IV.4. Появление первых трудностей

Уже в 1973 г. поведение Э. Герека стало меняться. Он забыл о проблемах конца 1970 — начала 1971 г. и почувствовал себя излишне уверенно. Привычным стало восхваление первого секретаря в его окружении и в обществе, возникло головокружение от успехов, самокритичность исчезла.

Соответственно общественно-политическая жизнь стала приобретать все более театрализованно-парадный, формальный характер. Заседания Политбюро ЦК ПОРП становились все более заорганизованными, бюрократизированными. На них руководители в основном обсуждали мелкие вопросы и занимались интригами. Пропаганда, которая в начале 70-х годов играла важную мобилизующую роль, быстро превратилась в «пропаганду успехов». Происходило необоснованное сужение каналов информации. Отсутствовали правдивая оценка достижений и недостатков, действенная критика.

В итоге за годы правления Герека не произошло существенных демократических изменений в способе осуществления власти в стране. Реальная власть по-прежнему была сосредоточена в высших органах ПОРП — в руках первого секретаря ЦК ПОРП, Политбюро ЦК ПОРП, секретариата ЦК и аппарата ЦК. Формальный глава государства — председатель Государственного совета ПНР, по мнению Ф. Шляхчица, должен был быть если не первым, то по крайней мере вторым лицом после лидера партии, но формально был третьим после премьера, а фактически — пятым-шестым¹. Премьер-министр П. Ярошевич имел сильное влияние на Э. Герека и не терпел, если кто-нибудь пытался нарушать его позицию второго человека в системе власти. Он хотел быть премьером, подчиняющимся только первому лицу в партии. По этой причине у Ярошевича не складывались отношения с Г. Яблоньским, Э. Бабюхом и Ф. Шляхчицем, которые в разное время претендовали на роль второго лица. По мнению А. Вербляна, премьер до середины 1976 г. являлся самой сильной фигурой в команде Герека. С точки зрения силы характера лидер партии выглядел слабее Ярошевича².

Премьер умел хорошо организовать работу правительства, требовал хорошей подготовки проектов постановлений и делового их обсуждения на заседаниях правительства. Только в исключительных случаях он откладывал принятие решения. Не любил вмешательства партии в работу правительства, стремился к тому, чтобы Политбюро принимало решения в соответствии с правительственными предложениями. Однако Ярошевич был прежде всего практиком и не всегда был в состоянии охватить всю совокупность явлений и проблем, предвидеть последствия своих решений³.

В 1972 г. был опубликован список партийно-государственных постов в ПНР, который дает представление о существовавшей тогда иерархии. Первое место, естественно, занимал первый секретарь ЦК ПОРП, второе — председатель Государственного совета, третье — председатель Совета министров, четвертое — спикер сейма, пятое — члены Политбюро ЦК ПОРП, шестое — заместители председателя Государственного совета, седьмое — вице-премьеры, восьмое — председатель Госплана, девятое — кандидаты в члены Политбюро ЦК ПОРП, десятое — секретари ЦК ПОРП, тринадцатое — министры. В конце 1970-х годов партийная номенклатура разного уровня включала от 800 тыс. до 1 млн должностей в государственном и партийном аппарате.

В 1974 г. Э. Бабюх, Я. Шидляк, Г. Яблоньский и Е. Лукашевич предложили ввести для Э. Герека пост президента. Речь шла о том, чтобы он, сохраняя должность первого секретаря, переехал из «Белого дома» (так называлось здание ЦК ПОРП) в Бельведер (президентский дворец). Тем самым он меньше занимался бы партийными делами, которые перешли бы в ведение Бабюха как второго секретаря. Эта идея Гереку понравилась, но необходимо было внести поправку в Конституцию ПНР. Для «солидности» было решено внести еще две поправки — о руководящей роли партии и о союзе и дружбе с СССР.

В те годы председателем Государственного совета был профессор Г. Яблоньский. Герек проинформировал его, что будет введен пост президента, которым станет он сам, а нынешнему председателю Госсовета предложил пост вице-президента. Однако Яблоньский решительно ответил «нет», и Гереку пришлось отказаться от идеи стать президентом страны. Но несмотря на это две поправки, придуманные в качестве дополнения к первой, были введены. Безобидный председатель Госсовета превратился в личного врага первого секретаря.

В ноябре 1975 г. были опубликованы «Тезисы к VII съезду ПОРП», в которых предлагались три поправки к Конституции ПНР — о ведущей роли ПОРП в государстве и о социалистическом характере государства; о нерушимом союзе Польши с СССР; о единстве прав и обязанностей граждан (права не могут существовать без обязанностей). Москва, справедливо опасаясь, что новая инициатива польских властей может привести к обострению политической ситуации в стране, высказалась против. Однако Герек не послушался советских товарищей.

10 февраля 1976 г. сейм принял поправки к Конституции при одном воздержавшемся (воздержался при голосовании член депутатской группы «Знак» С. Стомма). Хотя письма оппозиции не особенно повлияли на поправки к Конституции, все-таки первоначальные формулировки были несколько смягчены. От поправки о единстве прав и обязанностей власти вообще отказались. Поправка о нерушимом польско-советском союзе была заменена на «нерушимую польско-советскую дружбу» и не стала самостоятельной статьей, а была включена в преамбулу. Это уменьшило конституционное значение данной поправки. В статью 1 Конституции было добавлено, что «ПНР является социалистическим государством». Была включена новая статья о том, что «ведущей политической силой общества в строительстве социализма является ПОРП»⁴.

По мере ухудшения социально-экономической ситуации и нарастания политической напряженности возрастала политически надзорная роль органов госбезопасности. Практически весь контроль над ними находился в ведении партии, а конкретно был сконцентрирован руках С. Кани, который до апреля 1971 г. руководил административным отделом ЦК ПОРП, с апреля 1971 по август 1980 г. занимал пост секретаря ЦК ПОРП, отвечавшего за силовые структуры. В 1975—1981 гг. он также являлся членом Политбюро ЦК ПОРП. Это был человек весьма умный и амбициозный. По мере продвижения по карьерной лестнице он становился все более самонадеянным и заносчивым, власть имел весьма значительную, поскольку «органы» проникали во все поры общества. Э. Герек же тем временем отказался от личного контроля над силовыми структурами государства, что, как показало дальнейшее развитие событий, было его серьезной ошибкой. В функционирование органов госбезопасности не вмешивался, но следил за ситуацией член Политбюро (с декабря 1970 г. до августа 1980 г.), секретарь ЦК ПОРП (с декабря 1970 г. до февраля 1980 г.) Э. Бабюх.

Уже с 1973 г. произошло ухудшение внешних экономических условий развития — начался рост цен на сырье, особенно на нефть, ухудшилась мировая экономическая конъюнктура. Иностранные кредиты, особенно краткосрочные, подорожали. В 1974 г. проявились первые симптомы перегрева польской экономики инвестициями. Одновременно стало очевидно, что производительность труда отстает от темпов роста доходов. Как считал сам Герек, он совершил серьезный промах: само по себе предоставление людям лучших условий для того, чтобы больше заработать, лучших возможностей для удовлетворения потребительских устремлений не решало проблемы обеспечения лучшего качества труда⁵.

Вместо того, чтобы снизить темпы роста капитальных вложений, доходов населения и внешней задолженности и тем самым сохранить равновесие, именно в 1974 г. капитальные вложения были увеличены и была реализована программа повышения заработной платы, ранее намечавшаяся только на следующую пятилетку. Перед I Всепольской конференцией ПОРП, которая состоялась в октябре 1973 г., эксперты представили Гереку доклад, в котором говорилось о необходимости проведения политики «затягивания поясов», но первый секретарь ЦК не прислушался к их советам. Был введен принцип «открытого» плана. Это означало, что после утверждения сеймом хозяйственного плана можно было делать дополнительные новые инвестиции. В итоге это привело к полной дезорганизации системы планирования.

По мнению П. Божика, экономическая политика Герека носила волюнтаристский, эклектический характер. Он был практиком и при принятии решений исходил из текущей ситуации, не вникая в их системный характер. Одновременно Герек призывал активно пользоваться западным опытом. В своей экономической политике он уделял внимание повышению эффективности функционирования предприятий и целых отраслей⁶. Однако макроэкономическое видение у Герека отсутствовало. Это вытекало из менталитета тогдашних руководителей экономики. Укреплением позиций отраслевых министерств по отношению к Госплану, «инженерский» подход к экономике, «ручное управление» экономикой делали невозможным проведение системных реформ. Существовавшую экономическую систему трогать не хотели.

Одной из причин нарастания нового экономического кризиса стало установление чрезмерно высокой нормы накопления, огромное перенапряжение народного хозяйства капитальными вложениями. Доля накопления в национальном доходе увеличилась с 26% в 1970 г. до максимального уровня — 35,6% — в 1976 г., а затем стала уменьшаться.

В первой половине 1970-х годов инвестиции в польскую экономику увеличились на 80%. Несмотря на это темпы экономического роста стали снижаться. Преобладало капитальное строительство с длительным циклом. В результате наступило чрезмерное расширение его фронта.

Контроля за инвестиционным процессом практически не было. Любая поездка в регионы первого секретаря ЦК и каждого члена Политбюро ЦК завершалась обещаниями построить там новые предприятия, дороги, коммунальную инфраструктуру. Поток инвестиций из-за рубежа также не контролировался.

Бурный рост капиталовложений оказался возможен благодаря использованию внешних кредитов, что явилось основной причиной нарастания чрезмерной задолженности страны. В 1971 г. она составляла 1,2 млрд долл., в 1973 г. — 2,8 млрд, в 1975 г. — 7,6 млрд долл. Рублевые кредиты также насчитывали несколько миллиардов.

Польша попала в «долговую яму», так как у нее отсутствовали внутренние ресурсы для погашения задолженности. Уже в 1975 г. руководство страны впервые столкнулось с трудностями в этой области. Пришлось взять валютный заем в несколько сот миллионов долларов у Советского Союза. В тогдашнем руководстве лишь Шляхчиц высказывал сначала лично Гереку, а затем и на заседании Политбюро опасения насчет быстро увеличившейся задолженности, которая «может уничтожить Польшу или сделать ее зависимой от Запада»⁷. Однако никто из членов Политбюро серьезно не воспринял его слова.

На Старой площади и в Кремле Ф. Шляхчица недолюбливали. Прежде всего за то, что он, по данным советской разведки, якобы толкал Герека в направлении политического открытия страны Западу. Резидент КГБ в Варшаве в 1973—1984 гг. генерал-лейтенант В.Г. Павлов в 1994 г. утверждал, что, будучи одним из основных архитекторов «открытия» Польши, Шляхчиц приписал эту «гениальную идею» Гереку, убедил его в возможности «польского экономического чуда»⁸. На руководящие посты в МВД и аппарате ЦК ПОРП Шляхчиц назначил своих сторонников, «которые, как правило, националистически, недоброжелательно и подозрительно относились к нашей стране. Ряд его сторонников в МВД во главе с вице-министром Пёнтеком были против расширения сотрудничества с КГБ»⁹.

И к самому Гереку, и в Москву шла информация, что Шляхчиц не скрывает своих больших амбиций и ведет себя в ЦК на совещаниях как первый человек в партии, внутри Политбюро узурпировал не существовавшие функции второго секретаря. Он быстро сосредоточил в своих руках внутрипартийные и кадровые вопросы, пытался влиять на органы безопасности и даже на экономику. Своим сотрудникам он хвастался: «Герек руководит, а я управляю»¹⁰. В Варшаве и некоторых воеводских комитетах ПОРП стали говорить о «группе франчишканцев» в аппарате ЦК (по имени Шляхчица — Франчишек). Мало того, Шляхчиц перенес в партию методы деятельности органов госбезопасности, устроил к Гереку двух секретарш, которые доносили о каждом его шаге. Через них Шляхчиц пытался контролировать контакты Герека, натравливал работников аппарата ЦК друг на друга.

В конце концов во время одной из встреч в 1974 г. Л.И. Брежнев сказал польскому коллеге: «Как долго ты будешь держать при себе этого капрала. Он хочет тебя подсидеть...»¹¹. После возвращения в Варшаву между Гереком и Шляхчицем состоялась беседа и произошло окончательное расставание. Шляхчиц покинул пост секретаря ЦК ПОРП, еще год оставаясь членом Политбюро. Герек пошел на этот разрыв не без сожаления. Если бы Шляхчиц остался на прежнем месте, то с его помощью Герек в будущем несомненно переиграл бы Каню и его друзей. Теперь же первый секретарь ЦК оказался беззащитным перед их интригами.

Уход Шляхчица привел к изменениям в составе высшего руководства ПОРП. Третье после Ярошевича вакантное место в иерархии занял Э. Бабюх. В здании ЦК ПОРП он отныне был вторым человеком после Герека. Бабюх занимался кадрами, организовывал работу партийного аппарата, отвечал за съезды, конференции и выборы в партии и государстве. Он был человеком скромным, серьезным, без амбиций и склонностей к интриганству. Как вспоминал бывший партийный деятель А. Старевич, «Бабюх был закулисным игроком высокого класса. Внешне он был так себе, невысокого роста, но внутри здания ЦК ПОРП играл важную роль. Герек считался с его мнением»¹². Однако Бабюх находился под влиянием Кани, который настраивал его против Ярошевича. В середине 1970-х годов именно этот триумвират принимал все важнейшие решения.

Герек не очень хорошо разбирался в экономике, поэтому вынужден был доверять Ярошевичу, первому заместителю председателя Совета министров М. Ягельскому и председателю Госплана Т. Вжащику. После расставания с Шляхчицем Герек оказался в одиночестве, жаловался, что не с кем по-человечески поговорить, обменяться мнениями. Пришлось из Катовице «выписать» экономиста Т. Пыку, который в октябре 1975 г. был назначен вице-премьером.

Между тем информация о том, что поляки «живут не по карману», шла в Москву из советских представительств за границей. Работникам этих представительств бросалось в глаза, что на Запад все чаще приезжают польские министры и чиновники ниже рангом, закупают машины, оборудование, технологии, лицензии — все, что пожелают. Они не имеют проблем с получением кредитов в западных банках, хвалятся своими возможностями и компетенциями перед советскими работниками, которые должны согласовывать каждый свой шаг в московских министерствах.

Когда П.К. Костиков поделился этой информацией с Я. Шидляком, тот сказал, что поляки берут кредиты, ибо они предоставляются на выгодных условиях. Это инвестиционные средства, которые укрепят и польскую экономику, и потенциал всего социалистического содружества. Польский экспорт растет, соответственно будут средства на погашение этих кредитов. Советский партийный чиновник не мог подвергать сомнению аргументы члена высшего руководства польской партии.

Тема задолженности Польши становилась все более актуальной во время переговоров, особенно с А.Н. Косыгиным. Однако польские руководители убеждали советских товарищей, что серьезной угрозы нет. Герек, Ярошевич, Ягельский и Ярузельский имели такой кредит доверия, что могли объяснить, какую выгоду для экономики, в том числе для оборонной промышленности, имеет активное сотрудничество с развитыми капиталистическими странами¹³.

В связи с увеличивающейся задолженностью Западу поляки с середины 1970-х годов ставили перед Кремлем вопрос о вступлении Польши в Международный валютный фонд и Всемирный банк. В 1976 г. этому вопросу была посвящена встреча С. Ольшовского с Л.И. Брежневым. Как вспоминает бывший министр иностранных дел ПНР, советский генсек был хорошо подготовлен к беседе по этому вопросу. Ответ его был категорически отрицательным: «Там нечего искать, там полностью господствуют американцы»¹⁴.

Реализация с 1974 г. политики повышения заработной платы в отрыве от роста производительности труда и предложения товаров и услуг повлекла за собой негативные последствия: появление в сознании значительной части польского общества иллюзорного убеждения, что уровень заработной платы и других доходов зависит от воли и желания властей, достаточно «нажать» на них и можно получить повышение.

В очередной раз руководством страны было недооценено значение сельского хозяйства. В частности, не были предприняты достаточные шаги по интенсификации роста растениеводческой продукции. В результате сохранялась и увеличивалась зависимость развития животноводства от импорта зерна и кормов.

Вместе с тем экономическая политика и капитальные вложения 1960-х годов (т. е. при В. Гомулке) принесли свои плоды. В первой половине 1970-х годов удалось обеспечить высокие темпы роста промышленного производства и национального дохода, а также реальной заработной платы и потребления — самых высоких за всю историю ПНР. Произведенный национальный доход возрастал в среднем в год на 9,8%, а распределяемый еще больше — на 12%, промышленное производство — на 14, потребление — на 8,7, реальные доходы населения — на 7,9, реальная заработная плата — на 6,0%. В целом в первой половине 1970-х годов доходы населения выросли на 46%¹⁵. Это принесло неслыханный в истории Народной Польши рост жизненного уровня поляков.

Рост доходов был связан с быстрым ростом социальных выплат населению и доходов крестьян. В 1971—1975 гг. номинальные социальные выплаты — пенсии, стипендии, пособия выросли на 94% (ежегодно в среднем росли на 14,2%). Оплачиваемые декретные отпуска увеличились с 12 до 18 месяцев. Был отменен подоходный налог на физических лиц. Граждане ПНР, единственные в социалистическом содружестве, имели право открывать валютные счета в Национальном банке Польши. В магазины вернулись кофе, какао, цитрусовые, бананы, которые Гомулка считал ненужной роскошью.

Потребление продуктов питания изменилось в пользу мяса и изделий из него, масла, яиц, сахара и чая. Происходило насыщение домашних хозяйств бытовой техникой длительного пользования — холодильниками, телевизорами и радиоприемниками. В начале 70-х годов у населения было более 450 тыс. личных автомобилей, в конце — 2,3 млн, т. е. в 5 раз больше. Была открыта вначале граница с ГДР, и в 1975 г. эту страну посетили 5,6 млн поляков, а затем — с Чехословакией. На Запад в туристических целях выехали 316 тыс. человек — в 3 раза больше, чем в 1970 г. В 1979 г. за границу, в основном на отдых, выехали 9,5 млн поляков (в 1970 г. — 871 тыс.).

«Сермяжный социализм» Гомулки стал превращаться в «социализм достатка» Герека. Не случайно на VII (декабрь 1975 г.) съезде ПОРП было объявлено о строительстве в Польше «развитого социалистического общества». В первой половине 1970-х годов Польша внешне преобразилась. Те, кто приезжал в эту страну, повсюду видели новые мотели, магазины, хорошие дороги, обновленные города и деревни. Это производило большое впечатление, особенно на советских граждан.

В середине десятилетия вся партийно-государственная элита переживала головокружение от успехов. Пропаганда представляла Польшу как десятую экономическую державу мира. Первый секретарь ЦК ПОРП пользовался популярностью в обществе. В конце концов он утратил чувство реальности и был не в состоянии контролировать партийный аппарат, который часто на воеводском уровне принимал решения об инвестициях без согласования с правительством и Госпланом, чего административно-централизованная система не должна была бы допускать. Тем не менее, VII съезд ПОРП (1975 г.) проходил в обстановке эйфории. Преобладало убеждение в полном успехе руководства во главе с Гереком. Однако оно уже знало, что экономическую политику придется менять.

Между Гереком и обществом существовал неписаный договор: пока все идет хорошо, мы поддерживаем тебя и твою команду. Герек тем самым превратился в заложника политики повышения заработной платы и роста внутреннего потребления. В целом после 1970 г. были пробуждены потребительские устремления поляков, которые не были подкреплены соответствующим состоянием экономики. Польское общество жило не по средствам, на западные кредиты — в долг.

Герек совершил серьезную ошибку, не решившись в середине 1970-х годов на искренний диалог с обществом. Более того, вместо объяснения причин сначала неожиданных для поляков успехов, а затем возникших трудностей, вместо совместных поисков путей их преодоления была усилена пропаганда успехов. Важнейшим инструментом этой пропаганды, прямого манипулирования общественным сознанием стало польское телевидение, которое было оснащено лучшим западным оборудованием.

Примечания

1. Mac S.J. Przesłuchanie gliny. S. 94—95.

2. Ordyński J., Szlajfer H. Rozmowy z Mieczysławem F. Rakowskim. Warszawa, 2009. S. 182.

3. Barcikowski K. U szczytów władzy. Warszawa, 1998. S. 91—92.

4. Конституция Польской Народной Республики. М., 1977.

5. Rolicki J. Edward Gierek: przerwana dekada. S. 100.

6. Bożyk P. Polityka gospodarcza w latach 70. S. 343—344.

7. Mac S.J. Przesłuchanie gliny. S. 100.

8. Pawłow W. Generał Pawłow: byłem rezydentem KGB w Polsce... S. 135.

9. Ibid. S. 110.

10. Siemiątkowski Z. Wywiad a władza... S. 265.

11. Kostikow P., Roliński B. Widziane z Kremla. S. 180.

12. Ordyński J., Szlajfer H. Rozmowy z Mieczysławem F. Rakowskim. S. 163.

13. Kostikow P., Roliński B. Widziane z Kremla. S. 182—183.

14. How are you doing Mr Olszowski? S. 52.

15. Все цифры по социально-экономическому развитию Польши взяты из статистических ежегодников: Rocznik Statystyczny. 1971—1981. Warszawa, 1972—1982.