Осложнение внутриполитической обстановки в Англии и Франции в связи с событиями в Испании и Чехословакии

Внутреннее положение в западных странах не благоприятствовало планам мюнхенских политиков. Их антидемократическая, профашистская программа наталкивалась на растущее сопротивление широчайших народных масс. Антифашистское движение после Мюнхена развивалось в первую очередь под знаком защиты Испанской республики от итало-германских интервентов и их пособников. После предательства, совершённого правящими кругами западных держав в отношении Чехословакии, первоочерёдной задачей борьбы народов за мир, безопасность и демократию стало спасение Испании от фашистского рабства.

Волна возмущения охватила миллионные массы трудящихся при известии о попытках удушения Испанской республики. Коммунистические партии, следуя своей тактике сплочения всех антифашистских сил, призвали к защите испанской демократии, сопроводив эти призывы конкретными предложениями, адресованными руководству других партий и организаций.

Французская компартия обратилась 3 ноября 1938 г. к Национальному комитету Народного фронта с предложением принять меры для отстаивания независимости Испании¹. В Париже и его окрестностях состоялось несколько тысяч митингов в поддержку этого обращения. Совет парижских профсоюзов обязался собрать 40 млн франков для закупки пшеницы в помощь республиканской Испании².

Федерация рабочих кожевенной промышленности получила от своих членов в этот фонд в начале ноября 63 тыс. франков³. Каждый член Союза рабочих общественной службы и здравоохранения обещал вносить ежемесячно от 4 до 10 франков для поддержки героической борьбы испанского народа.

Под давлением масс руководство социалистической партии вынуждено было принять предложение коммунистов о совместных действиях в защиту Испании. Правые лидеры социалистов сделали, однако, всё от них зависящее, чтобы превратить это решение в мёртвую букву.

11 ноября политбюро Английской компартии опубликовало заявление под заголовком: «Действовать для спасения Испании!». В нём указывалось, что коммунисты готовы сотрудничать с лейбористами и тред-юнионами, чтобы не дать фашистам уничтожить Испанскую республику⁴. 12 ноября в Лондоне открылась конференция представителей различных партий и организаций, посвящённая выработке мер помощи Испании. Несколько тысяч делегатов единодушно решили собирать регулярные взносы в фонд помощи⁵.

По инициативе английских коммунистов началась кампания сбора подписей под 10 млн листовок с протестом против намерения правительств Англии и Франции предоставить право воюющей стороны Франко. За первые же сутки было распространено около 5 млн листовок. Их предполагалось направить английскому правительству.

Однако эти события не повлияли на лейбористскую верхушку. В заявлении от 24 ноября исполком лейбористской партии подтвердил своё нежелание сотрудничать с другими партиями в борьбе против Чемберлена⁶.

Нарастание антифашистского движения не могло пройти незамеченным для правящих кругов Англии и Франции. Дипломатический обозреватель «Дейли уоркер» сообщал 23 ноября, что совместное давление французского и английского общественного мнения эффективно задержало на некоторое время проект Чемберлена о предоставлении права воюющей стороны Франко⁷.

Новые попытки англо-французской дипломатии вступить в сделку с итало-германским блоком за счёт Испании привели к дальнейшему ослаблению позиции мюнхенских «умиротворителей» в Англии и Франции.

Известие о поездке Чемберлена в Рим в январе 1939 г. дало толчок бурному подъёму антифашистского движения. Во Франции это выразилось в отходе от Даладье значительного числа его прежних приверженцев из рядов радикал-социалистической партии, в новых манёврах руководства социалистической партии, в укреплении авторитета Коммунистической партии, в переходе новых слоёв трудящихся к активной борьбе с фашизмом.

Если 10 декабря 1938 г. 315 депутатов парламента подали свои голоса за правительство Даладье и 214 — против него, то 20 декабря число его сторонников уменьшилось до 291, а число противников увеличилось до 284.

В значительной степени это объяснялось также провалом французской политики по отношению к Италии. 19 ноября французское правительство признало захват Италией Абиссинии⁸. Но едва в Риме появился новый французский посол, А. Франсуа Понсэ, как там была устроена открыто антифранцузская демонстрация. Эго осложнило позицию правительства Даладье. Чтобы спасти себя от политического краха, французское правительство было вынуждено сделать ряд «твёрдых» жестов по адресу Италии. Отправившись в Северную Африку, Даладье произнёс там несколько антиитальянских речей. Но чего стоили эти жесты в момент, когда англо-французские правящие круги в то же время помогали интервентам расправиться с Испанской республикой!

В декабре 1938 г. франкистские войска с помощью итальянских легионеров, германских самолётов и танков развернули наступление в Каталонии, стремясь овладеть Барселоной.

Республика нуждалась в оружии, боеприпасах, продовольствии. Но все требования об открытии франко-испанской границы отклонялись французским правительством. В начале января большая часть депутатов парламента — коммунисты, социалисты, значительное число радикалов, католиков центра и правого крыла — подписала манифест с протестом против правительственной политики⁹.

Систематические выступления против соглашательской политики английского премьера проходили в Англии. Почти за месяц до поездки Чемберлена в Рим в стране начали избираться делегаты для массовой манифестации протеста¹⁰. Перед канцелярией премьер-министра то и дело происходили демонстрации с выражением возмущения его политикой.

6 января 300 членов Интернациональной бригады прошли через центр Лондона с плакатами в защиту Испанской республики. 7 января представители 350 избирательных округов встретились в Вестминстер-холле, приняв резолюцию протеста против поездки Чемберлена. Резолюция была вручена правительству¹¹.

На митинге, состоявшемся 9 января на Ченнис-стрит, присутствовавшие призывали Чемберлена отменить визит в Рим и вместо него организовать встречу с представителями Советского правительства и других правительств, заинтересованных в поддержании мира¹².

Поезд с английской делегацией в Рим тронулся с вокзала 10 января под мощные возгласы собравшейся толпы: «Оружие Испании!», «Долой умиротворение!». Полиция помешала участникам этой демонстрации исполнить их замысел: загородить собственными телами дорогу железнодорожному составу. Несколько человек в связи с этим было арестовано. Поток негодующих телеграмм был направлен в Рим на имя Чемберлена из других стран. Одна из них была подписана выдающимися деятелями культуры Франции, другая пришла от команды английских судов, стоявших на причале в Барселоне.

Антифашистское движение народных масс всё более затрудняло проведение мюнхенской политики. Встретившись с английским премьер-министром на его пути в Рим, Даладье указал на трудность каких-либо уступок Италии со стороны французского правительства. «Даже если бы оно хотело сделать это, оно всё равно не может... любое французское правительство, предпринявшее такую попытку... будет низвергнуто»¹³, — гласит запись беседы Чемберлена с Даладье 10 января 1939 г.

Переговоры Чемберлена с Муссолини по испанскому вопросу вылились в рассмотрение наиболее удобных путей уничтожения Испанской республики, причём фашистские интервенты брали на себя «техническую» часть операции, а правительства Англии и Франции должны были обеспечить максимально благоприятные внешнеполитические условия её осуществления. Об этом и договорилась английская делегация в ходе своих бесед с Муссолини и Чиано.

Английская «Дейли уоркер» вскрыла смысл римских переговоров, охарактеризовав их как официальное английское признание вторжения Италии в Испанию и обещание позволить этому продолжаться, пока оно не увенчается успехом¹⁴.

Общественность бурно реагировала на новую преступную сделку с фашистскими варварами. В течение двух часов 11 января 4 тыс. рядовых лондонцев стояли у резиденции английского правительства, выкрикивая лозунг «Оружие Испании!». 40 тыс. парижан собрались 18 января на зимнем велодроме, где выступил Морис Торез.

В воскресенье 22 января улицы Лондона заполнили многотысячные демонстрации, участники которых выкрикивали лозунг «Оружие Испании!». Конная полиция в четыре ряда охраняла выходы к улицам, ведущим в резиденцию правительства Уайт-холл¹⁵.

Чтобы оградить себя от волнующихся масс, Чемберлен приказал воздвигнуть баррикады перед входом в своё поместье в Чеккерсе и вызвать отряды вооружённой до зубов полиции. Однако 22 января толпы возмущённых англичан осадили это поместье. До слуха Чемберлена доносились громкие крики: «Оружие Испании!»¹⁶.

Телеграммы, резолюции митингов и собраний, письма отдельных граждан направлялись на имя правительств Англии, Франции и Соединённых Штатов. В начале февраля, писал центральный орган Компартии США «Дейли уоркер», к Рузвельту обратились 34 видных общественных, культурных и политических деятеля США с призывом отменить эмбарго на вывоз оружия в Испанию.

Выступая 22 января по радио, сенатор Тафт заявил, что за неделю он получил свыше 25 тыс. телеграмм и писем с требованием снять запрет на вывоз оружия в Испанию. «У меня нет физической возможности ответить на все эти послания»¹⁷, — сказал он.

Американским телеграфным компаниям пришлось нанять дополнительное число служащих, чтобы справиться с невиданным наплывом аналогичных телеграмм в адрес Белого дома¹⁸.

Во многих буржуазных партиях наметилась линия раскола между противниками и сторонниками отпора фашизму. Крупнейшим фактом был «бунт» в рядах радикал-социалистической партии во Франции. 15 января на заседании исполкома этой партии под возгласы присутствовавших в зале рядовых радикал-социалистов: «Открыть франко-испанскую границу!» — была принята резолюция, предлагавшая правительству «пересмотреть его испанскую политику»¹⁹. Но даже эта туманная резолюция была шагом вперёд, ибо демонстрировала недовольство радикал-социалистов политикой правительства Даладье в испанском вопросе.

Всё это свидетельствовало о том, что недовольство политикой французского правительства росло с каждым днём. Эта политика на деле означала предательство Испанской республики и ударяла по жизненным интересам Франции.

Брожение происходило и в рядах английской лейбористской партии. 15 января член исполкома партии С. Криппс апеллировал к рядовым лейбористам с предложением, которое ранее было отклонено на заседании исполкома. Он призывал местные организации партии добиться от её лидеров согласия на созыв конференции для создания общеанглийского фронта против политики Чемберлена²⁰. Не касаясь личных мотивов поведения Криппса, его выступление, разумеется, не усиливало позиций Чемберлена.

Создавались новые возможности устранения кабинетов Чемберлена и Даладье с политической арены. Этот факт признала в своей редакционной статье 13 января 1939 г. газета «Дейли геральд» — орган лейбористов. Но дальше признания шаткости позиций Чемберлена лейбористские лидеры не шли. Из этой же редакционной статьи следовало, что правые лейбористы опасались массового движения трудящихся Англии против политики Чемберлена, ибо в ходе его неизбежно оказались бы затронутыми интересы их хозяев — крупных монополий.

Во Франции официоз «Тан» также неоднократно высказывал опасение, как бы в результате единых действий социалистов с коммунистами не изменился курс французской внешней политики.

На такой исход внутриполитической борьбы была направлена тактика коммунистических партий. 14 января Английская компартия в специальном манифесте писала: «Никогда движение против Чемберлена не принимало таких масштабов. Соглашение между теми, кто противится его политике, означало бы его быстрое крушение»²¹.

17 января Компартия Англии обратилась ко всем партиям и организациям с горячим призывом принять немедленные действия для спасения Испании²².

Тяга рядовых членов социалистической партии во Франции к единству антифашистских сил вынудила руководство партии в лице Блюма и ему подобных напялить на себя маску «противников» политики правительства. Этим объясняется поддержка Блюмом антимюнхенской резолюции на съезде социалистической партии в конце 1938 г. В январе—феврале 1939 г. Блюм и его сподвижники требовали помощи Испанской республике, зная, что её дни сочтены.

Боевые антифашистские выступления коммунистов будили активность народных масс. 26 января компартии Англии, Франции, США, Канады, Германии, Италии, Австрии, Чехословакии, Швейцарии, Бельгии, Голландии, Норвегии, Швеции, Дании, Испании и стран Латинской Америки призвали к объединённым действиям всех рабочих, демократов, сторонников мира против фашистской угрозы. Митинги, демонстрации, приостановка работы и тому подобные меры были выдвинуты в качестве средства провала мюнхенской политики. Воззвание компартий заклеймило теорию «нейтралитета», как «форму помощи фашистским захватчикам»²³.

В Берлине внимательно следили за внутренней обстановкой в западноевропейских странах. Беседуя 15 февраля с Гендерсоном, Риббентроп подробно расспрашивал его о внутреннем положении в Англии. Английского посла поразило «необычное внимание» фашистского министра к этому вопросу. Он просил Риббентропа не придавать большого значения «шумным высказываниям части лондонской общественности»²⁴.

Однако сам Гендерсон был настроен далеко не безмятежно на сей счёт. 23 февраля в личном письме Чемберлену он писал, что сопротивление народов Франции и Англии дальнейшим уступкам фашистским державам «представляет большее препятствие для реалистической политики, чем сами трудности»²⁵ в переговорах с гитлеровцами.

Гендерсону и ему подобным очень хотелось бы творить своё чёрное дело сговора с фашистскими хищниками втайне от народных масс, ибо каждая новая уступка агрессорам вызывала такое возмущение общественности, которое грозило этим политиканам полным банкротством. На выручку им, однако, как всегда, спешили лидеры правых социалистов.

В момент, когда от сплочения всех трудящихся зависела судьба мира, правые социалисты, придерживаясь на словах антифашистских лозунгов, обманывали рабочих. Едва дело доходило до настоящей борьбы против мюнхенской политики, как правые социалисты срывали единение рабочего класса.

Лейбористские лидеры наотрез отклоняли сотрудничество с коммунистами и другими антифашистскими силами. Из-за отсутствия единства действий против Чемберлена консерваторам удавалось провести на дополнительных выборах в парламент своих кандидатов, несмотря на малое количество полученных ими голосов. Преследуя сторонников единства, исполком лейбористской партии не трогал засевших в партии отъявленных профашистов. Так, лейборист Макларен, заявивший публично о своём одобрении пособничества Чемберлена агрессорам, не навлёк на себя никакого недовольства руководства лейбористской партии²⁶.

Транспорт-хауз оказывал подчас прямую поддержку Чемберлену. 24 января, например, один из боссов лейбористской партии, Г. Моррисон, заседал вместе с консервативным министром Андерсоном на публичном собрании, созванном с целью популяризации правительственной политики Чемберлена²⁷.

Таким же образом вело себя руководство социалистической партии во Франции. Все предложения французских коммунистов о единстве действий наталкивались на глухую стену. На своём заседании в середине февраля исполком социалистической партии отложил рассмотрение одного из таких предложений из-за смехотворного предлога — по «недостатку времени»²⁸. Вскоре последовали ещё более показательные меры. На заседании совета социалистической партии в начале марта 1939 г. его руководство добилось утверждения решения об исключении из партии рабочих, «виновных» в совместных действиях с коммунистами²⁹. Печать сообщала о планах французского премьера заменить свою опору на крайне правых в парламенте опорой на правосоциалистическое меньшинство³⁰.

Предательская позиция лидеров правых социалистов помогла мюнхенцам в Англии и Франции осуществить свои планы в отношении Испании. 27 февраля 1939 г. было объявлено о признании Франко правительствами Англии и Франции. К этому времени фашистские интервенты захватили Каталонию, выйдя к французской границе. В начале февраля остатки республиканских войск стали переходить французскую границу, где их немедленно разоружали и направляли в концентрационные лагери.

1 марта в Бургосе, ставке Франко, было подписано франко-испанское соглашение, предусматривавшее возврат Францией франкистским властям всего имущества, в том числе и золота, ранее отправленного республиканцами во Францию. На пост французского посла к Франко был назначен профашист Петэн.

Лондон и Париж словно состязались в уступках агрессорам. 8 февраля английский крейсер «Девоншир» был предоставлен в распоряжение франкистских властей, чтобы принудить к капитуляции гарнизон республиканцев на острове Менорка. В подкрепление крейсеру была придана итальянская авиация. Она бомбила порт Махон на острове в то время, как под дулами орудий «Девоншира» осуществлялась капитуляция гарнизона республиканцев.

Агрессоры всё больше распоясывались. Смертельная угроза нависла над народами Европы.

Английская коммунистическая газета «Дейли уоркер» ещё 6 марта 1939 г. предупредила общественность о планируемом вторжении гитлеровцев в Чехословакию. Но это предостережение утонуло в хоре других голосов. Американские журналисты — Липпман и Д. Томпсон в журнале «Тайм» рисовали читателям международное положение в розовых красках, предсказывая «весну мира»³¹. 9 марта Чемберлен оповестил, что перспективы мира лучше, чем когда-либо³². Вслед за ним министр внутренних дел С. Хор предложил созвать конференцию глав пяти европейских держав — трёх диктаторов (Гитлер, Муссолини, Франко) и министров Англии и Франции³³.

14 марта, когда в Словакии вспыхнул фашистский путч и засевшие там гитлеровские ставленники обратились за «помощью» к Берлину, в кабинетах Лондона и Парижа царило спокойствие. По поручению Галифакса английский посол в Берлине Гендерсон посетил в тот же день Риббентропа. Что же его беспокоило? Оказывается, лишь одно — в какую форму облечёт Германия ликвидацию Чехословакии³⁴.

Что же касается самого факта гибели целой страны, то правителей Англии на этот счёт не мучили никакие угрызения совести. Напротив, 15 марта, когда немецко-фашистские войска ворвались в Прагу, Галифакс выражал удовлетворение по поводу «естественного конца» Чехословакии³⁵.

Во французском парламенте раздавались аналогичные речи.

Ни одного голоса в защиту Чехословакии не было поднято в конгрессе США. Зато сенатор Ланден 16 марта со злорадством отметил, что он всегда предсказывал «распад» Чехословакии³⁶.

Правящие политики западных держав делали хорошую мину при плохой игре. Соответствующие их ведомства располагали к тому времени достоверными данными о подготовке фашистских стран к войне на западе.

Широкие общественные круги в Англии и Франции всё больше и больше осознавали рост военной опасности.

15 марта коммунист Галлахер заявил в английском парламенте, что Британия и её интересы принесены в жертву одновременно с гибелью Чехословакии³⁷. 20 марта Компартия Англии призвала бороться за устранение правительства Чемберлена и организацию мирного фронта с участием Советского Союза³⁸.

Различные общественные организации, местные профсоюзы требовали того же. 23 марта объединённая ассоциация мебельщиков направила национальному совету лейбористской партии требование создать правительство, которое «объединило бы народы Франции, Великобритании и СССР в общем фронте против фашистской агрессии»³⁹.

Но лейбористские лидеры были озабочены главным образом тем, чтобы рядовые лейбористы не сомкнулись с коммунистами в борьбе против Чемберлена. Отсюда их призывы к сотрудничеству с Чемберленом.

Иного мнения придерживались рядовые англичане, в том числе члены профсоюзов, лейбористской партии и т. д. Эдинбургский совет тред-юнионов принял резолюцию с энергичным требованием отставки Чемберлена. Центральное отделение Национального союза служащих и административных работников в письме к исполкому лейбористской партии настаивало на спешных мерах для мобилизации международных сил отпора фашизму⁴⁰. Ежегодная конференция ассоциации женщин-служащих 25 марта приняла резолюцию в поддержку мероприятий Советского Союза, направленных на обуздание агрессоров. Ежедневно Чемберлен получал сотни писем с гневными требованиями его отставки⁴¹.

Волновались народные массы Франции. Французская компартия также выступала в авангарде антифашистского движения. Коммунист Габриэль Пери, обращаясь к Даладье и Боннэ, говорил 17 марта в палате депутатов, разоблачая их политику после Мюнхена: «...со времени Мюнхена вы предоставили полную свободу для «Дранг нах Остен...». Что же осталось теперь? И на чём вы будете основывать вашу политику?».

Требование отставки правительства было выдвинуто Пери от имени Компартии 15 марта в комиссии по иностранным делам.

На собрании парламентской группы радикал-социалистической партии рядовой депутат Л. Мейер внёс предложение, чтобы лидер партии Эррио отправился в Румынию, Югославию, Польшу и СССР с целью «укрепить наши дружественные отношения и наши союзы для упрочения мира»⁴².

Настроения в пользу действий против агрессии были столь сильны, что парламентская группа радикал-социалистов поддержала указанное предложение. По настоянию председателя группы Шимери было решено посоветоваться с Даладье на предмет дальнейших шагов. Тот обратился, как он обычно делал, к американскому послу Буллиту. Последний поспешил отговорить Даладье от принятия предложения⁴³.

Среди народных масс быстро нарастало движение за переговоры с Советским Союзом. Это движение принимало такие размеры, которые заставляли правящих деятелей Англии и Франции считаться с ним. Известно, например, что министр иностранных дел Галифакс настоятельно рекомендовал Чемберлену в середине марта выступить с речью, которая должна была смягчить впечатление от заявлений, сделанных сразу же после вторжения гитлеровцев в Чехословакию и санкционировавших этот факт. Иначе говоря, Галифакс предлагал Чемберлену словесно осудить действия Германии.

Этот эпизод характерен. Давление народных масс наряду с внешнеполитическими факторами побуждали правящие круги Англии и Франции изменить их тактику.

Примечания

1. См. «L'Humanité», 4.XI.1938.

2. См. «Daily Worker», 4.XI.1938.

3. См. «Daily Worker», 11.XI.1938.

4. См. там же.

5. См. «Коммунистический интернационал» № 11, 1938 г., стр. 116.

6. См. «Daily Worker», 25.XI.1938.

7. См. «Daily Worker», 23.XI.1938.

8. См. D. Lee, Ten Years, London 1939, p. 362.

9. См. «Daily Worker», 10.I.1939.

10. См. «Daily Worker», 15.XII.1938.

11. См. «Daily Worker», 7.I.139.

12. См. «Daily Worker», 10.I.1939.

13. «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», Vol. III, № 496.

14. См. «Daily Worker», 17.I.1939.

15. См. «Daily Worker», 24.I.1939.

16. «Daily Worker», 23.I.1939.

17. «Congressional Record», Vol. 84, p. 945.

18. См. «World News and Views», 28.I.1939.

19. «World News and Views», 21.I.1939.

20. См. «Daily Worker», 16.1.1939.

21. «Daily Worker», 14.I.139.

22. См. «L'Humanité», 18.1.1939.

23. «Daily Worker», 27.I.1939.

24. «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», Vol. IV, № 118.

25. Там же, стр. 594—595.

26. См. «World News and Views», 4.III.1939.

27. См. «Daily Worker», 24.I.1939.

28. «World News and Views», 25.II.1939.

29. См. «World News and Views», 11.III.1939.

30. См. там же.

31. «Time», 27.III.1939.

32. См. «Times», 10.III.1939.

33. См. «Times», 11.III.1939.

34. «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», Vol. IV, № 248.

35. «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», Vol. IV, № 280.

36. См. «Daily Worker», 20.III.1939.

37. См. «Daily Worker», 17.III.1939.

38. См. «Daily Worker», 20.III.1939.

39. См. там же.

40. См. «Daily Worker», 24.III.1939.

41. См. «Daily Worker», 27.III.139.

42. «Le Populaire», 18.III.1939.

43. См. W. Langer and S. Gleason, op. cit., p. 70.