших английских фирм сократились в 1938 г. на 4,4% сравнительно с 1937 г., а в 1939 г. — на 7,1% сравнительно с 1938 г.⁴⁰

Орган сталелитейной промышленности Франции журнал «Юзин» 13 апреля 1939 г. писал, что «вследствие значительного сужения как внутреннего, так и внешнего рынков» французская металлургия переживает «упадок или застой». С 1929 по 1937 г. потребление стали во Франции уменьшилось на 27%. Прибыли компаний, производящих две трети общего количества стали, упали за этот период на 39%.

Некоторое оживление промышленного производства капиталистических стран в середине 30-х годов не сопровождалось повышением жизненного уровня трудящихся масс. Число безработных за 1933—1937 гг. никогда не спускалось ниже 14 млн человек⁴¹. Интенсификация труда при неизменной или заниженной заработной плате означала усиление эксплуатации рабочих. Предприниматели хотели снизить издержки производства, чтобы сделать свою продукцию более конкурентоспособной на внешних рынках, так как многие страны применяли открытое или замаскированное субсидирование экспорта в целях овладения рынками.

Субсидирование экспорта позволяло снижать цены на товары, вывезенные в другие страны, а значит бороться с иностранной конкуренцией. Так, средние цены на экспортную продукцию обрабатывающей промышленности Англии и Германии были в 1938 г. выше цен 1937 г. соответственно на 3 и на 4%, в то время как цены США были на 1,2% ниже цен 1937 г. Эта разница отразилась на конкурентоспособности данных стран. Если общая сумма товаров, вывезенных Англией и Германией в 1938 г., снизилась соответственно на 12—13 и 13—14%, то вывоз США снизился лишь на 4—5%⁴².

Особенно зверской эксплуатации подвергались рабочие в странах фашизма. В гитлеровской Германии, например, было запрещено всякое повышение заработной платы, тогда как цены на товары широкого потребления из года в год росли. Рабочий день трудящегося немца равнялся от 10 до 14 часов. Сотни тысяч молодых рабочих выбивались из сил на фортификационных и других военных работах в «лагерях трудовой повинности», получая гроши. В фашистской Италии за время диктатуры Муссолини жизненный уровень масс к 1939 г. снизился почти наполовину. Со времени итало-абиссинской войны происходило резкое сокращение потребления основных продуктов. В Японии рабочий день достигал 12—16 часов, и даже нищенские ставки 1929 г. были урезаны в среднем больше чем на 16%, хотя стоимость жизни поднялась за 1929—1938 гг. на 30—40%⁴³.

Сокращая потребление населения, переводя хозяйство на военные рельсы, заправилы фашистских государств до предела сужали внутренний рынок и таким образом подготавливали наступление разрушительного кризиса в своих странах. Единственный выход из создавшегося положения фашистские заправилы видели в ускорении развязывания войны. На тайных совещаниях со своими сообщниками в 1937—1939 гг. Гитлер подчёркивал, что разрешение экономических проблем Германии невозможно без вторжения на территорию иностранных государств, без захвата их богатств⁴⁴.

Монополистические хозяева США, Англии, Франции и других капиталистических стран также стремились поправить свои дела, усиливая нажим на материальный уровень трудящихся. Это видно из того, что производительность труда на одного рабочего в Англии возросла за 1933—1939 гг. на 11,5% сравнительно с 1924—1932 гг., в то же время реальная заработная плата увеличилась всего на 6%. Таким образом, рабочие расходовали больше энергии без соответствующего возмещения. В 1937 г. в Англии насчитывалось около 10 млн рабочих, которые зарабатывали значительно меньше прожиточного минимума, исчисленного английскими учёными⁴⁵.

Сопоставление данных об уровне прибылей американских и английских монополий в 1933—1938 гг. с данными о положении трудящихся в этих странах вскрывает весьма показательную картину. В то время как в 20-х годах усиление эксплуатации трудящихся приносило капиталистам увеличение прибылей, в 30-х годах и особенно к концу их наступление на жизненный уровень масс обогащало капиталистов не в такой степени и не такими темпами, как раньше. Кроме того, дальнейший нажим капиталистов на рабочий класс был чреват для них серьёзными социальными последствиями.

Развёртывание забастовочного движения во Франции, Англии, США свидетельствовало об усилении боевых настроений трудящихся масс. В 1936 г. во Франции бастовало около 2,5 млн рабочих⁴⁶. В апреле 1938 г. в Париже и его пригородах бросило работу около 160 тыс. рабочих авиационных и машиностроительных предприятий. Начиная с июля 1938 г. вели упорную забастовочную борьбу докеры Марселя. Правительство двинуло против докеров в начале сентября войска, ввело в порту чрезвычайное положение⁴⁷. В конце ноября 1938 г. по Франции прокатилась новая забастовочная волна в знак протеста против чрезвычайных декретов правительства.

О развитии забастовочного движения в Англии в 30-х годах свидетельствует следующая таблица⁴⁸:

Рост забастовочного движения в Англии в конце 30-х годов тем более примечателен, что он происходил в условиях наступления нового экономического кризиса, когда сотни тысяч рабочих выбрасывались предпринимателями на улицу. Безработица в Англии увеличилась с 13,2% в 1936 г. до 15,3% среди членов тред-юнионов в 1937 г. В так называемых «специальных районах» Англии и Уэльса насчитывалось до трети безработных от общего числа занятых рабочих⁴⁹. Безработица давила на занятых рабочих, заставляя их держаться за своё место и тем самым позволяя капиталистам усиленнее их эксплуатировать. Рост забастовок в этих условиях был показателем назревания больших классовых боёв.

Об этом же свидетельствует статистика забастовочного движения в США⁵⁰:

Капиталисты всё более убеждались, что мирными средствами, путём использования внутренних ресурсов они не в состоянии обеспечить себе максимальные прибыли. Между тем современный монополистический капитализм, указывал И.В. Сталин, «не может удовлетворяться средней прибылью, которая к тому же имеет тенденцию к снижению ввиду повышения органического состава капитала. Современный монополистический капитализм требует не средней прибыли, а максимума прибыли, необходимого для того, чтобы осуществлять более или менее регулярно расширенное воспроизводство»⁵¹.

Именно потому, что капитализм обращает свои «доходы» не на подъём благосостояния большинства трудящихся, а на усиление их эксплуатации и на вывоз капитала в менее развитые страны для получения ещё более крупных «доходов», именно поэтому борьба за рынки сбыта и сферы приложения капитала неизбежно ведёт к войне за новый передел мира и сфер влияния.

Таким образом, обострение империалистических противоречий и кризис привели к тому, что в порядок дня внешней и внутренней политики капиталистических государств была поставлена война. Остерегаясь публично признаться в этом факте, но исходя из него, как неизбежной предпосылки в своих действиях, правительства западных держав и строили свои планы.

Примечания

1. См. E. Nourse, America's capacity to produce, N. Y. 1934, p. 3.

2. См. Faulkner, Histoire de l'économie américaine, Paris 1935, p. 34.

3. См. А. Клод, Куда идёт американский империализм, Издательство иностранной литературы, 1951, стр. 74—75.

4. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», Geneve 1941, p. 70—71, 76—77.

5. См. А. Клод, Куда идёт американский империализм, стр. 86.

6. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 90, 95.

7. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 137, 144—145, 164—165.

8. См. «The Economic crisis and the cold war», N. Y. 1949, p. 81.

9. См. «Economist», 6.I.140.

10. См. «Нюрнбергский процесс». Сборник материалов, т. I, Юриздат, 1952, стр. 293.

11. «Survey of International Affairs 1939—1946, The World in March 1939», London 1952, p. 454.

12. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 164—165.

13. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 164—165.

14. См. «Nazi Conspiracy and Aggression», Vol. VII, Washington 1946, p. 391—394.

15. См. Л.И. Фрей, Вопросы внешней торговой политики иностранных государств. М., 1946, стр. 21.

16. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 167, 171.

17. «The World In March 1939», p. 132.

18. См. «Economist», 6.I.1940.

19. Там же.

20. См. «Labour Research», III.1939, p. 49.

21. См. там же, стр. 50.

22. «Shipping World», 11.I.1939.

23. См. «Labour Research», III.1939, p. 50.

24. См. там же.

25. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 182.

26. См. «Statistical Year-Book of the League of Nations 1939—1940», p. 185.

27. См. там же.

28. См. А. Клод, Куда идёт американский империализм, стр. 107.

29. См. «Documents on International Affairs», Vol. I, London 1937, p. 220.

30. «Foreign Affaire», I.1937.

31. Так, в вышедшей в 1952 г. в США книге «Экономическая история Европы XX века» её автор — П. Альперт объясняет возникновение второй мировой войны «экономической разобщённостью» западноевропейских стран, их «нежеланием» установить экономическое сотрудничество между собой. На самом деле описываемая автором «экономическая разобщённость» западноевропейских стран была следствием общего обострения империалистических противоречий, которое и привело к новой мировой войне. В книге небезызвестного Кеннана (бывшего американского посла в СССР) «Американская дипломатия 1900—1950 гг.», изданной в США в 1951 г., проводится также мысль о возможности предотвращения войны между гитлеровской Германией и западными державами, если бы правящие политики США и Англии «обходились» с Германией более «умело» и «искусно». В то же время Кеннан ни словом не упоминает о нарастании непримиримых противоречий между этими странами на почве борьбы за рынки сбыта и источники сырья, так как в этом случае ему бы пришлось ответить на вопрос: каким образом, помимо войны, эта борьба могла быть ликвидирована.

32. В 1937 г. Канада заключила соглашение с Англией, которое позволило ей устанавливать тарифы по её собственному усмотрению. Вскоре того же добилась Австралия.

33. См. «Peace and War: United States Foreign Policy 1931—1941», Washington 1942, p. 366.

34. «Keesing's contemporary Archives 1937—1940», London 1940, p. 2748—2749.

35. См. В.М. Молотов, Тридцатилетие Великой Октябрьской социалистической революции, Госполитиздат, 1947, стр. 14.

36. См. «Economic Journal», III.1947, p. 69.

37. W. Langer and S. Gleason, The Challenge to Isolation 1937—1940, N. Y. 1952, p. 41.

38. См. там же.

39. См. А. Клод, Кому нужна война, Издательство иностранной литературы, 1949, стр. 204.

40. См. «Economist», 13.I.1940, p. 69.

41. См. Д. Мануильский, Доклад делегации ВКП(б) в ИККИ на XVIII съезде ВКП(б), Госполитиздат, 1939, стр. 7.

42. См. А. Клод, Кому нужна война, стр. 55—56.

43. См. Д. Мануильский, Доклад делегации ВКП(б) в ИККИ на XVIII съезде ВКП(б), стр. 7.

44. См. «Нюрнбергский процесс», т. I, стр. 177, 206.

45. См. Ю. Кучинский, История условий труда в Великобритании и Британской империи, Издательство иностранной литературы, 1948, стр. 141.

46. См. Ю. Кучинский, История условий труда во Франции, Издательство иностранной литературы, 1950, стр. 262.

47. «Keesing's contemporary Archives 1937—1940», p. 3019, 3024, 3220.

48. Там же, стр. 3436, 3912.

49. «The World in March 1939», p. 466.

50. См. «New York Times», 1.I.1938.

51. И.В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат, 1953, стр. 38.