Советские дипломаты в Виши

22 июня 1940 г. на железнодорожном разъезде Ретонд в Компьенском лесу было подписано франко-германское соглашение о перемирии. В оккупированной гитлеровцами Северной и Центральной Франции, составляющих две трети территории страны, оставалась основная часть промышленного потенциала, в том числе практически вся черная металлургия и угольная промышленность; здесь же были и сельскохозяйственные житницы. В неоккупированной Южной Франции, в городе Виши, обосновался режим Петена — диктатура французской реакционной буржуазии. Германия рассматривала этот режим главным образом как инструмент ограбления Франции руками коллаборационистов. По условиям перемирия Франция обязалась отдавать Германии 40% продукции из неоккупированной зоны, 50% — из оккупированной и 95% продукции — из так называемой «запретной зоны», находившейся под полным контролем германской администрации. Вишисты ежедневно перечисляли на содержание гитлеровских войск 400 млн франков. Но даже такая Франция в глазах Берлина была явлением сугубо временным.

В Москве понимали, что представляют собой вишисты. Вместе с тем требовалось получить из Виши более подробную информацию о ситуации, о политической линии правительства, особенно с учетом того обстоятельства, что оно находилось в глубоком тылу у гитлеровцев и занимало официальную позицию сотрудничества с фашистской Германией. «Что же на самом деле происходило в Виши? Какова общая обстановка в оккупированной Франции? Что делается в рабочих районах под властью немцев? Велики ли успехи коллаборационистов и не больше ли сил у их противников? Что можно сделать для улучшения франко-советских отношений?

Вопросов было множество»¹, — писал в мемуарах А.Е. Богомолов, прибывший в ноябре 1940 г. в Виши в качестве советника полпредства и поверенного в делах. Происходившие во Франции события привлекали внимание советского руководства — перед отъездом А.Е. Богомолова принял И.В. Сталин.

В декабре 1940 г. французские власти проявили интерес к восстановлению торговых отношений с СССР. С советской стороны было указано, что сначала требуется устранить созданные на этом пути барьеры: снять арест, наложенный на имущество торгпредства СССР, вернуть Госбанку СССР 3 т золота Прибалтийских советских республик и т. д. После этого СССР был бы готов оказать помощь Франции продовольствием и горючим. Однако вопрос о возобновлении торговли затягивался. Советское полпредство выяснило причину: правительство Петена беспокоили внутриполитические аспекты такого шага. «Слухи о возможности возобновления торговых отношений с Советским Союзом проникли и в массы французского народа, который совершенно справедливо усмотрел в этих переговорах братскую поддержку со стороны СССР французским трудящимся. Уже после войны я узнал, что подпольная коммунистическая печать с большим энтузиазмом отмечала первые вести о том, что восстановление торговли Советского Союза с Францией становится реальностью. Что касается гитлеровцев, то официально они не могли возражать против такой торговли, так как сами торговали с Советским Союзом, но с помощью своих людей в деловых кругах Виши и среди чиновников, вероятно, чинили препятствия этим переговорам»².

Одним из вопросов, которым занималась советская миссия в Виши, была репатриация на Родину граждан СССР, в том числе бывших бойцов интернациональных бригад в Испании. Французская сторона еще раньше вернула советских бойцов интербригад, но с вхождением в состав СССР Литвы, Латвии, Эстонии, Западной Украины и Западной Белоруссии требовалось вызволить из французских лагерей для интернированных новых советских граждан. На Родину удалось отправить несколько сот людей.

В целом отношения между СССР и правительством Петена носили весьма ограниченный характер, сводились к контактам по ряду второстепенных экономических вопросов. Тем не менее 25 декабря 1940 г. французский посол в Москве в беседе с первым заместителем наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинским благодарил Советское правительство за то, что СССР продолжает поддерживать нормальные отношения с французской стороной. В ответ было заявлено: «Трудности, стоящие перед Францией, не могут влиять на нормальные отношения между СССР и ею»³.

Поражение Франции никак не означало, что теперь на западном фланге держав «оси» осталась покорная страна. Ведущей национальной силой, инициатором начинающегося в глубоком подполье движения Сопротивления выступала Французская коммунистическая партия. 10 июля 1940 г. в нелегальном номере «Юманите» был опубликован манифест «К народу Франции», подписанный М. Торезом и Ж. Дюкло. «Никогда столь великий народ, как наш, — говорилось в манифесте, — не будет народом рабов... Народ — вот с кем связывается великая надежда на национальное и социальное освобождение. И лишь вокруг рабочего класса, пламенного и великодушного, полного веры и отваги, может быть создан фронт свободы, независимости и возрождения Франции»⁴.

Советские дипломаты хорошо видели разницу между французскими коллаборационистами и подлинной Францией. В конце 1940 г. в Париже побывал А.Е. Богомолов. «Сразу почувствовалось отличие от игрушечного Виши с его надуманной «национальной революцией», фашистско-клерикальной политикой и жалкой попыткой вести «двойную игру». В Париже все было яснее и поэтому трагичнее. Французский народ не был сломлен. Где-то в глубоком подполье действовали Жак Дюкло, Габриель Пери, Бенуа Фрашон, Катла и многие другие борцы и руководители французского пролетариата. Сюда доходили слова Мориса Тореза, зажигавшие сердца сыновей французского народа, который в гитлеровцах видел не только оккупантов, но и заклятых врагов рабочего класса»⁵.

Известный советский историк А.З. Манфред пишет: «В унизительной и позорной сцене в Монтуаре, когда смиренный старый маршал пожимал руку заносчивому, торжествующему победу фюреру, Франция не участвовала. Голос Франции звучал в подпольных воззваниях и листовках компартии, в первых выстрелах франтиреров, в раздавшемся из Лондона призыве к свободным французам продолжать войну против немецких завоевателен.

Французский писатель с большим именем, который никогда не скрывал, что он привержен к католицизму и весьма далек от левых политических сил, — речь идет о Франсуа Мориаке — сказал: «Из всех классов французского общества только рабочий класс как класс оказался на высоте своего патриотического долга»... Рабочий класс и его авангард — коммунистическая партия в час испытаний своей родины, в час разброда, растерянности, безверия партий и лидеров, столько лет державших руль государственной власти, выступили ведущей национальной силой страны, застрельщиком начатого в глубоком подполье движения Сопротивления»⁶.

Примечания

1. Богомолов А.Е. На дипломатическом посту в годы войны. — Международная жизнь, 1961, № 6, с. 100.

2. Богомолов А.Е. Указ. соч. — Международная жизнь, 1961, № 7, с. 131.

3. АВП СССР.

4. Торез М. Сын народа. М., 1960, с. 163.

5. Богомолов А.Е. Указ. соч. — Международная жизнь, 1961, № 7. с. 127.

6. Манфред А.З. Традиции дружбы и сотрудничества. Из истории русско-французских и советско-французских связей. М., 1967, с. 255.