Германия и Виши

После встречи Петэна с Гитлером в Монтуаре в октябре 1940 г. в основе политики правительства Виши лежала идея сотрудничества с Германией. Но в течение первых недель после поражения Франции Гитлер, как уже отмечалось выше, внешне мало интересовался делами правительства Виши. Для него его как будто не существовало. Он даже не счел нужным выслать в Виши своего представителя, ибо знал, что там сидят верные ему люди. Лаваль первым в правительстве Виши выступил за установление непосредственного контакта с немцами, для чего он предложил обратиться в Париж к послу Абецу. Чтобы заслужить доверие Гитлера, правительство Виши даже без особого давления со стороны оккупантов предприняло репрессии против демократических элементов, в частности, уволило всех «неблагонадежных» учителей и 30 июля 1940 г. создало специальный трибунал для суда над «виновниками войны и поражения» Франции. 2 августа трибунал приговорил генерала де Голля заочно к смертной казни, обвинив его в «покушении на государственную безопасность, в провокационных действиях, направленных на то, чтобы склонить солдат и моряков перейти на службу в Англию, и в дезертирстве в военное время»¹.

16 июля 1940 г. вишистское правительство постановило не квалифицировать как измену сношения с гитлеровцами. 13 августа были официально распущены все ранее существовавшие политические партии. Более того, в августе 1941 г. был принят декрет, преследовавший французов за «антигерманскую деятельность»².

Имея в кармане такой прогитлеровский капитал, Лаваль неоднократно встречался с Абецом. Затем состоялась встреча с Гитлером в Монтуаре, когда тот 22 октября 1940 г. следовал на переговоры с Франко. После этого Лаваль официально объявил о политике «сотрудничества» с Германией. Коллаборационизм вишистов выражался в различных областях — экономической, политической, путем сотрудничества гестапо и французской полиции, в области проведения расистской политики. Осенью 1940 г. без сопротивления правительства Виши немецкие власти предприняли массовое переселение эльзасцев и лотарингцев в неоккупированную зону Франции.

Но в середине декабря 1940 г. в результате «дворцового переворота» неожиданно для немцев Лаваль оказался отстраненным Петэном от власти и находился под охраной. На его место был назначен адмирал Дарлан. Морис Торез дал следующую оценку этому факту: «Два сообщника поссорились. Петэн обвинил Лаваля в том, что он за его спиной совершает сделки с немцами. Старый капитулянт точно охарактеризовал своего партнера, бросив знаменательные слова: «Лаваль продает Францию оптом и в розницу»³. Гитлер не требовал немедленного введения Лаваля в состав французского правительства и согласился на то, чтобы он остался в Париже в качестве «противовеса Петэну». «...Лаваля хотят держать в резерве для формирования нового французского кабинета в том случае, если Вейган перейдет на сторону Англии и де Голля»⁴, — записал в своем дневнике генерал Гальдер.

С весны 1941 г. сотрудничество между оккупантами и Виши стало более тесным. 5 мая 1941 г. Петэн написал Гитлеру письмо, в котором заверил его в том, что Франция явится важной составной частью «нового порядка» в Европе. А через несколько дней после встречи в Париже с главой вишистского правительства адмиралом Дарланом Абец с удовлетворением отмечал, что французы в своих уступках идут гораздо дальше того, чего от них ожидали. Гитлер также был доволен встречей, которую он имел с Дарланом 11 мая 1941 г. в Бергхофе⁵. О доверии, которое питал Гитлер к правительству Виши, свидетельствует и тот факт, что Петэн был проинформирован о предстоящей войне против СССР еще 3—4 июня. Глава правительства Виши Дарлан при этом высказал мнение, что кампания на Востоке, видимо, продлится не дольше, чем на Балканах⁶.

С началом агрессии против Советского Союза Гитлер особенно нуждался в «спокойствии» в странах Западной Европы и в соглашении с Англией. Чтобы добиться договоренности о прекращении войны и не вызывать у Франции подозрения относительно своих планов в отношении нее, Гитлер даже готов был несколько ослабить нажим на правительство Виши. Об этом генерал Гальдер 5 ноября 1941 г. записал в дневнике следующее: «Полковник Шпейдель (из Парижа) сообщил о своем докладе фюреру. В настоящее время не предусматривается никакого сотрудничества с Францией, чтобы не закрывать себе путей к соглашению с Англией»⁷. Однажды 1 апреля 1942 г. Гитлер признал, что когда достигнет победы над Россией, чтобы обезопасить себе тыл, с правительством Виши он будет говорить без обиняков. До тех пор он будет лишь выжидать, и задача немецкой дипломатии во Франции состоит в том, чтобы наблюдать за развитием событий и докладывать ему⁸.

Все эти высказывания недвусмысленно подтверждают, что сотрудничество с правительством Виши германские власти поддерживали лишь из тактических соображений, чтобы затем внезапно и беспощадно сокрушить Францию и полностью подчинить ее себе. Именно об этих планах писал К. Оберг Гиммлеру 10 февраля 1944 г. «В соответствии с указаниями фюрера мы хотя и должны для общественности делать вид, что проводим политику сотрудничества, но нам никогда не следует забывать о цели — окончательно сокрушить Францию». А еще раньше, в 1940 г. ту же мысль изложил в своем дневнике и Геббельс⁹.

Будучи уверенным в быстрой победе гитлеровской Германии над Советским Союзом, правительство Виши в ночь на 30 июня 1941 г. произвело аресты всех русских, проживавших в южной части Франции, а на следующий день Дарлан заявил советскому послу А.Е. Богомолову, что Франция разрывает с СССР дипломатические отношения¹⁰. Правительство Виши также одобрило идею французских фашистов послать на Восточный фронт французское добровольческое соединение, с чем Гитлер согласился неохотно, ибо он неоднократно говорил, что не желает иметь французов своими союзниками. Тем не менее по «частной» инициативе французских коллаборационистов был сформирован «добровольческий французский легион», принявший участие в боях против Красной Армии под Москвой. По этому поводу Петэн заявил, что «вступление в этот легион является делом нашей воинской чести».

В июле 1942 г. по инициативе Лаваля «добровольческий легион», отозванный с фронта после больших потерь, был преобразован в «трехцветный легион»¹¹. Если первый являлся детищем французских фашистов в Париже, то второй был сформирован по инициативе правительства Виши и имел задачу сражаться не только против Красной Армии, но и против войск англо-американских союзников.

Одним из позорнейших и циничных актов правительства Виши был судебный процесс в Риоме над Даладье, Блюмом, Гамеленом и другими политическими и военными деятелями предвоенной Франции, открывшийся 9 февраля 1942 г.¹² Гитлер рассчитывал на то, что сами французы оправдают его агрессию против Франции. Но в действительности оказалось, что в ходе процесса разоблачались преступные дела Петэна, Вейгана и других «людей Виши», а также связи французских фашистов и коллаборационистов с Германией. Дальнейшее продолжение суда стало для Гитлера невыгодным, и он приказал подсудимых вывезти в Германию, а суд в мае 1943 г. распустить.

Поражение немецко-фашистских войск под Москвой и перспектива затяжной войны против Советского Союза вынудили германские власти принять более жесткие меры в отношении неоккупированной зоны Франции. Они потребовали от Петэна снова вернуть к власти Лаваля, что и было выполнено 18 апреля 1942 г. С этого дня правительство Виши не считало нужным прикрываться демагогическими фразами о своей «самостоятельности» и превратилось в открытого прислужника Германии.

Различия в режиме между зонами постепенно стирались. Французы, бежавшие из оккупированной зоны на юг страны, не считали более, что они оказались в «свободной» зоне. Сотрудничество гестапо с французской полицией Виши в преследовании патриотов стало более тесным. Правительство Виши стремилось полностью изолировать неоккупированную Францию от внешнего мира. С этой целью была запрещена продажа швейцарских газет, с экранов были сняты английские фильмы. Значительно усилился террор против всех, кто высказывал недовольство порядками в стране.

Правительство Виши активно содействовало гитлеровцам в грабеже национального достояния Франции и в вывозе в Германию французской рабочей силы. Оно не протестовало против того (хотя имело на это право по условиям соглашения о перемирии), что весной 1942 г. 170 тыс. французов гитлеровцы заставили работать в различных органах вермахта, 275 тыс. человек были мобилизованы на строительство укреплений по Атлантическому побережью и 400 тыс. французов в промышленности выполняли военные заказы немцев¹³. Более того, чтобы облегчить набор французской рабочей силы в Германию, Лаваль создал так называемый комиссариат по вербовке рабочей силы и опубликовал декрет о «гражданской мобилизации». Таким образом, игра в «добровольность» была прекращена, и французских рабочих насильно отправляли на каторгу в Германию. Опасаясь роста и влияния рабочего класса, Петэн стремился низвести Францию до роли аграрного придатка фашистской Германии. В тексте закона о предоставлении власти Петэну так и было сказано: «Франция снова станет сельскохозяйственной и крестьянской страной». Разумеется, все это вполне устраивало гитлеровских оккупантов.

В 1942 г. социальная база петэнизма непрерывно сужалась и сам «глава государства» не пользовался влиянием среди рабочих. Он стал также терять влияние среди крестьян, которые в прошлом были его основной опорой. Петэн перестал быть кумиром и среди бывших фронтовиков, которые долго верили ему, а также среди католиков, возмущенных немецко-фашистскими насилиями над французами¹⁴.

Вишистские правители ничего не сделали для того, чтобы оказать сопротивление вторжению немецких войск в неоккупированную зону 11 ноября 1942 г., предпринятую в нарушение соглашения о перемирии. Когда главнокомандующий немецкими войсками на Западе фельдмаршал Рундштедт в тот же день посетил Петэна и объявил ему, что немецкие части по приказу фюрера двигаются на юг, тот, выразив формальный протест, тут же обратился к французскому народу со следующими успокаивающими словами: «Я думал, что самые трудные дни моей жизни уже позади. Но сегодняшнее событие напоминает мне 1940 год... Французы метрополии и империи, доверьтесь вашему маршалу, который думает только о Франции»¹⁵.

Гитлеровцы, заняв всю Францию, добивались того, чтобы она активно участвовала в войне против стран антифашистской коалиции. Так, прибывший 13 ноября 1942 г. в Виши Абец категорически потребовал от Петэна объявления войны США и Англии. Такой же ультиматум Петэну предъявил на следующий день и откровенный гитлеровский агент министр правительства Виши де Бринон. Однако в связи с переходом Дарлана на сторону союзников и захватом немцами всей французской территории объявление Францией войны союзникам перестало быть актуальным. Вскоре немцы разоружили остатки вишистской армии и предприняли попытку захватить в Тулоне французский флот. Однако патриоты предпочли потопить его, но не выдать врагу.

Французский флот, затопленный патриотами в Тулоне. Ноябрь 1942 г.

Потопление флота имело не только военное, но и политическое значение. Оно означало, что не только возросло сопротивление французских патриотов, не выдавших флот врагу, но и что даже многие морские офицеры, которые оставались верны маршалу Петэну, перестали верить правительству Виши. Происходила дифференциация и среди крупной буржуазии, являвшейся основной социальной базой вишистского режима. Часть ее стремилась связаться с движением Сопротивления, чтобы заручиться определенным алиби на будущее. Некоторые же бывшие активные петэновцы бежали в Северную Африку и установили контакт с движением генерала де Голля и западными союзниками.

На сторону движения, возглавляемого генералом де Голлем, стали переходить многие из тех политических и общественных деятелей, которые прежде являлись столпами вишистского режима, в частности некоторые члены фашистской организации «Боевые кресты». Обострившийся кризис вишистского режима одна из берлинских газет в декабре 1942 г. выразила следующими словами; «В Виши сейчас уже нет курортников, за исключением только одного политического больного французского государства, которому лечение в Виши не пошло на пользу»¹⁶.

Оккупацией южной зоны Франции соглашение о перемирии было фактически отменено, ибо из 24 его статей 5 перестали существовать. Вся Франция оказалась оккупированной, хотя в директиве ОКВ от 16 ноября 1942 г. отмечалось, что в южной зоне «французские органы власти сохраняются». По оценке видного французского историка А. Мишеля, с тех пор «Франция стала сателлитом на службе германской империи. Гитлер вел себя так, как будто правительство Виши подчинялось его приказам»¹⁷. Прекратилась дискуссия «о равноправном сотрудничестве». Германии с Францией, а ее сторонник Абец, как известно, попал в немилость. С оккупацией Южной Франции среди французов исчезли последние иллюзии о «суверенитете» правительства Виши. Петэн и его окружение окончательно разоблачили себя как прислужники оккупационных властей.

Бывший начальник штаба немецкой комиссии по перемирию, а затем воевавший на Восточном фронте генерал Г. Беме рассказал в советском плену, что в декабре 1942 г. сразу же после оккупации Южной Франции в Париже в здании германского посольства состоялось двухдневное совещание с участием представителя командующего войсками вермахта во Франции полковника Кесмана, немецкого посла в Виши фон Крука, а также Абеца и Беме. От правительства Виши присутствовал Лаваль и де Бринон. На совещании было решено, что покупка товаров немецкими военнослужащими в Южной Франции будет производиться за деньги, а не по реквизиционным свидетельствам, как это имело место на ранее оккупированной территории Франции. Для связи с французскими властями назначались немецкие офицеры. Было также решено, что немецкие военнослужащие не подлежат юрисдикции французских властей¹⁸.

В связи с объявленной гитлеровцами во всей оккупационной Европе «тотальной мобилизацией» во Франции были резко увеличены оккупационные расходы и вывоз рабочей силы в Германию. Когда на одной из встреч Лаваль пытался объяснить руководителям Германии переживаемые Францией трудности, Геринг парировал своим любимым аргументом: в Париже он видел переполненные посетителями кафе, где существуют цены черного рынка и где даже немецкие офицеры вынуждены стоять в очередях. Гитлер напомнил Лавалю, как в свое время французские оккупанты выкачивали продукты из побежденной Германии. Но наиболее «убедительными» были аргументы Риббентропа. Он напомнил Лавалю, что военные расходы на душу населения, по его подсчетам, в Англии составляют 4 марки, в Германии — 2 марки 40 пфеннигов, в Италии — 75 пфеннигов, а во Франции всего лишь 40 пфеннигов¹⁹.

После занятия южной зоны Франции Заукель нашел новый резерв для мобилизации французов на работу в Германию. 4 января 1943 г. он потребовал от вишистских властей, чтобы к концу февраля они направили в Германию 250 тыс. человек. Мобилизация французской рабочей силы и использование немцами экономики Франции вызывали сопротивление подлинных французских патриотов. Для подавления освободительной борьбы французского народа вишисты создали разветвленный карательный аппарат, который тесно сотрудничал с гитлеровцами. Начальник службы безопасности во Франции Оберг активно внедрял свой полицейский аппарат и свои методы в неоккупированную зону. Так, еще в мае 1942 г., т. е. задолго до наступления войск вермахта, с согласия Виши в Южную Францию прибыли 280 агентов гестапо и полицейских, которые совместно с французской полицией организовали борьбу против движения Сопротивления²⁰. Затем в ноябре 1942 г. вместе с войсками вермахта сюда вступили шесть оперативных команд полиции безопасности и СД, которые расположились в нескольких крупных городах. Их первой карательной операцией, проходившей под руководством непосредственно Оберта, было подавление волнения рабочих в Марселе 3 января 1943 г. В этот день был сожжен почти весь район Старого порта, погибло несколько тысяч марсельцев. 50 тыс. человек были угнаны в концлагеря²¹.

С одобрения и при помощи оккупационных властей была сформирована французская «служба безопасности» численностью в 30 тыс. человек, которая с января 1943 г. стала именоваться «французской милицией», во главе с кагуляром Ж. Дарнаном. Она являлась «преторианской гвардией» вишистского режима. Шпионажем и попыткой разложить французский народ занимались «французский легион фронтовиков», насчитывавший до 1,5 млн человек, а также уже упоминавшиеся немногочисленные, но весьма активные фашистские партии и группировки — «социально-революционное движение» во главе с кагуляром Делонклем, «национально-народное объединение» под руководством Деа и «французская народная партия» Дорио.

В связи с активизацией движения Сопротивления в южной зоне, с которым французская полиция не могла справиться, Оберг пригрозил, что он сам непосредственно будет руководить этой полицией. В это время были произведены многочисленные аресты лиц, весьма близких лично к Петэну. Так, за решеткой оказались 23 высших офицера и 20 политических деятелей, в том числе начальник военной канцелярии Петэна. Гитлеровские власти усилили надзор даже за самим маршалом, опасаясь, что он переметнется к союзникам или будет ими похищен. Для «защиты Виши от английских парашютистов» в декабре 1943 г. здесь с двумя батальонами эсесовцев появился О. Скорцени, имя которого гремело тогда в немецкой печати в связи с «освобождением» Муссолини²². Начальник французской милиции Дарнан был назначен генеральным секретарем по поддержанию безопасности. Управление тюрьмами, в которых к концу 1942 г. находилось не менее 400 тыс. патриотов²³, было исключено из ведения министерства юстиции и передано Дарнану. Министр внутренних дел Пюше создал специальные трибуналы, которые выносили приговоры без какого-либо следствия, и значительно усилил полицейские войска.

Межвоенная Франция являлась страной, приютившей около трех миллионов иностранцев, которые по разным причинам покинули свою родину. Во Франции жили 800 тыс. эмигрантов из Италии, 400 тыс. — из Польши, 142 тыс. — из Бельгии, 50 тыс. — из Румынии и других балканских стран, 80 тыс. армян²⁴. Здесь же осели около 90 тыс. русских — бывших солдат экспедиционного корпуса времен первой мировой войны, а также бежавших из Советской России белогвардейцев и представителей буржуазии. В 1939 г. на французскую землю отошли 400 тыс. бойцов испанской республиканской армии и тысячи политэмигрантов прибыли из Германии. Кроме того, в годы промышленной активности французские предприниматели завербовали 4 млн иностранных рабочих, что составляло почти 10% всего населения Франции. Они работали в сельском хозяйстве и на промышленных предприятиях, Много иностранцев, особенно поляков, было занято в угольных шахтах департаментов Нор и Па-де-Кале. На протяжении многих десятилетий во Франции проживали сотни тысяч евреев. Многие из них ассимилировались, считали себя французами и были заняты в торговле, в области культуры, науки, здравоохранения.

К началу второй мировой войны подавляющее большинство выходцев из других стран считали Францию своей второй родиной, — но правящие круги в Париже делали все, чтобы Францию из матери превратить для этих людей в мачеху. Правда, иностранцам разрешалось приобретать французское гражданство, но они всегда считались «гражданами второго сорта». В 1935 г. был принят закон, по которому граждане иностранного происхождения могли лишаться французского гражданства, если их деятельность представлялась для правителей Франции «опасной». Особенно бесправными были так называемые «апатриды», т. е. лица, вообще не имевшие гражданства. Ими преимущественно были политэмигранты.

В связи с начавшейся второй мировой войной положение граждан Франции иностранного происхождения значительно ухудшилось. Они подвергались всяческим ограничениям и подозрениям, многим из них не доверяли службу в армии и работу в государственных учреждениях, а все немцы и австрийцы в первые же дни войны интернировались. Однако свыше 300 тыс. иностранцев все же встали на защиту Франции от гитлеровской агрессии. Такие организации итальянцев, проживавших на юге Франции, как «Итальянский народный союз» и «Франко-итальянское общество ветеранов», призвали своих членов вступить во французскую армию и сражаться против агрессоров. В Ницце еще 11 июня 1940 г., когда Франция находилась в тяжелом положении, 5 тыс. итальянцев — жителей города — заявили префекту о своей лояльности французским властям²⁵.

Новая полоса преследований иностранцев началась после капитуляции Франции, причем с ними жестоко обращались как гитлеровцы в оккупированной, так и вишистские власти в неоккупированной зонах. Их лишали элементарных человеческих прав, не давали работы. Многие из них, особенно испанские республиканцы, были загнаны в концлагеря.

Расизм стал идейной основой внутренней политики правительства Виши. 22 июля 1940 г. был принят закон о французском гражданстве, в соответствии с которым министр юстиции вишистского правительства монархист Р. Алибер образовал комиссию по проверке натурализации иностранцев. Из 500 тыс. дел иностранцев, которые она рассмотрела, в натурализации было отказано 15 154 иммигрантам, в том числе 6307 евреям. Так называемое «очищение» французской нации шло полным ходом²⁶. Правительство Виши передало гитлеровским властям (хотя условия перемирия не обязывали его делать это) многих видных деятелей рабочего движения Германии — коммуниста Ф. Далема, социал-демократов — Р. Брейтшейда, Р. Гильфердинга. Итальянским властям были переданы Л. Лонго и П. Ненни²⁷.

В период оккупации на территории Франции заметно увеличилось число африканцев из французских колоний. Немало их было и до войны. Они обычно выполняли на предприятиях самую черную работу. Некоторые из них работали прислугой. Большинство же африканцев служило в армии. После роспуска французской армии им запрещено было выезжать на родину, чтобы воспрепятствовать возможности их использования в войсках антигитлеровской коалиции. Гитлеровская пропаганда в печати и кино использовала наличие во Франции большого количества африканцев для расистской антифранцузской пропаганды.

Расистская политика гитлеровцев и их вишистских лакеев вызывала возмущение как мировой общественности, так и демократических сил самой Франции. Один из видных французских писателей и философов, член Французской академии Ф. Мориак писал в 1943 г.: «Когда правительство Петэна подписывается под расовыми законами и передает в руки гестапо иностранцев, поверивших слову Франции, когда нацистские палачи находят среди полиции Виши и молодчиков Дорио и Дарнана столько помощников и лакеев, что им почти незачем самим пачкать руки, — кто может дальше отрицать, что поступки этих негодяев тяжким бременем ложатся на совесть того живого существа, той живой души, имя которой французский народ?»²⁸

Тяжелые испытания во Франции, как и в других оккупированных странах, выпали на долю еврейского населения. По данным гестапо к маю 1942 г. в оккупированной зоне Франции проживало 180 тыс. евреев и в неоккупированной — 260 тыс.²⁹ С первых же дней оккупации гитлеровцы стремились руками французов организовать еврейские погромы в Париже и в других городах, однако из этой затеи ничего не вышло. Французы не поддержали ее. Тогда был принят ряд декретов, направленных против евреев. Их исключали из высших учебных заведений, вся профессура еврейского происхождения была отстранена от преподавания. Оккупанты продолжали натравливать французов на евреев.

Не намного лучшим было положение евреев и в неоккупированной зоне Франции. Правительство Виши сделало «еврейскую проблему» чуть ли не первостепенной проблемой своей внутренней политики, без решения которой нельзя было, как оно считало, восстановить «былое величие Франции». Вот почему одним из первых актов правительства стала чистка государственных органов от нефранцузских элементов. По закону от 22 июля 1940 г. все евреи должны были покинуть г. Виши и его окрестности³⁰. 3 октября 1940 г. принят «статут о евреях», разработанный министром юстиции Р. Алибером. С марта 1941 г. «еврейским вопросом» на неоккупированной территории Франции стал заниматься созданный к этому времени «генеральный комиссариат по еврейскому вопросу» во главе с К. Валло, работавший в тесном контакте с немецкой службой безопасности³¹.

Со второй половины 1941 г. усилилось интернирование евреев, особенно евреев-иностранцев, в концлагеря и изъятие их имущества. С весны 1942 г. на всей территории оккупированной Европы и в самой Германии гитлеровцы начали проводить кампанию по физическому уничтожению евреев, так называемое «окончательное решение».

Многие расистские меры правительства Виши ввиду сопротивления населения и низших органов власти не были полностью осуществлены. Поэтому преследование евреев в неоккупированной зоне по сравнению с оккупированной до конца 1942 г. было менее жестоким. Но с осени 1942 г., когда гитлеровские войска вторглись в неоккупированную зону, их положение стало повсеместно трагическим.

По неполным данным из Франции были вывезены 150 тыс. евреев, в том числе 20 тыс. детей. После освобождения вернулись около 3 тыс. человек — все остальные погибли в концлагерях. Часть евреев была спасена самими французами, а некоторым удалось эмигрировать.

Примечания

1. Isorni J. Philippe Pétain. Paris, 1973, t. 2, p. 318.

2. Смирнов В.П. Франция во время второй мировой войны. М., 1961, с. 37, 39.

3. Торез М. Избранные произведения, т. 1, с. 525.

4. Гальдер Ф. Военный дневник, т. 2, с. 340.

5. См.: Michel H. Politické aspekty německe okupace Francie. — Nacistická okupace Evropy, I/1, s. 87.

6. См.: Jäckel E. Op. cit., S. 180.

7. Гальдер Ф. Военный дневник, т. 3, кн. 2, с. 33.

8. См.: Picker H. Op. cit., S. 238.

9. Цит. по: Дашичев В.И. Указ. соч., т. 1, с. 54.

10. См.: Киссельгоф И.С. Указ. соч., с. 100.

11. См.: Isorni J. Op. cit. p. 287.

12. См.: Dank M. Op. cit. p. 330.

13. См.: Jäckel E. Op. cit., S. 223.

14. См.: Борисов Ю.В. Указ. соч., с. 150.

15. Jäckel E. Op. cit., S. 250.

16. Цит. по: Киссельгоф И.С. Указ. соч., с. 142.

17. Michel H. Politické aspekty německe okupace Francie. — Nacistická okupace Evropy, I/1, s. 93.

18. См.: Как немцы проводили перемирие с Францией? — Красная звезда, 1944, 9 сент.

19. См.: Jäckel E. Op. cit., S. 267.

20. См.: Michel H. Politické aspekty německe okupace Francie, — Nacistická okupace Evropy, 1/1, s. 67.

21. См.: Киссельгоф И.С. Указ. соч., с. 162—163.

22. См.: Киссельгоф И.С. Указ. соч., с. 177.

23. См: Борисов Ю.В. Указ. соч., с. 146—147.

24. См.: Spiegel T. Op. cit., S. 13; Annuaire statistique de la France. Paris, 1956, p. 38.

25. См.: Michel H. Les relations franco-italiennes..., p. 509.

26. См.: Paxton R.O. Op, cit., p. 168—169.

27. См.: Steinberg L. (Paris). The scum of the Earth: Ein Beitrag zur Situation der deutschsprachigen Emigration in Frankreich zu Beginn des 2. Weltkrieges. — Widerstand, Verfolgung und Emigration.

28. Цит по: Верт А. Франция 1940—1955 гг. Пер. с англ. М., 1959, с. 72.

29. См.: Dank A. Op. cit., p. 239.

30. См.: Jäckel E. Op. cit., S. 99.

31. См.: Dank M. Op. cit., p. 328.