Урегулирование вопроса о польском правительстве

Среди важнейших проблем советской внешней политики все более существенное место стали занимать отношения со странами Центральной и Юго-Восточной Европы, освобожденными советскими войсками.

В странах Центральной и Юго-Восточной Европы серьезно ослабли позиции местной буржуазии, в большинстве своем предавшей свои народы и тесно сотрудничавшей в годы войны с немецко-фашистскими оккупантами. В этих странах широких масштабов под руководством коммунистов достигла борьба народных масс за национальное и социальное освобождение. Изгнание немецких войск, являвшихся оккупантами в одних странах (Польше, Чехословакии, Югославии, Албании) или союзниками — в других (Румынии, Болгарии, Венгрии), было связано с решением в них вопроса о власти. В этих странах возникали народно-демократические правительства, в которых все большую роль стали играть коммунисты.

В таких условиях происходили существенные изменения в отношениях СССР со странами Центральной в Юго-Восточной Европы. Немало связанных с ними проблем стало также предметом переговоров и подчас довольно острых дискуссий между правительствами СССР, США и Великобритании.

В международном плане крайне острым оставался польский вопрос. Правящие круги Великобритании, а также США, особенно после того как президентом Соединенных Штатов стал Г. Трумэн, решили еще раз дать бой по этому вопросу Советскому правительству, ставя своей целью восстановить в Польше реакционные буржуазно-помещичьи порядки, снова превратить ее в форпост лагеря империализма в борьбе против Советской страны.

23 февраля в Москве начала работать учрежденная на Крымской конференции комиссия по польскому вопросу, состоявшая из наркома иностранных дел СССР, британского и американского послов в Москве. Британскому послу А. Кларку Керру были даны указания с самого начала работы комиссии занять в ней «максимально твердую позицию»¹. А. Гарриман придерживался таких же взглядов. Он имел крупные инвестиции в польской цинковой и угольной промышленности и поэтому проявлял огромную заинтересованность в том, чтобы в Польше сохранились капиталистические порядки².

В послании Рузвельту от 13 марта Черчилль настаивал на «совместном настойчивом давлении»³, чтобы вынудить СССР пойти на уступки. Он добивался согласия президента США на отправку главе Советского правительства совместного послания, выдержанного в жестком плане⁴.

Однако Рузвельт не считал возможным игнорировать решения Крымской конференции и снова добиваться осуществления требований, от которых он и Черчилль на конференции отказались. Рузвельт напомнил Черчиллю (29 марта), что они пошли на Крымской конференции на компромисс и что отрекаться от него невозможно. Иначе их будут обвинять в том, писал президент, что они не соблюдают крымских решений⁵.

Рузвельт не согласился и на отправку главе Советского правительства совместного с Черчиллем послания. Он отправил Сталину очередную телеграмму по польскому вопросу, но один, без участия британского премьера, причем весьма сдержанного содержания. Рузвельт выражал заинтересованность в ускорении решения этого вопроса⁶.

Отвечая ему (7 апреля), Сталин писал, что послы США и Англии в Москве в переговорах с наркомом иностранных дел СССР «отошли от установок», согласованных главами правительств трех держав в Крыму, и пытаются нарушить их, Они игнорируют существование польского временного правительства и требуют приглашения для консультаций польских деятелей, не признающих решений Крымской конференции⁷.

Сразу же после прихода к власти Трумэна, как уже указывалось, отношения между СССР и США резко обострились, особенно по польскому вопросу. Уже 14 апреля, два дня спустя после смерти Рузвельта, он предложил Черчиллю отправить в Москву совместное послание⁸. В этом послании, полученном в Москве 18 апреля, Трумэн и Черчилль упорно настаивали на прежних англо-американских предложениях, неприемлемых как для Советского правительства, так и для польского временного правительства⁹.

Между тем уже в течение нескольких месяцев по инициативе польской стороны шли переговоры о заключении между Советским Союзом и Польшей союзного договора. К середине апреля они были успешно завершены. 16 апреля Советское правительство информировало правительства Великобритании и США — союзников СССР в войне — о предстоявшем подписании договора¹⁰.

21 апреля в Москве состоялось подписание советско-польского договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. В преамбуле договора указывалось, что он заключается с целью «закрепить коренной перелом в истории советско-польских отношений в сторону дружественного, союзного сотрудничества, сложившегося между СССР и Польшей в ходе совместной борьбы против германского империализма». СССР и Польша обязывались продолжать вместе со всеми Объединенными нациями борьбу против Германии до окончательной победы и оказывать в ней помощь друг другу. Они условились и после окончания войны «укреплять дружеское сотрудничество между обеими странами в соответствии с принципами взаимного уважения к их независимости и суверенитету, а также невмешательства во внутренние дела другого государства». СССР и Польша договорились совместно принимать меры «для устранения любой угрозы повторения агрессии со стороны Германии». Если же одна из них в послевоенный период окажется вовлеченной в военные действия с Германией, которая возобновила бы свою агрессивную политику, то другая была обязана немедленно оказать ей военную и другую помощь. Предусматривалось сотрудничество обеих стран в развитии и укреплении экономических и культурных связей. Договор был заключен на 20-летний срок¹¹.

Заключение договора серьезно укрепило международное положение народно-демократического польского государства.

В упомянутой выше беседе с Молотовым в Вашингтоне 23 апреля Трумэн все же снова пытался добиться согласия СССР на ревизию крымских решений о Польше. Британский премьер подчеркивал в телеграмме Идену (24 апреля), находившемуся в США, что урегулирование с СССР «может основываться только на признании русскими англо-американской силы»¹².

На следующий день Трумэн пригласил военного министра Стимсона, который ознакомил его с ходом работы над атомной бомбой. Он представил памятную записку, в которой говорилось: «Через четыре месяца мы, по всей вероятности, завершим работы над оружием, ужаснее которого не знало человечество»¹³. При этом Стимсон подчеркнул, что бомба наверняка окажет решающее влияние на отношения США с другими странами. Директор департамента военной мобилизации Дж. Бирнс говорил Трумэну, что атомная бомба даст Соединенным Штатам возможность «продиктовать наши условия в конце войны»¹⁴.

В Вашингтоне уверовали, что атомная бомба коренным образом умножит возможности американской дипломатии оказывать давление на Советский Союз, чтобы сделать его «сговорчивым в Европе»¹⁵. «Если она взорвется, что, я думаю, произойдет, — сказал он своим ближайшим советникам об атомной бомбе, — то у меня? безусловно, будет молот для этих парней»¹⁶, то есть русских.

Но время шло, атомной бомбы у американцев все еще не было, и Трумэн оказался вынужден прийти к выводу, что его попытка диктовать Советскому Союзу свои условия оказалась несостоятельной. Более того, Соединенные Штаты Америки сами находились теперь в весьма сложном положении. После капитуляции Германии Советский Союз оказался вне войны, а США продолжали воевать с другим крупнейшим агрессором — Японией. В условиях резко обостренных американским правительством отношений с СССР в Вашингтоне начали настораживаться относительно того, что политика США, не давая каких-либо положительных результатов, может привести к отказу Советского Союза принять участие в разгроме Японии. Американское правительство проявляло большую заинтересованность также в успешном завершении конференции в Сан-Франциско. В таких условиях Трумэн оказался вынужден пойти на попятную. Он решил направить в Москву Гопкинса — ближайшего помощника Рузвельта, чтобы как-то нормализовать отношения с СССР.

Прибыв 25 мая в Москву, Гопкинс в последующие дни имел шесть обстоятельных бесед со Сталиным. В ходе переговоров (26 мая — 6 июня) Гопкинс отметил, что в США всегда существовали круги, выступавшие против сотрудничества с Советским Союзом. За последние шесть недель, то есть после смерти Рузвельта, антисоветские настроения получили в Соединенных Штатах особенно широкое распространение. «Если нынешние тенденции будут продолжаться, — сказал он, — то вся структура международного сотрудничества и взаимоотношений с Советским Союзом, которую президент Рузвельт и маршал (Сталин. — В.С.) с таким трудом создавали, будет разрушена»¹⁷. Из высказываний Гопкинса следовало, что цель его визита — попытаться остановить этот процесс.

Сталии констатировал, что в политике США по отношению к СССР «наступило заметное охлаждение, как только стало ясно, что Германия потерпела поражение, и дело выглядит так, будто бы американцы теперь говорят, что русские им больше не нужны». Он привел ряд примеров: вопреки договоренности, достигнутой во время встречи в Крыму, на конференцию в Сан-Франциско была приглашена Аргентина (в годы войны Аргентина поддерживала Германию), США отошли от решений Крымской конференции по вопросу о деятельности комиссии по репарациям с Германии и по польскому вопросу; «крайне неприятным и даже грубым» образом были прекращены поставки по ленд-лизу, Советскому Союзу не передан ни один корабль капитулировавшего германского флота¹⁸. Гопкинс в своих ответах пытался как-то оправдать позицию американского правительства. По некоторым вопросам он обещал оказать содействие их урегулированию.

Главное внимание в ходе переговоров уделялось следующим вопросам, ради обсуждения которых Гопкинс прибыл в Москву.

Во-первых, рассматривался и был успешно урегулирован вопрос о новой встрече глав трех великих держав, в том числе о месте и времени этой встречи (см. следующую главу).

Во-вторых, обсуждался вопрос о создании Контрольного совета для Германии, то есть о назначении в нем советского представителя, с тем чтобы совет мог приступить к работе. Сталин сообщил, что советским представителем в Контрольном совете будет маршал Г.К. Жуков.

В-третьих, Гопкинс поднял вопрос о войне на Тихом океане. Он сказал, что в США хотели бы знать приблизительный срок выступления СССР против японских агрессоров. Сталин ответил, что, в соответствии с принятыми в Крыму решениями, «советские войска будут находиться в полной готовности к 8 августа»¹⁹. Гопкинс телеграфировал Трумэну: «Мы остались весьма довольны совещанием по вопросу о Дальнем Востоке»²⁰.

В-четвертых, нуждался в урегулировании вопрос о процедуре голосования в Совете Безопасности ООН. Проявляя добрую волю и стремление к сотрудничеству, Сталин согласился с американскими предложениями, вносившими некоторые изменения и уточнения в решения, принятые по этому вопросу на Крымской конференции. В США встретили это с большим удовлетворением, так как был урегулирован последний существенный спорный вопрос, затруднявший завершение выработки на конференции в Сан-Франциско Устава ООН.

В-пятых, обстоятельному обсуждению был подвергнут польский вопрос. Высказывания Гопкинса свидетельствовали о том, что американское правительство отказалось от своих попыток навязать Советскому Союзу угодное Вашингтону решение польского вопроса и проявляло готовность возвратиться к решениям Крымской конференции. Это сделало возможным достижение договоренности. Был согласован вопрос о консультациях с представителями польского временного правительства и другими польскими демократическими деятелями, что сдвинуло дело с мертвой точки.

Таким образом, в результате переговоров с Гопкинсом удалось в принципе урегулировать ряд существенных вопросов, в том числе в немалой степени и польский.

Вскоре представители польского временного правительства, Миколайчик и некоторые другие польские деятели собрались в Москве и в результате переговоров между собой договорились о составе польского временного правительства национального единства. Главой правительства остался Э. Осубка-Моравский, его заместителями стали В. Гомулка и С. Миколайчик. Вместе с Миколайчиком в состав правительства вошли четыре министра из числа польских буржуазных политиков. Всего правительство состояло из 21 человека. Таким образом, несмотря на расширение социальной основы правительства, большинство в нем Сохранили члены прежнего польского временного правительства.

22 июня состоялось последнее заседание Московской комиссии трех держав по польскому вопросу, на котором все участники одобрили выработанное Самими поляками решение. 28 июня в Варшаве было официально объявлено о создании временного правительства национального единства.

В телеграмме Черчиллю от 2 июля Трумэн констатировал, что «новое польское временное правительство национального единства создано в соответствии с крымскими решениями». Он предлагал, чтобы правительства США и Великобритании безотлагательно и одновременно заявили о его признании²¹.

29 июня Франция, а затем 5 июля США и Великобритания признали новое польское правительство. Советское правительство со специальным заявлением по этому вопросу не выступало, так как оно установило официальные отношения с польским временным правительством еще в январе 1945 г. Послом СССР в Польше был В.З. Лебедев.

Новая, народно-демократическая Польша получила международное признание. Урегулирование этой сложнейшей проблемы — существенное достижение советской дипломатии.

Примечания

1. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 3, p. 276.

2. См.: Борисов А.Ю. США и СССР. Союзники в годы войны. 1941—1945. М., 1983, с. 143.

3. Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime Correspondence, p. 671 (курсив мой. — В.С.).

4. Ibid., p. 685 (курсив мой. — В.С.).

5. Ibid., p. 689.

6. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 215—218.

7. См. там же, с. 226—227.

8. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 424—425.

9. См.: Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 230—232.

10. См.: Документы... советско-польских отношений, т. 8, с. 413.

11. См. там же, с. 414—416.

12. Churchill W.S. The Second World War, vol. 6, p. 429.

13. Алпровиц Г. Атомная дипломатия. М., 1968, с. 54—55 (курсив мой. — В.С.).

14. Truman H.S. Memoirs. New York, 1955, vol. 1, p. 87 (курсив мой. — В.С.).

15. Foreign Affairs, 1957, N 2, p. 347.

16. Daniels J. The Man of Independence. New York, 1950, p. 226 (курсив мой. — В.С.).

17. Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, с. 613—614.

18. См. там же, с. 620—622.

19. Советско-американские отношения... Документы, т. 2, с. 404—411. Американский историк Г. Колко отмечает, что главной целью поездки Г. Гопкинса в Москву было получение подтверждения о готовности СССР вступить в войну против японских агрессоров (Kolko G. The Politics of War, p. 422).

20. Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, с. 635.

21. Public Record Office, Prem. 3/473, vol. 7 (курсив мой. — В.С.).