Проблема окончания войны на Дальнем Востоке

На конференции обсуждался и ряд других вопросов, в том числе не относящихся к Европе. Наиболее актуальным являлся вопрос о скорейшем завершении войны на Дальнем Востоке, то есть о разгроме японских агрессоров. 14 июня в беседе с председателем исполнительного юаня и министром иностранных дел Китая Сун Цзывенем американский президент подчеркнул, что в тот момент его больше всего заботил вопрос о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке, что ускорило бы ее окончание¹.

Накануне Берлинской конференции начальники штабов США приняли согласованное с Трумэном решение, что следует поощрять вступление СССР в войну с Японией². Касаясь задач, которые Трумэн ставил в связи с конференцией, Ч. Болен отмечает, что «больше всего он хотел удостовериться, что Кремль будет соблюдать соглашение о вступлении в войну против Японии»³. В США опасались, что иначе война с ней затянется еще надолго и потребует от них больших жертв и усилий.

В беседе со Сталиным 17 июля, еще до открытия конференции, Трумэн заявил, что в войне против Японии «США ожидают помощи от Советского Глава Советского правительства заверил его, что в соответствии с ялтинскими решениями СССР «будет готов вступить в действие к середине августа и что он сдержит свое слово»⁴.

Официально в повестке дня конференции вопрос о вступлении СССР в войну против японских агрессоров не стоял, но во время неофициальных бесед он продолжал затрагиваться. 23 июля Черчилль пригласил членов советской и американской делегаций на обед в своей резиденции в Бабельсберге. Во время обеда И.В. Сталин предложил тост за то, чтобы следующая встреча глав правительств трех держав состоялась в Токио. В ходе беседы он заверил, что Советский Союз сделает для разгрома японских агрессоров максимум возможного⁵. В разговоре с военным министром США Стимсоном Сталин отметил, что сотрудничество трех держав в военных действиях на Дальнем Востоке «безусловно ускорит победу. Это будет хорошим делом для всего мира»⁶.

В работах американских авторов нередко можно встретить утверждение о том, что в связи с надеждами на создание атомной бомбы представители США, отправляясь на Берлинскую конференцию, уже не были-де заинтересованы во вступлении СССР в войну против Японии. Но указанная просьба Трумана о помощи и другие факты опровергают подобные утверждения. Об этом же свидетельствуют и мемуары Трумэна: «Для моей поездки в Потсдам было много причин, но самой настоятельной, по моему мнению, была необходимость получить лично от Сталина подтверждение о вступлении России в войну против Японии. На урегулировании этого вопроса особенно упорно настаивали наши начальники штабов. Мне удалось получить от Сталина соответствующее подтверждение в первые же дни конференции»⁷. Член американской делегации на конференции Дж. Дин также отмечает, что, несмотря на получение сведений об испытании атомной бомбы, «мы хотели участия России» в войне против Японии, так как только она могла уничтожить японские войска, находившиеся на континенте⁸.

Такая позиция США вытекала из оценки британскими и американскими военными кругами стратегической обстановки на Дальнем Востоке. Она сводилась к тому, что «Япония была еще далека от капитуляции. Она располагала большими запасами оружия и боеприпасов, а также армией до пяти миллионов человек, из которых два миллиона находились на японской территории и во время вторжения союзников могли оказать им сильное сопротивление... Ни морская блокада, ни воздушные налеты не могли вынудить Японию согласиться на условия безоговорочной капитуляции... Кроме того, предполагалось, что вторжение приведет к большим потерям и, возможно, затянется надолго»⁹.

В составе советской, американской и английской делегаций, прибывших на конференцию, находились также высшие военные деятели трех держав. Была сразу же достигнута договоренность об их встрече для обсуждения вопросов сотрудничества вооруженных сих трех держав в целях скорейшего разгрома японских агрессоров.

Сначала состоялись заседания англо-американского Объединенного комитета начальников штабов, подробно рассмотревшего все основные аспекты войны против Японии, в том числе с учетом появления у американцев атомной бомбы. 19 июля на заседании Объединенного комитета в Потсдаме было решено, что следует добиваться поражения Японии к 15 ноября 1946 г.¹⁰ Утром 24 июля происходило заседание этого комитета с участием Трумэна и Черчилля. Несмотря на произведенный атомный взрыв, сочли необходимым «поощрять вступление России в войну против Японии»¹¹.

В середине дня состоялось первое заседание начальников штабов трех держав. На заседании рассматривался вопрос о согласовании действий вооруженных сил трех держав в войне против японских агрессоров. Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии А.И. Антонов информировал присутствовавших, что происходит концентрация советских войск на Дальнем Востоке и к середине августа они будут готовы начать военные действия. Целью СССР на Дальнем Востоке, сказал он, является разгром японских войск в Маньчжурии и освобождение Ляодунского полуострова. После разгрома Японии советские войска будут выведены из Маньчжурии.

Дж. Маршалл сообщил о строительстве аэродромов на захваченной американцами Окинаве с целью бомбардировки территории Японии. Начата переброска войск из Европы, первые части прибыли на Филиппины. Американские сухопутные войска, уже находящиеся в бассейне Тихого океана, в основном прекратили активные действия и готовятся к очередной операции.

Дж. Маршалл передал генералу Антонову в письменном виде ряд конкретных вопросов (предложений) о сотрудничестве и непосредственных контактах между советскими, американскими и британскими вооруженными силами во время предстоявших совместных действий против Японии. А.И. Антонов обещал дать на них ответы через несколько дней¹².

26 июля на заседании начальников штабов СССР и США А.И. Антонов дал ответы на эти вопросы. Советская сторона согласилась удовлетворить просьбу США о создании в Хабаровске и Петропавловске американских метеорологических и радиостанций для сбора и передачи американским военно-морским и военно-воздушным силам информации о погоде в Восточной Сибири. С учетом американских предложений были согласованы зоны действий военно-морских и военно-воздушных сил СССР и США в Японском, Охотском и Беринговом морях, а также военно-воздушных сил в Корее и Маньчжурии. Предусматривалось сразу же после начала Советским Союзом военных действий против Японии создать группы связи между советскими и американскими командующими на Дальнем Востоке. А.И. Антонов сообщил, что главнокомандующий всеми советскими войсками на Дальнем Востоке маршал А.М. Василевский будет уполномочен решать вопросы, связанные с координацией действий вооруженных сил обеих держав в данном районе.

Советская сторона информировала, что она готова выделить порты Находка, Николаевск и Петропавловск, а также несколько аэродромов, с тем чтобы американские военно-морские и военно-воздушные силы могли использовать их для ремонта своей военной техники, получения медицинской помощи и т. д. В заключение А.И. Антонов подчеркнул, что все эти договоренности войдут в силу после вступления СССР в войну против Японии, хотя конкретные подготовительные меры по некоторым вопросам могут быть приняты заранее.

Обе стороны выразили удовлетворение достигнутыми договоренностями о сотрудничестве вооруженных сил СССР и США в войне против Японии¹³.

В Потсдаме, правда не на самой конференции, Трумэн и другие американские деятели усиленно занимались проблемами войны с Японией, в том числе вопросом о применении против Японии атомной бомбы. Военные руководители США (Леги, Эйзенхауэр, Кинг, Арнольд и др.) высказали Трумэну мнение о том, что для победы над Японией в применении атомной бомбы нет необходимости¹⁴. Тем не менее Трумэн издал приказ об атомной бомбардировке Японии. Касаясь причин такого решения, даже буржуазные историки признают, что Трумэн и Бирнс решили применить бомбу против Японии из-за эффекта, который это окажет на СССР¹⁵. Кроме того, применением бомбы американский империализм стремился утвердить свое «право» на господство на Дальнем Востоке, да и не только там.

Вечером 26 июля в Потсдаме была опубликована декларация США, Великобритании и Китая, в которой они потребовали от Японии безоговорочной капитуляции¹⁶. Трумэн и его советники обсудили и вопрос о том, не следует ли опубликовать эту декларацию также и от имени СССР, но приняли отрицательное решение¹⁷. Это также свидетельствовало о том, что американский империализм намеревался распоряжаться на Дальнем Востоке исключительно по собственному усмотрению. Советской делегации на Берлинской конференции текст этой декларации передали только после того, как ее уже распространили среди представителей печати¹⁸. Разумеется, это не свидетельствовало о лояльности ее авторов по отношению к СССР.

Совершенно иначе поступало Советское правительство, согласовывая свои шаги по отношению к Японии с англо-американскими союзниками. 13 июля японский посол в Москве Н. Сато передал Народному комиссариату иностранных дел СССР письмо, в котором содержалась просьба о согласии Советского правительства на приезд в Москву специального представителя Японии бывшего премьера Ф. Коноэ. К письму прилагалось послание императора Японии о том, что он желает положить конец войне¹⁹. Но в этих документах не излагались ни конкретные цели поездки Коноэ в СССР, ни его полномочия. Вечером 17 июля Сталин информировал об этом предложении Черчилля, а затем также Трумэна, согласовав с ними содержание ответа²⁰.

18 июля заместитель наркома иностранных дел СССР С.А. Лозовский вручил Сато ответ Советского правительства, в котором указывалось, что «высказанные в послании императора Японии соображения имеют общую форму и не содержат каких-либо конкретных предложений. Советскому правительству представляется неясным также, в чем заключаются задачи миссии князя Коноэ». Поэтому оно «не видит возможности дать какой-либо определенный ответ по поводу послания императора, а также по поводу миссии Коноэ»²¹. Вечером того же дня советские представители ознакомили англо-американских участников Берлинской конференций с этим ответом²².

На заседании глав правительств трех держав 28 июля И.В. Сталин сообщил, что СССР получил новое обращение японского правительства. Но он добавил: «Хотя нас не информируют как следует, когда какой-нибудь документ составляется о Японии, однако мы считаем, что следует информировать друг друга о новых предложениях». Глава Советского правительства высказал мнение, что на новое японское обращение следует дать такой же отрицательный ответ, как и на предыдущее. Трумэн и Эттли согласились с этим предложением²³.

Американское правительство оказалось серьезно встревоженным тем, что Япония пыталась завязать при посредничестве Советского правительства переговоры о прекращении войны. Американским спецслужбам удалось расшифровать дипломатические коды Японии, и они внимательно следили за перепиской между министерством иностранных дел Японии и японский посольством в Москве. Ч. Ми отмечает, что в американском правительстве опасались, как бы Япония не капитулировала перед СССР и через советское посредничество. Перед американцами, пишет Ми, вставали вопросы: «Что тогда будет с мощью США на Дальнем Востоке? Как Трумэн мог допустить, чтобы победа ускользнула у него сквозь пальцы?»²⁴

На четвертый день после окончания Берлинской конференции, 6 августа, американцы сбросили на японский город Хиросиму атомную бомбу. Они торопились, так как лелеяли надежду заставить Японию капитулировать еще до вступления в войну против нее Советского Союза. Три дня спустя жертвой второй имевшейся у них бомбы стал Нагасаки. Но основные силы японских сухопутных войск еще не вступали в бой, и капитулировать Япония не собиралась. Больше атомных бомб США не имели. На изготовление новых бомб требовалось время. Американцы имели базы, с которых их бомбардировщики могли наносить удары по Японии, но их основные силы находились еще слишком далеко от Японии, чтобы они могли думать о вторжении на японские острова уже в самое ближайшее время. Япония все еще оккупировала Индонезию, Филиппины, Индокитай, огромные территории Китая.

Примечания

1. Grew G.C. The Turbulent Era, vol. 2, p. 1468.

2. Leahy W.D. I Was There, p. 383.

3. Bohlen Ch. Witness to History, p. 229.

4. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 43 (курсив мой. — В.С.).

5. FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 319—320.

6. Ibid., p. 397.

7. Mee Ch.L. Meeting at Potsdam, p. 93; Truman H.S. Memoirs, vol. 1, p. 411.

8. Deane J.R. The Strange Alliance, p. 267.

9. Важнейшие решения. М., 1964, с. 338.

10. Leahy W.D. I Was There, p. 410; FRUS. The Conference of Berlin, 1945, vol. 1, p. 915; vol. 2, p. 115.

11. Truman H.S. Memoirs, vol. 1, p. 382; FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 342, 1311, 1463.

12. См.: Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 30; FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 345—353, 1327—1328.

13. FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 408—417.

14. Mee Ch.L. Meeting at Potsdam, p. 238; Кузнец Ю.Л. От Перл-Харбора до Потсдама. Очерк внешней политики США. М., 1970, с. 309. Впоследствии английский военный историк Б. Лиддел Гарт писал, что «не было никакой действительной необходимости применять такое оружие, под мрачной тенью которого мир продолжает жить до сих пор» (Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. М., 1976, с. 649).

15. Mee Ch.L. Meeting at Potsdam, p. 239, 240.

16. FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 1174—1176.

17. Mee Ch.L. Meeting at Potsdam, p. 242—243.

18. См.: Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 218, 382—384.

19. См. там же, с. 524.

20. Public Record Office, Prem. 3/430/7; FRUS. The Conference of Berlin. 1945, vol. 2, p. 1587.

21. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 524.

22. Public Record Office, Prem. 3/430/8.

23. См.: Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 222.

24. Mee Ch.L. Meeting at Potsdam, p. 111.