Мюнхенская конференция

На созыв конференции с участием Германии и Италии в кабинетах Вашингтона, Лондона, Парижа возлагались большие надежды. Идея такой конференции фигурировала постоянно в расчётах реакционных кругов Англии, Франции и США, когда германский фашизм воочию обнаружил свои агрессивные замыслы. В этом смысле созыв Мюнхенской конференции вполне отвечал планам английских консерваторов, Уолл-стрита и французской реакции.

Устремления названных кругов сходились в одном кардинальном пункте — направить фашистскую агрессию против СССР. Но общность этого замысла для правящих кругов Англии, Франции, США не означала полного единства трёх названных держав перед лицом фашистских агрессоров. Здесь, как и в других вопросах, давали о себе знать острые противоречия в лагере самих западных держав.

Эти противоречия приводили, в частности, к соперничеству между США и Англией по вопросу о том, кто захватит в свои руки инициативу переговоров с Германией. Выше указывалось, какие усилия приложило правительство США, чтобы играть решающую роль в переговорах с Германией. Следующий факт свидетельствует о том же. Речь идёт о беседе германского посла в Англии Дирксена с американским послом Кеннеди 20 июля 1938 г.

Дирксен сообщал об этой беседе в Берлин, что Рузвельт «готов поддержать германские требования к Англии». Однако США, рассматривая себя как защитника Англии, требовали от неё уступок в свою пользу¹.

Подобная политика США не может не рассматриваться как показатель намерения США ослабить Англию и подчинить её американскому диктату с помощью Германии.

Ряд предложений США, адресованных в 20-х числах сентября 1938 г. к Германии и Италии и касавшихся созыва «международной конференции» для «урегулирования» чехословацкого кризиса, свидетельствовал о твёрдом намерении Вашингтона повлиять на ход событий, сыграв важную роль при уступке Германии Судетской области.

Сопоставляя эти предложения со сходными английскими предложениями, нельзя не отметить, что у Гитлера не было недостатка в приглашениях участвовать в конференции, где правительства западных держав хотели преподнести ему Чехословакию «на блюде». Так характеризовал результаты Мюнхенской конференции Гитлер в беседе с венгерским министром иностранных дел Чаки².

Гитлеру оставалось лишь взять то, что столь любезно давали ему. 29 сентября 1938 г. открылась Мюнхенская конференция, в которой приняли участие Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье.

30 сентября было подписано соглашение, предусматривавшее передачу Судетской области Германии. Чехословакия была обязана сделать это в ультимативный срок — до 10 октября. Выступая на конференции, представитель Франции подчеркнул, что французское правительство «ни в коем случае не потерпит проволочек» со стороны чешского правительства в деле эвакуации указанной территории.

Пока за столом конференции производилась ампутация Чехословакии, её представители находились за дверями. Английские и французские участники конференции и в этом случае беспрекословно выполнили требование Гитлера.

Уступленная территория уменьшала чехословацкую территорию на одну треть, население страны — с 15 млн до 10 млн Железнодорожная сеть страны разрезалась в 58 пунктах. Чехословакия теряла около половины своих производственных ресурсов, в том числе до 90% энергетических ресурсов, 25% тяжёлой промышленности, 50% отраслей лёгкой промышленности³.

Принятие представителями Англии и Франции всех требований Гитлера в чехословацком вопросе скрывало за собой их стремление взамен получить от Гитлера заверения в том, что он развяжет агрессию против СССР.

Подлинный смысл мюнхенской сделки заключался в том, что «немцам отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом...»⁴.

Однако Гитлер, убедившись в твёрдом намерении западных держав выдать ему Чехословакию, уклонился от принятия на себя обязательств по вопросу об СССР. Это было сделано Гитлером с целью сохранить полную свободу рук в выборе направления своей агрессии, что давало ему возможность напасть в первую очередь не на СССР, а на западные страны. Как это явствует из записи заседаний конференции и частных бесед Чемберлена с Гитлером, «германские представители... ни разу не упомянули Россию»⁵. Вильсон, записавший эти слова, отмечает значение, которое английская делегация придала данному факту⁶.

Ясно, что молчание Гитлера в данном вопросе не обрадовало представителей Англии и Франции. В частной беседе Чемберлена с Гитлером 30 сентября Чемберлен сам поднял волновавший его вопрос.

Не оставляя центральной идеи мюнхенской политики поощрения германской агрессии против Советского Союза, Чемберлен перешёл к излюбленной им теме о заключении англо-германского союза, который он стремился использовать против СССР. Он соглашался удовлетвориться хотя бы общей декларацией о желательности улучшения англо-германских отношений.

Добиваясь такой декларации, Чемберлен, во-первых, стремился получить от Гитлера какую-либо гарантию против направления германской агрессии на запад, и в частности против Англии. Не случайно «Историческая справка» Совинформбюро называет эту декларацию «декларацией о взаимном ненападении». С другой стороны, эта декларация об улучшении англо-германских отношений в планах Чемберлена должна была служить рычагом, при помощи которого Чемберлен в дальнейшем мог влиять на Гитлера, направляя его агрессию против СССР.

Гитлер не имел ничего против такой декларации, ибо она имела ничтожную реальную ценность и в то же время вбивала клин между Англией и Францией, так как Франция оставалась в стороне от этой акции и добилась аналогичного соглашения с Гитлером лишь в декабре 1938 г.

Указанная декларация была подписана Чемберленом и Гитлером в Мюнхене 30 сентября.

Вернувшись в Лондон, Чемберлен заявил, что «отныне мир обеспечен на целые поколения».

Подобные успокоительные речи не могли не повлиять на значительные круги населения, испытавшего перед этим воздействие военного психоза. Нашлось немало рядовых англичан и французов, которые поддались первому чувству облегчения в связи с «ликвидацией» чехословацкого кризиса.

Вожаки правых социалистов и здесь сыграли свою предательскую роль в деле дезориентации масс. 3 октября национальный совет лейбористской партии Англии принял резолюцию, в которой говорилось: «Чехословакия уплатила цену мира». Со своей стороны, совет жертвовал 2 тыс. ф. ст. для помощи пострадавшим в Чехословакии⁷. Недорого оценивали праволейбористские лидеры Чехословакию!

Парламентская фракция социалистической партии Франции поддержала позицию французского правительства в Мюнхене 4 октября во время прений по вопросам внешней политики.

Международная реакция ликовала. Американский посол в Париже Буллит видел в атмосфере, созданной Мюнхеном, «успокоение, сравнимое с днём подписания перемирия в 1918 г.»⁸. Заместитель государственного секретаря США Уэллес освятил мюнхенскую сделку, заявив, что она даёт возможность создать «новый порядок»⁹. Председатель компании «Дженерал моторс» Нудсен послал Гитлеру поздравительную телеграмму. Такую же телеграмму отправил Гитлеру бывший французский премьер, он же председатель партии «демократический альянс», П. Фланден — один из приверженцев гитлеровского режима. Радость международной буржуазии по поводу результатов Мюнхенской конференции в значительной мере получила своё объяснение на страницах буржуазной печати.

Английский «Таймс» писал, что «политика международного умиротворения будет усиливаться и дальше». Под политикой «международного умиротворения» «Таймс» понимал соглашение западных держав с Германией о направлении германской агрессии против СССР. Французский «Тан» указывал, что после Мюнхена лишаются «практической ценности франко-польский союз и франко-русский пакт о взаимной помощи». Немецкая газета «Гамбургер-фремденблат» торжествовала по поводу «исключения Советской России из концерта великих европейских держав. Лига наций мертва, писала газета, «да здравствует Европейский совет цивилизованных великих держав!». Американская газета «Нью-Йорк таймс» называла Чемберлена «героем»¹⁰.

Ближайшее будущее показало, сколь необоснованны были расчёты руководящих политиков США, Англии и Франции на то, что фашистская агрессия двинется на восток, против Советского Союза.

Примечания

1. «Documents on German Foreign Policy (1918—1945)», Series D (1937—1945), Vol. I, Washington 1949, p. 722.

2. См. «Документы министерства иностранных дел Германии», выпуск 1, Госполитиздат, 1946, стр. 89—90.

3. «Keesing's contemporary Archives, 1937—1940», p. 3333.

4. И.В. Сталин, Вопросы ленинизма, 1952, стр. 611.

5. «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», Vol. II, № 1227.

6. Там же.

7. «Keesing's contemporary Archives 1937—1940», p. 3254.

8. Bendiner, The Riddle of the State Departament, N. Y. 1942, p. 12.

9. «The Memoirs of C. Hull», Vol. I, p. 596.

10. «Keesing's contemporary Archives 1937—1940», p. 3255—3259.