Глава 27. Варшавская катастрофа и Рижский мир

6 августа Главком С.С. Каменев, разумеется, с санкции ЦК ВКП(б), приказал объединить все армии Польского фронта под началом командующего Юго-Западным фронтом М.Н. Тухачевского. В той же директиве говорилось: «...для объединения операций на всем Западном фронте против белополяков вместе с XII и I Конной армиями в состав Западного фронта будет включена и XIV армия, а поэтому необходимо подготовить и эту передачу, а командующему Западным фронтом подготовить и установить надежную связь со штабом XIV армии. Разграничительная линия между Юго-Западным и Западным фронтами намечается г. Черкассы — Могилев — р. Днестр до жел. дороги (с.-з. Залещик) и далее на м. Снятый — Куты — станция Ворохта — и далее по Карпатскому хребту до р. Ославы (все для Западного фронта включительно). Эта разграничительная линия в достаточной мере говорит, что на новый участок Юго-Западного фронта также ложится ответственная задача по охране линии р. Днестр со стороны возможного нападения Румынии и наблюдение за побережьем Черного моря».

К середине августа главные силы Западного фронта на варшавском направлении вышли на линию Пултуск — Радимин — Седлец. Передовые части подошли к Варшаве. Часть сил фронта начала обходить Варшаву с северо-запада.

К этому же времени I Конная армия Юго-Западного фронта вела бои в 10 км от Львова. Ее разведывательные части достигли предместий города. В этой обстановке войскам Западного фронта предстояло овладеть Варшавой. Но события развернулись не в пользу Красной армии.

По вине командования Западного фронта наступление на Варшаву проходило неорганизованно. Советские войска в результате длительного наступления были сильно утомлены, не получали пополнения, тылы оторвались от войск на 200—450 км. В результате этого артиллерия, пройдя с непрерывными боями 500—600 км, подошла к Висле измотанной и не в полном составе, имея весьма ограниченное количество боеприпасов.

Между тем противник пополнил свои силы, в изобилии получил боеприпасы и отошел в сильно укрепленный Варшавский район.

Подступы к Варшаве с восточной стороны представляли собой разветвленный укрепленный район с двумя линиями укреплений и проволочными заграждениями на севере. В укрепленном районе, кроме полевых войск с их артиллерией, были расположены 43 батареи позиционного типа. Вся эта артиллерия была разделена на два участка и управлялась централизованно. Кроме того, укрепленный район усиливала разветвленная сеть железных дорог, на которых курсировало большое количество бронепоездов.

Армиям Западного фронта, изнуренным в предыдущих боях, без тяжелой артиллерии, с мизерным количеством боеприпасов для легкой артиллерии предстояло прорвать Варшавский укрепленный район.

Попытку такого прорыва можно проследить на примере действий 2-й стрелковой дивизии III армии.

Следуя за отходящим противником, 2-я стрелковая дивизия 12 августа подходила к Варшаве. 13 августа она получила задачу: к исходу 14 августа овладеть районом Радимин — Геленов и выйти на рубеж Королевский канал — Новый канал, выслав разведывательные подразделения к Висле.

Справа наступала 37-я стрелковая дивизия, которая, сбившись с разграничительных линий, завязала бой на рубеже Мокре — Радимин — Цемке.

Слева наступала 17-я стрелковая дивизия, которая, развернувшись к югу от железной дороги, наступала на Оссов.

При этом начальники 27-й и 17-й стрелковых дивизий, игнорируя директивы, ими полученные, имели лишь одну мысль — первыми войти в Варшаву, совершенно не учитывая возможности защиты города со стороны поляков.

Польские войска укрепились на рубеже Радимин — Геленов — Стара Чарна — станция Воломин — Лесняковизна.

14 августа перешла в наступление 5-я польская армия. Завязался встречный бой. Кое-где Красная армия продолжала наступление. Советская III армия во взаимодействии с левым флангом XV армии в этот день овладела двумя фортами крепости Новогеоргиевск. Однако в 10 часов утра 15 августа конница 5-й польской армии ворвалась в город Цеханув, где располагался штаб советской IV армии. Штабисты в беспорядке побежали, что привело к полной потере связи штаба армии как со своими частями, так и со штабом фронта. В результате весь правый фланг остался без управления.

Получив сведения о действии польских войск севернее Варшавы, командование Западного фронта приказало частям IV и XV армий разбить вклинившегося между ними противника, но, хотя части IV армии и имели возможность выйти в тыл польским войскам севернее Варшавы, задача ими не была выполнена.

16 августа на рассвете польские войска перешли в активное наступление, сильно нажимая на правый фланг XV армии и на стык между XV и III армиями. В этот день 33-я стрелковая дивизия ворвалась в Цеханув и, захватив 1200 пленных и семь орудий, к 7 часам вечера очистила район от польских войск. Приданная начальнику 33-й дивизии кавалерийская группа из соединенных 85-го и 90-го кавалерийских полков начала преследование в панике бежавших в юго-западном направлении остатков польских частей.

В результате упорных боев в течение 16 августа дивизии XV и III армий отошли на линию железной дороги Цеханув — Насельск и далее к станции Насельск — Пуна — Сероцк — Мокро, где продолжали с трудом сдерживать наступавшие польские части.

Все попытки Красной армии 14 и 15 августа прорваться через Варшавский укрепленный район и в районе южнее Окунева (Вионновка) были безрезультатны. Огонь польских бронепоездов и бронеавтомобилей, непрерывно курсировавших по разветвленным железнодорожным линиям и шоссе, которые окаймляли фронт укрепленных позиций, беспощадно пресекал каждый шаг вперед наших утомленных и материально ослабленных дивизий.

К 16 августа польские войска отбросили части нашей 27-й стрелковой дивизии за реку Стругу, в то время как остальные дивизии XVI армии продолжали вести бои на линии, занятой еще 14—15 августа.

16 августа началось наступление польских войск на фронте Цеханув — Люблин. С рассветом с реки Вепжа перешла в наступление ударная группа Пилсудского, которая без особых усилий прорвала слабый фронт Мозырской группы и стала быстро продвигаться на северо-восток.

Советские войска, утомленные в результате 500-километрового безостановочного наступления, к тому же оставленные без боеприпасов, под натиском численно превосходящих польских войск с боями начали отход на восток.

И вот 20 августа, когда советские войска Западного фронта уже отступали от Вислы, была выведена из-под Львова I Конная армия и направлена в район Замостья. Это была запоздалая помощь Западному фронту. Вряд ли она теперь могла что-либо изменить на варшавском направлении.

Утром 19 августа польские войска выбили слабые части Мозырской группы из Брест-Литовска. Перегруппировать войска XVI армии не удавалось, так как противник опережал советские части при выходе на любые пригодные для обороны рубежи.

20 августа польские войска вышли на линию Брест-Литовск — Высоко-Литовск — реки Нарев и Западный Буг, охватив с юга основные силы Западного фронта. К тому же все это время польское командование имело возможность перехватывать все радиограммы советского командования, что, естественно, облегчало действия польских армий.

В этих условиях 17 августа командование Западного фронта отдало приказ о перегруппировке войск к востоку (слово «отступление» так и не было произнесено), что фактически означало отступление советских войск с целью выхода из-под удара. Хотя еще 18 августа Главком не терял надежды все-таки взять Варшаву и создать у Брест-Литовска тыловую группу из 48-й и 55-й стрелковых дивизий, но расстройство тыла и железнодорожного сообщения рушило все эти планы. Фронту требовалось всего 67 паровозов (37 на линии Орша — Барановичи и 30 на линии Полоцк — Лида), но, увы, их не оказалось.

19 августа 1-я польская армия вышла на линию реки Ливец от Руда до устья, имея направление на город Остров. Но, не доходя до Острова и передав 8-ю пехотную дивизию в распоряжение 4-й армии, она круто свернула на север в направлении Остроленки. В это время 5-я польская армия, стремясь окончательно отрезать путь отхода советской IV армии, заняла 18-й пехотной дивизией Цеханув.

20 августа 5-я и 1-я польские армии нанесли удары с юга на север во фланг нашим IV, XV и III армиям в направлении Млава — Остроленка — Ломжа. Польские войска стремились как можно скорее сократить промежуток между реками Бобр и Нарев и границей Восточной Пруссии с целью покончить не только с IV армией, но и отрезать путь отхода частям XV и III армий, которые в это время находились на линии Остроленка — станция Малкин.

К 22 августа части советской XV армии сосредоточились в районе Ломжи, но из-за нажимавшего с юга противника были вынуждены свернуть на Граево и продолжать отход через Август и Гродно.

III армия под ударами с юга отходила от устья Бобра в полосе между Осовцом и Белостоком. К вечеру 20 августа части XVI армии, ведя упорные бои и отбиваясь от непрерывных атак противника, не удержали линию реки Нурец в районе Вельска и продолжили отход на Белосток.

Поляки напрягали все усилия, чтобы выиграть как можно больше на отходе красных. Наступление поляков с 22 по 24 августа стало наиболее интенсивным, после чего оно резко оборвалось, и наступило временное затишье.

Части 2-й польской армии, преследуя отходящие дивизии XVI армии, к вечеру 22 августа вышли к Нареву и заняли район Страбля (1-я дивизия легионеров) — Заблудово (4-я кавалерийская дивизия) — Сураж (21-я пехотная дивизия). Польская 19-я пехотная дивизия (бывшая Литовско-Белорусская), выгрузившись 21 августа на станции Плятерово, к вечеру того же дня одной бригадой сосредоточилась в районе Семятичи, а другой к 22 августа прибыла в Бельск.

Ведя концентрическое наступление на Белосток, 2-я польская армия к утру 23 августа своей 1-й дивизией легионеров при поддержке 4-й кавалерийской бригады и частей 21-й пехотной дивизии после ожесточенного уличного боя захватила город Белосток.

24 августа части 4-й польской армии совместно с частями 2-й польской армии ударили от Едвабно и Тыкоцин и отбросили задержавшиеся дивизии III армии в северо-восточном направлении, захватив район Колыю.

К 25 августа дивизии красных XV, III и XVI армий вышли из-под непосредственных ударов поляков и стали устраиваться на новых позициях по линии Лииск — Кузница — Свислочь — Беловеж — 15 км восточнее Брест-Литовска. Материальные потери наших войск были огромны. Из состава XV армии только 1-я стрелковая дивизия отошла в порядке, ничего не потеряв. 11-я стрелковая дивизия потеряла часть артиллерии, части 4-й и 33-й стрелковых дивизий перешли границу Восточной Пруссии, где были интернированы.

Самые большие потери были в XVI армии. На протяжении всей Варшавской операции она была связующим звеном между ударной группой армий и левым флангом Западного фронта и после отхода Мозырской группы больше всего пострадала от наступления группы Пилсудского. Из пятнадцати бригад XVI армии в организационном и боевом отношении ей удалось сохранить по одной бригаде от 8-й и 17-й стрелковых дивизий и две бригады из 27-й стрелковой дивизии. Большая часть артиллерии была потеряна. Под Мгленчицами под натиском польской 4-й кавалерийской бригады и 15-го уланского полка была полностью уничтожена ударная артиллерийская группа XVI армии. В этом бою артиллерийская группа потеряла убитыми и пленными 49 командиров, 1613 красноармейцев, 37 орудий и 1441 лошадь.

Некоторые дивизии за время отступления почти полностью лишились своей артиллерии. Так, например, в 21-й стрелковой дивизии эти потери составили 85%, а в 8-й стрелковой дивизии — все 100%. За полтора месяца отступления Западный фронт потерял 35% всего состава артиллерии, которую он имел в начала польского наступления.

Теперь войска IV армии должны были прорываться с боями через «барьеры» 1-й, 4-й и 5-й польских армий, выходивших к границе Восточной Пруссии. К 22 августа войска IV армии подошли к Млаве, в район которой уже вошла 18-я польская пехотная дивизия. Надо было прорываться, так как на фланги и тыл нажимали польские отряды Нижней Вислы и Поморья. После нескольких часов боя прорыв удался.

Далее IV армия двинулась вдоль прусской границы на Хоржеле — Мышинец — Кольно — Граево. Но на этой приграничной дороге скопилось огромное количество тыловых учреждений, что сильно затрудняло движение частей IV армии. Начальник штаба 12-й стрелковой дивизии докладывал начальнику полевого штаба реввоенсовета: «Начиная с местечка Хоржеле, на единственную дорогу IV армии стали выходить с юга обозы XV и III армий, которая и оказалась забитой учреждениями трех армий на десятки километров, что повело к постоянным задержкам и медлительности движения. Прикрытие этой массы обозов с юга возложено было на 18-ю стрелковую дивизию, но ввиду неосведомленности частей и самих обозов, при появлении на флангах даже своих частей вело к панике и уходу отступающих войск и обозов за границу. При движении от Мышинца к Кольно никакого прикрытия дороги с юга не было, хотя это было возложено на 18-ю стрелковую дивизию, чем и воспользовался противник, захвативший гор. Ломжу.

Отсутствие прикрытия и оставление целыми мостовых сооружений на железной дороге и шоссе Ломжа — Кольно позволили противнику провести к Кольно бронепоезд с пехотой и обстрелять ружейным и артиллерийским огнем те многочисленные обозы, которые бесконечно тянулись еще далеко к западу от Кольно. Поднявшаяся паника в уставших и издерганных частях была настолько велика, что большая часть обозов и артиллерии была оставлена тут же на шоссе, другая же часть повернула на север и перешла границу Восточной Пруссии.

О судьбе отступающих дивизий IV армии в это время до штаба Западного фронта доходили очень смутные сведения. Так, например, командующий Западным фронтом 25 августа получил радиотелеграмму следующего содержания: "С громадными трудами и упорными боями 25 августа подошел к Кольно. Вся пехота..." радио на этом прерывалось¹. Командующий Западным фронтом полагал, что если части корпуса пробьются еще километров на 20, примерно до Щучица, то будут спасены.

24 августа сильно перемешанные колонны IV армии и отдельные части XV армии вели весь день упорные бои в районе Мышинец — Кольно.

25 августа, не выдержав сильного огня и ожесточенных атак 15-й и 8-й пехотных дивизий и резервной бригады поляков, части IV армии (18-я, 53-я, 54-я, 12-я стрелковые дивизии) и XV армии (33-я и 4-я стрелковые дивизии) переходят границу Восточной Пруссии».

17 августа 3-я и 4-я польские армии вышли на линию Колбель — Седлец — Бела — Словатиче, левый фланг Мозырской группы был отодвинут на правый берег Западного Буга на линию Нища — Словатичи. Командующий Западный фронтом директивой от 17 августа приказал XII армии главными силами овладеть районом Холм — Любартов, а для более успешного выполнения этой задачи 58-я стрелковая дивизия была возвращена в XII армию.

Еще 19 августа Брест-Литовск был занят 3-й польской дивизией легионеров, которая оставалась там до 22 августа. В это время дивизия вела разведку в кобринском направлении, нависая над правым флангом XII армии.

До подхода в район Сокаля 25 августа I Конной армии польские войска на фронте XII армии, прикрываясь слабыми заслонами в районе Влодава — Холм, постоянно производили небольшими партиями налеты на наши части. Так, например, переправившись через Западный Буг у деревни Болчино, поляки захватили в плен батальон 225-го полка. И так было до 25 августа, когда польские армии оттеснили наши части по линии Гродно — Белонеж — восточнее Брест-Литовска и заставили войска IV армии интернироваться в Восточной Пруссии, части 3-й польской армии вполне справлялись с поставленной им задачей и не допустили диверсии со стороны красной XII армии.

К моменту выхода I Конной армии с Львовского направления на север расположение XII армии было следующим: 58-я стрелковая дивизия занимала линию Каменка — Голендры; 25-я стрелковая дивизия и группа Голикова — по правому берегу Западного Буга от Забужья — Опалин — Гусынне — Уханька — Быстраки. 44-я и 24-я стрелковые дивизии занимали фронт по левому берегу Западного Буга от Быстраки — на Грубешов — Тышовцы — Телятин — Каменка — Баратынь — Кристынополь — Волевин. На правом фланге XII армии части Мозырской группы в это время вели наступление на Клещели и находились в 35 км южнее Каменец-Литовска и в 8 км восточнее Брест-Литовска (Задворны — Вычулки). 2-я кавалерийская бригада занимала Черновцы, Сводный отряд находился в 10 км юго-восточнее Брест-Литовска.

Боевые действия I Конной армии в составе Западного фронта фактически начались только с 25 августа.

Несмотря на сильные дожди, которые сильно затрудняли движение I Конной армии, к вечеру 28 августа, преодолев сопротивление противника, ее дивизии заняли следующие районы: 14-я кавалерийская — Конюхи; 4-я кавалерийская — Снятыче; 6-я кавалерийская — Крынине — Лабуне — Комаров; 11-я кавалерийская — Рахане — Чартовец.

29 августа в час ночи Буденный приказал продолжать выполнение рейда с задачей к вечеру 29 августа овладеть районом Замостья, причем 14-я кавалерийская дивизия должна была занять район Ситно; 4-я кавалерийская дивизия — район Вербы — Ситанце; 6-я кавалерийская дивизия — район Злоец, и 11-я кавалерийская дивизия — район Рушев — Лабуне. В 12 часов дня 29 августа дивизии приступили к выполнению поставленных задач.

30 августа 6-я и 11-я кавалерийские дивизии перешли в наступление и к вечеру достигли района Лубане — Замостье — Ситно, заняв железнодорожную станцию Занады.

В это же время поляки с юга перешли в энергичное контрнаступление. Имея численное превосходство, они заняли Лабунскую — Комаров — Тышовцы — Новоселки и теперь совершенно отрезали I Конную армию от ее тыла. Желая окончательно захватить части Конной армии в кольцо и уничтожить, польские части, действуя с севера, вышли на линию Завады — Ситанец — Грабовец — Гдешин.

Эти успешные действия польских частей показывали, что задуманный красными рейд на Люблинском направлении обречен на неудачу. Чтобы выйти из создавшегося положения, части Конной армии, под проливным дождем, передвигаясь по совершенно размытым дорогам, вели в течение всего дня и ночи 31 августа упорные бои с окружившим их противником.

К 25 августа установилась новая линия фронта: местечки Липск — Кузница — западнее Волковыска — Беловеж — восточнее Брест-Литовска и далее по Западному Бугу и западнее города Грубешов.

Следует отметить, что советское командование принимало все меры для подвода резервов для Западного фронта. При этом нельзя забывать, что в июне 1920 г. Врангель развернул большое наступление на юге Украины. Рассказ о борьбе с «черным бароном» выходит за рамки работы. Поэтому я лишь замечу, что Врангель, вопреки эмигрантским байкам, не только не брезговал вступить в союз с поляками, а наоборот, направил в Варшаву миссию генерала Махрова. Другой вопрос, что Пилсудский не захотел всерьез вступать в переговоры с Врангелем, а использовал Махровскую миссию для шантажа большевиков.

4 сентября в XV армию прибыли 1000 питерских коммунистов, 450 человек из них были отправлены в III армию.

К этому времени 55-я стрелковая дивизия сосредоточилась в районе Барановичей, туда же подтягивалась и сводная дивизия ВОХР. На фронте IV армии из отдельных кавалерийских частей сводилась 17-я кавалерийская дивизия. Командование Западного фронта рассчитывало к 15 сентября довести боевой состав своих армий до 6000 штыков каждую, и к этому времени, по его мнению, фронт должен был стать вполне боеспособным.

Для приведения в порядок нашей железнодорожной сети были приняты энергичные меры, которые не замедлили дать свои положительные результаты. Прежде всего, началась перешивка головных железнодорожных участков на широкую колею. Для развития магистральных военных дорог приступили к перешивке железной дороги Минск — Бобруйск с веткой на Осиповичи — Слуцк и к срочной постройке железнодорожного моста через Березину у Бобруйска. Кроме того, началось строительство железнодорожного моста на Днепре у Речицы и моста для второй колеи у Борисова.

Поляки продолжали наступление, но уже с меньшей настойчивостью. 12 сентября они захватили Кобрин, а оттуда броневики вместе с посаженной на автомобили пехотой стремительно продвинулись по Ковельскому шоссе, овладели Ковелем, при этом временно нарушив управление частями XII армии. Захватив Ковель, польские войска начали расширять прорыв между внутренними флангами IV и XII армий, особенно надавливая на те ее части, которые были расположены к югу от Ковеля в районе Владимира-Волынского.

Пользуясь выходом из боя значительной части I Конной армии, поляки развили энергичные действия не только на ее фронте, но и в ее тылу. Так, воспользовавшись содействием партизанских отрядов в тылу, польские части 16 сентября заняли Луцк, и 44-я стрелковая дивизия XII армии начала отход за реку Стырь, причем ей было приказано задержаться на реке Стубель у местечка Деражня. Следующий оборонительный рубеж для XII армии намечался от Чарторыска до местечка Деражня.

18 сентября части Красной армии оставили Ровно, а 19 сентября на участке XVI армии поляки овладели городом Пружаны и вытеснили красных из Беловежской пущи, не ослабляя при этом нажима на 48-я стрелковую дивизию по шоссе Белосток — Волковыск.

21 сентября Главком принял решение организовать новый Южный фронт в составе VI, XIII и II Конной армии под командованием М.В. Фрунзе. В состав же Юго-Западного фронта вновь включались XII и I Конная армии. Полевой штаб Юго-Западного фронта переносился в Киев, а Южного фронта — в Полтаву.

24 сентября началось наступление 2-й польской армии, действовавшей на участке советской III армии. В состав 2-й польской армии входили: 1-я горная дивизия, 3-я пехотная дивизия легионеров, 1-я Литовско-Белорусская дивизия, 17-я пехотная дивизия, Сибирская бригада, 2-я и 4-я кавалерийские бригады и 1-я пехотная дивизия легионеров.

В ночь с 24 на 25 сентября части советской III армии, находившиеся еще на левом берегу Немана, покинули его и отошли на правый берег реки, где заняли следующий боевой порядок: 6-я стрелковая дивизия заняла восточный берег Немана от села Грандичи включительно до Понемунь исключительно. Южнее, от Понемунь включительно до местечка Лунно исключительно, располагалась 5-я стрелковая дивизия. 56-я стрелковая дивизия занимала Гродно и восточные форты крепости. Части 21-й стрелковой дивизии, достигшие накануне вечером местечка Острино, уже в 6 часов утра 25 сентября двинулись в район Новой Руды. Части 2-й стрелковой дивизии подходили к району местечка Озеры, которого они должны были достичь к 12 часам 25 сентября.

Литовские войска начали вступать в районы, из которых уходила Красная армия, в ряде мест завязывая бои с поляками.

26—27 сентября начался планомерный отход III советской армии. Поляки пытались помешать этому. Красные отходили с боями. Так, 56-я стрелковая дивизия 27 сентября, встретив на пути поляков, энергично контратаковала их. При этом был разгромлен 4-й Подхолянский полк. В руки красным попали 220 пленных, 6 пушек Гочкиса и 12 пулеметов.

К вечеру 27 сентября части 1-й добровольческой дивизии поляков и кавалерийские части выбили из белорусского местечка Жирмуны у города Лида 33-ю стрелковую дивизию.

23 сентября поляки прорвались на стыке XV и XVI армий, захватили Волковыск и начали развивать свой успех, отжимая правый фланг 48-й стрелковой дивизии (правофланговой дивизии XVI армии) к юго-востоку. Но контрудар армейского резерва XV армии (27-я стрелковая дивизия) не только вернул обратно Волковыск, но разгромил 15-ю Великопольскую пехотную дивизию, взяв при этом много пленных и орудий.

Эта частная победа дала Красной армии несколько дней спокойствия, но 26 сентября советские части вновь были вынуждены оставить Волковыск в связи со сложным положением красных на гродненском направлении.

В связи с отходом III армии XV и XVI армии также отошли сначала на линию реки Шара, а затем — на линию старых русско-германских позиций.

Одновременно с отходом главных сил Западного фронта к востоку продолжался отход на восток и XII армии, причем лесисто-болотистый район долины Припяти заставлял ее тяготеть более к Юго-Западному фронту, и потому эта армия 26 сентября была вновь подчинена командованию Юго-Западного фронта с возвращением в ее состав 24-й и 44-й дивизий.

26 сентября банды Булак-Балаховича² прорвались через южный фас расположения советской IV армии, сбив ее заставу у Невельской переправы и разрушив железнодорожный путь у станции Молотковичи.

2 октября отряды Булак-Балаховича ворвались в Пинск, где в это время находился штаб IV армии. Гарнизон Пинска состоял из запасного полка и наскоро собранных отрядов, которые не оказали противнику достаточного сопротивления. Часть штаба армии успела прорваться на поезде в Лунинец, командующий же армией с начальником штаба и членами реввоенсовета отправились верхом к главным силам армии, которые находились еще намного западнее Пинска.

Таким образом, налет банды Булак-Балаховича на Пинск разрезал управление IV армии и ее саму на две части. Одна часть армии оказалась к востоку от реки Ясельда и начала управляться непосредственно распоряжениям командующего Западным фронтом.

К 25 сентября Главком Каменев вернул обратно Юго-Западному фронту XII армию.

С 26 по 30 сентября XII армия отходила и устраивалась на намеченном ее командующим рубеже. Ее отход осложнялся прорывом противника по Новоград-Волынскому шоссе от Ровно в направлении Корец. В то же время поляки не оставляли в покое и XIV армию, которая под их нажимом отходила на фронт Юзефполь (25 км южнее местечка Любар) — Летичев — Деражня — Зиньковцы — река Калюс.

К 20 октября линия Юго-Западного фронта проходила по рекам Уборть и Случ, через местечко Сальница, Литин, Межиров, Носовецкая и далее по реке Мурафе.

Следует заметить, что 18 октября закончились боевые действия с польскими частями, но отряды Петлюры и Булак-Балаховича продолжали боевые действия при поддержке поляков. К этому времени отряды Булак-Балаховича насчитывали 7—8 тысяч штыков, 3 тысячи сабель, 36 орудий и 150 пулеметов.

9 ноября отряды Булак-Балаховича перешли в наступление вдоль Припяти по обоим ее берегам, тесня слабые и разбросанные на большом протяжении части 10-я стрелковой дивизии, на которую обрушился их первый удар. 10 ноября Булак-Балахович занял Мозырь, а 11 ноября — важную железнодорожную станцию Калинковичи. В течение 13 и 14 ноября 10-я стрелковая дивизия вела упорные бои с отрядами Булак-Балаховича и даже овладела станцией Калинковичи, но вскоре была оттуда выбита.

16 ноября против Булак-Балаховича начали наступать 17-я и 48-я стрелковые дивизии, и к вечеру 17 ноября 48-я дивизия заняла станцию Калинковичи. В ночь на 20 ноября у Булак-Балаховича 17-й дивизией был отбит Мозырь. 22 ноября отряды Булат-Балаховича в районе станции Житкевичи перешли на территорию, занятую польскими войсками.

Прежде чем перейти к мирным переговорам, стоит рассмотреть некоторые политические аспекты войны. Еще в конце 1918 г. на Украине, в Белоруссии и Литве под личным контролем Пилсудского была создана агентурная сеть «Польская военная организация», вербовавшая в свои ряды этнических поляков, проживавших на этих территориях. В конце апреля 1920 г. «Польская военная организация» приступила к сбору сведений о состоянии РККА, к проведению диверсий и созданию бандформирований. Летом 1920 г. ЧК удалось разгромить наиболее крупные отделения «Польской военной организации» в Киеве, Одессе, Харькове, Житомире, Минске, Бобруйске, Гомеле, Орше, Москве и Петрограде. Ряд ячеек «Польской военной организации» был уничтожен в 1921 г. в Харькове, Киеве, Белой Церкви, Одессе и Умани.

В свою очередь, по указанию Ленина 19 июля 1920 г. было создано «Польское бюро ЦК РКП(б)». Оно считалось специальным органом ЦК РКП(б) на Западном фронте. В состав «Польбюро» вошли Ф.Э. Дзержинский (председатель), Ф.Я. Кон, Ю.Ю. Мархлевский, Э.Я. Прухняк, Ю. (И.С.) Уншлихт, Ф.Я. Прухняк (технический секретарь).

«Польбюро» мобилизовало на Польский фронт 5700 коммунистов-поляков из 18 тысяч состоявших в РКП(б). 28 июля 1920 г. частями XV армии был занят крупный промышленный город Белосток. Через два дня, 30 июля, там Дзержинским был создан верховный орган власти в Польше — «Польский революционные комитет» («Польревком»). Вообще-то говоря, 30 июля Дзержинский был еще в Вильно, но обстоятельства заставили его спешить, и Манифест, и извещение об образование Польревкома были отпечатаны с датой 30 июля. Польревком в Манифесте к рабочим объявил себя революционной властью и приступил к осуществлению советской власти на территории Польши. Председателем стал Ю.Ю. Мархлевский, членами Ф.Э. Дзержинский, Ф.Я. Кон, Э.Я. Прухняк, И.С. Уншлихт. 2 августа в Белостоке состоялся массовый митинг рабочих, на котором выступили Мархлевский и командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский.

Дзержинскому удалось организовать снабжение рабочих Белостока продовольствием. На его запрос был получен из Центра ответ: «В Минск отправлено 15 вагонов, в Вильно отправлено 15 вагонов, в Белосток отправлено 10 вагонов... Достигнуто соглашение удовлетворить гражданское население временно из запасов IV армии».

Польревком намеревался установить торговые отношения с соседней Германией. В телеграмме Герсону Дзержинский давал указания связаться с Высшим советом народного хозяйства (ВСНХ) и с Внешторгом и сообщить о широких возможностях приобретения в Германии предметов военного и иного потребления, просил прислать уполномоченных для организации этого дела. В другом письме Герсону, от 19 августа, он просил доложить о возможностях крупного товарообмена с Германией и покупки на иностранную валюту необходимых товаров.

Следует отметить, что Германия в советско-польском конфликте держала строгий нейтралитет, но была более благоприятно настроена к РСФСР, чем к Польше.

С 6 августа Дзержинский приступил к формированию Польской Красной армии, командовать которой был назначен Роман Войцехович Лонгва — бывший штабс-капитан царской армии, к 6 августа 1920 г. командир 2-й стрелковой дивизии. Дзержинский советовал Лонгве связаться с Москвой для вербовки военнопленных «из лагерей внутренней России — в Костроме, Ярославле и других городах. Там очень много рабочих». В сентябре 1920 г. в Бобруйске были созданы даже курсы польских красных командиров (свыше тысячи курсантов).

Серьезным изъяном в деятельности Польревкома стало отсутствие устойчивой связи с польскими коммунистами по ту сторону фронта.

В связи с поражением Красной армии под Варшавой Польревком был упразднен, а Польбюро переехало в Минск, а затем — в Смоленск. Через несколько месяцев после подписания мирного договора Польбюро прекратило свое существование.

12 октября 1920 г. в Риге было подписано Советско-Польское соглашение о перемирии. По его условиям, военные действия должны были прерваться немедленно.

Постоянный мирный договор между Россией и Польшей был подписан 18 марта 1921 г., и тоже в Риге. По этому договору государственная граница между Польшей, с одной стороны, и РСФСР, УССР и БССР, с другой, устанавливалась по линии г. Дрисса — г. Диена — 30 км западнее Полоцка — ст. Загатье, откуда граница шла в юго-западном направлении до Радошковичей и Ракова (западнее Минска 30 км), а оттуда поворачивала на юг до истоков реки Морочь и по ней до впадения ее в реку Случ, откуда почти прямо на юг до г. Корец в 30 км западнее Ново-град-Волынского, затем в юго-западном направлении шла через г. Острог, Кунев на Ямполь, откуда в южном направлении проходила через Щасновку — Волочиск — Сатанов — Гусятин до Хотина.

Стороны взаимно отказывались от возмещения своих военных расходов.

Россия освобождала Польшу от ответственности по долгам и иным финансовым обязательством Российской империи.

Россия и Украина обязались уплатить Польше 30 млн рублей золотом в качестве польской части золотого запаса бывшей Российской империи и как признание отделения Польши от России.

Россия и Украина возвращали Польше 300 паровозов, 260 пассажирских и 8100 товарных вагонов. Кроме того, Россия оставляла на территории Польши тот подвижный состав, который принадлежал РСФСР и УССР, приспособленный для широкой («русской») колеи и ранее принадлежавший Российской империи. Этот состав насчитывал 255 паровозов, 435 пассажирских и 8859 товарных вагонов. Таким образом, Россия передала Польше в общей сложности 555 паровозов, 695 пассажирских и 16 959 товарных вагонов. Общая сумма стоимости возвращаемого или передаваемого в виде дара подвижного состава от России для Польши оценивалась в 13 млн 149 тыс. золотых рублей в ценах 1913 г., а общая сумма всего другого железнодорожного имущества, передаваемого вместе с вокзалами, оценивалась в 5 млн 96 тыс. золотых рублей, то есть объединенная сумма железнодорожного имущества, поступившего от России в Польшу, составила 18 млн 245 тыс. рублей золотом в ценах 1913 г.

Любопытно, что даже в капитальных трудах польские историки дипломатично не упоминают о требовании Польши передать ей все ценности, когда-либо вывезенные за время, прошедшее после первого раздела Польши. Поляками были предъявлены требования на многие памятники, хранившиеся в Артиллерийском историческом³ и Суворовском музеях. Им отдали 57 пушек XVI—XVIII в., 67 знамен и штандартов. При тщательном сличении гербов, девизов и других геральдических символов на знаменах и штандартах историк П.И. Белавенец установил, что все они не польские, а шведские, и представил польской стороне такие убедительные доказательства, что поляки от претензий отказались. Но в 1932 г. требование возобновили, и русская сторона, «чтобы не портить отношений», все же несправедливо требуемое отдала.

Из собрания Суворовского музея, хранившегося в это время в Артиллерийском историческом музее, поляки забрали ключи от Варшавы и серебряные литавры, поднесенные А.В. Суворову варшавским магистратом в 1794 г., много польских знамен, оружия и других предметов тех времен. Кстати, пищаль «Инрог», взятую поляками у нас под Смоленском, русские купцы выкупали потом золотом.

К слову, все эти ценности, силой вытащенные из русских музеев, впрок ляхам не пошли. В 1939 г. они стали трофеями немцев, и в основном были приватизированы германским командованием. Так что ключи и литавры Суворова попали к новым победителям Варшавы.

Примечания

1. Эта радиотелеграмма гласила: «Командармам 3-й, 15-й и командзапу. Тяжелыми боями корпус вышел на линии Кольно. Вся пехота 4-й армии перешла границу. Стараюсь пробиться на Граево. Нет совершенно снарядов и патрон. Срочно сообщите линию фронта. Комкор 3-го Гай, военком Сцибор».

2. Станислав Никодимович Булак-Балахович (Бэй-Булак-Балахович) родился в 1883 г. в крестьянской семье. К 1917 г. штаб-ротмистр царской армии. С февраля 1918 г. в Красной армии. В ноябре 1918 г. перешел к белым и служил в войсках генерала Юденича. Тот и произвел Булак-Балаховича в чин генерал-майора. С августа 1919 г. служил в эстонской армии, а затем перешел к полякам.

3. Ныне Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.