3. СССР и Афганистан

«Нормальные и даже дружественные»¹— так квалифицировало советско-афганские отношения полпредство СССР в Кабуле в докладе о внутренней и внешней политике Афганистана в 1939 г. и первой половине 1940 г. Эта оценка относилась как к политической, так и экономической сферам взаимоотношений. Вскоре после начала второй мировой войны, 5 сентября 1939 г., состоялась встреча В.М. Молотова с афганским послом в Москве Султан Ахмед Ханом². Афганское правительство поручило ему выяснить, будет ли СССР продолжать свои торговые связи с Афганистаном и предоставит ли Советское правительство Афганистану транзит через свою территорию. «Почему же нет, — ответил нарком. — Нашим торговым организациям необходимо, однако, знать, какие конкретно товары афганцы хотят перевозить и в каком количестве». Посол выразил большую признательность за положительный ответ³.

Политика нейтралитета, которая была официально провозглашена Кабулом 3 сентября 1939 г., подвергалась большому нажиму со стороны обеих воюющих империалистических группировок, стремившихся склонить правительство Афганистана на позиции активного антисоветизма. Советская дипломатия систематически разъясняла руководящим кругам страны провокационность вымыслов о «советской угрозе» Афганистану, которые особенно усердно фабриковала Англия. «На распространение английской прессой лживых измышлений о так называемых агрессивных планах СССР в отношении Афганистана, — сообщало полпредство СССР в Кабуле, — нами было заявлено по указанию НКИД в беседе с МИДом 13 февраля 1940 г. о том, что эти измышления не имеют ничего общего с действительной политикой СССР, искренне желающего сохранения и дальнейшего развития своих мирных связей с Афганистаном»⁴.

Как сообщало полпредство, «заявление В.М. Молотова на шестой сессии Верховного Совета СССР 29 марта 1940 г. о том, что «приписываемые Советскому Союзу фантастические планы каких-то походов Красной Армии «на Индию», «на Восток» и т. п. — такая очевидная дикость, что подобным нелепостям могут верить только люди, выжившие из ума, — было воспринято афганцами весьма положительно. Вместе с тем под влиянием английской пропаганды афганское правительство продолжало сомневаться. Для того, чтобы подчеркнуть мирный характер советско-афганских отношений и тем успокоить общественное мнение, «Ислах» (официозная газета. — П.С.) систематически, особенно по нашим неоднократным представлениям, публиковал опровержение слухов, распространяемых в колониальной английской прессе о готовности Афганистана тоже войти в военный союз с Турцией, Ираном и Ираком против СССР и т. п.»⁵.

Афганское правительство не исключало расширения экономических связей с фашистскими государствами, прежде всего с Германией, но преобладающее политическое влияние в стране сохраняла Великобритания. По оценкам советского полпредства в Кабуле, проанглийская тенденция в Афганистане оставалась сильной даже после катастрофических военных неудач англо-французской коалиции весной — летом 1940 г. «Придерживаясь мнения о том, что англичане в войне с немцами и итальянцами не смогут долго сопротивляться, некоторые наиболее влиятельные члены афганского правительства тем не менее, будучи тесно связанными с англичанами, надеялись и мечтали о том, что, может быть, случай спасет Англию. Свою внешнюю политику афганское правительство в настоящее время строит, исходя из этих надежд»⁶.

Как и в других странах — южных соседях СССР, английская дипломатия стремилась теснее привязать к себе Афганистан, сбить его с позиций нейтралитета, помешать развитию добрососедских отношений с СССР. Антисоветские маневры правительств Чемберлена и Черчилля, поощрявших антикоммунистические настроения в афганском руководстве, не всегда встречали в Кабуле последовательный отпор. «Нельзя сказать, чтобы афганское правительство совсем не осознавало факт исключительного укрепления внутренних и международных позиций СССР. Однако классовые, реакционные феодально-помещичьи позиции до сих пор препятствуют афганскому правительству пойти на искреннее развитие советско-афганских отношений»⁷, — отмечало советское полпредство в Кабуле. Как и в Турции и в Иране, английская дипломатия едва ли не соревновалась с Берлином в запугивании правящих кругов Афганистана «советской угрозой», стремилась посеять сомнения в намерениях СССР, вела антисоветскую пропаганду.

Антисоветским интригам империалистических держав Советское правительство противопоставило курс на развитие добрососедских отношений со своим соседом, заложенный еще в первые годы существования Советской власти. Наряду с советско-афганским договором о дружбе от 1921 г. огромное значение имел договор о нейтралитете и взаимном ненападении, подписанный в Кабуле в 1931 г. Этот договор предусматривал взаимное невмешательство во внутренние дела, недопущение существования на территории одной из договаривающихся сторон вооруженных отрядов, а также организаций, враждебных другой стороне. СССР и Афганистан приняли на себя обязательство не принимать участия в союзах или соглашениях военного или политического характера, направленных против другой стороны, а также обязательно сохранять нейтралитет, если другая сторона окажется вовлеченной в войну с третьей державой⁸.

Заботясь о дальнейшем развитии отношений с Афганистаном на основе добрососедства и доброй воли, Советское правительство пошло на возобновление переговоров с Кабулом по некоторым важным вопросам двустороннего характера, в первую очередь по пограничным вопросам⁹. 27 марта 1940 г. полпредство вручило МИД Афганистана новую памятную записку, где подчеркивалось, что «быстрейшее и окончательное разрешение вопросов сухопутной границы, являясь практическим выражением искреннего стремления обеих сторон к дальнейшему укреплению добрососедских отношений между СССР и Афганистаном, должно вместе с тем послужить базой для успешного разрешения других вопросов и будет способствовать общему укреплению мира и дружбы, составляющих неизменную и прочную основу отношений, существующих между СССР и Афганистаном»¹⁰.

В своей памятной записке афганская сторона выразила согласие с окончательными советскими предложениями. Что касается пограничных вопросов, то они, во-первых, были предметом ведущихся переговоров, во-вторых, полностью покрывались готовящимся соглашением на этот счет и, в-третьих, советская сторона уже дала принципиальное согласие на редемаркацию сухопутных участков границы, что целиком удовлетворяло афганскую сторону. Было условлено, что вопрос о помощи Афганистану будет решаться не в договорном порядке, а особо, в соответствии с конкретной обстановкой¹¹. Эти договоренности, достигнутые весной 1940 г. в духе взаимопонимания и конструктивности, были оформлены в 1946 г. в виде Протокола, подписанного одновременно с заключением Соглашения между СССР и Афганистаном по пограничным вопросам¹².

23 июля 1940 г. в результате переговоров между уполномоченным советского Востокинторга в Кабуле и афганским министром национальной экономики и председателем Национального банка было подписано торговое соглашение сроком на год, в котором общий товарооборот обеих сторон определялся в 164 млн афгани. Удельный вес СССР во внешней торговле Афганистана в связи с заключением торгового соглашения должен был повыситься с 23—25 до 42—45%. В целом же на долю Советского Союза в 1939—1940 гг. приходилось 84,6% всего экспорта шерсти из Афганистана, 36%—хлопка. В том же году в афганском импорте бензина доля поставок из СССР составляла 52,3%, хлопчатобумажных тканей — 25,9 и сахара — 33,2%¹³.

После подписания торгового соглашения афганский министр национальной экономики Абдул Меджид выступил с речью, в которой заявил, что «стороны в силу старых дружеских чувств и добрососедства подписали торговое соглашение, в основе которого предусмотрена польза для обеих стран. Да иначе и не могло быть, ибо Афганистан с первого дня своих взаимоотношений с Союзом Советских Социалистических Республик относился к нему с полным доверием. Этой дружбе он всегда придает значение и в высшей степени уважает то, что Советское правительство свои взаимоотношения с Афганистаном строит на основе взаимной пользы и мира и действует искренне и дружески по отношению к Афганистану. Подписание сегодняшнего соглашения еще раз подтверждает наличие этой политики»¹⁴.

Соглашение свидетельствовало о намерении двух государств и в условиях войны развивать традиционные добрососедские отношения. «Всякий шаг, предпринимаемый на пути укрепления связей с Советским Союзом, встречается с одобрением. Настоящий договор, предусматривающий расширение сотрудничества в торговле между Афганистаном и СССР, также заслуживает похвалы»¹⁵, — писала газета «Ислах» 27 июля 1940 г.

В июне 1940 г., а затем в феврале 1941 г. правительство Афганистана подтвердило свое решение сохранять нейтралитет в войне. Однако факты показывали, что его линия на использование противоречий между воюющими империалистическими группировками порою оборачивалась лавированием, которое создало условия для проникновения в Афганистан Германии. Гитлеровцы стремились превратить Афганистан в своего союзника, сорвать афганский нейтралитет. Так, летом 1940 г. Германия через своего посланника в Кабуле предложила афганской стороне организовать в северо-западной пограничной провинции Индии выступление пуштунских племен против английских властей. В случае участия в этом восстании против Англии Афганистану обещалось значительное расширение его территории за счет включения в нее в перспективе северных районов Индии. Правительство Афганистана отклонило эти предложения.

Для оказания нажима на Кабул немецкая дипломатия решила еще активнее использовать знакомое оружие — антисоветизм, запугивание «советской угрозой». Летом 1940 г. в печати Германии и Италии появились статьи о якобы готовящемся нападении Советского Союза на Афганистан и Индию и т. д. В газете «Ислах», выражавшей точку зрения правительства, было опубликовано заявление афганского посла в Анкаре, в котором говорилось: «Я не вижу такой опасности, СССР и Афганистан между собой друзья и имеют дружественные отношения. Я не думаю, что мир восточных стран подвергнется опасности со стороны СССР и что СССР желает напасть на Индию через восточные страны»¹⁶.

7 апреля 1941 г. посол Афганистана Султан Ахмед Хан, только что вернувшийся из Кабула, посетил заместителя наркома иностранных дел С.А. Лозовского. «Посол поздравил Советское правительство с последовательной мирной политикой, которую Советский Союз с самого начала войны и до самого последнего времени твердо проводит в своих отношениях с другими странами. Подчеркнув, что афганское правительство питает наилучшие чувства к правительству СССР, посол заявил, что премьер-министр поручил ему кроме приветствия передать твердое желание Афганистана развивать и укреплять дружественные отношения с СССР и что афганское правительство готово в этом направлении сделать все, что оно практически в состоянии выполнить. Последнюю часть фразы посол подчеркнул дважды»¹⁷.

23 июня 1941 г., на следующий день после вероломного нападения Германии на СССР, министр иностранных дел Афганистана Али Мухаммед Хан по поручению своего правительства официально заявил советскому представителю в Кабуле, что афганское правительство будет «продолжать и укреплять дружественные отношения Афганистана с СССР»¹⁸. Это было важное проявление добрососедского характера связей, сложившихся между обеими странами.

Курс Советского Союза на сохранение и развитие добрососедских отношений с Афганистаном полностью оправдал себя в напряженной и острой обстановке начального периода второй мировой войны. По сравнению с другими соседями СССР на юге — Турцией и Ираном — Афганистан в наибольшей мере солидаризировался с таким курсом, хотя и, разумеется, не полностью.

* * *

В начальный период второй мировой войны СССР последовательно стремился к развитию добрососедских отношений с Турцией, Ираном и Афганистаном. Твердая и вместе конструктивная политика СССР оказывала существенное влияние на позицию правящих кругов Турции и Ирана, сдерживала их антисоветские устремления.

Серьезной проверкой эффективности внешнеполитической линии СССР на южных рубежах страны было отношение Турции и Ирана к англо-французским планам вторжения на Кавказ и бомбардировкам Закавказья. Ни Турцию, ни Иран не удалось убедить поддержать эти планы. После соответствующего зондажа в Анкаре английский представитель Дж. Морган докладывал своему правительству: «В настоящий момент нельзя заставить Турцию присоединиться или предоставить технические средства для предполагаемого нападения на Баку ввиду того, что такое сотрудничество или помощь вовлекли бы теперь Турцию в наступательную войну против Советского Союза. Турция еще не желает и не готова для такой войны»¹⁹. Такую же в принципе позицию занял и Иран. Несмотря на нарушения иранским правительством договорных актов советско-иранских отношений и активную антисоветскую дипломатию обеих империалистических группировок в этой стране, Иран не вошел в орбиту германо-фашистского блока. Турция также окончательно не стала членом германо-фашистского блока, хотя предприняла весьма значительные шаги по сближению с Берлином.

Советский Союз проводил последовательную линию на сохранение и развитие добрососедских отношений с Афганистаном. Политика СССР служила для Кабула в этот период решающим международным фактором для обеспечения избранного им нейтралистского курса, помогла преодолеть усиливавшиеся атаки на афганский нейтралитет, попытки Англии и Германии влиять на Афганистан в антисоветском плане.

Примечания

1. Там же.

2. Султан Ахмед Хан прибыл в СССР 5 марта 1939 г., верительные грамоты вручил 9 марта 1939 г.

3. АВП СССР.

4. Там же.

5. Там же.

6. АВП СССР.

7. Там же.

8. См.: Документы внешней политики СССР. М., 1968, т. 14, с. 392—395.

9. С середины 1939 г. по февраль 1940 г. в этих переговорах был сделан перерыв для подготовки сторонами соответствующих предложений.

10. АВП СССР.

11. Там же.

12. См.: Внешняя политика Советского Союза. 1946. М., 1952, с. 141—144..

13. АВП СССР.

14. Цит. по: Теплинский Л.Б. 50 лет советско-афганских отношений. 1919—1969. М., 1971, с. 105.

15. Там же, с. 105—106.

16. Цит. по: Теплинский Л.Б. Указ. соч., с. 104—105.

17. АВП СССР.

18. Там же.

19. Цит. по: История дипломатии, т. 4, с. 37.